Виктория Старкина
Калина Интернешнл
Поделилась надвое и жизнь Джайсы. Кристину забавляло, что именно Джайса, которую все считали дурочкой, единственная из семьи Манрике, смогла найти подлинный смысл и жила наполненной жизнью, следуя по пути эволюции души неизменно быстрыми темпами.
Сама Кристина думала, что если бы еще до смерти Антонио ее попросили предсказать будущее членов семьи Манрике, она ошиблась бы во всем. Она думала, что Рейнальдо будет радовать светских сплетников своими похождениями, а потом остепенится, женится, заведет детей и станет одним из лучших управляющих холдинга «Манрике норте», если не Председателем. А вместо этого он погиб в подвале, подорвавшись на гранате, оставленной для него заботливыми руками Максимино Флореса. Думала, что донья Вельда будет жить вечно, но та умерла. Что они с Леонардо подружатся однажды, а вместо этого он пытался ее убить. Думала, что донья Лурдес постепенно захватит бразды правления, завладеет семейным состоянием и будет управлять вся и всеми, а она оканчивала свои дни в психиатрической лечебнице строгого типа без какой-либо надежды однажды покинуть ее стены. Кристина считала, что Алваро так и будет непризнанным гением, а под конец жизни озлобится на весь свет, но в прошлом году он получил за свой фильм про современного Дона Кихота Золотую ветвь Каннского фестиваля, ему рукоплескали все площадки мира, и постепенно он превратился из занудливого брюзги в добродушного любимца общества, восхищавшегося его смешными шутками. Она думала, что если погибнет сама, то от рук Максимино Флореса, а он спас ей жизнь и отдал все свое состояние. Думала, что их с Антонио супружество будет долгим и счастливым, а он оставил ее уже через год. Думала, что Джайса станет светской пустышкой, единственным занятием которой будет размещение своих фотографий в инстаграме. Так и было, Джайса постоянно размещала фотографии в инстаграме. Вот только это были фотографии не со светских приемов и безумных вечеринок, а из лагерей для беженцев, разрушенных войной деревень, беднейших поселений стран третьего мира, из сиротских приютов и домов, где доживали свою жизнь старики, и одета красавица была не в модные платья, а чаще всего в льняные комбинезоны защитного цвета, напоминающие о ее роли солдата милосердия, ведущего вечный бой с несправедливостью и жестокостью.
И свою собственную жизнь Кристина представляла совершенно иначе. Она мечтала, что однажды вернется в Россию и будет снова преподавать математику, потом, уже став вдовой, думала, что навеки останется одинокой, начнет, но не сможет завершить строительство Террановы. Но все пошло иначе: она не вернулась в Россию, открыла сердце для новой любви и построила самый прекрасный город в мире.
Однако далеко не всем приближенным Кристины нравилось новое положение дел. Управляющие холдинга опасались растущего влияния Даниэля, это совершенно не входило в их планы, ведь каждый рассчитывал занять место поближе к Кристине, стать ее советником, сменив на этом посту стремительно стареющего Луиса Торреальбу. Дон Габриэль по состоянию здоровья год назад был вынужден оставить свое кресло в совете и теперь проходил реабилитацию в одной из швейцарских клиник. Он знал, что уже никогда не излечится от болезни, но хотел прожить остаток жизни достойно, не мучаясь от боли и не доставляя сложностей своим близким. И, конечно же, понимал, что уже не способен помогать в управлении большой компанией, давать дельные советы, изучать предоставляемые ему отчеты. Дон Габриэль все чаще ощущал, что подводит память, мозг уже не так быстр, все чаще он не мог сосредоточиться на новой информации, возможно, отчасти это было связано с эффектом лекарств, которые слегка туманили сознание, но все-таки и старость давала о себе знать. Луис пока еще держался, он не хотел оставлять Кристину, пока рядом с ней не будет нового надежного советника и теперь с интересом присматривался к ее избраннику, пытаясь понять, чего же хочет этот Даниэль Сантьяго. Луис знал, что мужчина был хорошо образован, талантлив, отличался необычайной смелостью, решительным нравом и готовностью до конца отстаивать свои убеждения. Однажды он стал свидетелем того, как Даниэль с готовностью опустился на морское дно вместо монтажника, который боялся погибнуть при погружении. В этом месте действительно было опасно погружаться, но Даниэль настаивал на том, что опоры можно установить только здесь, иначе в дальнейшем произойдет обрушение зданий. Он в водолазном снаряжении опустился под воду и доказал, что это возможно, после чего команда монтажников все-таки смогла обеспечить установку опорного механизма. К счастью тогда обошлось без жертв.
