Вики Рисаби
Я – не твоя собственность
Глава 13
Павел Александрович Пуров
Сон только ухудшил ситуацию. Я проспал до полудня. Отключился так, что не слышал ни одного звонка.
Ещё окончательно не проснувшись начал шарить руками по кровати. Обычно так начиналось каждое утро. Искал Маргариту, чтобы схватить и притянуть к себе.
Но было пусто.
Ее нет. Сел на кровати как от удара. События ночи и вчерашнего вечера всплывали и душили меня.
Схватился за голову руками и зарычал от бессилия.
Где ты, девочка?
Телефон! Дофига пропущенных. Вдруг что-то узнали, вдруг ее нашли?
Руки дрожали страшно, кровь била по вискам.
10 пропущенных от опера. Набираю.
– Павел…
– Маргариту нашли? – бешено перебиваю, как только слышу его голос.
Милая, найдись. Прошу!
– Нет, по Маргарите пока ничего. Мне жаль. Но есть кое-что по Романову.
– Что там? – возвращаюсь к деловому тону. Хотя на Романова в этот момент мне просто насрать.
– В общем мы выяснили, что он приезжал в эмираты, остановился в гостинице и встретился там с какой-то блондинкой, но потом улетел.
– Что за блондинка?
– Пока выясняем. Ждём официальное разрешение на изъятие видео с камер.
– Ясно. Спасибо, что держите в курсе.
– Вы, как активный участник дела имеете право знать.
– Маргариту найдите! Что ещё можно сделать? Я на все готов. Может на телек ориентировку? Или ещё что? Только скажите!
– Можно обратиться, но должно пройти не меньше трех суток.
Убираю телефон от уха и матерюсь.
– Ладно, понял. Отбой.
Где же мне тебя искать. Где ты малыш?
Звонок от Салли, какого хрена? Сбрасываю, вообще не до массажа сейчас.
Иду в душ. Холодными струями пытаюсь придать себе бодрость духа. Хочется захлебнуться.
Какой же я мудак… Она хотела поговорить. Хотела рассказать, она кричала, что не виновата. Даже высказаться не дал.
Мужик херов!
Выхожу из душа, телефон звонит снова: Салли. Да что тебе то, блять надо?
Снова скидываю. Раздражаюсь.
Нужно поднимать Мулу и снова ехать. Может быть, всё-таки что-то увидим, что не смогли найти ночью.
Не могу сидеть, черти поджигают. Нога дергается опять, как в детстве.
Телефон пищит снова. СМС от Салли:
«Павел Александрович, добрый день! Ко мне вчера приехала Маргарита, она в ужасном состоянии. Она просила вам не звонить, но я не знаю к кому ещё обратиться. Она не рассказывает ничего…».
Дрожь бьёт. Накрывает. Нашлась. Девочка нашлась. Судорожно набираю Салли.
– Как она сейчас? – спрашиваю сходу, голос дрожит.
– Она спит. Всю ночь проплакала. У нее все ноги изрезаны, приехала ночью, живого места нет… Я не знаю, что случилось.
– Напиши адрес, я скоро буду.
– Хорошо.
Одеваюсь как в тумане. Ору еще с третьего этажа Мулу, пока спускаюсь по ступенькам.
Он сонный уже стоит и пьет кофе за стойкой. Смотрит тревожно:
– Маргарита нашлась? – срывается ко мне. Весь на нервах.
– Да, едем.
Без лишних слов заливает в себя недопитый кофе. И мы вылетаем на улицу. Сил ждать нет, вместе идем в гараж.
Девочка, милая, все будет хорошо. Главное, что ты жива, что ты нашлась, остальное все поправимо.
Вместе с тем, ловлю себя на страхе. Первый раз в жизни боюсь до трясучки. Боюсь ее увидеть, боюсь реакции на меня.
Как мне вымолить ее прощение, как вернуть все назад?
Рычу. Кулаки сжимаются. Ненавижу себя!
Похер как. Вымолю, выпрошу ее. Все сделаю, в лепешку разобьюсь, только бы вернулась, только бы простила…
Что ей сказать? Как ей объяснить?
