Тата Златова
Нежным дается печаль
– Пожалуйста… береги ее, – послышался слабый стон, и сердце сжалось.
– Обещаю.
– Не отдавай ее этому чудовищу.
– Хорошо.
– Постарайся… – Настя сделала паузу, видимо, ей было тяжело говорить. – Постарайся стать для нее хорошей матерью, какой не стала я. Береги и Машеньку, и Андрея. Я вижу, что ты хороший человек… – Она замолчала, нахмурилась, словно что-то припоминая. – Да, и еще. В комнате, где ты сейчас живешь, в чехле от свадебного платья, лежат мои сбережения и личный дневник. Когда Маша подрастет, передай ей его, чтобы она знала… что я любила ее… И проследи, чтобы эти деньги были потрачены на Машу. Не говори о них Андрею.
– Но как же? – растерялась Ника. – Я их взять не могу…
– Я знаю, что ты привязалась к дочери, и уверена, что не пустишь на ветер сбережения, которые я копила для нее. А мой муж… Если эти деньги окажутся у него, он их просто растратит.
Странно было слышать такое по отношению к Андрею, но ей, наверное, виднее. Согласно кивнула, а в глазах потемнело от резкого движения. Неловко брать чужие деньги, как-то неправильно, но Ника попыталась успокоить себя. «Сбережения для Машеньки, я их тратить не буду, – мысленно пообещала себе. – Потом разберусь, еще неизвестно, что будет дальше».
Послышались шаги. Настя испуганно посмотрела на дверь. Потом выпрямила спину, поправила волосы, вздернула подбородок.
– Они не должны видеть меня слабой, – это последнее, что она успела сказать. В следующую секунду вошла медсестра и сухо объявила, что время приема закончилось. Вероника даже не успела попрощаться, как ее бесцеремонно вытолкали за дверь.
Только на улице позволила себе выплеснуть эмоции. Брела по проспекту и размазывала слезы, не обращая внимания на прохожих. Сегодня перед ней была настоящая Настя, – открытая, беззащитная, добрая. Она смиренно приняла очередной удар судьбы и попросила позаботиться о дочери… Ее, совершенно постороннего человека, которого вроде бы даже терпеть не могла… Нику не отпускало ощущение, что они виделись в последний раз. Настина судьба уже решена, но до Машеньки отчим еще не добрался. И она ускорила шаг, больше не собираясь терять ни минуты времени. Она обещала защитить малышку, и она сделает это.
Глава 11
Настя умерла через неделю. По официальной версии от «болезни системы кровообращения». Документы составили так, что из них вообще невозможно было понять, отчего и почему она вдруг умерла. Словно врачи боялись уголовного преследования и намеренно скрыли правду. Но Вероника прекрасно знала, что это проделки отчима Насти. Даже не верилось, что эта женщина, умершая в самом расцвете сил, больше никогда не заплачет, никогда ничего не скажет и не сделает. Возможно, смерть – это лучшее, что могло быть в ее жизни. Она достаточно настрадалась и намучилась. Теперь ей ничего не угрожает. Совсем ничего. Может быть, поэтому Бог решил забрать ее навсегда…
Когда Ника намекнула, что Настя умерла по вине отчима, Андрей ей не поверил. Если честно, он уже вообще ни во что не верил. Держался из последних сил. Почти каждый день ему звонили и угрожали, напоминали о деньгах. Еще и матери стало хуже, Машеньку не с кем было оставить, и Веронике приходилось подстраивать свой график так, чтобы оставаться с ребенком.
А потом Андрей совсем перестал уделять Маше время, стал каким-то чужим, отрешенным. На все расспросы твердил одно и то же: «Я загнан в угол, я не знаю, что делать, дай мне время прийти в себя».
Поняв, что в ближайшее время он не способен на решительные действия, Вероника просчитывала варианты в одиночку. Только ничего не получалось…
***
«Должен быть какой-то выход… я должна что-то придумать…» – размышляла Вероника, уставившись в окно электрички. Едет в неизвестность и очень волнуется, без конца теребя пуговицу на пальто. Смотрит вдаль и совсем не замечает освещенный утренним солнцем лес, не радуется погожему осеннему дню. Все мысли крутятся только вокруг подмосковного городка, куда несет ее электричка.
