Варвара Вьен
Любовь возврату и обмену не подлежит
Глава 26
Тимофей, ничего не объясняя и ничего не слушая, собирает МОЮ одежду в небольшой чемодан, который откуда-то достал. И делает он всё сам – открывает шкаф, роется в вещах, выбирая нужные, и складывает их вместе. Я от этой несусветной наглости выпадаю в такой осадок, что даже не возражаю. Просто наблюдаю за ним и пытаюсь понять, когда моя жизнь пошла не туда.
– Почти готово, – довольным тоном сообщает парень, выглядя как озорной мальчишка, совершивший пакость по отношению к понравившейся девочке, чтобы привлечь её внимание. – Осталось пару-тройку вещей докупить.
– Зачем?
– Узнаешь, – и снова ответ, который никак не проясняет ситуацию.
– Куда ты тащишь сумку?
Чувствую себя полной дурой, задающей тупые вопросы. А как иначе, если я ничегошеньки не понимаю в происходящем?
– На выход, – коротко отвечает Тимофей, а потом добавляет. – А ты чего стоишь? Иди одевайся.
На этот раз ничего не задаю, делаю, как он говорит. Мы выходим на улицу и снова погружаемся в машину. Я молчу, а Тим насвистывает одному ему известную мелодию. Радостно так, словно выиграл в лотерее.
Он привозит меня в свою квартиру. От понимания куда именно у меня в горле пересыхает, а на глазах наворачиваются слёзы, которые с трудом удаётся сдержать. Я уже тут была. Эта та самая квартира, в которой мы собирались жить после выпуска. Мне одновременно хочется сбежать отсюда и остаться здесь навсегда.
– Зачем ты меня сюда привёз? – спрашиваю, когда мы снимаем верхнюю одежду, разуваемся и проходим вглубь.
– У нас вылет через несколько часов, – огорошивает меня тот, проходя на кухню. – Я подумал, что нецелесообразно находиться в разных местах. Быстрее и удобнее будет вместе выехать.
– Я никуда не собиралась лететь.
– Знаю, но ты не переживай – все документы уже приготовлены, никаких проблем не должно возникнуть, – убеждает меня, а потом кардинально меняет тему. – Будешь пиццу?
– Да, – растерянно отвечаю, чувствуя себя не в своей тарелке.
После того, как нам привозят пиццу, у Тимофея звонит телефон. Он отвечает, никуда не уходя. Меня это почему-то безумно трогает. Чтобы скрыть эмоции, начинаю доставать посуду и заваривать чай. Парень молчит, выслушивая собеседника, а потом отвечает.
– Нет, Камилла, я делать этого не буду, – голос его звучит жёстко. – Не проси больше ничего от меня.
Интересно, кто это? Его девушка? Нет, тогда бы Тим не стал признаваться мне в любви и ходить вокруг меня. Каким бы эгоистом он не был, но никогда – изменщиком. Даже до наших отношений, когда вокруг него вилось столько девчонок, он не гулял сразу с несколькими. Несмотря на это, я всё равно напрягаюсь. Не хотелось бы встревать в чьи-то отношения, пусть и законченные. Вдруг это его бывшая? Я не тешу себя иллюзиями, что после меня у него никого не было, ведь я сама была в отношениях после него.
– Это жена моего отца, – вздрагиваю от хриплого шёпота над ухом.
Сильные руки обнимают меня и осторожно разворачивают. Теперь я не могу спрятать свои эмоции – Тимофей не даёт мне этого сделать, взяв мой подбородок в плен.
– Зачем ты мне это говоришь? – тихо спрашиваю у него, кляня себя за неуверенность в голосе. – Мне неинтересно.
– Чтобы ты не надумала себе лишнего, – лукаво улыбается он и склоняется, чтобы в следующий миг впиться в мои губы сладким поцелуем.
Я таю. Натурально таю.
Когда Тим отстраняется, тяжело дыша, я мало что соображаю.
Время так быстро и хорошо проходит. Мы едим мою любимую сырную пиццу, смотрим фильм и болтаем, как в старые добрые времена. За всем этим забываю обо всём, а вот Тимофей нет – он сообщает, что пора выдвигаться в аэропорт, но по-прежнему не говорит, куда мы полетим. Приезжаем за час до посадки, проходимся по магазинам, где парень, не слушая мои возражения, покупает кучу вещей для меня. До самого вылета он не даёт мне узнать никаким способом место прилёта. Стоит мне начать высматривать на табло или билете название аэропорта и города, головокружительно целует меня, а когда объявляют о посадке – затыкает уши большими наушниками, в которых предусмотрительно звучит музыка на полной громкости. Такая секретность подстёгивает интерес.
