Владимир Алексеевич Колганов
Антифарм
– Нет, Стас, ты категорически не прав! С чего бы это он дал задний ход?
– Видимо, я чем-то ему не угодил, что-то сделал не так…
– Да нечего тут гадать! Надеюсь, Стрекалов прояснит, откуда ветер дует.
Глава 8. Козни олигарха
Как мне потом рассказывал Викулов, глава СК был не на шутку встревожен, когда узнал, кто стал моим крёстным отцом в политике.
– Но я же и предположить не мог! – и после паузы, когда попытался сопоставить факты: – Это что же получается? Мы ему палки суём в колёса… Нет, это непорядок! Если до него дойдёт, всем мало не покажется. А мне уж точно не сносить головы.
– Аристарх Игнатьевич! Надо бы стрелки перевести на того, кто всё это затеял, на инициатора.
Стрекалов замахал руками:
– И не думай! Этого нам никак не своротить. На нём держится целый нацпроект, а то и два. Даже глава Минздрава перед ним заискивает. Словом, типичный олигарх.
– Так что же делать? Жаль, если пропадёт хороший человек. Да и нам достанется.
Стрекалов призадумался.
– Вот что. Я на днях буду у Первого с докладом. Представлю ему факты, всё как есть. Пусть сам решает, что ему дороже – нацпроект или свежая струя в политике.
А между тем, возле СИЗО стали собираться люди, вероятно, сторонники нашей партии, ну и те, кто по привычке вечно протестует. Я думаю, Викулов постарался – сообщил Ольге, где я нахожусь. По словам тюремщиков, толпа увеличивалась с каждым часом, а приказа её разогнать всё не было – похоже, ждали, когда дадут отмашку из Кремля. И дождались – толпа пошла на штурм. Без Андрея наверняка не обошлось – здесь чувствовалась его опытная рука. Я слышал хлопки выстрелов, в воздухе запахло гарью, а над СИЗО кружился вертолёт. И только к полуночи всё стихло…
О том, что случилось утром, я буду долго вспоминать. Меня несли от дверей СИЗО буквально на руках, несли по переулку до Стромынки, а затем повернули в сторону Сокольников. Андрей предложил идти прямиком на Красную площадь, но я взмолился, мол, длительной качки мне не выдержать. Тут Оля сообщила, что договорилась о митинге у входа в парк «Сокольники». Да нас всего-то было несколько сотен человек – в будний день и это очень много.
Пока меня несли, поинтересовался у Андрея:
– Вы и взаправду собирались взять штурмом «Матросскую тишину»?
Смеётся:
– Да нет, это только имитация. Прикатили мусорные баки, покрышки… Тюремщики так перепугались, что стали в воздух палить. Нам только этого и надо, чтобы привлечь внимание властей…
– А что полиция?
– Да мы смылись ещё до того, как приехали менты. Только хлопушек накидали в мусорные баки. Они ещё долго там взрывались. Прикольно было!
Ему смешно, а я не знаю, кого благодарить за своё освобождение – то ли Андрея с его «боевиками», то ли Викулов успел подсуетиться.
Когда уже сидели за столом в своём подвале, он и позвонил:
– Ты ещё не слишком пьян? Можешь меня выслушать?
– Конечно, выпили, но самую малость. Присоединяйся, буду рад.
– Спасибо, но мне это как-то не с руки. Я вот о чём… Олигарх, который состряпал это дело, хочет встретиться с тобой.
С чего бы это вдруг? Однако строить гипотезы тут совершенно бесполезно, да и своих врагов надо знать в лицо.
– Что ж, я не против.
– Тогда завтра в одиннадцать часов в его офисе. Пропуск тебе уже заказан. Адрес запиши…
И вот я уже там, в святая святых компании «Z-фарм» – в кабинете её основателя, бессменного главы и владельца контрольного пакета акций.
