Таня Соул
В Бездонном море тысяча ночей
Когда жгучее желание испить супругу до дна отступило, Аруог отпустил её руку. Её губы, теперь не синеватые, а красные, тоже покинули его запястье. Несколько секунд он молча смотрел в её голубые глаза и видел в них своё искупление. В тот момент он дал себе слово во что бы то ни стало сохранить Рриану жизнь – может, тогда он наконец перестанет быть Аала Ургул, Диким зверем.
– Ну, что, наземная, теперь будем договариваться, – сказал он через Связь, но уже не касаясь её лба своим. После Кровавой Луны третьей ночи Связь становится крепче.
– Отпусти меня, – ответила она устало.
– Я искал тебя десять лет не для того, чтобы отпустить.
Девушка посмотрела на него с раздражением.
– А что, если я не хочу за тебя замуж?!
Он рыкнул и выпалил в ответ:
– Ты думаешь, я хотел на тебе жениться?
– Ну так, зачем женился, если не хотел?
– У каждого свой долг и свой путь, Рриану, – ответил Аруог с горечью. – Отпустить тебя я не могу, а теперь и нет смысла. Третья луна укрепляет брак и Связь – ты больше не сможешь дышать на поверхности.
Возмущённо ахнув, Рриану ударила его кулаком в грудь, и видно было, что она вложила в этот удар все свои жалкие силёнки, но Аруог даже не почувствовал боли и ухмыльнулся в ответ.
– Давай так: ты больше никуда не сбегаешь, а я постараюсь быть к тебе добрее и терпимее. Идёт?
– Вот ещё! Ты будешь ко мне добрее и терпимее, а я тогда постараюсь никуда не сбегать.
– Да тебе и бежать-то некуда, – ответил он, смеясь, и продолжил уже серьёзнее. – Подводный мир суров и опасен, Рриану. Хочешь выжить, делай, что я говорю. Без сомнений и без вопросов. Мне твоей смерти совсем не хочется, ты уж поверь.
Немного поразмыслив над его словами, девушка наконец кивнула.
Аруог на руках донёс супругу до своего особняка, разбудил служанку и велен принести им в комнату немного еды.
– С третьего дня по тысячный мы должны всегда спать и обедать вместе, и во время обеда есть одно и то же, иначе Связь будет разорвана, и ты умрёшь, – пояснил Аруог, когда в комнату принесли поднос, на котором лежало несколько каменных шпажек с нанизанными на них кусочками рыбы. Услышав его слова Рриану поменялась в лице и посмотрела на него с ужасом. – Поэтому больше никаких побегов, это ясно?
Девушка кивнула.
– Выбирай, что будешь есть, – он показал на поднос, и Рриану взяла шпажку с красной рыбой. Он вслед за ней взял с подноса точно такую же.
Его супруга, до этого привередливо воротившая нос от подводной пищи, с жадностью откусила рыбу со шпажки и проглотила почти не жуя. Её тело наконец-то начало меняться. Когда на подносе не осталось еды, несколько слуг принесли к нему в комнату ширму, а Мирми помогла его супруге переодеться в простую нежно-розовую ночнушку.
Он уложил Рриану на кровать, лёг рядом и, накинув сверху плед из водорослей, притянул супругу ближе к себе, опасаясь, что она снова сбежит.
Ночь четвёртая
Диана открыла глаза, когда солнечные лучи уже заполнили просторную прямоугольную комнату, совсем не похожую на ту, где она спала раньше. Кровать, на которой она теперь лежала в одиночестве, стояла у торца комнаты. Справа от неё проходила длинная оконная стена, упирающаяся в угол с письменным столом. У глухой стены слева от кровати высилась принесённая вчера ширма, посередине этой же стены стояла софа, а над ней висели полки с сосудами и странными приспособлениями.
Вспомнив, что ночевала у Аруога, Диана поёжилась. События прошлого дня и ночи вновь ожили в памяти и пронеслись перед глазами. Когда он нашёл её в том заброшенном доме, она уже не надеялась выжить. Она не самоубийца, и сама вернулась бы вчера в особняк, если бы у неё были на то силы, но, увы, её предприимчивость и упрямство сыграли с ней злую шутку.
