Тата Златова
Одной нитью связаны
Глава 9
С момента их последней встречи прошло больше года. Все это время никто из них не решился ни позвонить, ни написать. И порою, когда просматривала справочник и видела знакомые цифры, Ксюша порывалась стереть его номер, но так и не удалила, понимая, что это ничего не изменит. Каждая цифра прочно вбита в сознание. Оттуда стереть невозможно.
Она словно бежала от воспоминаний. Даже сменила район, в котором жила, потому что знала, что могла наткнуться на него в любую минуту – он там работал. Ведь уже наткнулась однажды.
Как-то незадолго до переезда, выходя из супермаркета, она выхватила взглядом знакомую фигуру. Чтобы не попасть в поле его зрения, Ксюша прижалась к холодной стене и осторожно выглянула из-за укрытия. Прижимая ребенка к груди, Егор закрывал багажник. Потом усадил малыша в кресло на переднем сидении, закрепил ремни безопасности и, обойдя машину, сел за руль. Она жадно впивалась в него глазами, отмечая, что Егор ничуть не изменился, даже похорошел. Счастливая улыбка на губах сметала с его лица всю усталость. Он счастлив, любит и заботится о сыне, мальчик в надежных руках. Значит, так было нужно, чтобы она решилась на этот шаг и подарила им счастье. Так себя убеждала Ксюша, но сердце все равно разрывалось.
Машина тронулась с места и вскоре затерялась в бесконечной веренице автомобилей. А Ксюша рванулась прочь, на мокрую улицу, не замечая, что с неба уже срывается мелкий дождь. Брела сама не зная куда. Какой-то звук привлек ее, и она шла на него. Спокойный, умиротворяющий, дарующий надежду. Он становился все громче и громче, заглушая городской гомон. Ксюша уже не шла, она бежала что есть сил, словно пытаясь догнать этот звук, поймать его, если было бы возможно, и удержать. Резко остановившись, она наконец поняла, что это колокольный звон. Он разносился по улице, торжественно и мелодично, словно его слышал сам Бог. Словно этот звон мог достигнуть каждого сердца, залечить любые раны, только бы ему позволили. Но люди проходили мимо, спеша по своим делам, и лишь некоторые открывали калитку и направлялись в небольшой храм.
Ноги сами понесли ее ко входу. Как раз начиналась Литургия.
Вышла она уже совсем другой. Душа словно сбросила тяжкий груз, и та гнетущая пустота, что зияла внутри черной дырой, исчезла, уступив место смирению. Все слезы выплаканы, нужно идти дальше. Помнить, понимать, что сделала, и просто жить…
Перебравшись обратно к Регине, Ксюша с головой ушла в работу. Много времени проводила с дочерью, но и о себе не забывала. Ходила в фитнес клуб, поддерживая фигуру, ловила заинтересованные взгляды мужчин, но заводить какие-либо отношения с ними не спешила. Наверное, потому, что никого лучше, чем Егор, найти не могла, хотя и не признавалась себе в этом. Все казались одинаковыми, никто не цеплял так, как он.
Регина, напротив, закрутила роман с коллегой и уже воодушевленно строила планы. Правда, сам новоиспеченный жених пока не подозревал, что она уже мысленно вышла за него замуж и подобрала имена их будущим детям.
И сегодня, выбравшись в парк, она болтала о нем без умолку. Погода выдалась отличной, первый солнечный день после затяжной зимы, снег весь стаял, природа просыпалась и, казалось, впереди ждет все самое лучшее.
– Вперед! – крикнула Регина, когда карусель тронулась с места. Аленка была безумно счастлива. Она очень любила карусели, а сегодня можно было покататься вдоволь. Ксюша стояла рядом с ними и держалась за лошадку, на которой сидела дочь.
– Ну так что, когда теперь встретитесь? – спросила она, потому что разговор прервался, когда Аленка увидела качели и стала бурно просить покататься.
– Договорились на субботу. Сказал, что меня ждет сюрприз. У меня прям мандраж. Не знаю, как дожить теперь до выходных.
– Вы вместе уже четыре месяца. Может, решил сделать предложение?
– Думаешь? – заволновалась Регина и нервно провела рукой по пышным рыжим волосам.
