Владислав Михайлович Погадаев
Комбикорм для птицы счастья
Глава 41
Это оказался обычный «дипломат» − чёрный кожаный чемоданчик, изрядно потёртый и облезлый по углам, с кодовыми замками. Женька прикинула и окончательно утвердилась в мысли, что никакие документы не могут весить так много.
Она попыталась вскрыть замки, крутила колёсики так и этак, поняла, что может просидеть тут до вечера, и вдруг вспомнила: в каком-то старом кино милиционер расколупал такой же примерно «дипломат», отжав отвёрткой петли, соединяющие половинки кейса. Женька перевернула чемоданчик и тщательно обследовала место стыка верхней и нижней части – ничего, только кожа, да четыре латунных пимпочки-ножки.
Тогда Женька, торопясь и обливаясь потом от волнения, отыскала коробку с канцтоварами и радостно охнула, обнаружив на дне упаковку ножей с выдвижными лезвиями. Поставив чемоданчик «на ребро», начала распиливать его пополам.
Запоров несколько ножей, Женька разрезала обшивку на стыке, но открыть кейс полностью не смогла: мешали боковые металлические петли вроде тех, что держат дверцу секретера, правда, и того, что она увидела, приподняв крышку насколько это было возможно, оказалось достаточно: «дипломат» был доверху набит пачками денег разного достоинства и в разной валюте.
Женька колебалась лишь мгновение: столько денег сразу она в жизни в руках не держала, да и вряд ли когда подержит, а потому медлить не стоило. Она огляделась вокруг и заметила на одном из стеллажей пирамидку из чёрных мешков для мусора. Суперпрочные, с завязками, на шестьдесят литров – то, что надо! Она оторвала два, вставила один в другой и, не мешкая, начала перекладывать деньги.
Закончив, Женька убрала чемоданчик на прежнее место, закрыла люк, защёлкнула замок, задвинула стеллаж, обломки лезвий и остатки упаковки столкала в коробку. Воровато огляделась: порядок, будто и не было её здесь. Приникнув к двери, прислушалась: тишина. Женька осторожно повернула ручку, выглянула в коридор, установила защёлку в режим «закрыто», выскользнула из кладовой, зажав пальцем язычок замка, бесшумно закрыла дверь и тут же мышкой прошмыгнула в туалет.
Здесь она слегка перевела дух и глянула на часы: прошло двадцать минут. Нужно было спешить! Женька открыла окно, вскарабкалась на подоконник, посмотрела по сторонам, не раздумывая, сиганула вниз и почти по пояс провалилась в сугроб. На её счастье окно туалета было крайним от угла, за углом – глухая стена. Вдоль этой стены Женька, задыхаясь, оступаясь и падая, добралась до забора, отделявшего клинику от соседнего жилого дома и мысленно поблагодарила жильцов, проделавших дыру в сетчатом ограждении.
Отряхиваясь на ходу, Женька шагом, чтоб не привлекать к себе лишнего внимания, продефилировала через двор к воротам и, поднырнув под шлагбаум, оказалась за квартал от клиники. Добравшись до стоянки, на которой она оставила свою машину, Женька бросила мешок с деньгами в багажник, вытянула из кошелька сотенную купюру, подошла к охраннику, попросила телефон и набрала номер регистратуры клиники.
* * *
Тимур посмотрел на часы: прошло почти сорок минут! Ждать дольше было опасно. С другой стороны, где и кому он будет нужен без денег? И он сидел, уставившись на циферблат и гипнотизируя стрелки взглядом. Даже не заметил, как какая-то машина подпёрла его сзади, и сообразил, что спалился, только увидев прямо перед капотом габаритные огни серебристого микроавтобуса.
Телефонный звонок лезвием резанул по ушам…
* * *
Женька отлично понимала, что чем быстрее покинет город, тем целее будет. Конечно, в идеале лучше всего было бы покинуть не только город, но и страну.