Нет оправданий. Никаких оправданий для моих действий и слов не найти.
Едем, а на подкорке: не простит, никогда не простит.
Доверилась мне, отдалась полностью. Да я уверен, что она меня любила…
Но что теперь? Я все убил, похерил самое важное. Самое главное в жизни так бездарно просрал…
Огнем горит внутри. Хочется рыдать. Блять, да что я наделал…
НЕТ! НЕ ОТДАМ!
Будет моей, будет со мной. Иначе сдохну. Без нее умру.
***
Маргарита Куприна
Кто-то теребит меня за плечо. Отдает болью. Не понимаю, когда провалилась в сон? Кажется, всю ночь плакала.
Открываю глаза. Салли стоит надо мной и жалобно улыбается, кружку в руках держит.
– Маргариточка, милая пора просыпаться. Я тебе сделала чай с травками, успокаивающий…
Она такая милая… Боже, спасибо, что она есть. Спасибо за ту случайность, по которой у меня на руке сохранился ее номер телефона. Если бы не она…
Когда я вчера приехала, она была в ужасе. Спрашивала, что случилось, но перестала, как только поняла, что я не готова к разговору.
Тихо шепотом попросила не говорить громко. Дети с бабушкой давно спали. Тайком провела меня в ванну. Помогла раздеться. Долго ахала и охала, глядя на меня. Помыла, раны обработала. Перемотала ноги…
Нянчилась со мной как с ребенком. Напоила горячим чаем и дала обезболивающее, все пыталась еду какую-то засунуть. Но я только спросила могу ли переночевать у нее. Она не отказала. Расстелила мне на диване в кухне. Одежду дала.
Мое сердце было полно благодарности к ней. И лишь по лицу катились безмолвные слезы.
Все порывалась позвонить Павлу или в полицию, но я категорически отказалась. Мне ничего не хотелось. Только чуточку покоя. Завтра соберусь с мыслями, позвоню родителям и обращусь в посольство. Восстановлю документы и уеду отсюда.
Опять придется разочаровать родителей. Но без них мне сейчас просто не справиться…
Салли ушла досыпать, оставив меня одну и нежно обняв напоследок.
Как бы я не пыталась заблокировать в себе все воспоминания – не могла. Только закрываю глаза и снова все прокручивается в голове картинками.
Слезы. Откуда их столько во мне?
Не помню, как и когда уснула. Не знаю, как именно это случилось. Сон был очень тяжелым, потным и липким.
Даже сейчас выныривала из него с трудом. Но Салли права – пора просыпаться. И начать что-то делать.
Я села на кровати и поняла, что болит у меня практически все: ноги ныли безбожно, рука, за которую Павел меня тащил отнималась. Даже корни волос пульсировали ежесекундно.
Видимо действие таблетки подошло к концу.
– Салли, спасибо тебе огромное. – прошептала я, принимая кружку из ее рук. – Прости меня, я так тебя напрягаю.
– Что ты… Совсем нет. – Салли задумчиво молчит, а потом садится рядом на диван. – Знаешь, мне приходилось бывать в таких ситуациях… Пока Павел Александрович меня не забрал…
При упоминании Павла отворачиваюсь в сторону. Не хочу больше слышать его имя. Никогда.
– Где твои дети? – перевожу тему в безопасное русло.
– Бабушка их в школу отвела давно. Но скоро вернутся. – сказала Салли, посмотрев на часы.
– Мне так неудобно… – понимаю, что мешаю.
– Я хотела тебе помочь и помогла. Это мое решение и я ни о чем не жалею. – твердо говорит Салли и обнимает меня за плечи.
Звонок в дверь.
Я вздрагиваю. Смотрю на Салли с опаской. Она говорит, что это, наверное, курьер и идет открывать.
Мое существо моментально сжимается. Страх внутри сковывает. Но я уговариваю себя, что все нормально. Удерживаю тело на диване с кружкой в руках.
Слышу, как дверь открывается. Но ни слова. Пугает.
Понимаю, кто идет еще до того, как он появляется в дверном проеме.
Внутри все замирает. Он изменился, глаза такие убитые, плечи ссутуленные. Что-то не так. Хотел бы меня добить, выглядел бы по-другому.