– А что тянуть, если у вас все так гармонично складывается?
– Не знаю… Ох, не думала, что буду так волноваться! – выдохнула подруга и минут на пять ушла в раздумья. Когда решили прокатиться по второму кругу, Регина вернулась к разговору:
– А вдруг он хочет расстаться?
– Глупости.
– Ладно, не буду себя накручивать. Как будет – так будет.
– Правильно.
– Ну а ты-то что, Ксюш? У тебя очень долго нет отношений. После родов не припомню рядом с тобой никого, кроме Егора. Кстати, вы не созванивались?
Первый осторожный вопрос о нем с момента переезда на новую квартиру. Ксюше удалось сохранить спокойное выражение лица. По крайней мере, на нем не дрогнул ни один мускул.
– Нет.
– Остыла к нему?
Ксюша пожала плечами.
– Наверно, да.
– А мне кажется, что нет. Ты все равно всех сравниваешь с ним, подсознательно. Ты меня не обманешь.
Ксюша посмотрела на нее серьезным взглядом.
– Да, сравниваю. И сравнения явно в его пользу.
– Фигово. Надеюсь, у тебя пройдет этот период. Пойми, что таких, как он, нет. Каждый человек индивидуален. Похожий типаж подобрать можно, но только не копию.
– Я в курсе.
– И что? Ты как-то собираешься вылезать из всего этого?
– Регин, ну что ты пристала! Это не от меня зависит. Просто не екает, понимаешь? Я уже ошиблась один раз. Больше не хочу.
– Мам, пойдем есть сладкую вату! – заканючила Аленка. На этом разговор оборвался.
С того момента любое упоминание об Егоре прекратилось. Ксюша даже начинала думать, что постепенно ее отпускает. Наивная. Ей удалось лишь спрятать мысли о нем в глубине сознания, но не забыть.
Очень часто, оставшись наедине с собой и задумавшись, она открывала фото в смартфоне и рассматривала единственный снимок, который когда-то сделал Егор. И тогда перед глазами живо проносилась сцена той прогулки в парке. Красивый молодой человек, со светлыми волосами, зачесанными назад, резко останавливается и говорит: «А теперь фото на память!» Слышится щелчок, и мгновение останавливается. Застывает и остается в памяти ярким пятном.
Уютный парк, шуршащая листва под ногами… Ксюша, застигнутая врасплох, смотрит в камеру с легким изумлением, Егор широко улыбается, а Клава… Уже и не вспомнить, как она тогда выглядела. Как только Егор скинул ей фото в мессенджере, Ксюша обрезала снимок. Остались только они вдвоем. Красивая пара, у которой нет будущего. Нет и никогда не было. Только прошлое – рваное, обрывочное, где каждое приятное мгновение словно украденное. И она, как вор, прячет эти мгновения в самом укромном уголке.
Сама загнала эту занозу в свое сердце. Теперь каждое воспоминание о Егоре отдается болью. Ну и пусть. Главное, что в память о себе она оставила ему радость. Светлую и не иллюзорную, которую можно обнять и взять на руки. Самое лучшее, что могла, то и отдала.
Пусть будет счастлив.
***
Проснувшись ранним утром в субботу, Ксюша интуитивно почувствовала: что-то не так. Какая-то тревога лежала на сердце, висела в воздухе. И чутье не подвело. Ближе к обеду на столе завибрировал смартфон, уведомляя о сообщении. Ксюша открыла текст и похолодела.
– Только этого не хватало, – простонала она обреченно.
– Что такое? – повернулась к ней Регина, отставив пузырек с лаком.
– Господи, я думала, он угомонился… Ну все, теперь конец всему.
– Да что случилось-то?
– Бывший едет.
Регина так и застыла с удивленно поднятыми бровями. Она как никто другой знала всю историю их отношений. От начала и до конца. Вернее, конца-то и нет.
– Скажи, что я ослышалась. Пожалуйста, – выдавила она.
Ксюша отрицательно помотала головой и протянула ей телефон. Регина подъехала к ней на стуле и прочитала.
«Как посмела ребенка увезти, тварь? Жди, я еду».