Но любит ли он Кристину? Насколько он честен и бескорыстен? Насколько надежен и благороден? Этого Луис Торреальба пока не знал и потому следил за Даниэлем с повышенным вниманием. С каждым днем старый советник Кристины, к которой он уже давно относился как к дочери, проникался к Даниэлю все большей симпатией. Ему нравилась открытая улыбка помощника архитектора, его прямота и искренность, казалось, такой человек вряд ли способен плести интриги и создавать коварные замыслы.
Таких же взглядов придерживались и родители Кристины: мать и отец прилетели на открытие Террановы, чтобы понять, смогут ли они жить в городе, построенном их дочерью, или же вернутся в особняк Манрике, к которому уже привыкли. Татьяне Серовой на тот момент исполнилось уже шестьдесят три года, отцу Кристины минуло шестьдесят девять, но оба они были еще вполне молодыми и энергичными, чувствовали себя готовыми к переезду и способными обжиться на новом месте. Это обстоятельство чрезвычайно радовало Кристину, ей хотелось, чтобы родители поселились в ее новом городе, поэтому она выделила им лучшую квартиру в лучшем доме, а после показала все самые значимые достопримечательности Террановы – Висячие сады, небесные лестницы, морские гроты, искусственные пляжи, смотровые площадки, широкие проспекты, достающие до неба дома, движущиеся дорожки, фонтаны и скверы, высотные рестораны и бары, с которых открывался удивительный вид на город и океан, пребывавший в вечном движении. В городе уже был театр, кинотеатр и музей, посвященный, разумеется, истории его строительства. Родители то и дело вскрикивали от изумления и восхищения, ничего подобного им видеть не приходилось. Этот необычайный футуристический пейзаж удивлял даже бывалых дизайнеров и конструкторов, что уж говорить о пожилой чете, которая привыкла жить в континентальной Испании, почти не выходя за пределы своего дома.
Самым удивительным в Терранове было то, что все, что обычно уродует пейзажи больших мегаполисов – промышленные предприятия, котельни, заводы и электростанции, складские комплексы и вокзалы, большие автострады и железнодорожные пути – здесь были надежно спрятаны от глаз горожан. И спрятано, разумеется, под водой. Изумленным взглядам открывалась лишь прекрасная, сверкающая верхушка айсберга, но сердце города будущего оставалось скрытым в пучинах океана – опускаясь на прозрачных лифтах на нижние этажи, жители и визитеры Террановы могли видеть огромные естественные аквариумы, подводные галереи, музеи и парки, а если опускались еще ниже – то оказывались на настоящих подводных улицах, где, как и мечтал некогда Даниэль, были свои поезда, автомобили, мчащиеся внутри водонепроницаемых тоннелей. Еще ниже располагались источники энергии, промышленные предприятия – то есть все то, что давало городу жизнь, а еще ниже – те самые опоры, к которым крепились платформы, державшие всю эту колоссальную, не поддающуюся ни воображению, ни описанию конструкцию. Опоры, установленные по проекту Даниэля Сантьяго.
– Все-таки, не зря ты – дочь строителя, – удовлетворенно заметил Сергей Серов, после осмотра города.
Кристина улыбнулась.
– И будущая жена архитектора, – хотела добавить она, но промолчала, предпочитая не строить планов.