Хочу встать, но не могу. Морщусь от боли при попытке наступить на ноги. Больше попыток встать не делаю.
На глаза моментально выступают слезы. Не хочу его видеть.
Он подходит достаточно близко ко мне. Хочет протянуть руку к лицу. Я вздрагиваю всем телом. Неужели снова захочет ударить?
С ужасом отшатываюсь в сторону. Но заторможено, реакция притупилась на минимум.
Его рука безвольно повисает в воздухе.
Он встает передо мной на колени. В его глазах тоже блестят слезы, он четко на уровне моего взгляда. Молчу, не знаю, что сказать.
Липкий страх поднимается от пальцев ног и заполняет меня до кончиков ногтей. Обволакивает не даёт возможности даже пошевелиться.
– Девочка… милая… – хрипло шепчет, чувствую, как выдавливает каждое слово. – Давай поговорим? Умоляю…
Качаю головой, отвечая нет. Воздух вокруг застывает льдинками.
– Я прошу тебя. Я никогда тебя не обижу больше, я такой мудак… – последнее совсем тихо со всхлипом. Не контролирует больше слезы, опускает голову. Трет переносицу, чтобы остановить поток, но не может справиться.
Плачу сама. Смотрю и плачу. Я так любила тебя Паша. Ты дороже всего на свете был. Я готова была даже на то, чтобы это видео вся Москва увидела, лишь бы ты простил…
Он содрогается в рыданиях. Плечи вздымаются вверх и вниз. Не знаю сколько это длится. Но он поднимает голову, дорожки слез на красивом лице выглядят противоестественно. Мне даже искренне его жаль в этот момент.
– Милая, я умоляю поехали. Мы поговорим, мы все обсудим. Я готов на что угодно, лишь бы тебя вернуть…
– Мне нужно забрать документы и вещи. – выдавливаю из себя, концентрируясь на кружке в руках, чтобы не встречаться с ним глазами.
– Давай все обсудим, милая? Давай поговорим. Прошу.
Вся его поза, голос и слезы не подкупают меня. Я слишком хорошо помню каким он был вчера. Помню, на что он способен, чтобы снова ему довериться. Но документы мне действительно очень нужны, как и деньги, которые лежат в сумке. Так я смогу купить билет и улететь быстрее, чем если буду восстанавливать все через посольство.
– Поехали. – говорю шепотом.
Ни говорить с ним, ни тем более обсуждать то, что случилось мне не хочется. Но остаться без денег и документов и не иметь возможности покинуть страну – не хочется еще больше.
Он встает. Резким движением вытирает слезы руками.
Я встать так просто не могу. Даже в туалет мне помогала дойти Салли. Но надо быть сильной. Я собираю всю свою волю в кулак и встаю. Стараюсь выглядеть твердой, несломленной, хотя внутри меня остались лишь осколки. Ничего живого.
Тело сводит от боли, и я выпускаю кружку с чаем из рук. Осколки и жидкость равномерно разлетаются по полу.
Боль, отразившуюся на лице, замечает Павел. Опускает глаза вниз и видит мои перемотанные ноги. От нагрузки на белых бинтах снова проступает кровь. Мысленно ищу в себе силы сделать хотя бы шаг.
Он подходит быстро, не дает мне опомниться. В его глазах вижу гнев, но он направлен не в меня. Подхватывает на руки как перышко и крепко прижимает к себе.
Мне бы возмутиться. Но я вдруг понимаю, что мне все равно. Совершенно безразлично что происходит сейчас с моим телом. Все-равно на его сердце, которое сейчас бешено бьется в его груди.
Он шепчет в ухо «Прости», но это так отдаленно звучит, будто сказано кому-то другому. Салли на пороге провожает грустными глазами. Даже не успеваю попрощаться, когда Павел выносит меня из ее квартиры.
Мне не страшно. Я больше не боюсь его. Он несет меня бережно, аккуратно, как самую большую ценность на планете. Я не прижимаюсь к нему, не даю даже повода думать, что, между нами, что-то может быть дальше.
Но сердце в груди бешено ноет, рвется и мечется, пытается достучаться до упрямого мозга. Нет, дорогое сердце. В этот раз у тебя нет ни единого шанса.