Я узнаю, куда мы держали путь, только по прилёте.
– Швейцария? Серьёзно? – недоверчиво на него смотрю, пока другие пассажиры двигаются к выходу. – И что мы здесь забыли?
– Я по делам, а ты отдыхать, – отвечает он и целует меня в висок. – И, конечно же, составить мне компанию.
Как всё быстро у нас меняется – я только диву даюсь. Не сказать, что мне не нравится это. Наоборот, я безмерно счастлива, хотя глубоко в душе сидит червячок, который напоминает, что рано или поздно всему хорошему приходит конец. Мне всё же надо поговорить с Тимофеем. Это нам сейчас хорошо друг с другом, но что будет потом? Как бы не повторилась предыдущая история, поэтому, я считаю, что необходимо расставить всё по своим местам и чётко объяснить свои чувства, эмоции, желания и ожидания.
Заселяемся в отель, а потом идём гулять по заснеженному городу, из которого открывается красивый вид на горы. Такая красота. Я только и делаю, что верчу головой в разные стороны, вцепившись в руку Тимофея, чтобы случайно не потеряться. Он переплетает наши пальцы, кладёт наши сцепленные руки в его карман, чтобы не мёрзли. Выглядит таким умиротворённым и счастливым, что меня наполняет уверенность – мы справимся со всеми трудностями.
Тимофей
Отпускаю внутреннее напряжение, наблюдая за Яной, которая наконец не хмурится, а улыбается и восторженно глазеет по сторонам. Всё же я правильно поступил, взяв её с собой. К сожалению, мы тут всего на три дня (могли вообще на два, но я решил воспользоваться моментом и немного побыть рядом с девушкой). Чтобы она не переживала о подруге, сразу по прилёте сообщил ей, что приставил к Алёне охрану на время нашего отсутствия.
Мы гуляем долго. Забредаем в первый попавшийся ресторан, потому что сильно проголодались. Я с умилением наблюдаю, как Лучик за обе щеки уплетает еду.
– Что? – замирает она, наткнувшись на мой взгляд.
– Ты очень милая, – честно говорю и, протянув руку, стираю с уголка её губ соус.
Девушка, смутившись, утыкается в тарелку, посоветовав мне самому уделить внимание еде. Усмехаюсь и следую её совету. Сытно покушав, Лучик расслабляется. Вижу, как её разморило, и понимаю, что сам становлюсь похожим на растёкшуюся лужу, глядя на любимую.
Но как только мы оказываемся на улице, сон как рукой снимает. Пока мы находились в ресторане, успело стемнеть, зажглось городское освещение, придавая сказочную атмосферу. У Яны такой по-детски восторженный вид, что не удерживаюсь и притягиваю к себе, чтобы вблизи видеть этот притягательный огонёк в карих глазах. Целую. Нежно, не спеша, утопая в чувствах к этой замечательной девушке, женщине.
После предлагаю её сфотографировать. Обходим столько локаций, что и не сосчитать. Зато получаем кучу фотографий, где мы только вдвоём. Но ещё больше в моём телефоне снимков Яны. Теперь у меня есть возможность полюбоваться ею, когда Лучика не будет рядом.
В номер возвращаемся уставшие. Но во мне сидит предвкушение, ведь я собираюсь обнаглеть в край, воспользовавшись ситуацией. Яна не знает, что у нас один номер на двоих – когда заселялись, оставил её в холле, пока улаживал вопросы и заносил вещи. Переодеваться нам не надо было.
К тому же, номер у нас с одной кроватью. Дивана, на котором можно переночевать, нет, а потому…
– Тимофей!
Улыбка против воли растягивается на губах. Рядом появляется возмущённая девушка, её глаза метают молнии. Она так воинственно выглядит, что ещё немного и я уложу её на лопатки и подарю бессонную ночь, наполненную наслаждением.
Яна
Посмотрите на него! Он улыбается! У-у-у гад какой. Он же специально всё это подстроил. Во мне пылает праведный гнев. Тим ничего мне не предложил, не пообещал, а уже собрался ко мне в постель. Мы даже ещё не поговорили!
