Владимир Алексеевич Колганов
Антифарм
Глава 14. Роль на бис
Так бы я и маялся, не представляя, что ещё можно предпринять. Тот деятель, будто бы из Администрации, куда-то запропал – похоже, потерял ко мне всякий интерес. Вот и Андрей молчит уже который день. Понятно, что все переговоры и митинги я отменил, оставалось одно – напиться вдрызг, и будь что будет.
И тут раздался телефонный звонок – Марина попросила меня о срочной встрече, желательно не на людях, а в моей квартире. Что ж, Ольги нет, кровать пуста, так почему бы не утолить печаль в вине или в объятиях очаровательной блондинки?
К тому времени, когда она приехала, у меня возникла мысль, что это неспроста. Вряд ли Марина способна на такое – воспользоваться тем, что Оля сидит на нарах и попытаться восстановить наши отношения. Да и зачем я ей? Нет, здесь кроется что-то другое – не исключено, что у неё появилась какая-то информация об Оле. Поэтому, стоило Марине войти, как я тут же втолкнул её в ванную, плотно прикрыл дверь и пустил мощную струю воды – вроде бы так поступают в шпионских сериалах, чтобы не подслушали. Ну а в отсутствии видеокамер я имел возможность убедиться ещё раньше.
Как ни странно, Марину ничуть не удивила моя предусмотрительность, и вот, как опытные заговорщики, мы прильнули друг другу, чтобы сквозь шум воды можно было разобрать произносимые слова, не повышая голоса. В другой ситуации я бы не выдержал – эта женщина способна меня возбудить в любой обстановке, где бы мы ни находились. Но не в этот раз! И вот что сказала мне Марина:
– Вчера у нас в театре была премьера, я в главной роли, а потом… Потом овации, куча цветов, еле отбилась от поклонников. Однако один из них оказался столь настойчив, что я согласилась с ним поужинать. Это известный адвокат, ты его наверно знаешь. И вот, беседуя с ним за столиком в шикарном ресторане, я не удержалась и поведала о том, что случилось с Олей, и, конечно же, о твоём противостоянии с «Z-фарм». Не знаю, я ли на него подействовала или он был так взволнован всей этой историей, но пообещал помочь. А сегодня позвонил и предложил встретиться.
Похоже, зря я согласился на свидание с Мариной. Да потому что в адвокатов не верю – могут только затягивать судебный процесс, занимаясь крючкотворством, и тянуть деньги из наивного клиента. Ну вот и тут… Я уже собрался было повернуть кран, чтобы зря не тратить воду, но так, на всякий случай, спросил:
– А как фамилия этого адвоката?
– Возницын.
Да это же меняет дело! Это тот самый адвокат, поверенный в делах Оуэна на территории России. О такой удаче можно лишь мечтать!
– Марина, это замечательно! И то, что ты пришла, и то, что познакомилась с этим адвокатом…
– Я рада, что могу помочь. Но моя миссия вроде бы закончена. Ты сам должен встретиться с адвокатом и всё ему подробно объяснить.
– Это невозможно!
– Почему?
А я не знаю, как Марине объяснить. Не могу же посвятить её в свой план, тем более, что он не доработан и многое мне ещё не ясно. Ну а Возницын, если встречусь с ним и расскажу о своей затее, наверняка пошлёт меня куда подальше или заявит в ФСБ.
И тут она сама подсказала выход:
– И кстати, выключи, наконец, эту воду. Для объятий мог бы другой повод найти, а не изображать свидание с тайным агентом?
Ну вот! Всё стало на свои места – не хватало только агентессы. Дело за малым – Марина должна уговорить адвоката, чтобы тот принял участие в нашей операции. А основная нагрузка ляжет на плечи Оуэна – ему придётся разработать программу, которая позволит добиться желаемого результата – разоблачить Антона. Конечно, наивно всё это звучит, но…
Так Марина и сказала мне, когда я посвятил её в свой план:
– Ну допустим, адвоката уломаю. Но вряд ли Оуэн согласится.
