Виктория Цветкова
Миа: Тьма над Горным краем – 2
20. Короткая передышка
Коронация оказалась тяжким испытанием, и, вернувшись к себе, я была не только без сил, но и почти на грани истерики. Королевский целитель заставил меня выпить очередную гадкую настойку, и я проспала четыре часа кряду.
Проснулась бодрая и с ясной головой. События утра, невероятные по накалу страстей, сейчас вспоминались, как нечто далекое и не особенно важное. Подумаешь, покушались на королеву, молодой герцог вдруг обернулся демоном, а мой дядя стал королем. Эти воспоминания не тревожили. Я долго лежала, бездумно рассматривая голубой шелк балдахина над кроватью. На сердце так легко, в голове пусто – хорошая настойка. Нужно извиниться перед милым лордом энн’Невеллиором и взять назад свои слова: он готовит ее не из едкой слизи боргов. Наверное.
– Моя леди, вам передали цветы, – горничная впорхнула в спальню с закрытым подносом в руках.
– Какие еще цветы, Гритта? – расслабленно спросила я, все еще витая в приятной сонной неге. Правильный вопрос: от кого.
– Белые розы из оранжереи ее величества, сьерра Миарет. Очень красивые и нежные. – Служанка поставила обед на низкий столик возле кровати. – Извольте покушать, ее светлость герцогиня распорядилась начинать подготовку к балу. Сегодня вы будете сверкать как бриллиант.
– Как бриллиант, Гритта? – спросила я и села на кровати, придвигая к себе поднос. – Я же буду в красном. Где ты видела красные бриллианты?
– О, в королевской сокровищнице, моя леди, еще не такое чудо сыщется! Я, конечно, сама там не бывала, но слыхала: найдутся там и красные бриллианты, и даже черные! Но вам их носить, моя сьерра, пока не положено.
Знаю-знаю: незамужним девицам – только белые камни. Не люблю жемчуг. По-моему, лучше обойтись совсем без украшений или приколоть к платью цветок. Впрочем, не все ли равно? Главное, весело провести вечер, а еще: молить светлых богинь, чтобы хоть этот бал обошелся без происшествий. Трон Ильса перестал шататься: молодой сильный король сам по себе гарантия стабильности государства. Предводитель заговорщиков – арестован. Внешние враги тоже должны притихнуть и затаиться.
Легкий обед состоял из кусочка нежного отварного мяса птицы и свежих овощей – перед балом нельзя наедаться. А потом я попала в цепкие лапки герцогини Ован и горничных.
Это был и ад и рай одновременно. Меня с головы до ног обмазали вонючими составами – разными для каждой части тела. Вероятно, они стоили целое состояние, и я от скуки пыталась угадать их рецептуру. Но ничего из этого не вышло: сказывалось отсутствие практики по зельеварению. Волосы щедро покрыли чем-то густо-коричневым с медовым запахом. Когда на лицо нанесли склизкую сине-зеленую массу, стало так невероятно противно, что я решилась протестовать. Но кто меня слушал? Герцогиня Ован, как заведенная, твердила о необходимости затмить всех на этом вечере – у нее де верные и проверенные еще в молодости рецепты красоты. Пришлось добрых полчаса лежать на кушетке, напоминая несвежего зомби, а в это время две горничные терзали мои руки маникюром.
Зато потом наступило блаженство. С меня смыли всю гадость, и минут пятнадцать я отмокала в пенной ванне, благоухающей моими любимыми горными фиалками. Кожа (после таких-то затрат на нее!) на ощупь уже напоминала самый гладкий и нежный шелк, но мои мучительницы этим не удовлетворились. Меня терли жесткой мочалкой до покраснения, словно задались целью содрать всю кожу. После чего я вновь оказалась на кушетке с новой гадостью на лице и волосах. И так еще два раза!
И вот, когда я совсем отчаялась, герцогиня объявила, что с кожей и волосами закончили, и мне позволили передохнуть полчаса. Уф!
Завернутая в шелковый халат, с тюрбаном из полотенец на голове, я поспешила убраться из спальни, чтобы сьерра Хелина еще чего-нибудь не вспомнила из рецептов своей давней молодости. Прошла в кабинет и обнаружила на письменном столе те самые цветы, о которых упоминала Гритта, когда я проснулась.
