Володимир Шарапов
Аленка Водопьянова и волшебная книга
– Спасибо Петр, за то, что ты с нами… Теперь я выйду. Все дальше сказанное должно остаться между вами, – сказала Рогнеда и быстро скрылась за дверью.
– В этом мире, – сказал Лучано, когда дверь за Рогнедой закрылась – остался только один оплот справедливости и свободы – вольный город Шемаха. В ближайшие месяцы Сичебор собирается пойти на него войной и уже готовит войско к походу. Я давно собираю лучших людей по всему свету, чтобы достойно встретить его и положить конец его правлению.
Я с большим сомнением покачал головой. Кому как не мне знать реальную силу Верховного Мага.
– Сичебор слишком могуч. В обычном бою ты не сможешь его сокрушить, разве что в личном единоборстве тебе, возможно, удастся направить его силу против него самого, как ты это делал в цирке. Но ты такой один, а за ним целый сонм могучих и свирепых магов, не знающих страха и жалости. Прости, но при всем уважении, у тебя и твоих друзей нет ни единого шанса: Сила на стороне магов. И все же я готов помочь вам, чем смогу.
– Ты прав, Петр, во всем кроме одного: преимущество на нашей стороне. Магами движет лишь страх, страх лишиться всего, чем они владеют. Чем больше они награбят и захватят стран, тем больше их страх все это потерять. Поэтому они и стремятся подчинить себе все и вся. Воин, чье сердце сковано страхом, не может драться в полную силу. Нам же с тобой терять нечего, поэтому наш разум чист, и руки не дрожат. Стало быть, это у Сичебора нет ни единого шанса нас победить, если мы все сделаем по уму. Рогнеда обещала, что сможет перед побегом в Шемаху уничтожить все имеющиеся в замке запасы витамина Ю. Но остаются еще единороги. От них нужно избавиться. И вот об этом, я хотел бы попросить тебя.
При этих словах Лучано мое сердце содрогнулось от боли. Меньше всего на свете я хотел бы причинить вред этим чудесным созданиям.
– Ты предлагаешь мне сделать страшные вещи… Но я понимаю тебя. Сила Сичебора в единорогах. Без невидимого войска ему трудно будет овладеть неприступными стенами Шемахи, если он вообще решится пойти на это… Однако, если даже я заставлю все стадо броситься в пропасть, это не сильно поможет делу. Рога с мертвых единорогов никуда не денутся. Сичебора все это лишь ненадолго задержит, но не остановит…
– Не нужно, чтобы единороги бросались в пропасть и погибли, – мягко сказал Лучано Гранди. – Эти существа единственные проводники истинной магии. Без них наш мир рухнет.
Я непонимающе уставился на артиста.
– Я целый год помогал отцу на пастбище, и не заметил в этих прекрасных и беззащитных животных ничего необычного. О чем ты вообще говоришь, Лучано?
– Сегодня ты также не заметил, что прямо перед тобой находится одно из величайших произведений искусства из тех, которые когда либо были созданы рукой человека…
Возразить против этого железобетонного аргумента мне было абсолютно нечего.
– Я тебя понял… Тогда объясни, что я должен сделать.
– Если ты хочешь помочь общему делу, ты должен во время полной луны прийти на пастбище. Только в это время там появляется вожак единорогов. Ты его сразу узнаешь… Скажи ему, чтобы он немедленно увел единорогов, иначе ты будешь вынужден загнать стадо в пропасть. Объясни ему суть дела. Ты – пастух, поэтому он тебя выслушает и примет нужное решение. А теперь вернемся, к нашим друзьям. Нехорошо, что нас так долго нет.
Я пошел к двери вслед за Лучано Гранди, но перед самым выходом не удержался и задал тот же вопрос, что и художник:
– Что есть истинная магия?