Она узнала этот адрес из Настиного дневника. Место, где жила ее мать. Где начались мучения, сгубившие жену Андрея. Ника надеялась отыскать там Наташу, ее сестру, поговорить с ней и понять, стоит ли рассчитывать на ее поддержку. Да, плохая идея. Но нужно хоть за что-то зацепиться, найти хоть какой-нибудь буёк, чтобы удержаться на плаву, не утонуть.
Не сразу решилась на эту поездку. Долго себя отговаривала. Но потом все же решила рискнуть. В конце концов, что она теряет? А родня Насти, возможно, сможет помочь… Андрею не стала говорить, куда едет, хотя внутри все холодело от страха. Никак не могла отделаться от ощущения, что отчим Насти наблюдает со стороны, прожигает взглядом спину, изучает, приглядывается… Как хищник, ждет подходящего момента, чтобы наброситься и проглотить. Но потом успокоила себя тем, что этот человек не знает, как она выглядит. По крайней мере, очень хотелось в это верить…
Электричка уже подъезжала к нужной станции. Еще немного, и, возможно, многое прояснится. Хотя на чудо Вероника не надеялась. Его и не произошло. Найдя нужный дом, настойчиво нажимала на кнопку звонка, но никто не отвечал. Вышедшая соседка сразу все прояснила:
– Мать Насти умерла, а Наташа давно отсюда уехала. Помню, был у них сильный скандал, громко кричали, весь подъезд слышал. Она собрала вещи и ушла. Больше никто ее не видел.
– А где она сейчас живет, не знаете?
Та пожала плечами:
– Не знаю. Да и вряд ли бы она оставила адрес. Сбежала-то от отца родного. Говорят, он ее обижал, – женщина поморщилась. – Да и на жену свою частенько руку поднимал. Неприятный человек. Хотя щас, слышала, поднялся, в Москве живет. Доктором стал, клиентов много.
– Вот как…
– Как жена заболела – так и бросил ее, поехал карьеру делать. Некому ее было, больную, досматривать…
– А Настя знала о болезни матери?
– А она сама тебе не рассказывала? – Соседка посмотрела с подозрением. – Вы же общались.
– Не успела рассказать подробности. Умерла Настя.
– Умерла?! Господи! – Женщина перекрестилась. – Как же так! Такая молодая, красивая… Из-за чего?
– С ума сошла, – коротко ответила Вероника, внимательно оглядывая дверь, обитую старым дермантином. – Вот, хотела сестре ее сообщить… Жаль, что она вот так исчезла. Настя рассказывала, что тоже однажды сбежала из дома и больше не вернулась. Правда, не сказала, почему…
Нарочно прикинулась дурочкой. Может, получится узнать какие-нибудь новые подробности? Хотя вряд ли. Собеседница смотрит настороженно, недоверчиво. По глазам видно, что знает больше, чем рассказывает, но, скорее всего, ничего нового не скажет.
– Ну, тут и так все ясно. Из-за отчима она сбежала, – нехотя объявила она. – Бил он ее.
– И не только бил, – не сдержалась вдруг Вероника, – еще и насиловал…
– Да ты что! – округлила женщина глаза. – Значит, это все-таки были не слухи…
– Настя сама мне призналась перед смертью. Пусть все вокруг знают, какое чудовище ее отчим! Он сломал ей жизнь! – заявила, почувствовав жгучую ненависть к этому человеку.
Потом спустилась вниз и поспешила к станции, оставив соседку в полном изумлении.
«Если Настя боялась об этом рассказать, это сделаю я. Люди должны знать правду, пусть даже и такую жестокую», – промелькнула мысль.
***
Прошла неделя, потом еще две. Ника с ужасом смотрела на дверь и вздрагивала от каждого звонка, думая, что за девочкой пришел отчим Насти. Но он не появлялся, словно чего-то выжидал. А Андрей, как назло, ничего не предпринимал, никак не пытался защитить девочку.
И в один из дней, устав от неопределенности и неизвестности, Ника решила серьезно поговорить с ним и наконец расставить все точки над “и”. Сегодня у него как раз был выходной. Дождалась, пока Машенька уснет, осторожно прикрыла дверь ее спальни и расположилась на диване. Андрей вот-вот должен был вернуться из магазина, и Ника все поглядывала на часы.
