Владимир Алексеевич Колганов
Антифарм
Глава 11. Ах, этот джаз!
Случилось так, что после митинга меня пригласили на концерт в джаз-клуб. Оля отказалась, сославшись на усталость, хотя, возможно, дело в том, что приглашение исходило от Марины. Что ж, почему бы не пойти, тем более что к джазу я не равнодушен с давних лет.
Ничем не примечательный двухэтажный дом на Пятницкой, однако интерьер выполнен по самым лучшим образцам. Атмосфера вполне располагает к тому, чтобы насладиться музыкой – это, если повезёт, и не нарвусь на скверных исполнителей. Ведь джаз – это не просто свинг или биг-бенд. Это задушевный разговор джазменов между собой и попытка привлечь к этому разговору зрителей. Тут виртуозной техники явно недостаточно – всё потому что здесь нужна душа! Без этого получается не джаз, а банальная халтура.
Удивило то, что Марина забронировала нам столик, но в зале её почему-то нет. Неужели решила подшутить или какую-то гадость приготовила? Впрочем, за последнее время я к этому уже привык… Но вот что стало полной неожиданностью: после нескольких джазовых композиций, исполненных музыкантами довольно сносно, на сцене появилась Марина. Прежде мне не приходилось слушать джаз в исполнении драматических актрис – если что-то и было, то старался поскорее забыть. Поэтому никак не ожидал, что сегодня повезёт. Однако Марина не разочаровала – конечно, до Эллы Фитцджеральд ей далеко, и всё же впечатление самое приятное. Если займётся основательно вокалом, то через пару лет на её концерты будет ломиться вся Москва.
После того, как исполнила несколько джазовых синглов, Марина сделала знак оркестру и обратилась к залу:
– А теперь я хочу пригласить на сцену кого-нибудь из зрителей, мы споём дуэтом. Вот, скажем, вы, – и протянула руку в мою сторону. – Да-да, вы. Не стесняйтесь, проходите.
Что ж, вышел на сцену, причём ни жив, ни мёртв. Одно дело держать речь перед публикой, а тут совсем не то – вокал. Конечно, могу что-нибудь изобразить в дружеской компании, но петь со сцены ещё не приходилось.
– Ну что, споём?
– Да с вами готов даже сплясать.
– Нет уж, это как-нибудь в другой раз.
Смеётся. А я готовлюсь к полному провалу. Ох, не надо было приходить сюда, но что поделаешь, отказать даме так и не решился. А Марина продолжает:
– Вам что-нибудь нравится из репертуара Синатры?
Покопался в памяти:
– Нью-Йорк, Нью-Йорк…
Похоже, она удивлена:
– Как ни странно, мы с вами в этом совпадаем.
– Только я слов почти не знаю.
– Это поправимо. Вот шпаргалка, – и протягивает мне текст.
Что было дальше, с трудом припоминаю. Но видимо, после первых тактов с небес явилось вдохновение, и понеслось:
Start spreading the news, I’m leaving today
Want to be a part of it – New York, New York
These vagabond shoes, are longing to stray
Right through the very heart of it – New York, New York…
Конечно, Тони Беннетт или сам Синатра гораздо лучше справились бы с этим делом. Но, судя по тому, что публика не освистала, и я не подкачал. Когда закончили последний куплет, раздались аплодисменты, а я, как стихло, пояснил:
– Будь на моём месте телеграфный столб, даже он наверняка бы спел вполне прилично. А потому что рядом с Мариной просто невозможно плохо петь. Видимо, аура у неё такая.
Публике мои слова понравились, а от Марины я заслужил горячий поцелуй. Думал, что она намерена была меня подставить, но вот ведь, оказалось всё не так.
Потом отпраздновали наш успех в ресторане, а дальше как-то незаметно, само собой всё произошло – мы оказались в номере гостиницы, и оставались там до самого утра. Только потом, когда чуть-чуть пришёл в себя, понял – вот она, подстава! Так Марине и сказал, когда проснулась:
– Зачем ты это сделала? Кто приказал? Сколько тебе заплатили?
Она смотрит на меня и ничего не понимает:
– Ты о чём?
– Да всё о том же, о подставе!