Артист обернулся и отрицательно покачал головой:
– Всему свое время, друг. Всему свое время…
Глава 17. Время говорить
Рогнеда сдержала свое обещание заняться моим образованием и всерьез взялась за дело. Книги по боевой магии и единоборствам теперь пылились на дальних полках, а их место на моем рабочем столе заняли сборники стихов, романы и философские сочинения авторов, до понимания которых по мнению Рогнеды я уже дорос. Больше всего меня заинтересовали книги в жанре магической фантастики, где повествовалось об удивительных мирах, жители которых изобрели двигатели внутреннего сгорания, компьютеры, открыли электричество и атомную энергию. Фантазия авторов порой просто поражала воображение. Я с упоением читал про гигантские летающие аппараты, способные переносить десятки обычных людей и магов на огромные расстояния; про плюющихся огнем железных боевых монстров на гусеницах и загадочные телевизоры, по которым можно смотреть веселые мультики и выпуски новостей. В одном из подобных фантастических романов мое внимание привлекла игра, которой в свободное от просмотра мультиков время с упоением предавались главные герои, советские пионеры Жора и Вася. Игра называлась «настольный хоккей». Благодаря подробному описанию я смог смастерить у себя в башне нечто подобное и выучить правила. Когда игра была полностью готова я позвал Рогнеду к себе в гости, пообещав ее хорошо развлечь.
– Петр, я не верю своим глазам, с каких это пор ты увлекся магией вуду? – удивленно спросила Рогнеда, когда увидела хоккейную коробку со множеством маленьких ярких человечков, которая возвышалась на каменном постаменте посреди моей комнаты.
– Я нашел эту игру в одной из фантастических книг из того списка, которые ты мне рекомендовала прочитать. Она называется «настольный хоккей». По-моему, очень весело, смотри – сказал я, и начал быстро вращать выдвижные ручки, заставляя человечков передавать друг другу плоский черный камешек. Сделав очередной пас, я отправил камешек мимо неподвижного вратаря в сетку ворот.
– Не понимаю, что тут интересного, и зачем такие сложности, если все можно сделать гораздо проще, – демонстративно зевая, сказала Рогнеда.
Затем она взглядом вытащила камешек из сетки ворот и по воздуху попыталась забросить его в противоположные ворота. Но мой вратарь вовремя оказался на месте.
Рогнеда разочарована прикусила губу.
– Вот видишь, не так-то все и просто. Кроме того, здесь запрещается применять боевую магию и разрешается действовать только руками.
– Ладно, убедил. Попробую не заснуть. Объясняй правила.
– Все очень просто, – с готовностью начал объяснять я. – задача игроков с помощью железных человечков забросить камень в ворота соперника. Это называется «забить гол». Камешек называется «шайбой». Тот кто пропустит шайбу, обязан выполнить любое желание соперника, либо получить щелбан по лбу.
– Вот как? – недоверчиво спросила Рогнеда. – Смотри, Петр, ты сильно рискуешь. Я заставлю тебя прочитать всю мою библиотеку.
– Сначала забей мне хоть один гол, прежде чем угрожать мне этой бесчеловечной пыткой, – сказал я и приступил к сбрасыванию.
Закипела жаркая схватка. Рогнеда училась прямо на ходу, и скоро мой вратарь едва успевал отбивать ее ловкие броски. И все же она пропустила первой.
– Гол!!! – радостно заорал я как, вытирая пот со лба.
– Хм, тебе просто дико повезло, – с досадой сказала моя соперница. – И что я должна теперь делать?
– Ты должна меня поцеловать, или, если откажешься, я ставлю тебе щелбан.
– Целовать? Вот еще! Мой поцелуй нужно сперва заслужить. Я выбираю щелбан, – сказала она, совершенно не подумав о последствиях.
– Ну, тогда держись, – сказал я и сложил пальцы для щелбана.
Рогнеда подставила лоб и я ничтоже сумняшеся специально отвесил ей щелбан со всей мочи, чтобы в следующий раз она сделал более правильный выбор.
– Ай! Ты чего вытворяешь, у меня же теперь шишка на лбу! – обиженно завопила девушка, потирая ушибленное место.
– Прости, честное слово, не рассчитал…
– Бог простит. Играем дальше. Сбрасываю! – яростно огрызнулась Рогнеда, и игра понеслась по новой.
