Виктория Цветкова
Миа: Тьма над Горным краем – 2
16. Конец ужасного дня
Против ожиданий, общение с внешним миром прошло гладко. В одном из малых парадных залов собрали не только представителей прессы (конечно, во дворец допустили представителей самых солидных изданий), но и послов иностранных держав, взбудораженных известием о покушении на принца-консорта. Опальный принц Йохан – мужчина среднего возраста с красивым лицом (правда, похожим на женское) – и его свита держались особняком. Вот кому весть о нашей гибели не причинила бы страданий, об этом говорил их кислый вид и неприязненные взгляды, которые я то и дело ловила на себе. Но остальная публика выражала восторг по поводу нашего чудесного спасения. Насколько искренними были их чувства? У меня не было иллюзий: для прессы наша гибель стала бы большей сенсацией и находкой, чем спасение.
Королева была прекрасна и холодна. Принц – обаятелен и красноречив. А еще он так ловко отвечал на вопросы, что в результате ни на один толком не ответил, но все остались довольны. Я же была «самой собой», то есть стояла столбом рядом с троном и пыталась выглядеть спокойной.
Общение с подданными и дипломатами продолжалось в течение часа. По окончании меня отправили к себе. Мне ужасно хотелось узнать, что происходит сейчас в Горном крае, но возражать я не осмелилась.
Простившись с королевской четой, я направилась к себе под ставшей уже привычной охраной магов и графини дей’Анс. Всю дорогу статс-дама молчала и недовольно поджимала губы, и по всему было видно, что едва мы окажемся наедине, предстоит тяжелое объяснение по поводу моего поведения. И я готовилась смиренно выслушать все, что мне выскажут. Но Шандор судил иначе: едва мы подошли ко входу в мои апартаменты, дверь распахнулась и навстречу выбежала одна из служанок – в глазах девушки плескался ужас.
– Ох, ваше сиятельство, там!.. Эдвига… она… – Бедняжка не могла связно говорить от волнения и вполне простительно, что она забылась и схватила графиню за руку, увлекая ее за собой. – Пойдемте же, скорей!
Графиня приказала одному из магов следовать за ней и прошла во внутренние покои. Я хотела бежать следом, но один из охранников преградил мне дорогу.
– Позвольте, сьерра дей’Холлиндор, вам пока не следует туда входить.
Пришлось ждать в гостиной. Я опустилась в одно из кресел, но не выдержала неизвестности, вскочила и заметалась по гостиной – от уютно пылающего камина к окну, за которым угасал этот несчастный день.
Я помню много грустных дней. Но этот – один из самых ужасных. И вовсе не потому, что моя жизнь могла оборваться сегодня. Моя безусловная вера в людей и доверие к ним пошатнулись – вот что произошло.
«И что бы ни случилось, знай: я думаю о том, что лучше всего для тебя, девочка». Это сказал на прощание тот, кого я искренне считала другом. А сам приготовил мне смерть. Как такое принять?
Сколько раз я прибегала к Силабу со своими обидами, и он по-отечески ласково утешал меня, учил быть стойкой и упрямо верить в свою мечту. Все это была ложь, выходит? Мой добрый старый учитель – гном с внешностью седобородого волшебника из сказки – просто втирался в доверие, лицемерил и играл роль? Или же все было правдой, но Силаб – фанатик, а потому сознательно принес меня в жертву? Оба предположения казались одинаково правдоподобными. И одинаково ужасали.
Кому теперь верить? Кто не предаст? У меня не осталось ответов. Привычный мир исказился, словно в тусклом, кривом зеркале. Люди, их намерения, поступки – все подлежало переосмыслению. Чувствуя, что не смогу остаться прежней, я потеряла почву под ногами и уже не понимала, чего в будущем ждать от других и чего эти другие хотят от меня.
Нестерпимая горечь жгла душу. Мэтр Силаб был для меня не просто учителем, он был тем идеалом, на который я равнялась. Конечно, я не надеялась когда-нибудь стать таким же выдающимся ученым и философом, как магистр, но мечтала, что со временем он станет гордиться мной, как своей ученицей. Эта рана никогда не заживет.
