Варвара Вьен
Любовь возврату и обмену не подлежит
Глава 30
Тимофей
Самому смешно от своего поистине детского поступка. Повёл себя как сопливый пацан, приревновавший к другому сопливому пацану. Но как по-другому? Рядом с Яной я становлюсь неуверенным в себе парнишкой, постоянно боюсь сделать что-то не так, что оттолкнёт девушку от меня снова. Если это и произойдёт, то она больше не даст мне ни единого шанса. Поэтому у меня больше нет права на ошибку. То, что она позволяет мне сейчас быть с ней, сродни чуду – я думал, что ещё долго буду пытаться найти к ней подход. На деле же оказалось не так сложно, из-за чего становится страшно. Очень.
Смотрю в эти искрящиеся смехом глаза и понимаю, что не допущу больше её слёз. По крайней меря из-за меня. Хочу, чтобы мой Лучик всегда светился счастьем, чтобы больше ни о чём не переживал.
Тут Яна приближает ко мне своё лицо и быстро целует меня… в нос. Отстраняется и тихо смеётся от моего обалдевшего вида. Хулиганка. Моя хулиганка. Млею, просто млею, словно я не серьёзный мужчина, высококлассный юрист.
– У-у-у, паршивец, – неожиданно слышится над ухом.
Удивлённо смотрю в ту сторону и еле успеваю спрятать широкую улыбку – жутко злая Алёна пробирается на своё место, кого-то ругая себе под нос. Переведя взгляд на сцену, замечаю прищуренный взгляд светловолосого одиннадцатиклассника, неотрывно следящего за передвижениями девушки.
– Поскорее бы всё закончилось, – плюхается рядом с Яной.
– Мы можем уйти, – предлагает та Васнецовой.
– Чтобы показать этому мальцу, что меня взволновало его поведение? – вид у девушки презабавный при этом становится. – Да ни за что! Много чести.
– Как скажешь, – невинным тоном произносит Лучик, но я-то вижу, как подрагивает уголок её губ.
Васнецова стреляет в неё убийственным взглядом и начинает пыхтеть, как обиженный ёжик, поймав на себе наглый взгляд Ефима.
Концерт идёт ещё около часа. Если бы не моя Яна, то давно ушёл бы. Развлекаю себя, как могу – дразню любимую девушку. То руку положу на бедро, то за ушком поцелую, прекрасно зная, что там очень чувствительная зона, то прошепчу что-нибудь пошлое, вызывая у неё глупую, но довольную улыбку. Лучик хорошо держится. Её сдают только подрагивающие пальцы, которые она то и дело сжимает и разжимает. Когда я не на шутку распаляюсь, официальная часть, наконец, подходит к концу, и мы, к великому моему счастью, можем уже покинуть душный зал.
– Какие люди! – восклицают за спиной, стоит нам завернуть за угол.
Разворачиваюсь раньше девушек и с удивлением рассматриваю полноватую женщину с мышиным цветом волос, не понимая, кто передо мной. Черты лица кажутся знакомыми, но в голову ничего не приходит. Ни единого варианта. А вот она, судя по взгляду, знает нас, притом очень хорошо. Кидаю косой взгляд на своих спутниц и выдыхаю, потому что вижу на лице Яны такую же озадаченность. Нас выручает Васнецова, которая в отличии от нас двоих бывала на каждой встрече, поэтому помнила одноклассников и в лицо, и по именам.
– Лера, привет, – улыбается она приветливо, но не делает ни шага в сторону одноклассницы, что от той не укрывается.
– Да не стесняйся ты, – она распахивает руки, приглашая в свои объятия, но девушка по-прежнему стоит на месте. – А вы чего стоите, сладкая парочка? – так и не дождавшись отклика от Алёны, обращается к нам с Яной. – Давно не виделись. Я так по вам соскучилась. Вы себе даже представить не можете.
Её ничуть не смущает, что мы не рвёмся к ней обниматься – сама идёт к нам. Честно сказать, я немного растерян таким напором. Зато вроде вспоминаю эту, по-другому не назвать, женщину. Слишком уж она по-взрослому выглядит и, если уже говорить откровенно, помотанной жизнью. Вот до чего доводит жизнь с выпивкой вместо друзей. Я очень рад, что никогда не был подвержен алкоголю. Да, могу выпить бокальчик другой, но не в таких количествах, как это делала Лера Колосова. Особенно в девятом классе. Это не то, чтобы в укор ей, не то, чтобы я себя возвышаю на её фоне, просто констатация факта. Пусть это звучит как оправдание. У каждого своя правда, свой взгляд, своё мнение.
