Владимир Чакин
Школьные годы чудесные
Победа в школьной эстафете
Перед глазами снимок сентября 1976 года, на котором победители школьной легкоатлетической эстафеты, команда 10 «б» класса. Помню, как мы к эстафете тщательно готовились, взвешивали наши шансы на победу, долго обсуждали, кто за кем побежит на этапах, как правильно передавать эстафетную палочку и многое другое. В этом спортивном мероприятии должна выступать единая команда, сплоченный коллектив, в котором один за всех и все за одного. Это была проверка нашей сплоченности как единого целого.
Возглавляла подготовку команды преподаватель физкультуры Нина Николаевна. В принципе, за прошедший учебный год в девятом классе стало более-менее ясно, кто из учеников на что способен на данный момент в спортивном аспекте, поэтому костяк эстафетной команды, предполагаю, учителю сформировать было не так сложно. Но, конечно, нужно было сбалансировать этапы, поскольку это эстафета, и провал даже одного этапа мог привести к неудаче в целом. Физрук тренировала нас последние пару недель интенсивно, но просила, чтобы мы и сами бегали в свободное время, наращивая форму.
Не знаю, как у кого, а у меня спортивная форма была удовлетворительной. Дело в том, что я во время летних каникул, как последних, так и всех предыдущих, много играл в футбол. По вечерам до самой темноты буквально часами мы с новостроевскими мальчишками гоняли мяч на футбольном поле за восьмой школой. Мало того, мы даже сплотились организационно, сформировали собственную футбольную команду и играли с детскими командами других городских районов товарищеские встречи по футболу. Об этом немного подробнее, потому что спорт, по моему мнению, играет важную стабилизирующую роль в жизни каждого человека, поскольку предполагает постоянное усилие над собой, преодоление себя, тренирующую нагрузку как на организм в целом, так и на нервную систему. Конечно речь не о профессиональном спорте, а скорее, о физкультуре, но именно систематических занятиях, а не профанации от случая к случаю, что совершенно бессмысленно на мой взгляд. Особенно важны занятия физкультурой в детстве, это программа на всю последующую жизнь. Ребенок воспринимает физические нагрузки самым естественным образом, его формирующийся организм подстраивается под них, ребенок психологически и физически адаптируется под нагрузки, в результате формируется установка на всю последующую жизнь. Сейчас пишу довольно банальные вещи, это так, к слову пришлось, но тем не менее, спорт мне всегда помогал в жизни, вот я и останавливаюсь более подробно на этом.
Перед глазами стоит первая поездка с нашей дворовой футбольной командой в пионерский лагерь «Орленок» на товарищескую встречу со сборной лагеря. Пожалуй, это были летние каникулы после шестого или седьмого класса. Когда я отдыхал в этом лагере на каникулах после пятого класса, к нам приезжали на товарищеские встречи команды из окрестных деревень. Встречи проходили в напряженной борьбе и с переменным успехом, иногда побеждала команда лагеря, иногда деревни. У меня эти впечатления отложились в памяти, и, посоветовавшись с друзьями, мы сами решили навестить лагерь.
Откуда-то раздобыли телефонный номер лагеря «Орленок» и позвонили туда из телефонного автомата у продмага за две копейки. Кто помнит, телефоны-автоматы стояли по городу как в металлических будках с прозрачными окнами, так и просто висели на стенах где-то в общественных местах. Дозвониться в лагерь было сложно, ничего не слышно, хрип в трубке, иногда автомат проглатывал двушку, а в итоге иногда вообще не соединял с нужным абонентом или соединял непонятно с кем. Потратив напрасно несколько двушек, мы наконец дозвонились, взала трубку женщина и говорила с нами доброжелательно. Согласовали день и время приезда, под вечер перед ужином после тихого часа. Сказала, что с нами будет играть детская сборная пионерского лагеря «Орленок», то есть без участия вожатых. Это немаловажно, поскольку как-то в последующие наши приезды в их сборную входили и вожатые, что осложняло борьбу. Вожатые были не намного старше нас, часто ребята старших классов, которые подрабатывали летом в пионерских лагерях. Не обязательно они были хорошими футболистами, но конечно физически более сильные и бороться с ними сложнее.