– Ну все, начнется нервотрепка, – Регина закрыла рукой лицо. – Готовься. Он и здесь житья тебе не даст. Интересно, один едет или с кралей своей?
– Не знаю и знать не хочу.
Регина встала и заходила по комнате кругами.
– Можно я выскажусь? – остановившись на мгновение, спросила она. – Ты должна что-то сделать, Ксюша. Как-то закончить эту тягомотину. Сколько он будет портить тебе жизнь? Изменил, бросил тебя с маленькой дочкой, искренне считает свои жалкие пять тысяч аликов достижением, своему слову не хозяин – сам дал, сам обратно взял. Тьфу! – она стукнула ладонью по столу. – Но больше всего меня поражает, что он искренне верит, что Аленке с ним и его кралей жить будет лучше, чем с родной матерью. Развалил две семьи и по соседству жил, тебе глаза мозолил с ней и душу рвал. А теперь сюда намылился, гад! Сто лет назад развелись, а он продолжает ломать тебе жизнь и ставить условия.
Ксюша слушала молча. В голове калейдоскопом проносились встречи и разговоры с бывшем мужем, и как ни пыталась их отогнать, они становились все ярче и отчетливей.
Игорь открывает дверь своими ключами. Ксюша спешит к нему, прижимая плачущего ребенка к груди, но замирает посреди коридора, когда видит рядом с мужем чужую женщину. Высокую, очень худую, с темным каре, в платье и несуразных кроссовках, которые она неторопливо снимает и по-хозяйски кладет на полку с обувью.
– А у тебя уютно, – произносит девица, бесцеремонно оглядывая коридор и делая вид, будто не замечает ее.
– А то! – довольно ухмыляется муж.
– Игорь, кто эта женщина? – недоуменно спрашивает Ксюша, когда дочка наконец замолкает. – Что она делает у нас дома?
– А это что за моль? – морщит носик незваная гостья. Игорь наконец поднимает глаза и растягивает губы в нелепой улыбке.
– Ксень, это… В общем, это моя «лю».
– «Лю»?
– Да, «лю». От слова «люблю», – объясняет ей, как несмышленому ребенку.
Ксюша чувствует, как темнеет в глазах. Уносит дочку в комнату, кладет в кроватку, потом возвращается в коридор. Игорь как ни в чем не бывало продолжает стоять и ворковать о чем-то с девицей. А та весело смеется, ничуть не смущаясь тем фактом, что находится в чужой квартире и ее только что представили в качестве любовницы. Даже гордится как будто.
Проглотив тугой ком, Ксюша наконец находит слова:
– Как это понимать?! Два месяца назад у нас родилась дочь, а ты уже нашел любовницу? И вот так приходишь и говоришь мне об этом? Приводишь ее домой?
– Ну что я могу поделать, – беспомощно разводит он руками, – есть отношения, которые меня устраивают, подруга, которая меня любит и готова быть со мной всегда.
– Угу, – девица смачно чмокает его в щеку.
– А к тебе у меня не было чувств. Ошибся я. Не мучиться же мне всю жизнь с нелюбимой.
Ксюша прижимается спиной к стене, к месту, где когда-то висела картина, а теперь торчит гвоздь. Но она его не ощущает.
– Ты что, не в себе? А как же дочь?!
– Дочь я никогда не брошу, – гордо сообщает он. – С тобой жить не хочу и не буду, буду помогать деньгами по мере возможности.
Ксюша шумно выдыхает, будто ее ударили в солнечное сплетение.
– Мы можем ее вдвоем воспитывать, да, Игорь? – весело спрашивает «лю», гладя его по колючей щеке. – Я люблю детей.
И пристально смотрит на Ксюшу, жуя жвачку. С такой незамутненностью, словно речь идет не о маленьком человечке, а об игрушке. Хочешь – забирай, хочешь – выбрасывай.
– Да. Аленку можешь нам оставить. Уходи к родителям, устраивай свою жизнь. А мы не пропадем.
– Какой же ты мерзавец! – Ксюшу заполняет ярость. Она дает Игорю звонкую пощечину. Не время плакать, жалеть себя. Это будет потом, чуть позже, когда она ясно осознает, что произошло. Сейчас же ее возмущает наглость этих людей, их бессердечность. С чего они взяли, что она отдаст им ребенка? Пусть только попробуют отнять дочь!