– Что такое, Лучик? – делает вид, что не понимает причину моего возмущения, хотя серые глаза так и смеются.
– Ты! Ты! – тыкаю в него пальцем, пытаясь подобрать слова, а этот… гад меня отвлекает – привлекает за талию к себе и начинает целовать в шее, много внимания уделяя чувствительной точке за ухом. – Гад, – со стоном выдыхаю. – Всё подстроил, а ещё ничего не пообещал, не обозначил наши… отношения.
– Вообще-то обозначил свои намерения, а, значит, и отношения, – на мгновение отрывается от поцелуев.
– Мы ещё не поговорили, – выдаю последний аргумент и почти сдаюсь, почувствовав, как по телу скользят шаловливые руки.
– О чём? – Тимофей переходит на мои губы, иногда спускаясь к ключицам.
– О нас, о прошлом, – шепчу я, зарываясь пальцами в светлые волосы. – Нам нужно расставить всё по своим местам…
Вместо ответа Тим рычит, по коже проходит дрожь, а меня резко поднимают на руки и куда-то несут. Оказываюсь на мягкой кровати придавленная мужским телом, не заметив, когда с него исчезает футболка, обнажив крепкий торс.
– Тимофей…
– Надо поговорить – давай говорить, – соглашается со мной парень, но при этом не отрывается от соблазнения меня любимой, что очень и очень отвлекает.
– Ну, Тимофей, ты несерьёзен, – нахожу в себе силы выставить руки вперёд, останавливая его за плечи. – Мы не можем долго бегать от прошлого. Если мы не разберёмся с ним, то и с будущим у нас ничего не получится.
Пару секунд Тим смотрит в глаза, а потом тяжело, почти страдальчески вздыхает. Садится, но не даёт мне прийти в себя – сажает к себе на колени, заключив в кокон рук и не дав отстраниться. Изумлённо на него смотрю, пытаясь нормализовать дыхание и привести мысли в порядок, который мне понадобится, чтобы изложить всё то, что собираюсь сказать, что необходимо прояснить.
– Мы так будем разговаривать? – уточняю.
– Да. Это моя гарантия, что ты не сбежишь, – заявляет Тимофей.
Встаёт со мной на руках и устраивается на кровати поудобнее, прислонившись спиной к стенке.
– Куда я сбегу в незнакомой стране?
– Мало-ли, – пожимает он плечами. – Перестраховка не помешает. Да и у меня есть возможность тебя потискать.
– Ты неисправим, – фыркнув, закатываю глаза, но потом принимаю серьёзный вид.
Тим тоже резко серьёзнеет.
– Почему ты сбежала? – первым задаёт вопрос, пока я собираюсь с мыслями.
Молчу, обдумывая ответ.
– Я побоялась услышать от тебя подтверждение моим догадкам, – нервно тереблю край своей кофты. – Что ты от меня устал, что я тебе надоела и что нам надо расстаться. Подожди, – прикладываю ладонь к его рту, когда Тимофей собирается что-то сказать. – Ты же помнишь, что тогда мы часто ссорились по поводу и без? Вот. Ты вёл себя странно: то был нежным и внимательным, как сейчас, то вдруг отмахивался от меня, забывал обо мне, игнорировал, – голос немного сел от переживаемых эмоций. – Я не понимала, что происходит. Я думала, что это пройдёт, когда ты перестанешь переживать из-за развода родителей. Но лучше не становилось. Знаешь, я тебя очень любила, но себя любила больше. Мне не хотелось постоянно кататься на этих дурацких эмоциональных качелях.
– Почему ты со мной не поговорила?
– Я пыталась, – горько усмехаюсь, глядя прямо перед собой. – Но мы друг друга не слушали, у нас не получалось спокойно поговорить. Потом… твой день рождения.
– И что с ним? – не понимает Тимофей, прижимая меня к себе крепче, словно боится, что я исчезну. Опять.
– Ты сказал, что будешь праздновать с бабушкой. Я тебе поверила, а потом увидела фотки с тобой в кругу людей. Вы праздновали.
– Меня сюрпризом вытянули, – озаряется воспоминанием тот. – Я действительно собирался праздновать с бабушкой. Прости, я не подумал тебе этого сообщить.
Принимаю его ответ. Пусть так.