– Стас, тебе пить нельзя! У тебя мозги сразу набекрень…
Ну а как ещё мне на это реагировать? Снова развели меня, как лоха! А потому что Оля не простит, да и Андрей пошлёт куда подальше. Вслед за ними другие станут разбегаться, и что ж тогда останется от нашей партии?
Марина одевается, а я не знаю, что сказать. Похоже, перемудрил и всё не так, как вначале показалось. Мания преследования – вот самый правильный диагноз! Поэтому и говорю:
– Марина, прости! Что-то на меня нашло, кошмарный сон приснился… Мне что, на колени перед тобой встать?
– Ну так и быть, проехали!
И вот я снова с ней, в постели. А потому что иначе не могу! Да пошло оно всё к лешему! В жизни мало таких мгновений, надо их ценить.
– Послушай, Стас! А где ты научился петь?
– Да какое там петь… Только подпевал, подыгрывая себе на гитаре.
– А репертуар?
– Романсы на стихи Гумилёва, Пастернака, Мандельштама…
– Ой, как здорово! Может быть, и мне попробовать?
Марина уехала на репетицию в театр, а я сижу в номере гостиницы и жду. Ольга почему-то не звонит, и Андрей куда-то запропал. Только потом сообразил, что аккумулятор у смартфона разрядился. А может быть, оно и к лучшему… Вот возьму и завяжу со всей этой политикой, буду жить в своё собственное удовольствие, петь романсы в компании с Мариной, и этим зарабатывать на жизнь. Смущает то, что в этом промысле не обойтись без стимуляторов – стоит только припомнить печальную судьбу Элвиса Пресли, Высоцкого и других знаменитых певцов. Понятно, что производители этой гадости будут в полном восторге, ну а я, глядя по утрам в зеркало, буду плевать от отвращения в своё лицо. Очаровательная перспектива!
Но вот пришёл домой. Сразу пытаюсь объясниться:
– Да, загулял в компании актёров. А потому что мне нужна была разрядка.
– Первый раз слышу, чтобы актёры по джаз-клубам шастали. Могу понять, если Домжур или ВТО…
Она всё больше напоминает мне сварливую жену, а сам я скоро стану типичным бюрократом, унылым, как престарелый графоман или ноябрьский лес, или овсянка по утрам. Господи! Зачем мне это?
Завалился спать в надежде, что вот проснусь, и к этому времени все мои мучения закончатся – и рекламу повсеместно запретят, и будет нормальное телевидение без всей этой муры, от которой шарахаешься, как от прокажённой. Тогда нашу партию можно будет распустить и заняться чем-нибудь приятным – скажем, романсы исполнять в компании с Мариной… Ну вот опять, снова накатило!
Проспал до вечера – сказалось напряжение последних дней. Слава богу, сегодня обошлось без митингов, без агитации за или против, без встреч с поварами, таксистами и представителями нацменьшинств из дальних регионов. Всё надоело хуже горькой редьки! Я так больше не могу!
Глава 12. Змей-искуситель
Тут зазвонил телефон.
– Станислав Евгеньич! Здрасьте, это снова я. Помните, вчера на Большом Козихинском…
– Ну да! Так чего вам надо?
– Я сразу к делу. Мы тут с товарищами посоветовались, и родилась интересная идея. А что если вам перейти на работу к нам? Создадим отдел, как раз по вашему профилю, и будете готовить законопроекты и указы. Всё к вашим услугам, полный карт-бланш! Хотите рекламу запретить или телевидение в корне перестроить, дайте обоснованное предложение, разработайте бизнес-план, а уж мы за правду постоим! Так надавим на Госдуму, что мало не покажется!
– Заманчиво. А толк-то будет?
– Конечно, гарантий вам никто не даст. Это ведь не грибы собирать после дождя, да и то не всегда получится. Плод, что называется, должён созреть, а то можно отравиться.
Я молчу, прикидываю варианты, но после вчерашнего голова совсем не варит. А этот снова за своё:
– Зарплату сделаем по первому разряду, не сомневайтесь. И бонусы… Скажем, ко дню связиста, ко дню взятия Бастилии или по случаю очередного взлёта цен на нефть. Ну и орден… У вас ближайший юбилей когда?