– Станислав Евгеньич! А ведь мы с вами уже встречались. Не помните? На благотворительном мероприятии… Я тогда пришёл с женой, ну а вы…
Молчу, потому что и сказать нечего. Это было после возвращения из эмиграции, когда я по приказу всё того же Викулова поступил на службу в госкомпанию. Вот, оказывается, в чём дело – Антон мстит за то, что я увёл у него жену. Ну что поделаешь, если так случилось? Я бежал из страны, а она осталась, вышла замуж за Антона, а потом у нас с Олей всё снова началось, потому что прежняя страсть так и не угасла… Да если б знал, с кем пришлось схлестнуться, трижды подумал бы, стоит ли это дело затевать. Но почему Оля ничего об этом не сказала?
Он, видимо, почувствовал, что я немного не в своей тарелке:
– Ладно, кто старое помянет… Я вот о чём хотел поговорить. Деятельность вашей организации может привести к банкротству компании «Z-фарм». Хотите въехать в рай на моём горбу?
И смотрит пристально в глаза, словно бы удав гипнотизирует жертву. А я только бормочу:
– Не понимаю. Вы это о чём?
– Да всё вы прекрасно понимаете! Доверие людей к нашей продукции пошатнулось, акции на бирже упали на пятнадцать пунктов. И это всего за какой-то месяц! Представляете, что будет, если так пойдёт и дальше?
– Не представляю и знать об этом ничего не хочу. Я не занимаюсь бизнесом.
– Напрасно! Ваши коллеги из других партий только за наш счёт и существуют, а то бы давно из политики ушли.
– Вы преувеличиваете. Пока есть возможность лоббировать частный бизнес, с голоду депутаты не помрут.
– Так ведь кого же им лоббировать, кроме нас? Рекламу пива на телевидении пришлось запретить, как они ни упирались. А вот попробовал бы Минздрав или Роспотребнадзор ввести запрет на рекламу лекарств… Знаете, что будет?
– И что?
– Госдума тут же проголосует за отставку этого правительства. А президент не решится пойти против четырёх крупнейших партий. За ними же стоят миллионы избирателей!
Прав был Андрей, а я до сих пор всё сомневался. Это и в самом деле мафия! Спрут, который своими щупальцами опутал всю страну.
– Ну ладно, вас не волнует, что станет с моим бизнесом. Но подумайте о людях! Ведь если запретят рекламу лекарств, мы будем вынуждены повысить цены. А потому что надо как-то компенсировать убытки из-за того, что наши препараты не востребованы, лежат на оптовых базах мёртвым грузом.
– А мне на это наплевать.
– Вот вы как заговорили! Слышали бы это ваши избиратели.
– Избиратели меня поймут. Я против того, чтобы людям втюхивали пустышки по тысяче рублей!
Чувствую, что он на последнем издыхании – просто потому что аргументов больше нет.
– Стас, вы же ничего этим не добьётесь. Только нанесёте вред своей стране.
– Это как же?
– Да потому что без лоббирования наших интересов, без взяток и откатов экономика загнётся! Ну какой дурак будет работать за одну зарплату?
Любопытно, что будет дальше. От экономике перейдёт к политике? Мол, если партию свою не распущу, тогда нам Запад дополнительные санкции объявит. Сказал бы сразу: если не смирюсь, американцы развяжут третью мировую войну…
А он снова за своё:
– Стас, ну зачем вам это?
– Вы о чём?
– Да вот, зачем-то ринулись в политику. Больше делать нечего?
– Так ведь душа болит. Да и за лекарства неохота переплачивать.
– Мы ваши убытки компенсируем.
– Каким образом?
– Назовите сумму.
– Я не продаюсь! И давайте закончим на этом разговор.
– Сто тысяч евро, и должность заместителя финансового директора в моей компании.
– Мне ваши подачки ни к чему.
– Ладно, миллион.
– Да пошли вы!
Ещё чуть-чуть и я не выдержу – дам ему в лоб, а дальше будь что будет!
– Мне говорили, что вы упёртый, а я не верил. Вижу, был не прав. Что ж, Станислав Евгеньич, на этот случай предусмотрен другой, более эффективный вариант.
Да мне уже без разницы.