На этот раз моя седонна действовала в обороне намного осторожней, но опыт был на моей стороне. Всю прошедшую ночь, я тренировал игроков отдавать друг другу быстрые и неожиданные пасы. Кроме того, у меня в запасе имелось несколько убойных комбинаций, когда игроки, получив шайбу, били в одно касание с хорошо пристреленных позиций.
– Го-о-о-ол!!! Два ноль!!! – восторженно заорал я, когда камешек во второй раз очутился в воротах моей ненаглядной.
Сложив пальцы для нового щелбана и изобразив садистскую улыбку, я направился к Рогнеде, на ходу усиленно разминая плечи и шею, чтобы у девушки отпали всякие сомнения в серьезности моих намерений.
– Стой! – закричала она. – Что угодно, только не щелбан…
– Тогда с тебя поцелуй, – сказал я, торжествуя в душе.
Привстав на цыпочки, Рогнеда слегка чмокнула меня в подставленную щеку и быстро вернулась на место. Ей не терпелось отыграться:
– Поехали заново. Я сбрасываю!
Мы закончили играть глубоко за полночь при счете 78 – 56 в мою пользу. Рогнеда на прощанье подошла ко мне и неожиданно влепила щелбан такой силы, что я едва удержался на ногах.
– Это тебе за вранье! – сказала она. – Я читала ту книгу и прекрасно помню, что не было там никаких щелбанов и загаданных желаний, а игра шла просто на счет.
Затем она обняла меня за шею и нежно поцеловала в самые губы.
– А это тебе за чудесный вечер…
– Спасибо, дорогая, – сказал я потирая, выскочившую на лбу шишку.
Одним чтением мое образование не ограничивалось. Рогнеда регулярно водила меня в театры и на выставки. Вот так совершенно неожиданно для себя я с головой погрузился в культурную жизнь столицы, где в то время кипели нешуточные страсти, отодвинувшие на задний план все военные, политические и экономические новости. Как и предсказывалось, картина «Седонна во мраке» произвела подлинную революцию в искусстве. Охочие до всего нового молодые живописцы жадно ухватились за новые идеи и успешно довели дело до полного абсурда. Дело в том, что большинство подражателей, подобно мне, не владели истинной магией, поэтому ухватились лишь за форму шедевра Мурильо, тогда как его гениальное содержание осталось для них недоступным. Выставки заполонили картины с черными квадратами, ромбами и треугольниками. Количество художников на душу населения резко возросло, а конкурс на поступление в Академию художеств, наоборот упал до исторического минимума. Наметился острый дефицит линеек и циркулей. Художники не стесняясь экспериментировали, нагромождая холсты хаотически разбросанными геометрическими фигурами. Зрителям предоставлялось самим гадать, что же хотел сказать автор. Зато названия работ несказанно радовали и будили воображение: «Ночное купание обнаженных негров с афрорусалками» (строго 18+), «Безлунная ночь на кладбище в середине августа», «Темный маг застрявший в вонючей черной дыре», «Седонна под одеялом» (18+), «Чапаев и темнота», «В гробу», «Крот в норе», «Инь без Ян», «Шахтеры встречают утренний рассвет в шахте», «Черный писец», «Темнейший мутит воду», «Дездемона ночью ищет Отелло в спальне».
Сторонники и противники нового искусства разделились на два непримиримых лагеря, «интуитивистов» и «формалистов», яростно враждующих между собой. Частные телохранители оказались как никогда востребованы и зарабатывали баснословные деньги. Официальные власти с удовольствием поддержали всеобщий ажиотаж, поскольку он отвлекал население от тяжелых социальных и экономических проблем. Всеобщее брожение умов спровоцировало расцвет философской и критической мысли. «Была бы форма, а содержание найдется» – провозглашали формалисты. «Искусство без истинной магии мертво» – с пеной у рта доказывали интуитивисты, но их мало кто слушал, поскольку они толком так и не смогли объяснить простым обывателям, что же такое есть истинная магия и с чем ее едят. Неистовый Аполлон Григ, конечно же, не мог остаться в стороне и своими язвительными экспромтами громил формалистов направо и налево:
В картинах смысл ищу напрасно,
Зато с художником все ясно…
По выставке гуляю я чин чином
И чувствую, как становлюсь кретином.
