Владимир Александрович Быков
Дневниковые записи. Том 3
Огромное внимание уделено вопросам применения на стане новых, простых и надежных в работе узлов и отдельных элементов общего и массового назначения, которые для того были разработаны еще и на принципах их серийного производства, взаимозаменяемости и полного исключения ручных подгоночных операций при сборке и монтаже».
А сколько мной было в то время написано в разные институты и конторы, в газеты и журналы по вопросам организации проектирования и проблемам, мешающим данному процессу.
Привожу в качестве примера только два письма.
По поводу одной статьи о надежности.
«В чем суть упомянутой статьи? В ее функциональной односторонней направленности, ориентирующей читателя на упрощенное восприятие сложнейшего процесса создания техники, на некую, хотя и микро, но революцию (в отличие от эволюции). Не долгий упорный труд по устранению огромного числа проблем, действительно сдерживающих и ограничивающих этот процесс, а нечто вроде рецептурного вмешательства. Разработай план управления надежностью на основе международных стандартов, подчини службы внешнего монтажа программе «Качество», прими за правило смотреть проекты на техсовете одновременно с расчетами показателей надежности, сделай еще что-то в этом роде – и дело в шляпе. Рынок тебе обеспечен и никаких убытков.
Отрицательные последствия подобных взглядов уже имели место, но не только потому, что управление сим процессом вершилось под административным нажимом, а потому что в основе своей оно представлено тенденциозно однобоко.
Мы, может, и были пионерами в области изысканий по управлению качеством, но поводом для его широкого внедрения у нас послужила не действительная потребность практики, а вполне авантюрная книжка американца Д. Холпина «Ноль дефектов», написанная в 1966 году, а у нас немедленно переведенная и изданная в 1968 году под названием «Бездефектность».
Именно эта книжка, придуманная на базе опыта создания аэрокосмической техники с ее неограниченным ресурсным и трудовым обеспечением, т. е. на базе исключительных условий, свойственных сооружению разного рода эпохальных объектов, где, как говорится, не считают ни людей, ни денег, в силу нашего российского свойства к бездумному заимствованию чужого опыта, явилась предтечей очередного бума по организации в стране всевозможных систем управления качеством.
Все было шиворот навыворот и до обидности глупо и по лозунгам, и по существу проблем. Так что упаси нас Бог от второго рождения этих систем – теперь под давлением рынка. Проблема качества сложна, и дело здесь совсем в другом.
Любая долго действующая система самонастраиваема. Процесс проектирования – не исключение. Более, он отточен и доведен до своего сегодняшнего состояния многими поколениями умных людей, способных и к абстрактному мышлению, и к конкретному анализу принимаемых решений на уровне, по крайней мере, не сравнимому с тем, как управляют нами. Главный результат этого процесса – оптимизированное соотношение между отдельными участками и приемами работ, отдельными характеристиками и параметрами изделий, определяющих их потребительную ценность.
Сошлюсь на простейший пример. Домовой лифт – весьма надежное по механике сооружение. Как «обыватель» не могу вспомнить, чтобы он где-нибудь сорвался с верхнего этажа. По управлению же – беда: дня не проходит в доме, когда он (лифт) делает не то, что ему приказывают. Спрашивается: разве отсутствуют способы повысить многократно его электрическую надежность? Не хватает знаний по науке управления? Дело в другом, просто в лифтовом хозяйстве иной, выработанный, нашими возможностями, культурой проектирования и т. д., (тогда был, и сейчас изменен) уровень требований к надежности.
И было бы грубой ошибкой подобные несоответствия в этом и любом другом устранять силовым методом. Не говорю здесь о чисто технической сложности вывода изделия на «нужную надежность», когда, например, в известном мне случае ось крестовины для обеспечения равнопрочности автомобильного кардана была увеличена на 0.5 мм, а радиусный размер его вилки – на 1 мм. Какими обобщенными показателями надежности можно обосновать подобное решение?