– Глупо осуждать за любовь, – спокойно говорит Игорь, но на всякий случай отходит на безопасное расстояние.
Сил нет скандалить. Кое-как справившись с эмоциями, Ксюша бросается в спальню, начинает собирать вещи. Руки дрожат. Игорь и «лю» перемещаются на кухню. Судя по тому, как громко они смеются и что-то увлеченно обсуждают, им абсолютно наплевать на то, что происходит.
– Ну и я не буду плакать! – яростно шепчет Ксюша и сжимает зубы. Переодев ребенка, она, не говоря ни слова, выскакивает из квартиры и направляется домой к родителям. Ветер дует в заплаканное лицо, хлещет по щекам, но она не обращает внимания. Ей кажется, что жизнь закончена. Перечеркнута недрогнувшей рукой мужа. Разорвана на клочки, как исписанный лист, и начать с нуля уже невозможно…
Ксюша сжала зубы, вспоминая неприятное прошлое, которое хотелось забыть, но оно продолжало настойчиво всплывать в памяти яркими, обрывочными эпизодами. Перед глазами вспыхнул еще один.
Солнце ослепительно светит в глаза, заставляя щуриться. Игорь кажется нечетким темным пятном, а не человеком, с которым она когда-то связала свою жизнь.
– Заканчивай уже свои манипуляции, дурища, – Бывший муж впивается в плечи и встряхивает ее так, что волосы падают на лицо. В его руках она чувствует себя безвольной тряпичной куклой.
– Ты бросил меня и дочь, – швыряет ему в хитрую физиономию. Усилием воли вырывается из цепкой хватки и отступает на шаг. – Полгода не появлялся, а теперь требуешь видеть Аленку каждый день. То, что я не хочу с тобой общаться, это, по-твоему, манипуляция?
– Мне все равно, что ты там хочешь. Алена – моя дочь. Нравится тебе или нет, я буду с ней общаться. И то, что я вас бросил, – вранье. Все это время я жил рядом, это ты меня не замечала.
Ксюша задыхается от его наглости. Во взгляде, направленном на нее, читается абсолютное безразличие. Есть она рядом или нет, жива, мертва – плевать. Так смотрят на столбы, заборы, бордюры. В тот миг Ксюша ясно поняла, что это конец. Безвозвратный и неотвратимый. Хотя ветер хлещет по лицу так же, как и в день его предательства, только сейчас ее не душат слезы. А раны на сердце понемногу затягиваются, превращаясь в рубцы.
– Прости, что не кланялась тебе в ноги, когда видела вас с «лю», – горько усмехается Ксюша и даже шутливо отвешивает поклон. – То, что ты жил рядом, никак не оправдывает тебя. Ты не стремился видеться с дочкой и никак не поддерживал нас финансово. Тебе было все равно, что ест твоя дочь и ест ли вообще.
– Ну вот и первые упреки пошли! – недовольно бубнит он. – Только не надо мне тут рассказывать, что вы пухли от голода. Вон, новую сумку себе купила. Значит, есть деньги. Голодранкой не ходишь. Еще и в нерезиновую собралась. Ну так оставь Алену и дуй одна. А то мне видеть ее будет проблематично.
– Ты сказал, что тебе все равно, что я хочу, вот и мне все равно, что хочешь ты!
Именно этой фразой собирается закончить бессмысленный разговор и уйти, но Игорь вдруг хватает за локоть и сильно сжимает руку.
– Не в твоих интересах ссориться со мной, – шипит прямо в ухо. – Я за эти полгода все обдумал. Нам проще договориться, так будет удобно и тебе, и мне. Я помогаю деньгами, ты даешь мне видеть Аленку, и все в выигрыше.
– У тебя всегда все просто, – Ксюша дергается, но пальцы бывшего мужа держат слишком крепко.
– А зачем усложнять. Хочешь спонсора себе найти, пока грудь не обвисла, – вперед, но дочь пусть тут будет. Я не буду ездить туда-сюда, чтобы ее увидеть.