Мы очень обрадовались, начали собирать команду и думать, как будем добираться до лагеря. На автобусе получалось сложно, то есть не напрямую, а до какой-то деревни, потом пешком, да еще время рейса подгадать, а рейс чуть не раз в день. Так что остановились на велосипедах, которые были почти у всех, если у кого нет, то на рамке вместе с кем-то. У меня на рамке конечно сидел брат, который, несмотря на возраст (на два с половиной года младше меня), всегда участвовал в наших футбольных встречах. Играл хорошо, на острие атаки завершал мои и партнеров атаки точными ударами по воротам и, соответственно, голами.
Итак, собрались человек восемь-девять, расселись на великах и дружной толпой поехали в сторону Первых гор. Никто толком не знал дороги, кто-то примерно описал нам, что ехать через лес и ориентировочное направление. В общем, плутали долго, лес густой, местами заболоченный, сырой, уже в отчаянии, что мероприятие срывается, вдруг видим просвет среди деревьев, обширную поляну и вдалеке изгородь пионерского лагеря. Какая была радость, не описать! И ведь выехали именно к «Орленку», хотя неподалеку находились другие пионерские лагеря, «Солнечный» и «Искорка».
Заезжаем в лагерь, спрашиваем, где заведующий, нам показывают. И тут приятная неожиданность. Мы немного задержались в пути, и уже шел ужин, который почти заканчивался. Так нас провели в столовую, усадили за столы на длинные скамьи и накормили! Как сейчас помню, вермишель гарнир и большая котлета или шницель с подливом, да еще вареный компот из сухофруктов с булочкой. Как эта кормежка была вовремя! Мы конечно подустали в пути и оголодали немного. С собой, конечно, никто ничего не догадался взять из съестного, так все сложилось для нас как нельзя удачно. И как запомнилась доброта администрации пионерского лагеря «Орленок», которые вошли в наше положение и порадовали приехавших из города мальчишек.
Победители легкоатлетической эстафеты средней школы № 10, это команда 10 «б» класса. Сентябрь 1976 года, ранняя осень, только начались занятия в школе и тут эстафета. Мы не подкачали и уверенно победили с хорошим отрывом от второй команды. Слва направо стоят девочки, это Вера, Люда, Оля, Нина, Валя, на заднем плане затесался мой брат Витя, который активно болел за нас. Слева направо сидят и лежат мальчики, это Витя, Венер, Рамиль, Саша, Ринат, Володя. Фото делала, вероятно, кто-то из девочек, поскольку на снимке их на одну меньше, чем мальчиков
Перекусив, отдохнув и, соответственно, повеселев, мы двинулись на футбольное поле, которое находилось на краю лагеря. Что-то оно не особо впечатлило, по краям немного заросло травой, размером примерно с наше школьное поле, ворота, кажется, без сеток. Но это не имеет никакого значения, мы немного размялись, постреляли по воротам мячом, обсудили расстановку игроков на поле, тактику предстоящей игры. Да, все было для нас серьезно, мы интересовались футболом, читали спортивные колонки в газетах, знали лучших футболистов сборной СССР.
С некоторой задержкой начала собираться команда соперников, на трибунах-скамейках появились первые болельщики. Какого-то откровенного ажиотажа по-поводу нашего приезда как будто не наблюдалось. Я, честно говоря, побаивался, что на трибунах соберется весь лагерь, и все будут болеть против нас. Ну и ладно, нам легче, не будет давления с трибун. Кое-как соперники набрали команду, пожали друг-другу руки, хором сказали физкультпривет, и началась игра. Судил встречу кто-то из вожатых постарше.
Начали игру осторожно, присматривались к друг-другу. Поначалу мы побаивались соперника, но прошло минут пять первого тайма, и я вдруг почувствовал, что у нас получается игра, соперник дает нам играть, мяч больше держится у нас. Не помню, кто из нас забил первый гол, но это произошло довольно быстро, и мы повели в счете. Нажимали дальше, забивали еще и еще, они отквитались одним или двумя голами. Однако мы играли с явным преимуществом, я совсем успокоился, но к концу первого тайма вдруг пошел дождь и не просто дождь, а настоящий летний ливень. Игру остановили, мы спрятались под грибки и ждали окончания проливного дождя. И он быстро закончился, туча ушла, и снова засияло с неба солнце.