Обеспокоенный Мула открывает ему дверь и Павел садит меня в машину. Я сажусь так же молча. Не поздоровавшись. Такая апатия накрывает. Ничего не хочется совершенно. Ни говорить, ни делать.
План есть, значит буду придерживаться его.
Павел садится на свое место. Нежно и бережно берет мою безвольную руку. Сжимает, крепко держит, вздыхает и все пытается заглянуть мне в лицо. Лишаю его такого шанса. Отворачиваясь в окно.
Едем. Довольно долго. Ситуация ровно такая же.
Он не спешит говорить. Я не хочу слушать. Хочу позвонить маме и папой. Услышать родные голоса. Понять, что хоть кто-то в этом мире меня любит по-настоящему. Не предаст, не унизит, не погубит мою жизнь.
Когда приехали на крыльцо вышли встречать все. Все рабочие люди. Те, кого Павел считает своей собственностью.
Кто-то всплескивал руками глядя на мои кровавые бинты. Кто-то охал и ахал.
Я смотрела лишь на крыльцо, по которому меня как последнюю собаку тащил Павел за волосы. Вспоминала, как он швырнул меня, как вел за ворота…
Слезы опять полились градом. Вдруг все ожило с новой силой. С новой болью.
Хорошо, что он не остановился на первом этаже. Иначе я бы точно сошла с ума, если бы вспомнила как он…
Павел молча занес меня наверх. На третий этаж в свою спальню. Все здесь было пропитано нами. Стены помнили меня, мой запах на простынях и подушке. Я оставила тут свой след…
Он положил меня на кровать. Мне бы возмутиться, почему он принес меня именно сюда. Но тут мне почему-то было так спокойно, что я не решилась.
Хотелось побыть здесь последний раз. Хоть чуть-чуть, запомнить эти стены. Те счастливые моменты, что окружали меня. Сколько раз мы занимались тут любовью? Немыслимое количество за столь короткий срок…
Больше ничего этого в моей жизни не будет. Никогда.
Павел ушел в ванную и вернулся с аптечкой. Я поздно поняла, что он хочет сделать. Попыталась забрать ногу, но не вышло.
Он медленно стал разматывать бинт на ноге. Когда увидел порезы, полученные вчера – застонал, как умирающий зверь. Положил ногу обратно на кровать и вышел.
Я слышала, как что-то рушится и ломается в апартаментах, которые были моими. Что именно он уничтожал я не знала. Но внутри меня опять разгорался вулкан жалости к себе. Я невольно заплакала и закрыла глаза руками.
Он вернулся довольно скоро. Кулаки разбиты, кровь сочится. Глаза бегают, красные…
Он выливает что-то на ватный тампон и прикладывает его к моим ранам. Я не двигаюсь. Боли не чувствую, мало что могу почувствовать сейчас.
– Девочка, прости, умоляю. Прости, прости, прости, прости, прости… – шепчет как в забытье. Не со мной говорит, из его глаз капают на разбитые руки соленые капли.
Он достает какую-то мазь и наносит ее на порезы. Все тоже самое проделывает со второй ногой.
А я вспоминаю случай в гардеробной, когда он так откровенно ласкал мои ступни… Вот что теперь с ними стало, Паша. Вот что ты сделал со мной.
Вдыхаю родные ароматы стен и парфюма. Господи, да за что мне это. Чем я это заслужила? Прикрываю глаза руками и пытаюсь остановить поток слез.
Отставив аптечку Павел, заговорил.
– Послушай меня девочка. Умоляю, просто выслушай. Я должен сказать тебе…
Я никогда не прощу себя за то, что сделал с тобой. – поднимает глаза на меня первый раз за все время. – Я себя ненавижу, наверное, даже больше, чем ты меня. Я наделал такого, за что не прощают никогда… – он хватается за переносицу пальцами, опять пытаясь сдержать слезы.
– Я готов понести любое наказание. Любое, слышишь? Я даже руку себе готов отрубить ту, которой замахнулся на тебя. Лишь бы ты просто была рядом со мной.