Даниэль был представлен чете Серовых, они понравились мужчине, а он понравился им. В глубине души Татьяна и Сергей мечтали, чтобы их дочь связала судьбу с соотечественником, но с другой стороны, прожив столько лет в чужой стране, Кристина сознанием уже не могла считать себя полностью русской, чужая культура наложила отпечаток на ее речь, на манеру держаться, говорить, мыслить. Теперь она отличалась от других испанских аристократок разве что яркими рыжими волосами, да слишком стальным голосом, который благодаря встрече с Даниэлем теперь несколько смягчился.
Однако, несмотря на то, что Даниэль был рожден на острове Лансароте и его менталитет был несколько чуждым для Серовых, они приняли его с радостью, он нравился им больше загадочного, непонятного и слишком уж взрослого Антонио Манрике, ведь он был их ровесником! Кристина постоянно говорила, что ее теперешний спутник гениальный архитектор, приписывала ему все новые и новые достижения и подвиги, что совершенно расположило к нему Серовых. К тому же, как и любые родители, они мечтали, чтобы рядом с дочерью появился надежный защитник, способный поддержать ее после их ухода из жизни. И конечно, как и любые родители, они мечтали о внуках. А учитывая, что кроме Кристины других детей у них не было, рассчитывать в этом отношении они могли только на нее.
Но, как уже было сказано, восторженное отношение к Даниэлю Кристины нравилось далеко не всем. Одним из самых больших недоброжелателей стал его бывший начальник Венсан Сенье, чья слава великого архитектора рушилась на глазах, словно карточный домик. Он мучился от зависти, боялся, что все его достижения будут признаны достижениями Даниэля и потому стремился избавиться от соперника любой ценой. Вместе с другими директорами холдинга они образовали группу, которая всеми силами пыталась «дружить против Даниэля», но открыто говорить о нем что-то негативное перед Кристиной они не могли, понимая, что она их просто не услышит.
Как уже было сказано, Кристина и Даниэль ничего этого не замечали, они наслаждались внезапно обрушившимся на них счастьем, Кристина думала, что ее жизнь сложилась так, как она и мечтать не смела. Она добилась всего: выполнила просьбу мужа, сохранила его состояние, построила город, где могли жить сотни тысяч жителей, и нежданно-негаданно встретила чудесную любовь, о которой боялась и помыслить. Даниэль полностью разделял ее счастье. Когда-то стать архитектором Террановы было для него несбыточной мечтой, а сама Кристина казалась небожительницей, но теперь она была рядом, любимой и близкой, и он готовился к тому, чтобы предложить ей руку и сердце. Он медлил, потому что боялся, что Кристина может неверно истолковать его предложение, ведь ему нечего дать самой богатой женщине Испании, кроме своей искренней любви и заботы, но поверит ли она в его искренность? Не возникнет ли у нее хоть на миг подозрение, способное бросить тень на всю их будущую жизнь? Поэтому он решил не торопить события, однако теперь больше не скрывали своих отношений и жили вместе в двухэтажной квартире Кристины, где места было столько, что им можно было со временем завести целый легион детей.
Кристина не знала, сможет ли она иметь наследников, ведь она была уже не так молода, да и в молодости у них с Антонио не было детей, однако надеялась, что в случае необходимости лучшие врачи сумеют помочь ей, ведь медицина теперь шагнула далеко, в том числе и в области деторождения. И если раньше дети, рожденные искусственным путем, казались чем-то вопиющим, противоречащим божественному замыслу, то теперь это постепенно становилось мировым трендом и ученые официально говорили о том, что в скором времени количество детей, рожденных естественным путем, будет снижаться, а со временем и вовсе подобное событие превратится в единичный случай.
Даниэль мечтал о детях, сколько себя помнил, но это всегда была далекая мечта, он думал, что однажды, когда-то, нескоро, обязательно станет отцом… но до этого нужно еще столько всего совершить! И вот теперь, понимая, что достиг вершины в карьере и в жизни, он впервые ощутил, что мечта приблизилась и уже больше не является видением за горизонтом. Они иногда говорили с Кристиной о появлении будущих наследников семьи Манрике, в шутку даже придумывали им имена, размышляли, сколько именно детей нужно для счастья, но пока это оставалось лишь разговорами. В основном они по-прежнему были заняты работой и друг другом, причем второй составляющей было неизменно больше. Они проводили вместе целые дни и ночи, и все равно им казалось, что проведенного вместе времени слишком мало, их взаимное притяжение не угасало, а возникшая душевная близость все сильнее связывала.