Что делать дальше, продолжать игру или прервать? Ведь поле мокрое, грязное, скользкое, совсем ничего хорошего. Но вот счет в матче был тоже скользкий, типа 3:2 в нашу пользу, кто ж захочет признать поражение в недоигранном матче? Да и мы, разгоряченные, тоже хотели продолжать игру, поскольку были уверены в своем превосходстве на командой лагеря. Что за ерунда прерывать игру из-за какого-то дождя, который, тем более, уже закончился. И решили продолжать.
Выходим на поле, свисток о начале второго тайма. И тут я начал понимать смысл поговорки, почем у нас сегодня фунт изюма. Центр поля и те его места, где не росла трава, под нашими ногами в мгновение ока превратились в густое месиво грязи. Жирной такой, сочной грязи, настоящего черного чернозема, липнущего к кедам огромными кусками. И лужи, огромные лужи в низинах, в которых мяч резко тормозил, если попадал туда. Сложная пошла игра и довольно-таки травмоопасная, чуть поскользнулся и на тебе, растяжение связок или того хуже, перелом. Футболки наши конечно промокли насквозь еще раньше, под дождем, а сейчас вдобавок просто стали черного цвета от грязи.
Я не выдержал и разулся, остался играть босиком, кто-то тоже последовал моему примеру. Потом подумал и стянул с себя явно мешающую играть грязную, липнущую к телу футболку. Игра продолжалась, и это было нечто. По-моему, никогда больше я не сталкивался с такими ужасными игровыми условиями на футбольном поле. Но, несмотря на все проблемы, меня вдруг охватила странная эйфория, пришел подъем физических и духовных сил. Я летал по раскисшему полю, как на крыльях, все видел, все понимал, все нити игры сосредоточил в своих руках. Это было очень странно ощущать, но у меня все начало получаться наилучшим образом. Я понимал, где более твердые участки поля и отдавал пас именно туда, избегал луж, потому что там постоянно застревал мяч, чем срывал атаку. Босые ноги скользили по грязи, но я как-то умудрялся сохранять равновесие и быстро выбирался на место, где росла трава и было посуше. И вся наша команда приспособилась к игре на мокром, раскисшем поле быстрее соперника и начала его прессовать. В основном без нарушений правил отбирали мяч и переходили в быструю атаку. Незабываемые мгновения!
И тут возможно решающую роль сыграл мой брат. Витя ловко освобождался от соперника, удачно открывался в отрыв, я ему пасовал, и он забивал очередной гол. Так мы и довели матч до заслуженной победы. И счет в конце оказался подходящим и не совсем футбольным. Окончательный результат 6:3 в нашу пользу!
Ездили в «Орленок» еще несколько раз и всегда побеждали, даже когда за них играли один-два вожатых, так уж все складывалось для нас всегда удачно. Как отчетливо отложились у меня в памяти эти детские футбольные встречи в летние каникулы, видно, очень уж яркими были впечатления о борьбе за победу, что за этим всем стояло. А стояло детство, спорт, счастливая жизнь.
Но вернемся к школьной эстафете в десятом классе. День выдался теплый, ясный, что уже удачно для конца сентября. Нина Николаевна, выслушав наше мнение, все-таки сама расставила нас по этапам эстафеты. В команде девочек на последнем, самом важном этапе, бежала Валя, наша лучшая спортсменка. В команде мальчиков я бежал где-то в середине этапов. Нет, ошибаюсь, все-таки эстафета была смешанной, на этапах чередовались мальчики с девочками. Мы бежали по периметру сквера, передавая друг другу палочку. Среди десятых классов соревновались три команды по числу классов. Помнится, брат пришел поболеть за нас и даже предлагал подменить кого-то из нашей команды, кто-то из нас, видимо, вызывал у него сомнения. Но я остановил его инициативу в зародыше, что за подстава, десквалифицируют команду, что тогда делать, и вообще, позорище на всю школу. Да и кто бы из нас пошел на такую глупость, тем более, учитель был рядом. В общем, брат сразу отстал со своей дурной инициативой, и мы стартовали!