Он сам ее отпускает. Ксюша, морщась от боли, начинает растирать затекшую руку.
– Как ты себе это представляешь? Я – там, она, маленькая – здесь. В чем проблема отпустить ее со мной, не пойму?!
– Родители пусть воспитывают.
– У меня брат инвалид! Мне теперь на них ребенка повесить?!
– Ну ты же мне не хочешь ее отдать. Подруга говорит, что готова вместе со мной дочу воспитывать, а тебе она мешает. Из-за нее не можешь уехать, куда тебе надо. Только запомни: я к своему ребенку никого не подпущу, у Алены только один отец – я. Она не только твоя дочь, но и моя, и права у меня есть.
Много ругательных слов вертится у нее на языке, но Ксюша лишь раздраженно отмахивается от него. Бесполезно что-то доказывать этому человеку. Это как пытаться докричаться до глухонемого.
Возвращается домой вся в слезах. Хоть и прячет заплаканное лицо, мама все равно замечает и сразу подступает с расспросами. Не в силах держать груз в себе, Ксюша решает выговориться.
– Решила, что останусь. Дочь не брошу.
– Милая моя, тебе только двадцать пять лет, – с грустной улыбкой напоминает Анастасия Павловна, гладя ее по волосам. – Еще есть шанс найти свое счастье. Только если здесь останешься, он тебе житья не даст.
– Мам, какое счастье, я теперь к мужчинам на пушечный выстрел не подойду! Предатели и мерзавцы!
– Это в тебе сейчас злость говорит. Пройдет, переболит. Возьми себе в руки и езжай.
Ксюша поднимает на маму удивленный взгляд.
– А как же дочка?
– А что дочка? Побудет с нами.
– Мам, но вам и так…
– Тш-ш. Все равно тебе первое время нужно будет подыскать жилье, найти работу, обустроиться. А потом и с дочкой что-то решишь.
Устроиться на работу и снять жилье удалось не сразу. Начинали вместе с Региной. Потом нужно было искать деньги на операцию брата. Вышла на организацию, занимающуюся суррогатным материнством. И понеслось… Сейчас вроде только-только все начало налаживаться. И вот – приезжает Игорь, чтобы снова все разрушить!
«Как посмела ребенка увезти, тварь? Жди, я еду».
Ксюшу передернуло.
– Эй, ты слышишь? – откуда-то издалека донесся до нее голос Регины. Сфокусировав на ней взгляд, осознала наконец, что это были всего лишь воспоминания. Пережитое. Сейчас она находится в съемной квартире, рядом подруга, есть работа, все более-менее налажено. И терять все это из-за бывшего она не собирается.
– Не расслабляйся, – сказала Регина то, что Ксюша и так знала, – и будь осторожна. Готовься к тому, что теперь начнется жесткий прессинг.
И она не ошиблась. На следующий день от бывшего пришло сообщение: «Я стою возле подъезда. Открывай». Потом еще одно: «Дай ребенка увидеть, дурища».
Ксюша не ответила. Также проигнорировала и его звонки. Сначала хотела написать: «Хватит меня преследовать, иди своей дорогой», но потом передумала. Решит, что вызвал какие-то эмоции, и начнет еще упорнее добиваться встречи. В конце концов, кинула его номер в черный список.
Но Игорь не успокоился.
И в один не очень прекрасный день, выйдя из офиса, он наткнулась на него прямо у дверей бизнес-центра. Держа в руках пакет, он стоял и улыбался.
Глава 10
– Привет, – сказал так непринужденно, словно они не виделись всего один день, а не несколько лет.
Она не ответила. Сделав каменное лицо, попыталась пройти мимо, но он схватил за руку, не позволив спуститься в подземный переход.
– Что тебе нужно? – раздраженно спросила Ксюша, попытавшись высвободиться, но Игорь не отпустил.
– Чтобы ты взяла пакет и выслушала меня.
– Нам не о чем разговаривать.
– Как это – не о чем? А Алена, моя дочь?
– А что о ней говорить? У нее все хорошо. Она наконец-то живет вместе с мамой, несмотря на твое недовольство. Ходит в садик, на кружки. Что еще ты хочешь услышать?
