Тата Златова
Одной нитью связаны
Больше она не вынесет. И так уже дошла до края. До обрыва. Сейчас позволила себя поцеловать, а что будет потом? Что еще ему позволит, когда окончательно потеряет над собой контроль?
Это пытка. Настоящая, невыносимая пытка. Самая дикая и страшная война с собой, со своим телом, которое в его руках ожило. Ксюше не верилось, что это происходит на самом деле. Она ненавидела себя и в то же время удивлялась своим ощущениям, тем мурашкам, разливавшимся по коже, охватившему ее жару. Каким колдовством он владеет, что ее собственное тело отказывается ей подчиняться, оно уже целиком и полностью в его власти?
– Нет, – отчаянно повторила она и бросилась прочь. Только не останавливаться. Если помедлит еще хотя бы секунду, уже не сможет убежать. Она ощущала на себе его пристальный взгляд, но не оборачивалась. Шла так быстро, на сколько хватало сил, цеплялась за траву, спотыкалась о камни, едва не падала, но продолжала нестись вперед. Глаза застилали слезы, а губы горели, напоминая о сумасшедшем поцелуе. Разум снова взялся за свое: ты вор, ты украла этот поцелуй, ты воруешь минуты нежности, предназначенные его жене… Но тут как вспышка в голове кадр: Клавдия садится в машину к другому мужчине, целует его и уезжает в неизвестном направлении. Это, конечно, никак ее, Ксюшу, не оправдывало. Но это воспоминание хотя бы помогло ей взять себя в руки.
Уже сидя в вагоне метро она вспомнила, что на ней его свитер. Она так быстро убежала, что совсем забыла отдать его вещь. Стыдно признаться, но она ехала, закрыв глаза, и представляла, будто он рядом и обнимает ее. Она ощущала тепло и его запах, губы хранили его поцелуй, а руки – прикосновения. С ее выразительной фантазией вообразить это оказалось нетрудно. Под конец она совсем обнаглела, стала думать, что нужно было остаться и пустить все на самотек. Стала представлять, как события развились бы дальше. Как вернулись бы к нему домой, она сняла бы его свитер и… Тут ей все же удалось одернуть себя. Ничего бы хорошего не произошло. Она бы просто воспользовалась тем, что он поссорился с женой, раскачала бы его на эмоции и на кое-что еще. И оба потом мучились бы чувством вины.
Нет, все правильно она сделала. Пусть Егор мирится с женой и живет так, как жил. А ее будет утешать мысль, что она не развалила семью, пусть даже и существующую только внешне.
Глава 15
День не задался с утра. Начальница попросила Ксюшу выйти на пару часов в выходной, а именно на субботу была назначена встреча дочери с Игорем. Ксюша хотела, чтобы все проходило под ее контролем, поскольку никак не могла привыкнуть, что теперь бывший муж все время рядом и встречается с Аленкой стабильно два раза в неделю. Можно было расслабиться. Наверное. Хотя случались и неприятные моменты, как и в тот день.
Спустившись вместе с дочерью на улицу, Ксюша заметила поднявшегося с лавочки Игоря.
– Я уже заждался. Привет.
– Привет, – поздоровалась с ним, мысленно отметив, что выглядит он неважно: рубашка не выглажена, волосы спутаны, зарос весь. Еще и носки разного цвета надел, будто не нашлось одинаковой пары. В какой-то момент захотелось с ехидством поинтересоваться, почему его хваленая подруга вдруг перестала за ним ухаживать, но сдержалась. Никаких подколов при ребенке.
– Мама, ты с нами? – спросила дочка, когда Игорь сообщил ей, что они идут в кино.
– Нет, солнышко, мне на работу нужно. Но я ненадолго.
Судя по лицу, дочери такой расклад не понравился, но Ксюша ничего не могла сделать, на работу съездить было нужно, потому что обещала доделать отчет.
Поцеловала Аленку в щечку и с тяжелым сердцем направилась в сторону метро. Но не успела сделать и несколько шагов, как до слуха донеслось:
– Вот, доченька, наша мама пошла к другому дяде, подрастешь, она тебя с собой возьмет, познакомит.