Так было до того рокового дня, когда Венсан Сенье появился в офисе Кристины. Он с таинственным видом сообщил, что ему нужно поговорить с ней наедине, а потом рассказал, что у него есть важные личные сведения для хозяйки города. Кристину несколько насторожила его таинственность, но любовь придавала ей силы и чувство защищенности, поэтому она легкомысленно предложила Венсану сесть и согласилась выслушать его.
– Даже не знаю, с чего начать, – начал он нерешительно… – Никогда бы я не стал делать этого… Признаться, не люблю вмешиваться в чужую жизнь и узнавать чужие тайны. Но, учитывая, сколько вы сделали для меня, сеньора Кристина и видя вас такой счастливой в последние дни… Я просто не могу допустить, чтобы вы совершили роковую ошибку, и потому пришел вас предупредить.
– Я слушаю, – Кристина нахмурилась и скрестила руки на груди. – Это касается Террановы?
– Это касается Даниэля Сантьяго.
– Что?! – она резко выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Что вы хотите этим сказать?
– Вам не кажется странным, что появившийся неизвестно откуда человек, который прибегал к разным способам, чтобы добиться этой должности в Терранове, в конечном счете не только стал работать на самом впечатляющем проекте мира, не имея для этого ни опыта, ни знаний, но еще и завоевал вашу благосклонность столь стремительно? У вас это не вызвало недоверия?
– Разумеется, нет. Что касается должности – он прекрасный архитектор. Вам ли не знать! А что касается благосклонности – это мое личное дело, кому дарить свою благосклонность, не так ли?
– Так-то оно так… – протянул Венсан задумчиво. – Но только если этот человек не обманщик. Пытающийся выдать себя за блестящего архитектора, а еще и столько лет разыгрывающий безнадежно влюбленного.
– Венсан, при всем уважении, с какой стати! – возмущенно воскликнула Кристина. – Даниэль Сантьяго – мой будущий муж, и я попросила бы не говорить о нем подобным образом!
– Вот это-то меня и пугает. Что после умнейшего и благороднейшего из людей – графа Антонио Манрике, вашим мужем может стать этот поистине мерзавец… Не перебивайте, сеньора, я никогда не осмелился бы прийти сюда без доказательств.
Лицо Кристины мгновенно стало суровым, словно упало забрало, и на месте сияющей от счастья влюбленной женщины снова появилась прежняя Железная Крис.
– И где же они? – сухо спросила она.
– Первое доказательство, – с этими словами Венсан Сенье распахнул портфель и вытащил оттуда многочисленные папки с бумагами. Все они были исписаны его почерком, чертежи были выполнены его рукой, кое-где к бумагам была приложена их корпоративная переписка с Даниэлем. Вся эта кипа бумаги свидетельствовала об одном – все изобретения, на которых держалась Терранова, принадлежали не Даниэлю, а исключительно Венсану Сенье. Это было неоспоримо. Растерянная, Кристина перебирала бумаги. На миг ей показалось, что Даниэль приписал все себе, чтобы произвести на нее впечатление, чтобы добиться ее уважения и любви. Но довольно-таки скоро и это было разрушено безжалостной рукой Венсана Сенье. Он протянул ей телефон, украденный у Даниэля, старый, не тот, который Кристина видела у него в руках, но очевидно и этот телефон оставался в ходу, звонки и сообщения были совсем недавними. В этом телефоне она увидела его переписку с некой Кармен с острова Лансароте, и письма эти свидетельствовали о связи между этими двоими: они содержали просьбы незнакомки о скорейшем возвращении Даниэля домой и его недвусмысленно выраженное желание поскорее вернуться к ней.