– Да он страдает от безделья, наверное, весь уже покрылся мхом! А тут реальное дело, с которым немногие хакеры способны справиться. В конце концов, он же считает себя борцом за справедливость, и если это не пустые слова…
– Ладно! – Марина тяжело вздохнула и добавила: – Агентессу мне ещё не приходилось играть. Постараюсь исполнить эту роль на бис.
Она ушла, даже обошлось без поцелуев, а я сижу и думаю: шанс на удачу невелик, но почему не попытаться? Вроде бы вполне логично рассуждаю: Оуэн скучает без работы, а тут редкая возможность сделать доброе дело, добиться справедливости, наказать преступников. Тогда его пребывание здесь приобретает хоть какой-то смысл. Проблема в том, захочет ли адвокат рискнуть. Да и как он сможет передать Оуэну нашу просьбу, чтобы спецслужбы не подглядели, не подслушали? Но дело в том, что другого варианта нет.
Я уже стал прикидывать в уме, как Возницын передаст Оуэну нашу просьбу. Допустим, на словах объяснит, если нет «прослушки», или сунет ему в карман записку, где опишет Олины страдания и пристыдит бывшего агента АНБ: так, мол, и так, сидишь на шее у российских налогоплательщиков, а мозгами лень пошевелить. Конечно, тот может отвергнуть просьбу назойливого адвоката, но дело в том, что Оуэн обязан ему очень многим – так бы и сидел в транзитной зоне Шереметьево, если бы не вмешался наш Возницын.
Но как же Оуэн сможет выполнить заказ? К примеру, найдёт лазейку в системе защиты сети «Z-фарм» и запустит вирус… Но нет, этот вариант явно не пройдёт – Оуэн у спецслужб «под колпаком», и его действия в интернете наверняка отслеживают. Тогда пусть напишет текст программы взлома, передаст флешку с записью Возницыну, тот – Марине, Марина – мне, а я… Если Андрей найдёт опытных хакеров, те смогут с этой программой разобраться… Да, сложная, многоступенчатая комбинация – если бы когда работал в крупной фирме, и мне принесли на утверждение подобный план, я бы несомненно пришёл к выводу, что его разработали наши конкуренты или вражеский агент проник в компанию. Но повторяю – других вариантов просто нет!
Марина позвонила только на следующий день, после полудня. Сказала коротко:
– Похоже, роль мне удалась, – и повесила трубку.
Я должен был догадаться: что-то здесь не так. Но все мысли были о другом: неужели удастся спасти Олю?
И вот через неделю появилась зыбкая надежда. Встретились с Мариной недалеко от театра. Вид у неё грустный – возможно, с ролью что-то не заладилось. Флешку отдала и бегом от меня:
– Прости, на репетицию опаздываю.
Ну а я поспешил домой. Пришёл, включил ноутбук, и тут оказалось, что я получил даже не программу для взлома компьютерной сети «Z-фарм», но готовый комплект документов, обличающих Антона. Такого подарка я не ожидал! Там было много интересного – и махинации с налогами, и кое-что о составе некоторых препаратов… Как Оуэну это удалось? Вряд ли взломал сеть со своего компьютера. Но об этом я старался не думать и поспешил сообщить Антону по имэйлу, что есть необходимость в новой встрече. Тогда и выложу ему свои условия.
Однако прошло два дня, но ни ответа, ни привета. Пишу новое письмо, теперь уже с угрозой опубликовать свой компромат. В ответ – гробовое молчание. Мне бы задуматься, от чего всё так, и не затягивают ли меня в западню. Но можно ли спокойно об этом размышлять в то время, когда Оля сидит в камере СИЗО?
Андрей говорит:
– Публиковать!
– Ну и чего тогда добьёмся?
– Если не можем освободить Олю, тогда хотя бы посадим этого Антона. Оля поддержала бы меня.