Переполненная негодованием, Ксюша вернулась и посмотрела на бывшего мужа с яростью:
– Ты что такое ребенку говоришь? Совсем уже?
– А что, неправда? Ты же к этому кексу женатому сейчас едешь, да? Я пару раз улавливал обрывки твоих разговоров с ним.
– Я иду на работу, – сказала четко, выделяя каждое слово. – И хватит нести всякую ахинею. Если я еще раз услышу или узнаю, что ты забиваешь Алене голову всякой ерундой, можешь забыть о встречах. Понятно?
– М-да, правильно мне подруга говорит, что ты из меня веревки вьешь, а я не могу поставить тебя на место. Ты пытаешься мной манипулировать, чтобы я вернулся.
– Вернулся? Не смеши. Бред какой-то. Да и плевать, о чем говорит твоя подруга. Я тебя предупредила. Еще одна гадость – потеряешь возможность видеть дочь!
Хоть и была предельно серьезна, все равно грызла себя, что высказалась при ребенке. Нужно было сдержаться, а так Алена видит ссоры и переживает. Решив, что поговорит с ней вечером, поехала в офис.
Тем временем Егор сидел на кухне за пустым столом и злился на себя. Потому что поступил с Ксюхой как последний… Мысленно выругался. В который раз. Еле сдержался, чтобы не набрать ее номер и не извиниться за вчерашнее. Да-а, залип на нее конкретно. Но слишком поторопился, нужно было держать ее на расстоянии. До тех пор, пока не разберется с Клавдией.
Клавдия… Вспомнил ее крики и выпученные глаза, как швыряла вещи, и всего передернуло. И эту стерву он любил? Скорее, убедил себя в этом…
Сумбурные мысли прервал дверной звонок. Серега. Звонил ему час назад, просил приехать, так как одному невмоготу сидеть в неизвестности. Надо выговориться. Так что вовремя сплавил няню на прогулку с малым.
– Ну, че у тебя стряслось? – после приветствия, разместившись в комнате в кресле, спросил Серега.
– Даже не знаю, с чего начать… – вздохнул Егор, усаживаясь на диван. – Мне кажется, что я слит.
– Если кажется, то, как правило, не кажется, а так и есть, – философски заметил его друг и принял расслабленную позу, по-видимому, приготовившись к долгому задушевному рассказу.
– В общем, возвращаюсь я как-то домой пешком и застаю такую ситуацию. За углом стоит припаркованный серебристый джип, ну не придаю значения, прохожу мимо, и тут вижу, как Клавдия выходит из салона. Округляет удивленно глаза, когда понимает, что наткнулась на меня. Я успел заглянуть на водительское место, увидел там какого-то мужика лет пятидесяти, спрашиваю, кто это. Она такая: это Олег, он руководитель одной крупной сети салонов красоты, он просто ехал в нашу сторону и предложил подвезти. Этот Олег как-то очень быстро испаряется. Спрашиваю, а зачем ты еще сидела с ним пять минут в салоне, на что она отвечает: он советовался, что купить девушке на годовщину отношений. Короче, я успокаиваюсь, забиваю на это.
Егор замолчал, чтобы перевести дыхание. Где-то внутри поднималась злость.
– Это было около месяца назад. Потом, в какие-то выходные, я сел разбираться с ее компом, так как она жаловалась, что он глючит. И заметил на рабочем столе фотки ее, обнаженной, в новых кружевных трусиках, сделанные ей самой на автоспуске. Причем некоторые снимки как бы отредактированные для отправки. Ну, думаю, это она для себя, любит же фоткать, и себя тоже. Хотя насторожило что-то, вроде мелочь, а подозрения закрались. Тут она входит в комнату и хвастается новым красивым бельем, а я ей мол «видел у тебя на рабочем столе уже», заметил, что ее это поднапрягло. Также заметил на ее ягодицах синяки как будто от пальцев рук – это уже поднапрягло меня.