Повсюду точки, линии, фигуры -
Рехнуться можно от такой фактуры.
Везде художник дерзко дал понять,
Что задницей он мастер рисовать.
И в чем же тут искусство? Нет, робяты,
Любуйтесь сами на свои квадраты.
Пускай в своих парижах он – кумир,
Я б не повесил это и в сортир.
Да нет, он гений. Это я болван,
Что заплатил за этот балаган.
Мальчонки крик встревожил галерею:
"Ой, пап, смотри, и я ведь так умею!"
Ответь, презренный раб карандаша,
Где тут любовь, гармония, душа?
Все эти дни я пребывал на верху блаженства. Наш роман с Рогнедой стремительно развивался. Никогда в жизни мне еще не было так хорошо. Разумеется, для окружающих я оставался простым слугой, безродным рабом, чья участь беспрекословно подчиняться своим господам. Среди магов бытовало устойчивое убеждение, что такие как я, находятся на низшей стадии духовного развития и поэтому никакие дружеские отношения магов и простолюдинов невозможны. Что уж там говорить о любви. Полагаю, Рогнеда была единственным магом во всей столичной Нур-Бухре, кто видел во мне равного и при этом еще и любил. Конечно же, свои чувства ко мне она тщательно скрывала. Выведай Сичебор, что его родная дочь полюбила презренного раба, он бы, ни секунды не задумываясь, проклял ее навеки и тотчас же выгнал из дому. Меня, разумеется, ждала бы куда более печальная участь.
Время стремительно шло. Сичебор, наконец, подготовил свою войско; поход на Шемаху был назначен на ближайшие дни. Пора было действовать. За пару дней до выступления поздно вечером Рогнеда появилась в моей башне.
– Петр, я пришла с тобой попрощаться, – печально сказала девушка.
– Ты собираешься бежать прямо сейчас?
– Да, я усыпила стражу и уничтожила почти все запасы витамина Ю. Утром отец обязательно узнает, кто это сделал. К сожалению, руны ему никогда не лгут…
– Ты говоришь, что уничтожила не все? – удивился я.
– Конечно! Я забрала часть с собой, сколько смогла. Будем бить магов их же оружием! Вот возьми, тебе пригодится, – сказала Рогнеда и вручила мне узелок с витамином Ю.
– Спасибо, думаю, это меня сильно выручит, – сказал я, принимая подарок.
– Не знаю, о чем с тобой говорил Лучано, но уверена, ты позаботишься о том, чтобы мой отец не мог больше спиливать рога единорогов…
Я промолчал. Лично я не видел смысла скрывать от любимой девушки разговор с Лучано, но Рогнеде видней. Если она не хочет знать лишнего, значит у нее есть на то веские причины.
– Хочу тебя предупредить, – сказала Рогнеда. – Если ты отправишься на пастбище, то стража тебя заметит и не пропустит.
– Я вырос в горах, и знаю все лазейки и тайные тропы. Я и днем-то могу пройти никем не замеченным, а уж ночью-то и подавно…
Рогнеда покачала головой.
– Мой отец недавно значительно усилил охрану. Вероятно, что-то предчувствует. Кроме того, он выдал стражникам большой запас витамина Ю. Поэтому ты их даже не увидишь. И еще там теперь везде ловушки. Если не знать секретное заклинание, то ни по земле, ни по воздуху проникнуть на пастбища не получится.
– Хорошенькие новости… Как же быть, если я, допустим, срочно захочу повидаться со своим отцом?
– Ты можешь попасть на пастбище точно так же, как ты прошел сюда из дома Лучано, когда нес мне живую воду…
Я был крайне удивлен ее словами:
– Но тогда мне помог Лучано. Он что-то сделал, и передо мной открылся портал прямо в башню. Но теперь этот номер не пройдет. Цирк давно уехал…
Рогнеда внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Лучано здесь ни причем…
– Не понимаю. Объясни, – потребовал я.