К счастью, спасение приходит раньше, чем одноклассница до нас дотрагивается.
– Лерка, хватит к людям приставать, – на плечи женщины ложится тяжёлая рука. – А то они снова про нас забудут на несколько лет. Или ты этого и добиваешься?
– Нет, конечно, – фыркает та недовольно.
– Тим, рад, что ты, наконец, приехал из своей заграницы, – белозубо улыбается Марк, с которым мы в школьные годы неплохо общались. – И Яну привёз. Мы все думали, что вы расстались.
Замолкает на полуслове, будто хочет услышать подробности. Но мы храним молчание. Не хочется всех подряд посвящать в свою личную жизнь.
– А меня ты не хочешь поприветствовать? – складывает руки на груди Алёнка. – Или я примелькалась за все годы?
– Вот вы где! – с каждой минутой нас становится всё больше и больше. Забавно. – Все уже собрались, ждут только вас. Мне поручено проследить, чтобы у вас всё прошло хорошо, – говорит Ефим, глядя Васнецовой чётко в глаза с жирным таким намёком. Узнаю этот взгляд – ему явно не нравится, как девушка общается с Марком. Хотя она толком ничего и не сказала. Забавный малый. Самоуверенный. Думаю, он ещё устроит нам спектакль.
– Маркуша, что же ты стоишь столбом? – всплеснув руками, начинает мило ворковать Алёнка. Цирк, просто цирк. Что ж, пожалуй, можно задержаться. – Не проводишь даму до класса?
Надо отдать должное, тот быстро сориентировался.
Отчётливо вижу хищный взгляд Ефима, не предвещающий ничего хорошего для ушедших вперёд. Мал да удал. Хмыкнув, качаю головой в ответ на удивлённый взгляд Лучика. Мы почти доходим до класса, когда у меня звонит телефон. Отец. Что ещё ему от меня надо? Не всё в прошлый раз сказал? Мы тогда крупно поскандалили, после чего звонила Камилла пару раз и просила поговорить с родителем, выслушать его и принять его решение, чтобы он не нервничал.
– Ответь, – тихо говорит Яна, останавливаясь у окна вместе со мной.
– Это отец, – говорю ей, а она непонимающе смотрит на меня. – Ладно, – вздыхаю, сдаваясь под взглядом любимых карих глаз. – Я недолго, ты иди пока.
– Долго мне тебя ждать? – раздаётся хмурый голос отца сразу, как я нажимаю на зелёную клавишу.
– Здравствуй, папа, – холодно отвечаю, наблюдая, как девушка скрывается за белой дверью, откуда доносится музыка и голоса.
Яна
Как только вхожу в класс, меня оглушают восторженные крики. Даже зажмуриваюсь, а когда открываю, вижу кучу улыбающихся лиц. Парты сдвинуты, образуя один большой стол, накрытый до отвала. Тут и салаты, и закуски, и алкоголь, и много чего другого. Явно собирались с размахом. Ну да, пять лет прошло как-никак. И вот умудрилась же я на юбилей прийти. А всё Алёнка виновата! Вон сидит с краю и мило общается с подлизой-Марком, который ещё в школе за Тимофеем увивался, а за спиной гадости говорил. Вот зачем она выбрала его, чтобы позлить бедного одиннадцатиклассника, который сейчас в ней дырку прожжёт. Коза-а. Так-то я понимаю, зачем подруга это делает, но можно было выбрать другого кандидата. Эх, Алёнка-Алёнка, наломаешь ты дров. Вот прямо-таки чую одним местом.
– А это у нас кто? – перекрикивает весь гам мужской голос, заметив моё присутствие. – Неужели сама Яна Милославская соизволила до нас снизойти?
Удерживаю на лице приветливую улыбку, в мыслях шля этого умник на все четыре стороны. Кто бы сомневался, что именно он так меня встретит. Уж не я точно. Горбатого могила исправит.
