Виталина Дэн
Порок
Глава 11
Денис
– Спрашиваю еще раз: где сумка, Денис? – расслабленно допрашивал меня мурло в своем кабинете по приблизительным меркам час с небольшим. Барин, удобно расположившись на том самом чертовом кожаном диване, на котором пару дней назад сидел я, скрестил с моим насмешливым взглядом свой чересчур спокойный.
Кровь била по вискам и текла по подбородку, пока я как говно в проруби барахтался на полу на глазах довольного собой лепилы и его шныря по кличке Бритва, поскольку Барин осуществил свой крысиный замысел так чисто, что не подкопаешься.
Если вначале я еще терялся в догадках, мыслями был в том лесу у проклятой ямы, то стоило тенью забрести сегодня в его кабинет, все стало на свои места и я понял, что эта залупа заранее до мельчайших деталей спланировала всю ситуацию.
Ну а на что ты надеялся, Туман? Вроде еще не дегенерат и понимаешь, что жестокая реальность с запахом гнилья перемалывает нас, тупых животных, через мясорубку жизни вместе с костями.
– Интересный у вас подход к людям, которых хотите сделать своими, Владислав Владимирович, – довольно протянул с вызовом в глазах, вынудив Барина своим наглым видом податься вперед и скрестить пальцы между широко расставленных ног.
Я открыто усмехнулся уголком окровавленного рта, глядя на него в упор, не обратив никакого внимания на его пытливый прищуренный взгляд.
А ты что думал, муфлон? Решил, что я сопли тут стану разводить, если вы меня здесь попинаете, или считаешь, что если надавишь на меня, я тут же посыплюсь и упаду тебе в ноги, умоляя не трогать?
– Простимулируй, Рома. Шибко наш гость разговорчив, – медленно поднялся Барин на ноги с ледяной улыбкой на губах, как и отражение его голубых глаз.
Лепиле дважды повторять не пришлось. Рома, то бишь широкоплечий двухметровый Бритва, стоящий цербером надо мной, не дав подняться, сходу подошвой своего мощного ботинка прописывает мне в дыхло, а затем в печень, тем самым отшвыривая к противоположной стене кабинета.
– Где сумка, Денис? – в очередной раз завел Барин пластинку под мой громкий кашель. – А может, это твои недоброжелатели? Думаю, их у тебя много. Хотя вор ты беспредельный. Увидел, что там стволы, и рассудок заволокло множеством нулей. Ты же прикинул, сколько бы тебе приплыло бабла, если бы ты их скинул? Твой дружок и тут бы нашел перекупщика. С такими-то генами грех ударить лицом в грязь, – потешался шакал, пока я хватал ртом воздух, потирая рукой солнечное сплетение.
Во мне все больше зрела уверенность, что это его рук дело. Я с первой с ним встречи просек, как он загорелся подобной идеей прибрать нас к своим рукам. И в данный момент у него все на мази. Надо быть полным фуфелом, чтоб не склеить меня сейчас. Все козыри в его карманах.
Сплюнул кровь и, мерзко сузив глаза, обернулся к ишаку, который поднял на меня ногу.
– Ты че, сука, так палишь? Еще хочешь? – взбесился он, процедив по слогам.
– Я не советую тебе со мной связываться, – я ухмыльнулся с задорным воодушевлением в глазах.
– Ты попутал, малолетка? – бросился Бритва на меня, и я в этот же момент резко перекатился на полу, в мыслях уже выстроив цепочку своих действий.
– А ну прекратили! – рявкнул Барин, но было уже поздно. И он это просек в тот же момент, когда в моих руках блеснул нож. – Денис! – гаркнул он на весь кабинет, с грохотом опустив свою руку на стол.
– Давай проверим, кто из нас малолетка, пидрила, – задыхаясь, оказался возле ног борова и не мешкая всадил нож в икроножную мышцу вновь замахнувшейся ноги.
– А-А-А-А! – заорал он, тогда как я подскочил и приставил нож к его горлу, надавливая холодное лезвие до такой степени, что мгновенно почувствовал теплую струйку крови на своих пальцах и металлический запах в засвербевшем носу.
– Ну че ты язык проглотил? – поинтересовался у мрази, дернув сильнее на себя.
– Отпустил его быстро! – совсем иным тоном заговорил Барин, вглядываясь в мои неживые стеклянные глаза. Думаю, он понимал, что нажми я еще немного, и сегодня с его кабинета вывезут труп.