Пора что-то решать. Все это тянется-тянется, нет ни конца, ни края. Она не может вечно утешать его, разрываться между работой и его домом, возиться с Машенькой… Хотя нет. Рядом с этой малышкой она готова провести всю жизнь, но… Андрей не знает правды. По закону он по-прежнему остается отцом этой девочки, а значит, сможет о ней позаботиться. А Ника будет приезжать, навещать малышку, проводить с ней выходные. Но съезжать отсюда не нужно, а просто необходимо, иначе эта неопределенность будет висеть годами!
Слух уловил звон ключей и звук открывшейся двери. Через минуту в комнату вошел Андрей.
– Тише, Маша спит, – предупредила его шепотом.
Тот кивнул и присел рядом. Ника сцепила руки в замок, пытаясь скрыть нервозность. С чего же начать?
– Я хочу поговорить с тобой, – прервал ее мысли Андрей.
Стоп. Это она должна была сказать. У нее к нему серьезный разговор… Минуточку. Поговорить? Вскинула на него глаза.
– Что-то случилось?
Пока он молчал, в голове уже успели промелькнуть страшные образы, от которых кровь застывала в жилах. Сначала появилась жуткая картина, где отчим Насти хватает Андрея за грудки и угрожает. Потом на смену ей пришла другая: разозленные коллекторы встречают его в темной подворотне и приставляют к горлу нож… Но то, что он сказал в следующий момент, заставило тело заледенеть. К горлу подкатил тугой ком, и Ника вцепилась в шею пальцами, пытаясь сдержать крик.
– Ника, вам с Машей нужно срочно уехать. Я уже купил билеты в Брянск. Собирайся, мы едем на вокзал.
– Ты что с ума сошел? – ошеломленно воскликнула Ника и вскочила с места. – Какой Брянск?!
– Тише, не кричи, Машу разбудишь.
– Ты вспомнил, что у тебя есть дочь? Поздравляю, – возмущенно добавила, но уже шепотом. – Машенька плохо спит, постоянно плачет, она все чувствует… Но какое тебе дело, тебе же надо себя пожалеть, подумать, а мы тебе только мешаем… Вот и решил нас отправить подальше, да?
– Не говори глупостей и истерику прекрати. Да, я думал все это время, как разобраться с коллекторами, как поступить с дочкой…
– И наконец придумал! Молодец. Только одно не учел – я никуда не поеду.
– Ну перестань, я уже купил билеты.
– Ну и черт с ними, с этими билетами. Повторяю еще раз: я никуда не уеду. У меня работа, проекты, я не могу все бросить. Я хотела тебе сказать, что собираюсь переезжать в другой район, риэлтор подкинул мне пару неплохих вариантов. Я не брошу девочку, буду приезжать и…
– У нас нет другого выхода, – перебил Андрей и посмотрел таким тяжелым взглядом, что Нику пригвоздило к месту. Тело как-то странно онемело, а сердце забилось в горле.
С какой стати он отправляет ее в Брянск, еще и с Машей? И почему именно туда? Надо же, уже и билеты купил! Странно… Мысли хаотично роились в голове, она все никак не могла собрать их в кучу и спросить наконец, что происходит. Просто какое-то отупение нашло. Стояла и смотрела, как нервно он приглаживает волосы, как хмурит брови и сжимает челюсти. Наверное, пытается подобрать слова… Да что он собирается объяснять, черт возьми? Он просто умом тронулся, вот и все! Такую глупость сморозил…
Внезапно накатившая злость заставила Нику очнуться.
– Прошу, выслушай меня, только спокойно. Я тебе сейчас все объясню…
– Не нужно мне ничего объяснять. Что бы ты ни сказал, все равно не переубедишь меня уехать!
Господи, как же сложно сдерживать свои эмоции! Говорила шепотом, хотя хотелось кричать и возмущаться. Но Андрей оставался непоколебимым:
– Придется. Я все продумал.
– Господи, ну что ты продумал?! Что ты продумал? – все-таки не сдержалась и повысила голос. – Отправить меня подальше из Москвы с маленьким ребенком? Это и есть твой грандиозный план?