Что ж, раз новоиспечённый супруг – это её единственный шанс остаться в живых, то, как он вчера и сказал, «будем договариваться». Тем более, что он дорожит её жизнью почти так же, как и она сама. По крайней мере так ей вчера показалось.
Как только Диана поднялась с постели, Мирми принесла поднос с завтраком, от которого впервые со дня её погружения чем-то пахло. Этот наполовину запах, наполовину вкус витал вокруг и оседал на языке, оставляя после себя настойчивый и дразнящий привкус. Положив в рот креветку, Диана блаженно прикрыла глаза: подводная пища больше не казалась ей пресной.
– Эри оору, – сказала Мирми, увидев восхищение и замешательство на лице своей госпожи.
Цифры на Оагин Эёл, подводном языке, Диана уже успела выучить – сказанное служанкой переводилось как «четвёртый день».
Окружавшие её подводные жители вели отсчёт, словно летописцы. Для них каждый день, проведённый ею под водой, имел особое значение, и вчерашнее приближение смерти показало, что на столь дотошный счёт у них были веские причины.
Если бы она не успела выпить кровь своего диковатого супруга, не смаковала сейчас бы ни креветки, ни красную рыбу. Вспомнив о ране, оставленной Аруогом на её запястья, она взглянула на свою левую руку, но удивительным образом на коже не осталось ни царапины, ни шрама, словно события прошлой ночи ей лишь привиделись.
После завтрака Мирми помогла Диане заплести волосы и отвела в изначально выделенную ей комнату, где на кровати уже лежал новый наряд со скромным вырезом на груди и закрытой спиной. Воланы пышного платья опускались один на другой и пирамидой доходили до самого пола. Диана провела рукой по невесомой, небесно-голубой материи и усмехнулась: «Чувствую себя узницей, с которой сдувают пылинки».
– Сегодня на званом обеде я представлю тебя членам Малого совета племени, – Диана вздрогнула от неожиданности, услышав голос Аруога сквозь открывшуюся Связь, и обернулась. Он тихо стоял у двери и наблюдал за тем, как она красовалась у зеркала.
– Но они наверняка уже выдели меня во время венчания.
– Это не одно и то же, Рриану. Вчера ночью я признал тебя своей супругой и закрепил нашу Связь, поэтому сегодня я представлю тебя официально.
Когда солнце миновало зенит, он помог ей спуститься в главный зал – просторное помещение с высоким потолком, подпираемым колоннами.
Через стены зала, сверху до низу испещренные сквозным рисунком, с улицы просачивался неровный свет. Если бы Диану попросили описать узор одним словом, она назвала бы его имперским. Пышные резные вензеля со стен переползали на сводчатый потолок, и терялись среди крупных прорезанных в нём отверстий, сквозь которые на пол падали столпы света.
К появлению Дианы и Аруога за выставленными буквой П столами уже восседало одиннадцать подводных жителей.
– Поприветствуйте Рриану, ныне мою погружённую жену, – произнёс Аруог, указывая рукой на Диану, и подводные жители, приветственно встав, чуть заметно преклонили головы. Он ответил им тем же жестом, и Диана последовала его примеру.
Обед начался в молчании, но, когда первые подносы с едой опустели и слуги начали сменять их на новые, в зале зазвучала певуче-рычащая подводная речь. Благодаря открытой Связи с Аруогом Диана понимала, о чём говорили соплеменники.
Один из них, мужчина средних лет, сидевший справа от неё, обратился к Аруогу, изображая заботливую улыбку:
– Скажи, Аруог, зачем ты так поторопился с представлением супруги? На этом званом обеде даже нет никого от правящего города, – мужчина говорил с заботой, но почему-то в голосе его сквозили нотки холодности и презрения. Он произвёл на Диану неприятное впечатление и казался хитрым и юрким, как морской угорь.