С чего это они так засуетились? Спешат, как на пожар. Неужто рейтинг вырос? Глянул в интернете, так и есть – ещё чуть-чуть и мы опередим правящую партию. Страшно подумать, что тогда произойдёт!
Но тот не умолкает:
– А хотите, театр для вас построим? Даже название придумали – «Стас-театр». Будете там романсы распевать вместе со своей Мариной. Глядишь, пригласят в Мэдисон Сквер Гарден, а Марине в Голливуде роль предложат. Да при ваших талантах скоро заткнёте за пояс и Высоцкого, и этого… как его… Синатру. Как вам такая перспектива?
Молчу. Не знаю, что сказать. Может, что-нибудь ещё предложит? Вот будет хохма, если соглашусь! Впрочем, самый убойный вариант – запустить меня в далёкий космос, лет эдак на двадцать. Ну а когда вернусь, дадут Звезду Героя… Да я и сам не прочь немного отдохнуть.
И вот к какому выводу пришёл в итоге. Похоже, всё они знают обо мне – и какого цвета семейные трусы, и мысли знают, все наперечёт, и даже те мои мечты, которые ещё только зреют в подсознании. Не сомневаюсь, что и в гостиничный номер заглянули, где мы с Мариночкой слегка поцапались, так, самую малость. Зря я на неё тянул! Судя по тому, что этот деятель мне говорит, у них есть другие методы контроля и влияния. Так можно ли с профессионалами тягаться?
Ну вот и с Ольгой – не знаю, как с ней быть. Мы почти совсем не разговариваем, но общее дело она так и не решилась бросить. Возможно, это для неё важнее, чем наши отношения… Вечером я обычно ухожу из дома, встречаюсь с Мариной в гостинице, либо шляемся по кабакам. И вот как-то зашли с ней в бар – уютный такой подвальчик недалеко от Никитских ворот. Оказалось, что это ещё и клуб для встреч по интересам – здесь бывают не только артисты и художники, словом, артистический бомонд, но и кое-кто из тех, кто посвятил себя борьбе с действующей властью. Знал бы заранее, ни за какие коврижки сюда бы не пришёл – я уже по горло сыт политикой, а тут ещё, не дай бог, придётся спорить о том, кто прав, кто виноват. Но избежать дискуссии не удалось – Марина захотела посмотреть, как я с этим справлюсь. Ну что ж, если очаровательная леди просит, нельзя ей отказать.
Всё, что было дальше, получилось помимо моей воли. То ли они меня приметили на митинге, то ли Марина была с кем-нибудь из них знакома, но эти двое подсели за наш столик, и началось! Один из них, на вид самый свирепый, так и заявил, причём без предисловий:
– Стас, я чувствую, что ты наш! Нет, правда, без булды! Так за каким хреном ты навалился на фармкомпании? Они нам не враги, пускай живут себе, обогащаются. Главная задача – любой ценой сокрушить этот режим, а уж потом можешь делать всё, что душеньке угодно…
Пока я переваривал то, что только что услышал, слово взял другой – физиономия хитрющая, чем-то напоминает мопса, но есть ощущение, что такого почти невозможно переспорить:
– А кстати, Стас, чем они вас так достали? Подсунули некондиционный аспирин? В настойку боярышника спирта недолили? Так я вам выпишу из Берлина или Праги самый эффективный препарат, хоть от похмелья, хоть от язвы. Это же Запад, цивилизация! А тут, в России до сих пор лаптем щи хлебают, да вопят на каждом углу: Крым наш! Крым наш!
Ну что мне им сказать? Да ничего! А потому что никогда мы не поймём друг друга. У них в приоритете одни ценности, а у меня совсем другие. Будь это года три назад, я бы, наверное, слушал их, затаив дыхание, внимая недоступным прежде «откровениям», ну а теперь…
– Нет, господа хорошие, с вами мне не по дороге.
Так и разошлись – каждый остался при своём.
В общем, дискуссии не получилось. Ну а Марина? Вроде бы на моей стороне, но однозначно не посмею утверждать. В конце концов, это её личное дело – за кого голосовать на выборах. Меня же привлекает в ней отнюдь не логика суждений. Так я и говорю – пусть каждый остаётся при своём!
А наутро он опять звонит:
– Станислав Евгеньич! Как же ловко вы расправились с этими козлами-горлопанами! Да уж, преподали им урок! Пусть знают, что бесполезно спорить с настоящим патриотом.
