Варвара Вьен
Любовь возврату и обмену не подлежит
Глава 18
Яна
Выбравшись на улицу, с наслаждением потягиваюсь и вдыхаю морозный воздух, который гораздо чище, чем в мегаполисе. Небольшой вокзал провинциального городка, на удивление, заполнен людьми. Лавирую между ними, попутно кивая знакомым, и выхожу с вокзальной территории. Я, конечно, могу вызвать такси, надо только нужный номер найти, но решаю прогуляться. Иду не спеша, оглядывая родной город и пытаясь подметить произошедшие с ним изменения.
Прохожу мимо мемориала славы и удивлённо разглядываю светофор, которого тут отродясь не было. Надо же, и до нас технологии доходят, а вот дороги как чистили плохо, так и продолжают чистить плохо – с трудом перекатываю чемодан через сугробы, образовавшиеся от чистки трактором перекрёстка. Потом недолго останавливаюсь у здания, в котором находятся спортивная и художественная школы, и смотрю на противоположную сторону улицы, где «Монетка» сверкает на первом этаже, когда была на втором. Качаю головой, улыбаюсь и продолжаю путь. Ещё немного и я окажусь в бабулиных объятиях.
– Я тебе всё сказала! – привлекает моё внимание женский голос, когда я подхожу к нужному дому.
У кинотеатра ругаются двое: высокий рыжеволосый мужчина в пальто и без шапки и молодая женщина, достающая ему до подбородка макушкой. Девушка вырывает руку из хватки и что-то зло выговаривает своему спутнику – её голос заглушают проезжающие мимо машины. Рассматриваю её с неприкрытым интересом.
Короткая ярко-красная куртка нараспашку, чёрные джинсы, белая шапка с небольшим помпончиком на пшеничных волосах, которые легонько развиваются на ветру. Раньше она не так одевалась. Хмурюсь, когда мужчина хватает её и пытается усадить в серый седан.
– Эй! – привлекаю к себе внимание. – Отпусти её, иначе полицию вызову.
– Она пока приедет, я уже со всем разберусь, – нахально отвечает мужик, ничуть не проникнувшись моей угрозой. – Иди куда шла, не мешай мне с женой разбираться.
– Девушка не желает с тобой разбираться, – раздумываю, как мне быстро пересечь дорогу и при этом не повредить чемодан, который решаю всё же оставить под стендом с афишами киноновинок. – Отпусти её, пока я терпение не потеряла.
– Ты откуда такая безмозглая взялась? – тот начинает злиться. – Не лезь к взрослым людям, девочка.
– Что-то не вижу здесь взрослых людей, – картинно осматриваю полупустынную улицу и деланно удивляюсь, «заметив» мужчину. – Ты что-ль взрослый человек?
– Не нарывайся…
В этот момент девушка, воспользовавшись, что её спутник отвлёкся на меня, пинает в голень и быстро отскакивает от него подальше.
– Жди письма из суда, дорогой, раз не хочешь по-хорошему развестись, – ядовито обращается к нему Алёнка, а потом, не дожидаясь, когда тот оправится от боли, пересекает проезжую часть и влетает в мои объятия, чуть не уронив нас обеих в сугроб. – Ну неужели, Милославская!
– Надеюсь, бить не будешь? – деловито спрашиваю у неё.
– Если самую малость.
– Пойдём тогда ко мне, – усмехаюсь и, подхватив чемодан, обхожу стенд, чтобы сократить путь до подъезда по небольшой тропинке, утоптанной жителями ближайших домов. – Что это было? – всё же не удерживаюсь от вопроса я.
– Явление бывшего народу, – судя по голосу подружка закатывает глаза. – Ну как бывшему? – начинает рассуждать вслух. – Мы ещё не развелись, но в процессе. Макс только почему-то упрямится, хотя сам накосячил. Вот пытается вернуть, – презрительно фыркает и замолкает, а я решаю, что нам надо обсудить события последних лет на кухне у бабули за чашечкой чая или чего покрепче.
В просторном подъезде ничего не изменилось со времени моего отъезда. Дверь на втором этаже посередине открыта, а на пороге стоит сухонькая женщина в возрасте, которой не дашь семьдесят три года. Её домашнее платье доходит до середины щиколоток, волосы собраны в пучок большим крабиком. Светло-карие глаза смотрят ясно, в них плещется радость от долгожданной встречи, к которой примешивается и удивление от присутствия рядом со мной Алёны.