Нет, об этом сейчас не следует думать и вспоминать… Я продолжала бесцельно бродить по комнате туда-сюда, пытаясь отвлечься и не думать о предательстве того, кого любила как дочь.
С трудом отодвинула тяжелые мысли и вернулась к происходящему. Почему мне не позволяют войти? Что могло случиться с Эдвигой у меня в комнате? Травма? Внезапный приступ болезни? Но еще утром она казалась бодрой и веселой. Сердце сжималось, чуя новую беду. Чем еще огорошит этот несчастный день?
Дверь в коридор так и осталась распахнутой, внезапно пространство за ней наполнилось голубоватым сиянием – из портала вышел принц Дитрик. Он бросил на меня странный взгляд, но ничего не сказал и быстро скрылся за дверью, ведущей в мою спальню. Минутой позже туда же прошли королевский дознаватель с несколькими помощниками и лорд энн’Невеллиор.
Графиня вызвала всех, даже целителя, – значит, случилось что-то действительно серьезное. Скверное. Комната закружилась перед глазами, я осторожно дошла до дивана и съежилась в ожидании очередных недобрых вестей, впав в состояние похожее на прострацию.
– Сьерра Миарет, пойдемте, я провожу вас в новые покои.
Я вздрогнула и встрепенулась, услышав над собой голос графини. Впилась пытливым взглядом в лицо статс-дамы, пытаясь за обычным безупречным фасадом внештатного советника принца, разгадать ее истинные чувства. Показалось, что сквозь бесстрастную маску придворной дамы просачиваются беспокойство и страх. Тем не менее она спокойно подала мне руку, помогая подняться.
– Что с Эдвигой? – спросила я шепотом.
– Все в порядке. – Графиня отвела взгляд. – Нам лучше уйти, дитя.
Знакомый маг из охраны открыл портал.
– Но почему? – я уперлась ногами в ковер, не позволяя увлечь себя в голубое сияние. – Объясните!..
– Это решение его высочества, и мы не будем обсуждать его приказы, – последовал холодный ответ, и меня втянули в пространственный ход.
Я получила ответ на свой вопрос, но позднее.
***
Остаток вечера и часть ночи я мучилась неизвестностью. Впрочем, мне ли жаловаться? Казалось, весь замок не спит, а лихорадочно трудится. Окна кабинета в моих новых покоях выходили во внутренний дворик замка, замощенный ровными серыми плитами. Напротив, как я догадалась, располагались окна дворцовой канцелярии – управленческого аппарата, которым руководит дядя Рик. Этой ночью свет в большинстве помещений не гас, там шла напряженная работа.
Я забралась с ногами на подоконник и наблюдала за мелькающими в окнах тенями. По двору то и дело сновали курьеры с какими-то папками, их шаги то и дело гулко разносились по плитам двора.
Графиня давно покинула меня под предлогом, что в королевском крыле замка мне ничто не угрожает. Я не возражала. Холодностью и явным неодобрением графиня напоминала лейру тэ’Остейн, и потому раздражала. Понимаю, это несправедливо по отношению к статс-даме – та имеет право обижаться на меня за легкомыслие, вызвавшее сегодняшнюю катастрофу. Но тем больше у меня поводов избегать ее общества.
Указав на накрытый крышкой поднос с едой, графиня ушла, и осваиваться в новых покоях мне пришлось самостоятельно. Ужин так и остался нетронутым: я выпила лишь стакан воды. Чуть позже явились служанки, чтобы помочь приготовиться ко сну, но я отпустила их, уверив, что все сделаю сама.
После столь утомительного дня я чувствовала себя вымотанной и грязной. Мрачные тягостные мысли будоражили сознание, и я только рада была отвлечься на мелкие заботы – переодеться и без посторонней помощи принять ванну в роскошной мраморной купальне. Теплая вода и шапки пены с неповторимым ароматом горной фиалки (даже думать не хочу, сколько стоил этот шампунь, но использовала капельку) помогли расслабиться и, если не утешили, то временно успокоили. Горная фиалка напомнила то давнее видение в подсобке оранжереи. Я только рассмеялась: сейчас ничьих глаз в тумане я не увидела, а жаль, было бы забавно. Кажется, прошло всего четыре месяца, а столько перемен в жизни! И в ней столько странного, что галлюцинация кажется нормальным явлением.