Конкретная это инженерная задача, и каждый раз совершенно разная – с колоссальным арсеналом возможных средств ее выполнения. Из математической теории катастроф известно, что при достижении оптимума системы изменения в сторону желаемого режима порой не улучшает, а ухудшает положение. Система сама стремится оптимизировать свое состояние и неразумное вмешательство в него часто чревато катастрофой.
Так нужно ли заниматься надежностью? Нужно и даже системно, но не при помощи всеобъемлющих систем и программ, когда они превращаются в самоцель.
Отдаю себе отчет, что в сказанном выше нет ничего нового, и все это прекрасно знает мной критикуемый автор. Больше того знает, что качество изделия – это результат не только способностей инженеров, но и той социальной сферы, в которой они работают, всей внешней инфраструктуры, сегодня явно сему делу не соответствующих.
Но написано им, к сожалению, не то, а потому и моя реакция – соответствующая».
Или еще одно. Об аттестации качества
«Резкость в полемике, говорят, не лучший способ установления истины. Но бывают обстоятельства, когда приходится называть вещи своими именами. Формализм при аттестации качества продукции убедительно и образно представлен в фельетоне Ф. Уральских. К сожалению,. Это только одна сторона бессмысленного труда, порожденного силовым внедрением «глобальных» систем отчетности, контроля и других всеобъемлющих показателей. Единые системы конструкторской и технологической документации, управления качеством, постановкой на производство и аттестации продукции невозможно перечислить. Сотни тысяч государственных, отраслевых и заводских стандартов, положений, инструкций, методик на тему, как делать новую технику, с какой ноги начинать движение и где остановиться.
Руководящие документы, число которых давно превысило разумный предел, резко изменили характер работы инженера. Ему пришлось соизмерять и проверять чуть ни каждый свой шаг на соответствие действующему нормативному документу, что стало одной из основных причин дискредитации инженерного труда. Тем не менее, Госстандарт СССР, главный дирижер сей бюрократии, до сих пор не отказался от негодных взглядов и представлений, хотя жизнь доказала их полную несостоятельность.
Надеемся, что коренная перестройка управления экономикой, переход к экономическим методам поумерят пыл составителей таких бумаг».
Так что конструктора не только занимались в те времена разработкой новой техники, но и вынуждены были сочинять массу подобного вида писем и разных обращений для соответствующего обучения и воспитания нашего чиновничества.
24.08.17
Вчера вернулся с операции по удалению катаракты на левом глазе, которая по состоянию на сегодня прошла, представляется, вполне удачно.
Успешность ее была обеспечена не только персоналом нашего Госпиталя, где я оперировался, и его блестящим врачом-хирургом, кстати, очень милой и совсем молодой особой, но и благодаря моему отличному настроению, подготовленному просто уникальным, как по содержанию, так и форме, письмом Цалюка. Накануне я влетел от его прочтения на небеса, и в таком состоянии пребывал два дня на больничной койке. Отдал дань и творцу этих операций гениальному Федорову. Операция по замене хрусталика продолжалась минут двадцать, не больше, под местным, теперь, наркозом и, как говорят, под моим «контролем» при превосходно-поставленной обратной связи с врачом, ее проводившим.
08.09.17
Посланное два месяца назад письмо Зюганову так и осталось без ответа, несмотря на одно ему дополнительное напоминание. А вот на свое письмо в нашу городскую Думу с конкретными предложениями по вопросу подготовки к проведению ЭКСПО-2025 (См. запись от 01.08) я получил ответ, правда, чуть ли не через месяц. Но, какого содержания? В виде уведомления за подписью и.о. Председателя Екатеринбургской городской Думы В. Н. Тестова о том, что «мое обращение от 02.08.2017 года им рассмотрено, информация, изложенная в нем, принята к сведению». А почти в день получения данного ответа в газете «Вечерний Екатеринбург» за 6 сентября в унисон со мной обратил внимание на то же самое наш известный молодой спортсмен – биатлонист А. Шипулин, заявив, что для того, чтобы достичь результата в конкурентной борьбе за место ее проведения, нам «необходимо провести колоссальную работу – модернизировать транспортную, коммунальную инфра структуру, социальную сферу…». Разница лишь в том, что у меня это было сформулировано в виде конкретных предложений, а у Шипулина – в рамках общего пожелания. Не хочется обратного, но если оно случится, вот будет у меня возможность «поиздеваться над приведенным здесь чисто бюрократическим ответом Тестова!
