Валентина Панкратова
На хвосте у миража
Светлана
Подходим к фонтану ди Треви. Толпа вокруг него зашкаливает. Не понимаю, как могло прийти в голову разместить столь масштабный фонтан на торце жилого дома и при этом не на площади, а в узком пространстве среди других зданий. Похоже, жилых. Получается как-то глупо! Если подобраться близко к фонтану, то невозможно целиком разглядеть огромного красавца Нептуна, стоящего в огромной раковине, как в боевой колеснице, и ловко управляющего морскими коньками. А отойти подальше особенно некуда. Вокруг другие здания, буквально душащие это поистине шедевральное творение.
Я уж молчу про снующий туда-сюда народ, пытающийся, как и мы, найти наилучшую точку для созерцания водного чуда. Разнообразие одеяний провоцирует взрыв мозга. Основная масса туристов одета в куртки, джинсы и кроссовки. Радует, что мы с Пашкой относимся именно к этой части человечества. Хотя сейчас днем в куртках жарковато, поэтому они расстегнуты.
– Паш, как ты думаешь, оригиналы, плетущиеся в шортах, футболках и открытых сандалетах, комфортно себя чувствуют?
– На мой взгляд, двенадцать-тринадцать градусов, или сколько там градусник показывает, не повод облачаться в совсем уж летние одежды. Как, впрочем, и в зимние. Смотри, вон мадамы в шубах щеголяют. Сдается мне, это наши соотечественницы, – выдает важную тираду мой спутник и кивает на троицу, облаченную в норку.
Держась друг за друга, протискиваемся сквозь толчею, пытаясь выбрать лучшую точку для обзора. Прямо передо мной метрах в трех появляется лицо Мишани. Тело само, забыв проконсультироваться с головой, бросается за ним. Оно отцепляется от Пашкиной руки, не успевая получить от мозга информацию, что Акимову здесь делать абсолютно нечего. Людской водоворот подхватывает меня и толкает в разные стороны. Траектория движения скорее напоминает путь хорошо принявшего на душу алкоголика. Перемещаться по прямой не получается. Отчаянный вопль: «Мишка» тонет в общем гомоне так основательно, что я сама его не слышу.
Знакомая бритая голова мелькает в поле зрения еще пару раз и исчезает. Дальше, сколько не кручусь, признаков Мишани не вижу. Наваждение проходит. Зато начинает одолевать вопрос, почему Мишка мерещится мне второй день подряд. Впрочем, мне не до него. Вокруг меня тьма незнакомых лиц. Среди них нет ни Акимова, ни Чернышова! Внутри поднимается паника. Что делать? Я не только не догнала Мишаню, я и Пашку потеряла. В этом месиве теперь невозможно найти друг друга!
Видя, что я стою на месте, уличный торговец азиатской наружности начинает впаривать мне свой товар. Отбрыкиваюсь от него и отхожу подальше туда, где поменьше народу. Сама себе напоминаю пьяного из анекдота. Мужик там искал ключи под фонарем. Когда у него уточнили, где потерял их, бедолага ткнул в совершенно другую сторону в темноте. А на логичный вопрос, почему ищет под фонарем, ответил, что под фонарем светлее.
Чтобы найти Пашку, надо опять лезть в толпу. Он, скорее всего тоже уже меня ищет. Хотя, что я туплю? Надо просто позвонить. На один звонок, а то и на два, у меня заряда хватит. Достаю свой артефакт. Он по сравнению с развалинами Рима просто чудо современной техники. В голове взрывается предупредительная ракета: «Стоп!». Мне необходим заряд в телефоне, чтобы связаться с Маорисио. Если сейчас потрачу энергию на поиски Чернышова, то как потом смогу предупредить жениха о своем приезде? Я весьма смутно представляю, где в Риме можно подзарядить телефон. Хотя не сомневаюсь, что такая опция в развитом европейском городе наверняка есть.
Собственно, а зачем, мне звонить Чернышову? Паспорт у меня с собой, деньги тоже. Это же знак судьбы! Мишаня, мой ангел-хранитель, помог мне оторваться от Пашки. Так вот он момент истины! Как не оттягивала я принятие окончательного решения, он все-таки наступил.
Задом, медленно-медленно, подталкиваемая со всех сторон людьми, двигаюсь за фонтан в сторону, откуда мы пять минут назад пришли. Прощай Пашка. В самолете перед окончательным расставанием мы с тобой встретимся для финального разговора.
