Владимир Алексеевич Колганов
Невообразимая реальность
Глава 26. Что делать?
После того, как Егор наотрез, причём в довольно резких выражениях, отказался участвовать в авантюре под названием «тёмная лошадка», Эрнестов и Добродей пришли к выводу, что нужен вменяемый кандидат, который не станет рассуждать и рассусоливать, а будет реально ножки целовать за такое предложение. Логика подсказывала, что искать надо в Останкино, благо журналистов, примелькавшихся на телеэкранах, там было предостаточно. Сразу отбросили кандидатуру Малахова – тут мнения совпали. Перебрали ещё несколько вариантов, но ни один не подходил по тем или иным параметрам. В итоге пришли к тому, с чего следовало бы начать – с поиска ответа на вопрос: кто из тележурналистов, ведущих ток-шоу, наиболее популярен и подкован в политологии, чтобы в итоге не попасть впросак, провалившись сразу в первом туре?
Добродей предложил сделать ставку на Владимира Волосьёва. В свою очередь Эрнестов настаивал на кандидатуре Артёма Шанина, однако Добродей забраковал его из-за недостаточно аристократической, даже в чём-то непотребной внешности. В итоге разругались, и каждый из них решил протаскивать собственного кандидата. Но тут вдруг выяснилось, что Алексей Землянский, гендиректор ещё одной телекомпании, в прошлом актёр и ведущий развлекательных программ, решил выдвинуть свою кандидатуру, то есть самого себя. Его доводы звучали довольно убедительно: «Землянский – это же почти Зеленский. Почему ему можно, а мне с моим актёрским прошлым категорически нельзя?» Заинтересованность Землянского в рекламе лекарств и медицинских услуг на телевидении не вызывала никаких сомнений. Но дело осложнялось тем, что президентские выборы на Украине по времени практически совпадали с выборами в России. При этом сходство фамилий кандидатов могло сыграть злую шутку с гендиректором – уж очень странные и неоднозначные возникали ассоциации. Эрнестов и Добродей с трудом сумели уговорить Землянского отказаться от самовыдвижения. После долгих споров решили остановиться на следующем варианте: устроить предвыборное шоу сразу на трёх телеканалах, а там, как карта ляжет – пусть телезрители выбирают кандидата в президенты. И тут не важно, кто победит – Шанин, Ромкин или Волосьёв – главное, чтобы после избрания проводил нужную политику в отношении телеканалов.
А между тем, конкурс среди детей «силовиков» оказался на грани срыва. Дело в том, что профессора МГИМО, Высшей школы экономики и Института всеобщей истории РАН, приглашённые для консультации, в один голос заявили: ни один претендент не обладает достаточными знаниями даже в объёме курса средней школы. Ну разве что разбирались в курсах валют и в котировках акций на Лондонской и Гонконгской биржах. Что оставалось делать? Решили воспользоваться опытом ЕГЭ. Кто угадает больше правильных ответов на вопросы по истории и географии, тот и станет кандидатом в президенты.
Перспектива смены власти в Кремле не давала покоя и членам кабинета министров. С министрами иностранных дел и обороны всё понятно – как-никак профессионалы высшей пробы. А вот финансово-экономический блок висел на волоске – обещанного роста ВВП страна не дождалась, поэтому критические замечания, звучавшие и слева, и справа, могли материализоваться самым грустным образом. Для большинства министров проблема заключалась в том, что после предстоящей смены власти вполне реальной становилась отставка, и что тогда?
Совсем иного рода переживания мучили Ведьминского. С недавних пор министр культуры стал ощущать в себе некое противодействие тому, что делал. В последние годы на телеэкранах появилось множество агиток типа незабвенного фильма «Викинг» и сериала «Рюриковичи», состряпанного по заказу министерства. Таким незатейливым образом в сознание телезрителей пытались внедрить простую до отвращения мысль, будто простые люди не способны договориться между собой, создать государство и руководить страной. Всё это могут обеспечить только пришлые «варяги» – будь то скандинавы в середине девятого века или американские советники в конце двадцатого столетия. Они-то и должны построить систему управления государством, подготовить того, кто взойдёт на трон, ну а народ должен почитать царя и беспрекословно ему повиноваться.
