полная версия

Вардан Эрнестович Багдасарян
Хаос как стратегия глобализма

Полная версия

ГЛАВА 5. КОНЦЕПЦИЯ «ГЛОБАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА» В СТРАТЕГИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТАХ США: ЦЕЛЕВЫЕ ЗАМЫСЛЫ СОВРЕМЕННОГО ЭКСПАНСИОНИЗМА

Будущее при взгляде на него через призму хаоса представляется неопределенным и хаотическим. Оно в этом случае и не может восприниматься как-то иначе. Но если хаос управляем, то управляющий субъект может знать, каким программируется пост-хаотический мир. Завесу над планами пост-хаотического будущего могут приоткрыть различные даваемые со стороны акторов глобального управления прогнозы. Выдвигаемые такими акторами футурологические модели являются не только результатом прогнозирования, но в еще большей степени частью глобального проектирования. Обращение к прогнозам развития мира, даваемым государственными структурами США и связанными с ними аналитиками, позволяет во всяком случае реконструировать целевые замыслы проектировщиков.

Рассмотрение сценарных прогнозов будущего в версиях сопряженных с политикой Соединенных Штатов Америки позволяет зафиксировать определенные тенденции. Выдвигаемые проекты желаемого завтра в аналитике США ориентированы на построение системы глобального господства. Камуфлируемая прежде идея создания планетарного государства заявляется уже публично. За дымкой хаоса обнаруживается образ проекта нового мирового порядка, как тоталитарной системы олигархического и геополитического господства.

Понятие «национальная безопасность» в американском стратегическом целеполагании

Понятие национальная безопасность вошло в американский политический лексикон в 1904 году во время президентства Теодора Рузвельта. Исторические обстоятельства его введения показательны в логике развития стратегии Соединенных Штатов. Президент, выступая перед Конгрессом, обосновывал необходимость контроля США над Панамским каналом, к строительству которого приступили американские военные, соображениями национальной безопасности. Контроль над территорией, находящейся за тысячи километров за пределами границ Соединенных Штатов, определялся вопросом их безопасности. В этой логике можно было допустить вторжение в любую страну мира, так как опосредовано на безопасность влияют многие факторы, и абсолютно неуязвимым государство будет только при установлении системы планетарного контроля. Заявленный Теодором Рузвельтом подход заложил традицию принятия в США экстерриториальных законов. Национальные по своему статусу официальные документы Соединенных Штатов часто оказывались адресованы к другим суверенным государствам и миру в целом. Сложилась убежденность о наличии у американцев особого права руководства человечеством³⁹¹.

Собственно Стратегии национальной безопасности начали регулярно разрабатываться в США с Гарри Трумэна. Можно сказать, что запрос на эти разработки определялся контекстом «холодной войны». В 1947 году был принят Закон о национальной безопасности США, который предписывал каждому вступающему в должность американскому президенту в течении 150 дней представить доклад по состоянию национальной безопасности. Доклад должен был содержать публичную часть, доступную для широкой общественности, и секретную. Наличие секретной части означает, что не все стратегические положения в политике Соединенных Штатов могут приданы огласке. При этом речь идет не о военных или о военно-технических секретах, которые не предназначены для Стратегий, а именно положениях стратегического характера. Показательно, что в российском законодательстве разработка секретной Стратегии национальной безопасности не предусмотрена, и никакой информации о том, что она когда-либо разрабатывалась нет. Сам Трумэн представил свою версию Стратегии национальной безопасности США в 1950 году, которая и была исторически первым документом такого рода. Закон о национальной безопасности 1947 года привносил кроме того и такие новации для Соединенных Штатов того послевоенного времени, как создание единого военного ведомства – Министерства обороны, учреждение Совета национальной безопасности, институциализация Центрального разведывательного управления. Все эти органы пройдут проверку «холодной войной», став важными институциями обеспечения американской гегемонии³⁹².

Историческая эволюция Стратегии национальной безопасности США

Стратегия национальной безопасности США в своем историческом развитии прошла пять этапов, последовательно повышая степень геополитических притязаний³⁹³.