– Вы мои достоинства преувеличиваете.
– Да ладно, не скромничайте, вам это не идёт!.. А как с нашим предложением?
– Это с каким же? Построить для меня театр на площади Ильинских ворот?
Слышу, засопел.
– Пожалуй, это будет слишком. Вот в Южном Бутово… Нет, лучше в Мамырях. Там как раз есть недостроенный объект. Мы его реконструируем, подкрасим…
– Слишком далеко от Старой площади. Мне же днём придётся над законопроектами работать, а с концертами выступать – по вечерам. Нужно, чтобы оба места работы были в шаговой доступности. Так или не так?
Снова он сопит.
– Станислав Евгеньич! Даже не знаю, что сказать… Но мы непременно что-нибудь придумаем.
– Ну так идите, думайте!
В общем, послал его куда подальше.
Глава 13. Нужна безумная идея
На следующий день, ближе к вечеру, мы опять в гостинице – приходится скитаться по чужим углам, словно бы в столице мы чужие. Но что поделаешь, если у Марины собственной квартиры нет, а её родителей вряд ли удастся убедить, что у нас всё вполне серьёзно. Да я и сам в этом не уверен, а уж Марина… У этих кинодив по одному любовнику на каждый день недели и ещё один в загашнике – так, на всякий случай. Впрочем, Марина не такая – вот найдёт себе надёжного партнёра, и всё, прощай милый Стас.
В самый разгар любовной сцены телефонный звонок… Житья от них не стало! Словно нарочно выбирают момент, когда не до болтовни. Марина говорит: «Не обращай внимания», а я так не могу. Всё потому, что возникло ощущение, будто случится что-то непоправимое, если не отвечу. Но оказалось, всё не так – уже случилось.
– Стас! С нашей Олей беда!
Это Андрей. Голос у него срывается, чуть не плачет.
– Да ты толком расскажи!
– Сегодня, сразу после митинга её арестовали.
– За что?
– Говорят, за подстрекательство к мятежу… Она такую речь выдала на митинге… Я чуть с трибуны не свалился…
– Говорил же тебе – не подпускай Ольгу к микрофону!
– Да её разве удержишь? Чуть не в драку полезла… Стас, что же теперь делать?
Ну вот и наказание за все мои грехи. А потому что виноват в этом я и никто другой. Если бы сам произнёс такую речь, ничего бы не случилось. Я теперь что-то вроде неприкасаемого, меня не тронут. Но вот Оля… Нельзя было оставлять её одну! Андрей не в счёт – к нему она относится как к другу, который простит, поймёт и, в конце концов, уступит, позволит сделать всё, что ей только в голову взбредёт. Да он наверняка в неё влюблён, и, видимо, по-настоящему, не то, что я… Так неужели всё у нас закончилось?
Что-то я не о том. Надо Олю выручать! Первым делом позвонил Викулову – тот ни сном, ни духом, говорит, в сводках ничего такого не было. Но через час перезвонил:
– Видишь ли, в чём дело, Стас. Этим делом занимается другое ведомство, «старший брат»… Ну ты понимаешь. Так что при всём желании ничем не смогу тебе помочь.
Итак, они подключили ФСБ. В другой ситуации сказал бы, что ударили под дых, даже ниже пояса. Но тут подобное сравнение неприемлемо – всё потому что речь идёт об Ольге!
Что ж, Марина всё поняла, то есть почувствовала – она здесь лишняя, и отнеслась к нашему расставанию весьма спокойно. Другая бы на её месте устроила скандал: «Что для тебя важнее, я или политика?» Нет, не произнесла ни слова и ушла, как будто бы её никогда и не было.
Ну а я остался наедине со своими мыслями. Что предпринять? У кого просить помощи? Тот, из Администрации, не объявился и на следующий день – наверняка ждёт, когда окончательно дозрею. Тогда из меня верёвки можно будет вить! Да нет, пожалуй, всё не так – он ждёт, когда совершу необдуманный поступок, что-то из ряда вон, и тогда всё – со мной покончено!
А ведь так оно и есть – чтобы спасти Ольгу, нужна безумная идея. И что же мы имеем? Да, по сути, ничего. Единственный человек, который может что-то изменить, для меня совершенно недоступен.