А я вот не уверен, что он предложил разумное решение. Впрочем, если на волне разоблачений этого жулья вырастет рейтинг нашей партии, тогда мы заставим власть считаться с нами. Ультиматумы не будем выдвигать, но пусть только попробуют проигнорировать требование освободить Олю! После победы нашей партии на выборах многие могут лишиться своих кресел – и в МВД, и в прокуратуре. Так пусть задумаются сейчас, пока ещё не поздно!
Итак, решение принято. Разместили скриншоты документов на нашем сайте и ждём, что дальше будет. На следующий день материал перепечатали оппозиционные и западные СМИ, интернет кипит, а власть и в ус не дует. Мелькнула мысль, что это не к добру – обычно такой компромат тут же опровергают или подают в суд на клеветника. А между тем, рейтинг партии зашкаливает, зато акции «Z-фарм» на бирже упали в цене почти что до нуля.
Но через несколько дней, когда мы уже собирались праздновать победу, случилось то, что не приснилось бы даже в кошмарном сне. Все ведущие СМИ объявили, что мы сфальсифицировали документы – всё «липа», даже фамилии сотрудников компании, не говоря уже о приведённых цифрах. Эксперты в один голос подтвердили, что состав веществ, перечисленных в документах, не имеет никакого отношения к фармацевтике, более того, некоторые из них науке не известны.
Это был провал! Даже не катастрофа, а что-то вроде аннигиляции, когда крохотная песчинка антивещества наталкивается на мощную преграду из того, что по определению является её противоположностью. Происходит хлопок и от «анти» не остаётся ни следа, одни воспоминания. Теперь вещества хоть отбавляй, но кроме него нет ничего другого…
Что делать? Разве что сигануть в окно с семнадцатого этажа. Только тогда избавлюсь от ощущения полной безнадёги. Это надо же так вляпаться! Меня переиграли уже в который раз, и все иллюзии испарились, исчезли, как дым, как утренний туман. Ну вот и Пушкин – обидчика вызвал на дуэль и проиграл. А мог бы жить да жить, не обращая внимания на то, что происходит…
Так что же остаётся? Ведь целый год коту под хвост! О выборах можно забыть, пусть Андрей сам как-то изворачивается. Но даже если всё свалит на меня, прежних рейтингов партии уж не видать. Финита ля комедия!
Что-то меня потянуло на классику… А причина в том, что в «Княжне Мэри», где Печорин произносит эти слова, речь идёт тоже о дуэли. И закончилось всё так же, гибелью одного из дуэлянтов. Ну вот и я… Мой выстрел оказался холостым, а соперник выстрелил и попал точнёхонько в цель. Так может, дело в том, что пистолет мне подменили? Но кто теперь это разберёт… Всё потому что никому нет никакого дела до того, что станет со мной завтра, через час, через минуту…
Звонок в дверь. Кого ещё принесло? Открываю… Ткнули чем-то в бок, а дальше ничего не помню.
Глава 15. Дурдом
– Где я? Как сюда попал?
– Вас привезли, поскольку вы были без сознания…
Он стоит передо мной, точнее навис, как гигантская скала, заслоняя всё пространство. Мне страшно, хотя вроде бы нет никаких предпосылок для того, чтобы чего-то опасаться.
– Но что со мной произошло?
– Результаты анализов ещё не готовы. Скорее всего, чем-то отравились. Съели испорченный йогурт или кусок протухшей колбасы.
– Ничего не помню…
– Это защитная реакция вашего организма. Но совместными усилиями мы справимся. Не беспокойтесь, это излечимо.
– Но я был вполне здоров!
– Это обманчивое впечатление. Здоровых людей вовсе не бывает, потому что болезнь – это естественное состояние живого существа. Мы находимся в постоянном противоборстве с окружающей средой, которая то и дело наносит нам трудноизлечимые раны. И вот тогда на помощь приходит медицина.