– А может быть, вы перестанете чесать языком, Владислав Владимирович? – раздался в тишине кабинета мой хриплый глухой голос. – Хватит в одну рожу разыгрывать спектакль. Мы оба с вами понимаем, у кого находится сумка! Но спасибо за урок. Я его на всю жизнь усвою, – я безразлично хохотнул, глядя в его непроницаемую застывшую харю.
– Я сказал, отпустил его! – медленно повторил центровой. – Иначе вместо одного по моему окрику сюда залетят десять пацанов и забьют тебя так, что еще нескоро сможешь мочиться, как следует. Тебя скинут возле параши, а на твое место без особых усилий я усажу Котова Максима. Вот только он мне не нужен. Мне нужен ты. Поэтому спрятал нож, и больше чтоб я никогда не видел его направленным на своих людей, – наклонил Барин голову набок, ожидая моих действий, а точнее, незамедлительного послушания его песика.
Что, Туман, придется примиряться с самим собой и мыслями, что появилась туша, раздающая указания, которые ты обязан по первому его требованию выполнять?
Звучно хмыкнул и потянул края рта в отталкивающей улыбке. Перетопчешься, сука. И ответ мой был написан в глазах, по которым безошибочно читал Барин.
– Еще раз дернешься, и я тебе перережу глотку, – не отрывая взгляда от воротилы, прошептал в ухо Бритве, недовольно скрипящему челюстями.
– Прекращай бастовать, – продолжил Барин, присев на край своего стола. – Ты все равно будешь делать то, что я тебе скажу, – погано ощерился он. – А если вдруг не станешь, то тебе придется совсем не сладко. Сумки нет. Стволов нет. А это деньги, и очень большие. Поэтому, хочешь ты или не хочешь, но при любом раскладе будешь на меня работать и отрабатывать каждую копейку.
– Да что вы? Как вы мягко стелете… Только вы забыли добавить, что если пойдет что-то не по вашему плану, то мои пальчики на ПМ тут же всплывут в ментовке на каком-нибудь богом забытом висяке.
– Все может быть, Денис, – открыто разулыбался лепила, подтверждая все мои мысли, доказав, что он сыграл со мной в крысу.
– Вот теперь можно и откровенно поговорить, а то порядком мне приелись ваши сказки, – оттолкнул от себя Бритву, который только этого и ждал, чтоб ответить за свое унижение.
Он сходу молниеносно развернулся, не обращая внимания на раненную ногу и горло, и правым боковым мощно въебал мне в рожу, повалив на задницу.
– Притормози, Ром.
– Что? – Бритва удивленно оглянулся на Барина. – Владислав Владимирович, у этого отморозка напрочь отсутствуют тормоза. И я с этой неуправляемой шавкой должен еще быть аккуратнее? – разъяренно выразил недовольство пацан, когда я вскочил на ноги. – Он не видит берегов. Понятия не имеет, где можно свой рот открывать, а где нельзя! – на последнем уже обратился ко мне, гаркнув в мою перекошенную от злости рожу.
– Я сказал, притормози. Не дави на него. Молодой он еще. Пару недель совместной работы, и все встанет на свои места, – уверенно заключил Барин мне в глаза, считая, что я пересрусь. – Вытрись, – досадно скривившись, он швырнул мне платок на стол, а я после его слов показательно стер рукавом олимпийки с подбородка стекающую с разбитой губы кровь.
Мурло прищурился, раздраженно застучав ручкой по столу.
– Рома, ты свободен. Оставь нас наедине, – позволил Барин покинуть кабинет.
– Как скажете. Я, если что, за дверью, – ишак без оглядки направился на выход.
– Слышь? – окликнул я его.
– Че хотел? – брезгливо оглянулся на меня.
Засунул правую руку в карман, заставив его напрячься и сощуриться, но вытащив через секунду руку с выставленным средним пальцем, уже наблюдал враждебный оскал с обещанием скорой расплаты в глазах.
– Ой, ошибся, приятель, – оглядел свой фак и снова засунул руку в карман, издевательски рассмеявшись.
– Мне долго ждать? – заорал Барин. – Я, сука, сейчас разъебу вас обоих! Нахуй мне сдался детский сад!
Секунда, и раздался оглушительный хлопок двери, стерев с обзора Бритву.
– Значит, слушаешь меня! И делаешь то, что я говорю! Если я сказал «по моей команде», значит, по моей! – яростно басил на весь кабинет, похоже намекая на вчерашний инцидент, хотя и сегодня их было предостаточно.