– Всем привет, – громко со всеми здороваюсь и с невозмутимым видом прохожу к Алёнке, которая словно облегчённо выдыхает при моём появлении рядом с ней.
Только я присаживаюсь, как на меня нападает стая шакалов. По-другому и не скажешь. Поэтому я не хотела сюда идти, точнее – из памяти стёрлось, вернее, ушло в тёмный уголок, но в подсознании сидело воспоминание об особенностях нашего класса, большая часть которого лицемеров, любящих нападать стаей на одного. Им очень нравится насмехаться над другими, но при этом не нравится, когда с ними также поступают. Вот сейчас я это отлично вспомнила. И судя по всему с того времени мало что изменилось.
– Янка, я тобой восхищаюсь, – говорит Лера, устроившись напротив и тут же плеснув в пластмассовый стаканчик алкоголь. – Столько терпеть гулянки Тимофея и всё равно остаться с ним.
Слышу слева скрип зубов. Кладу Алёнке под столом на колено руку, давая понять, что пока не нужно вмешиваться. Пусть все выскажутся, подруга поймёт, что нам тут находиться не нужно, и мы уйдём. Теперь-то я понимаю, что меня так отталкивало от одной только мысли увидеть своих «любимых» одноклассников. По отдельности они вполне нормальные люди, с которыми можно очень мило побеседовать, за исключением некоторых, а вот вместе… настоящая стая шакалов. И то, я думаю, что с шакалами продуктивнее можно пообщаться, чем с этой сворой. Может, не весь класс участвовал во всём, но эта самая часть просто отмалчивалась, наблюдая со стороны и не желая вмешиваться. Это грустно, ведь, по моему субъективному мнению, в школе должны быть друзья, должна быть поддержка, потому что это самое прекрасное время, дающее возможность не переживать о тех вещях, о которых не могут не переживать взрослые.
– Да ну? – удивляется кто-то в толпе. Даже вспоминать имена не хочется не то, что лица. – Я думала, они расстались. Всё же такие разные, да и Тиму явно невесту подобрали ещё в утробе матери. Где он кстати? Что-то не видно.
– Ты не забывай, что их обоих не было все эти годы, – замечает женский голос. – Но слова Леры ещё проверить надо.
– Нет, Яна, правда. Ты для меня богиня, – произносит Алина – лучшая подруга Леры с таким же дерьмовым характером, к сожалению. – Я бы не смогла быть с изменщиком, – на этом моменте у меня сердце делает кульбит.
– Чего ты мелешь, женщина? – прерывает её Марк. – Кто изменщик? Тим? Не смеши меня. Да он мне столько нотаций в школе прочитал, когда я сразу с несколькими общался…
– Ты хотел сказать – спал.
– Я что хотел сказать, то и сказал, – огрызается тот. – Не изменял он Янке, это я вам говорю. А мне верить можно.
– Ну-ну.
– Доказательства есть? – подаёт голос Алёнка, напряжённая как струна гитары.
Все взгляды обращаются к побледневшей, а потом побагровевшей Алине, которая, впрочем, быстро справляется с собой и идёт в атаку.
– А как может быть иначе?! Все изменяют. А уж сколько Тимофей прошёл тусовок! Явно не мог хоть раз повалить какую-нибудь шал… девицу. Вот ты бы упустил такую возможность? – обращается к Марку.
– Ну ты нашла кого спрашивать, – фыркает Алёна. – Он и сейчас ходок ещё тот.
– А ты-то откуда знаешь? Ты же от своего мужа не отлипаешь. Где он, кстати?
Подруга еле заметно вздрагивает, как от удара.
– Да бросил он её! – со знанием дела важно произносит Лера, допивая уже третий стакан, после которого её хорошенько ведёт. Отвратительно зрелище. – Кто её вынесет?
– А вас, уважаемая, как выносят? – вкрадчивым тоном спрашивает Ефим, про которого мы все успеваем позабыть. – С такими выдающимися способностями поливать человека грязью. Это же какую любовь надо иметь, чтобы терпеть такое? Моё почтение вашему супругу… Или нет, – усмехается, а вид у него очень впечатляющий – мощное телосложение играет немаловажную роль, а уж как гневно сверкают его глаза, я молчу. Не мальчик, а мужчина, который даст фору и сорокалетним. Поразительно. Никогда не думала, что такое возможно. – Наверное, он у вас очень любвеобильный. Я прав? – судя как женщина багровеет – да. – Поэтому вы так разбираетесь в жизни, а особенно в природе мужчин?