Первоначально американский политический истеблишмент провозглашал курс на изоляционизм. США хотели оградиться от «Старого Света» и строить собственный мир. Эта установка соотносилась с национально-освободительной революцией и выходом из системы Британской империи. Для конца XVIII века именно Британская империя являлась основной силой глобализации, и американцы фактически боролись против английского глобализма. Не желая, чтобы европейцы вмешивались в американские дела, сами американцы провозглашали невмешательство в европейскую политику. Изоляционистским курсом рекомендовал следовать будущим американским президентам в своем Прощальном послании первый президент США Джордж Вашингтон³⁹⁴. Соединенные Штаты, полагал он, должны воздержаться от заключения каких-либо союзов, так как руководствуясь симпатиями или антипатиями, государство оказывается в плену соответствующих установок и действует вопреки своим интересам³⁹⁵.

Однако сравнительно скоро по историческим меркам – по прошествии четверти века от стратегии изоляционизма США перешли к стратегии регионального доминирования. Они по-прежнему дистанцировались от всего того, что происходило в Европе, но уже выступали не только от своего имени, а всего американского материка. Речь шла о влиянии в бывших испанских и португальских колониях, куда американцы не желали категорически допускать европейцев. Стратегия регионального панамериканского доминирования нашла отражения в выдвинутой в 1823 году «доктрине Монро». Доктрина получила название по имени пятого президента Соединенных Штатов Джеймса Монро. Суть ее выражалась формулой – «Америка для американцев». Доктрина была выдвинута в рамках президентского послания Конгрессу. Характерно, что претензии на гегемонию США в Америке обосновывались уже тогда пресловутой «русской угрозой». Руководствуясь доктриной Монро. Соединенные Штаты в сором времени отторгнут в свою пользу более половины территории суверенной Мексики³⁹⁶.

В XIX веке США не вмешивались в дела Европы банально потому, что не имели для такого вмешательства соответствующих возможностей. Но уже в этом столетии американская политика выходит в своих претензиях за региональные рамки. В 1853 году наведя жерла пушек на японские острова американцы принуждают Японию к подписанию договора о торговле – вынужденной разгерметизации страны. По результатам испано-американской войны 1898 года США отторгают у Испании не только Кубу и Пуэрто-Рику, но и находящиеся в Восточной Азии Филиппины³⁹⁷. Сенатор Алберт Беверидж тогда же провозгласил право Соединенных Штатов на установление торгового господства над всем миром³⁹⁸.

Все эти тенденции привели уже в начале XX века к выдвижению стратегии глобального американского лидерства. Для лидерства нужно было наличие некой предлагаемой человечеству от лица США идеологии. В качестве соответствующих идеологических ориентиров были заявлены свобода и демократия. С тех пор и по сей день Соединенные Штаты позиционируются как лидер свободного мира и как главная мировая демократия. Переход от стратегии регионального доминирования к стратегии мирового лидерства приходится на период Первой мировой войны. В преддверии ее в 1913 году была создана Федеральная резервная система США, предоставляющая им финансовый инструментарий обеспечения лидерских позиций. Сам факт вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну, произошедшую по истечении почти трех лет боевых действий, явилось историческим рубежом разрыва с традицией изоляционизма. Непосредственным автором идеи глобального лидерства США, стоящих во главе «свободного мира», стал 28-й президент Вудро Вильсон. Выдвинутые им в январе 1918 года положения мирового послевоенного устройства – «Четырнадцать пунктов» предназначены были перехватить идеологически большевистскую инициативу³⁹⁹.

Именно в рамках вильсонского проекта была вдвинута последним четырнадцатым пунктом идея «объединения наций». Результатом стало создание Лиги наций, в которую, впрочем, США, недовольные претензиями Великобритании и Франции, войти отказались. Вильсон лично пытался встать как идеолог нового мира выше В.И. Ленина. «Четырнадцать пунктов» как бы повторяли и шли дальше положений ленинского «Декрета о мире». Но 28-й американский президент сравнивал себя не только с российским лидером. Есть различные свидетельства о том, что Вильсон уподоблял себя Христу. И если эти свидетельства достоверны, то взгляд через них на идеологию американского глобального лидерства раскрывался уже в другой семантике⁴⁰⁰.