Тёплым приёмом удостаиваюсь не только я, но и Васнецова. Бабуля нас сразу же усаживает за стол и зорко следит, чтобы всё приготовленное ею было нами съедено до последней крошки.
Алёна
Яна второй месяц ходит грустная о чём-то постоянно думает, но мыслями не делится. Алёна не понимает, почему подруга не устроила своему парню скандал за его обман, почему не разбирается с ним. Тимофею необходимо вправить мозги, а то он слишком сильно погряз в утешении своей тонкой мужской натуры. Алёнка могла и сама этим заняться, да только она считает, что не нужно лезть в чужие отношения, даже с благими намерениями. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Пока подруга не попросит помощи и совета, ничего предпринимать девушка не станет.
В пиццерии, куда Алёну позвал на свидание Вадим, который учится на первом курсе физмата, сегодня слишком шумно. Парень запаздывает, поэтому девушка разглядывает посетителей скучающим взглядом, пока не натыкается на знакомую компашку мажоров и их подпевал. Не то, чтобы их в городе много, но парочка особо выделяющихся материальным положением есть. Правда, не понятно, почему их семьи до сих пор живут в маленьком городке, когда могут позволить себе и мегаполис.
Кутузов сразу выделяется из общей массы. Он сидит в окружении парней и не реагирует на заигрывания девушек, что так явно жаждут его внимания, и их не останавливает наличие у него девушки. Всем в городе известен этот факт. Когда живёшь в городке, который можно в принципе назвать деревней, то можешь не удивляться, когда о тебе другие знают намного больше, чем ты сам. Тимофей изредка кивает головой на реплики друзей, которые время от времени к нему обращаются, но сам по-прежнему молчит, задумчиво рассматривая содержимое стакана. Алёне становится интересно, что это с ним, ведь всего пару часов назад он с задорной улыбкой развлекал Яну, которая хоть и делала вид, что всё в порядке, но выглядела печальной. Как Тим этого не замечает? Хотя тоже можно понять это, ведь парня мотает из одного состояния в другое. По Алёниному мнению, ему уже пора прекратить себя вести, как ребёнок, потому что по сути ничего страшного не произошло в его жизни – все живы. Да, родители развелись, но в этом нет ничего ужасного. Людям свойственно сходиться и расходиться. Одно дело, что Кутузовы-старшие могли бы и поскромнее выяснять отношения.
Вадима до сих пор нет, на телефон не отвечает, поэтому девушка делает заказ и продолжает следить за одноклассником, сама не зная зачем. Чуть не давится соком, когда одна из пассий компашки якобы случайно приземляется Тимофею на колени, обвивает его шею руками и что-то шепчет на ухо. Алёна уже собирается кинуться к ним и хорошенько вытрясти из соблазнительницы душу, как Тим сам очень небрежно отталкивает её от себя в сторону на приятелей и резко встаёт.
– Ещё раз так сделаешь и можешь больше не приходить в нашу компанию, – прорывается сквозь шум его ледяной тон.
– Да ладно тебе, Тим, – кто-то хлопает его по плечу. – Она ничего не сделала. Подумаешь на коленях посидела. Не бойся, мы не скажем твоей…
– Ещё слово, – угрожающе рычит парень. – И можешь готовить место в больнице.
От такого заявления Алёнка покрывается мурашками и поражённо разглядывает одноклассника, который так и пылает от злости. Его поведение очень странное. Если он так защищает Яну, то почему в последнее время ведёт себя с ней, мягко говоря, легкомысленно? Создаётся ощущение, что Тимофей просто не замечает такие различия в своём поведении.
Или Алёне просто хочется, чтобы парень любимой подруги всё же оказался хорошим, а не дураком на букву «м», как порой выглядит?
***
– Яна, ты куда? – удивляется девушка, когда подруга, увидев своего парня в клубе, разворачивается на выход вместо того, чтобы устроить разборки. Ведь он не пришёл на её день рождения, даже не поздравил, зато сейчас спокойно отдыхает всё в той же компашке.