– Когда ты рассказал мне историю про перемещение, – сказала Рогнеда. – Я в тот же день помчалась к Лучано, чтобы он научил меня этому магическому трюку. Это ведь так удобно – бац, и переместился куда хочешь…
– Еще бы! – поддержал я. – Сейчас бы ты прямо из башни могла попасть в Шемаху. И чем кончилось дело?
– Лучано объяснил мне, что он тогда просто открыл перед тобой дверь в пустую кладовку, а все остальное ты сделал сам…
– Но, черт возьми, как я мог это провернуть? – недоуменно воскликнул я. – Все эти ваши колдовские штучки у меня никогда не получались. Я даже простейшее заклинание морока толком так и не освоил…
– Я не знаю, – грустно улыбнулась Рогнеда. – Лучано сказал лишь, что ты владеешь истинной магией и поэтому можешь делать такие вещи в минуту крайней нужды. Я тогда спросила, смогу ли и я этому научиться, но он сказал, что для этого я должна сначала умереть, а затем родиться обычным человеком. Я поняла, что еще не готова к такому эксперименту. Так что поживу пока без истинной магии.
Меня ошеломили слова Рогнеды. Получается, я владею тем, о чем понятия не имею. Но как такое может быть?
– Честное слово, не понимаю! Ты уверена, что Лучано не ввел тебя в заблуждение. Я не чувствую в себе никаких магических способностей…
– Лучано может не сказать часть правды, но он никогда не станет лгать. Это не тот человек…. Между прочим, я тогда спросила, есть ли еще у нас в городе истинные маги. Он ответил, что по Нур-Бухре ходят дервиши, которые сами не знают, что они дервиши. Я ничего не поняла, но по его виду поняла, что лучше ничего больше не спрашивать. Постарайся вспомнить до мельчайших деталей все, что ты делал в тот вечер. Надеюсь, у тебя получится повторить… А теперь мне пора…
Мы обнялись на прощание и Рогнеда пошла к выходу.
– Погоди, – остановил ее я, когда она уже открывала дверь. – Возьми моего мустанга. На нем ты уйдешь от любой погони.
– Спасибо, Петр… А как же ты?
– Буду учиться пробивать порталы. Теперь у меня просто не останется другого выхода, – улыбнулся я.
Рогнеда послала мне воздушный поцелуй и скрылась за дверью, а я еще долго стоял и вслушивался в звуки ее легких шагов по винтовой лестнице. Потом раздался характерный топот копыт по булыжной мостовой – Рогнеда оседлала моего мустанга, и помчалась прочь из родного города, где оставаться ей теперь было смертельно опасно.
Оставшись один я крепко призадумался, как попасть на пастбища, минуя расставленные ловушки и стражу. Откладывать было нельзя – сегодня полнолуние, а значит ровно в полночь к единорогам придет их вожак. В запасе у меня оставалось лишь несколько часов. За это ничтожно короткое время нужно было успеть научиться пробивать порталы. В прошлый раз все оказалось легко – Лучано Гранди открыл дверь и убедил меня, что, войдя в нее, я сразу попаду к себе в комнату. Еще я хорошо запомнил его загадочную фразу: «все ныне и здесь». Интересно, что это значит… У меня мелькнула было мысль вернуться в тот самый дом и снова попробовать пройти в ту самую дверь. Но я сразу же отмел этот вариант, поскольку это путь в один конец… Скорее всего, дверь не играет ни какой роли, а Лучано Гранди лишь не дал мне усомниться, что за дверью я сразу же попаду в башню. Я так торопился спасти Рогнеду, что мне некогда было здраво рассуждать о том, получится у меня пройти это или нет. Я полностью доверился Лучано и думал лишь о том, чтобы не расплескать драгоценную воду… Стоп! Меня охватила нервная дрожь. Я почуял близость разгадки. А ведь вода, скорее всего, нужна была лишь для того, чтобы отвлечь мое внимание. Я так боялся проронить, хоть каплю, что ни о чем другом и думать не мог, поэтому без тени сомнения шагнул за порог обычной кладовки и сразу же очутился там, где больше всего хотел. И, значит, это не Лучано Гранди, а я сам вылечил Рогнеду… По спине у меня прошли мурашки. Нет, такого просто быть не может. Я самый обыкновенный живой человек далекий от всего сверхъестественного. Если бы все мои желания сбывались, от замка Сичебора уже давно не осталось бы и камня на камне. Или одного желания не достаточно, и нужно что-то еще. Что же это? Я вспомнил, как удивлялись мои хозяева, что на меня почти не действует их магия. Меня специально натаскивали, чтобы выработать у меня противодействие даже на самое сильное колдовство. Один раз сам Сичебор наслал на меня страшное заклинание огненного скорпиона. Любой другой на моем месте был бы испепелен на месте, а у меня на груди лишь появился небольшой ожог под сердцем. Много раз мне говорили, что я владею истинной магией. Но я не умею управлять этой силой. Я даже не понимаю, в чем она заключается. Что есть истинная магия? Лучано дал понять, что со временем я это пойму. Сейчас, по-моему, самый момент для этого…