Небольшая корзиночка, украшенная венком из веточек безвременника с ярко-красными ягодами. А в ней – восхитительные белые махровые розы. За окном сгущался вечерний сумрак, в комнате горел лишь неяркий светильник, но даже в этом скудном освещении белоснежные соцветья сияли, словно сами были источником света. Я вдохнула нежный аромат, прикрыв глаза от удовольствия.
Интересно, кто их прислал? За все время во дворце я не получала анонимных подарков. Невольно закралось подозрение: а не очередная ли это ловушка? Я отошла от корзинки, пристально рассматривая чудесные блестящие ягоды и белоснежные лепестки. Попыталась углядеть в них что-либо странное. Но ничего необычного не обнаружилось. Подумав немного, я решила, что напрасно тревожусь – если их передали так открыто, значит, у дарителя не было дурных намерений.
Розы, пышные и трепетные, так и манили прикоснуться к ним. Что я и сделала, осторожно обводя пальцем извивы изящных лепестков. И тут среди бутонов заметила сложенную вчетверо записку. Могу поклясться светлым именем Шандора, еще несколько мгновений назад ее там не было!
Иллюзия.
Я испуганно отдернула руку и отскочила от корзинки. С некоторых пор у меня стойкая аллергия на магию преображений. Сердце заколотилось как бешеное. Почему эта гадость здесь? Я позвала служанку, не узнавая свой голос: такой испуганно он звучал.
– Дорогая Миарет, что вы хотели? – сьерра Хелина выглянула из дверей спальни, – Гритта сейчас готовит ваше платье. Я могу чем-то помочь? – Однако, заметив, что со мной что-то не так, герцогиня быстро подошла ко мне. – Что с вами, дитя? Вы словно привидение увидели.
– Иллюзия! – Я ткнула пальцем в сторону корзинки. – Этой записки вначале не было. Она появилась, едва я дотронулась до роз.
Герцогиня взглянула на цветы, выискивая угрозу, а потом добродушно рассмеялась.
– О, светлые богини, разве вы не знаете? Да это обычная вещь: предосторожность, чтобы записку не прочли посторонние. Ее прячут под иллюзией, которая исчезает от прикосновения того, кому послание предназначено. При дворе это делают почти все кавалеры. В лавках артефакторов можно купить многоразовые зачаровывающие стеки, которые накладывают иллюзию на небольшие предметы.
Да, я, естественно, слышала о таком способе и даже в романах читала, но никак не ожидала, что однажды сама получу что-то подобное. Тем более, здесь во дворце, где я изолирована от всего мира.
– У меня нет никакого кавалера!
Сьерра Хелина бросила на меня лукавый взгляд.
– Возможно, уже есть. Прочитайте записку, Миарет. Вдруг там что-то важное? – герцогиня помахала сложенным листком перед моим носом.
Но я упрямо покачала головой. Кто мне может писать? Очень подозрительно. А если это новая хитрость заговорщиков? Ну нет, я эту гадость в руки не возьму!
Оценив мой настрой, герцогиня вздохнула и сама развернула листок.
– Здесь всего пара строк. Без подписи. Почерк прекрасный. – Она выразительно посмотрела на меня: – Читать?
Кивнула: так мне намного спокойнее.
Герцогиня щелчком пальцев зажгла светильник на столе и начала читать: «Милая сьерра, я хотел прислать вам то, что обещал…»
Тут дама взглянула на меня поверх письма: – О чем это он? У вас есть идеи, кто автор послания, сьерра Миарет? – Тут герцогиня понимающе улыбнулась: – О, вижу, что есть! Вы покраснели.
– Нет никаких идей, – возразила я зачем-то. Вероятно, из чувства противоречия. Сьерра Хелина только рассмеялась, показывая, что не верит мне. И правильно. Конечно, я сразу поняла, кто автор записки. Вот противный: действительно хотел прислать мне свою дурацкую пуговицу!
Я засопела от злости и, забрав листок у герцогини, продолжила чтение. Мельком отметила идеально ровные строчки и твердый четкий почерк без наклона.