– Маша в опасности. Я знаю, что ее хочет отобрать Настин отчим, поэтому вам и нужно уехать. На время.
– Зачем нам куда-то уезжать? Ты – отец Маши, по закону никто не может отобрать у тебя ребенка. Что за глупости?!
Дыши, Ника, дыши… Спокойно, возьми себя в руки. Это просто недоразумение. Сейчас разберутся и найдут другой выход.
– Моего – нет, а вот чужого…
– В смысле? – Ника округлила глаза. Андрей что, все уже знает? На всякий случай решила помолчать и подождать, что он скажет. Может, специально так говорит, надеется выведать тайну покойной жены.
– Настя сказала мне, ну, когда еще лежала в клинике… Сказала, что Маша – не моя дочь. Я сначала посчитал это бредом, но потом все-таки решил сделать экспертизу ДНК. Так что ее слова подтвердились, вот почему я все это время ходил сам не свой. Это, конечно, сильный удар для меня, но… Отдавать ребенка отчиму Насти я не собираюсь. Поэтому и решил на время отправить вас подальше отсюда. Пойми, пока это единственный выход. Всего на месяц, Ника! – поспешил он добавить, заметив ее протестующий жест.
– Это бессмысленно, как ты не понимаешь?
Она нервно прошлась по комнате.
– Это ты не понимаешь. За этот срок я как раз разгребусь со всеми делами и…
Ника отчаянно замотала головой и умоляюще произнесла:
– Давай подадим на него в суд, Андрей, попытаемся доказать, что он насильно держал Настю в психушке, что он страшный человек…
– Ты знаешь, сколько времени на это уйдет? – осадил ее он. – А денег? А нервов? Для детской психики это будет сильное потрясение. А вдруг ее у меня заберут до суда? Ты вообще знаешь, что за человек этот Георгий Ярославович?
– Кто?
– Георгий Ярославович, отчим Насти.
– Ты же говорил, что он вроде бы какой-то врач…
– Ага, «какой-то»! Уже не какой-то, а довольно известный в России психиатр, доктор медицинских наук, и этот… психофармаколог, – Андрей поднял палец вверх, – ну, тот который еще и лекарства выписывает. Профессор, светило психиатрии и – сюрприз! – генеральный директор той самой клиники, в которой лежала Настя. Ты еще хочешь с ним пободаться?
Ника ошеломленно опустилась на диван и уставилась на мужчину округлившимися глазами.
– Откуда ты узнал?
– Настя сказала, как его зовут. Ну, а все остальное сделал Гугл.
Ника в ужасе схватилась за голову.
– Ты же понимаешь, что ничего не сможешь доказать? – «добил» ее Андрей. – Он же нас как букашек раздавит, даже не поморщится. И Машу с легкостью заберет.
– Но еще почему-то не забрал…
– Видимо, заметает «следы» своего преступления, чтобы, если что, выйти сухим из воды. Возможно, собирает документы, чтобы по суду отобрать Машу на правах биологического отца.
Почувствовала, как колени задрожали, сердце в груди дернулось и стало трудно дышать. Андрей прав. Как бы ни хотелось это признавать, но он по-своему прав. Опасный и страшный попался им противник. Влиятельный. Хладнокровный. Беспощадный. Он убил женщину в самом расцвете лет, убил изощренно и медленно, так мастерски, что все выглядит как естественная смерть. И страшно представить, что будет, если его руки, по локоть испачканные невинной кровью, дотянутся до ребенка…
– Счет идет на секунды, Ника! – поторопил ее Андрей, выдернув из состояния задумчивости. – Давай, собирайся, иначе опоздаем! Сейчас везде бешеные пробки.
Он поднялся, а Вероника вцепилась в его рукав:
– Поехали с нами! Я не смогу там одна, мне страшно…
– Послушай, – схватил ее за плечи и слегка встряхнул, – я уже все рассчитал. Мне удалось снять квартиру недалеко от центра, там уже все оплачено на пару месяцев вперед, так что не волнуйся. Ты сейчас спокойно уедешь в родной город и затаишься, а потом вернешься сюда, как только я улажу вопрос с долгами и разберусь с отчимом Насти. Деньги я вам дам, не беспокойся.