На улице кто-то начал бешено колотить в сигнальный колокол. Я выглянул в окно. Внизу в направлении подземелий, где хранились запасы витамина Ю, неслись десятки огней – это были факелы в руках стражи. Значит, пропажа уже раскрыта, сообразил я. Это было очень плохо. Рогнеда еще не могла успеть покинуть пределы страны и на границе ее сразу же схватят. Первой моей мыслью было мчаться ей на помощь, но сначала следовало избавиться от единорогов. Узнав о пропаже всех запасов витамина Ю, Сичебор первым делом помчится на пастбище и велит напилить рогов, чтобы восстановить запасы витамина Ю. Несчастных животных сразу пустят на мясо, поскольку новые рога уже не отрастают, а держать безрогих единорогов никто не станет.
Я бросил взгляд на часы, стрелки были близки к полуночи. Скоро появится вожак. Медлить больше нельзя. Если не получится договориться с вожаком, я загоню все стадо в пропасть, а потом помчусь на помощь Рогнеде. Только бы успеть… Внезапно я понял, что без этой удивительной девушки моя жизнь не имеет никакого смысла. Если Сичебор ее схватит, ее ждет ужасная участь. Об этом даже страшно было подумать… Я решительно запихнул себе в рот одну витаминку и подошел к зеркалу: в нем теперь отражался лишь увешанный боевыми амулетами старинный шемахский ковер, висящий на стене за моей спиной. «Все ныне и здесь» – снова пронеслась у меня в голове загадочная фраза Лучано Гранди. Я закрыл глаза и шагнул прямо в зеркало. Снова как в прошлый раз почва на мгновение исчезла из под моих ног, а затем в лицо ударил порыв теплого ветра, сразу наполнивший легкие свежим воздухом родных гор. Я открыл глаза и увидел мирно пасущихся на плато единорогов. У меня получилось…
В небе сияла полная луна. Со всех сторон трещали высокогорные сверчки. Звездный купол неба навис сверкающей драгоценными брильянтами полусферой. Изредка доносилась перекличка ночных пастухов. Возможно, среди них сейчас и мой отец… Как же давно я его не видел! В небе отчетливо выделялось созвездие Единорога. Мои земляки верят, что все люди в нашем мире произошли от Звездного Единорога, который однажды спустился на землю в виде прекрасного юноши Дэвачана, чтобы пожениться на юной Ассури, дочери горного духа Суры. Внезапно мне показалось, что откуда-то из-за гор появилась вторая луна, но потом я понял, что ошибся – это был гигантский болид ослепительно проносящийся по небу, оставляя за собой ослепительные брызги. Пока я провожал взглядом этого удивительного небесного странника, я умудрился проворонить момент появления вожака. Это был очень старый единорог гигантского роста, примерно раза в два выше своих сородичей. По равнодушному виду пастухов я быстро понял, что они его не видят, так же, как и меня. Вожак застыл неподвижно, властно озирая свое стадо. Внешне единороги не проявили никакой реакции на его присутствие, и все же в их поведении было нечто необычное; я чувствовал это каким-то шестым чувством, но никак не мог осознать, что происходит. «На эту картину следует смотреть с закрытыми глазами, иначе ничего не увидишь» – неожиданно всплыли у меня в памяти слова Рогнеды. Я прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Внезапное озарение заставило меня пережить то, что философы у нас называют катарсисом. Разум уступил место неземному восторгу, и на какое-то время я полностью перестал быть собой и почувствовал, что я – часть единого целого, один из стада моих звездных братьев – белых единорогов. Передо мной был Вожак, мой Вожак. Я покорно склонил перед ним голову, и тонкая едва заметная серебряная нить соединила наши сердца. Обожаемая Рогнеда, моя порабощенная родина, Лучано Гранди, вольный город Шемаха, мой верный мустанг – все это больше не имело для меня никакого значения. Да и никакого меня уже больше не было…
Наваждение исчезло также внезапно, как и пришло. Я снова был самим собой, а рядом мирно жевали траву белые единороги. Но по-прежнему из самых глубин моего сердца выходила невидимая глазу серебряная нить, соединяющая мое сердце и сердца всех единорогов в одно целое. Я это хорошо чувствовал. Теперь я мог говорить с Ним, так, как должен говорить сын со своим духовным отцом.