Первая попытка обретения США статуса глобального лидерства не удалась. Не войдя в Лигу наций Соединенные Штаты вновь как бы устранились от европейских дел. И при отстраненности США, как это будет представляться впоследствии в американской пропаганде, Европа вторично погрузилась в бездну войны, потянув за собой и остальной мир. Реально же американский капитал инвестировал, как известно, войну, ставшей фактором выхода из мировой экономической депрессии. При Ф. Рузвельте Соединенные Штаты входит в альянс «большой тройки» – парадоксальный союз, объединивший, как говорили современники – величайшее капиталистическое государство – США, величайшее социалистическое государство – ССР и величайшее колониальное государство – Великобританию. А при Г. Трумэне они наконец обрели статус лидера Западного мира, признаваемого в таком качестве его адептами в странах капитализма.

Важное значение для перехода к этой статусной позиции имела Фултонская речь У. Черчилля, в которой он не только заявлял об установлении разделительного «железного занавеса», но и признавал американское лидерство⁴⁰¹. Пройдут годы, и уже другой знаменитый британский премьер Маргарет Тэтчер заявляла об особой мировой миссии … нет не возглавляемой ей Великобритании, а США: «На самом деле западная модель свободы реальна и универсальна, а ее вариации обусловлены лишь культурными и прочими особенностями… Из этих размышлений вытекают определенные выводы, касающиеся международной политики. Только Америка имеет моральное право, а также материальную основу, позволяющие занимать место мирового лидера. Судьба Америки неразрывно связана с отстаиванием ценностей свободы в глобальном масштабе. Ближайшие союзники Америки, в особенности союзники из англоязычного мира, должны рассматривать миссию Америки как основу для выработки своей собственной миссии… Нравится вам это или нет, но в «холодной войне» победу одержал Запад. И все же главным победителем являются Соединенные Штаты. Только Америка имеет все необходимое, чтобы возглавлять в соответствии со своим историческим и философским предназначением дело борьбы за свободу, и я это приветствую»⁴⁰². Лидерство США восхвалил в своем резонансном выступлении в американском Конгрессе в июне 1992 российский президент Б.Н. Ельцин – речи, воспринятой в качестве аналога акту капитуляции в «холодной войне»⁴⁰³.

С крушением советского международного блока соотносился переход США от стратегии глобального лидерства к стратегии глобального доминирования. Различия стратагем состояли в том, что в первом случае Соединенные Штаты вели за собой своих сторонников, во втором подавляли потенциальных конкурентов. Стратегия глобального доминирования была фактически заявлена Дж. Бушем-старшим, выдвинувшим концепт наступления «Нового мирового порядка». «Новый мировой порядок» от Буша ассоциировался с идеологемой «нацистского нового порядка». И эти ассоциации, имея ввиду исторический генезис западного проекта, были не случайны. Удивительно, что американское руководство пошло на использование понятия, имеющего столь очевидный и зловещий бэкграунд ⁴⁰⁴.

Концептуально идея глобального американского доминирования была оформлена заместителем министра обороны в администрации Дж. Буша-старшего Полом Вулфовицем. Как и у многих других враждебно настроенных к СССР и России американских аналитиков (Бжезинский, Пайпс), предки Вулфовица происходили из Польши. До работы в Министерстве обороны он являлся послом США в Индонезии, после – будет занимать пост президента Всемирного банка. «Наша основная цель, –разъяснял Вулфовиц в 1992 году новые стратегические принципы американской национальной безопасности, – предотвратить появление нового соперника, как на постсоветском пространстве, так и в любом другом месте земного шара, который будет представлять угрозу схожую с той, что представлял для нашей страны СССР. Это положение является основным в новой стратегии обороны. Мы должны постараться предотвратить появление враждебных региональных держав, которые с помощью своих ресурсов могут быть способны получить глобальный контроль в международных отношениях»⁴⁰⁵.

США должны подавлять любую угрозу появления силы, которая могла бы потенциально приблизиться к мощи США. Такая установка подавлять любого потенциального конкурента и получила наименование «доктрины Вулфовица». Сообразно с «доктриной Вулфовица» и Китай, и Россия, как страны артикулирующие конкурентные угрозы, должны быть подавлены США самым жесточайшим образом. Должна быть геополитически разгромлена, как потенциальный конкурент, и Единая Европа⁴⁰⁶.

По прошествии тридцати лет после установления однополярного мира совершается новый шаг в развитии американских стратегий. От идеи глобального доминирования Соединенные Штаты переходят к идее глобального государства. Это позиция была публично заявлена в Стратегии национальной безопасности США 2022 года (стратегия Байдена). Стремление стать глобальным государством завершило историческую эволюцию американских стратегий от обеспечения собственного права на суверенитет до мирового господства.