Поскольку общественный транспорт исключался начисто, ехать предстояло на машине, следовательно, ближайшей границей была граница с Казахстаном. Женька пошарила в бардачке, нашла атлас автомобильных дорог России, наметила маршрут и вырулила со стоянки. Через пару кварталов она избавилась от телефона, выбросив его из окна прямо на проезжую часть.
* * *
Сначала Виталик не беспокоился: в первый же вечер они с женой созвонились, она сообщила, что добралась нормально, вот только где-то на заправке потеряла телефон – пришлось в первом же попавшемся салоне купить новый, правда, с симкой другого оператора, но это – не главное, главное, что Виталику не придётся волноваться за неё! Ещё Женька сообщила, что со следующего дня отправляется в поездку по области, где мобильная связь может быть с перебоями – пусть Виталик не волнуется: они смогут обмениваться эсэмэсками. Виталик и не волновался. «Скучаю! Люблю! Целую!»
Но когда в дверь квартиры позвонили, и два амбала вполне бандитского вида, представившиеся Женькиными «коллегами по работе» обшманали квартиру и хорошенько тряхнули его самого, Виталик начал кое о чём догадываться. Естественно, Женьку он не выдал, с самым честным видом сообщив «коллегам», что два дня назад жена уехала в рабочую командировку в Тюмень на поезде.
После того, как амбалы, не обнаружив ничего интересного, удалились, Виталик начал лихорадочно набирать новый Женькин номер, но она постоянно была вне доступа.
Виталик кинулся за помощью к Серёге, уверяя его, что Женьку подставили, и теперь ей грозит серьёзная опасность. Вместе они поехали в райотдел милиции, где Виталик написал заявление.
В клинике, как оказалось, полагали, что Евгения Васильевна просто приболела, и теперь страшно переживали пропажу добросовестного сотрудника, намекали, что в её семейной жизни не всё было гладко, рассказывали, что однажды Евгения Васильевна явилась на работу с тщательно замазанным синяком и заплаканными глазами. Руководство клиники официально опровергло информацию о том, что Ерохина была отправлена в командировку, кроме того, никаких дел с Тюменью организация не вела. Никакие сотрудники клиники на дом к Ерохиным не выезжали и с мужем пропавшей сотрудницы не разговаривали.
С этого дня жизнь Виталика превратилась в кошмар, поскольку именно муж и стал первым подозреваемым.
Соседи подтвердили, что из квартиры, где проживала пропавшая, частенько доносились звуки скандалов, что тоже свидетельствовало не в пользу Ракитина-младшего.
Андрей Дмитриевич и Тамара Сергеевна приехали и забрали Максимку на новогодние каникулы в Вардане. Хотели увезти с собой и сына, но он категорически отказался: ждал возвращения жены, да и подписку о невыезде никто не отменял.
Две недели спустя в Челябинской области отыскался автомобиль Виталика. С разбитой правой передней фарой и помятым крылом он несколько дней простоял на стоянке у супермаркета, пока бдительная охрана магазина не сообщила о находке в ГИБДД. Разумеется, никакой информацией о водителе гайцы не располагали, у Виталика отыскалась куча свидетелей, удостоверивших, что город он не покидал, более того, нашёлся человек, который видел, как в то злополучное утро Евгения Ерохина одна выезжала со двора на машине мужа. Его показания подтвердили показания убитого горем супруга, и дело о розыске забуксовало.
* * *
Май, 2011 года, Вардане.
− Тома, ты только не волнуйся… − Андрей Дмитриевич стоял на пороге кухни, стиснув в руках трубку радиотелефона и растерянно глядя на жену. − Женьку нашли…
Тамара Сергеевна в испуге прижала к щекам перемазанные томатом пальцы.