Одевшись в заранее приготовленные ночную рубашку и халат, я босиком прошлепала в полутемный кабинет в поисках книжки, да так и застыла перед окном. Множество огней в крыле напротив – мелькающие тени в зашторенных окнах пробудили воображение и отвлекли от мрачных, бесплодных дум. Вместо того чтобы рыться в шкафу в поисках романа, я вскарабкалась на подоконник и уставилась в темноту на светящиеся оконные арки. Силуэты – то резкие, то расплывчатые – появлялись, исчезали, дергались или двигались плавно, интригуя, уводили в мир фантазии.
Игра теней за окном, словно представление в театре, против воли так увлекла меня, что я вздрогнула от неожиданности, когда рядом со мной на подоконник уселся принц.
– Думал, ты спишь, Миа, – тихо проговорил он.
– Не хочется, – ответила я расслабленно, все еще во власти странного очарования. Однако, взглянув на темный силуэт дяди, немедленно вернулась к проблемам: – Что произошло с Эдвигой? Она жива?
Его высочество довольно долго молчал, глядя на тускло освещенные плиты внизу. Наконец он повернулся ко мне: – Произошел несчастный случай. Горничная почувствовала жажду, собирая вещи в твоей спальне, но вода, предназначенная для тебя, оказалась отравленной. Наши специалисты по зельям сейчас изучают состав. Что-то новое: детекторы ядов не реагируют на него, тем не менее последствия летальны. Вероятно, отравители учли предыдущий опыт, ведь им не удалось обмануть твой артефакт на королевском обеде.
Слова Рика ледяными глыбами рушились на меня и хоронили надежду на спокойную жизнь. Мысленно я снова оказалась в освещенной луной комнате, в руках тяжелый хрустальный стакан, до краев наполненный водой из того самого графина. Встретилась глазами с призраком в зеркале, и пальцы внезапно онемели. Стакан упал, по паркету разлетелось множество искрящихся в лунном свете осколков. Вода выплеснулась на подол ночной сорочки. Несомненно, это был сон и не было никаких стекол. Но кто-то наяву отравил воду в графине, так что это было предостережение. Теперь это ясно, а тогда я не сообразила, что в графине яд. И теперь Эдвига мертва.
Я сжалась комочком, уткнувшись подбородком в колени.
– Я мешаю? Но кому? – голос прозвучал почти спокойно.
– Что? Даже слёз не будет? – Рик провел пальцем по моей щеке, убеждаясь, что это так. – Ты не устаешь поражать меня, Миа.
Я отвела его руку от лица, но не оттолкнула, а задержала в своей.
– Отвечайте, Рик.
– Что ты хочешь услышать нового, детка? Здоровье королевы серьезно подорвано, это известно всем. У нас с Иолантой есть враги, а вот прямых наследников нет. И в тебе видят вероятную преемницу, потому атакуют.
– Ну так заявите, что это не так! Или вы хотите моей гибели? Я не понимаю…
– Нет, твоей гибели я не хочу. И не допущу, – он погладил меня по голове, наклонился и поцеловал в лоб. – Отныне ты будешь жить здесь, на королевской половине. Сюда допущены только лично преданные слуги. Здесь безопасно, поверь. Я, конечно, предвидел, что враг начнет действовать, но так нагло и открыто… – Рик покачал головой. Насколько я видела в потемках, выражение его лица стало жестким. – Расследование торопливой попытки убрать тебя, предпринятой на банкете, высветило участие как минимум трех членов королевского совета. Раньше они считались лояльными или нейтральными. Сегодняшний инцидент, несомненно, добавит подозреваемых, ведь вещества хранят слепок силы своих создателей. Следствие ведется в строгой тайне, но в ближайшем будущем виновных настигнет справедливая кара. Можешь не сомневаться!