– Ты вообще кто? – гаркает оскорблённая в самых лучших чувствах та. – Сопляк. Выскочка. Ещё ничего в жизни не добился, а уж смеешь к старшим лезть со своими глупыми мыслями.
– А ты много добилась, Валерия? – змеёй шипит Алёнка, подаваясь вперёд. – Умудрённая жизнью женщина ты наша. Как же мы можешь тебе перечить? Тебя же так помотало, именно поэтому ты умнее тут нас всех собравшихся. Похвальное самомнение, но, увы, ошибочное. Если тебе даже школьник может дать дельный совет, то, что ещё можно говорить? И да, если тебе так надо потешить свою душеньку, то я в разводе. Злорадствуй, ты можешь только радоваться неудачам, а не поддерживать в трудную минуту. Только знай, от этого ты не станешь счастливее, потому что сама не желаешь себе этого. Тебе нравится вариться в тех помоях, что ты сама себя добровольно в них посадила.
– Гадина!
– От лица школы преподношу подарок для юбилейного выпуска, – громко объявляет Ефим, заглушая ругань Леры, которая совсем не стесняется в выражениях, и отвлекая всех на себя. Начинает развлекать взрослых, казалось бы, людей. Хотя не так уж далеко мы ушли от того же одиннадцатиклассника, который достойно защищает Алёнку. Мило.
Народ уже успокаивается, как в кабинет, наконец, входит хмурый Тимофей. Похоже разговор с отцом прошёл неудачно.
Я очень удивилась, когда он зачем-то сообщил мне имя звонившего. Будто мне могло прийти в голову контролировать его, выспрашивая каждый шаг, выясняя каждого и, особенно, каждую прошедшую рядом с ним мимолётно женщину. Я не хочу превращаться в ревнивую к каждому столбу истеричку. В отношениях должно быть доверие. Мне очень хочется верить, что у нас с ним действительно так, особенно после нашей не совсем удачной попытки.
Может кто-то скажет, что я слишком быстро простила того, кто в прошлом ставил меня не на первое место. Но у меня такое желание. Хочу верить в нас, в него, в то, что он действительно изменился, повзрослел. Во мне всё же живёт, как оказалась, та наивная девочка, что верит в любовь, способную пройти все преграды. В конце концов, совсем уж ужасного я не вижу в поступках в парня. Сейчас. Да, местами – неприятно, местами – очень обидно, местами – даже отвратительно. Но не ужасно. Мы живы, мы желаем исправить совершённые в прошлом ошибки, у нас есть шанс. Так почему же не попробовать сделать это?
То, что я позволяю Тимофею нагло себя вести, а себе плавиться от его действий, не означает того, что при новой попытке задвинуть меня на дальний план, забыть на время, я останусь с ним.
Сейчас, послушав одноклассников, понимаю, что со стороны выгляжу слабой дурой, которая вновь повелась на сладкие слова и умелые действия умного соблазнителя. Ну и пусть. Главное – что чувствую и знаю я… и мои близкие люди. У всех своё мнение, свои мысли, своё видение жизни. Я же не могу каждого насильно переубеждать, верно? Что хотят – то видят, что хотят – то слышат, что хотят – то думают.
Оправдания оправданиями, но я просто хочу любить и быть любимой. У меня не получилось за пять лет забыть Тимофей, как и у него забыть меня. Стоит ли и дальше терять время, борясь друг с другом и со своим шансом на счастье? Я думаю, что – нет, не стоит. Я молода, хочу прожить жизнь ярко, не отвлекаясь на грустные размышления, почему у меня не получается быть с мужчиной. Мне такое не надо. Если кому-то такое нравится – на здоровье, а мне – нет.
К тому же, даже если и допустить мысли о возможном поступке Тимофея, который серьёзно меня ранит, то неужели я не смогу ему ответить той же монетой? Не смогу за себя постоять? Пф! Да конечно. Ага.
Но я уверена, что всё у нас будет замечательно. Мы пройдём порог недоверия, который лёгкой волной иногда накрывает, что пройдём его вместе рука об руку, друг друга любя и поддерживая.