Насколько помнится, мы постепенно перехватили в этафете инициативу, нагнали конкурентов, вышли на первое место и не упускали его уже до самого финиша. Победа, заслуженная победа на радость всем нам! Тогда мы воочую убедились, что являемся единой, сплоченной командой. Если кто-то чуть даст слабину на своем этапе, товарищ обязательно поддержит, выручит, возьмет в случае необходимости инициативу на себя и поведет команду за собой. Проверку на сплоченность коллектива наш класс тогда выдержал с честью.
Встреча через тридцать лет
По приезду в Ишимбай в отпуск я всегда заходил к Рамилю Гумерову в гости. Его частный дом расположен неподалеку от нашего, вниз по Горького в сторону реки Белой, потом поворот направо на Коммунаров и пятый или шестой дом от перекрестка по правую сторону улицы. В каждый мой приезд что-то у него в жизни менялось, как и у всех людей за длительный промежуток временни, в данном случае, год или два, поэтому жизнь Рамиля волей-неволей проходила перед моими глазами. Многие одноклассники уехали из города или просто пропали с горизонта, оставаясь в Ишимбае. Таким образом в Рамиле сосредоточилась по большей части моя память о школьных годах. И конечно ностальгия о том прекрасном времени. Так вот иногда случается в жизни.
Обычно я заходил к Рамилю вечером, когда все возвращались с работы. Родители у Рамиля рано ушли, сначала мать, потом отец, и он с младшими братом и сестрой какое-то время проживали в доме втроем до выхода замуж сестры и переезда ее с семьей в Ишимбайский район. У них в доме была небольшая утепленная веранда, в которой находились кровать Рамиля, кресло, телевизор. За окном тьма-тьмущая, тишина, изредка прерываемая возней собаки, которая гремела цепью, пока улегалось возбуждение, вызванное моим приходом, постепенно собачка успокаивалась и забиралась в конуру на ночь. Когда я уходил через пару-тройку часов, собака уже не подавала признаков жизни из конуры. По-моему, за несколько лет эта здоровенная овчарка так и не признала меня за своего и всегда встречала отчаянным лаем. Рамиль брал ее за ошейник и с трудом удерживал, пока я не проскользну мимо в распахнутые двери веранды.
Рамиль спрашивал, хочу ли я чая, иногда я говорил да, иногда – что не очень, но Рамиль всегда шел на кухню, ставил на плиту чайник и приносил чашки с горячим индийским чаем. Долгое время у него не переводился индийский чай из желтой картонной коробки с нарисованным на ней синим слоником и человеком в белой чалме на его спине. Пили чай и долго молчали, пока я не начинал расспрашивать Рамиля, встречал ли он кого из одноклассников за прошедшее время или что-нибудь слышал о ком-то. По большей части новое касалось района Новостройки, потому что в центральных районах города он бывал не столь часто, если не считать колхозного рынка, базара, как мы называли, расположенного как раз в центре.
Неподалеку от дома Рамиля жила в своем доме бабушка Геры. И как-то Гера приехал в Ишимбай, пришел к бабушке и заглянул к Рамилю в гости. С какой радостью рассказывал мне об этом Рамиль, мол, вот, Гера заходил, мы с ним гуляли, ходили на Белую. И как потом Рамиль ждал нового Гериного приезда. Так мне сам и говорил, когда я к нему заходил, нет, Гера не приезжал, с такой непередаваемой грустью. И прекрасно помнил Рамиль всех одноклассников, я кого-то с годами не мог сразу вспомнить, так Рамиль мне напоминал, и я поражался его памяти. Понимаете, это он был человеком памяти о школе. Несмотря на все жизненные передряги, он хранил в себе память о школе как нечто святое, неколебимое, не подлежащее тлетворному влиянию времени. Надежный незыблемый камень памяти о прекрасном прошлом, наша надежда и опора в окружающем переменчивом бурлящем мире.