Я, конечно, поверила, что враги пострадают, только уверенности и оптимизма это не прибавило. Уберут этих – на их место придут другие, возможно, более коварные и изворотливые. Я тяжело вздохнула.
– Не бойся, Миа. Враги активизировались из-за того, что королева слаба, а наследник до сих пор не объявлен. Раскроем заговор, и уже на балу в честь Новогодья я выведу тебя из-под удара. Тебе недолго осталось быть мишенью для этих негодяев.
Что ответить на это? В последнее время я не живу, а словно бреду в темноте, полной неизвестности, и уже не понимаю, где правда, где ложь. Авторитеты порушены. Впереди нет ни цели, ни четкого плана. Дядя Рик ласков и вроде бы хочет добра, но кто знает, не принесет ли он меня завтра в жертву более высоким интересам, как это сделал мэтр Силаб?
– Что происходит в Горном крае?
Смена темы вновь удивила Дитрика, но он никак не прокомментировал, только улыбнулся.
– Все прошло на редкость мирно. Наверное, потому что неделю назад мы накрыли десяток тайников с оружием. Пара сотен гномов покричала на главной площади Виала и других городов, порадовалась смерти «проклятого принца», но когда стало известно, что мы живы, толпа мигом растаяла.
– Не понимаю, зачем им ваша смерть, Рик? Большинство жителей вполне зажиточны, голодных и нищих нет, не то что в предыдущие столетия.
– Кое-кто мутит народ… Но это слишком серьезный разговор, а час уже поздний. Иди, детка, ложись, тебе нужен отдых.
Принц ушел, а я послушно направилась в спальню и легла, уверенная, что не засну.
***
Сон действительно не шел ко мне, хотя глаза закрывались от усталости. Утомленный мозг без толку перебирал и перетасовывал события долгого дня. Около получаса я честно пыталась успокоиться и заснуть, но в конце концов устала мучиться бессонницей и открыла глаза. Комнату заливал лунный свет. Удивительно: слияние лун было только вчера, я четко помнила. Всем известно, что следующая за этим ночь – самая темная, ведь Веолика в ущербе и всходит низко над горизонтом всего на пару часов перед рассветом. Как она может освещать комнату, да еще и так ярко?
Я села на кровати, не пытаясь, впрочем, разобраться, в чем дело. Спальня в ночном освещении казалось совсем незнакомой. Взгляд отрешенно скользнул по темным силуэтам комода и трюмо. На черном провале зеркала он не задержался, а двинулся дальше к стоящей у изножья кровати светлой полупрозрачной фигуре.
Полубред, полусон, полуявь… я не понимала, что со мной. Еще ничего не осознав, подскочила испугано и отпрянула к высокому изголовью кровати. Острые края деревянного резного узора больно врезались в спину, и это убедило: я не сплю, но все-таки вижу призрака.
Прекрасная, но бестелесная эльфийка с улыбкой наблюдала за тем, как я дрожу.
– К-кто вы? – не узнала собственного голоса, так придушенно он прозвучал.
Призрачная леди слегка нахмурилась и покачала головой, как мне почудилось, с осуждением. Я решила, что ей не понравилась форма вопроса – эта женщина даже после смерти носит корону (пускай, на символ власти ее величества Иоланты этот венец с большим темным камнем не походит). Наверное, при жизни эльфийка была королевой и нужно обращаться к ней соответственно.
– В-ваше величество… простите меня за невежливость, но я здесь всего лишь гостья, потому не знаю, кто вы.
Королева снисходительно улыбнулась. Мне показалось, что лунное сияние стало ярче. Возможно, это вовсе не свет Веолики, а призрачное гало, которое часто описывают у существ, пришедших из-за грани.
– Вероятно, вчера вы хотели меня предупредить, что вода в графине отравлена? К сожалению, я не поняла этого, и пострадала бедняжка служанка.
Королева нахмурилась и кивнула. Похоже, говорить она не может, раз общается жестами. Призрачная дама показала на себя, проведя руками вдоль своего тела сверху вниз, а затем на меня. Приложила палец к своим бледным губам.
– Я должна молчать о вас?