Да будет так!
– Что тут происходит? – Тим с лёгкостью перекрывает вновь поднявшийся при его появлении гвалт.
Глава 31
Довольно увлекательно наблюдать, как мужчина отчитывает взрослых людей, как нашкодивших котят, а ему помогает одиннадцатиклассник. У них случается такое единение, что кажется, будто они всю жизнь работали в таком тандеме. Мы с Алёнкой сидим в уголке за учительским столом и наблюдаем за разворачивающимся спектаклем, втихаря поедая салат и мясную нарезку, которые умыкнули под шумок. А всё же, как приятно, когда за тебя разбирается твой мужчина и отстаивает твою честь, яростно защищая. А ведь такого не было в школе, хотя тогда на меня не особо и нападали – веских поводов не было. Вот они сегодня и уцепились за возможность меня растоптать.
Кошусь на подругу, которая откровенно любуется «мальцом». Мда-а, кажется кто-то попал. Улыбаюсь, предвкушая, как буду за всеми дальнейшими действиями наблюдать. Я отчего-то уверена, что Ефим сумеет сдержать данное много лет назад обещание.
– Тим, чего ты так разозлился? – недоумённо спрашивает Марк. Он, наверное, чуть-ли не единственный человек, которого не тронула взбучка. Толстокожий.
– Правда глаза колет? – Лера же воспринимает слова одноклассника, как возможность переубедить Тимофея и перетянуть на свою сторону.
Дура.
– Какая правда? – елейно уточняет Ефим. Меня от его голоса аж передёргивает. Впечатляюще, однако.
И ведь она повторяет то, что сказала нам раннее её подружка Алина!
Вот не пойму – у неё всегда отсутствовало чувство самосохранение или у неё оно отказало из-за количества выпитого алкоголя?
– То ли я – дура, то ли лыжи не едут, – бормочет Алёнка, слушая этот бред по второму кругу. Мы явно с ней об одном думаем.
– Может, пора заканчивать? – вздохнув, спрашиваю у неё.
– Почему?
– Они всё равно не в состоянии что-либо понять, – махнув в сторону «любимых» одноклассников, поясняю. – Да и зачем понапрасну сотрясать воздух? Меня абсолютно не трогают их слова. У них просто в жизни ничего хорошего не происходит, вот они и цепляются за любую возможность позлорадствовать.
– Ты права, – задумчиво тянет Алёнка, отщипнув от батона мякиш.
Я подхожу к не на шутку разошедшемуся Тимофею, обнимаю со спины за талию и шепчу в ухо, что хочу отсюда уйти. Он соглашается не сразу, желая переубедить глупцов, но всё же соглашается с моими доводами, и мы покидаем кабинет. Но сразу уйти из школы у нас не получается – на пути встречаем классного руководителя, которая как раз спешила в кабинет к нашему классу.
– Батюшки! – ахает она, резко остановившись рядом с нами. – Мне всё же не показалось, и вы двое действительно приехали. Идите я вас обниму.
Вот тут я с радостью обнимаю женщину, давшую мне за школьные годы очень многое. И я это не только про её предмет, но и вообще.
– Ирина Анатольевна, так это я их сюда притащила, – с гордостью произносит Алёнка. – Сами они бы ещё нескоро до сюда добрались бы. Я так их уговаривала, так уговаривала.
Глядя на театральное представление Васнецовой, мы смеёмся. Вон даже Тимофей больше не хмурится, отпустив негатив, который на нас обрушился среди одноклассников.
– Давно пора было, – кивает женщина.
– Так я же не виновата, что вот эта вот мадам такая скрытная, – совсем не культурно тычет в меня пальцем, а я против воли краснею под испытующим взглядом любимой учительницы. – Недавно только появилась, и я сразу её в оборот взяла.
– Молодец-молодец, – спешит успокоить девушку, пока та не разошлась. – Что ж, я рада, что у вас всё хорошо, – окидывает нас с Тимофеем строгим взглядом. – Хорошо ведь? – с нажимом спрашивает, в первую очередь глядя на меня. – Мне не надо волноваться?
– Всё хорошо, – уверенным голосом отвечаю, выдерживая взгляд. – Мы совсем разобрались.