– А я должен? Нужно оно мне? Играете вы нечестно, Владислав Владимирович!
– А я тебя уже не спрашиваю! Хочешь поломаться – вали к телкам, – встал он с рабочего кресла и направился ко мне. – А мне ты торчишь немаленькую сумму зелени. Найдешь в ближайшие два дня? Вали нахрен. Нет? – улыбнулся счастливо, трезво понимая, что я столько бабок не найду за такой короткий период. – Значит, работаешь на меня! Это ясно? – выбросил руку и схватил меня за горло, перекрывая кислород. – Ты! Работаешь! На меня! – наклонился ко мне, проговаривая фразы, как недоразвитому идиоту. – Подумай о своей семье. Она ведь есть у тебя, – наклонил голову набок, отслеживая мои эмоции, которые я пытался погасить и не показывать. Он не должен был нащупать тех людей, которые мне дороги на самом деле.
Людей? А может, все же она одна, Туман? Макс в состоянии за себя ответить… У того своя правда в башке.
– Говорите, что нужно делать, – понизив голос, отреагировал и дал согласие, которое с самого начала и не требовалось.
– Вот так-то лучше, Денис. Так бы сразу, – отпустил меня и сделал пару шагов назад, идя спиной вперед. – Запоминай каждое слово, – уместив свою жопу на край стола, принялся объяснять свои схемы. – Вы. Ты и твой костяк, который тщательно проверишь, поделите город на территории. Для меня он уже поделен. Нужно, чтоб для всех расчертил границу именно ты и твои парни. Каждый должен знать вас в лицо. Вас должны воспринимать как отдельную от меня группировку. Вас должны бояться! Вся организация должна знать своих и не должна принимать чужих. Залетных на вашу территорию – забивать, – монотонно вполголоса твердо чеканил слова Барин. – Ни при каких обстоятельствах друг друга не бросать. Чтобы ни происходило. Никогда и нигде! Иначе незамедлительно ты и все парни из группировки приводят наказание в исполнение.
– Какое? – развернулся и пошел к дивану.
– А ты как думаешь? Предателей уничтожать! – выразительно на меня взглянул, приподняв насмешливо бровь. – Это для всех станет уроком. Дисциплина должна создаться жестокой! Железной! Неугодных, оступившихся ждет смерть! За употребление алкоголя или наркотиков – смерть! За треп – смерть! За ошибки во время операции – смерть! Мы не в детском саду. Это взрослые игры, и тут мы идем до конца! Не подчинишь их, не сможешь расставить границы, не будет слаженной организации или субординации – значит, херовый ты мастак, как и твоя группировка.
Я с неподвижным взглядом откинулся на спинку дивана и переваривал у себя в башке все сказанное, пересматривая полностью свое нынешнее отношение к пацанам.
– Основные бои будут проходить на чужой территории в связи с тем, что с ментами там не будет никаких недопониманий. По итогу все претензии не к нам. Но в любом случае у нас там связи, все и всё проплачено, и даже если угодите в мусарню, то максимум через пару дней выйдете на свободу. Сейчас кормушку мало кто захочет потерять. Есть твоя группировка и еще с десяток, – делает он для меня открытие. – Но! Все они мои, и если говорить объективно, то вы являетесь одной огромной ОПГ. У нас не принято вдаваться в подробности и видеться в обычные дни, кроме тех, когда какое-то событие или мероприятие. Только на них мы собираемся все вместе. Все работают строго по своим направлениям и возможностям. К примеру: одни занимаются слежкой, наблюдением. Вторые – съемом квартир, подготовкой машин. Третьи – приобретением любого вида оружия. Четвертые – технической разведкой, прослушкой, оперативными установками. Пятые – ликвидацией. Шестые – захоронением и уничтожением следов преступления. И так доходит до тридцати. Кто-то сидит в верхушке правительства. Меценаты, коммерсанты, чиновники. Кто-то – из главнокомандующих МВД, с которыми мы не только дружим, но и кого, как ты еще знаешь, имеем в родственниках. Не все наши, но с большинством мы сотрудничаем. Наши люди в больницах, военкоматах. Мы большая организация, Денис, и на будущее я заранее предупрежу: захочешь сумничать и продинамить меня, наебать, я всех вас и ваши семейки без усилий сотру в порошок, – а я спокойно вглядывался в него и понимал без слов и без его обещания, написанного на одутловатой роже, что мне уже полная пизда. Как говорится, приплыл. Все же я и не думал, что он имеет такие огромные масштабы власти. – Значит, берете под свой прицел пару ресторанов, официантов, барменов, спекулянтов, фарсовщиков, мясников с городского рынка, стоматологов, приемщиков стеклотары, директоров универмагов, магазинов и складов. Собираете черный нал с рынков, взымаете со всех дань, ставите на счетчик, крышуете всех, у кого есть бабки. Все адреса точек я дам тебе позже. Мне без разницы, как ты это будешь делать, но регулярно два раза в неделю – в начале и в конце – ты приезжаешь сюда в Каширский и отдаешь весь общак, который соберешь за это время. А я уже буду выдавать вам зарплату за месяц.