Поначалу Ведьминский не испытывал ни малейших сомнений, то есть свято верил, что работает на благо всей страны. И то верно – народ нуждается в мифах, это та опора, без которой невозможно жить. Но вот теперь эта опора заходила ходуном, словно бы вот-вот обрушится, а вместе с ней может пострадать и сам Ведьминский. В чём только его ни обвиняли – и в фальсификации истории, и в плагиате… К счастью, в правительстве он находил поддержку, что вполне объяснимо – никто их этих людей всерьёз историей Руси не занимался, в лучшем случае ограничиваясь чтением трудов классиков вроде Карамзина или его последователей из нынешней академии наук. А ведь стоит копнуть поглубже, так сразу традиционная версия начала Руси рассыплется в прах и тогда люди грядущих поколений будут плевать на его могилу, а заодно разуверятся в том, в чём их пытался убедить. Обман заканчивается бунтом, в лучшем случае – отречением от власти. И что тогда ожидает бедного Ведьминского?
У каждого человека есть скелет в шкафу либо второе «я», с которым не всегда по силам справиться. Проблема в том, что с недавних пор это alter ego стало вмешиваться в его служебные дела, заставляя поступать не так, как бы хотелось, то есть вопреки воле обладателя должности министра. Дошло до того, что Ведьминский отказался выделить деньги на фильм Никиты Михлакова «Бесолов», довольно примитивную компиляцию на основе старого американского фильма «Охотники за приведениями». Предполагалось, что сам Михлаков будет исполнять роль главного беса, а свору охотников, которых набралась целая дюжина, – его многочисленные чада, от мала до велика. Понятно, что в итоге ожидалось значительное пополнение семейного бюджета.
Ведьминский так и не понял, почему он отказал, причём не по телефону, что гораздо проще, а при личной встрече. Да он не собирался ничего такого говорить, но вдруг, откуда ни возьмись, выпрыгнуло его второе «я» и брякнуло:
– Никита Сергеевич! На кой лях вам сдался этот фильм? Нечего в таком солидном возрасте размениваться по пустякам, тратить попусту талант… А слабо вам выдвинуть свою кандидатуру в президенты? При такой должности куда сподручнее будет бесов-то ловить.
Как ни странно, Михлаков ничуть не удивился:
– Вы знаете, я об этом думал. Мы ведь из старинного дворянского рода, у нас дом был на Волхонке, поблизости от Кремля, имение под Рыбинском …
– Ну вот! – воскликнуло второе «я» Ведьминского.
– Что вот? – насупился Михлаков. – Теперь другие времена.
– Да бросьте! Имение и шикарную виллу мы вам обеспечим, причём за государственный счёт, ну а потом приватизируете по сходной цене. Хоть в Подмосковье, хоть в Ярославской области. Чем не вариант?
– Поймите, не могу я бросить свою родню на произвол судьбы! – взмолился Михлаков. – Они и так выбиваются из сил, пытаясь обеспечить себе приличное существование.
– Это не проблема! – второе «я» Ведьминского проявляло исключительную изворотливость, каждый раз находя выход из безнадёжных ситуаций. – Детей пристроим топ-менеджерами в госкомпании, а внукам тоже место найдём, скажем, в администрации Кремля.
– Так-то оно так, – упирался Михлаков. – А ну как прокатят меня на следующих выборах? Представьте, что вполне демократическим путём придут к власти мои заклятые враги, и что тогда? Имения и дома конфискуют, состряпают уголовные дела, и придётся нам всей семьёй отбывать срок где-нибудь на поселении в сибирской глухомани. И это в лучшем случае.
Тут надо пояснить, что в роли второго «я» Ведьминского выступил не кто иной, как я, пребывая в его образе. Судя по всему, такая возможность возникает, когда входишь в образ человека с невысоким интеллектом – в трудной ситуации он ищет подсказку, так я ему её и предлагаю. Но после слов Михлакова о конфискации даже я немного растерялся – не нашёл, что подсказать.
Пришлось Ведьминскому самому выпутываться, поэтому и спросил:
– Чего же вы хотите?