Аруог пожал плечами.
– Не видел причин откладывать.
Обратившийся к нему гость удивлённо поднял брови:
– От Ругоии Гиугин сюда несколько дней пути. Мы могли бы подождать приезда их посла.
– За этим столом нет места для Ругоии, – процедил Аруог сквозь зубы и, показав на вновь уставленный едой стол, сказал уже громче. – Угощайтесь, пожалуйста, а мы с супругой поднимемся наверх. Ей тяжело даются первые дни погружения.
Под пристальными взглядами гостей он взял её под руку и повёл вдоль изогнутой лестницы на второй этаж. Свернув в левый коридор, они выплыли на небольшой балкон, с которого открывался вид на подводный город, пестревший множеством каменных домов, маленьких и побольше.
За городской площадью, начинавшейся у подножия холма, высилось одно из немногих трёхэтажных зданий.
– Что это за здание? – спросила Диана, показывая в сторону площади.
– Дом Маварэга, Главы племени. Это он во время званого обеда сокрушался о моей спешке.
– Он мне не понравился.
Аруог усмехнулся.
– Ещё бы! Если бы ты вчера погибла, он радовался бы этому больше любого другого Оиилэ.
«Удивительно сколь пугающими и гнилыми могут оказаться вежливые на вид люди», – подумала Диана.
Наверху, над городом, взволновано колыхалась темнеющая поверхность океана, и Диана стала вглядывался в тусклые отблески солнечного света. Там, за этой поверхностью, она оставила мир, частью которого ещё совсем недавно являлась.
– Твой дом теперь здесь, – сказал Аруог, заметив направление её взгляда.
– А, может, мне и без него жилось бы нормально?
Он пожал плечами.
– Кроме своего дома и рода мне больше нечего тебе предложить.
Его слова откликнулись болью в её груди. За её не такую уж и долгую жизнь мужчины успели предложить ей многое, и начинали они обычно с постели, плавно переходя к путешествиям и деньгам. Но чтобы сразу предлагали дом, такое с ней случилось впервые.
И из всех предложений, которые ей могли бы сделать, его оказалось самым заманчивым. Уже много лет у неё не было своего дома. Сначала интернат, потом съёмные квартиры, она меняла места, как перчатки. Но если бы у неё спросили, где её дом, она не нашлась бы, что ответить.
Она посмотрела в неестественно зелёные глаза стоявшего рядом мужчины, и ей нестерпимо захотелось принять его предложение. Ну и пусть, что этот дом под водой, даже к такому она могла бы привыкнуть.
Осторожно взяв его за руку, она улыбнулась и сказала строго:
– Главное не передумай! Я ведь тоже, знаешь ли, не подарок.
Он покачал головой.
– Я не могу передумать, ведь супруги едины под солнцем и луной. Где они вместе, там их дом.
Она легонько сжала его руку, кивнула, и его напряжённые черты лица смягчились. Он сжал её ладонь в ответ.
– Скажи, а почему ты выбрал именно меня?
– Тебя выбрал не я, – он поднял взгляд к поверхности океана и чему-то улыбнулся.
Ночь пятая
Проснувшись, Диана попыталась приподняться с постели, но рука Аруога тут же вернула её назад, прижимая её спиной к его груди.
– Поспи ещё, – сказал он сонно.
Она и впрямь чувствовала странную усталость, тело совсем не отдохнуло за ночь. Прикрыв глаза, Диана провалилась в глубокий сон, то и дело перемежавшийся с яркими сновидениями, и в каждом из них ей снилось летнее палящее солнце.
Мирми разбудила её к обеду, помогла переодеться и проводила на улицу, куда, после горячего спора, супруг согласился выпустить её под присмотром прислуги и охраны.
Сидя на лавочке возле их магиу (особняка в переводе с Оагин Эёл), Диана наблюдала за проплывавшими мимо диковинными рыбами совершенно разных и порой неожиданных расцветок. Какие-то сбивались в стайки, а какие-то предпочитали плавать по одиночке.