Алёна остаётся на ночь у Яны, которая не желает ничего обсуждать. Выглядит подруга подавленно, но в глазах неожиданно появляется решимость, суть которой никак не удаётся понять. Васнецова как может, так и отвлекает девушку, хотя ей очень хочется найти Тимофея и хорошенько надавать тумаков, потому что поведение Яны не поддаётся никакому логическому объяснению, что очень тревожит Алёнку. Она не на шутку переживает, что та совершит какую-нибудь глупость.
На следующий день эти двое общаются как ни в чём не бывало, а Васнецова чуть ли не кипит от негодования, но продолжает молчать и наблюдать за ними.
***
– Алёна, мне нужна твоя помощь, – неожиданно в конце мая подходит к девушке Тимофей. – Хочу выбрать Яне подарок, но боюсь прогадать. Ты же знаешь её вкусы, подскажешь?
– Решил наконец-то извиниться? – хмыкает Алёна.
– О чём ты? – не понимающе хмурится одноклассник.
Вроде бы действительно не понимает о чём говорит девушка. Та пытливо смотрит ему в глаза, а потом тяжело вздыхает, осознав, что до него так ничего и не дошло. Хотя в их с Яной отношениях потепление, но червячок сомнения всё это время грызёт Алёнку, которая не оставляет попыток узнать, что у подруги на душе.
– Ладно, Тим, – убирает учебник по истории в рюкзак, закидывает его на плечо и направляется к классу, который только что открыла учительница. – Что именно ты хочешь ей подарить?
– Браслет, или ожерелье, – просияв, нагоняет её и начинает расписывать, что примерно хочет.
Встречаются на набережной, как договаривались, и просматривают огромное множество украшений на самых разных сайтах. Время от времени даже спорят. Алёна задумчиво на него поглядывает. Тимофей выглядит таким воодушевлённым, а каждый раз при упоминании Яны млеет, что не укрывается от взгляда. Вот и как в нём сочетаются такие разные стороны? Как можно забыть о дне рождения любимой девушки, но при этом с такой дотошностью выбирать подарок без повода, желая, чтобы он понравился ей?
– Дурак ты, Тимофей, всё же, – на прощание говорит Алёна.
Глава 19
Яна
– Рассказывай, что у тебя там приключилось, – почти приказываю подруге. – Когда ты замуж выйти успела?
– Не нужно связь обрывать, чтобы всё знать, – ехидничает Алёнка и, видя мой понурившийся вид, добавляет. – Да ладно, я почти не обижаюсь. Уверена, у тебя были на это свои причины. Но я всё же надеюсь услышать вразумительные объяснения.
Вздыхаю, кидаю на примостившуюся рядом бабулю тоскливый взгляд и обхватываю горячую кружку двумя ладонями. Теперь мне мой поступок кажется несерьёзным, странным и трусливым. Но что было, то прошло. Сделано и сделано. Ничего уже не вернуть. Зато сейчас у меня есть возможность исправить некоторые свои оплошности.
Подруга рассказывает, как познакомилась с мужем, как у них складывались отношения. После моего побега она ещё долго пыталась выпытать у моей бабули, куда я направилась, но всё было без толку. Тогда Алёна поступила в столицу нашей области, надеясь хоть как-то пересечься со мной. Не знаю, почему она так решила. Время шло, а я всё не находилась. В то же время появился Макс, весь такой самоуверенный, амбициозный и, что удивительно, заботливый. Он с первых минут покорил Алёнку. За короткий срок они очень сблизились и уже через три месяца Макс позвал подругу замуж.
– Знала бы я заранее, что у нас так всё закончится, – печалится Васнецова, машинально помешивая давно растворившийся сахар в чае. – Он казался таким искренним, хорошим. Конечно, немного высокомерным. Но я думала, что это пройдёт, к тому же со мной он не был таким. Сейчас понимаю, что просто закрывала на всё глаза, не желая окунуться в жестокую действительность.
– Не везёт нам с тобой в любви, – я тоже вздыхаю. – Давай же выпьем за нашу удачливость! К чёрту этих самоуверенным мужиков!
Смеясь, мы чокаемся кружками с чаем и отпиваем его.
– Дурочки вы, девочки, – качает головой бабуля. – Всё у вас нормально. Вам просто нужно начать себя любить, и тогда другие подтянутся.
– А мы что, не любим что ли? – возмущаемся почти в один голос.