− В Челябинской области… Недалеко от деревни Клювино или Клюквино… Или Клюкино… В дренажной трубе под дорогой… Там рабочие расчищали засор, и вот…
− Господи! − Тамара Сергеевна сжала пальцы в замок, на щеках около рта остались красные разводы. − Что теперь с нами будет? А Максимка? А Виталик…
− Поедет на опознание. Но, − Ерохин слегка поморщился, − тело вытаяло из-под снега, долго находилось в воде… лицо объедено…
Тамара Сергеевна с грохотом сорвалась с табуретки и, зажимая рот, кинулась к раковине…
Глава 42
Катя решила прогуляться до центра посёлка: нужно было прикупить кое-какие мелочи. Она шла не торопясь, с удовольствием поглядывая по сторонам. Сначала её внимание привлёк малыш, прелестный, как рекламная картинка: льняные кудряшки, ярко-голубые глаза, цвет которых подчёркивал голубенький же комбинезончик. Катя перевела взгляд выше:
− Елена Павловна! Вот так встреча!
− А, чего ж удивляться? Мир тесен, − радостно улыбнулась Ракитина. – Знакомься, Катюша: моя сноха! – она ласково похлопала по руке Полину. – А это – мой внук – Никита! Красавец?! – Елена Павловна с нескрываемым восторгом глядела на мать с сыном.
− Не то слово! – поддержала её восторги Катя и указала глазами на мальчика лет семи: − А это?..
− Не узнала? Это – Максим! Ой, да ты же и не знаешь ничего! Полиночка, − оглянулась она на сноху, − мы с Катей немножко пошепчемся? Максимушка, − Елена Павловна рукой поманила старшего внука и, вытянув из кошелька тысячную купюру, попросила: − Сходи, купи нам всем по мороженке.
Мальчик радостно кивнул и, схватив деньги, кинулся к магазину.
− Ой, − опасливо покивала Катя, − а он считать-то умеет?
− Ещё как! Я за ним с калькулятором не успеваю, − рассмеялась Ракитина. – Он ведь как с Тамарой жить начал, так ребёнка и не узнать стало! В школе его хвалят, по математике – третьеклассников обгоняет! Вот что значит благоприятная обстановка в семье! А Тамара-то! Чисто наседка! Ну, да понятно: своих-то нет, вот она к Максимке и прикипела накрепко!
− А Тамара − это?…
− Щас всё расскажу! – глаза Ракитиной горели, щёки покрылись румянцем возбуждения, и она вывалила на Катю все последние новости. – Ты-то сама как, – она жадно оглядела фигуру молодой женщины, − за лялькой не собираешься?
− Да пока, вроде, нет, − неопределённо пожала плечами Катя.
− Скрываешь?! – подобиделась Ракитина. – Или взаправду не знаешь? Ну-ну, сходи – тест купи! А хоть и не покупай – и так всё на лице написано!
Катя действительно в последнее время чувствовала себя не совсем так, как обычно, но пока оснований для беспокойства, вроде, не наблюдалось. Тем не менее, она всё же решила послушать Елену Павловну и по пути домой забежать в аптеку.
− Знаешь, я с Никитушкой словно вторую молодость переживаю! – радостно делилась с Катей Елена Павловна. – Да и Полиночка наша расцвела, как маков цвет! Вот на днях её родители должны приехать погостить, − и она, пригнувшись поближе к Кате шепнула: − Хочу уговорить их вложиться в жильё для молодых. Полиночка-то у нас врач! С красным дипломом! Я им с Пашкой уж и работу тут подыскала! И жильё присмотрела. Ой, − вдруг спохватилась Ракитина, − ты же ещё наш дом не видела! Смотри! – и она выудила из сумки минифотоальбом.
− Ух, ты, красота какая! – восхитилась Катя, рассматривая постройку, снаружи напоминающую старинную крепость. – «Камелот»? Это кто же такое придумал?
− Платон Данилыч! – горделиво повела головой Ракитина. – И с винтовыми лестницами – тоже его идея!
− А зелени-то сколько!
− Это от прежних владельцев участка, ну, и я кое-чего подсадила. Слушай, а ты здесь как: насовсем или в гости?
− В гости, − Катя вздохнула, − я бы и насовсем рада, да Андрея никак не уговорим: не может он бросить секцию. Вот и теперь приехал по делу: хочет организовать здесь для своих ребят летний лагерь. Уже и с военными договорился – подарят им списанные палатки…
− Слушай! А давай мы им питание организуем в нашем кафе!