Диана наблюдала за кипевшей на торговой площади жизнью, и ей хотелось почувствовать себя её частью и стать одной из Оиилэ. Даже смешно, со дня погружения прошло всего пять дней, но ей казалось, что уже минула вечность, что она никогда и не была на поверхности. Воспоминания о прошлом стали туманными и далёкими и больше походили на сновидение, которое трудно припомнить наутро.
Город начал погружаться в тень, и Мирми предложила Диане вернуться в особняк. Окинув прощальным взглядом вид на подводный город, она неохотно заплыла внутрь.
Когда Диана, переодевшись, приплыла в покои Аруога, они оказались пусты – супруга ещё не было. Присев на край кровати, она наблюдала, как город постепенно погружается темноту, в которой зажигаются сотни огоньков. Это стаи рыб со светящимися на лбу миниатюрными лампочками выплыли на охоту. Тусклый мелькающий свет плясал на стенах комнаты, вспыхивая и угасая. Кто-то провёл рукой по её волосам, слегка касаясь спины, и Диана вздрогнула.
– Как тебе прогулка у дома? – спросил Аруог.
Диана пожала плечами.
– Понравилась больше, чем заточение в комнате.
Покачав головой, Аруог едва заметно усмехнулся.
– Будешь хорошо себя вести, тебе сможет понравиться и прогулка по городу
Они легли спать за полночь. Как и прошлой ночью, Аруог крепко прижал Диану к себе, и ей этот жест показался собственническим и странным. Опустив глаза на обхватившую её зеленоватую руку, она, едва касаясь, провела пальцами по блестящим в тусклом свете луны чешуйкам, скользнула вниз к небольшим перепонками между пальцами и закончила своё маленькое путешествие на коротких, но острых когтях. Если не обращать внимание на эти небольшие различия, можно сказать, что Аруог ничем не отличался от наземного мужчины.
Ночь шестая
Наутро Диана проснулась от холода. Казалось, температура воды резко упала на несколько градусов. Дрожа, Диана прижалась к горячему телу супруга, и он сонно приоткрыл глаза.
– Ты замёрзла?
– Да.
Услышав ответ, он вскочил с кровати и выплыл из комнаты, а, вернувшись, вёл за собой старца, державшего в руках пузырёк с тёмной жидкостью. Осмотрев Диану, старец раздосадовано покачал головой. Но, как только он собрался что-то сказать, Аруог прервал его на полуслове и закрыл Связь, чтобы Диана не смогла понять их разговор.
Пока старец разъяснял что-то Аруогу, тот становился мрачнее и мрачнее, и от злости на его челюсти заходили желваки. Как только старец уплыл, Аруог зарычал и, больно схватив Диану за руку, закричал через вновь открывшуюся Связь:
– Под третьей Кровавой луной ты должна была пить мою кровь. Ты что не глотала?!
– Я глотала.
– Сколько?
– Не знаю. Не помню…
Он покачал головой.
– Молись! Молись своим предкам, ходившим по суше. И если ты доживёшь до седьмой луны, значит, они тебя услышали. Выпей всё до последней капли, – он сунул ей в руку тёмный пузырёк, принесённый старцем.
Трясущимися руками Диана открыла его и приложила к губам, и на языке у неё оказалась вязкая горькая жидкость, напоминавшая слизь. С трудом сдерживая рвоту, она проталкивала жидкость в горло до тех пор, пока сосуд не опустел.
Диана сидела на кровати, опустив голову и борясь с подступавшей к горлу тошнотой. Ей хотелось укрыться чем-то тёплым и мягким, но её окружала лишь холодная вода. Аруог стоял рядом и молча наблюдал за ней, будто ждал какой-то особенной реакции.
Когда Диана встревоженно поднесла руку к животу, он присел рядом с ней на корточки и стал всматриваться в её лицо. Она поморщилась: в желудке начинался настоящий пожар, он проникал в кровь и расходился по всему телу. Холод отступал, щёки Дианы зарозовели, а веки начали опускаться. Её тело наливалось свинцом и клонилось вперёд от тяжести. Подхватив её на руки, Аруог положил Диану на кровать и велел слугам укрыть её и по очереди дежурить в комнате.