– Да дело же не в деньгах!
– Ты сможешь работать удаленно…
– И не в работе!
Он отпустил ее и устало закатил глаза:
– Ник, ну не начинай! Всего лишь месяц! Может, чуть больше. Я понимаю, ты не хочешь уезжать. Но и ты пойми, вам с Машей опасно тут оставаться. Ее жизнь под угрозой! И вместо того, чтобы тратить время на споры, лучше бы начала собираться!
Вероника встала и неуверенно шагнула в сторону Машиной спальни.
– Мне все равно не нравится твоя затея! И как ты собрался разбираться с этим Георгием Ярославовичем, если он такой сильный противник… Нет, не нравится мне все это… – бурчала себе под нос, шумно вздыхая. На сердце было тяжело, мучило какое-то дурное предчувствие.
– Скоро увидимся, – ободряюще похлопал ее по плечу, но легче от этого не стало.
Тогда она еще не представляла, чем все это обернется… Гораздо позже Ника будет вспоминать каждое его слово и жест, каждое движение и взгляд… Ей нужно было все это записывать, чтобы сложить весь паззл и понять, что на самом деле задумал Андрей…
Глава 12
Казалось, поезд несет ее в никуда. За окнами мелькали обнаженные верхушки деревьев, и Вероника следила за ними глазами до тех пор, пока не закружилась голова. Она никак не могла успокоиться, все мысли крутились только вокруг поездки. Все бросить и уехать с чужим ребенком в другой город. Ну не сумасшедшая ли?! Доверилась Андрею, поверила его заверениям в том, что за этот месяц он все уладит. А если нет? В каком он был состоянии все это время! С трудом мог доковылять до кухни, шел как старик, больной и бессильный… Или в полной апатии сидел в кресле и смотрел в одну точку. И этот мужчина готов вот так резко взять себя в руки и все решить? За столько месяцев не решил, а тут обещает за пару недель во всем разобраться… Есть у него план, видите ли… Ну что ж, деваться уже некуда, сделала так, как он просил, поддалась на уговоры… Остается только ждать и надеяться, что все будет хорошо.
Посмотрела на спящую Машу и нервно прикусила губу. Вот же родственнички «обрадуются» такому сюрпризу! Мало того, что дочь возвращается, которую чуть ли не пинками выгнали замуж, лишь бы поскорее комнату освободила, так еще и с ребенком! Слава Богу, хоть жить отдельно от них будут, иначе бы заели до смерти. Особенно мать. И это они еще не знают о неминуемом разводе с Владом…
На глаза слезы навернулись. Вот зачем только вспомнила о нем?! Зачем опять ковыряет не зажившую рану? Постаралась отогнать мысли о муже, которые жгли сердце, но, когда это наконец-то удалось, вновь стала думать о родственниках. Представила недовольную физиономию Светки и шумно выдохнула. Да, будет скандал. Нужно хорошенько продумать, что сказать насчет этой малышки, тихо посапывающей рядом. Так, мол, и так, ее отец скрывается от шантажистов, и вообще, он, оказывается, совсем не родной отец. Ей пришлось уехать из столицы с чужим ребенком, чтобы спрятаться от одного ненормального. Мда, это нечто! Браво, Вероника! Родители будут в восторге.
Достала мобильный и внимательно посмотрела на экран. Звонить им или нет? Нет, решила она, и спрятала телефон обратно в сумку. Сначала нужно разобраться с квартирой, которую снял Андрей, а потом уже объясняться с домашними. Тем более она все еще не знает, как им все рассказать.
Город встретил небольшим снегопадом. Боже, все вокруг такое знакомое и родное, будто никуда и не уезжала! Словно все, что случилось за эти годы, – было лишь дурным сном… Подставила ладони и поймала несколько снежинок, которые тут же растаяли, превратившись в капельки воды. Мир окутало ватной пеленой, и на душе вдруг стало радостно: вот оно, зимнее волшебство!
Однако вся радость испарилась, когда остановилась напротив двери съемной квартиры. Почему-то стало не по себе. Это точно тот адрес? Посмотрела в блокнот: да, все совпадает. Что сказать, когда дверь откроется? Интересно, хозяйка знает, что она приехала с маленьким ребенком? Неуверенно топталась на лестничной площадке, прокручивая в голове мысленный диалог. Машенька захныкала в коляске, выражая недовольство. Ладно, все равно деваться некуда. Шепотом пожелав себе удачи, нажала на звонок.