Михлаков грустно глянул на министра и тихо вымолвил:
– Вот если бы учредить монархию…
Ведьминский аж крякнул от удовольствия. А всё потому, что именно этого он так долго ждал и, наконец-таки, дождался. Сидит перед ним человек солидной внешности, с дворянскими корнями, готовый взять на себя заботу о судьбе России. Глядишь, если станет самодержцем, можно рассчитывать на пост главы правительства. Это ли не венец карьеры для выходца из небольшого города с Правобережной Украины! Но вот вопрос: как желаемое воплотить в реальность? Понятно, что я не собирался ему в этом деле помогать.
Глава 27. Шоу начинается
Ноябрь, декабрь и даже часть января прошли в ежедневных хлопотах. Дети соратников Платова зубрили историю и географию. Таня Романлаки подбирала детали для образа народной избранницы – тут важны не только одежда и макияж, но и походка, жесты, мимика. Трудились, не покладая рук и сотрудники трёх телеканалов – ведь предстояло подготовить новое ток-шоу, которое должно определить судьбу страны на ближайшие шесть лет. Малейший промах при выборе экспертов для участия в дискуссии, ляп в декорациях, проблемы с оборудованием могли испортить имидж будущего кандидата в глазах многомиллионной аудитории. Да и технический персонал должен быть вышколен, как гвардейцы Президентского полка.
И вот настал тот долгожданный день, когда должна была начаться трансляция ток-шоу, причём в прайм-тайм и сразу по трём федеральным телеканалам. Примерно в то же время на телеканале «Матч ВВ» намечалась большая программа, посвящённая Тане Романлаки, что-то вроде «круглого стола», за которым ведущие телекомментаторы будут доказывать друг другу, какие прекрасные перспективы у российской сборной по футболу, если страну возглавит Таня Романлаки. Так уж совпало, что в тот же день дети соратников Платова сдавали экзамен по ЕГЭ. Словом, к концу дня все кланы, все заинтересованные лица должны были получить своего, причём надёжного, проверенного кандидата.
Но всех опередил министр Ведьминский. В то время, когда заканчивались приготовления к ток-шоу, «круглому столу» и ЕГЭ, на Красной площади уже собрался народ. И в час пополудни вдоль Тверской двинулось в сторону Белорусского вокзала праздничное шествие. Шли с хоругвями и транспарантами, под звон колоколов, а впереди на лихом коне восседал Никита Михлаков в том самом мундире, в котором когда-то исполнял роль Александра III – отличие было только в том, что поверх эполет и орденов был вынужден накинуть шубу. За Михлаковым двигалась толпа придворных, челяди, холопов, кто в каретах, кто пешком. Всё это действо напоминало то ли крестный ход, то ли демонстрацию трудящихся по случаю очередного Первомая.
Проблем с полицией не ожидалось, поскольку мероприятие было согласовано с мэрией Москвы. А финансировал всё это действо Минкульт из средств, выделенных на патриотическое воспитание российской молодёжи. Впереди была долгая и трудная дорога – сначала по новой скоростной автомагистрали в Петербург, затем чартерным рейсом перелёт во Владивосток, а уж оттуда предстояло добираться поездом через Сибирь до самого Урала. После этого собирались сделать крюк, чтобы с юга обогнуть Казань, а уж от Ростова – прямиком в первопрестольную. Причём в каждом городе с населением не менее двадцати тысяч человек было намечено выступление Михлакова перед публикой с пространной речью об успехах в поимке бесов, о перспективах переустройства матушки-России, ну а затем, как водится, должен был состояться концерт по заявкам публики с участием всего благородного семейства и иных сподвижников.
Первая остановка была запланирована в Бологом, как раз на площади перед вокзалом, где по случаю приезда столичной делегации наскоро соорудили дощатый помост, украсив его еловыми ветками и бумажными цветами. К этому времени подогнали и народ… Однако я не мог допустить такого безобразия! И вот когда Михлаков в сопровождении свиты взошёл на эту импровизированную сцену и взял в руки микрофон, случилось нечто неожиданное. Из репродукторов, размещённых по краям сцены, сначала послышался хрип, затем кто-то прокашлялся и тут, к удивлению присутствующих, раздались знакомые всем позывные и голос незабвенного ведущего популярного ток-шоу:
– Здравствуйте! Я Андрей Ромкин. Это то «Место», где всё становится ясно. Мы работаем в прямом эфире…
На сцене возникло замешательство, а Ромкин между тем продолжал:
– Сегодня у нас необычное ток-шоу. Во-первых, трансляция идёт сразу на трёх телеканалах, только заставки у них разные – на одном ток-шоу открываю я, на другом – Артём Шанин, а на третьем – Владимир Волосьёв. Во-вторых, сегодняшний эфир посвящён не событиям на Украине и даже не импичменту президента США, что, конечно же, прискорбно. Не огорчайтесь, мы продолжим ваш любимый сериал в самое ближайшее время. Ну а сегодня вам предстоит стать свидетелями необычного состязания – дискуссии трёх популярных тележурналистов о том, каким путём должна идти Россия. И пусть в этом споре победит сильнейший!