В обед Диана продолжала спать, и Аруог, наклонившись над ней, и прошептал:
– Ты не ешь, а значит, я не ем.
День перешёл в ночь.
Ночь седьмая
Ночь перешла в день.
Когда солнце миновало зенит и клонилось к горизонту, Диана проснулась от стука собственных зубов. Заметив её пробуждение, один из слуг позвал Аруога, а тот, увидев дрожащую супругу, тут же дал указание принести верёвки, а сам лёг рядом с ней, крепко прижимая её к груди.
Слуги укрыли их гигантскими листьями водорослей и перевязали верёвками, чтобы не дать холодной воде касаться тела Дианы, и она наконец начала согреваться.
– Я бы сейчас не отказалась от пузырька со слизью.
Аруог покачал головой.
– Нет, это опасно.
– Уж не опаснее смерти.
– Смерть не заберёт тебя, Рриану. Я ей не позволю, – он с силой прижал её к своей груди. – Когда взойдёт Кровавая луна, мы обменяемся кровью и холод отступит. Только на этот раз не упусти ни капли.
Диана отгоняла от себя мысли о смерти, но они продолжали роиться в голове. Она вспоминала своё детство у моря и как сбегала от дедушки и пряталась за огромными валунами на берегу. Как весело ей было наблюдать за ним, пока он безуспешно разыскивал её по всему пляжу. А когда, уже отчаявшись, он садился на берег и всматривался в даль, она выпрыгивала из-за валуна и бежала к нему просить прощения. Дедушки уже давно нет, а она покинула свой родной город и даже не могла навестить его могилу.
Холод, казалось, проникал не только под кожу, но и прямиком в душу. Диана ёжилась и прижималась ближе к горячему телу Аруога. Чувство одиночества охватило её. На земле больше никто ей не был близок. Она везде ощущала себя не к месту, всегда ей было неуютно и странно с людьми. Потому, оказавшись под водой, в этом странном мире Оиилэ, она не испугалась и не расстроилась. Ей было без разницы, где оказаться лишней.
Но почему-то именно сейчас ей было очень страшно и обидно умирать. Впервые за долгие годы она оказалась кому-то нужна, и он отчаянно боролся за её жизнь, делясь своим теплом.
«Супруги едины под солнцем и луной», – прокручивала она у себя в голове слова Аруога. – «Где они вместе, там их дом».
Ей не хотелось уходить из этого мира раньше, чем она поймёт, как это, быть с кем-то единым целым.
Вдалеке послышалось пение мелодичных голосов.
– О чём они поют? – спросила Диана.
– Они молят предков нашего рода о спасении моей супруги.
Время тянулось бесконечно. Когда солнце наконец-то упало за горизонт и под водой воцарился мрак, Диана совсем обессилела и с трудом боролась с подступавшей дремотой.
– Не засыпай. – Аруог осторожно потряс её за плечо. – Потерпи ещё немного. Осталось совсем чуть-чуть.
Лунный свет начал заполнять комнату, и мышцы Дианы резко свело судорогами. Ей казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Аруог осторожно массировал сведённые мышцы, но никак не мог дотянуться до ног, охваченных тянущей болью.
– Пожалуйста… пожалуйста… – повторяла Диана про себя. – Пожалуйста, хватит.
Аруог смотрел на неё с болью и сочувствием и, как только пение хора затихло, прокусил своё запястье и поднёс его к губам Дианы.
Необычный сладкий вкус его крови растекался по языку. Диана сделала первый глоток, и судороги начали утихать, а вместо холода, по телу растекалось тепло. Она вскрикнула, когда Аруог прокусил кожу на её руке, но, услышав его властное «Пей!», сделала ещё один глоток, и ещё один.