– Это все? – осипшим голосом отозвался, еще толком не осознав, что я чувствую после услышанного.
– Нет, – поднялся Барин на ноги, приблизившись ко мне. – Ты сделаешь так, чтобы было престижно попасть в вашу молодую группировку. Не абы кому. Выбираешь людей своего возраста. Сделай, чтобы тебя и твоих парней в этом городе боялись. Боялись ходить без оглядки. Меня все знают и обходят стороной. Каждую мою группу мужиков знает всякий предприниматель. Предприниматели, которых мы грабим, запугиваем, избиваем. Делай все то, что делал до меня. Но имей в виду, что теперь тебе есть где разгуляться с огромными возможностями, за которые тебе ничего не станет. Опусти и подчини их нам! Ясно?! – завершив, громко осведомился в приказном тоне.
– Яснее некуда.
– Свободен!
А вот в этом у меня имеются большие сомнения. Как бы я в этом зубастом болоте не утонул, с удовольствием забывшись.
Глава 12
Ульяна
Я опрометью выскочила из подъезда навстречу девчонкам, ждавшим меня во дворе, чтоб отправиться погулять в близстоящий парк и вновь побаловать морды юных дев, то есть наши, любимым вкуснющим мороженым «Лакомка». Но, не успев еще дойти до подруг, увидела и услышала, как Светка Райская о чем-то неразборчиво пискляво щебечет с широкой сияющей улыбкой до ушей и за руку трясет Ольку, которая, в свою очередь, внимательно слушала ее с каменной безрадостной миной, пытаясь вырваться из цепкого хвата профессорской дочки.
Насмешливо скривились, паясничая, посчитав, что точь-в-точь изобразила гримасу Светки, у которой в последнее время появились от меня секреты. Да что там секреты?! Эта важная персона из уважаемой семьи начала с недавних пор воротить от меня нос, если вдруг я находилась с ней поблизости, хотя дружим мы с семи лет, и такая ситуация произошла в нашей компании впервые.
– Я его вчера из окна своей квартиры увидела! И он такооой. Ну таакой! Как я его раньше не замечала, а, Оль? Да еще и на машинах таких разъезжает. Даже у моего отца Волга. Ласточка новая. А туут, – закатила Светка глаза и мечтательно поправила свой длинный локон, не заметив моего приближения к ним. – Если он эту не зам….
– Ооо, привет, Уль! – радостно воскликнула Олька, закрыв рот нашей подруге, у которой, кажется, настроение мгновенно пошло на спад, но тем не менее нос кверху задрать и руки сложить на груди оно ей не помешало.
– Привет… – нехотя поздоровалась с рыжей, но смотрела за манерно-усталыми манипуляциями Райской. И копной угольных кудрявых волос тряхнула, и свое платье до колен не забыла тонкими пальчиками оправить, показательно отвернулась от меня, чуть ли не поморщившись, продолжив жевать жвачку и медленно дуть прозрачно-розовые шарики. – Чего обсуждали? – взглянула на конопатую Ольку и иронично заломила бровь. – Или кого? – перевела внимание на Райскую, из-за которой складывалось впечатление, что если она поломается передо мной еще пару минут, то окрылится, воссияет и взметнется к небесам прямиком в свой рай.
Жаба!
Разве можно так о своих подругах? Нет! Только вот подруга ли она мне до сих пор?! Я ведь как-то сразу все поняла. По обрывкам фраз, по ее довольному начищенному дебильному пятаку, который из раза в раз появляется, когда у нее возникает очередная новая симпатия или любовь до гробовой доски, или по ее отношению, кардинально поменявшемуся ко мне.