– А потом мой день рождения, – запинаюсь. – Ты про него забыл.
– Я не мог про него забыть.
– Но я не получила от тебя поздравления, ты не пришёл ко мне домой, а потом я видела тебя в клубе, – поднимаю на него взгляд, чтобы оценить растерянность на его лице. Кажется, он и правда не понимает, как так получилось. – Я уже тогда решила, что уеду, не обременяя тебя объяснениями. То есть просто струсила, – грустно заключаю.
– Ну, теперь я хоть понимаю, почему твоя подруга волком на меня смотрела, – говорит Тимофей, выглядя потерянным. – Прости, Ян, я не думал, что моё поведение так тебя задевало. Не хотел, чтобы ты видела меня слабым. Не хотел, чтобы ты видела то, в чём я крутился по юношеской глупости. Я был таким идиотом. Прости, – целует меня в макушку.
– И ты меня, – шепчу, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
Мы замолкаем, оглушённые открывшимися подробностями. Мы действительно были дураками. Детьми, которым рано думать о серьёзных отношениях. Возможно и можно было как-то это исправить, но, лично мне, ничего в голову не приходит даже сейчас. Да и что теперь об этом жалеть? Сделанного не воротишь, зато можно здесь и сейчас начать всё с чистого листа и с другими пишущими принадлежностями.
– Раз мы во всём разобрались, – нарушает тишину Тимофей. – И у меня больше нет преград, – забавно играет бровями, вызывая у меня улыбку. – То я могу продолжить то, на чём мы остановились. Ар-р-р, – и нападает на меня.
– Дурашка, – хохочу я, пытаясь увернуться, но у меня нет такой возможности – по-прежнему нахожусь в коконе крепких объятий.
– Но ты меня любишь, – ничуть не сомневаясь в своих словах, заявляет он, но не даёт мне ни слова сказать – целует, сплетая наши языки в безумном танце любви.
Снова оказываемся лёжа на кровати, не переставая целоваться. Тим прокладывает дорожку поцелуев по скуле до ключиц и обратно, возвращается к припухшим губам. Избавляет меня от одежды мучительно медленно, наслаждаясь каждым своим действием. Я уже изнываю от нетерпения, готова сама на него наброситься. Тимофей будто чувствует это – заводит мои руки за голову и фиксирует одной ладонью.
– Ты издеваешься, – хнычу я, подставляя шею для поцелуев.
– Нет, я люблю тебя, – страстным шёпотом произносит он и выбивает из меня ещё один стон, а следом ещё и ещё.
Глава 27
Тимофей
– И что ты предлагаешь?
Встреча со Скворцовым проходит лучше, чем я ожидал. Эдуард всегда был толковым мужиком, на этом мы и сработались однажды. Он как услышал, что натворил его сын, сразу готов был рвать и метать. Эдуард Владленович живёт по своему собственному кодексу, в котором ясно значится – не обижать ни в чём не повинных женщин, особенно своих жён, сестёр, матерей, дочерей. Этому он учил сына, который, к сожалению, пошёл не по стопам отца.
– Развод без осложнений.
– Чего ты так печёшься о жене моего сына? – хмуро спрашивает мужчина, смотря на меня давящим взглядом. – Имеешь на неё виды? Вы любовники?
Меряемся взглядами.
– Скорее на её подругу, – улыбаюсь уголком губ, прекрасно зная о любви мужика, когда не тушуются под его давлением и отвечают с достоинством. Честно.
– Я разберусь с сыном, – обещает Скворцов, удовлетворившись моим ответом. – Ждите на днях сообщение о разводе. Максим больше не подойдёт к Алёне.
Обмениваемся крепким рукопожатием и расходимся. Возвращаюсь к Лучику в приподнятом настроении и застаю её в компании какого-то хлыща. Он так и вьётся вокруг девушки, а та не может от него избавиться – вижу это даже издалека. По венам поднимается огонь, грозясь спалить всё вокруг. Быстрым шагом пересекаю пространство и оказываюсь рядом с парочкой как раз вовремя – смертник потянул свои лишние конечности к моей Яне, которая выглядит очень растерянной.
– Проблемы с головой? – нарочито радушно произношу и вклиниваюсь между ними, закрывая девушку от нового неудачливого поклонника, которому хочется оторвать все стратегически важные конечности.
– What? Who are you?