Это даже хорошо, что у меня появилась возможность побыть одной и все спокойно обдумать. Плетусь по улицам древнего города, вспоминаю последние три года: Мишаню, Маорисио, Пашку. Все идет так, как и задумывалось. Я приехала в Европу с четкой целью остаться с Маорисио в Барселоне. Хочу я этого? Хочу! Готова бросить все и остаться с любимым? Готова.
На относительно свободной улочке включаю телефон, чтобы набрать номер избранника. В последний момент передумываю звонить. Испанец настолько горяч, что способен истратить весь заряд телефона на свои эмоции. И я не успею сообщить ему время прилета. Отправляю СМСку. Так будет надежнее.
Скинув с себя тяжкий груз принятия решения, легкой танцующей рысцой гарцую в сторону Фонтана Четырех рек[18] на площади Навона. Точно знаю, что Пашка туда не пойдет. Это вечно голодное чудо хочет жрать, а потому скорее построит логику поиска, прислушиваясь к настройкам своего желудка. Наверняка порыскает у фонтана ди Треви и двинется в парк к Колизею в надежде, что я тоже приду туда. Не угадал!
На огромной и прямоугольной площади Навона плотность народа на порядок меньше, чем у ди Треви. Каждый из трех фонтанов, украшающих площадь, можно спокойно обойти или посидеть у воды. Но мне гораздо больше интересен, конечно же, фонтан Четырех рек скандалиста Бернини. Фонтан, как все в Риме, полон символики. Я сама ее никогда бы не разгадала, если бы не рассказ Лены. В центре него под огромным обелиском находится грот. Из него и вытекают четыре реки. Помимо четырех богов рек, в скульптурной композиции имеется конь, вылезающий из грота, крокодил, дракон, лев, дельфин и морской змей. Все скульптуры завязаны друг с другом и окружены бурлящей водой.
Лена утром поведала нам о ссоре архитекторов Борромини и Бернини. Они приблизительно в одно время построили Фонтан четырех рек и Базилику Святой Агнессы, около которой он стоит. Прикол в том, что Бернини практически из-под носа увел у Борромини подряд на строительство фонтана. Что тому, естественно, не понравилось. Товарищи сильно поругались, поэтому строитель фонтана решил сделать пакость. Он расположил две скульптуры людей, изображающих богов рек, спиной к Базилике, третью скульптуру с отвернутым от базилики лицом, а четвертую с поднятой на уровне глаз рукой, как будто бог реки загораживается, лишь бы не смотреть в сторону церкви. Поскольку Борромини заканчивал строительство базилики позже, то и он не остался в долгу. Святая Агнесса, стоящая на фронтоне, также не смотрит на фонтан, ее лицо отвернуто в сторону.
– Света? – оборачиваюсь на удивленный женский голос. Передо мной стоит Лена, о которой я несколько минут назад вспоминала. – Вы потерялись? Помочь созвониться с Павлом? Я объясню ему, как Вас найти.
– Нет, спасибо, – я уже справилась с открывшимся ртом и радостно улыбаюсь молодой женщине во все свои двадцать восемь зубов, – мне просто захотелось одной погулять по городу. Знаете, я созрела, чтобы пообедать где-нибудь. Если Вы сейчас не заняты, то вместе веселей.
– Ок. У меня около часа свободного времени до следующей экскурсии. Так что пойдем, я знаю, где можно вкусно и относительно недорого поесть, – она весело подмигивает и повторяет, – относительно недорого. Мы же в центре Рима.
Минут через пять заходим в переполненное кафе. Лена говорит с официантом, и он куда-то показывает ей рукой.
– У них в соседнем здании есть еще один зальчик, вход в него со двора. Поэтому там гораздо меньше народу, – поясняет она мне.
Перемещаемся туда, и нам действительно предоставляют столик. Мне интересно все. Обожаю смотреть города вместе с местными жителями. Они демонстрируют их как бы изнутри, а не с глянцевой туристической стороны. Это касается и еды. Всегда боялась брать за границей незнакомые яства. Кто знает, из чего они приготовлены. И дело вовсе не в боязни, что, съев вкусное блюдо, я потом неожиданно выясню, что оно сделано не из свинины, а из собачатины. Просто я опасаюсь, что мне не понравится сочетание продуктов. Ну например, терпеть не могу сладко-кислые соусы с мясом. Между тем этот вариант довольно часто встречается в мировой кулинарии. Поэтому я уже выработала свое собственное универсальное меню – салат Цезарь или Греческий салат. Они тоже в разных местах разные, но всегда съедобные и точно без мяса собак.
Лена анонсирует мне блюда, и я быстро выбираю, что поесть. Через некоторое время молодой вихрастый итальянец приносит нам еду. Чем-то он напоминает мне Маорисио. Нет! Не просто напоминает, а приводит меня в такое состояние, что я больше не в состоянии молча ожидать встречи со своим мачо. Мне необходимо поговорить хоть с кем-нибудь о нем. Я устала носить все в себе.