Ну да, конечно, это врач. Белый халат, белые волосы под белой шапочкой, а если посмотреть вокруг, там стены тоже белые, и даже простыня, на которой я лежу. Всё белое, холодное, как снег…
– А нельзя ли обойтись без этого?
– Без чего?
– Нельзя ли просто жить? Да, просто жить в полной уверенности, что сам можешь справиться с любой невзгодой, и получать от жизни удовольствие.
Он сердится:
– Послушайте, я вам уже популярно объяснил, что без медицины жизнь абсолютно невозможна, а вам всё невдомёк…
– Но первобытные люди…
– Там тоже были медики, но их называли колдунами.
– Так вы колдун?
– Называйте, как хотите. Но без нашей помощи вы обречены…
– Я вам не верю!
– Это ваше право. А моя обязанность – вернуть обществу индивида, способного здраво рассуждать и трудиться на благо своей родины.
– Но я и сам бы мог, без вашей помощи…
– Это иллюзия, и мы вас от неё избавим.
Дёрнулся, хотел более доступно объяснить, что он не прав, что я ещё могу… Но ничего не получается.
– Зачем вы меня привязали?
– Это необходимая процедура в вашем состоянии.
Дальше снова провал. И вот уже совсем другая сцена – письменный стол, книжные шкафы вдоль стен, но почему-то нет ни одного окна. Я сижу в кресле и покорно слушаю то, что пытаются мне втолковать. Это Антон, сам глава «Z-фарм» – теперь многое становится понятно. Он ходит из угла в угол кабинета, только останавливается иногда, чтобы пристально взглянуть в мои глаза. Что он хочет там увидеть? Я же ему не возражаю и не собираюсь возражать. Я сама покорность!
Это его хождение из угла в угол напоминает мне качание маятника – пять шагов туда и пять шагов обратно. Словно маятник часов, которые отсчитывают моё время… Время от чего или до чего? От рождения или же до похорон. Но что он же пытается мне втолковать?
– Я хочу, чтобы вы поняли главное. Вы не пациент! Вы станете полноправным участником грандиозного эксперимента.
Час от часу не легче! Надо бы обвинить его в нарушении моих конституционных прав, но тогда снова спеленают, положат на каталку, ну а там… Вот и молчу, даже мысли такой не допускаю, чтобы возмутиться.
– Так вот, суть нашего эксперимента заключается в том, чтобы усовершенствовать природу человека. Тогда он сможет противостоять любым невзгодам, ему всё станет доступно, абсолютно всё! Он сможет покорить Эверест и опуститься на дно Марианской впадины, весь день трудиться в офисе, а вечером выступать, к примеру, в цирке, развлекая публику. Полный набор возможностей на ваше усмотрение.
– Позвольте, у меня возник вопрос…
– Да, я внимательно слушаю.
– Каким образом вы всё это собираетесь осуществить?
– Ну что ж. Вы видите, я вам полностью доверяю и рассчитываю на взаимность. В нашем арсенале есть несколько вариантов, но я считаю самым перспективным вот какой. Представьте, что началась эпидемия опасной хвори. По сути, это неизбежно – то ли смертельный вирус возникнет естественным путём, то ли кто-то очень постарается… И тут открываются уникальные возможности! Спасая людей от заразы, мы создаём вакцину. Вся фишка в том, что вакцина, кроме всего прочего, будет воздействовать на мозг, делая человека послушным исполнителем чужой воли. Это же переворот в жизни человечества! Религия, демократия, либерализм – всё это мы сдадим в утиль как никому не нужный хлам. Просто потому, что можно обойтись без этого. Мы будем править миром без лицемерия и обмана – просто будем говорить народу, что можно и нужно делать, а что нельзя ни при каких условиях. И все нам буду подчиняться! И покорять просторы Вселенной, нести в мир доброе, разумное под нашим чутким руководством. Это будет «Z-мир», так мы его условно называем, и все будут в этом мире счастливы. Потому что, подчиняясь, люди будут испытывать удовольствие, не сравнимое ни с чем, что-то вроде оргазма…
– Зачем вы мне это рассказываете?