− У вас уже и кафе своё?
− Ну, как своё? В доле с Ерохиными. Вот, смотри, − Елена Павловна ткнула пальцем в одну из фотографий, − вот это – летняя терраса, а само кафе – внутри здания. Для жильцов комплекса вход со двора. Ну, мы ещё не запустились, конечно – только готовимся. Слушай, а может, ты к нам работать пойдёшь на сезон? Чего попусту-то болтаться? Вы вот с Андреем да с его родителями заходите вечерком в гости: мы вам своё хозяйство покажем, может, о чём и сговоримся.
− Я у мужа спрошу, вот только это же далеко – не набегаешься.
− Правильно мыслишь! – похвалила Ракитина. – Поэтому мы будем не бегать, а возить еду в термосах. Кстати, спроси у мужа, может, вояки с ним и термосами поделятся?
− Ну, вы, Елена Павловна, в своём репертуаре: сразу берёте быка за рога! – засмеялась Катя. – Я не вникала, но у у нас же арендаторы – конно-спортивная база. У них тоже столовая имеется, и возить ничего никуда не надо.
− Это да, − приуныла Ракитина, − но ты всё же спроси. Мы и скидку хорошую сделаем!
− А Павка-то с вами? – Катя постаралась перевести разговор.
− Павка? Он в Прикамске – работает. Отпуск только осенью обещают, но здесь осенью – рай, так что я планирую их с Полинкой и Никитой сюда отправить – пусть присматриваются, привыкают.
− А Паша уже знает, ну, про Женьку?..
− Откуда ж? Мы сами только сегодня узнали…
* * *
Пашка узнал обо всём сутки спустя…
В последнее время он был сам не свой. Всё вроде бы складывалось нормально: дома – тишь да гладь, и на прежнюю работу он вернулся, а вот что-то сосало в душе – выматывала тоска по Женьке. Уж сколько раз подходил он к храму и, вспоминая наказ цыганки, хотел опуститься на колени, но не мог. Не потому, что стыдился чужих глаз – вечерами людей здесь почти не было – Павлу было жалко своей тоски, которая доставляла ему непонятное извращённое наслаждение.
В это утро, вернувшись со смены домой, он обнаружил у ворот Женькину мать. Та с воплями и причитаниями бросилась ему на грудь. Павел впустил её в дом, выставил на стол графинчик кедровой, засолки, крупными кусками порубил колбасу, краем сознания отмечая своё невольное сходство с отцом, и сделал приглашающий жест рукой:
− Ну, что ж… Давайте помянем… Рабу грешную Евгению…
* * *
На опознание Виталик поехал вместе с Серёгой.
− Это – не Женя! – убеждал безутешный муж не столько друга, сколько самого себя. За прошедшие месяцы убитый горем супруг не раз побывал в морге, с каждым разом всё больше уверяясь в том, что с его любимой женщиной ничего подобного произойти уж точно не может.
Следователь, с которым они встретились в отделении полиции, морщась и пряча глаза, показал им несколько фото и пригодные для опознания вещи, найденные на месте обнаружения останков: платиновый синтетический парик, лакированная дамская сумка и ламинированная карточка ФОМС.
− Это Женины вещи… − сомлел Виталик.
− Точно! – поддержал друга Сергей. – В этом парике она была на Новый Год. А скажите, причину смерти установили? – обратился он к следователю.
− Ну, если коротко, там перелом основания черепа и другие травмы, несовместимые с жизнью.
− Но это… − Виталик кивнул на фото, − это не она…
Следователь и Сергей понимающе переглянулись и следователь пробурчал:
− Мне нужно отлучиться: начальство вызывает, а вы посмотрите, пожалуйста, ещё. Повнимательнее.