Кристина почувствовала себя совершенно раздавленной. Она смогла пережить предательство Леонардо и даже предательство Рея, но Даниэль – совсем другое дело. Она верила ему и любила его. Их любовь давала ей силы и дарила необычайное счастье. И для чего? Для того, чтобы узнать, что ее любимый был обманщиком, который нисколько не разделял ее чувств, стремился вернуться к другой женщине, да еще и присвоил себе чужие изобретения?
Кристина была настолько убита горем, что не задумалась о том, почему Даниэль не выдавал изобретения Венсана за свои с самого начала, почему не просил почестей, отказался от названной в его честь улицы… она попросила Венсана уйти, еще долго изучала его документы, а потом приняла решение – созвать Совет, чтобы выяснить, что именно они думают о поступках своего коллеги.
Для нее стало сюрпризом, что почти у каждого члена Совета нашлось, что добавить по этому вопросу, и теперь ей стало очевидным, что она одна была слепа и не видела, что ее обманывали, а потому чувствовала себя глупой, маленькой, наивной и доверчивой. И бесконечно несчастной. Оказывается, все знали о том, что Даниэль мало смыслит в архитектуре, постоянно присваивает чужие идеи, выдает изобретения других за свои, отличается редкостной скрытностью и неумеренными амбициями, а также хитер и беспринципен. Они отводили глаза и пожимали плечами, словно говорили: мы знали, но молчали из солидарности, из уважения к твоим чувствам! Кто-то даже упомянул, что у него поддельный диплом архитектора, что он окончил курсы актерского мастерства и танцевал в баре. Молчал только Луис Торреальба. Он казался мрачным, сосредоточенным и не проронил ни слова.
После того, как директора разошлись, Кристина долго сидела одна в тишине, а потом сняла трубку телефона и безжизненным голосом попросила вызвать Даниэля. Тот явился, как всегда в последние дни сияющий от счастья, и был очень смущен ее холодным приемом. Она уже успела взять себя в руки и потому отстранилась, не позволив ему себя поцеловать, а потом, облокотившись на стол, сухо произнесла:
– Даниэль, у меня есть всего несколько свободных минут и мне надо задать тебе пару вопросов. Хорошо?
– Конечно, – он с готовностью опустился на стул напротив нее.
– У тебя правда поддельный диплом? – Кристина посмотрела ему в глаза, и Даниэль смутился.
– Ну, не совсем… – начал было он, покачав головой, и растерянно замолчал.
– Значит, правда, – вздохнула она, – и ты правда посещал курсы актерского мастерства?
– Да, в молодости, – он кивнул. – Хотел даже поступать в академию искусств, но передумал.
– И танцевал в барах?
Он растерянно пожал плечами.
– Не знаю… Если только спьяну пару раз… А к чему собственно все эти вопросы?
– Кто придумал конструкцию для создания искусственных пляжей, ты или Венсан? – она выбрала наугад один из проектов.
– Венсан, – спокойно ответил Даниэль. – Но я никогда и не отрицал этого.
Кристина нервно постукивала по столу длинными пальцами, с отличным маникюром, она медлила, размышляя об услышанном. Значит, все эти утверждения были правдой… А она-то надеялась, что сейчас он найдет тысячу аргументов, чтобы их опровергнуть!
– Хорошо, – Кристина сделала паузу, прежде чем продолжить и задать самый сложный вопрос, – Когда ты жил на Лансароте у тебя была любовная связь с девушкой по имени Кармен?
– Не понимаю, откуда ты об этом узнала…Ты что, наняла детективов, чтобы следить за мной? Да, у меня была подруга с таким именем. Но это было давно, Кристина, очень давно! Она была красива и нравилась мне, мы встречались довольно долго. Но сейчас она уже и думать забыла обо мне, как и я о ней. Мы давно не общаемся. Если ты ревнуешь, поверь, нет никакого повода…
– Хватит, – Кристина прервала его. – Время закончилось, и я узнала все, что хотела. Сообщаю вам, сеньор Сантьяго, что вы уволены с проекта. Можете возвращаться на материк.
