Варвара Вьен
Любовь возврату и обмену не подлежит
Глава 28
На суде Максим Скворцов вёл себя отвратительно. Я даже порадовался, что его отец не присутствовал в зале. Недомужику крупно повезло. Алёну и этого недоноска развели быстро, при этом девушка получила не только то, что пожелала, но и ещё парочку недвижимости и машин в качестве компенсации – такого желание Скворцова-старшего, который пожелал наказать сына. И это только одно из наказаний. Ух как же его отпрыск истерил – позор мужского рода. Не удивительно, что судья не пошёл ему на уступки, как в начале собирался. Также Скворцов Максим Эдуардович обязуется выплатить приличную сумму, покрывающую расходы на адвокатов и госпошлину с лихвой, обеспечивая Васнецовой Алёне Дмитриевне хорошую компенсацию.
– Выпьем за победу! – предлагает Лиза, поднимая бокал.
Мы собрались в ресторане большой компанией, чтобы отметить сие событие. Ведь мы думали, что процесс затянется на долгие месяцы. А так нам повезло, но, конечно же, я не уменьшаю проделанную нами работу и не принижаю заслуги коллег.
Сёстры Дементьевы ведут себя тише обычного, явно прониклись моим вчерашним выступлением перед ними. Хотя мне кажется, что я немного погорячился тогда. Яна расслабленно сидит у меня под боком. Улыбка не сползает с её лица. Не могу оторвать от неё взгляд – всё кажется, что упущу из виду и её у меня украдут. Постоянно ловлю на себе насмешливые взгляды своей подчинённой, которая перед судом всё-таки выпытала у меня нашу с Яной историю. Меня в очередной раз назвали дураком, а я не возражал. Покорно выслушал её насмешки, чтобы мы уж точно исчерпать инцидент.
Машинально вывожу на женском плече незамысловатые узоры пальцем, в пол уха слушая вещания Ленки, которая постепенно становится похожей на себя. Долго вести себя прилично у неё не получается – в этом вся Дементьева-младшая. Та пытается подбить нас на поход в Гималаи, куда до этого при мне звала Арса. Она всё не оставляет надежду туда попасть вместе с кем-нибудь из друзей. Судя по заинтересованности, написанной на лице Васнецовой, у Ленки есть возможный кандидат на напарника по лазанию в горах. Такого же сумасшедшего.
Через несколько часов я краду Лучика, и мы идём на свидание.
Нас провожали улюлюканьем, будто мы покидали не компанию женщин, а мужчин на веселе.
– Зачем мне купальник? – удивляется Яна, когда мы заходим в специализированный магазин.
– Я, конечно, хочу видеть тебя без него, – доверительным тоном сообщаю. – Но не думаю, что окружающие оценят, если я подобью глаза нескольким мужикам.
– Очень интересно, но ничего не понятно, – бурчит девушка и проходит вдоль выставленных элементов одежды.
Из-за всех сил сдерживаю себя каждый раз, когда моя девушка крутится передо мной полуголая. Дразнит – по глазам вижу. Моя девочка. Нам всё же удаётся выбрать купальник. Но я всё же оставляю на Яниных губах несколько жадных и страстных поцелуев. Её глаза сияют всю дорогу до места назначения. Девушка приходит в восторг, когда понимает, куда я её привёз. Бросается мне на шею и целует. Смеётся. Такой счастливой хочу любоваться всю жизнь. Всё сделаю, чтобы так и было. Ведь это дорогого стоит – знать, что причиной счастья любимого человека являешься ты сам.
Отстояв огромную очередь, разделяемся по раздевалкам, а потом снова встречаемся уже по другую сторону. Не могу отвести от прекрасной девушки восхищённый взгляд. Даже облизнуться хочется, как кот, съевший стаканчик сметаны. Чуть ли не вскипаю, как чайник, замечая такие же взгляды у других мужчин. Не у всех, но всё же.