– А вот зачем. Вы станете первым пациентом, на котором мы опробуем прототип вакцины.
– Так вы же имеете возможность вколоть мне что угодно без моего согласия.
– Я вижу, вы не поняли, но это поправимо. Дело в том, что без веры невозможны никакие великие свершения. Если вы не верите, что я принесу вам благо, все мои старания напрасны. Ваш организм отвергнет вакцину, станет бороться с ней, как с инородным веществом. А вот если поверите, тогда…
– Но вы не слишком убедительны.
Это уж точно! Можно подумать, что, неделю полежав под капельницей, я стану милым и послушным. Для большего убеждения у них есть электрошок, контрастный душ и грязевые ванны… Всё это крайне неприятно, но пока в голове сохранились хоть какие-то извилины, мозг будет противостоять насилию над личностью…
А он всё о своём:
– Ну как же мне вам это объяснить? Вы же видите, что мир катится в тартарары. Повсеместное падение нравов, бесконечные конфликты, злоба, лицемерие, ложь… Наша вакцина станет спасением для человечества!
– Но почему вы выбрали меня?
– Для этого есть серьёзные причины. Дело в том, что подчинить себе малообразованного обывателя – это не проблема. Ну а вы личность! У вас недюжинный интеллект и уникальное упорство в достижении цели. Таких непоколебимых ещё нужно поискать. Словом, вы самый трудный экземпляр, и если с вами будет достигнут нужный результат, тогда не будет проблем и с остальными.
Это он мне льстит…
Но вот, наконец, добились своего – вкололи эту гадость!
Глава 16. Всё тайное
Всё тайное когда-нибудь становится явным. Это если очень повезёт. А для везения нужна не то чтобы какая-то исключительная карма или даже аура, вовсе нет – нужно только добиться признания от того, кто владеет этой тайной.
Но вот прошло три месяца, а я до сих пор не могу понять, как так получилось? То есть вроде бы сделали укол, даже два, а нужного эффекта нет – у меня так и не появилось желание кому-то подчиняться, следовать чьим-то указаниям. Речь, конечно, не о трудовой дисциплине, а о том, чтобы смотреть в рот начальнику и каждый раз брать под козырёк, не решаясь высказать сомнение.
Если бы не Агата, моя соседка сверху, так бы и ломал голову – почему, да отчего? На днях вдруг заявилась ко мне по-соседски, причём с бутылкой коньяка. Сначала всё выпытывала о моём здоровье – нет ли головокружений, галлюцинаций, восстановилась ли память… А потом – рюмка за рюмкой, призналась, что её отец работает на Антона, и вот уже по полочкам всё мне разложила:
– Эта вакцина частично подавляет волю, лишая человека возможности самостоятельно принимать важные решения. Помимо этого, появляется зависимость, как от наркотика. Дело в том, что, когда действие вакцины заканчивается, человек начинает ощущать неуверенность в себе, у него возникают странные видения, которые мозг не в состоянии отфильтровать. Ну вот примерно, как у вас…
– Агата, но сейчас ведь ничего такого нет, даже псы куда-то подевались…
– Дело в том, что опытный образец вакцины, который вам ввели, действовал только в течение двух-трёх месяцев, да и то не в полной мере. Антон Михайлович крайне этим недоволен! Особенно его огорчило то, что не возникло зависимости от препарата. Ведь человеком можно управлять только в том случае, если он живёт в ожидании следующего укола.
Мне бы заботы этого Антона! А впрочем, нет. Я никогда бы не стал заниматься этой мерзостью.
– Но как я оказался опять в своей квартире?
– Ох, какой бы непонятливый! Держать вас в клинике не было никакого смысла. Ведь суть эксперимента состоит в том, чтобы проверить, как человек, которому ввели вакцину, будет вести себя в обществе.
