Владимир Владимирович Васильев
Страшный суд над богом и дьяволом

– Паситесь, скоты! – прокричал соотечественникам Роман и быстро проследовал к порталу. Тщательно проверив координаты Илмеза, Монтеков эмигрировал в последний раз. Толпа растерянно опустила транспаранты, но Чертиков спокойно поднялся, приняв вид победителя.

– Так будет с каждым, кто посмеет посягать! – воскликнул он и потряс кулаком.

– Призонов – боец! Воин – Призонов! – завопила успокоившаяся толпа.

– Пусть умоется кровью в своем мелкобуржуазном болоте! – заревел Чертиков.

– Призонов – герой! Освободитель – Призонов! – вой толпы дурманил, оглушал и ослеплял.

***

Планета Земля, пустыня.

666 год со дня Апокалипсиса.

– Блистательно, Асмодей Адамович! – восхищенно произнес Надзиратель. – Откуда у вас столько документов на брак?

– Вы же у меня не один, – торжествующе улыбнулся Асмодей.

– Три галактики сектора 0-21-28-28, выданные за брак и фиктивно приписанные к сектору 666-18-9-13! – облизнулся Надзиратель. – И все наши! Это безграничность, бесконечность, величие и заслуженное безделье! Как вы смогли обработать столько аборигенов?

– Начал с Земли, потом стало легче, – беззаботно ответил Асмодей. – Ну что, пропитый взяточник, заверяете?

Надзиратель в умоисступлении попытался поцеловать Асмодея, но свежеиспеченный Князь Тьмы отклонился от ласк куратора судеб. Деловито взяв пыльные песочные часы, Князь Тьмы перевернул их.

– Кстати, великий Асмодей, – почтительно спросил пришедший в себя Надзиратель. – Что же вы обещали Офису Хамовичу? Я с трудом представляю размеры награды за подобный риск…

Асмодей Адамович лишь загадочно улыбнулся. Песок медленно падал на шарообразное дно часов.

***

Планета Илмез, пустыня.

666 год со дня Апокалипсиса.

– Невозможно! – Роман огляделся и без сил сполз на жгучий песок. – Это не Илмез!

– Илмез, Илмез, – к Монтекову подошли двое инкубов. – Давненько вас не было видно, Роман Олегович…

Роман, понимая бессмысленность дискуссий со слугами нечистой силы, встал, выпрямился и неторопливо закрыл глаза. Перед ним пронеслись чудесные пейзажи, ласковое море и навязчивое личико Юли Копыловой. Инкубы подняли тело Монтекова и швырнули в яму с лавой. Лава поглотила Монтекова, но он продолжал величественно молчать. Его лицо оставалось спокойным.

За страданиями Романа, невидимыми глазу, равнодушно наблюдал человек в белых одеждах. Рядом с ним семенил полный коротышка.

– Знакомый грешник? – угодливо спросил коротышка.

– Гордец, – усмехнулся человек. – Ведь понимает, что конец один, а все равно пытается быть собой. Презираю и завидую…

– Мы обсуждали ваши нововведения, верховный архангел, – напомнил коротышка.

– Что тут обсуждать, Гавриил? – оскалился человек в белых одеждах. – Я же сказал – создать сеть ООО «Освобождение», узурпировать, выпотрошить, подвести к краю! А первый шаг они пусть делают сами…

– Будет исполнено, верховный архангел, – поклонился коротышка. – Кстати, когда вы примете новую повелительницу Илмеза, мун Ингинию Хоуп? Она давно вас дожидается.

– И ты молчал, бесхребетный шарик? – взревел верховный архангел. – Я приму мун Хоуп немедленно! Сгинь!

Коротышка исчез, а верховный архангел, приосанившись, стал прихорашиваться. Перед ним возникла Ингиния Хоуп. Повелительница Илмеза дразняще взглянула на человека в белых одеждах. Верховный архангел фривольно подмигнул.

– Здравствуй, Наама, – многообещающе поздоровался он.

– Приветствую, Офис, – мило улыбнулась Наама.

Хозяева Илмеза удалились, а объедки воспоминаний Монтекова истлели. Боль давала о себе знать, и Роман забил руками, как раненая птица. Но Роман не был Фениксом, подобно своему отцу. Однако кое-что бессмертное у него осталось, но это была не душа. Пистолет, украденный у Бондейкина, почему-то не оплавился и не исчез. Монтеков судорожно схватился за свой последний шанс побега из ада – рукоятку пистолета. Вынув оружие из лавы, он начал стрелять в собственных чертей. По воле неведомо кого, бессмертные инкубы упали навзничь, и Роман выполз из лавы. Впереди была бесконечная пустыня.

– Некуда и незачем, – вслух сказал Монтеков. – Хорошая шутка, Асмодей Адамович! Хорошо, я снова согласен! Верните меня из этого ада в мой ад! Я буду таскать бумажки за вашими клопами, я полюблю своего батюшку! Не хотите? Правильно делаете. Я тоже не хочу. Хоть что-нибудь дайте! Неужели я не достоин ничего даже по вашей шкале?

На горизонте появилось гориллообразное существо.

– Мужик безволосый, – пробубнило оно. – Чей?

– Ты кто? – в ужасе спросил Роман.

– Баба, – ответило существо. – Пьешь?

– С достойной компанией, – вздохнул Монтеков.

– Че? – спросило существо.

– Ниче, – ответил Монтеков. – Давай, коли бесплатно.

Существо достало флягу из-под шкуры. Роман жадно отпил. С первым глотком у него пропал интеллектуальный вектор, со вторым – нравственный.

– А что, симпатичная женщина, – взглянул на существо Монтеков. – Неглупая и заботливая.

Он глотнул еще.

– Имя? – по-хозяйски спросил он.

– Ула, – ответило существо. – Жить?