Яна
Наблюдать за пыхтящим от ревности мужчиной – забавно. Он кидает на всех грозные взгляды без разбора. Не получается удержать улыбку на своём лице. Тяну Тимофея в сторону воды, пока он не дошёл до точки кипения и не взорвался. Тим успокаивается, только когда меня скрывает толща воды и исходящий от неё пар. Я никогда не видела на горячих источниках такого непроглядного тумана – протягиваешь руку и почти не видишь её.
Цепляюсь за плечи парня, пока мы стоим под модной струёй. Даже легонько повизгиваю, что смешит Тимофея. А он пользуется случаем и обхватывает меня за ягодицы, с нескрываемым наслаждением сжимая их. Вода в основном бьёт по Тиму, которому словно всё ни по чём. Он время от времени довольно жмурится, а у меня создаётся стойкое впечатление, что вот-вот он замурчит, как самый натуральный кот. Забавно.
Затем мы перебираемся в баню, где проводим немного времени, и снова возвращаемся в бассейн с тёплой водой под открытым небом. Усаживаемся к массажёрам и балдеем. Такой кайф. Прислоняюсь к мужскому плечу и прикрываю от наслаждения глаза. Чувствуя путешествие по телу одной наглой конечности и улыбаюсь, сохраняя при этом невозмутимость.
– Ребята что-то говорили про то, что ты хочешь сменить род деятельности, – неожиданно произносит Тимофей.
Мы уже перешли в здание и сейчас находимся в бассейне с морскими солями. Я лежу в специальной выбоине, где есть несколько массажёров из струй воды, которые проходятся почти по всему телу.
– Да, – не открывая глаза, подтверждаю я и жду дальнейших расспросов.
– Сказали, что ты изучаешь работу с юридической стороны, – продолжает ходить вокруг да около.
– Изучаю.
– Помощь нужна?
Распахиваю глаза и смотрю на Тимофея, ожидающего мой ответ. Мне почему-то кажется, что для него он очень важен. Словно от этого зависит самое главное в его жизни.
– Если у тебя есть время…
– Для тебя у меня время есть всегда, – быстро проговаривает он и коротко целует меня в губы.
– Какое пафосное заявление, Тимофей Александрович, – хмыкаю я, подставляя губы для ещё одного поцелуя.
– Зато правдивое, – ничуть не теряется тот.
После цитрусовой сауны идём восполнять потраченные вещества организма – то есть кушать. Долго выбираю основное блюдо, зато быстро – пиццу. Готовят тут превосходно. Только после еды больше не хочется возвращаться в воду, поэтому мы расходимся по раздевалкам.
Но Тимофей не настроен так просто со мной расставаться. Привозит меня за город, чтобы мы смогли полюбоваться ночным городом издалека. Одним словом – романтика. Так хорошо, что аж страшно становится.
На следующий день мы выезжаем в родной город. По приезде расходимся по родственникам, предварительно договорившись встретиться вечером. Всё же нам скоро идти на эту дурацкую встречу выпускников. Не знаю, почему у меня нет желания присутствовать на этом мероприятии. Просто какое-то внутреннее отторжение. Хотя я бы не сказала, что школьные времена у меня были плохие – даже наоборот очень счастливые. Без учёта неразберихи в отношениях с Тимофеем. У меня имелись подруги, с которыми мы хорошо проводили время, с одноклассниками не плохо общались, от учителей никакого негатива не чувствовала к себе. В чём тогда дело – непонятно.
Бабуля встречает меня с тарелкой борща, который как раз только что доварила. С удовольствием съедаю его под одобрительным взглядом любимой женщины.
– Значит, вы наконец-то помирились, – не спрашивает, а утверждает она. – И когда он к нам придёт?
– Кто? – давлюсь мясом, попавшим не в то горло.
– Тимофей твой. Или у тебя есть кто-то ещё? – ехидничает бабуля, подавая мне стакан воды.
– Нет у меня никого! – почти оскорбляюсь.
– Так когда?
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Я думала, ты, как только увидишь Тима, с лестницы спустишь его. Ты же грозилась так поступить, насколько мне известно.
– Вот и проверим твоего Тима на вшивость, – почему-то грозит мне пальцем, вызывая на губах улыбку, а дальше – смех. – Пусть зайдёт за тобой перед встречей выпускников.