Стратегии национальной безопасности США несмотря на то, что они представляются разными президентами, принадлежащими к разным партиям, преемственны друг другу. Меняются акценты, но тренд усиления претензий Соединенных Штатов на мировое доминирование является устойчивым. Байденовская Стратегия 2022 года не является в этом отношении чем-то прецедентным. Не является прецедентной и враждебность новой американской Стратегии в отношении России. Тенденция конфронтации с Россией усиливается в стратегических документах США начиная с обамовской Стратегии 2015 года⁴⁰⁷ .

Новая Стратегия Национальной безопасности США

Утверждения о претензиях США на глобальное доминирование было принято оценивать прежде как конспирологические. В этом отношении вышедшую 12 октября 2022 года новую Стратегию национальной безопасности можно считать сенсационным документом. Политологическое экспертное сообщество не обратило на него должного внимания, хотя он с предельной откровенностью, как никогда прежде, раскрывает американские глобальные претензии. В байденовской версии Стратегии национальной безопасности США выдвигается три основных положения, реализация которых означает системный характер изменения мироустройства.

Первое положение: США провозглашаются государством глобальным. «Соединенные Штаты, – заявляется в документе, – глобальная держава с глобальными интересами». Понятие «глобальное государство» является новым политологическим конструктом. Речь уже идет больше, чем о государстве-лидере или о сверхдержаве (ориентир американского лидерства заявлялся в Стратегии Барака Обамы). Понятие Глобального государства предусматривает глобальность его контроля. Стратегия 2022 года подтверждает, что так именно это и понимается ее разработчиками. В ней утверждается о том, что традиционное прежде разделение на внешнюю и внутреннюю политику теперь Соединенными Штатами преодолено. «Мы, – провозглашается в Стратегии, – сломали разделительную линию между внешней и внутренней политикой»⁴⁰⁸. Такое положение означает на практике, что любые организуемые США операции за пределами страны будут считаться теперь легитимными, так как они исходят от глобального государства. Фактически из статуса глобального государства следует право Соединенных Штатов свергать любые национальные правительства и направлять вооруженные силы в любые регионы мира.

Второе положение: впервые за тридцать лет после крушения мировой системы социализма был указан не просто противник, а идеологический враг США и объявлено идеологическое разделение мира. Прежде в американских Стратегиях в качестве угрозы указывался международный терроризм, однако идеологически он не маркировался. Антиисламские обвинения циркулировали в американском провластном дискурсе, однако на уровень документов стратегического характера не выносились. С 2022 года мировым противником для США и их союзников определяется авторитаризм. «Самая насущная стратегическая проблема…, – указывается в новой американской Стратегии, – исходит от держав, которые совмещают авторитарное управление с ревизионистской внешней политикой»⁴⁰⁹.

В Стратегии даже дается классификация авторитарных режимов. На третьем нижнем уровне по степени угроз для стран свободного мира находятся КНДР и Иран. России в Стратегии отводится положение авторитарного государства второго уровня. Автократия второго уровня способна стать актором региональной нестабильности, но возможностью изменить мировую систему она не обладает. Китай относится в Стратегии к авторитарным государствам первого уровня относится. Такое положение КНР определяется тем, что она есть единственная держава, способная, по оценке разработчиков Стратегии, добиться изменения в свою пользу системы мироустройства. Провозглашается фактически наступление времени новой идеологической биполярности: противостояние «Свободного мира» и «мира Автократий». Тот факт, что новым идеологическим врагом для Запада были объявлены автократии, а не тоталитаризм, как это имело место в XX столетии, определяется расчетом на свержение автократоров антивластными силами «гражданского общества». При тоталитарном государстве, как принято считать, внутренняя гражданская оппозиция априори невозможна.