20.09.17
Вчера разбирал свой архив. Помещаю ниже кое-что из привлекшего мое внимание.
Из частного интернетного письма.
Андрей!
Я, исходя из впечатлений, полученных мной от нашей с Вами переписки, ожидал получить нечто мало отвечающее тому, что требовалось бы в части соответствия его общеизвестным требованиям, предъявляемых к подобного рода проектам документов, но, похоже, Вами представленное превысило все возможные мои воображения.
Ваш проект не отвечает своему назначению в силу:
Несоответствия его правилам форматирования, единства построения и стиля.
Недопустимо большого количества орфографических, синтаксических и прочих ошибок.
Алогичности и непоследовательности в недопустимом их числе
Излишней звонарнорсти, никчемной онаученности и всем прочим подобным же характеристикам.
Абсолютного несоответствия документа, в части решений, выводов, требований, рекомендаций, тому, что он является документом инициативной группы лиц, и ничем другим. Так он и должен быть написан – от имени группы, а не народа или власти.
Недопустимо большого числа по нему замечаний (явно превышающего допустимый уровень таковых), который позволял бы по-пунктное его рассмотрение. Документ должен быть полностью переписан другой группой авторов, поскольку та, что сочинила рассматриваемый его вариант, на мой взгляд, показала свою полную несостоятельность и некомпетентность.
В подтверждение привожу только отдельные примеры по ходу случайно попавших на глаза мест этого документа (См. вложенный файл).
На просмотр всего документа нет ни времени, ни желания.
Беседа с Макаровым во время прогулки.
Встречаемся мы, как обычно, возле его дома, договорившись предварительно пойти сегодня на эльмашевский ключик за водой. Он со своим внуком Димой. После обмена приветствиями начинается следующий разговор.
– Ну, как, ты уже проголосовал?
– Нет, и не пойду.
– Почему?
– А потому, что моего избранника, бывшего премьера Касьянова, исключили из списка кандидатов. Потому и не пойду.
– Что за позиция? А как быть с нужным нам конечным результатом по выборам, как в максимально-возможной степени воздействовать на будущую власть для адекватного ею восприятия интересов большинства народа, или, хотя бы, твоих сугубо личностных? Ведь есть же еще оппозиция с ее хотя и критиканскими взглядами, но в рамках оппозиции вполне, считаю, допустимыми и во многом достаточно полезными для возможной их реализации властью. Или ты считаешь, что у Зюганова, например, нет ничего полезного и достойного нашего внимания? Мнение оппозиции, если власть желает ориентироваться на созидание, не бесполезно, в нем всегда можно найти элементы этого полезного.
Тут Макаров, совсем не впопад, ввертывает фразу о том, что чем больше оппонентов, тем лучше. Я уточняю ее.
– Оппонентов вне власти – правильно. Чем больше, тем лучше. Когда же они во власти, – наоборот. Ибо творить чего-то полезное можно только при единовластии. При нескольких начальниках, придерживающихся разных точек зрения, да еще в условиях предоставленного им права принимать решения путем голосования, ничего толкового сделать нельзя. Именно поэтому настоящие дела, которые остаются в памяти людей, всегда вершились в условиях единовластия.
В пределах работы одной фирмы, – возражает Макаров, – а многих? Ведь там работают демократические принципы, работают законы свободной конкуренции.
– Ничего подобного. Точно также и в системе любых других социальных построений. Везде для созидания требуется власть. Однако это вовсе не значит, что властные решения не могут быть взвешенными. Отнюдь нет, а как раз наоборот, приниматься с учетом оппозиционных мнений или, как ты говоришь, – с учетом конкурентной борьбы, ее норм и правил.