– Замечательно, – хмыкаю я. – Он ещё и ни черта не понимает. Что ещё можно было ожидать?
– Тим, как прошло? – спрашивает Яна, осторожно прикоснувшись к моей спине.
– Всё хорошо, – отвечаю. Немного раздумываю стоит ли разбираться с иностранцем или оставить его со здоровой психикой и решаю пощадить бедолагу. – Пойдём, по пути расскажу.
– А…
– А твой поклонник остаётся здесь, – и повторяю специально для него на английском.
Яна
Проводом в Швейцарии ещё полтора дня и в ночи возвращаемся в Россию. Ещё день тратим на прогулки по столице, а потом уже прилетаем с хорошими новостями в Екатеринбург.
Мне так спокойно и хорошо. Во мне нет больше ничего причиняющего боль. Я смело могу заявить, что счастлива. Рядом со мной любимый человек, который радует меня каждую секунду. Теперь я не сопротивляюсь его обаянию, позволяю за собой ухаживать, позволяю похулиганить парню и себе. Меньше недели прошло, а кажется, что несколько лет.
По приезде нас ждёт огромный сюрприз. Тимофей забирает с платной стоянки аэропорта машину и первым делом везёт меня в квартиру. Как бы он меня не уговаривал переехать к нему, я остаюсь на своём – приехала поддерживать подругу, решила с ней жить, значит, так и будет. Тем более не так быстро нужно сдаваться. Хоть и в любимые руки. Пусть немного подождёт, помучается – ничего страшного с ним не произойдёт, а я всё же удостоверюсь в его серьёзности.
– Приве-е-ет, – выглядывает из гостиной девушка с конским хвостом, который открывает вид не фиолетовые волосы. – Как отдохнули? Плодотворно? – и так хитро улыбается, что мне резко становится плохо.
– Ты тоже это видишь? – громким шёпотом обращаюсь к Тимофею, стоявшему за моей спиной.
– Да-а, – так же ошарашено отвечает он.
А следом выглядывает ещё одна девушка, похожая на первую чертами лица, с очень короткими русыми волосами. Она приветливо нам улыбается, держа в руках стаканчик мороженого.
– Может поедем обратно? – предлагаю парню. – Там спокойно.
– Ещё чего! – громко возмущается Ленка, не оценив моё предложение. – Я и так тебя не видела столько времени.
– Вы тут как оказались? – отмираю и всё же начинаю раздеваться, с тоской провожая планы отдохнуть в тишине и спокойствии.
– Через дверь, – хмыкает Оля и запихивает в рот ложку с большим количеством мороженого.
– Восхитительно, – бурчу себе под нос. – Меня когда-нибудь оставят в покое хотя бы на неделю?
– Ты всё-ещё можешь поехать со мной, – тихо говорит мне на ухо Тимофей, вызывая табун мурашек по всему телу.
– Да кто её отпустит?!
И меня наглым образом выдёргивают из тёплых объятий.
– А Алёнка где? – с тоской смотрю на дверь, ведущую в мою спальню.
– На работе, – фыркает Оля, следуя за сестрой, которая упорно тащит меня в сторону кухню. – Это же вы можете себе позволить уехать посреди недели.
– Кто бы говорил, – парирую я. – Не надо тут на меня с укоризной смотреть. Вы сами должны быть в другом месте, но что-то делаете тут.
– Вот так ты нам рада, да? – деланно обиженно насупливается Лена.
Из моей груди вырывается громкий вздох. Всё время до прихода Алёнки приходится развлекать сестёр Дементьевых, которые решили почтить меня своим присутствием. Говорят, соскучились, но мне что-то в это слабо верится. Столько усилий потратить на то, чтобы отыскать меня в незнакомом городе в квартире, принадлежащей незнакомому человеку. Что-то точно должно быть, какая-то другая причина. Только девчонки не желают колоться, постоянно уводят разговор на другую тему, но при этом постоянно переглядываются. Устав слушать Ленкину трескотню, предлагаю включить сериал, который она сейчас смотрит. И, о чудо! Это помогает. Подруги устраиваются на диване, а мы с Тимофеем, который не бросил меня с двумя энерджейзерами, – на полу в окружении одеял.
Вечером приходит Алёнка, и только тогда я узнаю, как Дементьевы тут оказались. Им меня сдал Арсений, который знал от Тима адрес моего временного места проживания. А ему Тимофей рассказал, чтобы нанять надёжных людей для охраны меня и Васнецовой.