Глава 9. Подстава
Но какова Венера! Сначала появилась в компании вполне реальных менеджеров крупной фирмы, я по интернету проверял, ну а потом… Кто она на самом деле, один бог знает. Мне бы догадаться уже тогда, что она профессионал в таких делах…
В том, что Венера мастер на все руки, я убедился очень скоро. Через несколько дней в интернете появилось видео: мы с ней кувыркаемся в постели, понятное дело, оба голышом. Первая мысль: двойника нашли, с них станется. Но присмотрелся и вижу – это я, даже татуировка на плече такая же, как у меня. Я её на радостях сделал, когда ко мне вернулась Оля.
Следующая мысль: если компьютерная графика, где они эту татуировку подсмотрели? В общественные бани не хожу, на пляже появляться – не сезон… О ужас! Неужели скрытно установили видеокамеры в нашей спальне? Всё обыскал, но ничего так и не нашёл. А что если, занимаясь любовью, мы забыли выключить ноутбук – мне говорили, виндоуз очень не надёжен, хакеры могут за людьми подсматривать через встроенную камеру, и вот… Но тогда как Олю сумели подменить? Смотрю на эту голую Венеру, оцениваю достоинства её фигуры и вот неизбежно прихожу к выводу – фигура у неё точь-в точь, как у Ольги.
В итоге пришёл к печальному выводу – а потому что других вариантов просто нет. На видео я с Олей, только голову ей заменили на Венерину. Что ж, в американских блогбастерах и не такие фортели выделывают.
Однако нужно что-то срочно предпринять. Но как? Видео гуляет по интернету, а под ним подпись: «Счастливая Россия». Да понимай, как хочешь – то ли речь идёт о нашей партии, то ли это просто агитация за повышение рождаемости по принципу «любите, размножайтесь». Так что при всём желании никак не придерёшься. Но ведь для нас это катастрофа, позор на всю страну!
В голове ни единой мысли, как из этого выпутываться. Самое страшное, что Оля может меня бросить, если не смогу ей объяснить…
А вот и она. Сразу с порога заявляет:
– Как ты мог?!
Похоже, начинается семейная драма в самом низкопробном варианте, вплоть до битья посуды и использования бранных слов, которые запрещено произносить в публичном месте. Нет уж, мне это совершенно ни к чему.
– А ты посмотри на видео внимательно. Себя не узнаёшь?
– Так это же блондинка, а у меня каштановые волосы…
– А тело? Плечи, бёдра, грудь, ну и так далее…
Долго вглядывалась, прокрутила запись снова и говорит:
– А знаешь, что-то есть. Даже родинка под левой грудью… Выходит так, что только голову эти уроды подменили? – и после паузы: – А что, неплохо получилось!
У меня словно бы гора свалилась с плеч. Уже хорошо, а с остальным как-нибудь мы справимся. Но опять же – как?
– У тебя есть какие-то идеи, которые помогут исправить эту ситуацию, а то я, признаться, растерялся.
– Стас! Тут главное – ни в коем случае не оправдываться. Ты не хуже меня знаешь, что лучшая защита – это нападение.
– И как же будем нападать?
Оля призадумалась.
– А что если вместо твоей головы приделать голову президента США?
– Не уверен, что будет нужный эффект.
– Ты учти, наши избиратели – это, в основном, молодёжь, а она, то есть они, обожают подобные приколы.
– Допустим. Но, Оля, нам не по силам осуществить такую сложную мистификацию. Без опытного программиста тут не обойтись.
– Так Андрей на что? Ах, боже мой, чего мы только не вытворяли, причём с использование самых современных технологий.
Опять этот Андрей! Я начинаю ревновать… Ну что ж, если нет другого выхода, почему бы не попробовать. Связались с ним по скайпу, он нашу, то есть Олину, идею поддержал и обещал переговорить с ребятами из своей команды:
– Они умельцы хоть куда, но вот возьмутся ли, этого не знаю. Бороться за идею – это здорово, но нужен и материальный стимул, поскольку такое на коленке не слепишь с кондачка.