Эльфийка кивнула. Затем, сделала шаг ко мне.
‘Не подходи, развею!’ – прозвенел вдруг бойкий задиристый голосок, и зеленоватая дымка защитного поля окутала кровать.
Призрак остановился, словно наткнулся на преграду.
«Билли, ты уверен, что она собирается причинить вред?» – я знала: фамильяр не стал бы вступаться, если бы не почувствовал опасность. Неужели я ошиблась, и дружелюбие королевы лишь видимость, и она играет на стороне моих врагов?
‘Ни в чем я не уверен, – ворчливо ответил Билли. – Но с духами следует соблюдать осторожность. Близко к себе не подпускать. Ты же решила, что не будешь доверчивой! Вот и не будь’.
Между тем дух королевы поднял руки ладонями вперед – жест, демонстрирующий, что у нее нет дурных намерений. Затем эльфийка улыбнулась как-то особенно – счастливо и беззаботно – и растаяла вместе с лунным светом.
Комнату накрыл ночной мрак.
17. Светские увеселения или мучения
Потекли дни, неотвратимо приближая нас к Новогодью. Слава Шандору, никто больше не пытался отравить меня или покушаться на жизнь принца. Не происходило ничего, что потревожило бы мой покой, даже призрачная королева по ночам не являлась.
Единственное, что омрачало жизнь – полное отсутствие вестей от друзей, оставшихся в университете. Мой маговизор Рик отправил отцу Яра – причину объяснять не стал, сказал только, что так будет надежнее. Да я и не возражала, потому что понимала: я слабое звено в защите королевских особ. Тяжело сознавать собственную уязвимость, а если добавить к этому саднящую в сердце боль от предательства учителя, станет понятным мое состояние.
Все это время я хандрила, интересовалась только учебой и с головой ушла в подготовку к экзаменам. Впрочем, корпеть над учебниками целыми днями мне не позволяли.
Герцогиня Хелина Ован – одна из подруг ее величества – сменила графиню дей’Анс в роли моей наперсницы. Рик довольно небрежно представил немолодую, но еще красивую женщину в строгом темном платье.
Поначалу сьерра Хелина показалась мне еще более чопорной и холодной, чем графиня, но постепенно лед между нами растаял. Ее светлость не навязывала свое общество, давая мне возможность побыть в одиночестве, а кроме того оказалась приятной собеседницей. Единственное, с чем все время хотелось спорить, так это с ее нелепым убеждением, что молодая сьерра обязана развлекаться в обществе ровесников. Чтобы отдохнуть и развеяться, обычно мне хватает хорошей книги, но герцогиня с упорством, достойным лучшего применения, твердила, что чтение портит цвет лица, и приходилось по два часа в день проводить с Карой и Ариссой.
Эти девушки были в восторге от перемен в моей жизни, чем слегка меня бесили. Нет, разумеется, они охали и ахали по поводу взрыва. Описывали, в каком ужасе находились они и их близкие, когда получили первые жуткие вести из дворца (кстати, происшествие с бедной Эдвигой удалось сохранить в тайне). Однако мой переезд неожиданно открыл честолюбивым девочкам доступ в королевское крыло, потому фрейлины и не пытались скрыть своей радости. Теперь они рассматривали службу при мне не как нудное испытание для новичков, но как уникальный шанс отличиться и серьезно продвинуться в придворной иерархии. Значение моей персоны так же непомерно и неоправданно выросло в их глазах – они больше не шушукались между собой о пустяках, а держались со мной будто с принцессой крови (излишне уважительно и с раздражающей предупредительностью).
Королева Иоланта также способствовала суете вокруг моей персоны – она вспомнила времена, когда ее сводная сестра Отилия была молоденькой девушкой, и решила возобновить традицию еженедельных развлекательных вечеров для молодежи.
И вот около двадцати молодых людей и с десяток девиц из числа первейших родов Ильса в прошлую среду собрались в Розовой парадной гостиной. Мне приказали явиться туда и позволить себя развлекать. Что ж, я подчинилась. Вот как это было.