– Ба…
– Пусть заходит, – с нажимом повторяет женщина. – А там посмотрим, что с ним делать. Доедай давай и марш отдыхать. Знаю же, что планируешь сегодня ночью шляться со своим балбесом.
– Ба! – возмущённо прикрикиваю на развеселившуюся бабулю.
Глава 29
– Я не понимаю, чего ты переживаешь? – говорит Геля, пока я, затаив дыхание, докрашиваю второй глаз. – Ну не съест же твоя бабушка Тимофей, в самом деле!
– Не съест, – соглашаюсь с ней. – Но что-нибудь да сделает.
– Слушай, Тимофей же не бесхребетная креветка, – подключается к разговору Катя, которая до этого момента молчала, потому что клеила своей клиентке ресницы по новой технике, требующей большей концентрации нежели для привычной для девушки. – Он взрослый мужчина, сам разберётся. Считай это небольшим испытанием для него.
– Немного ли для него испытаний? – со скепсисом скашиваю глаза на телефон, на котором маячат лица подруг, которым я позвонила, чтобы не накручивать себя лишний раз перед встречей. Набрала им, потому что девочки в отличии от сестёр Дементьевых и Алёнки могут просто со мной поговорить, выслушать и при этом не подбивать на всякие авантюры. Мне так спокойнее. Не хочу нервничать, у меня и так впереди не лёгкий вечер намечается – прямо чувствую это кожей. – Я ему сколько мозги компостировала-то, а тут ещё моя бабуля…
– Согласись, что не так уж он и страдал, пока вокруг тебя крутился, – хмыкает Ангелина и на некоторое время отвлекается, чтобы ответить кому-то из коллег.
– Да, я что-то не заметила его страданий за десять дней, что мы провели вместе, – соглашается Катюшка. – Так что расслабься, Яна. Предоставь им самим разбираться.
– Да-да. Не отбирай у любимой бабушки повод развлечься, – вернувшись к нам, хихикает Геля. Её смех подхватываем и мы. – А если серьёзно, то я бы посмотрела на это действие.
– И я, – поддакивает подруга.
– Я бы тоже на это с удовольствием посмотрела бы, если бы участниками были не мои близкие, – вздыхаю я и, наконец, заканчиваю с вечерним макияжем.
Но всё же без споров и науськиваний от подруг не обходится. Всё дело в одежде, в которой я собираюсь пойти в школу. Слишком разные у нас мнения. Геля считает, что надо сразить всех на повал роковым дерзким образом. Катя – что надо одеться как бизнес-леди. А мне просто хочется надеть что-нибудь практичное, повседневное. С ещё большим удовольствием я бы осталась дома. Да кто мне позволит-то?
Мы бы ещё долго спорили, если бы ко мне не заглянула бабуля, привлечённая шумом. Она слушает наши препирательства, хмыкает и выходит из спальни, чтобы через несколько минут вернуться с чехлом для одежды серого цвета. Мы одновременно замолкаем и наблюдаем за появлением на свет красивого кружевного платья, слегка облегающего фигуру.
– Как знала, что ещё пригодится, – произносит бабуля, передавая мне его. – Я в нём на выпускной из института ходила. Тогда же познакомилась с твоим дедом, Яна.
Ба придаётся воспоминаниям, пока я облачаюсь в платье. Выхожу из комнаты, чтобы посмотреть на себя в зеркале. Оно у нас единственное, висит в коридоре на большом платяном шкафу. То, что я вижу, мне жутко нравится. Вроде нарядная, а вроде и нет. В нём можно ходить как на праздники, так и в повседневной жизни.
Красота.
Ни разу не видела его у бабули, хотя в своё время перемерила у неё чуть-ли всю одежду, когда маленькой модницей была.
Мои любимые женщины приходят в восторг, когда показываюсь перед их взглядами. Кружусь вокруг себя, чтобы они смогли рассмотреть меня со всех сторон. У бабули на глазах даже слёзы выступают.