– Света, я вижу, как ты вся подпрыгиваешь. Тебе явно нужно выговориться, – первой начинает Елена, – пока едим, вперед.
– Что? Так заметно? – немного смущаюсь и не знаю, с чего начать. – Давай я попробую изложить все с самого начала. С Маорисио мы встретились года три назад на конференции в Москве.
– Маорисио?
– Да. Красавец испанец, вьющиеся черные волосы, высокие скулы, словно вырубленные топором. Прибавь к этому спортивную фигуру, манеры… Он сразу обратил на себя мое внимание. В то время я считала себя почти замужней женщиной. У меня был жених Мишаня…
– Чувствую, Павлом здесь и не пахнет, – усмехается Лена, и я виновато улыбаюсь ей в ответ.
– С Мишей мы знакомы с детства. Наши семьи дружили. Мы много лет встречались, Акимов звал меня замуж, но не женились исключительно из-за меня. Я хотела получить образование и немного узнать жизнь, прежде чем осесть дома с детьми.
– Замужество не обязательно приводит к детям, – комментирует Лена, – скорее всего, ты не очень его любила. Просто привыкла с детства.
– Наверно, – легко соглашаюсь я и возвращаюсь к своему герою. – Маорисио работал тогда в строительной фирме, имеющей филиал в Москве. Нашлись общие знакомые. Они и представили нас друг другу. Иностранец галантно вызвался меня проводить. Меня сразили его черные глаза! Такой жгучий мужской взгляд…
– Если твои глаза горят из-за Маорисио, ты влюбилась.
– О! Не то слово! Когда он уехал на Родину, я радовалась, что мы больше никогда не увидимся. Сама понимаешь, у меня размеренная жизнь, работа, жених. Все хорошо. А тут иностранец! Одно это слово переворачивает жизнь с ног на голову. Однако, этот иностранец имел совершенно другие виды на наше будущее. Паразит Маорисио не только начал приезжать в Москву каждые два-три месяца, он узнал у наших общих знакомых телефон и принялся писать и звонить.
– Такого напора ты явно не выдержала, – Лена с добрым сочувствием кивает мне головой.
– Куда мне! Через какое-то время мы начали тайком встречаться во время его приездов в Москву. Мне ужасно было стыдно перед женихом. Я почти год воевала сама с собой, до последнего тешила себя надеждой, что замужество поможет мне вновь обрести почву под ногами. Мы с Мишаней даже подали заявление в ЗАГС, чтобы назначить день свадьбы. Но! Надежды лопнули как сверкающий на солнце мыльный пузырь. Маорисио тоже предложил мне выйти за него замуж и ехать жить в Испанию. Он пригрозил, что сам поговорит с моим женихом. В результате за месяц до свадьбы мне пришлось покаяться Мишане и отменить свадьбу.
– Ты давай ешь, – напоминает мне Лена, видя, что я зависла над тарелкой.
Даже сейчас, спустя два года, мне больно вспоминать мое тогдашнее состояние. Я металась, словно в бреду. Оставив Мишку, долго не могла найти себе места. Но к Маорисио тянуло все сильней, и с этим я ничего не могла поделать. Правда, и выходить за него замуж не торопилась. Требовалось время, чтобы привыкнуть к мысли, что уеду из страны, оставлю своих родителей и бабушку с дедушкой.
– В конце концов, я начала сама ездить к нему в Салоу, тем более что это очень благоустроенный курорт, где отдыхает много русских, – продолжаю я после некоторого молчания, справившись с эмоциями. – Мои поездки туда не вызывали ни у кого удивления. В один прекрасный момент, где-то через год после отмены свадьбы, Маорисио заявил, что открывает свой бизнес, не связанный с Москвой, и стал активно настаивать, чтобы я вышла за него замуж. Я сдалась.
– Само собой, – поддерживает меня собеседница, точнее слушательница, – невозможно изредка встречаться. Надо или расставаться, или соединяться в одной стране. Голову даю на отсечение, ты совершенно не чувствуешь вкус еды. Жаль, салат очень вкусный.
– Верю, – с удивлением смотрю на тарелку. Я действительно умяла салат, даже не поняв, из чего он сделан. – Понимаешь, я не рассказывала о Маорисио даже близким подругам. Абсолютно никто из моих знакомых и родственников не знает о романе с испанцем. А уж о планах перебраться жить в другую страну, тем более. Мне так нужно выговориться. И я так благодарна тебе, что ты слушаешь.