– Нет, девоньки мои, не любите вы себя, – чуть ли не с жалостью на нас смотрит. Даже будто сочувствует. – Если бы любили, то одна не сбежала бы за тридевять земель, ни в чём не разобравшись, а другая не вышла бы замуж за такого проходимца, видя его отношение к другим. Не нужно себя хоронить раньше времени. Будьте увереннее. Вы же такие умницы и красавицы, что не каждый прынц будет вас достоин.
После такой пламенной речи повисает молчание. Мы обдумываем слова бабули, которая в друг лезет на самую верхнюю полку и достаёт оттуда тёмную бутылку. Не замечая наших ошарашенных взглядов, деловито откупоривает пробку и разливает тёмно-красную жидкость в бокалы, которые доставала в исключительных случаях. Потом достаёт сыр из холодильника, колбасу и нарезает их.
Наблюдая за действиями женщины, обдумываю Алёнину историю. Её муж оказался взяточником, да ещё с садистскими наклонностями. Когда он первый раз поднял на неё руку, подруга резко прозрела и поняла, что больше с ним рядом находиться не будет. Собрала вещи и, пока он был на работе, уехала на вокзал, чтобы через пару часов заявиться на пороге родителей со слезами на глазах. Они выслушали её и, когда разгневанный муж примчался вернуть беглянку, дали достойный отпор, после которого тот больше не заявлялся к ним домой, но не перестал донимать девушку звонками и сообщениями. Пытался извиниться, но, когда не достиг нужного результата, начал угрожать. Алёна ещё не подала заявление на расторжение брака – сначала хотела убедиться, что никаких подводных камней нет, чтобы на неё не упала какая-нибудь неожиданность, могущая хорошенько так подпортить жизнь.
Но в нашем городке адвокатов нет, а в Екатеринбурге у Макса всё схвачено, по его словам. Конечно, верить им нельзя, но и проверять их подлинность не очень хочется.
– Я могу связаться с Арсом, – говорю я, когда ко мне приходит идея. – Сам он не занимается таким, но, думаю, может подсказать надёжного человека.
– Да ну, неудобно как-то, – неожиданно смущается подруга, что так на неё не похоже.
– Чего это неудобно?! – даже бью ладонью по столу от переизбытка эмоций. – Тебе нужна помощь или нет? Нужна! Вот и не ерепенься. Арс толковый парень, он поможет нам.
– Яна дело говорит, – поддерживает меня бабуля и ставит перед нами наполненные бокалы, а на середину стола размещает тарелку с закусками. – Алёна, не дури. Вы обе уже и так делов наделали, оставьте хоть что-то профессионалам.
– Но он же в Питере, – робко возражает та.
– И что?
– Ну… это далеко.
– И что? – повторяю я и уже набираю знакомый номер. – Арс, привет! Дело есть на миллион, – тут же вываливаю на друга информацию после того, как он отвечает.
Пока я ввожу его в курс дела, Алёнка смотрит на меня круглыми от удивления глазами, которые наполняются слезами. Арсений просит передать ей трубку, чтобы задать несколько уточняющих вопросов. Подруга отвечает спокойно несмотря на накатывающую её истерику.
Бабуля смотрит на меня одобрительно, и мне от этого становиться так тепло на душе, что даже всякие Тимофеи и Николаи забываются на какое-то мгновение.
– Я поговорю с одним специалистом, – заключает Арсений. – Если она согласиться помочь, то я ей дам ваши номера. Яна, – говорит, когда я убираю громкую связь. – Ты сама-то как?
– Нормально, – как можно беззаботнее отвечаю я, но друг не ведётся.
– Ты же не думаешь скрыться от нас? – с подозрением в голосе уточняет он.
– И в мыслях не было! – ахаю, оскорбившись. – Я же не дура, чтобы так поступать. Опять.
– Рад это слышать, – Арс расслабляется, что слышно по его тону. – Ты же знаешь, что всегда к нам можешь обратиться с любой проблемой? Вообще с любой.
– Знаю, Арс, знаю.
Мы ещё немного болтаем, а потом я возвращаюсь на кухню. Как только я показываюсь в проёме, на меня налетает подруга с благодарностями. С трудом удаётся усадить её на место и всучить бокал с вином.
Через час мы уже навеселе, несём всякую чушь и то и дело хохочем.
– А вообще, Янчик, ты зря так плохо думаешь о своём Тиме, – вдруг произносит совсем не в тему Алёна. – Я же наблюдала за ним последние полгода.