В то время как устроители встречи Михлакова с народом пытались наладить работу радиоаппаратуры, на всех телеэкранах страны, от Чукотки до Калининграда, возникла знакомая картинка. Однако, помимо трибун для публики и огромного экрана для демонстрации текстов и физиономий их создателей, посреди арены, предназначенной для схватки эрудитов, появились три барьера. Куда привычнее было бы увидеть два – такое не раз бывало прежде, когда в бескомпромиссной схватке сходились два политика или политолога. А третий для чего?
Но не успели телезрители представить себе варианты решения этой загадки, как их мыслительный процесс был прерван словами диктора за кадром:
– На ринг вызываются…
И тут под звуки торжественного марша и аплодисменты публики из-за кулис вышли трое: Андрей Ромкин, Владимир Волосьёв и Артём Шанин. Они-то и заняли места у барьеров: Ромкин – справа, Шанин – слева, а самый старший среди них, то есть Волосьёв, – посредине. Ему-то и выпала честь открыть это состязание. Сразу должен сказать, что намерение удержаться в одном из этих образов потребовало от меня чрезвычайных усилий. Кипение страстей, какой-то явно не славянский темперамент… Я просто не успевал следить за мыслями, которые рождались в этих могучих головах, поэтому вынужден был перескакивать из одного образа в другой в надежде найти такой, который позволял более или менее объективно оценивать складывающуюся ситуацию.
– Ну что ж, начнём! – радостно потирая руки, воскликнул Волосьёв. – Только где же боксёрские перчатки? Хотя я предпочёл бы не бокс, а карате!
– Ух! – вдруг послышалось из динамиков, перекрывая голос Волосьёва, который ещё что-то бормотал.
Это перестарался звукорежиссёр, запустив очередную фонограмму. В его распоряжении их было предостаточно, буквально на все случаи жизни: просто смех, истерический смех, гомерический хохот, похохатывание, плач, рыдания, вопли ужаса, а также возгласы сожаления и одобрения, не говоря уже об аханье, оханье и уханье… Аплодисменты в ток-шоу использовались натуральные – в ладоши хлопали сидящие на трибунах по команде модератора.
– Надеюсь, до мордобоя дело не дойдёт. Тем более, что воздушно-десантные войска ещё никогда не отступали, – произнося эти слова, Шанин как бы невзначай расстегнул верхнюю пуговицу на груди, демонстрируя полосатую тельняшку.
– Я тоже в принципе не против, чтобы побоксировать, – согласился Ромкин. – Словоблудие некоторых гостей моего ток-шоу так достало, что иногда возникает желание решить исход спора самым радикальным образом.
– Подозреваю, что это от интеллектуальной немощи… – ехидно улыбаясь, заметил Волосьёв.
– Это на что ты намекаешь? – отвечал Ромкин с выражением явной обиды на лице. – Нельзя же меня вечно попрекать отсутствием высшего образования.
– Господь с тобой, Андрей! Среди дилетантов иногда встречаются талантливые самоучки…
– В течение ближайших полутора часов у тебя будет возможность в этом убедиться. – парировал Андрей.
– Дай-то бог! – снова улыбнулся Волосьёв. – Однако смогут ли самоучки привести Россию к процветанию? Хотелось бы услышать твоё мнение, Артём.
– Я так скажу, – без раздумий отвечал Шанин, у которого всегда и по любому поводу был готов ответ, поэтому на своём ток-шоу он еле удерживал себя от того, чтобы самому ответить на вопрос, заданный участникам дискуссии. – Если чиновник или депутат покупает диплом о высшем образовании, ежу ясно, что ничего хорошего не будет, поскольку одна ложь всегда ведёт за собой другую. Но вот, к примеру, чтобы стать писателем, совсем не надо заканчивать Литинститут.