«…обещал, но тут увидел эти розы. Они похожи на вас. Буду счастлив, если они украсят ваш наряд сегодня вечером».
– Неплохая идея, кстати! Можно украсить волосы и пару бутонов приколоть к лифу платья. Цветы белые. Это будет данью традициям. – Видимо, фрейлина все-таки успела дочитать до конца.
Ну нет! Явиться на бал, утопая в цветах, подаренных пренаглейшим принцем Роэнном…
Покрутила записку в руках, а потом сложила из нее бумажную птичку, и ловко послала в мусорное ведро. У герцогини забавно округлились глаза, но она промолчала.
– Не согласна. Слишком много всего, вам не кажется? Красное с золотом платье, украшения и вдобавок цветы? Останется только перья в хвост воткнуть!
– В какой такой хвост? – не поняла герцогиня.
Но я лишь рассмеялась и махнула рукой.
***
‘Чего это ты так развеселилась? Рада, что привлекла внимание очередного менталиста?’ – пропищал вдруг Билли возмущенно.
«Что? Билли! Где ты был? На церемонии я к тебе…»
‘Вот именно, ты несколько раз обращалась ко мне! Проклятый менталист сразу засёк это и стал прощупывать на предмет уязвимости. Пришлось закрыться в подпространстве. А теперь он тебе цветочки дарит!’
«Так принц Роэнн точно маг разума?» – На церемонии я была так растеряна и испугана, что не осознала до конца этот факт. И даже в мыслях я малодушно избегала произносить само слово «менталист». Страх тисками сковывал мое сознание при воспоминании о человеке с тьмой вместо лица.
‘Точнее некуда’.
Мне вспомнились внимательные взгляды принца в черной одежде. Ненавижу, когда вторгаются в мои мысли.
– Что с вами, сьерра Миарет? Вы так побледнели. Присядьте, – герцогиня схватила меня за плечи и усадила в кресло возле стола.
– Благодарю, ваша светлость. Я побуду здесь одна, если вы не возражаете.
Когда герцогиня вышла, я встала и плеснула в стакан воды из графина. Холодная вода немного отвлекла от мелькающих в памяти жутких воспоминаний о менталисте-отступнике. А еще о Йохане, воющем от страшной неведомой боли у ног безжалостного мага. Брр!
‘Только не говори, что не поняла раньше, что Роэнн – маг разума!’
«Надеялась, что ошиблась. Столько всего происходило одновременно».
‘Это правда. Ну, теперь ты знаешь точно. Так что постарайся держаться от тхарова принца как можно дальше. Ну и парочка подобралась! Хуже менталиста только некромант. Этот еще и развоплотить может’, – голосок фамильяра звучал как-то потерянно.
«А некромант-то здесь причем? До сих пор ты их не боялся, а ведь их тут полный замок!»
‘Они не покушаются на наше сокровище’.
«Ты опять об этом «сокровище»? Вот зануда! Да кому оно нужно? – я отставила стакан, поднялась и зашагала по комнате. – К чему ты упомянул магов смерти?»
‘Как, к чему? Герцог Сетт – некромант’.
Я застыла посреди комнаты. Как? Не верю! Он же в светлое одет.
‘Не суди по одёжке. Да, необычно для этой братии, но встречались мне и такие, что идут наперекор обычаям’.
«Ну, его тебе, во всяком случае, нечего опасаться. Он грубиян, и, кажется, я ему не понравилась так же, как и он мне».
‘Хм’. – Вот и все, что я получила в ответ. Это меня возмутило. Словно Билли усомнился в моем выводе.
«Позволь спросить, что значит это твое хмыканье?»
Но вредный страж уклонился от ответа: ‘Хочу предупредить, что вряд ли смогу защитить тебя от кого-то из них. Попытаюсь, разумеется, – голосок звучал серьезно и грустно. – Ой, горе ты мое! Что ты за ходячий магнит для неприятностей! Это самая сложная миссия за все время моей службы. Насколько же спокойнее и проще охранять уютную пещерку где-нибудь в горах. Там если и залетит случайный грабитель, так хорошо, если он вообще владеет боевой магией. А уж магам смерти или разума никогда и дела нет до груды золота и камешков!’