Когда они остались вдвоём, Сергей тряхнул Виталика за плечи:
− Не тупи! Я ж понимаю, что ты не хочешь верить в то, что её больше нет, − он из какого-то суеверного страха не мог даже произнести имени Женьки. – Пойми: какой-то урод убил и ограбил твою жену и спрятал её тело в канаве, но из-за того, что ты упорствуешь, этот упырь может просто избежать наказания! Кроме того, пока её не признают погибшей, ни ты, ни сын не смогут наследовать её имущество, а ведь на ней – квартира, машина…
Виталик отрицательно затряс головой, и Сергей, поняв, что сказал не то, тут же перестроился:
− Ты хочешь, − выделил он второе слово, − чтобы убийца твоей жены остался безнаказанным?!
Виталик затрясся, заплакал и отрицательно замотал головой.
− Тогда соберись и подпиши протокол…
* * *
Пашка пробыгался, когда уже стемнело. Дома он был один: Женькина мать ушла, не попрощавшись. Пашка на автомате убрал со стола, оделся и вышел на улицу.
Он брёл, глядя себе под ноги, но не осознавая, куда идёт и зачем. Очнулся, упёршись в незапертую калитку с крестом, вошёл во двор. Церковь. На фоне тёмного неба и в свете направленных прожекторов она, казалось, парила в воздухе. Купола терялись где-то в бескрайней вышине.
Повинуясь внезапному порыву, Павел опустился на колени. Он не знал ни одной молитвы, а потому просто выговаривал то, что накипело, то, что не давало ему покоя, мешало свободно дышать и радоваться жизни. Постепенно его невнятная речь перешла в захлёбывающиеся рыдания, и ему самому стало казаться, что яд, отравлявший его душу столько лет, по капле исторгается наружу вместе со слезами…
* * *
После получения необходимых документов Сергей, несмотря на вялые возражения Виталика, потащил его к нотариусу. С машиной проблем не возникло, а вот квартира неожиданно оказалась продана по договору купли-продажи, заверенному нотариусом города Челябинск. Причём, продана дважды, и дата первой продажи пришлась на второй день отсутствия Женьки, тогда, когда они с Виталиком ещё обменивались эсэмэсками.
Тут же созвонились со следователем, он запросил информацию, и нотариус из Челябинска – с отличной, кстати сказать, репутацией – посмотрев на фото Евгении Васильевны Ерохиной подтвердил, что именно эта женщина была у него в конторе и оформила доверенность на право полного распоряжения квартирой на имя Данияровой Айназ Каримовны. Более того, помощник нотариуса вспомнила даже платиновый парик, который был на клиентке.
Теперешний собственник квартиры подтвердил, что приобрёл её у Данияровой через агентство недвижимости.
Указанная Даниярова была зарегистрирована в городе Норильск, но по месту регистрации не проживала уже больше двух лет.
На основании полученной информации последний собственник квартиры был признан добросовестным приобретателем, а уголовное дело опять забуксовало.
* * *
Андрей Дмитриевич снова приехал в Екатеринбург и, надавив на сына, увёз его с собой в Вардане:
– Пора выбираться из скорлупы. Приведи себя в порядок и собирайся. Там теперь работы – непочатый край, а здесь тебе всё будет напоминать о прошлом. Да и держаться тут, вроде, не за что: если Евстолия Марковна пожелает – продадим квартиру и заберём бабушку с собой, нет – пусть продолжает жить здесь. Только сделаем договор ренты для подстраховки: надо же обезопасить твоё наследство от мошенников. Сиделку и содержание будем оплачивать
Виталик грустно кивал, но собирался споро, чувствовалось, что последние события изрядно его измотали, и в глубине душион даже рад такому конструктивному напору.
Глава 43
Вместо эпилога
Август 2011 года. Астана, отель «Арслан Алты».
− Айназ Каримовна, а к вам посетитель, − улыбчивая девушка на рецепшен помахала рукой мужчине, сидевшему в кресле лобби-бара. Тот не спеша подошёл к стойке:
− Айназ Каримовна! Разрешите вас на пару слов? – спросил он громко и шёпотом добавил: − Попробуй только дёрнуться, дорогая.
Они устроились в холле, подальше от посторонних ушей.
− И как мне тебя теперь называть?