*флэшбэк*
Мое отражение в зеркале – в вечернем платье из плотного персикового шелка с отделкой из легкого шифона на рукавах и верхней части корсажа – осталось единственным, что мне понравилось в тот вечер.
Доверенные фрейлины королевы провели меня в просторную, но уютную гостиную с панелями из розового дерева на стенах. Удобные диваны и кресла были расставлены вокруг низких столиков таким образом, чтобы сидящие могли комфортно общаться. Пожилые фрейлины тут же устроились в креслах у огромного камина, отделанного розовым мрамором, а я осталась одна-одинешенька среди толпы разодетых кавалеров и придворных красавиц. Ну хорошо, я утрирую: не одна, а с Карой и Ариссой, которые получили приказ не отходить от меня ни на шаг.
Мне хотелось забиться куда-нибудь в уголок и спокойно просидеть там до конца вечера. Однако у присутствующих имелись свои представления о том, зачем я здесь: меня окружили, засыпали вопросами и комплиментами. Казалось, все так расположены ко мне и непременно желают выразить радость от встречи. О Светлые богини, я же сойду с ума от круговерти лиц и имен, абсолютно мне не интересных. Все эти фальшивые улыбки, светское пустословие… Лучше бы они смеялись надо мной – по крайней мере, это было бы искреннее.
Но постепенно оживление вокруг стихло: две-три девицы оттеснили всех, объявив, что они – родня дей’Холлиндоров, и не отклеивались до конца вечера, причем называли меня «милой кузиной Миарет».
Меня усадили на один из полукруглых диванов. Рядом, в тесноте, пристроились почти все девушки. Некоторые из юношей составили нам кампанию, но большинство молодых людей образовали свои кружки и беседовали, время от времени бомбардируя нас взглядами. Фрейлины королевы благосклонно посматривали на молодежь и шептались между собой. В общем, хорошо и весело было всем… кроме меня. Стиснутая с боков пышными юбками соседок, задыхающаяся от невероятной смеси дорогих духов, ошеломленная множеством вопросов, которые беспрестанно сыпались со всех сторон, – я была несчастна и подавлена.
Мои фрейлины оказались в гораздо лучшем положении – им не хватило места на диванах, поэтому для них принесли небольшие кресла. Хорошо бы и мне хоть табуретку, но подальше от всех.
Арисса, жительница столицы, была накоротке с большей частью присутствующих и охотно общалась, нахваливая службу при дворе. Новенькая в этой кампании Кара в основном молчала и, краснея, заинтересованно косилась на молодых придворных.
Лакеи принесли напитки и легкие закуски, но, наученная горьким опытом, я решила перетерпеть и воздержаться от пищи и питья. Скулы уже ломило от улыбок, и, невпопад отвечая на вопросы, я тайком поглядывала на экран крохотного часового артефакта-брелока, прицепленного к широкому золотому браслету на левой руке. Одна из моих соседок – самопровозглашенная кузина – вырвала меня из тоски и апатии неожиданным вопросом:
– Давно хотела у вас спросить, моя милая сестрица Миарет, как вы познакомились с Яром Тореддо? Он ведь… хм, не нашего круга, хоть и очень хорош. Оборотни, конечно, варвары, но внешностью многих из них Шандор не обделил.
Я едва удержалась от изумленного восклицания. Вот уж не ожидала встретить поклонниц оборотня здесь, в королевском дворце! Понимаю, когда простые девицы из Горного края сохнут по Яру, но аристократка, которой нравится оборотень? Ущипните меня! Знать ненавидит и боится этой расы.
*продолжение флэшбэка*
‘О времена! Лучше бы мне семечком валяться на пыльной полке, чем слушать такие разговоры!’ – заныл Билли. Бедняге приходилось все выслушивать – он не мог закрыться в подпространстве, так как бдительно охранял меня на этом вечере. Я мысленно шикнула, чтобы не мешался (и так в голове каша от суеты вокруг). А между тем белокурая «кузина» и ее подруги смотрели на меня вопросительно, видимо, терпеливо ждали ответа на свой «важный» вопрос.
– Хм… Мы с господином Тореддо учимся в одном университете.