– Сюда бы чёрный клатч, – задумчиво тянет Ангелина, и Катя с ней соглашается.
Приходится мне идти на поиски этого клатча – помню, что где-то у меня имелся подходящий. Нахожу его в верхнем ящике рабочего стола. Выглядит как новенький. Это и не мудрено, ведь его мне подарил Тимофей незадолго до нашего расставания. Он остался у бабули, как и другие подарки от парня. Кстати про них…
Достаю шкатулку с украшениями и надеваю комплект из серёжек и колье. Птички отлично подходят к бабулиному платью, а к его разрезу как раз не хватало украшения, которое сейчас подчёркивает открытые ключицы.
– Всё, Тимофей обречён, – заявляет Катюшка, восхищённо на меня глядя.
– Сдохнет от такой красоты, – на свой лад соглашается с ней наша журналистка.
– Геля! – хором кричим на девушку, принявшую после этого самый оскорблённый вид из всех возможных.
Вечером Тимофей заходит к нам точно ко времени, как и обещал. Он застывает на пороге, наткнувшись на суровый взгляд. Бабуля упирает руки в бока и молчит. Ей не хватает ружья на плече и бронежилета на груди, а также боевой раскраски на лице. Пока они меряются взглядами, я разглядываю парня. Деловой костюм ему очень идёт, придаёт сильной притягательности, мужской такой. Появляется желание запереть его дома, чтобы никто кроме меня не мог видеть моего красавца. Поймав озадаченный взгляд серых глаз, понимаю, что кровожадно улыбаюсь.
– Ты помнишь, что я тебе в прошлый раз сказала? – вкрадчивым тоном интересуется бабуля.
– Помню, – спокойно отвечает Тимофей. Я бы сказала – подчёркнуто расслабленно.
– Значит, понимаешь, что сейчас будет? – продолжает на него наседать женщина.
– Понимаю, – спокойно-невозмутимо говорит тот.
– Ба, может, не надо?
– Не встревай во взрослые разговоры, ребёнок, – не глядя на меня, отзывается бабуля и зовёт парня на кухню, а меня не пускает с ними.
Обидно.
Возникшая за спиной Тимофея Алёна смеётся. Подслушать у нас с ней не получается из-за шума, который судя по всему специально создают, поэтому мы закрываемся в моей комнате, где гадаем, что же происходит за стенкой. Говорят эти двое долго – я уже почти поседела от потраченных нервных клеток. Хотя в глубине души понимаю, что ничего страшного-то по сути не происходит. Просто бабуля проводит воспитательную беседу с человеком, который уже однажды сильно меня обидел.
Наконец, они выходят из кухни. Мы с Алёнкой тут же бросаемся в коридор, спешно осматривая их и оценивая эмоции.
– Как видишь, не съела я твоего касатика, – смеётся бабуля. – Жив-здоров.
– Очень смешно, – язвлю я, тем не менее успокаиваясь.
Тимофей помогает мне надеть пуховик, и мы выходим из квартиры. Вдыхаю морозный воздух. А подруга меня удивляет – недалёко сверкает фарами машина, в которую та садится. Оранжевый внедорожник, принадлежащий её отцу, который никому не доверяет своё сокровище.
– Только не говори мне, что ты угнала у собственного отца машину? – недоверчиво спрашиваю у неё, устраиваясь рядом с водительским сиденьем.
– Не буду, – хихикает Алёнка и ловко выруливает на проезжую часть.
– А если серьёзно?
– Не поверишь, – заговорщически подмигивает мне она, на миг повернувшись в мою сторону. – Сам вручил ключи со словами, что я уже взрослая, поэтому он может рискнуть дать мне своё сокровище. В шоке были все. Мне кажется, папа сам себе удивился.
Приезжаем одни из последних. Пока идём по внутреннему дворику, слышим громко играющую музыку, доносящуюся из актового зала. На входе нас встречают ученики и вручают небольшие сувениры, рассказывают, где мы можем оставить верхнюю одежду и куда нам следует пройти. А школа почти не изменилась, стены только покрасили в другой цвет. Я бы этого не заметила, если бы один раз не измазала в синей краске свою любимую блузку белого цвета. Её тогда не удалось отстирать – краска оказалась очень въедливой. Как же я тогда плакала – вспоминать страшно.