Я не прошу тебя любить меня или спать со мной, я прошу у тебя лишь дать мне шанс хоть как-то искупить свою вину… – Он поник совсем. Плечи опустились, голова склонилась к груди.
– Я знаю теперь, что ты ни в чем не виновата.
При этих словах я всхлипнула громко и болезненно… Обняла себя руками.
– На этом видео ты накачана чем-то. Ты совсем не соображаешь, что с тобой делают… Я найду этих мразей! Я тебе обещаю, они пожалеют, что родились на свет. Я каждого из них накажу так, что они ходить не смогут, милая…
Слова Павлу давались с трудом. Кулаки сжались, вена на виске пульсировала и налилась кровью.
– Видео я изыму. Я задействую все свои связи и деньги, чтобы никто и никогда не смел тебе больше про это напоминать. – он потер лоб.
– Романов – сын Олеси. Он находил девушек в тяжелом положении и отправлял их сюда. Обещал хорошую работу и деньги. По факту отдавал в рабство. Салли одна из таких девушек… Ей повезло, но остальным…
Три месяца назад на меня вышел местный оперативник. Им нужна была помощь, чтобы его поймать. Романов давно хотел выкупить часть акций на мой сайт, но я не продавал.
Им нужен был предлог, чтобы заманить его сюда и раскрутить всю преступную группировку. Я сделал ему максимально реальное предложение и назначил встречу. Вчера она должна была пройти. Его бы повязали, наконец хоть один канал работорговли был бы перекрыт.
Но он не приехал, я ждал его, но так и не дождался.
Я позвонил, и он дал понять, что меня слили. Что это сделала ты… А потом прислал это видео…
Он поднял на меня глаза, его тело колотило дрожью. Я лишь слушала и моргала, и то через раз.
– Он ушел, Марго, он снова ушел. Девушек все также будут поставлять сюда как рабынь. Я так хотел помочь… Я был взвинчен настолько, что не захотел тебя даже выслушать… Господи, девочка, какая же я мразь!
Он закрыл руками лицо и больше не сдерживал рыданий. Он трясся и содрогался, оплакивая всю горечь сложившейся ситуации. Не смея даже поднять на меня взгляд. Когда слезы кончились, он продолжил.
– Маленькая моя… девочка… я так люблю тебя… я готов себя разорвать в клочья за твои ободранные ноги, за каждую рану… я сломал тебя…
Я реву и не могу сказать ни слова, в горле горький ком. Обида на все случившееся тесно переплетается с чувством острой жалости к этому мужчине. Он попал в ситуацию, из которой не знали выхода ни он ни я. Это убивало.
Одна часть меня хотела обнять его, прижаться крепко и стереть слезы с его лица. Другая часть хотела рвать его на части, кидаться с кулаками на грудь, бить со всей силы…
– Девочка, умоляю тебя. Просто дай мне один шанс. Один единственный. Я не подведу тебя никогда. Я буду самым лучшим для тебя. Мы сможем все забыть… Мы переедем отсюда нахрен, чтобы ничто не напоминало нам об этом. Мы еще можем быть счастливы…
Он добивает окончательно:
– Я так люблю тебя малыш. Я заслужу твое прощение, я на части рассыплюсь, но верну все назад. Дай мне шанс?
Я глотаю поступившую боль горстями. Не запивая. Смотрю в его красные умоляющие глаза, и сама не понимаю почему говорю вслух не своим голосом:
– Я не смогу такое простить, Паша…
***
Дорогой читатель! Спасибо за то, что нашли в себе силы дочитать эту книгу до самого конца. Лично я считаю, что история Марго и Паши достойна продолжения. Поэтому я написала вторую часть и выложила её здесь – https://clck.ru/38TNRS
PS: если вы найдёте в себе ресурс поставить этой книге «Нравится» – я пойму, что все мои старания не напрасны и испытаю к вам тысячи благодарностей! И рейтинг книги станет выше и ее сможет увидеть больше читателей.
PPS: а также, буду счастлива видеть вас подписчиком на моей авторской странице https://www.litres.ru/author/viki-risabi . Так вы сможете узнавать о новинках и новостях!
Спасибо за то, что провели это время со мной.