– Ты увезла дочку. А мы договаривались, что она будет жить рядом. Мне пришлось искать тут работу, комнату, чтобы с ней не расставаться. Ты эгоистка! Все время пытаешься выставить меня козлом. И так опозорила перед друзьями, когда заявила, что я тиран и дочь не отпускаю. Я просто хочу, чтобы она росла на моих глазах! Это что, плохо?
– Хотел бы – не разбивал семью!
– Ты до сих пор понять не можешь, что я люблю другую. Причем тут Аленка. Отпустить дочь – значит потерять дочь. Этого я не хочу. А если не дашь мне ее видеть – уволюсь с работы, будешь алименты с пособия по безработице получать!
– Делай, что хочешь. Мне все равно, – Ксюша все-таки отдернула руку. – Я, слава Богу, сейчас нормально зарабатываю. Как-то обходились без тебя раньше, сейчас тем более обойдемся.
– Котлеты возьми, моя подруга приготовила для дочки.
– Котлеты прямо из деревни вез? – не удержалась от ехидства.
– Нет, подруга со мной приехала и тут приготовила. Мы сняли комнату в том же районе, где и вы. Но не надейся, что вернусь к тебе. Моя подруга меня любит, готова быть со мной всегда, она мне даже носки с трусами гладит…
Ксюша устало закатила глаза.
– Знаешь, мне это неинтересно. Если это все, пока.
– Нет, не все.
Он бесцеремонно положил руки на ее плечи и вгляделся в лицо. Ксюша уставилась на него недовольным взглядом. Мысленно отметила, что выглядит он хуже, чем несколько лет назад. Глаза какие-то красные, словно от хронического недосыпания, длинная щетина, отросшие волосы и рубашка явно не первой свежести. Что-то «лю» его совсем запустила. Дальше Ксюша рассматривать не стала. Отвернулась.
– А ты похорошела, – отметил Игорь, – вон как глаза горят. Влюбилась, что ли?
– Тебе какое дело? – огрызнулась она.
– Есть дело, потому что у нас общая дочь. Учти, если ты найдешь себе кого-то, тебя быстро раскусят, какая ты на самом деле. Ребенок мой чужому мужику не нужен, пусть лучше бы мне отдала. А то жужжишь постоянно, чтоб моя подруга рожала.
– Слушай, убери свои руки и оставь меня в покое! – прошипела Ксюша, но он не шелохнулся. Так и застыл на месте, продолжая сканировать ее взглядом. Разозлившись, она оттолкнула его, юркнула в переход и затерялась в толпе. Вроде нигде и не было его видно, а все равно не отпускало ощущение, что он где-то рядом и наблюдает за ней.
Ну надо же, как подсуетился! Разузнал, где она живет, где работает, не побоялся все бросить и переехать. Даже нашел новую работу. М-да… Теперь опять будет мозолить ей глаза и не давать покоя.
Спустя пару дней она в этом убедилась.
Это была суббота, ясное солнечное утро. Дома сидеть не хотелось, поэтому позавтракали и решили выйти на улицу. Аленка бодро собирала в пакет игрушки для песочницы, что-то напевая себе под нос. Ксюша старалась улыбаться и делать вид, что все хорошо, однако на душе скребли кошки. Никак не могла отойти от новости, что эти двое опять будут все время находиться рядом. И то, что Игорь пока не звонит, еще не значит, что он не отцепится. Наверное, налаживает какие-то свои дела. А потом начнется! Ну не менять же из-за него жилье и работу! Она с таким трудом все это нашла. Да и как Аленку подготовить? Дочь уже как-то отвыкла от него, так, иногда по телефону перебросится парой фраз и идет дальше играть. И ладно бы один приехал, так нет же, притащил с собой эту «лю»! Теперь и она будет нервы трепать.
– Регина с нами не пойдет? – разочарованно протянула девочка, влезая в кроссовки.
– У нее была тяжелая неделя, пусть она отдохнет. А мы не будем ей мешать.
Дочка кивнула и выбежала на лестничную площадку, чтобы вызвать лифт. Стараясь не звенеть ключами, Ксюша тихонько закрыла дверь и подхватила самокат. Не успели выйти из подъезда, как маленькая егоза резво встала на свое транспортное средство и рванула к детской площадке.