Останавливаемся перед открытыми дверями актового зала.
– Давайте сделаем фоточки, пока тут свободно, – предлагает Алёнка, уже доставая из миниатюрной сумочки свой телефон.
Позируем с ней перед зеркалом, подключаем Тимофея. Потом мы уже с ним вдвоём фотографируемся в обнимку. Местная школьная достопримечательность. Наверное, нет ни одного ученика, который не сделал бы хотя бы одну фотографию с зеркалом, на стекле которого написано: «Ты – наш лучший ученик!» У меня уж точно есть несколько за разные года обучения.
Наконец, проходим в зал и садимся на задние ряды подальше от наших одноклассников, которые не замечают наше появление, потому что в этот же момент гаснет основной свет и на сцену выходят ведущие во главе с директором школы. Женщина произносит приветственную речь и передаёт слово одиннадцатиклассникам. Те начинают вести мероприятие. Нам по очереди показывают видеоролики про каждый класс отдельно, на которых собрали все фото и видео с нашим участием с пятого, а некоторые даже с первого класса.
Так интересно наблюдать за маленькими нами. В зале то и дело слышатся смешки, когда на экране происходит что-нибудь смешное, вызывая светлые воспоминания.
– Я что-то не пойму, – вдруг озадаченно бормочет сидящая по правую руку от меня подруга. – Тебе вон тот пацан никого не напоминает? – указывает на стоящего за кулисами высокого парня, я даже отсюда вижу какая развитая у него мускулатура. Светлые волосы растрёпаны, за что его отчитывает завуч – она стоит рядом с ним, с моего места, конечно, не слышно, что именно говорит женщина, но по её эмоциям на лице можно понять и без этого. – Не могу понять, почему его лицо кажется мне знакомым, – прищурившись, закусывает губу.
Приглядываюсь повнимательнее, но в этот момент вновь гаснет свет и становится ничего не видно. Мне парень не кажется знакомым, но я его начала рассматривать только после слов Алёнки, обратившей моё внимание на него.
– Чего это ты пялишься на какую-то мелочь? – ревнивым тоном спрашивает Тимофей, склонившись к моему уху.
– А нельзя? – повернувшись к нему, невинно хлопаю ресницами.
Вместо ответа Тим кладёт свою ладонь мне на бедро и, легонько сжав его, медленно начинает скользить вверх. Наигранная невинность мигом слетает с моего лица, которое краснеет с каждым пройденным рукой сантиметром. Дыхание утяжеляется, уже начинаю тянуться за поцелуем, как включается свет, и вместе с ним Тимофей прекращает своё хулиганство. Садится прямо, смотрит исключительно на сцену, делая вид, что его там что-то заинтересовало. Тихо фыркаю себе под нос и тоже перевожу внимание на разворачивающееся действие. А посмотреть там было на что – ученики разбегаются по сцене. После начала первых аккордов музыкальной композиции они выстраиваются в определённые линии и начинают зажигательно танцевать.
Оказывается, что это такое начало небольшой сценки, которую подготовили специально для вечера встречи выпускников. В целом, смотрится симпатично. Я даже получаю удовольствие.
– Передаю слово своему коллеге, – после сценки произносит один из ведущих – темноволосый парень изящного телосложения. – Ефиму. Он проведёт вам викторину.
На его место выходит тот самый светловолосый, который привлёк Алёнино внимание. Она до сих пор хмурится, силясь вспомнить, откуда знает этого одиннадцатиклассника. Не понимаю, почему это так важно. Но если подруга хочет это знать – пусть мучается, вспоминая.