– Это понятно. Достаточно вспомнить Толстого, Чехова, Булгакова, Олешу… – тут Волосьёв хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл, ведь и мы не без греха! Пишем в свободное от ток-шоу время, благо с изданием наших опусов проблем не возникает… Но всё же хотелось бы получить ответ на такой вопрос: сможет ли самоучка управлять огромным государством? – Волосьёв прищурил один глаз и посмотрел на Ромкина.
– А почему бы нет? Первые русские цари не заканчивали никаких университетов и, тем не менее, создали огромную державу.
– Ну и как они этого добились? Ведь оппозиция царю существовала везде и во все времена, – допытывался Волосьёв и сам же отвечал: – Да просто сажали оппонентов на кол, и все дела.
– А если бы Пётр Великий сошёлся со своими противниками на таком ток-шоу? По-моему, ясно, чем бы всё для них закончилось, причём без дыбы и без сажания на кол, – заметил Ромкин, намекая на то, что далеко не всегда цари глупее своих дипломированных оппонентов.
– Ну, до Великого тебе ещё очень далеко! – отмахнулся Волосьёв. – По-моему, предельно ясно, что любой человек должен выдержать серьёзный экзамен, прежде чем претендовать на российский престол.
– Понимаю, куда клонишь. Но ты в экзаменаторы явно не годишься. Пусть приговор выносят зрители, – не сдавался Ромкин. – Ну а твоё мнение, Артём?
– Я за единоначалие, как в армии. Если все честно, добросовестно исполняют приказы, никаких проблем не будет.
– А если будут воровать? – Волосьёв словно вцепился взглядом в Шанина.
– Тогда прямиком отправим их в штрафбат, – невозмутимо отвечал Шанин.
– Ну да, опять ГУЛАГ, дармовая рабочая сила… – процедил сквозь зубы Ромкин, всем своим видом демонстрируя презрение к оппоненту.
– Так сами виноваты!
– Истинная правда, лучше и не скажешь! – воскликнул Волосьёв. – Помнится, ещё при Советах видел надпись на грузовике, что-то вроде «не уверен – не обгоняй!» Вот я и говорю: если нет надёжной «крыши», неча запускать руку в государственный карман, – и снова изобразил ехидную улыбку, словно бы давая понять, что у него с «крышей» всё в порядке, затем сделал паузу на то время, пока звучали аплодисменты, и обратился к Ромкину: – А у тебя, Андрей, как с этим обстоят дела? На жизнь хватает? По-прежнему мотаешься из Куршавеля в Тель-Авив, из Тель-Авива на Майорку?
– Причём тут Майорка? – возмутился Ромкин.
– Так ты теперь перебрался в Ибицу? – продолжал допытываться Волосьёв.
Ромкину такой расклад стал надоедать:
– Позволь, а по какому праву ты меня допрашиваешь?
– А почему бы нет? – скорчил удивлённую гримасу Волосьёв.
– В том-то и дело! Так что теперь вопросы буду задавать я.
– Это с какой же стати? С Платовым и Лесковым я встречаюсь, так что твой номер третий, после Шанина. – эти слова Волосьёв произносил, выходя из-за барьера.
– Ты что такое сказал? – взревел Ромкин, двигаясь навстречу оппоненту.
– А то!
Намечалась потасовка, наверняка незапланированная организаторами ток-шоу.
– Твою дивизию! Первый раз вижу, чтобы два еврея не поделили один кибуц, – прокричал Шанин, бросаясь разнимать великовозрастных драчунов, и на ходу добавил, кинув взгляд на телекамеру: – Реклама!
Ток-шоу не удалось возобновить даже после паузы – как ни старались гримёры, следы выяснения отношений слишком явно читались на лицах Ромкина и Волосьёва, да и Шанину досталось. Пришлось запустить в эфир наиболее впечатляющие отрывки прошлых программ – опять про санкции США против России, про очередной майдан на Украине…
Должен признаться, что это малоприятное ощущение, когда тебя бьют по физиономии. Во время потасовки я продолжал перескакивать из одного образа в другой, так что получил по полной, хотя, конечно, обошлось без реальных повреждений, в отличие от претендентов на высокую должность.