– Очень на это надеюсь, – вроде выглядит удовлетворённой. Теперь смотрит на Тимофея, но уже с тёплой улыбкой. – Смотри у меня, Тим, – грозит пальцем, а потом переводит тему. – Вы чего тут, а не со всеми?
– Да у нас как-то общение на задалось, вот мы и решили уйти, – обтекаемо отвечает парень.
– А-а-а, ну понятно всё, – мигом мрачнеет Ирина Анатольевна. – Раз так, то тогда хорошего вам вечера.
– И вам, – хором говорим, и расходимся.
В раздевалке Тимофей помогает мне надеть пуховик, а когда хочет тоже самое сделать и с Алёной, останавливается на полпути. Следующий за нами Ефим действует быстрее, чем до моей подруги доходит – он уже держит её куртку.
– Опять ты?! – восклицает она. Судя по всему, Алёнка уже забыла про него.
– Опять я, – довольный донельзя отвечает ей одиннадцатиклассник и ловко уворачивается, не дав Васнецовой выхватить свою одежду. – Я помогу, – ставит её перед фактом тоном, не терпящим возражений.
– Паршивец, – шипит сквозь зубы та и, смирившись, позволяет ему о себе позаботиться.
Переглядываемся с Тимофеем и, не сговариваясь, выходим из раздевалки, оставляя этих двоих наедине. Хотя, наверное, это не этично. Ефим всё-таки ребёнок, а Алёнка уже женщина. Но так-то… это смотря с какой стороны посмотреть. Парень-то вроде ничего, да и выглядит взрослее своих сверстников, может даже умнее.
Несмотря на то, что через несколько дней весна, улица нас поджидает морозом. Пока мы находились в школе, сильно снизилась температура. Пробирает аж до костей. Хорошо, что до машины идти недалеко – всего лишь подняться по небольшой горке к главным воротам. К ним удалось припарковаться чудом – когда кто-то уезжал, мы как раз подъезжали.
Алёна
Давно девушка не видела настолько наглых и уверенных в себе личностей, которых совсем ничего не смущало. Ещё когда она была в десятом классе, заметила эти качества в пацанёнке, принёсшем Яне цветы. Но уж никак Алёна не думала, что они настолько вырастут вместе с ним. Точнее девушка о нём вообще не думала, как выпустилась, сразу и забыла, увлечённая новыми приключениями и… бывшим мужем. Особенно им.
Пришлось смириться, что Ефим увязался за ними и не желал понимать жирные намёки, что ему совсем не рады. Нет, Яна и Тим не возражали в отличии от Васнецовой, которая оказалась в меньшинстве. Помимо всего прочего, сейчас этот малец с царским видом сидит рядом с водительским сидением. Сладкая парочка специально уселась назад. Предатели.
Решено ехать на дачу к Тимофею, у него там просторный дом, большая территория и куча всякого полезного. По пути заезжают в магазин, чтобы купить продукты. Когда они уже стоят у кассы, Алёнке в голову приходит идея с шашлыками. Её не останавливает ни поздний вечер, ни магазин, который не очень предназначен для покупки хорошего мяса на шашлык, ни друзья, которые, впрочем, не сильно-то и старались её отговорить от идеи. Как только подъезжают, ворота автоматически расходятся в стороны, пропуская на территорию.
– Вы идите в дом, – говорит Тимофей. – А мы с Ефимом займёмся мангалом. Яна, – останавливает свою девушку. – Там ничего не изменилось.
– Помощь нужна? – всё же уточняет Алёнка, которой не очень-то хочется что-то делать, но правила приличия никто не отменял. Всё же в гостях находится.
Тим оценивает кислое выражение лица девушки.
– Не стоит. Отдыхайте, – хмыкает он.
Дом небольшой, но очень уютный.
– Его построил дед Тимофея, – произносит Яна, заметив удивлённый взгляд подруги. – Потом уже его отец, когда бизнес пошёл в гору, обустроил территорию. Капитальный ремонт в доме ему не дала сделать София Игоревна, которая ценила то, что сделал свёкр. Это мне Тимофей рассказал, – поясняет, проходя в просторную кухню-столовою.
– Мать Тима? – с сомненьем тянет Алёнка. Ей сложно представить столь властную и холодную женщину, любящей простоту и скромность этого места.