Но давай все же не расползаться, а вернемся к выборам. Полезно ли для будущей власти мнение оппозиции, и когда последнее окажется более действенным? Естественно, тогда, когда она соберет максимально возможное число голосов избирателей. Чем больше их будет, тем в большей степени она будет «давить» на избранную власть. Президент, избранный вне на него воздействия, вправе оставить все предыдущее без каких-либо изменений. А ты, как последний обыватель, призываешь – не голосовать. Касьянова у него, видите ли, отодвинули в сторону. Если бы ты был один, то черт с тобой и твоим настроем, но вас ведь таких идиотов – множество. Вот в чем проблема. Неужели тебе не ясно, что жизнь не кончается с Касьяновым, и вопрос не в отдельных личностях, а в генеральных принципах решения данного вопроса, с учетом всех факторов, влияющих на получение максимальной от выборов, желаемой большинству, результативности, и что одним из главнейших определяющих факторов в данном случае является создание атмосферы максимального противодействия действующей власти и ее будущему назначенцу. Тем более, что пройдет он бесспорно, ибо власть вначале своего витка развития (до полного ее поворота по спирали еще далеко), сегодня она еще пока сильна и непобедима.
– Мне в этом всем хозяйстве не нравится ложь, продолжает Макаров.
–Понимаю, ложь не оппозиционерская, а прежде всего – правительственная?
– Да, да именно так.
– Так в чем дело? Будем мыслить логично. Для этого и нужно, чтобы власть почувствовала дух противостояния. Две противоположные по действенности диспозиции. Одна – президент избран 51% избирателей при 49% против, и вторая при 99% за и 1% против. Когда он будет в большей степени учитывать интересы народа? Ответ очевиден. Чтобы меньше нам врали, надо показать власти, что она врет. И показать через эту самую оппозицию.
Я понимаю, человека не дальновидного и не умеющего здраво мыслить, голосующего за власть с позиций сохранения стабильности. Пусть не совсем хорошо, но все же прожили, проживем и дальше. Но позицию, таких как ты, вроде грамотных аналитиков – не приемлю. Какая-то дикость!
Тем более, что мнение большинства нужно и власти. Путину, очевидно. Для того, например, чтобы прочнее сидеть на троне. Он прекрасно понимает, что в стратегическом плане проблема социальной справедливости является одной из главнейших, и ему нужно знать мнение и настроение большинства общества, для давления на меньшинство, которое в начале настоящего исторического витка еще сильно и отобрать у него сейчас им награбленное, пересмотреть итоги приватизации в глобальном масштабе, значит лишить народ не только хлеба, а и воды. Давить же на него через оппозицию надо, и это полезно для власти, дабы ограничить его дальнейшие поползновения и в разумных пределах его еще и прижать.
Тут Макаров почему-то вспомнил о коррупции, и заявил, что ее надо уменьшить, а для этого расширить, ему приятную конкуренцию и свободное предпринимательство.
– Ничего подобного, – возразил я, – сегодня главное, это вдолбить в головы властного меньшинства понимание того, о чем толкую я. Дабы не учинить очередную революцию, надо уменьшить хватательные аппетиты и научиться получать за свои труды несколько, соразмерно, меньше, а за таковые большинства, наоборот, платить несколько больше. Для расширения же предпринимательства нужны разумные законы и неуклонное их в стране исполнение.
Сергей Глазьев
«После длительного периода деиндустриализации и деградации российской экономики российские власти всё чаще говорят о модернизации, как необходимом условии не только выхода из кризиса, но и самого выживания России. Однако, в отличие от либеральной политики, требовавшей для своей реализации только пиара, политика модернизации немыслима без понимания закономерностей современного экономического развития и умения их использовать в практической работе по подъёму конкурентоспособности и активизации национального научно-производственного и интеллектуального потенциала. Это, впрочем, не смущает вчерашних героев шоковой терапии, дефолта, приватизации и других «достижений», неожиданно перекрасившихся в модернизаторов и государственников.
Трескотня радикальных либералов о государственной политике модернизации напоминает театр абсурда. Впрочем, это естественное проявления постмодернистского мышления, в котором место причинно-следственных связей занимают красивые фразы, парадоксальные и даже абсурдные умозаключения.