Третье положение: модель глобализации в понимании ее как глобального открытого общества без границ и других барьеров провозглашается отмененной. В Стратегии указывается, что исторически глобализация реализовала возложенную на нее историческую роль, дав США соответствующие выгоды. Но дальнейшее сохранение ее принципов будет вести к усилению позиций Китая. При системе открытости и свободной конкуренции КНР объективно переиграет США и уйдет в отрыв. Китай освоил принципы действий в глобальном мироустройстве, следовательно, для ее сдерживания мироустроительные правила должны быть подвергнуты ревизии. «Мы признаем, – констатируется в документе, – что глобализация принесла огромные выгоды Соединенным Штатам и всему миру, но теперь требуется корректировка, чтобы справиться с драматическими глобальными изменениями., такими как усиление неравенства внутри стран и между ними, появление КНР как нашего самого серьезного конкурента…».⁴¹⁰

В Стратегии дан широкий перечень угроз, рассматриваемых в качестве глобальных вызовов современности. В этот перечень, в частности, включены проблемы: наступления климатического кризиса, глобального потепления; угроз энергетической безопасности; новых пандемий; биологического оружия; угроз продовольственной безопасности; распространения ядерного оружия; международного терроризма; транснациональной преступности. При этом глобальные проблемы современности рассматриваются в тоже время как национальные проблемы США. Все содержание новой Стратегии подводит к общему выводу, что на глобальные вызовы человечество может дать операционный ответ только при наличии глобального государства, в качестве которого и позиционируются теперь США.

Как никогда прежде после гибели СССР В Стратегии национальной безопасности США большое место уделяется России. И никогда за это время отношение к ней не имело столь выраженного конфликтного ракурса. России дается оценка в качестве империалистического агрессора; автократии, подавляющей свой собственный народ; крайне неэффективной системы, не имеющей шансов на лидерство. Провозглашается о необходимости нанести России стратегическое поражение на Украине. Такие призывы с очевидностью указывают на положение Соединенных Штатов в качестве стороны конфликта. Не имеет прецедентов привнесение в Стратегию национальной безопасности указание на конкретную политическую персоналию.

Указание на конкретных политиков не в правилах документов стратегических, где речь идет о государствах и вызовах геостратегического порядка. Таким политиком в Стратегию национальной безопасности США персоналии вошел персонально Президент Российской Федерации, представленный в качестве противника свободы. Приводимый далее фрагмент американской Стратегии дает однозначное подтверждение определения России врагом и угрозой для Соединенных Штатов, исключающее возможности компромисса: «За последние десятилетия российское правительство предпочло проводить империалистическую внешнюю политику с целью ниспровержения ключевых элементов международного порядка.

Кульминацией этого стало полномасштабное вторжение в Украину в попытке свергнуть её правительство и поставить его под контроль России. Но это атака не возникла на ровном месте. Ему предшествовало вторжение России в Украину 2014-м году, её военное вмешательство в Сирии, её давние попытки дестабилизировать ситуацию в соседних странах с использованием разведанных и кибервозможностей, а также её вопиющие попытки подорвать внутренние демократические процессы в странах Европы., Центральной Азии и всего мира. Россия также нагло вмешивалась в политику США и работала над тем, чтобы посеять разногласия среди американского народа. И дестабилизирующие действия России не ограничен международной ареной.

Внутри страны российское правительство при президенте Путине нарушает права человека, своих граждан, подавляет оппозицию и скрывает независимые сми. Сейчас в России застойная политическая система, которая не реагирует на нужды своего народа. Речь идёт не о борьбе между Западом и Россией. Речь идёт об основополагающих принципах Устава ООН. Мы возглавляем единый, принципиальный и решительный ответ на вторжение России, и мы с сплотили мир, чтобы поддержать украинский народ, который защищает свою страну… Вместе с нашими союзниками Америка помогает превратить войну России с Украиной в стратегическую неудачу… Несмотря на стратегический просчет российского правительства при нападении на Украину, именно русский народ определит будущее России как крупной державы, способной еще раз сыграть конструктивную роль в международных отношениях. Соединенные Штаты приветствуют такое будущее и тем временем будут сопротивляться агрессии, совершаемой российским правительством»⁴¹¹.

Провозглашаемые в Стратегии подходы определяются как курс комплексного сдерживания. Комплексность является в этом случае ключевой характеристикой. Под комплексным сдерживанием понимается в Стратегии как интеграция всех совокупных ресурсов стран «свободного мира» для достижения победы в борьбе с мировыми автократиями. Фактически это означает вступление в фазу глобальной гибридной войны. И одновременно это означает отрицание поиска компромисса.

Стратегия национальной безопасности США является публично заявленным планом достижения мирового господства. На столь высоком уровне и в столь откровенных формах это имеет место впервые после сокрушения Германского нацистского рейха.