– Спрашивал, откуда они? – уточнил Серега с насмешкой, взяв со стола чашку с чаем.
– Спрашивал. Сказала – ударилась. Я, естественно, не поверил. Той же ночью, пока она спала, мониторил ее акк и нашел в друзьях Олежку, у которого в отношениях написано «все сложно». И, главное, никакой информации о его девушке, ни фоток, ничего вообще. И переписки с ним тоже нет.
– Ну конечно, нет. Потому что стерта.
– На следующий день как бы невзначай предлагаю сходить в кино и упоминаю про этого Олега, мол, может и его с подругой пригласим. Клава сделала невинное лицо и заявила, что у них только деловые отношения и вообще, они недостаточно друг друга знают.
– Угу. Олежек советуется с твоей женой, какие подарки купить своей бабе. Но они друг друга еще недостаточно знают. Бом. Бомм, – Серега иронично постучал ладонью по столу.
– Вот и я говорю: значит, как ехать с ним на машине вдвоем, так норм, на что она отвечает, что он сам предложил подвезти. И вообще, это было один раз и, мол, какой я злопамятный. Потом я взял детализацию звонков ее номера – когда-то покупал ей симку и записал на свое имя – а там сплошные перезвоны с одного номера, куча смс от нее ему. В конце концов, меня накрывает, я еду к ней на работу без предупреждения, чтобы все выяснить. На ресепшене мне говорят, что она ушла пить кофе, угадай, с кем?
– С Олежкой.
– Правильно. – Егор выругался. – Я ей успел поставить одну прогу на телефон, которая местонахождение отслеживает, так вот, она показала, что Клава на своей квартире. Короче, я уже себя не контролирую, прыгаю в машину, еду к ней, попадаю в ДТП. Так что застать их не успел.
– М-да…
– Пока в больнице лежал, она навестила всего пару раз. После того, как пытался вывести ее на разговор, вообще перестала приходить и включила игнор. Звонил няне, та сказала, что дома она не бывает, сыном не занимается, деньги ей не выплачивает. В общем, выписался под расписку, хотел поговорить, она все откладывала разговор, а потом закатила скандал и ушла.
– Ну что, поздравляю, ты действительно слит. У нее любовник. И уже очень давно, – спокойно и хладнокровно сказал Серега, отставив пустую чашку. – Так что не тяни, выводи полимеры и подавай на развод.
– А вдруг это не так? Ну может быть такое? Просто стечение дурацких обстоятельств, реально стремно рубануть с плеча.
– О, наивный чукотский вьюнош! – театрально закатил Серега глаза. – Неужели ты думаешь, что за эти годы она ни с кем кроме тебя не шоркалась? Она просто не спалилась, так будет вернее. А тут, видимо, бабочки появились, вот и прокололась.
Егор зарычал. Закрыл глаза и сжал пальцами переносицу.
– Я тебе уже вкратце обрисовал, что делать. Не устраивай аленьи бои, а то у твоей ненаглядной корона на голове появится. Включай игнор, молча выводи активы. Тебя в ее мыслях уже нет, осознай уже это. Сопли на кулак и разводись. Предательницу – пинком под зад. Все постельное белье выбросить, барахло ее в простыни, тюки на улицу. И это, держись, братка. Будет кортизолить.
– Да меня уже нереально качает, – признался Егор. – Хоть уезжай куда-то в лес на неделю и приводи мысли в порядок. Так опять же, этот Олежек… Понимаешь, даже не сам факт ее измены меня бесит, а то, что врала в глаза. Влюбилась – хорошо, но тогда приди поговори, скажи, разлюбила, давай разведемся. А потом уже живи с другим. А не вот так подло, за спиной. Предала меня, предала сына. Разрушила семью. Забрала большой кусок здоровья. И ради чего? Ради сношений на стороне. Черт! Как будто не со мной все это происходит. Как будто сон какой-то стремный.