Дверь открыли сразу, словно ждали. На пороге стояла миловидная женщина лет пятидесяти, и добродушно улыбалась. Выглядела она счастливой и цветущей. Глаза сияли, губы изгибались в доброжелательной улыбке, а в ярко-рыжих волосах плясали блики зимнего солнца. Красивая укладка и модный брючный костюм говорили о том, что женщина куда-то собирается. Вероника так и застыла у двери, разглядывая эффектную незнакомку. Она-то рассчитывала встретить здесь сухонькую старушку или какую-нибудь неприметную женщину, обязательно с гулькой на голове, больших очках и с кучей собственных проблем…
– Ты, наверное, Вероника? – с интересом спросила хозяйка. Она слабо кивнула. – Ой, какая хорошенькая! Это девочка? – заглянула она в коляску.
– Да… – растерянно пробормотала.
– Так забавно носик морщит… Ой, проходите, не стойте на сквозняке!
Вероника закатила коляску в общий коридор, а женщина спустилась по ступенькам вниз и закрыла окно.
– Бесполезно ему говорить: не кури на площадке! – бухтела она, возвращаясь в квартиру. – То дым столбом, дышать нечем, то окно нараспашку!
– Вы о ком?
– Да про Ваську нашего, который напротив. А, ладно! Так, коляску можешь здесь оставить. Ты проходи-проходи, не стесняйся!
Она помогла перенести сумки. Ох, и как их только дотащила? Ника чувствовала себя так, словно сутки мешки разгружала.
– Кстати, я – Любовь Анатольевна, хозяйка квартиры, – представилась женщина. – А ты Вероника, да? Андрюша говорил. Сто лет его не видела! Сейчас помогу тебе расположиться и поеду в театр. Правда мне идет этот костюм? – болтала она без умолку. – У меня еще есть часок, как раз успеем пообщаться…
Квартира оказалась самой обычной. Было видно, что здесь давно не делали ремонт. Старая мебель, потускневшие обои, вышедшие из моды шкафы и тумбочки. Но сразу бросилась в глаза безукоризненная чистота. Потрепанные книги аккуратно стояли на полках и были рассортированы по алфавиту, нигде не валялось лишней вещицы, только объемные чемоданы приютились в углу комнаты.
Любовь Анатольевна проследила за ее взглядом.
– Я завтра утром вернусь и заберу оставшиеся вещи. Слушай, а твоя дочь ест картофельное пюре? Я утром делала, еще осталось. Она же проголодалась с дороги, да?
Слова «твоя дочь» обожгли сознание. Сейчас Ника не могла сказать, кем является для этой девочки, вернее, сама не понимала. Любила она ее и вправду как собственную дочь, но… Официально не была для малышки даже нянечкой. Так, посторонняя. Чужая. Но спорить не стала: пусть хоть кто-то считает Нику ее мамой.
Время пролетело незаметно. Машеньку накормили и дали игрушки, даже раскладной манеж собрали и постелили белье. Заодно и квартиру обошли, Любовь Анатольевна показала, что где лежит. Напряжение и робость потихоньку спадали, Ника ощущала себя уже более уверенно. А к хозяйке чувствовала расположение. Редко ей встречаются такие простые и искренние люди.
– Я буду жить в другом районе у своего мужа. Беспокоить и совать нос в твои дела не буду, так что расслабься. Ты главное не запускай здесь ничего. Цветочки поливай, а то погибнут.
Любовь Анатольевна указала рукой на подоконник.
– Конечно, – успокоила ее Вероника, отложив в сторону договор, который уже успела прочитать. Все так, как и сказал Андрей: квартира оплачена на три месяца.
– Ну, побежала я. Завтра загляну, еще поболтаем. Дочка у тебя просто красавица!