Звоню Андрею:
– Надо бы переговорить. Но не по телефону – уверен, что нас слушают… Помнишь кабак, где впервые встретились? И не приведи «хвоста».
– И ты будь внимателен. Проверь, нет ли на тебе «жучка».
Похоже, началась детективная история, в основе которой противостояние спецслужб и двух влюблённых. Мы с Андреем влюблены в Ольгу, ну а спецслужбы всего лишь выполняют тут свою задачу – хватать и не пущать.
Понятно, что без камуфляжа мне не обойтись, но это потом, когда смешаюсь с толпой, выберу подходящее место и переоблачусь. В общем, всё по законам жанра. Вот и Андрей эти правила усвоил – когда уже добрались, каждый своим путём, до кабака, друг друга сразу не узнали. Но потом разобрались, и вот начался «Совет в Филях».
Я к этому времени уже кое-что придумал, однако Андрей даже не позволил слова мне сказать и с ходу выложил свою идею – взять в заложники генерала ФСБ или крупного чиновника и предложить обмен.
– Ну а дальше что, уйти в подполье? Нет, этот вариант не подойдёт – они как раз ждут от нас резких движений, и тогда появится повод для репрессий. Здесь нужен ход конём!
– Это как?
– Конь, как известно, ходит не по прямой или по диагонали, а буквой «Г», как бы вводя в заблуждение противника. Вот и мы должны имитировать движение в определённом направлении, а затем резко повернуть туда, где нас никто не ждёт. К примеру, устроим митинг протеста у здания СИЗО в Лефортово, куда наверняка поместили Ольгу. Возникнет противостояние с охраной, поскольку радикалов в нашей партии хватает, а тем временем мы нанесём основной удар, причём малыми силами, совсем в другом месте.
– И что же это будет?
Честно говоря, мой план был ещё не вполне готов – по сути, я импровизировал. Тут многое зависело от того, какими силами мы располагаем. Речь не о сторонниках нашей партии и даже не об активистах, тем более, что были основания предполагать наличие «крота» в нашей среде. В нынешние времена многое зависит от технологий, которые есть у нас и у потенциального противника. Понятно, что тягаться со спецслужбами – это полная утопия. Но вот Антон – он может стать тем ключиком, который откроет камеру СИЗО.
– Ты готов положиться на программистов, которые помогли нам с той мистификацией?
Андрей задумался. Сморщил лоб, затем поднял брови, как бы готовясь сказать, что ни в чём не может быть уверен, и, наконец, изрёк:
– Боюсь, что они уже «под колпаком». Вряд ли их акция осталась незамеченной. А тебе они зачем?
– Мне нужны профессиональные хакеры высшей квалификации, чтобы проникнуть в локальную сеть «Z-фарм». Если это удастся, можно попробовать отыскать свидетельства махинаций, не важно, финансовых или связанных с разработкой лечебных препаратов.
– И что тогда?
– Тогда мы Антону предъявим ультиматум. Либо пусть добьётся освобождения Оли, либо мы эти факты обнародуем.
– Здорово придумано! Но где мы таких хакеров найдём? Я, конечно, закину удочку, но не уверен…
И тут меня осенило:
– А что если выйти на Оуэна?
– Ну ты даёшь! Беглый аэнбэшник, он-то уж наверняка «под колпаком». Да нет, я больше чем уверен, что сотрудничает с ФСБ или СВР, иначе кому он здесь нужен?
– А ты вспомни, с чего всё началось, – я достал смартфон, открыл страницу Википедии про Оуэна. – Смотри, что он сказал: «Я понял, что являюсь частью того, что приносит намного меньше пользы, чем вреда». И уже потом, после побега: «Надеюсь, что мои действия откроют глаза гражданам всего мира, и они поймут, в каком мире мы живём». Иными словами, для него справедливость, свобода, равноправие – это не пустые звуки.
Андрей только отмахнулся:
– Да нет, даже узнать адрес, где он живёт, это нереально.
– Тогда забудь! Ты прав, это слишком безумная идея. Ну а хакеров постарайся отыскать.
По большому счёту, наш разговор закончился ничем. Кое-что наметили, но этого явно недостаточно.