Досадно слышать, что охранять меня сложнее, чем пещеру с несметными богатствами. Это же не я притягиваю неприятности, просто так складываются обстоятельства!
«Прошу, не связывайся ни с кем! Я уверена, что со стороны молодых эйсов из Зангрии мне ничего не грозит: они слишком хорошо воспитаны».
‘Пфф!’ – вот и все, что ответил мне хранитель.
– Ты здесь, дорогая? – в кабинет заглянул Рик.
Передать не могу, как я рада его видеть! Счастливо улыбнулась и склонилась в преувеличенно низком поклоне, придерживая полотенца на голове.
– Ваше Величество! А почему же вы без короны?
– Плутовка, не издевайся над старым дядюшкой, – засмеялся мой моложавый родственник, легко обнимая меня и усаживая рядом с собой на диван. – Уж не воображаешь ли ты, что я буду таскать этот кусок металла на голове все время?
– Я бы на вашем месте не пренебрегала этим, Рик. Корона, несомненно, добавляет вам блеска. Вы замечательно смотрелись на церемонии.
Дядя мгновенно стал серьезным.
– Нда, эта коронация войдет в анналы, как самая скоропалительная и странная. Нет уж, как-нибудь обойдусь без дополнительного блеска. Он нужен вам, молодым, а вы и без корон сияете. – Он многозначительно посмотрел на цветы на столе. – Вижу, ты уже принимаешь дары от поклонников. – Рик поднялся и повертел так и сяк изящную корзинку. – От кого это?
Я не видела смысла скрывать: – Принц Роэнн надеется, что я украшусь этими цветами на сегодняшнем балу.
Мой дядя поднял бровь, его губы тронула довольная улыбка: – Роэнн? Неплохо. Ну, а что же ты? Украсишься?
– И не подумаю!
– Хм… Молодец! – Его величество поставил цветы на стол и вновь сел рядом со мной. Я смотрела на него удивленно: не ожидала такой реакции. Он пояснил: – Нужно показать, что ты не легкая добыча. Нельзя выказывать заинтересованность и давать понять, что ты готова уступить. Этот принцип безотказно работает и в делах, и с противоположным полом.
– Наверное. Но я вообще-то не добыча, и не собираюсь уступать.
Меня ласково ущипнули за щеку.
– Умница. Ты настоящая дей’Холлиндор.
Ох, не знаю, комплимент ли это. Слова няни «От дей’Холлиндоров хорошего не жди!» слишком врезались в память. Я не хочу быть такой, как мой отец – сухой, черствый, расчетливый, ценящий лишь силу и магию и отрицающий чувства. Однако дядя Дитрик ведь другой. Да, он тоже делец и, как говорят, очень жесткий, но, без сомнения, любит жену и ко мне добр. Значит, не все Холлиндоры сухари?
– А как тебе самой, понравились молодые люди?
Я покосилась на Рика. Его интерес мне понятен, благодаря подслушанному на танцевальном вечере разговору. Я не винила дядю за расчетливость: это нормально для монархов строить матримониальные планы, согласуясь с политическими выгодами. Но я все-таки надеюсь, что он не настолько жесток, чтобы принуждать меня.
– Не смотри так испуганно, детка! Я же обещал: ты свободна в выборе. Я просто интересуюсь твоим мнением. Вдруг кто-то особенно понравился.
– Не могу судить по первому впечатлению. А потом столько всего произошло…
– Да, крайне неудачный момент для знакомства. Но никто не ожидал такой дерзости от заговорщиков, как и того, что Сетту придется обернуться демоном. Ты испугалась?
Я пожала плечами. Не могу сказать, что боялась конкретно Сетта. В тех обстоятельствах ужасало слишком многое! Но определенный осадок в отношении молодого герцога все-таки остался: и, конечно, я поостерегусь его злить, чтобы не увидеть вблизи жуткий рогатый шлем, пылающий нездешним огнем. Кроме того, Сетт показался мне довольно неуравновешенным типом, легко переходящим от гнева к веселью, и наоборот. С таким взрывным характером не ясно, чего от него ждать. Вот принц Роэнн в этом отношении более предсказуем: ничего хорошего от менталиста ждать не приходится.