Как и в прошлый раз, его кровь погрузила её в состояние эйфории, и, лишь когда она схлынула, Диана смогла отстраниться от раны на запястье супруга, который до сих пор с силой прижимал её руку к губам. Он разжал свою хватку со стоном и нехотя и посмотрел на Диану голодными глазами.
– Что-то не так?
– Не знаю. – Он легонько провёл пальцами по её щеке. – Тебя перестало трясти. Похоже, предки услышали наши молитвы.
– Значит я буду жить?
– Только Луна знает. Но пока да. Пока да.
Ночь восьмая
Утром слуги развязали верёвки, скреплявшие листья водорослей, и Аруог приказал накрыть завтрак в столовой. Они не ели уже больше суток.
Поднявшись с постели и отплыв в центр комнаты, Аруог протянул Диане руку.
– Плыви ко мне.
Она оттолкнулась от воды руками, как делала это раньше, но Аруог недовольно покачал головой.
– Плыви, как Оиилэ. С восьмого дня вода подчиняется тебе так же, как и нам.
Она отнеслась к его словам скептически, но мысленно всё же представила, как вода сама несёт её над полом, и та действительно ожила и понесла её вперёд. Диана с силой врезалась в Аруога и впервые со дня похищения рассмеялась. От восторга ей хотелось кричать и хлопать в ладоши.
– Отойди ещё!
Усмехнувшись, он накинул поверх её ночнушки плотный плащ и до самой столовой играл с Дианой в водные догонялки, правда поймать его она не смогла ни разу.
– Аруог, – обратилась к нему Диана, когда они уже сидели за столом. – Скажи, зачем супруге нужно пить твою кровь?
– Хм… С кровью я делюсь с тобой Благословением, которое дала мне Луна при моём рождении. Только благословлённых Луной принимает Океан.
– Тогда зачем тебе пить мою?
– Кровь наземных несёт Благословение Солнца, и ты делишься им со мной, когда я пью твою кровь. Ешь, Рриану. Завтра тебе понадобится много сил.
– На что?
Он нахмурился и какое-то время молчал. Диана не торопила его.
– Я знаю, что ты ещё слаба, – начал Аруог, – но, увы, таков путь погружённой жены. И другого пути для тебя теперь нет.
– Да, не будем показывать пальцем на виновника, – Диана горько усмехнулась, и Аруог стал ещё мрачнее.
– Завтра девятый день, один из самых сложных. В подводном мире ты должна получить три благословения: Луны, Океана и предков. Благословение Луны и Волю Океана я передал тебе со своей кровью, осталось благословение предков. Чтобы получить его, мы проведём обряд в Глубинном храме. Попасть туда ты сможешь только смиренно. Это значит, что тебе свяжут руки и ноги и завяжут глаза. В храме ты выпьешь Слезу, чистейшую воду, бьющую из глубоководного источника, погрузишься в сон и перейдёшь в Мир голосов. Там предки дадут тебе временное благословение, которое продержится до сорокового дня. И лишь на сороковой день они окончательно решат, достойна ты стать частью нашего племени или нет. Во время обряда я буду рядом, и тебе не нужно никого бояться, но по ту сторону сна, в Мире голосов, я не смогу тебе помочь.
– А что, если я им не понравлюсь?
Аруог натянуто улыбнулся и, немного помолчав, ответил:
– Понравишься, Рриану. Понравишься.
Вернувшись в комнату, Диана апатично легла на кровать, прикрыла глаза и сделала вид, что ничего не слышит, когда Мирми позвала её, чтобы продолжить изучение Оагин Эёл. Служанка села на край кровати и грустно спросила:
– Рриану, мир ар гано, ра?
Диана раскрыла ладони и согнула один палец, оставив только девять, потом указательный палец направила на небо – девятый день. Мирми посмотрела на неё понимающе, укрыла её пледом из водорослей и поправила подушку.
Вечером, уже укладываясь спать, Аруог повернул Диану к себе лицом и, заглянув в её грустные глаза, прошептал:
– Всё будет хорошо, Рриану. Вот увидишь.
Она положила голову ему на плечо и провалилась в рваный, неспокойный сон.