– Что?! – он изумленно вскочил со стула, – Кристина, что происходит! Я ни черта не понимаю! Объясни, в чем дело!
– Как я уже сказала, у меня сейчас следующая встреча. Уходи, Даниэль. Больше не хочу тебя видеть. И да, когда соберешься уезжать, забери в кадрах свой диплом. В моем городе не нужны подделки.
– И за что же ты меня увольняешь? – спросил он, едва сдерживая охвативший его гнев. Венсан предупреждал, что так будет! Что Кристина избавится от него, как только поймет, что он сделал для города все, что мог! – Потому что я сделал все, что мог и больше не нужен тебе? Или потому что ты нашла другого жениха, получше?
– За несоответствие занимаемой должности, – спокойно ответила Кристина.
– Давай разберемся, дай мне хотя бы что-то объяснить…
Но она снова прервала его. Объяснить? Зачем? Чтобы он снова повторил перед ней то, что усвоил на курсах актерского мастерства? В отличие от архитектуры, к этому у него действительно был талант. А она-то поверила, что он полюбил ее саму, а не ее деньги, ее положение, ее славу!
– Уходи, пожалуйста, – повторила она. – Ты больше здесь не работаешь.
Пораженный ее внезапным равнодушием, он, не сказав ни слова, повернулся и вышел.
Когда Даниэль ушел, Кристина попыталась заплакать, но не смогла. Слез по-прежнему не было.
Сейчас она ощущала такое отчаяние, какого не чувствовала никогда прежде, даже когда умер Антонио, даже когда прочли его завещание, даже когда тонули один за другим ее корабли, даже оставшись в шлюпке с мертвым телом Максимино Флореса посреди бескрайнего океана. Никогда прежде. В ее жизнь впервые за много лет вошло счастье, но оно оказалось фальшивым и теперь уходило, забирая с собой всю радость, весь свет, надежды и мечты. Ее душа сейчас напоминала мертвые долины Лансароте, что после шестилетнего извержения вулкана навсегда покрылись толстым одеялом из серого пепла. Тогда, раньше, теряя и страдая, она могла хотя бы плакать, и от слез приходило облегчение, словно капли дождя, они гасили пожар, что бушевал внутри. Но теперь спасительных слез не было, лишь выжженная серая пустыня, простиравшаяся до горизонта и за горизонт.
Даниэль, потерянный, не знающий, что делать, словно человек, из которого вдруг ушла жизнь, в этот же день договорился с пилотом улетавшего в ночь легкого самолета, что он возьмет его на борт и доставит на материк. Если его любовь и его карьера окончились, то он немедленно вернется домой на Лансароте. Хоть что-то в его жизни было постоянным.
Когда, уже совсем поздним вечером, Кристина все еще сидела за столом и работала, в дверь ее кабинета постучали и на пороге появился Луис Торреальба. Он беспокоился за свою подопечную и пришел ее проведать. Как и полагал пожилой сеньор, Кристина была грустна, бледна, но продолжала работать. Ему пришло в голову, что даже если бы она сегодня умерла, то и мертвой продолжала бы все так же сидеть за столом и работать, работать, работать без конца.
Она предложила ему сесть, они молча выпили по чашке кофе, а потом Кристина вдруг спросила:
– Дон Луис, что вы думаете обо всем этом? О том, что говорили члены Совета, об обвинениях против Даниэля? После того, как они ушли, ко мне зашел наш главный бухгалтер, который обвинил Даниэля в растратах при закупке материалов для строительства зданий. Может ли быть такое? Еще и это… Хотя, ничему не удивлюсь. Он отличался редкой настойчивостью в достижении целей, не останавливался ни перед чем.
Луис лишь пожал плечами, словно показывая, что он не знает ответа.
– И все-таки! – настойчиво повторила Кристина. – Только вы молчали на заседании! Но вы – мой советник, и я хочу знать ваше мнение. Что вы думаете?