Она умчалась, а Ника застыла на пороге. Только сейчас до нее дошло, что Андрей не сказал о том, что Машенька – не ее дочь. Женщина наверняка думает, что это их общий ребенок…
Закрыла дверь и вернулась к девочке. Не нравились ей эти тайны. И тревожное чувство, скручивающее душу, не покидало. Зря они все это затеяли. Ника провела пальцем по сенсору смартфона и посмотрела на дату. Еще двадцать девять дней… Ровно столько будет смотреть на мобильный и ждать, как манну небесную, звонка Андрея. Ровно столько будет терзать взглядом столбики чисел календаря. Господи, как же долго… Двадцать девять дней жить в неизвестности…
***
Часов в девять утра раздался звонок в дверь. Любовь Анатольевна пришла, как и обещала, забрать свои чемоданы. Все такая же цветущая и энергичная, приятно смотреть.
– Я не разбудила малышку?
– Нет, она ночью на новом месте плохо спала. Сейчас наверстывает, – поделилась Ника, не сдержав улыбки.
Очень удивилась, когда хозяйка предложила приготовить оладьи.
– Ты наверняка еще от поездки не отошла и толком здесь не освоилась. Да и с ребенком разве есть время готовить? Так что возражения не принимаются. Иди в душ, а я приготовлю завтрак. Если маленькая заплачет, я постучу.
Когда стол был накрыт, Любовь Анатольевна начала рассказывать о своей жизни. Вероника слушала вполуха. Но когда было нужно, согласно кивала головой и вставляла нужные реплики. Мысли неотступно вертелись вокруг звонка родителям. Как бы напроситься в гости и тщательно продумать, что сказать. Избежать встречи вряд ли получится – живут, как назло, в одном районе и рано или поздно все равно столкнутся. Уж лучше договориться заранее…
– Кстати, не успела спросить, а откуда вы знаете Андрея? – внезапно поинтересовалась Вероника.
– Андрюшу? О, мы давно знакомы. Его мама – моя хорошая школьная подруга. Дружим мы с ней с пятого класса, как только она перешла в новую школу. Помню, как часто сплетничали на задней парте, вместе бегали на свидания и обсуждали мальчишек. – Собеседница ностальгически улыбнулась.
Как странно, Ника видит эту женщину второй раз в жизни, а уже чувствует к ней дружеское расположение, можно сказать, привязанность, будто они мама и дочка и сели посекретничать. Жаль, что с родной матерью у нее никогда не было таких доверительных отношений…
А та продолжала:
– Ну а потом я выскочила замуж и уехала в Брянск. На свою голову… В последнее время, к сожалению, мы с ней почти не общаемся. После смерти мужа Тая совсем затосковала. Первое время, помню, вообще как-то замкнулась и жила только ради сына. Но потом все-таки немного отошла, и мы стали хоть и редко, но перезваниваться.
Любовь Анатольевна достала платок и торопливо вытерла набежавшие на глаза слезы. Немного помедлив, посмотрела на Веронику и осторожно спросила:
– А ты что, невеста Андрея?
Вероника поперхнулась. И что ответить? Объяснить как есть, с самого начала? О том, как потеряла Влада из-за одной хитрой и наглой особы, при каких обстоятельствах познакомилась с Андреем и как полюбила Машеньку? Абсурд!
– Ну, не невеста… Хорошая знакомая, – уклонилась от ответа, а у хозяйки губы дернулись в улыбке.
– А эта девочка, которая приехала с тобой, – ваша дочь?
– Его с Настей дочь, – не стала лукавить. – Так получилось, что нам с Андреем пришлось на время расстаться, поэтому мы с Машенькой пока поживем здесь.
Любовь Анатольевна немного помолчала, явно думая о чем-то своем, а потом сказала:
– Я слышала, что он недавно овдовел… Ужасно. Ужасно, а особенно жалко крошку, все-таки без матери осталась. И, кажется, у самого Андрея возникли какие-то проблемы. Только какие именно, точно не знаю. Но когда он позвонил, я поняла: у него что-то серьезное. – Она немного помолчала, а потом вдруг спросила, просканировав ее взглядом: – Неужели ты вот так сорвалась и уехала из Москвы с чужим ребенком?