Из окна она увидела его? Кого? Да Дениса моего! Мы все трое – я, Оля и Света – живем в одном дворе и учимся в одном классе, только Райская живет в доме напротив, а точнее, ее подъезд располагается напротив нашего с Денисом.
– Ну? – заложила руки в карманы весеннего джинсового комбинезона и обвела каждую придирчивым взглядом.
– Да ерунда! Забудь! – махнула рукой Олька, фальшиво разулыбавшись. – Ну что, пойдемте есть мороженое? – она подпрыгнула на месте, и вместе с ней взметнулись её короткие рыжие кудряшки. Еще один факт, с которого мы смеялись – то, что каждая из нас была кудрявой, в отличие от многих наших знакомых и одноклассниц.
– Нет, я не пойду. Вспомнила, что у меня еще есть дома незаконченные дела, – съехала эта гадина, называвшаяся моей подругой.
– Так какого хрена ты вообще выперлась к нам? – не сдержалась я и омерзительно усмехнулась, делая похабное выражение лица, не боясь показать своего поганого настроения.
– Я же сказала, что вспомнила… – наконец-то она заметила меня, наградив раздраженным взглядом серых глаз.
– А кого ты из окна там увидела, а? Чего ты Ольке рассказываешь, а со мной не делишься? – и, зная, что и сейчас отвертится, решила колко ее поддеть. Эта лошадь голубых кровей не стерпит таких слов в свой адрес и тут же растрезвонит все, что мне нужно. – Или ты боишься чего-то? А может, меня, Свет?
Как я и предполагала, Райская мгновенно в бешенстве сжала губы в прямую линию и чуть не поперхнулась после моей наглости жвачкой.
– Девочки, ну вы что? Вздумали ругаться? – растерянно захихикала Оля, сделав к нам шаг, тем самым образовывая между нами треугольник.
– Или, может, ты мне расскажешь, что вы скрываете от меня? – внимательнее пригляделась к рыжей, которая побелела лицом и наверняка все знала.
– Ну раз ты так настаиваешь. Сама напросилась, – злобно выплюнула Света. – Мне уже давно нравится Туман! – вскинула подбородок с победоносным выражением лица и с восторгом в глазах, словно он уже ее и всегда был только ее.
А у меня… у меня помутнилось в голове, зазвенело в ушах, сердце яростно застучало в груди, а вот перед глазами яркие картинки того, как эта каланча – то есть кретин-Денис – когда узнает обо всем, раздухарившись, сломя голову побежит к этой мымре-предательнице и навсегда забудет обо мне. Я не на шутку разозлилась, меня захлестнуло чувство собственничества, и я никак не желала гасить внутри себя негативные эмоции.
– Что ты сказала? – невинно поинтересовалась у нее, силясь забыть про кобеля, ускакавшего к очередной профурсетке.
– То, что слышала! – победоносно ухмыльнулась Светка, потому что на моем лице явно все было написано.
– Ты чего это удумала, Райская? Глаз на моего Дениса положить? – прищурилась на довольную овцу в платье. – У тебя, может, косоглазие? – задумчиво наклонила голову к плечу, пытаясь отвлечься на что угодно, но только бы не впитывать противное выражение лица напротив.
– А ты что, его забила? – развела она руки, пока я придирчиво ее разглядывала и прикидывала в уме, нравятся ли такие бабы Денису. – Это ты долбишься в шары и не замечаешь, что Денису какой год плевать на тебя! Он тебя не замечает! Видит всех, но не тебя. Посмотри на себя. Ты ж селедка сушеная. Ни сисек, ни жопы, острые плечи. Доска, одним словом. Сравни нас. Взгляни на меня, – выставила она на обозрение свои дойки второго размера, которыми гордилась и постоянно хвалилась.
– Черт побери, девки, вы с ума, что ли, посходили? – испуганно вскрикнула Оля, когда я кинулась на Светку, а та, быстро сориентировавшись, вцепилась в мой хвост, который был туго завязан сбоку. – Да успокойтесь! – заверещала она на весь двор, а я зарычала, глядя в глаза Райской, и больнее перехватилась за ее лохмы, желая оставить ее с тремя волосинками.
– Сволочь поганая! Я тебе покажу сейчас Дениса, – кричала ей в лицо.
– Тварь белобрысая, отпусти меня! Ненавижу тебя, замухрышка! – выкрикивала лошадь в ответ.