– Я думаю…– Луис помедлил, – Что, разумеется, не знаю всей правды. У меня нет доказательств, чтобы защищать Даниэля, как нет доказательств, чтобы его обвинять. Он был мне симпатичен, чисто по-человечески, но мы часто склонны ошибаться и доверять обаятельным мерзавцам. Вспомни хотя бы Рея… Поэтому у меня нет уверенности ни в чем. Но, думаю я, что все-таки эта история напоминает мне другую историю. Из давнего, давнего прошлого. Историю о том, как члены того же Совета пытались избавиться от неугодного человека. Тогда в ход шло все: подлоги, несправедливые обвинения и даже покушения на убийство. Ты помнишь ту историю, Кристина? Помнишь, как ты любила Антонио, а все газеты пестрели заголовками, обвиняющими тебя в браке по расчету? Помнишь, как говорили, что ты убила мужа, чтобы завладеть его состоянием? Как называли тебя никуда негодным управляющим, как топили твои корабли, как пытались убить тебя саму? Разве ты в чем-то была виновата тогда? Нет. Но ты была неугодна… я думаю, что Даниэль неугоден многим. Люди завидуют тому вниманию, которым ты его окружила. Завидуют, что он скоро дотянется до твоего состояния. Завидуют вашей любви.
– Но документы… которые принес Венсан, это же доказательства! – воскликнула Кристина.
– Разве мало было сфабрикованных отчетов в те годы, – пожал плечами Луис. – Бумага же не краснеет. А вспомни, что было на суде! Сколько ложных, фальшивых историй и подложных улик! Леонардо Манрике вышел бы сухим из воды, да еще засадил бы за решетку тебя, если бы у Алехандро в последний момент не сдали нервы! Он не выдержал и подставил их обоих, выложил всю правду в надежде на снисхождение судей. И потому, замечу, уже через пару лет выйдет на свободу, а Леонардо возможно останется в тюрьме до конца своих дней. Хотя это еще вопрос – кто из них больше виновен! Вспомни все то, что было, Кристина, все, что ты пережила тогда! В общем, на твоем месте я бы не стал верить слухам и попытался бы объясниться с Даниэлем.
– Я попыталась. Он лишь подтвердил мои подозрения.
Луис пожал плечами.
– В любом случае, уже поздно. Он уволен и сегодня покинет Терранову, – закончила Кристина. – К тому же, Венсан показывал мне его переписку с какой-то Кармен с Лансароте, к которой он хочет вернуться. Вот пусть к ней и возвращается.
Однако разговор с Луисом заронил в душе женщины сомнения, и теперь она раздумывала, не была ли слишком поспешна в своих выводах. В конце концов, Луис прав, когда она была молода, ее в чем только не обвиняли! Называли выскочкой, говорили о ее непомерных амбициях, о расчете в любви… Разве не в этом же обвиняют и Даниэля? Она была неповинна ни в чем, она и думать не думала о браке по расчету, напротив, состояние Антонио пугало ее. Как возможно Даниэля теперь пугает ее собственное состояние. И насчет сфабрикованных отчетов Луис прав. Как прав и в желании конкурентов избавиться от Даниэля. Хорошо, что пока они не додумались топить корабли!
Холодная рука ужаса сжала сердце Кристины. Внезапно, совершенно отчетливо она осознала, что они никогда не смогут быть вместе. Ведь соперники не остановятся, они пойдут на все, чтобы уничтожить Даниэля. И если донье Лурдес было с руки топить корабли, то Венсан Сенье и другие управляющие могут обрушить опоры, чтобы доказать несостоятельность теорий Даниэля. И тогда высотные дома, вместе с заселившимися в их квартиры жителями, рухнут прямо в океан, и трагедия будет иметь куда большие масштабы, чем когда тонули первые корабли «Калины Интернешнл». И, как и тогда прежде, Проклятый капитан будет здесь совершенно ни при чем.
Снова и снова призрак города будущего отнимал у нее возможность быть свободной и счастливой, снова и снова ставил крест на созданных отношениях, чтобы Кристина душой и телом принадлежала только Терранове.