Мы с Рамилем учились в одном классе еще в восьмой школе. Тогда особой дружбы между нами как будто не было, скорее, очень хорошие товарищеские отношения. Над Рамилем иногда одноклассники подсмеивались, по глупости конечно. Дело в том, что Рамиль был физически не очень координирован, поэтому на уроках физкультуры не всегда выполнял требуемые нормативы по бегу и прыжкам. Наш физрук, незабвенный Владимир Карлович Дейс вполне понимал ситуацию и делал ему снисхождение, но вот некоторые из класса вели себя неподобающе. Рамиль не обижался ни на кого, все насмешки пролетали мимо его ушей, и он ни на кого не сердился. Да и все насмешники быстро стихали, понимая, что ни на того напали. Рамиль был по-настоящему добрым человеком, он не обращал внимания на насмешки окружающих, а просто жил своей жизнью. Ну и что, пробежал шестьдесят метров за десять секунд, ну, смеются, значит, так им хочется, посмеются и перестанут. Как будто полное равнодушие к отношению окружающих, но один случай показал мне, какой глубоко чувствующей натурой являлся Рамиль.
Однажды, по-моему, в седьмом классе, зимой, Рамиль серьезно заболел и его надолго положили в больницу. Кажется, что-то с легкими. Его отец (в последующем и сам Рамиль) много курил и скончался от болезни легких. Проходят две, потом три недели, а его в школе нет. От кого-то я узнал, в какой больнице он лежит и после уроков пошел его навестить. Как оказалось, больница находится в необычном месте, на улице Пролетарской, которая выходит на пошивочное ателье «Гузель». Другие городские больницы, хирургическая, инфекционная и прочие, находились неподалеку, в больничном городке, но меня оттуда направили на Пролетарскую. А там, на Пролетарской, всего несколько палат на первом этаже отведено под больницу. Входные двери с обратной стороны дома в больницу заперты. Я пошатался под окнами, заглядывал в них, но Рамиля так и не нашел. Еще через неделю-другую он выздоровел и появился в школе. Когда мы с ним встретились, он спросил, а что ты не приходил ко мне в больницу? Так спокойно спросил, как о чем-то незначащем. И я осекся, до меня дошло. Он ждал моего прихода, именно меня, а я так и не нашел времени в течение целого месяца, чтобы зайти к нему, спросить, как дела. Вот какое я грубое, бестолковое существо, ничего не понимающее в жизни. Конечно я не стал объяснить, что я был рядом с больницей, но не нашел его там. Это ведь детский лепет и кому нужны подобные тупые оправдания? Промолчал, опустил глаза и перевел разговор на что-то другое. Но, кажется, тогда и понял Рамиля, его натуру, бесконечную доброту, степень ответственности перед жизнью. Таких людей нельзя обижать, безусловно, никого нельзя обижать, но в его случае вы обижаете всепрощающую человеческую натуру. Такой человек никогда никому не предъявит претензий, промолчит, когда другой разразится бурей упреков в твою сторону и валом жалобных слов по отношению к самому себе. Это вовсе не значит, что он ничего не ощущает, что сух, как выгоревший лес. Отнюдь, нет. Это один из редких представителей человеческого рода, которые заслуживают понимания и, если хотите, преклонения. Это соль мира.
При встречах мы с Рамилем часто вспоминали наших учителей, и однажды он сказал, что кто-то ему описал примерный адрес Фаянур Гималетдиновны. И мы договорились назавтра встретиться пораньше, не так поздно, чтобы попытаться разыскать ее прямо на дому. Часов в пять вечера отправились на встречу, абсолютно не будучи уверенными, что разыщем нашего учителя математика и классного руководителя. Ведь прошло целых тридцать лет с выпусного 1975 года! Катастрофически гигантский промежуток времени, за который могло случиться все, что угодно.
Прекрасная погода, летний вечер, идем по улице Гагарина, справа впереди Дворец культуры имени Кирова, слева, предположительно, ее дом. Заходим во двор, оглядываемся и видим вдалеке Фаянур Гималетдиновну! Вот чудо так чудо, даже не знали точного адреса, а сразу нашли! Но мы почему-то не бросились сразу к ней, а подождали, когда она выбросит мусор и вернется в дом. Мы стояли далеко, поэтому она не могла нас заметить, зато мы узнали свою учительницу и подъезд, куда она вошла. Подошли ближе, присмотрелись к окнам и каким-то образом угадали ее этаж. Заходим в подъезд, поднимаемся по лестнице. Интуитивно дверь налево должна быть ее дверью. Собираемся с духом, звоним.