Что ж, всё логично.
– А Ольга?
– С Ольгой всё не так. Она сейчас находится под воздействием первой дозы, и в этом смысле с ней всё в порядке… – смутилась. – Ой, простите, я не то имела в виду…
– Но почему же со мной иначе получилось?
– Папа считает, что причина в вашем нигилизме.
– Это тут причём?
– Вот вы мне говорили, что смотрите по телевизору только футбол.
– Ну да. А потому что больше нечего.
– К сожалению, мы пока не сумели договориться со спортивными телеканалами о демонстрации нашей рекламы в рамках программы “Health & Hospital". Ну вы понимаете, что я имею в виду. А если такого воздействия на индивида нет, тогда у него возникает неверие в могущественную силу медицины. Тут мы не можем ничего поделать – без веры снижается эффективность действия любого препарата.
– Да откуда же этой вере взяться?
– Опять вы за своё! Мне уже надоело это слышать.
А уж мне как это надоело! Аресты, похищения, отрава, замешанная на высоконаучных технологиях. Не хватало ещё перестрелок и погонь! Господи, когда же всё это закончится? Вот потому и спрашиваю:
– И что теперь?
– Пока исследования по этой теме приостановили.
Что-то слабо верится. Наверняка всё продолжается в какой-нибудь секретной лаборатории. Ну а нам что делать – спокойно жить, чтобы однажды ощутить неописуемую радость от того, что беспрекословно подчиняемся приказам?
Еле Агату выпроводил. Конечно, за откровенность благодарен, но это не значит, что готов выполнять любые её прихоти. Всякая благодарность имеет свой предел, иначе проснёшься утром и услышишь:
– Ну что, милый, сколько гостей пригласим на свадьбу?
Вот будь на её месте Марина, можно было бы эту тему обсудить… Однако сначала дождался бы ответов на свои вопросы: как так получилось, что мне подсунули «липу», кто флешку подменил?
Когда окончательно пришёл в себя, отправился в театр. У них опять премьера, и снова Марина в главной роли, а после спектакля снова в окружении поклонников, так что нет никакой возможности пробиться сквозь кордон. Но вот заметила, и сразу же улыбка слетела с её лица, а на глаза навернулись слёзы. Вроде бы радоваться надо тому, что это я, а не какое-то странное подобие человека, которым был последние три месяца. Конечно, мог ей что-то обидное наговорить, пока моё alter ego блуждало где-то в подсознании, но какой же спрос с калеки?
Уже когда оказались у меня дома, первым делом постарался объяснить, что со мной произошло – как после провала нашей акции оказался в руках Антона, как долго потом приходил в себя. Вроде бы Марина поняла меня и даже простила, это если есть за что. Однако тревожит меня совсем другое:
– Но кто же подменил данные на флешке?
– Не знаю?
Есть у меня подозрение, но вслух не решаюсь ничего сказать. Хотел бы от неё услышать, как завербовали – на женщину очень просто надавить. Тут уж сам виноват – надо было самому обрабатывать Возницына, и получить от него флешку из рук в руки.
Однако у Марины другое мнение:
– Это отвратительный тип! Я уже потом это поняла, когда было поздно… А теперь уверена, что он и не пытался уломать Оуэна. Просто обратился в ФСБ, а там всё обстряпали, как надо.
Что ж, очень может быть.
А затем она мне рассказала, как удалось уговорить Возницына. И вот пересказ их диалога с того момента, как Марина поведала ему о нашем плане:
– Простите, Марина, но при всём моём восхищении вашим талантом, обаянием… В общем, я не могу рисковать своей карьерой.
– А если я очень попрошу?