– Отец, – сказал я, почтительно склонив голову перед этим высшим Существом, – молю Тебя, не дай совершится злу. Вот стою я перед Тобой и сердце мое открыто, и нет в нем ни корысти, ни страха; и не за себя прошу, но за братьев моих звездных. Спаси их, ибо время их здесь прошло, и никто не убережет их кроме Тебя…
Мне показалось, что Вожак слегка кивнул, на мгновения наши глаза встретились и я прочел в его взоре, что я услышан и Он принял решение. А затем произошло то, что мне никогда уже не забыть, пока жив мой разум и бьется сердце. Огромный единорог склонил голову, выставив вперед рог, и величественно начал кружить по пастбищу, постепенно увеличивая темп. Все стадо бросилось следом, стараясь не отставать от Вожака. Земля затряслась от топота сотен ног. Испуганные пастухи криками и ударами хлыстов тщетно пытались остановить вышедшее из под их контроля стадо. Краем глаза я заметил, как со стороны ущелья на плато появился большой отряд магов во главе с Сичебором. Какое-то время они пытались понять, что происходит, а потом бросились на помощь пастухам. Но было уже слишком поздно – единороги разогнались до такой бешеной скорости, что смели бы любого, кто рискнул встать у них на пути. Скоро уже невозможно было различать отдельных животных – это был один сплошной белый вихрь, бешено вращающийся вокруг одной точки, в центре которой я находился. Ураганный ветер бил меня одновременно со всех сторон, не давая упасть. А потом раздался оглушительный тысячеустый рев, радостный и грозный одновременно. Белый вихрь оторвался от земли и унесся прочь, через короткие мгновения скрывшись среди далеких звезд. Чудовищный грохот сменился пугающей тишиной, которую еще долго не могли нарушить слабые крики ничего не понимающих людей и магов. Я не стал задерживаться и направился туда, где по ночной дороги мчалась на взмыленном мустанге в сторону границы моя Рогнеда.
Я успел вовремя. На далекой пограничной заставе, где я очутился, уже знали о ее приближении и готовились к задержанию. Оставаясь невидимым, я какое-то время наблюдал, как два гвардейца, толстый и тонкий, под визгливые крики офицера неуклюже натягивали между раскрытых ворот едва заметную глазу сеть из прочной паутины, в которую должна была угодить ничего не подозревающая Рогнеда вместе с конем.
– Быстрее, быстрее, олухи, – выходил из себя офицер.
В ночной тишине уже хорошо был слышен конский топот.
– Готово, сыр! – чуть гнусавя отрапортовал грузный гвардеец.
– Я тебе покажу сыр, свинья деревенская! Сколько раз я тебя должен учить, что нужно произносить сэр!
Офицер проверил, что сеть натянута и велел своим гвардейцам отойти к сторожевой будке. Я поднял с дороги небольшой камешек и бросил в окно. Раздался звон стекла. Пока офицер с подчиненными отвлеклись на шум и разбирались, в чем дело, я успел незаметно обрезать с одной стороны сеть и оттащить ее к противоположному краю. К этому времени Рогнеда была уже совсем рядом. Благодаря полнолунию я отчетливо мог различать ее темную фигуру, склонившуюся к гриве мустанга.