Дверь открывается, Фаянур Гималетдиновна в цветастом домашнем халате, мгновение смотрит на нас и восклицает с такой искренней радостью – Володя, Рамиль! Как будто не было прошедших десятилетий с последней встречи, как будто мы расстались только вчера! Я позже, когда обдумывал этот момент, откровенно поражался профессиональности памяти педагогов. Ведь столько классов позади, столько учеников, выпускников, столько лиц было в прошлом, и спустя десятилетия мгновенно извлечь из памяти, что в далеком 1975 году учились у меня Володя с Рамилем. Как снег на голову свалились, явились под вечер без предупреждения два мужичка. Именно мужичка под пятьдесят, а давно никакие не дети-юноши. Время безжалостно к внешности людей, но, честное слово, Фаянур Гималетдиновна ничуть не изменилась, она оставалась все той же подтянутой, энергичной женщиной, обладающей хорошим чувством юмора, широкой эрудицией и умением найти правильную интонацию, точное слово в разговоре.
Вспоминается еще случай, произошедший в далеком 1976 году, зимой, в феврале, когда я приехал в Ишимбай после сдачи первой сессии, зимние каникулы. Какая это была радость, ведь наконец закончился чудовищный первый семестр в МИФИ. Чудовищный не в смысле чего-то плохого, отвратительного, неправильного, а по причине глобальной перемены в жизни, которая вынудила необходимость перестраивать полностью не только образ жизни и привычки, но и собственное сознание, если не менталитет. Из маленького городка в столицу нашей Родины уехал мальчик, оберегаемый родителями, без преувеличения, маменькин сынок, совершенно не нюхавший пороха жизни, живший под ленинским лозунгом – учиться, учиться и учиться. И вот зимний семестр позади, успешно сданы все зачеты и экзамены, пусть не на все пятерки, что было бы логично и естественно для золотого медалиста, но все же вполне терпимо, как сказали бы в школе, закончил на твердую четверку с проблеском некоторого количества даже и пятерок.
По приезду в родной город узнаю, что в начале февраля в десятой школе произойдет вечер встречи выпускников. Это уже чуть не за один-два дня перед отхездом в Москву. Зима снежная, но не такая уж морозная, во всяком случае под тридцать градусов морозов в Ишимбае тогда не было. Тут нужно сказать, что в нашей группе в институте учился мальчик Игорь по прозвищу Псица (из-за фамилии Лебедев), москвич, живший неподалеку от нашего общежития. Компанейский парень, имевший связи с фарцой, носивший джинсы «Wrangler», джинсовый батник, тонкие водолазки или футболки с непонятными надписями на английском, завсегдатай дискотек в соседней общаге. И я у него выпросил на каникулы голубые расклешеные джинсы и пеструю рубашку с воротом нараспашку. И вот вырядился я зачем-то в эту странную мишуру, высокие полусапожки желтого цвета, купленные в Москве, натянул какую-то легкую куртку и заявился на вечер выпускников. Выразительности картине дополняли длинные вьющиеся волосы, которые толком не стриг, только равнялся, по-моему, чуть не с сентября. И вот я, такой расфуфыренный, иду по коридору в десятой школе на втором этаже, где учительская, и из нее выходит торжественно и празднично одетая Фаянур Гималетдиновна, всплескивает руками и восклицает – Володя! – с таким искренним удивлением-изумлением, что я мгновенно понимаю всю нелепость моего наряда, несоответствие обстановке вечера встреч, что тушуюсь, теряюсь, поначалу даже не могу толком поддержать разговор с учительницей после полугодового перерыва. Но тут же Фаянур Гималетдиновна разряжает обстановку, не подает больше вида, что что-то не так в моем внешнем виде, мы разговариваем, она расспрашивает меня, как дела в Москве, я рассказываю, тут приходят другие одноклассники, ходим по пустым классам, вспоминаем не такое уж давнее былое. Помнится, народу собралось не так чтобы много, кажется, в тот вечер разразилась сильная метель, наметало сугробы, и пронизывающий ветер чуть не сбивал с ног. Я еще немного побыл в родной школе и ушел домой.
Мы с Рамилем еще раза два заходили в гости к Фаянур Гималетдиновне, не всегда удавалось вырваться в отпуск и уехать из Димитровграда на протяженное время, семья, дача. Потом и Рамиль Гумеров ушел.