– Она же не всегда такой была, – пожимает Милославская плечами. – Ей пришлось.
Дальше разговор заходит на изменившихся одноклассников, которые оказали столь «тёплый» приём. После переходит на другие, как это бывает у женщин. С темы на тему, никак не связанную с предыдущей. Общаются по телефону с Ленкой и Гелей, которые смогли ответить и поговорить немного. В это время парни ходят туда-сюда, готовя мясо. Каждый раз, как Тим оказывается рядом с Яной, он зажимает её и тискает, пока та с вскриком не сбегает от него, раскрасневшаяся и довольная донельзя. Алёнка провожает их тоскливыми взглядами – ей тоже хочется такого баловства. В один из таких походов Кутузов оставляет телефон на спинке дивана, на который недавно перебрались девушки.
В разгар спора «надо ли ехать в Гималаи с Ленкой» смартфон начинает часто вибрировать от приходящих сообщений, после чего несколько раз переходит на звонок и ненадолго замолкает.
Тимофей
– Тим, тут с тобой упорно хотят связаться, – Яна выходит на террасу, из которой открывается отличный вид на навес с мангалом.
– Кто? – не смотрю на неё, потому что проверяю готовность мяса.
– Не знаю, я не смотрела, – девушка спускается, чтобы через несколько секунд оказаться рядом, протягивая телефон.
– Так посмотри, – прошу, закрывая решётку и ставя её обратно на мангал. – У меня руки грязные.
– Ты уверен? – Лучик почему-то сомневается.
– Ну да, – пожимаю плечами, глядя на растерянную девушку. – Что не так?
– Да нет, всё в порядке, – спешно опускает глаза на тёмный экран. – Тут пароль нужен.
Диктую его, отчего Яна удивляется ещё больше. Что не так-то? Почему она так реагирует? Перевожу взгляд на Ефима, чтобы он мне сказал, что не так, а он только показывает большой палец вверх, словно одобряет что-то, после чего уходит в дом. Помог так помог. Значит, сам буду разбираться.
– Милена просит о помощи, – закусывает нижнюю губу, а вид у неё такой, что становится понятно – сейчас что-нибудь не то надумает. – «Я не могу никому больше доверить это дело. Расскажу всё при встрече.»
Жду вопроса о личности написавшей мне так поздно даме, но его нет. Моя ревнивая упрямица. Вижу же, что ревнует, но упорно не желает этого показывать. Гордая моя. Замечаю, как темнеет взгляд. Видимо, мою улыбку неправильно понимают. Ничего – исправим сейчас. Вытираю руки о полотенце, притягиваю к себе мою Яну, решившую посопротивляться, и целую. Сразу по-взрослому. Так, как ей нравится. Так, что у неё ноги подкашиваются. Прижимаю к себе крепче, а потом вообще на руки подхватываю.
– Это дочка бизнес-партнёра отца, – сообщаю, оторвавшись от сладких губ, как только чувствую, что тело в моих руках расслабляется. – Её приставили ко мне с надеждой, что я ею заинтересуюсь. Но я сказал, что у меня в сердце только одна – это ты, – соблазняюще шепчу окончание фразы ей на ушко.
– Она красивая? – поборовшись с собой, всё же спрашивает Лучик.
Я делаю вид, что задумался. Яна мрачнеет.
– Её можно назвать красивой, – медленно говорю, наблюдая за сменой эмоций на любимом лице. – Вот только она не в моём вкусе. Ненастоящая какая-то. То ли дело ты, мой Лучик. Моя красавица. Богиня, – после каждого комплимента целую то в щёку, то в нос, то в губы, то в лоб. – Самая лучшая, – заканчиваю глубоким поцелуем, который топит моё сокровище окончательно.
– Гад ты, Кутузов, – бормочет она, когда мы отрываемся через несколько минут от нехватки воздуха в лёгких. – Как есть гад, – легонько ударяет меня по груди.
– Эй, вы там! – одновременно вздрагиваем. – Вы решили нас без шашлыка оставить?!
Это всего лишь Васнецова.
– Я думала, это Ленка сюда пробралась, – нервно хихикает Яна, пока я занимаюсь операцией по спасению мяса.
– Я тоже, – качаю головой с улыбкой. – Удивительная схожесть.