Белокурая «кузина» обменялась многозначительным взглядом с подругами и огорошила меня следующим вопросом: – А как он целуется?
Девушки рядом явно прислушивались, стараясь не пропустить мой ответ.
– Понятия не имею! – отрезала я, может быть, излишне резко. Я оскорбилась всерьез: она меня за дурочку принимает? Как можно полагать, что я расскажу о поцелуе с оборотнем абсолютно незнакомому человеку? Да наутро все инфо-сети загудят скандальной новостью! Мне невольно вспомнился поцелуй Яра в снежной крепости, и щеки загорелись. Поцелуй был, но я не почувствовала ничего «такого». Возможно, потому что Яр поцеловал меня слишком неожиданно. А может, «особенного» в поцелуях и вовсе нет, и авторы романов все выдумали, чтобы завлечь легковерных читателей?
Однако знатные сьерры не замечали моего недовольства и продолжили разговор в том же духе.
– Но вы так покраснели, сьерра Миарет, что невольно закрадываются подозрения, – другая «кузина», кареглазая брюнетка, игриво указала веером на мои пылающие щеки.
– Вы о ди’Джиллиане говорите, сьерры? – спросила вдруг Арисса, вклиниваясь в наш разговор. – Сьерра дей’Витти как раз рассказывает о встрече с ним на гонках Зимнего кубка. – Фрейлина кивнула на прелестную платиновую блондинку, которая о чем-то вещала, томно закатывая глаза и прижимая руки к груди.
– Нет, Арисса, мы о Яре Тореддо, сьерра Миарет так мило краснеет при этом. Это очень подозрительно, – улыбнулась моя белокурая «родственница». Но новая тема, видимо, показалась ей даже более увлекательной: – Милла, расскажи и нам! Сьерра Миарет жаждет услышать подробности твоего приключения! Девочки, подвиньтесь, дайте ей место поближе к нам!
Красавица полуэльфийка с необычными янтарными глазами пересела и дружелюбно улыбнулась мне.
– Сьерра Миарет, я бесконечно рада находиться в вашем обществе… – защебетала она, а я подавила зевок и, чтобы скрыть это, кивнула, поощряя собеседницу. – Я встретила Дейна и Алеса на вечеринке в честь окончания Зимних гонок…
Тхар их побери, а кто такие эти Дейн и Алес, мне кто-нибудь пояснит? И почему я должна знать по именам каких-то незнакомцев? Хотя, если подумать, имена действительно казались знакомыми. Постойте, она говорила о гонках… Ага… ди’Джиллиан и дей’Леонн – имена, врезавшиеся в память, благодаря подружкам из универа! Это же те самые гонщики, заезд которых мы с друзьями смотрели, когда сбежали в Бродяжий стан. Я снова подавила зевок – о Шандор, только не это! Как же скучно: у простолюдинок и знатных сьерр на уме одно.
– Тебя что, познакомили с ними? О Милла, какая же ты счастливица! – вскричала белокурая кузина – кажется, ее зовут Саррия.
– Только с Дейном, к сожалению, – мы танцевали один медленный танец. Очень близко! О-о! Он такой… – Девушка закатила глаза при одном воспоминании об этом счастливом моменте. – …Волшебный! Но танец длился недолго – он потащил меня на балкон и там…
У меня в голове тоненько запищал Билли – кажется, не выдержал и завыл. И я была готова выть вместе с беднягой.
«Крепись, осталось не более полутора часов».
Писк оборвался на высокой ноте, у фамильяра явно закончились силы.
– И там он тебя поцеловал? – вскричала брюнетка-«кузина». Ее глаза победно горели, словно она выиграла эти тхаровы зимние гонки.
Блондинка загадочно улыбнулась:
– И не только. Ммм… скажу так: он ни в чем не разочаровал меня! И прощаясь, намекнул на следующую встречу. – Девы изумленно ахнули, и, поощренная их восхищением, блондинка продолжала: – Он так и сказал: «Было неплохо, детка, можно повторить как-нибудь».