– Добро пожаловать в реальность, где тупые макаки по щелчку тумблера в их голове запросто сливают семьи, годы брака и судьбы своих детей. Через это многие прошли. Ничего, и ты выплывешь. Понятное дело, практически никто не может вот так за раз отрезать целый пласт жизни, но это нужно сделать обязательно. И желательно, с минимальными потерями.
– Да, ты прав. Тысячу раз прав. Надо было разбегаться раньше, но я думал, вытяну ради сына, все-таки лучше, когда полная семья. Идиот. Строил замки из розовых рюшек.
– Меньше копайся в себе. Ну был дураком неопытным, а кто им не был? Сейчас главное – все правильно сделать. Подумай о сыне. Время терять никак нельзя – пока баба под бабочками, она все подпишет, не читая. Олежек же ждет за углом. Так что лови момент. Срочно все выводи и дуй подавать на развод. Обязательно проконсультируйся с адвокатом. Документы и ценные вещи, ключи, машины, депозиты – все убирай из зоны досягаемости твоей жены. Еще лучше – смени замки. Ты остынь сейчас, приведи мозги в порядок, успокойся. Дров наломать всегда успеешь. Вон, – кивнул на чашки, – чаи травяные пей, находись среди людей. Помню, я по мегамаркетам ходил, когда у меня задница в жизни случилась. Просто среди людей. И подумай насчет физики. Бассейн, зал. Займись собой.
– Да, давно хотел пойти грушу поколотить. Может, и стоит немного пар выпустить.
– Держи хвост пистолетом и слушай умных людей. Молча делай свое дело и не пори горячку в поле. Все будет хоккей.
О том, что Егор начал догадываться о неверности жены, проговорилась Оля, когда они с Ксюшей случайно столкнулись в одном ресторанном дворике. От этой новости сердце забилось сильней.
Ему сейчас тяжело. Очень тяжело. Он наконец-то начинает понимать, что Клавдия ему изменяет. Уж кто-кто, а Ксюша знает не понаслышке, что такое супружеская измена, знает, какую боль это приносит. К счастью, она смогла это пережить. Но сможет ли он? Говорят, мужчины переносят измену хуже. Некоторые даже накладывают на себя руки. В голове вдруг всплыл рассказ одной коллеги, которая с ужасом рассказывала, что муж ее одноклассницы, узнав о том, что та ему изменила, выбросился из окна. Хватит ли Егору воли пережить предательство? Не сломается ли он? А что будет с Кирюшей?
Жаль, что она не может сейчас быть рядом. Да и не к чему сейчас это. Так пусть хоть его свитер, аккуратно лежащий на верхней полке шкафа, создаст иллюзию, будто Егор близко. Может, и не стоит расставаться с этой вещью. Пусть будет напоминанием о поцелуе, который до сих пор горел на губах, об их последней встрече. А может, не последней? Время покажет.
Глава 16
Дни проходили, похожие друг на друга, как близнецы. По утрам Ксюша отводила дочь в садик, потом ехала на работу. Вечером возвращалась, забирала ее, и они проводили время вместе. Выходные – тоже вместе. Иногда эту обыденность разбавляли встречи с бывшим мужем или подругой. Иногда врывались какие-то незначительные события, которые помогали немного отвлечься. Но Ксюша все равно была рассеянна, часто размышляла над тем, что услышала от Оли. Пролетела целая неделя, а она продолжала находиться в каком-то ступоре. И мозг разрывали вопросы: вернулась ли Клава? удалось ли Егору узнать о ее неверности? если да, как он собирается действовать? а может, они уже помирились?
Он молчал. Ничего не писал. Она тоже не навязывалась. Все шло своим чередом. Ксюша, как и прежде, заставляла себя не рассматривать проезжающие мимо машины, той же модели, что и у Егора, чтобы не видеть до боли знакомый номер. Сбивчиво повторяла себе, что должна забыть их вечера, те дни, когда он был рядом, и она была счастлива. Пыталась забыть те моменты, когда видела его с женой, потому что при воспоминании об этом в сердце просыпалась боль. И неважно, узнает ли он об измене, примет ли какое-то решение. Между ними уже давно стоит грань, их разделяет стена, которую не разрушить…
В один из ничем не примечательных дней позвонила Регина. Ксюша с грустью смотрела в окно, вертя пальцами ручку. За раздумьями она и не заметила, что подошло время обеденного перерыва. Ответив на звонок, принялась искать сумочку и куртку.