– Алена, осторожно! – предостерегла Ксюша. – Слышишь?
– Хорошо! – крикнула она, останавливаясь у песочницы. – Мам, смотри, это Оля из моей группы! – обрадовалась она и, вытащив яркую пластмассовую лопатку, начала помогать той строить домик.
Ксюша поздоровалась с мамой Оли и собралась было присесть на лавочку, как внезапно увидела Игоря. Он стоял, прислонившись к дереву, и с ухмылкой наблюдал за ними. Ее захлестнула ярость. Неужели нельзя было позвонить, договориться заранее о встрече, чтобы ребенок был готов?! Ведь явно же не случайно здесь оказался, специально поджидал. И стоит с таким наглым видом, будто так и надо.
Шумно втянув в себя воздух, набралась смелости и подошла к нему.
– Что ты здесь делаешь?
– Вообще-то я здесь живу неподалеку, – ехидно напомнил он.
– Скажи честно: ты намеренно ждал, пока мы выйдем?
– Ну ждал. И что? Имею право!
– А звонить не пробовал, договариваться о встрече заранее?
– Это спонтанно получилось, – пожал он плечами. – Шел из магазина, увидел, что вы выходите из подъезда, остановился посмотреть. Давно не видел дочь, соскучился. А ты меня расстрелять за это готова.
– Просто хочу, чтобы все было по-человечески. Действительно, вы давно не виделись, поэтому и говорю, что надо ребенка подготовить.
– А кто виноват в том, что мы давно не виделись, м?
– Ты сам сделал все для того, чтобы мы ушли из твоей жизни.
– Я думал, ты со временем успокоишься и перестанешь злиться, – усмехнулся он. – Уже давно могла бы и с «лю» подружиться, а ты только нос воротишь. Так бы ребенка брали, облегчили бы тебе жизнь!
– Да отвяжись ты от меня со своей «лю»! Хватит ее навязывать! – разозлилась Ксюша и посмотрела в сторону песочницы. – Она – никто, – добавила тихо, чтобы не привлекать ненужного внимания. – И никакого отношения к Алене не имеет.
– Вот, ты злишься, потому что я тебе до сих пор небезразличен.
М-да, самоуверенности у него не отнять. Возомнил из себя супермачо, а на деле… Впрочем, Ксюша не стала его разубеждать. Все равно бесполезно.
– Еще раз повторюсь: я должна подготовить Аленку к вашей встрече. Не нужно сейчас никаких спонтанных действий. Она еще с прошлого раза не отошла. Ты помнишь, что ты обещал ей и не сделал?
– Ну обещал на Рождество сводить ее в церковь и не пришел. И что теперь?
Ксюша снова глянула на дочь. Аленка спокойно играла с подружкой и не смотрела в их сторону. На миг представила, как Игорь подходит к ней со своей «лю», как она начинает спрашивать, почему папа целует чужую тетю, и по телу дрожь прошла.
– Это тебе «и что», а ребенок ждал, – в который раз «разжевала» ему. – А как она плакала, когда я уехала в Москву, чтоб хоть какие-то деньги заработать. Вместо того, чтоб заниматься ею, маленькой, я была вынуждена оставить ее на родителей и брата-инвалида.
– Ну так кто тебе виноват? Не уезжала бы!
– Интересно, а на что бы мы жили с ней в деревне? На пенсию инвалида?
– Ну как-то же жили на эти пять тысяч. С голода не опухли.
– Ты платил их не каждый месяц.
– Тогда – да, давал сколько мог и считал нужным, – неохотно признал бывший муж. – Необязательно было в суд подавать. Смотрю, ты и сейчас тратишь эти деньги не на дочь. Вон какая расфуфыренная. Ничего, смогла же устроиться, работу нашла. Или мне все тебе отдать, а самому жрать что? Малой много не надо, сама экономь. С какого я должен большую половину тебе отдать? Только бабы могут так рассуждать.
– Все, больше ничего не хочу слышать. Когда Алена будет готова ко встрече – я сообщу. Вся связь через Регину пока, меня не дергай, и так нервы на пределе. Две встречи в неделю…
– Я хочу видеть дочь каждый день.