21. Королевский бал
Яркий теплый свет хрустальных люстр отражался в зеркалах и позолоте на белоснежных стенах огромного бального зала. Официальная часть затянулась на час. Множество обращенных к тронному возвышению лиц, светлые туалеты дам и камзолы кавалеров виделись мне пестрым людским морем.
Обязательная часть бала казалась бесконечной. Вначале торжественный королевский выход, потом ее величество представляла подданным нового короля. Далее иностранные послы зачитывали поздравительные послания от своих государей. И напоследок – традиционное представление молодых девиц и юношей ко двору.
Новичков сегодня было значительно больше, чем на неофициальном приеме. Все они толпились справа от тронного возвышения. Среди стайки дебютанток в белоснежных платьях выделялись взбитые в высокую прическу огненные локоны Кары. Рядом с ней скучала, ожидая своей очереди, красавица Арисса.
Почему-то мне не позволили присоединиться к ним. Пришлось торчать слева от трона. Роскошное красное платье, как я и опасалась, привлекало всеобщее внимание. Конечно, вслух никто не осуждал: протекция королевской четы – гарантия от явных нападок. Однако приходилось ловить слишком внимательные, изучающие, а порой неприязненные взгляды. И я безуспешно пыталась скрыться от них то за высокой резной спинкой трона, то за герцогиней Ован. Впрочем, та не давала прятаться, то и дело деликатно подталкивая вперед.
Пытаясь побороть смущение, а равно и скуку, я принялась рассматривать гостей, с неудовольствием отмечая, что прогнозы королевы сбылись: мой наряд здесь самый яркий. Дамы неуклонно чтили традицию этого бала и явились в туалетах пастельной гаммы. Одежда мужчин была еще более сдержанной по тону – все оттенки серого, бежевого, голубого, зеленого.
Я взглянула вправо, туда, где у одного из арочных окон находилась сестра ее величества. Бледно-розовое атласное платье с широкой юбкой подчеркивало по-девичьи тонкую талию принцессы. Ее темные волосы были заколоты наверх и украшены изящной бриллиантовой тиарой. Под стать туалету Отилии был наряд ее супруга, принца Аларда, – элегантный светло-серый камзол, отделанный золотым шитьем на груди и обшлагах, и более темные брюки.
Недалеко от них собралась особенно густая толпа, состоящая преимущественно из дам всех возрастов и комплекций. Вначале я отнесла это на счет влиятельности принцессы на родине – все ищут ее протекции, даже на балу. Однако море обнаженных плеч и очаровательных декольте на минуту расступилось, и мне открылась истинная причина столпотворения: в оконной нише на банкетке устроились принц Роэнн и герцог Сетт. Вот умора: насколько я поняла, каждая из дам стремилась юбками оттеснить соседку, чтобы оказаться как можно ближе к двум щеголям.
Ради бала молодые люди приоделись. Принц сменил черный камзол на темно-синий без украшений. А вот герцог был в светло-голубом с золотым галуном военном мундире. Я отвернулась, когда очередная дама заслонила обзор, но успела заметить, какие заинтересованные взгляды устремили эти наглецы на ее откровенное декольте. Фи!
Сегодня представление молодежи проходило немного иначе, чем на неофициальном приеме: церемониймейстер объявлял имя дебютанта, тот приближался к широким ступеням, покрытым синей ковровой дорожкой, и кланялся венценосной чете. Король и королева приветствовали его парой фраз, а затем наступала очередь следующего. Остальные гости в это время отчаянно скучали, но показывать этого не смели. Мне самой пару раз дико хотелось зевнуть.
Но, наконец, все юные девы и кавалеры были представлены. Его величество Дитрик поцеловал руку королеве и поднялся с трона. Я оживилась, подумав, что сейчас начнутся танцы, но немножко поторопилась.
– Благодарю всех за то, что собрались отметить с нами канун Новогодья. В заключение хочу представить вам, дорогие подданные, свою племянницу – сьерру Миарет-Анн дей’Холлиндор. Думаю, вы согласитесь, что она является настоящим украшением нашего двора, – Король Дитрик вытянул меня из-за трона. Боюсь, в этот момент мои щеки соответствовали цвету платья.