– Тогда продолжай. Мне безумно интересно, – Лена смотрит на часы, – сейчас попьем кофе с пирожным, как и положено туристам, и надо будет выдвигаться к месту встречи. Ты можешь проводить меня.
– Да, конечно. Едем дальше. Я сдалась. Мы были знакомы уже два года. Куда уж дальше ждать? И в один прекрасный момент, около года назад, как обычно, поехала на неделю в Салоу. Однако, в тот раз возвращаться в Москву я уже не собиралась. Любимый торжественно повел меня оформлять наши отношения, – я непроизвольно вздыхаю и делаю небольшую паузу. – Теперь представь себе мое состояние, когда милая тетечка известила, что прежде, чем жениться, жениху хорошо бы дооформить развод с первой женой. Видите ли, они давно развелись, но имущество официально так и не разделили. А до раздела имущества никто из супругов не может вступить в другой брак, – чувствую, как по щеке ползет слеза. Судя по всему, еще не все слезы вылиты. – Маорисио с виноватым видом предложил какое-то время пожить с ним без оформления отношений.
– А что же он не знал об этом? – Лена смотрит на меня с недоверием. – Сомнительно. Не плачь. Если ты сейчас летишь к нему, значит, все хорошо?
– Да, наверно. Я не знаю, о чем думал Маорисио тогда. Надеялся, что я останусь с ним без всякого оформления, или реально прошляпил. Кто его знает. ОН, понятное дело, говорил, что не знал. В любом случае у меня был обратный билет. Мой самолет улетал через четыре дня. Их я проревела в первом попавшемся отеле. Благо, был несезон. Следующие несколько месяцев я игнорировала письма Маорисио и сбрасывала его звонки.
– Правильно сделала. Одно дело остаться в стране официальной женой с видом на жительство, а совсем другое – незаконной содержанкой без прав. Я сама вышла замуж за итальянца, и знаю, многих пребывающих здесь без официальных документов. Не завидую им, – собеседница горячится, и мне приятна ее поддержка. – Нам надо идти.
Лена оставляет деньги. Оказывается, нам уже принесли чек. Я, пока не заболталась, отдаю ей свою долю. Мы выходим из кафе и возвращаемся к площади Навона, где у Лены назначена встреча со следующей группой туристов.
– Ужасно хотелось вернуться к Мишане. Мне так нужна была его поддержка, но после того, что я ему устроила со свадьбой, не смогла. Именно в то время меня поддержал Пашка. В первое время он был таким чутким, что я понемногу начала оттаивать. Мне даже по ночам перестал сниться Маорисио. И я так надеялась, что Чернышов сможет стать моим принцем. Но что сообщить о нем? Месяца четыре мы жили вместе. Не орел. Два месяца назад я съехала с его квартиры. Официально из-за конкурса. Мы же оба архитекторы и работаем в одной фирме. Каждый готовил на конкурс свой проект. Чтобы не тырить друг у друга идеи и спокойно работать над проектами договорились пожить раздельно. Сейчас конкурс завершен, ждем во вторник награждение. Вот решили прокатиться по городам Европы. Я до последнего надеялась, что поездка сблизит меня с Пашкой.
– Подожди, а что же Маорисио? – не выдерживает Лена. Мы стоим на площади, и ей пора уходить. – Мне показалось, что именно с ним у тебя все хорошо сейчас.
– Сегодня вечером мы летим в Барселону. В самолете мне придется объяснить Пашке, что мы расстаемся. А в аэропорту меня встретит Маорисио. Я уже отправила ему СМС с временем прилета. Место встречи у нас давно застолблено.
– Он получил окончательный развод?
– Да, даже прислал сканы документов.
– Извини, мне надо бежать. Люди уже пришли, – Лена целует меня в щеку и продолжает скороговоркой, – удачи тебе. Если что понадобится, звони. Сергей, который должен был вести вашу экскурсию, мой брат. Рада была познакомиться. Удачи и счастья. И ничего не бойся. Везде люди живут.
Она убегает к группе туристов из четырех человек. А я сажусь у фонтана Четырех рек и позволяю воспоминаниям полностью овладеть мной.
Правильно говорят, время – великий лекарь. Постепенно пришло понимание, что слишком строго подошла к бедному испанцу. Он не предал и не бросил меня. Просто оболтус. Что с него взять? Маорисио продолжал писать и звонить. Месяцев через четыре-пять я начала читать его послания, через следующие пару месяцев отвечать на них, ну а потом даже разговаривать. Мой рыцарь завершил раздел имущества и был совершенно свободен. Он опять начал приезжать в Москву. Уже не по делам, а именно ко мне, понимая, что невозможно по телефону уговорить меня переехать жить к нему.