– И что? – у меня сразу портится настроение. – Давай не будем о нём сегодня говорить?
– Нет, так не пойдёт! – неожиданно вскипает подруга. – Я хочу понять причину твоих поступков. Почему ты молчала, почему потом сбежала, почему ни с кем не выходила на связь?
– Чего там понимать? Я просто струсила, повелась на юношеский максимализм и совершила глупость, – произношу как можно равнодушнее. – Решила, что не хочу дожидаться момента, когда Тимофей поймёт, что больше меня не любит, и даст отставку.
– Но с чего ты решила, что он даст тебе отставку? – а подруга не унимается. У неё даже взгляд проясняется.
Бабуля в разговор не вмешивается, но внимательно слушает. Хоть она и была главной соучастницей моего побега, но сама толком ничего не знала. Возможно о чём-то и догадывалась, но молчала, давая мне возможность самой вершить свою судьбу.
– А то ты не знаешь, как он ко мне относился последние полгода?! – взмахиваю руками и гневно смотрю на подругу, которая с чего-то решила покопаться в моём прошлом, узнать мотивы моих поступках. – Что тебе даст это знание?
– Может, что-нибудь и даст.
Алкоголь изумительно действует на мозг, который в трезвом состоянии ни за чтобы так просто не сдался и не стал бы так откровенничать. Но возможно, что я просто устала держать всё в себе, вот не выдержала и захотела поделиться всем, что скопилось на душе.
Сегодня Тимофей ведёт себя как раньше. Шутит, смеётся, заботится, выглядит расслабленным. Я успокаиваюсь и тоже отпускаю внутреннее напряжение. Мы идём на каток, на который в последние годы ходит очень мало народа, что нам только на руку. Никто не мешает, не сбивает с ног, не создаёт опасных ситуаций.
Тим помогает мне завязать коньки, хотя его об этом никто не просил. Поднимаемся из подвала, в котором находится пункт проката коньков и в котором можно посидеть погреться. Инстинктивно хватаюсь за локоть парня, когда неожиданно прокатываюсь по дороге, ведущей на корт.
Сейчас только мы вдвоём, и больше никого из его окружения.
– Аккуратнее, – говорит Тим и обхватывает мою талию одной рукой.
– Я давно на коньках не стояла, – смущённо поясняю я, млея от его близости. – Сейчас немного освоюсь.
– Хватайся, – Тимофей неожиданно разворачивается, отпустив меня и встав напротив лицом ко мне, и протягивает обе руки. – Держи равновесие, а я прокачу тебя пару кругов.
С готовностью цепляюсь за его ладони и напрягаюсь, чтобы ненароком не повалить нас обоих на лёд, если вдруг запнусь. Тим едет спиной и постепенно набирает скорость. К концу первого круга я уже, не сдерживаясь, визжу и улыбаюсь. С такой силой держась за парня, что у него, наверное, синяки останутся даже сквозь две пары перчаток, но он никак не показывает, что ему может быть больно. Улыбается, с такой нежностью и любовью глядя на меня, что в моей душе расцветает поляна разноцветных цветов.
***
– Тим, зайдёшь сегодня ко мне? Я твой любимый пирог испекла, – спрашиваю у парня, когда мы сидит в классе в обнимку.
– Не, Лучик, не получится, —не отрывается он от телефона. – Меня сегодня на тусу позвали. Давай в другой раз.
– И когда она?
– Вечером.
– У тебя полно времени до неё! – не удерживаюсь от восклицания я и отстраняюсь, чтобы посмотреть Тимофею в лицо. – Я же прошу тебя не целый день у меня пробыть. Всего лишь часик, даже полчаса можно.
– Не злись, – не глядя на меня, отвечает и тянется взъерошить мне волосы, но я откланяюсь, не позволяя ему это сделать, хотя раньше была не против. – В следующий раз я обязательно поем твой великолепный пирог. Договорились?
– Твои тусовки важнее меня? – вырываются из моего рта слова.
Вот теперь Тимофей отрывается от телефона и смотрит на меня. Удивлённо.
– Что за глупости ты говоришь? – хмурится он и тянется меня обнять. – Конечно нет! Как такое могло прийти в твою светленькую голову?