– А сейчас – пусть начнется бал!
И первые звуки «Приглашения на вальс» – нежные и лиричные – поплыли по залу. Все оживились, задвигались, освобождая место в центре.
Дядя Рик не отпустил моей руки и повел в зал. Только пройдя половину пути, поняла, что нам предстоит открыть бал. Ноги, и без того ватные, начали заплетаться от волнения. Я знала, что буду танцевать с дядей. Но положение Рика сегодня изменилось. Открывать бал с королем? Почему я? Есть королева, и Отилия, и еще множество дам, гораздо более достойных. Я едва не споткнулась. И его величество, конечно, заметил мое волнение.
– Надеюсь, мой брат не поскупился на учителя танцев для тебя? Хотя о чем это я? Видел, как легко ты кружилась с молодым Тореддо! Боюсь, я так резво двигаться не смогу – годы уже не те. – Дядя кривовато мне улыбнулся.
– Передать не могу, как я этому рада: у меня голова кружится от слишком быстрого темпа. Но почему вы не пригласили ее величество?
– Она не танцует. – Рик помрачнел. – Да и сегодняшний инцидент не прошел даром.
Мы вышли в центр зала и заняли позицию друг напротив друга. Музыка набирала темп. Рик шагнул ко мне и, легко подхватив, закружил бешеным вихрем, возможно, только чуть более медленным, чем темп Яра. Придворные наблюдали за нами, никто не присоединился к вальсу ни в первом, ни во втором туре.
Ноги сами выписывали фигуры, я едва поспевала за темпом. Смотреть по сторонам я не осмеливалась: мир кружился вокруг меня. Рик снисходительно мне улыбался.
– Дядя Рик, прошу, помедленней, – взмолилась я, – уже не понимаю: падаю я или лечу!
– Эх, молодежь! Ты и должна летать, Миа, тебе всего семнадцать! Порхай, пока у тебя нет других забот!
Ага, нет забот! А, впрочем, сейчас и вправду казалось, что никаких особенно важных проблем у меня и в самом деле нет. Таково волшебство вальса: в кружении и плавных поворотах забываешь о гнетущих мыслях. Веселье и кураж захватывают, уносят прочь, в необыкновенный мир, где краски ярки и чисты, а чувства сильны и искренни.
Я рассмеялась, на сердце ощущалась восхитительная легкость, а я за последние недели уже и позабыла, что так может быть!
– Сейчас закончим второй тур, и довольно. А то твои поклонники замыслят заговор против меня, – Рик лукаво улыбнулся и показал куда-то в сторону.
– Какие еще поклонники, Ваше Величество?
– Кокетка. Те самые, которые сейчас едят меня глазами и скрипят зубами так, что заглушают музыку.
– Уверена, вы ошибаетесь!
– Даже так? – принц закружил меня напоследок так, что носки моих туфелек почти оторвались от пола, а волосы, которые по настоянию королевы оставили распущенными и уложили локонами, тяжелой шелковой волной упали на лицо. Я, смеясь, отвела их назад.
Вот это танец! Толпа вокруг разразилась аплодисментами. Всюду я встречала улыбающиеся лица, правда, в искренность этого восторга ни на секунду не поверила.
***
Оказалось, что его величество ведет меня к принцессе Отилии.
– Сестрица, заберите эту юную сьерру под свое крылышко. Алард, можно тебя на пару слов?
Мужчины извинились и отошли, а Отилия взяла меня под руку, и мы медленно направились к небольшому дивану возле окна.
– Вы затмили всех в этом зале, дорогая! А это платье – прелестный алый шелк! Он ведь из Аргосса? Наверняка эксклюзив госпожи Ангел, – предположила она. Я кивнула и поблагодарила собеседницу. – Вам очень идет столь яркий оттенок, хотя по здешним обычаям красный – это так смело!
– Таково было желание ее величества, – я развела руками.
Мы сели. Лакеи тут же поднесли закуски и напитки. Принцесса провела над бокалами с лимонадом рукой (на одном из пальцев красовался перстень с прозрачным вердиумом[1]) и кивнула. После сумасшедшего танца, я с удовольствием припала к прохладному шипучему напитку.