– Ты сейчас стоишь или сидишь? – без приветствия начала Регина.
– Э-э… – Ксюша как раз наклонилась, чтобы достать упавшую на пол ручку. Когда ей это удалось, она присела на крутящийся стул. – Сижу. А что?
– Вот и хорошо, что сидишь! Потому что новость у меня сногсшибательная!
Судя по голосу, случилось что-то хорошее.
– Что стряслось?
– Егор разводится!
– Что?!
Ксюша забыла, как дышать. Пальцы, вцепившиеся в ремень сумочки, разжались, и миниатюрный аксессуар приземлился на пол.
– Егор разводится. Видимо, там, наверху, тебя услышали. Все, считай, он теперь свободен! Никаких препятствий больше нет!
– Подожди. А ты откуда знаешь?
– Я его в кафешке видела. Случайно. Ну и разговор подслушала, ой, то есть услышала. Случайно.
– Какой разговор?
– Слушай, давай пересечемся сейчас в кафе, у тебя как раз через полчасика обеденный перерыв, если не ошибаюсь, – тараторила Регина. – Я подъеду, кофейку попьем, и расскажу тебе все-все подробности.
– Хорошо.
У Регины сегодня был выходной. Аленка – в садике, так что подруга могла распоряжаться своим временем так, как хочет. Да и в последнее время они так мало общаются, то Ксюша на работе, то Регина, то потом она уезжает к Даниле, своему жениху. И все разговоры обычно крутятся вокруг предстоящей свадьбы девушки. Долгожданная дата приближалась, и она сильно переживала. А Ксюша подбадривала, как могла, искренне радуясь за подругу. Однако какие советы она могла дать, если у самой личная жизнь, мягко говоря, не сложилась? Поэтому в основном слушала, а не говорила.
Сейчас Ксюша спешила в кафе, как никогда. Чуть не сбила с ног засмотревшегося на нее коллегу Павла.
– Ой, извини!
Тот лишь улыбнулся.
В кафе ей пришлось немного подождать подругу, и эти несчастные десять минут показались ей целой вечностью. Открыла в телефоне календарь и ахнула: она-то думала, что прошла всего неделя с момента последней встречи с Егором, а оказалось, пролетели уже три. Дни были настолько однообразны, что она даже не замечала, как меняются числа, хотя и ходила на работу. Просто делала все на автомате.
Подняла глаза и увидела заходящую в кафе подругу. Наконец, Регина, расположившись рядом с ней на диванчике и сделав глоток кофе, принялась рассказывать:
– Короче, вчера я решила прошвырнуться по магазинам, обновить гардероб. Поехала в торговый центр, и, знаешь, как-то из головы вылетело, что где-то неподалеку работает твой Егор. Да в общем-то мы с ним никогда и не пересекались, так что я вообще не брала это во внимание. А тут зашла перекусить и глазам не поверила, когда его увидела. Даже не узнала сперва. Такой угрюмый, разбитый, злой. Сидел с каким-то мужчиной, я так поняла, это его друг. Такой высокий, худой, темноволосый…
– Наверно, Сергей, – предположила Ксюша, – он подходит под описание. Хотя таких «высоких» и «темноволосых» миллионы.
– Короче, я села за соседним столиком и сделала вид, будто занята перепиской в смартфоне. А сама навострила уши. Егор не смотрел в мою сторону. Мне кажется, он вообще ничего не замечал вокруг. Такой потерянный… Я постараюсь передать максимально точно то, что услышала. Итак…
Она судорожно глотнула кофе и продолжила свой рассказ.
***
– Все. Все закончилось, – констатировал Егор, смяв салфетку.
– Что, таки спалил свою роднуличку?
– Она пришла, как ни в чем не бывало, почти сразу после твоего ухода. Будто и не швыряла кольца, не орала, не устраивала показательную истерику.