Я мысленно возмутилась. По-моему, эта крайне грубая и неуважительная фраза. И что значит: «повторить»? Но обе «кузины» впали в экстатическое состояние и вскричали хором: – Так между вами не только поцелуи были? Быстрее, делись подробностями! Каков он?..
Блондиночка закрылась веером, имитируя смущение. Кто-то застонал – это была я. Нет, оставаться здесь и слушать такое – невыносимо! Напрасно я воображала, что Саррия надо мной потешается, выспрашивая про поцелуй с Яром. Они ни о чем другом просто не думают, и выведывать интимные подробности здесь норма. Кошмар!
– Позвольте, сьерры! – я решительно встала. – Кара, прошу, составь мне компанию. Хочу прогуляться по залу. – Не дожидаясь ответа, я схватила рыжую фрейлину за руку и поволокла прочь. Вслед неслось встревоженное кудахтанье и протесты новоявленных «родственниц», но я даже не повернула головы. Лишь когда отошла на достаточное расстояние, почувствовала, что вновь могу дышать.
– Зачем вы ушли, сьерра Миарет? Это было немного резко, вам не кажется? – попеняла мне Кара. – Те сьерры решат, что вы заревновали и расстроились. Они не ожидали этого. Ведь эйс ди’Джиллиан отметил несколько ваших снимков, об этом уже все знают. Поймите, Милла дей’Витти вам не соперница, и ни к чему ревновать. У эйсов таких пустых интрижек по несколько на дню.
С минуту я смотрела на девушку во все глаза, а затем начала смеяться. Странный ненормальный смех, словно через силу. Что-то темное, тягучее разливалось в душе. Было совсем не смешно, но я все равно смеялась. Наверное, это и есть истерика. Ухватившись за эту мысль, я резко оборвала себя, но губы все еще кривились в странной усмешке. Бедная Кара смотрела на меня почти с ужасом.
– Вам плохо, сьерра Миарет? Принести воды?
Вот только отравы мне сейчас и не хватало! Скажут, что я отравилась от ревности. Нелепость предположения немного отрезвила меня и заставила посмотреть на ситуацию с юмором – насколько это возможно.
– Не нужно. – Я снова улыбнулась, на этот раз искренне. Ревность. О свет! Нужен мне какой-то вульгарный тип… Брр!
– Сьерра дей’Холлиндор, – проворковал чей-то голос почти над моим ухом. Я отпрянула и, живо обернувшись, встретилась с зелеными глазами молодого эльфа.
*Продолжение флэшбэка*
– Позвольте представиться, сьерры – граф Канн, – юноша изящно склонил белокурую голову.
Он казался смутно знакомым, и я не сразу вспомнила, что это потомок знатного рода дей’Виззор, которого представляли ко двору в один день со мной. Его смешное и невыносимо длинное имя – Нарусивель – прочно запало в память.
– Прошу, сьерра дей’Холлиндор, окажите честь танцевать со мной на балу Новогодья.
Его почти чопорная вежливость пришлась мне по душе. Какой контраст с манерой общения девушек! Что не так с юными сьеррами, интересно?
– С удовольствием, граф, – с легкой улыбкой согласилась я.
Молодой человек поклонился. За столь изысканные манеры я простила ему даже то, что он весь из себя такой важный эльф, и носит смешное имя. Но справедливости ради нужно согласиться: ни в том, ни в другом он не виноват. Я благосклонно кивнула и хотела отойти.
– Могу я надеяться, что за мной будет «Приглашение на вальс»? – не успокоился на достигнутом Нарусивель.
Я досадливо прикусила губу: вот ведь эльф – упёртый и занудный, как все представители этой расы. «Приглашение на вальс» открывает бал – это особенный танец, и незамужней девушке полагается быть в паре с кем-то, имеющим на нее права, то есть с женихом или отцом. Тут я не к месту поняла, почему каждый спрашивают о наших отношениях с оборотнем – ведь именно этот танец ославил нас с Яром на весь мир. Но это была всего лишь студенческая вечеринка – там жесткий этикет не уместен.
– Право, пока не знаю, – пробормотала я, прячась от эльфа за Кару.