А вступительный вальс продолжался. Все новые и новые пары присоединялись к танцу. Отказав нескольким молодым придворным, я с интересом рассматривала вальсирующие пары. Поистине восхитительное зрелище: дамы в светлых бальных туалетах и стройные нарядные кавалеры. Среди танцующих то и дело мелькало роскошное платье цвета мяты – сьерра Доретт. Моя мачеха кружилась в небыстром темпе с герцогом Оленрадэ. Я прикусила нижнюю губу от досады. Отец не подошел ко мне. Когда это перестанет меня задевать? Сколько ни говорю себе: хватит на что-то надеяться – все равно каждый раз больно… Странная штука сердце.
Эйс Нарусивель вальсировал со знойной брюнеткой в белом с двумя пышными розами в волосах. Ах, это та самая сметливая Зоэ, разговор с которой я невольно подслушала недавно.
Кара ди’Брисо кружилась в паре с симпатичным молодым эйсом, а вот Ариссу я, как ни старалась, не смогла отыскать. Возможно, ее послали с каким-то поручением? Я посмотрела в сторону трона. Ее величество в роскошном серебристом платье с заметной скукой во взгляде следила за веселящимися придворными, переговариваясь с герцогиней Ован.
Принца и герцога Сетта среди танцующих не обнаружилось. Интересно, куда они делись? Я покрутила головой и заметила темный камзол Роэнна в одной из ниш. Он разговаривал с брюнеткой в белом платье – вот и Арисса нашлась. Я отвернулась.
Последние аккорды вальса: мелодия зазвучала медленнее, более протяжно, чем вначале, и пары кружились – плавно и грациозно.
– Вот такой вальс мне по душе! – улыбнулась я, искренне наслаждаясь зрелищем. – Красиво и поговорить можно!
– Зато быстрый темп смотрится не в пример эффектней! Ваш танец был фееричным! Впрочем, в этом весь дей’Холлиндор, – усмехнулась Отилия.
– Скорее, диким, – пробормотала я себе под нос, но принцесса услышала и рассмеялась, покачивая головой.
Вступительный вальс закончился, и новые пары образовывали в центре зала круги.
Принц Алард вскоре вернулся, весьма церемонно предложил руку супруге, и они отправились танцевать. Впрочем, побыть в одиночестве мне не удалось: тут же подскочил запыхавшийся Нарусивель дей’Виззор, ведь именно ему я отдала второй танец.
– Сьерра дей’Холлиндор, позвольте пригласить вас! – он низко поклонился, протягивая руку – я подала свою, и мы вошли в круг танцующих.
Зазвучал вальс «Зимняя сказка» – медленный и красивый. Пары вращаются, взявшись за руки, то приближаясь к партнеру на допустимую приличиями дистанцию, то отдаляясь на расстояние вытянутых рук. Модный блонди-эльф оказался неплохим танцором, а если бы он молчал – был бы просто душкой. Но я еще на вечере танцев заметила, что Нарусивель – неисправимый болтун. Впрочем, говорил он в основном о себе, так что мое участие в беседе сводилось к любезной улыбке и редким восклицаниям вроде: «Вот как!», когда требовалась реакция. Мы без приключений описали один круг по залу – тур был закончен, далее следовал обмен партнерами.
Нарусивель опустился на одно колено и я, сделав изящный пируэт вокруг него, прошла несколько шагов назад к оставшемуся без дамы следующему за нами кавалеру. Причем даже не посмотрела, кто это. И зря: передо мной на одном колене стоял герцог Сетт.
Его глаза, казавшиеся странными из-за узкого ромбовидного зрачка, насмешливо сощурились, когда он плавным движением поднялся и протянул мне руку. Необходимость принять ее отчего-то чрезвычайно смутила меня. Я чуть не сбилась с шага. И моя рука моментально утонула в большой теплой ладони. Вообще-то, по этикету полагается лишь соприкасаться пальцами. Вторая лапища тут же обвила мою талию.
А вот это уже никуда не годится!
Я сделала попытку освободиться и уперлась в его твердокаменную грудь. Сетт сжал меня немного сильнее, не позволяя избежать слишком тесного контакта. Я подняла голову и взглянула ему в лицо, намереваясь протестовать, но по нахальной улыбке поняла, что это бесполезно.