– Так. Надеюсь, ты ее сразу вышвырнул?
– Нет, потому что я, если честно, был неадекватен. Рванул на работу, посидел там часа два, потом вернулся, но домой не стал заходить. Сел на лавку возле соседнего подъезда, стал думать, что делать, мозг кипел. Тут вижу, подъезжает уже знакомый джип к подъезду. И она выходит, садится в салон. Тут меня просто выносит. Подхожу, открываю дверь машины и вижу, как они там целуются. Я не знаю, как я ему башку не снес. У меня сейчас такая злость из-за того, что не сделал этого, – Егор сцепил зубы. – Он дверь закрыл и по газам, а я вернулся в квартиру. Не знаю, как пережил те два часа, что ее не было, всего колбасило, кулаки ссадил об стены.
– Вот ведь самка собаки блин, – выругался Серега.
– Когда вернулась, предложила поговорить. Спокойно так, равнодушно. Я тоже сделал каменное лицо. Выдает: «Понимаешь, у нас все серьезно…» Олежек этот – ее бывший муж оказался. Разбежались, по ее словам, по глупости, а тут вдруг случайно пересеклись – и все, сорвало крышу. У них, видите ли, офигенный духовный контакт, он дает ей эмоции, они понимают друг друга с полуслова и все такое. И вообще, это я виноват, что она изменила. Не уделял внимания, она не чувствовала себя желанной женой, которую ценят. А тут у нее настоящая любовь, искра. До сих пор удивляюсь, как ее не убил. Дал на сборы десять минут, вызвал такси, отправил к ней домой. За ночь пачка сигарет, разрывало на части. Через пару дней начинаю приходить в чувство, думать, что дальше.
– Так, ну пилить вам нечего, насколько я помню. С малым что решили?
– Я сказал, что сын останется со мной, она не стала возражать, считает, что будет лучше, если воспитывать и содержать Кирюху буду я. Ну я по горячим следам повел ее к нотариусу, составили соглашение о месте жительства сына у меня. С копией этого документа я подал на развод.
– Красава, ты все сделал правильно, – Серега одобрительно похлопал Егора по плечу. – Только учти, что нотариальное соглашение по ОМЖД – это всего лишь соглашение между вами. Вот была она согласна так. А потом передумала и хочет этак.
– Знаю. Впереди, конечно, еще много чего предстоит и не факт, что все выгорит так, как хочу. Но руки не опускаю, пру напролом.
– Главное, чтобы у нее с этим Олежеком все срослось. Иначе устроит тебе сладкую жизнь. Да, кстати, что там по активам?
– Все счета пустые, машину вывел из-под удара. Карточки и прочее – все в нале на руках. У юриста уже был, расставил мне все по полочкам, сказал, что можно не дергаться.
– Молодца, тебе нереально фартануло! У меня была возможность таким же макаром бывшую развести, но сорвался, стал морды бить, а так имел все шансы остаться с жильем и при детях. Но все равно, радоваться не спеши. Имей в виду, что она может взбрыкнуть в любой момент. Будь готов.
– Понял, камрад. Спасибо за поддержку и наставления.
– Да не за что. И да, учти, могут быть пинги и камбэки с ее стороны. Будет падать на колени, просить прощение, пытаться манипулировать и прогибать. Нести лабуду про чистый лист и все такое. Не ведись. Помни народную мудрость: лист-то может быть и чистый, да почерк прежний. Не расслабляйся. Качать еще будет.
– Меня и так качает, – Егор устало потер виски. Они сидели за пустым столом, только Серега сжимал стакан, из которого, кажется, не отпил ни глотка. – Сплю по два часа в сутки в лучшем случае. Поел за эти дни два раза. Работать не могу. Чтобы отвлечься, занимаюсь бытовухой, гуляю с малым, на выходных пойду в бассейн абонемент возьму. Но мысли в башке все равно постоянно крутятся и как будто даже физическую боль ощущаю.