– Можешь обещать любые деньги…
Легко сказать – любые. Но тут уж либо пан, либо пропал. Надо будет, последние сбережения отдам, продам квартиру, даже мотоцикл, это если бы успел обзавестись… Но почему в который уже раз попадаю в такую ситуацию? То ли не везёт, то ли умом не вышел… А может быть, причина в том, что власть имущих нельзя переиграть?
Это ощущение полной безнадёги возникало у меня в последнее время, и снова во всей своей неразрешимости вставал вопрос: я прав или не прав? Ну почти, как у Шекспира… Кто в здравом уме станет тягаться с солидными парламентскими партиями, с госкомпаниями, с «Z-фарм»? Это же монстры, а я букашка, которая мешается у них под ногами. Если бы Оля меня не поддержала, давно бы с этим завязал.
И тут я вспомнил… Так почему же Оля не сказала, что Антон владеет крупной фармкомпанией?
– А что бы это изменило?
– Ты скрыла информацию о главном из моих врагов. Если бы я знал заранее, скорректировал бы нашу тактику.
– Каким же образом?
Действительно, каким? По «старой дружбе» уговорил бы его покаяться в грехах? Или подослал бы к нему Олю, чтобы выведала все тайны?
– А я думаю, что ты бы просто сдрейфил. Вспомни вашу встречу тогда, на благотворительном вечере. Ты рядом с ним смотрелся просто жалко!
– Ну да, настолько жалок был, что затащил тебя в туалет с тем, чтобы надругаться.
– Не ёрничай! Я ни о чём не жалею. Не жалею, что бросила Антона и ушла к тебе. Того, что было, больше нет, и я даже в мыслях не хочу возвращаться к этому.
Готов поверить, что Оля может всё забыть. А вот у меня ничего не получается. И поневоле возникает подозрение: если не сумею добиться успеха и сейчас, в политике, тогда она опять уйдёт. Поэтому и скрыла информацию об Антоне, не хотела его предавать – готовила плацдарм для отступления…
Однако идея с подставой президента США сработала, как надо. Правда, программистам пришлось изрядно поработать – нельзя же голову афроамериканца «присобачить» к телу русского и на этом успокоиться. Отбеливали, отбеливали и получилось даже лучше, чем у Майкла Джексона. Я вполне доволен, ну а рейтинг нашей партии опять возрос, даже чуть прибавил по сравнению с тем, что было до той мистификации. Нет, ребята, такие фокусы у вас больше не прокатят – мы тоже кое-что «могём»!
Глава 10. Нечаянная встреча
Всё шло своим чередом, я чуть ли не каждый день проводил онлайн-конференции с представителями региональных филиалов, встречался с будущими избирателями, разъясняя политику нашей партии. И вот однажды после встречи с актёрами Театра на Малой Бронной иду по Большому Козихинскому переулку в сторону Большой Садовой – в саду «Аквариум» вот-вот должен начаться митинг, там Оля и прочие соратники ждут. И вдруг из-за угла выскакивает чёрный лимузин, тормозит около меня, а некто уже распахивает дверь, приглашая прокатиться… Да зачем мне это надо? Тут по минутам расписан каждый день, не до прогулок по Москве… Только в мозгу вроде бы совсем некстати промелькнуло: не мытьём, так катаньем.
В салоне автомобиля, помимо водителя и того, кто дверь мне открывал, сидел мужик. Вполне благопристойный на вид, только глаз слегка прищуренный. Явно наш, не иностранец.
– Извините, Станислав Евгеньич, что пришлось вот так… Вы же человек занятой, и отрывать вас от важных дел не хочется. А вот на ходу переговорить – это в самый раз…
Даже не представился, а туда же, напрашивается в собеседники.
– Вы кто?
– Ах, чуть не забыл. Я работаю в Администрации, давно хотел с вами переговорить, да всё как-то некогда.
По-прежнему недоумеваю:
– И что вам надо от меня?