Исследования в области экономической теории научно-технического прогресса, которые проводились в рамках научной школы академика Дмитрия Семёновича Львова, могли бы стать надежной научной основой для успешной модернизации российской экономики. Однако сделанный под явным давлением Вашингтона политический выбор в пользу «шоковой терапии» и кадровый выбор в пользу доморощенных рыночных фундаменталистов, на скорую руку обученных по чикагским методикам, не оставил шансов на российское экономическое чудо.
Вместо постепенного выращивания институтов рыночной конкуренции и осторожной трансформации гигантов социалистической экономики в конкурентоспособные корпорации, создания национальной финансово-инвестиционной системы, ориентированной на долгосрочное кредитование проектов, либеральные фанатики раскромсали научно-производственный комплекс страны, на останках которого выросли криминально-олигархические структуры, задушившие конкуренцию и перекрывшие стране выход на инновационной путь развития.
Эти преступления против общества были организованы и поддержаны либеральными реформаторами и революционными демократами, до основания разрушившими все несущие конструкции российского социума – начиная от нравственных ценностей и заканчивая научными школами.
В то же время руководство Китая, основываясь на принципах, безуспешно предлагавшихся академиками РАН, осуществляло успешную модернизацию экономики. Пекинские власти, как и предлагал Львов, во главу угла реформ поставили задачи развития, подчинив им финансовые институты. Там не стали разрушать и приватизировать индустриальные гиганты, постепенно преобразовывая их под контролем государства в конкурентоспособные корпорации. И еще одна реализованная в КНР идея Львова – сохранение в госсобственности природных ресурсов, жесткий государственный контроль за естественными монополиями, государственное регулирование цен. К этому можно добавить использование теории экономической эффективности, давно и успешно развиваемой научной школой академика Львова, но упорно игнорируемой недоучившимися правительственными экономистами. Если бы не китайское экономическое чудо, наивным людям можно было бы бесконечно «вешать на уши лапшу» о безальтернативности нынешней экономической катастрофы в России. Но китайские реформы почти в точности соответствовали рекомендациям российских академиков.
Пора признать очевидное, проводившаяся все постсоветские годы политика реформ основывалась на утопических идеях рыночного фундаментализма, который по своей сути есть не что иное, как наукообразная религия, современный культ Золотого тельца. Адепты этой религии в России ориентируются на своих пророков из США, в которых хорошо налажена подготовка неофитов из периферийных стран. Эта подготовка ведется в русле так называемого «мэйнстрима» – основного потока публикаций схоластических исследований несуществующих в реальности абстрактных моделей рыночного равновесия. Смысл этих изысканий носит чисто идеологический характер обожествления «невидимой руки» рынка и не имеет отношения к реальной хозяйственной практике. Еще в позапрошлом веке выдающийся немецкий экономист дал соответствующую характеристику этой экономической религии: «когда англичане говорят о свободном рынке – они бросают вам в глаза песок, чтобы обшарить ваши карманы»
Российские ученые были изолированы от принятия решений, так же, как мастера культуры от средств массовой информации. Следствием этого стала деградация экономики и нравственности. Перекрасившиеся рыночные фундаменталисты вновь искушают власть легкими решениями, предлагая новое издание горбачевщины. Как будто не понимают, что заклинаниями о человеческих ценностях без реальных институтов народовластия и конкуренции модернизацию осуществить невозможно. Для этого нужны кропотливая целенаправленная работа и компетентная политика, опирающаяся на научные знания и жесткий отбор кадров по принципу дееспособности и профессионализма. Хочется надеяться, что оказавшись перед пропастью окончательной деградации страны, властвующая элита найдет в себе силу призвать к подготовке решений академическую науку.
Этот год оценивается правительствами многих стран мира, включая Россию, как первый посткризисный, с которым связывают надежды на возобновление экономического роста. Он начался мощной информационной кампанией по модернизации российской экономики и её переводу на пути инновационного развития. Даже самые оголтелые рыночные фундаменталисты, всегда отрицавшие положительное значение государства для развития экономики, вдруг взахлёб начали пропагандировать необходимость активной государственной политики стимулирования инновационной активности. При этом даже самые одиозные из них, снискавшие печальную славу разрушителей отечественного научно-промышленного потенциала посредством криминальной приватизации и банкротства государственной финансовой системы, с присущей им наглостью и беспардонностью начали изображать из себя пророков инновационного развития.