Придвинула своё колено к его бедру и жду, как он отреагирует…
Смотрю, глазки заблестели, на лбу выступил пот. Понятно, что он не знает, как поступить – и хочется, и колется. Наконец, созрел:
– Вот если бы вечером, к примеру, деньги, ну а стулья уже потом…
Я смеюсь:
– Нет, так дело не пойдёт! Давайте совместим и доставку мебели, и её оплату.
– Мариночка! Моя репутация не даёт вам оснований сомневаться…
– А я и не сомневаюсь, что обманете.
Он озадачен:
– Тогда зачем весь этот сыр-бор?
– Так ведь всегда остаётся слабая надежда…
– В том-то и дело! Марина, у вас ситуация безвыходная, а вы пытаетесь изобразить тут недотрогу.
Сделала вид, что обиделась:
– Вот вы как заговорили! О вас же легенды по Москве ходят как о защитнике униженных и оскорблённых. Значит, люди врут?
Возницын видит, что палку перегнул, и вынужден пойти на попятный:
– Мариночка, простите великодушно! Чёрт попутал… Ну ладно, я попробую.
Во всём этом меня поразило то, что Марина решилась переспать с этим боровом. Я бы, например, так не смог – вот и Агата подтвердит. Ну а Марина принесла такую жертву! Сердце у меня в груди стучит, но ничего не понимаю. Неужели нельзя было как-нибудь иначе?
– Стас! Ты либо глуп, либо у тебя ледышка вместо сердца. Либо и того хуже – компьютер или же смартфон.
Сказала так, и смотрит куда-то в сторону, словно бы ищет повод от меня уйти. Вообще-то странное сравнение, я уже не раз ей доказал…
И только тут до меня дошло, ради кого она принесла такую жертву:
– Марина! Я и впрямь дурак…
Я что-то ещё говорю, но сам себя не слышу… Словно бы только сейчас понял то, что было ясно ещё тогда, при первой нашей встрече… Потому и говорю:
– Давай уедем! Далеко-далеко, туда, где нет этих Возницыных, Антонов… Где будем только ты и я.
Она молчит. Потом взглянула мне в глаза и спрашивает:
– А как же Ольга?
И что мне ей сказать? Решили так: я сделаю всё, чтобы помочь Оле, а к этой теме мы вернёмся позже. Всё потому что ночь оказалась слишком коротка, чтобы в полной мере восполнить то, что было утрачено за время длительной разлуки…
А наутро звонит Андрей:
– Стас, я слышал, что ты окончательно пришёл в себя. Пора бы встретиться, обсудить, как будем вызволять Олю.
Да я готов, но только откуда у него такие сведения о моём здоровье. Консьержка разболтала? Или Агата? Так она с Андреем вроде бы незнакома… Договорились встретиться через пару часов – к этому времени Марина уже будет на репетиции, в театре.
И вот… Я и предполагать не мог, что наша встреча превратится в покаяние. То есть мне вроде бы особо не в чем каяться, разве что Ольгу не уберёг. Но Андрей выдал мне такой монолог, что хоть ложись, хоть падай! Выходит, что верить никому нельзя – даже тем соратникам, с которыми готов был идти до самого конца. И ведь никаких сомнений никогда не возникало!
– Взяли меня во время акции. Помнишь, ещё тогда, на баррикадах, года три назад? Я одного мента чуть не завалил… В общем, изрядно покалечил. Вот и говорят: либо «десятку» тебе припаяем, либо будешь работать на нас. Согласился. А что мне оставалось?
Да уж, если припрут к стенке, особенно не разгуляешься. И всё-таки со мной было несколько иначе – там была провокация, подкинули наркотики, а тут очевидная вина, её и доказывать не надо. Коль скоро виноват, придётся отвечать, а не вымаливать прощение.
– И многих ты сдал?
– Да почти всех! Вот только Оля не попала под раздачу. Почувствовала неладное и сама ушла. Ну а когда я стал сотрудничать с тобой, снова подкатили. Давай, говорят, стучи, а то ведь повод всегда найдём, чтобы отправить по этапу.