– Постараюсь изложить свою мысль кратко, тезисно. Видите ли, Станислав Евгеньич, так нельзя! Вы же не партизаны во вражеском тылу. Надо учитывать интересы государства, а то ведь ваша затея может очень плохо кончиться.
Что ж, нечто подобное я предполагал, поэтому решил схитрить, прикинулся овечкой:
– Если мы причешем свою программу, от нас отвернётся молодёжь. Вам это надо? Поймите, сейчас главное – оторвать её от непримиримой оппозиции. Ну а потом мы сгладим острые углы, и от нынешнего радикализма и намёка не останется.
– Хорошо бы, если так…
– Проблема в том, что, если власть нас не услышит, не поддержит наши начинания, тогда всё коту под хвост!
– Ну да. И чем мы можем вам помочь?
– Для начала нужно запретить рекламу лекарств на телевидении.
Тот чуть не взвизгнул и замотал головой так, будто ему на шею накинули петлю, а он пытался от неё избавиться:
– Это нереально!
– Но почему?
– Тогда капитал из фармотрасли уйдёт. Да просто потому, что дело станет малоприбыльным. Столько сил и средств фармкомпании тратят на разработку новых препаратов, а кто их станет покупать в отсутствие рекламы?
– Так может, некоторые лекарства не нужны?
– Не нам с вами решать, что людям нужно. Есть нацпроект «Здоровье», и там всё ясно сказано.
– Тогда пусть снижают цены.
– Никак нельзя! Производство станет нерентабельным.
– Этого можно избежать, если государство возьмёт изготовление лекарств в свои руки и освободит частные компании от обузы. Ведь это стратегически важная отрасль экономики, как и оборонка.
– Ну вы сравнили! Если продолжить вашу мысль, тогда сельское хозяйство надо национализировать, то есть возродить совхозы. Этого хотите?
Чего я хочу? Да я и сам не знаю. Одно дело – мои фантазии, мечты, и совсем другое – та реальность, в которой жить приходится. Вот захотелось изменить что-то к лучшему, а эта реальность упирается, да так, что чуть под судом не оказался. Кстати, надо бы у него спросить:
– А вы, случайно, не в курсе того, что со мной случилось? Кто меня так гнобит? Не эти ли самые фармкомпании?
– Да что вы, Станислав Евгеньич! Они тут совершенно ни при чём. Там работают милые, воспитанные люди…
– Не сомневаюсь. Но руководство этих предприятий в погоне за рублём на многое способно…
– Да нет, вы ищете крамолу там, где её не может быть. В конце концов, вас же из СИЗО выпустили, дело против вас закрыто… Вот и последнюю атаку вы сумели отбить, причём весьма эффектным образом. За это вам респект от президента! Ему понравилось.
– И на том спасибо! Ну что же, я пойду.
– Так, может, подвезти?
– Да нет, тут рядом.
– Ну, тогда счастливого пути! И призадумайтесь о том, как дальше жить. Я имею в виду всю вашу партию.
Вроде бы расстались хорошо, но что-то беспокоит… Ах да, откуда этот деятель из Администрации узнал, что видео с президентом США было изготовлено по нашему заказу? Ведь в интернете полно любителей таких мистификаций. И тут у меня возникло подозрение, что кто-то из моих однопартийцев, причём из узкого круга посвящённых в наши планы, сливает информацию – то ли в Администрацию, то ли ещё куда… Впрочем, я бы удивился, будь это не так. А потому что так уж мир устроен – без стукачей здесь не обойтись. Значит, нужно быть гораздо осторожнее.
И вот я уже в «Аквариуме». При входе документы проверяют, чтобы не проникли посторонние, не имеющие отношения к театрам – тем, что к саду примыкают, но из других тоже кое-кто пришёл, из «Современника», с Таганки. Только на этих условиях актёры согласились выслушать меня, а то набегут «сырихи» и прочие поклонники – тут уж не до разговоров о политике, о наболевшем.