– Каждый день не получится. Все, разговор окончен. Мне пора.
С этими словами Ксюша развернулась и направилась обратно на детскую площадку. Бросила взгляд на дочь: Аленка улыбалась и насыпала в ведерко песок. Настроение испортилось еще больше, когда подумала, что придется снова жить в кошмаре. Только все начало налаживаться, и вот опять! Если бы знала, что из себя на самом деле представляет этот человек, никогда бы не вышла за него замуж, бежала бы как от огня. Но он хорошо маскировался. Романтичный, нежный, внимательный. А когда ребенок родился, начал ревновать, говорить, что не готов, что не знал, что придется так заморачиваться, ночей не спать… Сначала пыталась угодить, не отказывала, когда требовал ласк, а потом – нож в спину. «Новая любовь». Отпустила с миром, а он вцепился, как клещ, и перекрыл весь кислород. То ли еще будет…
Вечером, укладывая дочку спать, стала читать ей сказку. Специально выбрала такую, чтобы рассказывалось о папе. Когда закончила читать, осторожно спросила:
– Милая, а ты скучаешь по папе?
Дочка задумалась.
– Нет.
– А он по тебе очень соскучился. Ты бы хотела его увидеть?
– Неа.
– Почему?
Аленка не ответила. Перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Со вздохом погладила ее по кудрявым волосам и поняла, что пока еще рано ей встречаться с Игорем, не готова.
На следующий день в обеденный перерыв Ксюша забежала в детский магазин и купила куклу. Вечером преподнесла ее дочке со словами:
– Это тебе подарок от папы.
– Ух ты! – обрадовалась дочка и обняла игрушку.
– Нравится?
– Очень.
– Ну что, может, встретимся с папой? А то он очень переживает.
Аленка кивнула и убежала показывать «подарок» Регине. Пересилив себя, Ксюша набрала номер Игоря и сообщила, что дочка готова с ним встретиться.
– Я подарила ей куклу, сказала, что это от тебя, – предупредила Ксюша, понизив голос, чтобы малышка не услышала.
– Даже не надейся, что я буду платить больше, чем положено.
– О Господи.
– Я еще в начале месяца алименты перечислил. Ты карту проверяла? За куклу платить не буду.
– Да кто тебя просит платить?! Я просто предупредила, чтобы ты имел в виду и не растерялся, если она начнет благодарить или что-то о ней рассказывать. Мне надо было как-то настроить ее на вашу встречу. Ничего другого в голову не пришло.
– Если бы ты не уехала в нерезиновую, то и настраивать бы не пришлось. Сама себе проблемы создаешь. Правильно моя подруга говорит, что ты не нагулялась. Ребенок тут причем? Будет теперь смотреть на твои гулянки!
– У тебя одна и та же песня. В общем, ждем тебя в субботу. Пока.
Ксюша с облегчением нажала на кнопку «завершить» и сжала кулаки. Сколько нервов уже истратила на этого болвана! Так и будет доставать ее до самой старости, если она, конечно, доживет с такими качелями. После разговора с ним всегда трясутся руки. Такое ощущение, будто находишься в каком-то черном тоннеле, летишь вниз на бешеной скорости и вот-вот расшибешься. Наверное, этого Игорь и добивается, доводя ее до исступления своими бесконечными придирками.
«С Егором все было иначе», – вдруг промелькнуло в голове и болью отозвалось в сердце. И тут же мозг засигналил: «стоп!» Надо гнать прочь все мысли о нем. Перестать рисовать в своих фантазиях нескончаемые картины, где они все вместе: она, Алена, Егор, Кирюша… Эти зыбкие иллюзии, которые всегда лопаются, как мыльные пузыри. Приезд Игоря нарушил то душевное спокойствие, которое, как ей казалось, она сумела достичь. Теперь она чувствует лишь смертельную усталость от всего. Хочется закрыться на все замки, спрятаться ото всех и ни о чем не думать. Только, увы, это невозможно. Сейчас есть только два варианта: взять себя в руки и упорно идти вперед или погрузиться в депрессию и потерять все то, чего удалось добиться за эти непростые годы. Третьего не дано…