– Ну, он меня уговорил на месяц-два уехать, чтобы решить свои проблемы… – промямлила Ника и вдруг поняла, насколько нелепо это прозвучало. Стоило озвучить мысль, чтобы окончательно понять, насколько сглупила. И как только могла на него понадеяться? Андрей «решает проблемы» уже несколько лет после смерти своего отца. И до сих пор не вернул долг. А про то, как вел себя в последнее время, даже вспоминать не хочется. Но он заверил, что все уладит за тридцать дней! Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…
– Я не смогла отказаться, – добавила зачем-то. – К сожалению, я не могу вам всего рассказать, но не уехать было нельзя. Андрей очень долго тянет с долгами отца, коллекторы ужасно злые, обстановка, сами понимаете, слишком напряженная. К тому же, я обещала матери девочки, что позабочусь о ней, и не могу нарушить слова. Хотя это обещание меня совсем не тяготит. Я так сильно привязалась к Машеньке, что уже не представляю без нее своей жизни…
Ника не понимала, зачем это сказала. Она не собиралась ни перед кем открывать душу, но слова полились сами собой.
Подняла глаза и столкнулась взглядом с хозяйкой. Любовь Анатольевна мягко улыбалась.
– Не переживай, все наладится, – убежденно сказала она. – Думаю, Андрей выйдет на связь и скажет, что делать.
– Надеюсь.
Ей бы такой оптимизм! Но тревога не отпускала, а в душу медленно, но верно заползал страх. А что, если не позвонит? Что, если он просто бросил ее на произвол судьбы вместе с ребенком? Но Ника постаралась прогнать эти мысли. Не нужно так плохо думать об Андрее. Он обязательно что-нибудь придумает. И позвонит.
***
Вероника зябко куталась в пуховик, не отрывая взгляда от Машеньки, которая ходила по детской площадке и ковыряла лопаткой снег. Рядом стояла Ирка, которая выехала сразу же, как только узнала, что Ника в Брянске. Сказала, что умрет от любопытства, если лично не выспросит у нее все подробности.
– Тоже мне, сестра называется! – шутливо поругала ее. – Я думала, ты просто соскучилась, а ты, значит, только из любопытства едешь!
– И соскучилась тоже. Но тебе все равно придется все рассказать! – пригрозила Ирка, прежде чем начать сборы.
Она жила неподалеку от Брянска, но бывала в родном городе нечасто: не горела желанием видеть горячо любимую родню. Как, впрочем, и они ее.
Приехала в обед – и очень вовремя. Как раз помогла спустить коляску с пятого этажа, попутно ругая сломанный лифт и нерадивых мастеров, чем вызвала у Ники невольную улыбку. Узнает свою сестру: всегда бодрую, энергичную, эмоциональную. Не успела дверь открыть, как та, по своему обыкновению, прямо с порога завалила вопросами! Ника только рассмеялась и потащила ее на улицу. И только теперь, когда Машенька начала играть, Ирка смогла продолжить свой допрос:
– Ну, давай, выкладывай.
– Что выкладывать? – спросила с невозмутимым видом, спрятав руки в карманы. Сегодня холоднее, чем вчера. Ветер какой-то колючий и неприветливый.
– Все. Откуда взялась эта девочка?
– Аист принес.
– Ника, я серьезно!
Вздохнула и посмотрела на Ирку в упор. Ну что они все к ней привязались, а? Сначала мать набросилась: рассказывай, какими судьбами, где Влад и зачем она вообще сюда приехала. Много лет родных не навещала, а тут вдруг сорвалась. Подозрительно! С трудом удалось втиснуться в ее пылкую речь. Не стала вдаваться в подробности и рассказывать, как есть. Отделалась короткими ответами. Потом трубку вырвала Светка, младшая сестра, и начались ядовитые подколки. У самой жизнь не сложилась, поэтому и срывает зло на других. Вероника еле сдержалась, чтобы не послать ее куда подальше. Теперь вот Ирка. Она, конечно, искренне переживает, но вот эти все расспросы просто раздражают!
– Это же не ваша с Владом…
– Не наша, – не дала ей закончить Ника и предостерегающе подняла руку. – Пожалуйста, не надо. Не напоминай.
– Прости.
– Это дочь моего хорошего друга…
– Друга?! – округлила глаза Ирка. – Да ладно! В твои-то годы дружить с мужчиной? Ты ври да не завирайся. Наверное, просто ушла к нему от Влада.