– Я тебе уже скидывал список успокоительных средств, не игнорь, воспользуйся. Избавляйся от эмоций, иначе сгоришь и встретишь своих предков. У тебя сын, не забывай.
– Только он меня еще и держит.
– Уходи на санчас. Полное информационное блокирование. Никаких контактов с ней, все разговоры, касающиеся ее, сразу пресекай. Спорт, хобби, и никаких новых отношений. Даже если уже залип на кого-то, – Серега лукаво подмигнул, будто знал, о ком идет речь.
– Почему?
– На старые дрожжи криво ляжет. Сначала санчас. А дальше уже посмотришь.
***
– Надеюсь, я все передала верно, – немного помолчав, добавила Регина.
Ксюша задумчиво покрутила стакан с недопитым фрешем, глядя перед собой.
– Ты чего раскисла? – недоуменно спросила подруга и тронула ее за плечо. – Он подал на развод, Кирюша с ним, давай, собирайся, и пулей к ним!
– Нет, – Ксюша помотала головой.
– Что значит «нет»?
– Он взял паузу. Я не буду лезть.
– Е-мое! – не выдержала Регина. Даже с места вскочила, привлекая любопытные взгляды. – Вот поэтому ты и одна! – Заметив, что на них смотрят, она села обратно и уже тише добавила: – Ты все пускаешь на самотек, а нужно брать все в свои руки.
– Регина, он сам решит, хочет быть со мной или нет.
– А ты спокойно будешь ждать его решения? – язвительно уточнила девушка. – Сколько? Год? Два? Пять лет?
– Столько, сколько нужно.
– А если не дождешься?
– Регин, я просто буду жить.
– Угу, и плыть по течению как унылая… – она кашлянула.
– А что еще остается? Я не питаю особых иллюзий насчет себя. Таких, как я, называют разведенками с прицепом. Не всякий мужчина возьмет на себя ответственность воспитывать чужого ребенка. Тем более, когда вокруг полно юных и молодых, не обремененных детьми.
– Да, жестко ты о себе.
– Говорю, как есть.
– И что теперь? – развела подруга руками. – Ставить на себе крест?
– Нет, конечно. Просто жить.
Просто жить… Это оказалось совсем непросто, когда сердце рвалось туда, где было хорошо и тепло, где не было одиночества, а были любимые глаза и самая лучшая на свете улыбка.
Проходили дни, недели… Иногда хотелось наплевать на все и поехать к нему, во всем признаться. Но потом, выбегая в коридор и срывая с крючка верхнюю одежду, она спрашивала себя: «Зачем?» И вешала вещи обратно. Ее словно кто-то испытывал на прочность, вбивал в голову мысль: раз он разводится, значит, уже можно на что-то рассчитывать, как-то действовать. Но она пересиливала себя. Захочет – объявится сам. А ей нечего за ним бегать.
Дочка часто подходила к ней с вопросом:
– Мама, почему ты грустишь?
– Устала на работе, – стандартно отвечала она.
Ксюша и не подозревала, насколько тяжело будет выгнать Егора из головы. На какой-то период он даже стал для нее другом-призраком, с которым она иногда разговаривала, придя с работы. С которым изредка чаевничала на кухне и представляла, будто он-настоящий ее обнимает. Порою казалось, что она чувствует тепло его пальцев на своем плече, но это было ложное ощущение, потому что Егор Удальцов, возможно, обнимал в тот момент какую-то другую женщину, а о ней даже не вспоминал. И душила ревность. Необузданная, дикая ревность при мысли о том, что на месте другой не она. Что его поцелуи достаются чужой женщине, жене или нет, все равно, – они достаются не ей. Одолевала злость на то, что его встретила.
Чтобы как-то выбраться из трясины тоски, Ксюша начала бегать. Надевала кроссовки, вставляла наушники – и вперед, в любую погоду. Или шла в лес, подальше от людей и кричала, плакала, обнимала деревья. Становилось легче.
Месяца через три, наконец-то, отпустило. К тому же в этот период у нее появилась одна серьезная проблема: бывший муж с чемоданами у двери.