– Ставлю на то, что они решили своими глазами посмотреть на нашу сладкую парочку, – шепчет парень, прикусив кончик моего уха. Пользуется возможностью, пока от нас отвлеклись.
Стреляю в него глазами и улыбаюсь, что не остаётся незамеченным.
– Оу, – слышится слаженный хор женских голосов.
Закатываю глаза и, поднявшись, ухожу на кухню. Тимофей следует за мной и зажимает в углу. После этого вид у меня очень неприличный, поэтому мы проводим у чайника больше времени, чем планировалось. Чтобы создать себе алиби, соображаем небольшой перекус и выносим его под прицелами взглядов, наполненных любопытством. Это немного жутко. Бр-р.
– А Яна не хочет идти на встречу выпускников, – вдруг выдаёт Алёнка.
– Я же сказала, что пойду с тобой, – возмущаюсь, с недоумением глядя на подругу. Что на неё нашло?
И что тут начинается! Сёстры Дементьевы, всполошившись, начинают в два голоса меня ругать. Я немного слушаю этот цирк, а потом, круто развернувшись на пятках, выхожу из гостиной.
Это уже слишком! Подруги начинают перебарщивать. А мне совсем не хочется их в чём-то убеждать, спорить, когда я только-только начала чувствовать себя счастливой и верить в счастливое будущее с любимым мужчиной. Я хочу продолжить нежиться в его объятиях, таять от его поцелуев, а не выслушивать, что мне необходимо пойти на встречу выпускников.
Закрываюсь у себя в комнате, достаю наушники и включаю музыку, чтобы успокоиться. Забравшись на подоконник, прислоняюсь головой к холодному стеклу и прикрываю глаза. Через некоторое время чувствую, что в спальне уже не одно. Тимофей аккуратно стаскивает меня с подоконника и усаживается со мной на руках в кресло, стоящее неподалёку. По-прежнему не открывая глаз, кладу голову ему на грудь, а руками обвиваю его торс. Становится так спокойно, что я быстро проваливаюсь в сон. Всё-таки ночной перелёт даёт о себе знать.
Тимофей
Лучик засыпает в моих объятиях, и я выдыхаю. Не хочется, чтобы она расстраивалась. Я уже вставил девчонкам по первое число, они должны понять, что перегнули палку. Три энерджайзера на нашу голову. И ведь они умудрились сдружиться.
Пишу Серому с вопросом, как он допустил, что его невеста уехала не пойми куда. Он отвечает, что не смог её переубедить под натиском сразу двух Дементьевых. И я его понимаю, поэтому не могу винить. Скидываю Арсу сообщение с просьбой выкурить отсюда свою невероятную зазнобу, у которой шило в одном месте. Уж не знаю как, но он должен это сделать.
– Да, – тихо отвечаю на звонок, чтобы не потревожить сон девушки. Хотя могу сильно не напрягаться, ведь она в наушниках.
– Привет, ты чего шепчешь, – весёлым тоном спрашивает Лиза. – Личная жизнь налаживается?
– Что-то вроде того, – уклончиво отвечаю, не желая ни перед кем отчитываться. Тем более перед своей подчинённой. – Что-то случилось? Почему так поздно звонишь?
– Случилось, – и замолкает, выдерживая театральную паузу. Явно в хорошем настроении, раз решает потрепать мне нервы. Ну что за женщина?! – На завтра назначено заседание.
– Отлично, – успокаиваюсь я.
– Твоих рук дело? – деловито уточняет Лиза.
– Разумеется.
– Значит, не зря покидал страну. Хорошая работа, насяльника, – кривляется вроде взрослая женщина. – И Яну с собой прихватил.
– Ой, ладно, – теряю терпение. – Доброй ночи, женщина.
– А тебе страстной, – и отключается раньше, чем я начинаю сыпать проклятиями.
Ну что за невыносимые женщина меня окружают? За что ж мне это такое?
Хотя Лучик у меня самый лучший. Смотрю на Яну и понимаю, что готов просидеть в таком положение хоть целую вечность. Такая она милая, беззащитная, когда спит крепким сном. Нежно провожу по щеке, убирая прядь волос, склоняюсь, чтобы оставить лёгкий поцелуй на сладких губах. Девушка улыбается, но продолжает спать, крепче сжимая объятия.