Коррумпированная власть шарахается от большой науки, как черт от ладана. Ей нужны не знания об оптимальном функционировании экономики, а шаманское восхваление её действий. Поэтому она предпочитает опираться не на объективных ученых, а на заклинателей, способных создавать у широкой публики иллюзии правильности проводимой политики. Модернизация, в отличие от стабилизации, приватизации, либерализации и прочих элементов политики рыночного фундаментализма, требует ответственного научного подхода. В отличие от либеральной политики, для проведения которой достаточно уметь красиво говорить, модернизация требует квалифицированного и ответственного подхода, умения руководить, принимать решения и отвечать за результаты.
К сожалению, поворот этот происходит слишком медленно. Вместо научно обоснованной программы модернизации реализуются сомнительные проекты, пролоббированные заинтересованными лицами и структурами. При этом часто допускаются крупномасштабные ошибки, изматывающие тающий научно-производственный потенциал
Россия более других стран пострадала от глобального кризиса, хотя могла бы избежать его разрушительных последствий, если бы правительственные экономисты были знакомы с отечественной научной школой долгосрочного технико-экономического развития.
Еще 20 лет назад Львов и его коллеги выступили с идеей опережающей модернизации, а его последователи обосновали ее приоритетные направления, которые сегодня успешно реализуются как на Западе, так и на Востоке, только не у нас.
Финансовые средства были направлены не на поддержку технологической модернизации экономики на основе нового технологического уклада, а на поддержку коммерческих банков. В итоге промышленное производство упало более чем на 15%, а недобросовестные банкиры обогатились на спекуляциях против собственной валюты на сотни миллиардов рублей. Этого можно было бы избежать, если бы вливания пошли бы на модернизацию экономики, а не на вывоз капитала за рубеж.
Между прочим, именно так поступают все другие страны. Большая часть антикризисных программ направлена на стимулирование инновационной активности и поддержку модернизации экономики на основе нового технологического уклада. При этом от 30 до 80% средств расходуется на программы в сфере энергосбережения, что через несколько лет позволит существенно повысить энергоэффективность экономики ведущих стран мира и стабилизировать как спрос на энергоносители, так и цены на них. Страны, продолжающие быстрый экономический рост даже в условиях кризиса сохраняют валютный контроль и обеспечивают целевое использование эмитируемых в целях борьбы с кризисом кредитов на цели модернизации реального сектора.
Нежелание хотя бы разобраться в закономерностях современного экономического развития не позволяет правильно оценить состояние и выбрать приоритеты политики модернизации. Рыночные фундаменталисты, фанатично не верящие в способность России к развитию и слепо повторяющие рекомендации из Вашингтона для слаборазвитых стран, навязывают нам политику догоняющей модернизации. Они не понимают, что глобальное экономическое развитие происходит неравномерно и в кризисные периоды замещения доминирующих технологических укладов возникают возможности опережающего перехода на новую волну экономического роста путем своевременного развития ключевых факторов нового технологического уклада, которые берут на себя роль локомотивов роста экономики. Именно таким образом возникали американское, японское, корейское, китайское экономическое чудо. И российская история знает успешные примеры подобных скачков – в конце XIX—начале XX века, в середине прошлого века.
Чем быстрее российские власти при проведении модернизации обратятся к российской академической науке, тем больше у страны будет шансов ее успешно провести. Но пока их штабы переполнены апологетами рыночного фундаментализма, которые наивно верят рецептам из Вашингтона, навязывая руководству страны продолжение политики колонизации ее экономики иностранным капиталом. Пламенно веря в американскую модель мирового устройства, они убеждают властвующую элиту страны в неспособности к самостоятельному опережающему развитию и желательности хотя бы догоняющей модернизации. Многим из власть предержащих эти заклинания по душе, так как обосновывают бездеятельность и безответственность. Можно, как говорится, «не париться», предоставив российское экономическое пространство передовым западным кампаниям. Расплачиваться за эту колонизацию страны придется нашему народу».