– Лети птичка в сетку, – довольно приговаривал офицер в предвкушении денежной награды и внеочередного отпуска за поимку особо опасного преступника.
С нежностью я наблюдал как моя возлюбленная точно вихрь промчалась сквозь распахнутые ворота и очутилась на прямой дороге ведущей в сторону Шемахи. Впереди больше застав не было. Теперь ее никто не догонит. Я вздохнул с облегчением. В это время офицер пришел в себя и с кулаками накинулся на гвардейцев, кроя их по чем зря, за то, что те не удосужились плотно затянуть узлы. Ни денежной премии, ни отпуска ему теперь точно не светило.
Я не стал больше задерживаться в этой забытой богом дыре и настроился на возвращение домой. Через несколько мгновений я стоял в своей комнате перед зеркалом, удивляясь, как ловко у меня удаются перемещение. Теперь нужно было снова стать видимым, дабы утром меня не кинулись искать. Для этого всего-то надо было выпить стакан обычной воды с содой. Уже через несколько секунд после выпитого стакана я наблюдал в зеркале свою усталую, но страшно довольную физиономию.
Последующие дни навсегда войдут в летопись истории как «битва при Шемахе». В этом легендарном сражении сошлись не на жизнь, а на смерть люди и маги. Ценой своих жизней люди отстояли у магов свое право на свободу и равноправие. Обо всем этом во всех подробностях любой желающий может узнать из бессмертного эпоса Аполлона Грига «Сказание о Лучано Гранди» с иллюстрациями Казимира Мурильо. Лично у меня нет никакого желания вновь погружаться в воспоминания о тех горестных для меня днях. Скажу лишь, что в этой битве не выжил никто из непосредственных участников сражения, кроме меня одного. А я сам навсегда остался хромым после подлого укуса в ногу умирающего Сичебора, которого за мгновение до этого мне удалось сразить в жестоком поединке. К моему великому несчастью при защите городских стен пала смертью храбрых и моя ненаглядная Рогнеда… Лучано Гранди умер от ран у меня на руках, так и не открыв мне секрета, что же такое истинная магия.
Накануне решающей битвы мне удалось в последний раз с ним недолго пообщаться, когда в обеденный перерыв мы прогуливались по небольшой дубраве в черте города.
– Петр, – сказал он мне. – Даже из самой мудрой книжки никакому человеку невозможно понять, что такое жизнь, пока он сам сполна не испытает ее на собственной шкуре. Есть вещи, до понимания сути которых нужно дойти самому. Такова истинная магия…
Внезапно Лучано нагнулся поднял с земли спелый желудь и с улыбкой протянул его мне:
– Когда все это закончится, посади где-нибудь в красивом месте дуб в память обо мне…
Я машинально сунул желудь в карман, да и благополучно забыл о нем, пока тот, спустя несколько недель, не вывалился случайно у меня из куртки. В это время я был по делам в Заволоне и решил сразу же, не откладывая дело в долгий ящик, выполнить просьбу Лучано Гранди – посадить дуб в память о нем. Я отправился на поиски подходящего и места и за баодаровой рощей обнаружил высокую живописную скалу, в расщелине которой у самой вершины торчал ствол засохшего дерева. На месте этого дерева я и посадил мой желудь. Каждый раз, когда судьба забрасывала меня в Заволон я навещал это место и с удовольствием всякий раз убеждался, что посаженный мной дуб чувствует себя превосходно. Он быстро рос и через несколько десятков лет превратился в настоящего исполина. Что удивительно, количество земли в расщелине за все это время ничуть не уменьшилось. Раньше я по наивности думал, что растения пожирают землю точно так же, как травоядные поглощают подножный корм. Но теперь мне стало очевидно, что мой дуб питается чем-то другим, невидимым для простого глаза. Я часто задумывался, не кроется ли в этом какая-то волшебная магия.