– Знаешь, когда твой парень постоянно неизвестно где и неизвестно с кем пропадает, и не такое в голову придёт, – честно признаюсь, сама не зная, чего ожидаю от него. – Ты же ни в какую не хочешь меня с собой брать, будто стесняешься меня… Чего ты улыбаешься?
– Глупенькая моя, – притягивает к себе и целует в висок. – Я просто не хочу, чтобы ты видела, что там происходит. Ничего интересного. Ты совсем не создана для такого отдыха. Ты – другая. Светлая, добрая, чистая. Что тебе делать среди пьяных подростков?
– Ну ты же там что-то делаешь, – бурчу я.
– Я – другое дело. Нужно поддерживать имидж…
– Кому нужно?
Тимофей немного теряется от моего вопроса.
– Ты у меня девочка домашняя, тебе не понравится там, – не отвечает на него и продолжает убеждать меня не пойми в чём.
– Почему ты решаешь за меня? – недовольно хмурюсь. – Ты даже не пробовал, чтобы так говорить. Чем я хуже твоих… приятелей?
– Яна, – парень вздыхает и закатывает глаза, но продолжить ему не даёт приход учителя обществознания.
***
– Как отпраздновал? – присев рядом с Тимофеем, спрашиваю с беззаботным видом.
– Нормально, – пожимает он плечами. – А ты как время провела? Не скучала без меня?
– Ну что ты, – хмыкаю я, но он не замечает грустных ноток в моём голосе. – Мне было чем заняться. Мы с Алёной в кино ходили… – расписываю в красках свой вечер.
Парень кивает и вроде как внимательно меня слушает, да только у меня создаётся впечатление, что и десятая доля моих слов не доходит до его сознания, словно он думает о чём-то своём. Не показываю вида, что поняла это, и продолжаю вещать, стараясь не выдать, как меня его невнимательность задевает.
В последнее время у нас так постоянно. Меня начинают изматывать наши эмоциональные качели. Я просто не понимаю, почему у нас то всё хорошо, то вдруг холод и чуть-ли не тотальный игнор. И не сказать, что Тим плохой, просто его эмоции вдруг переключаются на противоположные без всякого предупреждения.
– А я не понимаю, почему ты с ним не поговорила? – восклицает Алёнка, когда я дохожу до этих воспоминаний.
– Ты действительно думаешь, что я не пыталась с ним об этом поговорить? – иронично хмыкаю я и склоняю голову на бок, внимательно глядя в глаза подруге. – Он не видел в таких изменениях ничего значимого. Говорил, что у всех людей независимо от их желания настроение меняется, даже когда ничего не предвещало именно такой эмоции в определённый момент.
– Так-то в этом что-то есть, – задумчиво тянет подруга и отпивает из бокала. – Но это всё равно не объясняет его поведение. Слишком оно… изменчивое было, слишком… необъяснимое. Вот я, например, если подумаю, то могу объяснить почему в выходной день встала в мрачном настроении, хотя должна радоваться, что нет работы и могу спать до скольки хочу. А вот его настроение так кардинально менялось только в твоём присутствии.
– Хочешь сказать, что я виновата в этом?
– Нет-нет-нет, – мотает та головой и чуть не сваливается со стула от интенсивности действия. Будь она трезвее, не пришлось бы хвататься за стол и стены, чтобы удержать равновесие. – Хочу сказать, что он пытался быть рядом с тобой воплощением идеала, да только частенько срывался и переставал действовать по книжным канонам, – неожиданно громко икает.
– Правду говоришь, – замечает бабуля, которая по-прежнему не вмешивается в наш пьяный разговор, хотя с высоты своего жизненного опыта может что-нибудь дельное подсказать.
– То есть он менялся из-за меня, но это давалось ему с большим трудом? – скептически смотрю на подругу сквозь мутный бокал. – Зачем? Я ведь не просила его об этом.
– Нет, что-то не сходится, – неожиданно отметает свою же собственную идею подруга.
– А ты что скажешь, ба? – поворачиваюсь к женщине.
– Скажу, что вам пора на боковую, – обламывает нас та.
– Ну ба!
– Что вы хотите услышать? – обводит нас внимательным взглядом, а мы усиленно строим просящие моськи, как у кота в «Шреке».
– Твоё мнение.
Бабуля вздыхает и, сдавшись, садится обратно, а мы готовимся внимать слова мудрой женщины.