Все акценты у автора расставлены тут правильно, и все предложения вроде приведены слишком, правда, длинно и муторно, но причины происшедшего конечно же не в том, что власть «не желала разобраться в закономерностях современного экономического развития» и не обратилась, а то и просто «игнорировала мнение академической науки», как считает профессор Глазьев. У меня про все это, причины и предложения по выходу из кризиса, приведены значимо корректнее. См. хотя бы известное письмо, отправленное Путину еще 15 лет назад (См. «Дневниковые записи» Том 1, запись от 05.03.02).
А вот на ту же тему из недавней статьи академика Алферова, опубликованной в «Литературной газете».
«С моей точки зрения, ликвидация СССР отбросила страну в экономическом отношении на десятилетия назад. Это реальность, остальное – мифы.
Корысть присуща людям биологически. Но вот условия для обогащения были предоставлены только избранным! Бывший средний класс – миллионы инженеров, научных сотрудников, заводских специалистов лишились привычной сферы деятельности, превратились в челноков, занялись мелким бизнесом и спекуляцией с одной целью: свести концы с концами. В России резко выросла смертность, и не по демографическим причинам, а вследствие реформ и сокращения срока жизни. Таким образом, обвинение Ельцина в геноциде русского народа было абсолютно справедливым. Мало того, что россиян стало меньше, ухудшилось и качество населения, имея в виду круг интересов, творческий потенциал, креативные способности. Всеобщий меркантилизм стал разъедать души людей. Для десятков миллионов главной стала проблема выживания, какого-то животного существования. Поистине удручающий итог…
Своих взглядов я никогда не скрывал. Что такое социалистическая идеология в конечном счете? Это социальные гарантии для населения: бесплатное образование и медицина, достойные пенсии, льготы и блага в коммунальном обслуживании. А происходящее сегодня толкает меня стать либералом. Потому что государственником можно быть, когда государство заботится о своих гражданах. Но если гражданина заставляют платить за образование и медицинское обслуживание, пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и содержать безумную армию чиновников? Я всегда на всех уровнях говорил, что здравоохранение, образование и наука должны обеспечиваться из бюджета. Если государство сваливает эту заботу на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче!
Очень многое из случившегося с нашей страной зрело в недрах прежней системы. Не случайно во главе новых государств после Беловежской Пущи оказались в основном члены московского политбюро и секретари ЦК союзных республик. Трудно представить, чтобы люди в 55–60 лет и старше вдруг осознали всю «порочность» социалистической системы или «имперскую» сущность СССР. Истина в том, что эта система, к сожалению, привела к власти людей, для которых интересы собственной карьеры значили гораздо больше, чем что-либо другое. Их девиз: власть – любой ценой. Ельцину было ясно, к чему приведет Беловежский сговор. Но для него стало самым важным сместить Горбачева и попасть в Кремль.
Научные работники, вообще интеллигенция – всегда в душе диссиденты. Нам очень многое не нравилось в той советской системе. Но, простите, вот эта публика, престарелые партийные бонзы – они же были не диссидентами, а настойчивыми проводниками той политики, которая привела СССР к роковой черте. Это они опорочили прекрасную по своей сути социалистическую идею.
Советская власть обидела многих, но по своей природе это власть народная. Советы рождены в 1905 году народом, их не придумал Ленин или Сталин, они возникли из движения масс против реального угнетения. Конечно, у этой власти была масса ошибок и прямых преступлений, но нужно учитывать одну вещь: при всех отрицательных моментах это была первая более-менее удачная (потому что продолжалась 70 лет) попытка создания государства социальной справедливости. И еще: не народы, а политическое руководство многих стран безумно боялось нашего примера. Мы действительно жили в капиталистическом, весьма недружелюбном, если не враждебном, окружении и вынуждены были наращивать свой военный «флюс». Оценивая свою историю, нужно чувствовать себя в то время и в тех поколениях.