Ну вот произнёс вступительную речь, не так чтобы очень зажигательную, то есть не то, что обычно – надо же учитывать настроения творческой интеллигенции. Мало того, что по большей части находятся в оппозиции к властям, так ведь и то верно, что люди, в основном, болезные – многие сидят на депрессантах, это те, кто не в фаворе у дирекции. Ну а другие так надрываются на нескольких работах – тут и театр, и кино, и телевидение, – что без стимуляторов не обойтись. В прежние времена спасала водка, а теперь появились другие, менее опасные средства. Хотя кто знает, так или не так…
Все эти соображения пришлось учесть, когда прикидывал текст выступления. Но вот закончил речь, и что? Ни единого хлопка в ладоши не услышал. То ли им всё это без разницы, то ли желают в деталях разобраться.
– Милейший, так вы что, намерены на телевидении рекламу запретить? А как же мы? Куска хлеба с маслом нас лишаете.
– Позвольте уточнить. Вы что конкретно рекламируете – средство от геморроя или эликсир против выпадения волос?
Лёгкий смешок в задних рядах. А потому что мой оппонент оказался безнадёжно лыс.
– Да какая вам разница? Пусть даже противозачаточные средства…
– Против контрацептивов я не возражаю. Дело весьма полезное… Хотя, с другой стороны, как посмотреть. Есть же программа повышения рождаемости.
– Видали мы все эти программы!
– Ну что ж, тогда отвечу вам по существу. Допустим, вы купили таблетки для повышения потенции. Деньги немалые заплатили, а эффекта нет и нет. Жена надумала разводиться, а дети заподозрили, что вы не их отец.. Кто в этом виноват? Возникает опасение, что вам уже никакое средство не поможет.
Лысый обиделся:
– Это уже переход на личности!
– Вовсе нет, это гипотетическая ситуация. Я просто хочу услышать ваше мнение – кто виноват в том, что у потребителя этого лекарства, простите, не стои́т.
– Так ведь не я! Производители!
Тут уже все засмеялись. «Импотент» поспешил ретироваться – наверняка это не актёр, а кто-то из обслуги. Популярного актёра я бы не посмел так унижать.
Но вот вперёд вышла молодая дама весьма привлекательной наружности – вроде бы видел её в каком-то сериале.
– Неужели вам телевизионщиков не жалко? Они же ноги протянут, если не будет доходов от рекламы! Да и нам кое-что перепадает, если сериал идёт в прайм-тайм.
Ох, как не хочется даму огорчать! Но, видимо, придётся.
– Я вашу озабоченность понимаю. Даже готов кое-что пересмотреть в программе нашей партии… Но вот представьте, что ваша мама заболела. Не дай бог, конечно! И вы услышали по телевизору, что есть такое уникальное средство, которое только и способно ей помочь. Вы бегом в аптеку и обратно. Уговорили маму принимать это лекарство, но проходит день, другой, потом неделя, месяц, а толку буквально никакого, даже хуже стало. И что вы скажете своей маме, когда она вас спросит, почему лекарство ей не помогло?
Актриса не знает, что сказать. Словно бы роль забыла, слова вылетели из памяти. Тут какой-то солидный мужик, стоящий рядом, пришёл на помощь – видимо, воспринял всё всерьёз:
– Марина! К врачу надо было обратиться! Это как в спектакле – слушай режиссёра, а то ведь такого можно наворотить…
То ли режиссёр, то ли директор, но сказал по делу. Потому и говорю:
– Спасибо за то, что поддержали! Я ведь не против рекламы как таковой, но советовать людям принимать какое-то лекарство – это знахарство… По-моему, это должен делать врач, и никто другой!
В общем, всё получилось как нельзя лучше. Я клятвенно заверил, что не буду покушаться на их права, пусть зарабатывают на пропитание кто как может, а мне за это была обещана поддержка на ближайших выборах. В заключение директор одного из театров так сказал:
– Нам в политике не хватает разумных людей. Полным-полно агитаторов и пропагандистов, а таких, кто способен убедить, обосновав свою позицию, по сути, кот наплакал. Так что вся надежда теперь на вас. Дерзайте, дорогой, и побеждайте!
Признаться, это вдохновляет.