− По прежнему: Тимуром − наедине, Тимуром Вахидовичем – при посторонних.
− И как же ты вывернулся?
− После того, как ты сдала меня Карине?
Женька неопределённо пожала плечами. Тимур криво усмехнулся:
− Ты, конечно, не заслуживаешь объяснений, но так и быть – скажу. Вика, в отличие от тебя, оказалась нормальной бабой: она ничего не сказала Бобылёву про нас с тобой – просто решила попугать меня. Как ты тогда сказала: на нервячке?
Женька улыбнулась и снова повела плечиком.
− Да, Карина здорово удивилась, когда ты сообщила ей, что я жду Бобылёва в своей машине за два квартала от клиники, и тут же перезвонила мне – уточнить информацию, – Тимур, не мигая, смотрел на Женьку. – Только тут я понял, как облажался. Но ещё хреновее мне стало, когда выяснилось, что ты просто свалила из города с моими деньгами, кинув всех, включая собственного ребёнка. Но я умею работать над ошибками.
− Как ты меня нашёл?
− Это было не так уж сложно, да и стимул у меня был покруче, чем у следака, который вёл твоё дело. Скажи, это ведь несчастную Айназ Каримовну выскребли из придорожной канавы?
На Женькином лице явно читались приметы паники, и Тимур с отвращением выплюнул:
− Шлюха, воровка, а теперь ещё и убийца – отличный букет, вот только пованивает дохлятиной.
− Я не убивала! − Женька впилась в руку Тимура ледяными пальцами, но он брезгливо её отдёрнул. – Она попала под машину! Случайно! А я и так была на нервах, гнала, как сумасшедшая!
– Случайно? Ай-я-яй! Бывает же такое! Женщина примерно одного с тобой роста и возраста? Какое совпадение! – откровенно издевался Тимур. Женька молчала и лишь сильнее вжималась в спинку дивана. Тут его тон резко изменился: – Где ты её подсадила? На автобусной остановке, верно?
Женька не отвечала и только отрицательно мотала головой.
– На остановке стояло несколько человек, но ты выбрала именно её! – уверенно напирал Тимур. – А толстухе, которая ждала тот же автобус, отказала – сказала, что заднее сидение занято. Она была страшно на тебя обижена, а потому хорошо запомнила и описала машину, да и тебя опознала по фото вполне уверенно.
Женька судорожно сжимала и разжимала скрещённые в замок пальцы и упёрто молчала.
– Как ты заставила Даниярову выйти из машины? Спровоцировала конфликт? Имитировала неполадку? Сказала, что кончился бензин? Попросила её снять лёд с резинок стеклоочистителя? Или протереть фары? Ну!
– На газ я нажала случайно… – устало выдохнула Женька.
− Ну, даже если и так, сориентировалась ты довольно быстро: решила поменяться с ней местами?
– Ты же понимаешь – у меня выбора не было! Без вариантов!
– Куда дела её одежду? Что сделала с её лицом?
− У меня! Не было! Выбора! – зло и раздельно произнесла Женька.
− Да и хрен с тобой – живи, − равнодушно процедил Тимур. − Деньги где? В номере?
− В номере, в сейфе.
− Пошли, − Тимур цепко ухватил её под локоток. – И даже не вздумай рыпнуться.
* * *
Толкнув Женьку на кровать, Тимур, не поворачиваясь к ней спиной, открыл сейф и довольно улыбнулся:
− Я на сто проц был уверен, что ты будешь держать бабло при себе – не выпустишь из рук. Привычка – вторая натура, да? – контролируя Женьку взглядом, он начал выгребать деньги.
− Так это был ты? – Женьке вдруг стало по-настоящему страшно, во рту пересохло. – Это же ты меня тогда, в Прикамске?..
Тимур, не отвечая, вытряхнул из её сумки кошелёк и вынул из него всё, до единой купюры:
− А вот теперь живи… Если сможешь…
Хлопнула дверь номера, и только тогда Женька вздохнула полной грудью: судьба давала ей ещё один шанс.