– Ты хочешь, чтобы я продал бизнес и переехал к тебе в Россию? – этот разговор по Скайпу был с месяц назад, когда я уже жила у себя дома и вовсю занималась своим проектом на конкурс.
– Нет, не надо ничего продавать. Я сама приеду, как только буду готова.
– Светлана, – внушительно произнес Маорисио. Он до сих пор называет меня полным официальным именем. Возможно потому, что просто не знает, как его можно сократить, а я не тороплюсь просвещать. «Светлана» в его исполнении звучит божественно. – Я не могу часто приезжать к тебе в Россию. У нас нет контрактов в твоей стране.
– Милый, ты же знаешь, что я уже практически купила билеты, но у нас на работе объявили конкурс. А я очень хочу в нем участвовать, – я призвала на помощь все свое обаяние.
– Этот конкурс для тебя важнее, чем я? – Маорисио грозно приблизил свое точно высеченное из камня лицо к экрану, и изображение расплылось.
– Вы оба мне важны. Но ты вполне можешь немного подождать. Я же ждала… А конкурс ждать меня не будет, – я видела, как мой любимый помрачнел. Надо полагать, прекрасно понял намек на его первый прокол.
Расставшись с Леной, загляделась на льющуюся воду и так глубоко ушла в себя, что не осилила даже сдвинуться с места. Нахожу себя на скамейке у фонтана. Ну и ладно. Все-таки хорошо спокойно сидеть в центре Рима и любоваться бегущей водой.
Вывалив впервые вслух мои взаимоотношения с испанцем, я как бы и сама услышала о них со стороны. Наверное, не все правильно у нас. Я еду к жениху в другую страну. А что, собственно, я знаю о нем? Да, мы два года знакомы. Он весел, общителен и внимателен. Любит меня, зовет замуж. Но реально, мы никогда не были вместе больше двух недель. Я никогда не видела Маорисио грустным, сердитым. Не знаю, как он переживает неудачи или пропажу. Какой он будет после месяца совместного проживания бок о бок? Вот Мишаню я знаю как облупленного. Как сердится, как расстраивается, какой он, когда усталый. Даже Пашкины реакции прекрасно могу предвидеть. А Маорисио…
Смотрю на часы. Хватит рассиживаться, надо выдвигаться куда-нибудь. У меня есть еще целых три с лишним часа для прогулки по Риму. Что я больше хочу увидеть еще раз – Испанскую лестницу или Колизей? Мне боязно соваться в сторону Колизея. Ведь Павел хотел обедать рядом с ним в парке. Кто знает, вдруг он там до сих пор трется? У меня нет ни карты, ни нормального смартфона с картой. Но ничего, вокруг меня люди с картами в руках. Надеюсь, они не дадут мне пропасть и подскажут, как добраться до вокзала Термине, чтобы ехать в аэропорт.
Иду в сторону Тибра, любуюсь древним городом в современной упаковке. В отличие от Пашки мне нравится, как римляне использовали руины античных строений. Тут и там попадаются здания, построенные на доисторических развалинах. Этим зданиям и самим не менее двухсот лет. Но главное, что, выкладывая кирпичом проемы и надстраивая этажи, люди, жившие относительно недавно, не стали закрашивать каменные фронтоны или штукатурить их. И теперь любой человек видит в обычном здании следы истории. Это так здорово!
Между тем моя собственная история не дает мне покоя, вихрь мыслей так и бежит за мной, словно рой пчел, почуявших мед. Они не мешают мне смотреть на город, рисуя перед глазами совсем другие картины и видения.
Теоретически морально я уже готова была уехать к Маорисио месяца три назад. Как раз когда Павел окончательно сбросил маску заботливого кавалера и перестал задорно улыбаться и радовать меня ямочками на щеках.
Роль тормоза сыграл конкурс. Кто знает, смогу ли я реализоваться в чужой стране в качестве архитектора, а в нашей фирме я числюсь одной из лучших. К тому же есть совершенно реальный шанс получить приличную премию за победу в конкурсе. Она очень пригодится при обустройстве в новой стране. Именно эти трезвые соображения заставили меня отложить переезд в Испанию.
Для участия в конкурсе я не просто съехала с Пашкиной квартиры, а реально полностью погрузилась в свой проект. Наслаждалась им, как последним глотком воздуха. Чего греха таить? Мне нравится мое детище. Я реально крутой архитектор! И защиту проекта провела на высшем уровне. В шикарном черном платье я порхала перед комиссией под их одобрительные улыбки, словно ведущая популярного Ток-шоу. Пусть только попробуют не присудить мне первое место!