Тем временем Ефим мастерски вовлекает народ в участие в викторине. Замечаю на сцене даже Костю Михайлова, которого палкой раньше не загнать было где-нибудь поучаствовать, даже третий куст десятого ряда не желал играть, хотя там ничего делать не надо было – кроме как стоять в костюме и изредка махать картонными листьями. Удивительная способность. Я сомневаюсь, что Костя так изменился, поэтому моя похвала идёт в сторону светловолосого. Тот, кстати, в этот момент проходится взглядом по задним рядам. И я прямо-таки вижу, как расширяются от удивления его глаза, когда он останавливается на наших местах, а конкретно – на Алёне. Но изумление быстро сменяется, задорной улыбкой. Широкой такой, что не остаётся никаких сомнений в том, что парень что-то задумывает коварное.
И вот только после этой улыбочки вспоминаю его личность. Это тот самый мальчишка, который несколько лет назад преподнёс мне букет роз от имени Тимофея. Ничего себе вымахал как! Поразительно. Такой красавчик сейчас – любо-дорого смотреть. Истинно русский парень, как сказала бы бабуля.
– Вот же, – ругается подруга, тоже его узнав.
– Вечер обещает быть томным, – комментирует Тим, с лёгкой улыбкой на кончиках губ наблюдая, как и я, за гляделками этих двоих.
– Нам не хватает в команду ещё одного человека, – объявляет Ефим, смотря на Алёнку в упор. – Почему задние ряды молчат? Не порядок, – прямо-таки чувствую, как женская половина тает от улыбки этого парня. Юный сердцеед. Внезапно на мои глаза ложится мужская ладонь, вызывая у меня лёгкое недоумение. – Вот вы, девушка. Да-да вы. Выходите на сцену, не стесняйтесь, – после небольшой паузы добавляет игривым тоном, явно предназначенным для одной конкретной женщины. – Я не кусаюсь.
– Вот ведь паршивец, – шипит рассерженной кошкой где-то справа подруга. Судя по звукам, она продвигается в сторону прохода, чтобы потом последовать на сцену.
– Что это было? – поворачиваюсь к Тимофею, когда мои глаза снова обретают возможность видеть без помех.
Алёна
Девушка радуется за свою подругу. Она, наконец-то, разобралась со своим обожаемым Тимофеем. Столько лет понадобилось на это. Алёна твёрдо уверена в том, что такого с ней не будет. И вообще она не собирается больше заводить серьёзные отношения. Так, ничего незначащие интрижки. По-хорошему надо найти одного партнёра для удовлетворения потребностей тела и не париться.
Вот сейчас разберётся с одним нахалом и сразу примется за поиски. Что этот мальчишка о себе возомнил?! Смотрит таким наглым взглядом, улыбается противненько (нет, улыбка у него шикарная, но минусы у него должны быть!), ни на секунду не отводит плотоядного взгляда от фигуры женщины (на минуточку!), пока она идёт на сцену, как на эшафот.
– Вот мы и встретились, – произносит он, пользуясь моментом, когда, подав ей руку, помогает подняться на высоких каблуках по лестнице.
– Сильно не радуйся, милый, – обворожительно улыбается Алёнка и специально встаёт подальше от Ефима, что, конечно же, не укрывается от его внимания, вызывая самодовольную улыбку. Васнецова скрипит от злости зубами, замечая её, и гордо вскидывает подбородок.
После нескольких заходов девушка готова поспорить с кем угодно и на что угодно, что в этом белобрысике сидит демон. Нет! Что он и есть самый натуральный демон!
Всю жизнь она считала, что викторина – это игра, направленная на эрудицию, но никак не на то, что надо скакать по сцене, собирая какие-то дурацкие пазлы из разрисованного ватмана. И это всё в облегающем платье! Когда Алёна его надевала, то явно не рассчитывала, что будет ползать по сцене чуть ли не по-пластунски.
А эта мелочь поганая улыбается, наблюдая за её мучениями. Ни капельки не чувствует угрызения совести, что заставляет ни в чём неповинную женщину участвовать в каком-то сомнительном конкурсе. Алёна это ему припомнит. Обязательно припомнит! Приправит свою месть особыми специями.
– С нетерпением буду ждать, – радостно сверкая глазами, отвечает он, после того как девушка поделилась с ним этой угрозой, которая по-видимому не была воспринята правильно.