А еще я держала в памяти, кто он такой и как легко призывает ипостась демона. Ну вот как мне продержаться целый тур и не разозлить его?
Танец продолжился на условиях герцога. Вероятно, наша пара сильно выделялась среди синхронно двигающихся пар. Расстояние между мной и Сеттом было минимальным. Его железная хватка и рука на моей талии не давали отступить, как того требовали танец и этикет. Мой взгляд то и дело ловил удивление на лицах придворных.
Зато герцог сохранял полное спокойствие, словно и не нарушал приличия самым скандальным образом. Его молчание и слишком тесные объятия откровенно пугали и сбивали с толку, а аромат диких трав против воли волновал и заставлял дыхание участиться.
– Позвольте, ваша светлость, вы танцуете какой-то неправильный вальс, – я все-таки решила что-то сказать.
Сознает ли герцог, насколько беспардонно ведет себя? Может, в Зангрии более свободные нравы? Я напрасно ломала голову над этими вопросами.
– Серьезно? – хрипловатый низкий голос отозвался мурашками по спине. Герцог еще теснее прижал меня к своему жесткому телу и понизил тон: – Так научите меня, детка!
Детка? Фу, что за вульгарность! И почему создается впечатление, что он говорит не о танце? Не зная, как достойно выйти из ситуации и одновременно не разозлить чудище, я предприняла еще пару попыток отстраниться, но они не привели ни к чему. Подняв возмущенный взгляд на своенравного партнера, я с ужасом заметила, что невежа, опустив глаза, рассматривает мое нескромное декольте! Этот нехороший блонди-эльф нависал надо мной, как башня, и ему открывалось – ну почти все! Я почувствовала, что с головы до ног заливаюсь румянцем.
Сказать ему, чтобы не смотрел, куда не следует? Но даже в моих мыслях это звучало глупо! И Билли не думает возмущаться – затаился в своем подпространстве, предатель!
Ну, раз Сетт сам попросил научить его, нужно проинформировать болвана. А заодно отвлечь: – Извольте, ваша светлость: в этом вальсе партнеры держат дистанцию на расстоянии вытянутых рук. Разве в Зангрии при дворе не танцуют «Зимнюю сказку»?
Негодный герцог перевел взгляд на мои губы. Как назло, они мгновенно пересохли, и я провела языком по нижней губе.
– Я редко бываю при дворе, моя сьерра, и предпочитаю танцевать так, как хочу, а не так, как принято. – Его губы изогнулись в насмешливой кривоватой улыбке. – Какое удовольствие в глупых ужимках и поклонах?
– Это весело. – Я пожала плечами. Ох, напрасно я это сделала: глаза наглеца немедленно обратились к моему декольте. Мне ничего не оставалось, как добавить: – Конечно, если партнер приятный.
Последнее слова я выделила. Намек был прозрачным и, видимо, пришелся не ко двору. Сетт наконец удосужился посмотреть мне в глаза.
– Такой, как беловолосый оборотень?
Я вспыхнула. Наш с Яром танец даже в Зангрии оценили? Вот что значит: «позор на весь мир»! Как бы то ни было, мне не понравился тон, которым герцог задал вопрос.
– А почему нет? – прозвучало с вызовом. Впрочем, в лицо партнеру я смотреть не осмелилась, уставившись в затейливое золотое шитьё на воротнике-стойке его мундира.
– Не играй со мной, девочка! – голос Сетта звучал почти довольно. – Если ты считаешь позволительным лапать себя кому попало, что тебя удивляет в моем поведении?
Его грубость сперва шокировала меня, а следом накрыла слепящая ярость.
– Не смейте тыкать мне, эйс!
Я остановилась и сделала энергичную попытку вырваться, но не тут-то было. Негодный герцог лишь рассмеялся, легко увлекая меня дальше.
Когда уже закончится этот тур, и я вернусь к милому и вежливому Нарусивелю?
– Извини, я всего лишь грубый боевик. Не привык к деликатному обхождению. Тебе не по душе прямота, детка?
– Да, не по душе! Потому что это грубость, а вовсе не прямота.