– Хватит! – уже рассерженно вопила Оля и пыталась нас разнять. – Сбрендили совсем! Ну-ка перестаньте! Да что ж вы творите, дуры! – давилась она слезами, пока я со всей силы дернула за волосы на себя гадину, вырвав из нее истошный болезненный рев.
– Получай! Будешь знать свое место! – плюнула в сторону и, наглядно продемонстрировав жабе, отряхнула руки, будто в чем-то противном их замарала.
– Ты ответишь за все! – закричала брюнетка, подавшись ко мне. – Вот увидишь, Туман будет моим!
– Тебе мало? – двинулась на нее.
– Ты неправа, Света, – перегородила мне путь Оля, обратившись к теперь уже точно бывшей подруге. – Денис всегда нравился Ульяне. И ты это прекрасно знаешь.
– А я чем плоха? Я разве не заслуживаю счастья? Он же ее даже не замечает как девушку, – взревела, как психопатка, унизительно тыкая в меня пальцем. – А у меня еще пара-тройка лет, и, вот увидите, он будет со мной!
– Пошла к черту! – проворно ринулась к ней. – Забудь о нем!
– Сука ты, Котова! Мужланка, как и твой уголовник-брат!
– Ах, ты еще и моего брата решила задеть, тварь гадская?!
– Да закройте вы уже свои рты! – гаркнула на нас рыжая.
Светка в слезах бросилась от нас прочь, а я, не сдержавшись, еще и вдогонку бросила ей пару ласковых:
– Узнаю, что приблизилась к моему Кудрявому, я тебя покалечу! Я тебе все лохмы вырву, интеллигенция вшивая! – и последнее себе под нос сквозь зубы: – Жа-ба!
– Ульяна? – на выдохе начала Оля, выбрав оправдательный тон.
– Да пошли вы обе! Могла бы и сказать. Подруга! – последнее выделила особо и, поправив нервно свой истрепавшийся сбоку хвост, развернулась и пошла домой.
Но не успела дойти до подъезда, как позади раздался родной голос, который в данный момент вообще не ожидала услышать.
– Уль? – окликнул меня Дэн, громко шаркая кроссами по асфальту.
Резко крутанулась к нему и, забыв про недавний инцидент, про всю злость, про надуманные картинки у себя в голове, поспешно бросилась к своему Кудрявому, чтобы крепко зажать его в объятиях и вдохнуть терпкий запах хвои и хозяйственного мыла.
– Привет… – пробубнила и сильнее зарылась носом в его олимпийку, наслаждаясь его приятными прикосновениями к моей спине.
– Что опять случилось? – оттянул меня от себя и нежным движением отвел за ухо упавшую прядь волос, серьезно вглядываясь в мои глаза, которые от его присутствия вдруг начали увлажняться.
– Ничего, – потерянно улыбнулась и настороженно смерила взглядом помятый вид Дениса и разбитую губу с запекшейся кровью.
– Опять подралась? – он усмехнулся и под свой усталый вздох потер двумя пальцами глаза.
– А ты? – расстроенно ответила, заметив убитое состояние Дениса.
– Да ерунда, – как всегда это бывает, съехал в неудобный для него момент с темы. – Прекращай кошмарить баб. Еще пара лет, и от тебя точно все будут шарахаться, – фыркнул он и с пробудившимся весельем в глазах провел пальцем по моей щеке.
– Плевать я на них хотела. Главное, только ты будь рядом со мной.
– Не переживай… – он впервые как-то странно отозвался после моей фразы, мгновенно помрачнев, но все же нагнулся и поцеловал в щеку, неожиданно задержавшись дольше обычного. – Я пойду, Ульян.
– А что произошло? Ты так и не сказал… – вцепилась в него, ощущая внутри что-то по-настоящему плохое, холодное. Никогда раньше такого рядом с ним мне не приходилось испытывать.
– Просто не выспался. Пойду исправлять, Прищепка, – вновь поцеловал в макушку. – Ты домой шла?
– Да.
– Ну давай, довезу на себе, – ухмыльнулся и, резко присев, взвалил меня к себе на спину.
Я недолго думая обвила его за шею и, прикрыв глаза, пристроила голову на его макушке, с удовольствием прислушиваясь к его неровному дыханию.
Ты мой. Только мой. Никаких тебе Светок, Даш, Кать, Маш.
– Задушишь… – хохотнул Денис.
– Прости… – улыбнулась и расслабила тиски в виде своих неугомонных рук.
