С раннего утра на торговой площади начались приготовления к Балу. Торговые ряды убрали и вместо них по периметру площади установили скамьи и столы для трапезы. Колонну и окружавшие площадь дома украсили невесомыми материями, они слегка покачивались на течении и от движения прятавшейся за ними рыбы. Жрецы расставили по площади столбы с чем-то напоминавшим фонари на вершине, а в центре возле колонны установили огромный музыкальный инструмент – ламиир. Он состоял из множества пластин, а на подставке рядом лежали ударные палочки.
Целый день знатные дамы готовились к балу, выбирая наряды и сооружая на голове необычные причёски. Чуть начало смеркаться, в сопровождении мужей они выдвинулись из дома. Улицы наполнились народом, стекавшимся к площади. Последние солнечные лучи погасли, Верховный жрец взмахнул посохом с навершием из лунного камня, и от купола Защитного покрова искры света направились к расставленным по площади фонарям, которые тут же начали разгораться холодным светом, напоминавшим лунный.
Бал начался.
На бесконечные ряды столов расставили еду, музыканты подплыли к инструменту у центральной колонны, и по городу стали разноситься мелодичные звуки медленной танцевальной композиции. Кто-то торопился побыстрее набить желудок, а кто-то немедля приглашал своих спутниц на танец. Уже много лет в Улиан Гиугин не устраивали таких балов.
После первого танца Глава представил всем знатного гостя, в честь которого и был устроен Бал. Нораг, сын Правителя Бездонного моря, выплыл вперёд к центру площади и поклонился жителям города, тем временем выискивая кого-то взглядом в толпе. Не найдя того, кого искал, Нораг вернулся назад к свите. Они заняли две скамейки у одного длинного стола и теперь разгорячённо обсуждали местных красавиц и сетовали, что по этикету в Улиан Гиугин на балах тела девушек должны быть прикрыты. В Скалистом городе уже давно не следовали этим устаревшим правилам, и девушки не стеснялись показывать свою красоту потенциальным женихам. После таких балов в городе обычно проходило немало венчаний.
К тому времени, когда луна вошла в зенит, столы с едой почти опустели, и самые голодные Оиилэ курсировали по периметру площади, выискивая чем бы поживиться.
Лэина весь вечер не находила себе места, и даже кусок не лез ей в горло. И вот теперь, когда еды почти не осталось, она почувствовала резкий голод. Уходить с Бала было ещё рано, и, последовав примеру других оголодавших соплеменников, она решила сделать круг вдоль площади. Увидев на одном из столов еду, Лэина не раздумывая поплыла к нему. Она уже протянула руку к заветной шпажке с креветками, когда краем глаза заметила знакомую фигуру рядом со столом. Рагавурр о чём-то тихо беседовал с сыном Правителя.
Она схватила шпажку и поспешила отплыть от стола, но какой-то плечистый Оиилэ загородил ей дорогу. К нему тут же подоспели остальные из свиты Норага. Сам сын Правителя отвлёкся от разговора с послом и тоже поспешил посмотреть, что за дама привлекла внимание его соратников. Он подплыл сзади и втянул носом воду.
– Сильная Воля… – произнёс он задумчиво. – Из какого ты рода?
– Это Лэина дочь Ривэирра из рода Арагерра – представил её посол.
Нораг оплыл вокруг неё и бросил взгляд на запястья, на которых не было знаков венчания.
– Ты ещё не замужем, – сказал он утвердительно. – В нашем городе ценится сильная кровь. Со мной сегодня сыновья из самых знатных родов Ругоии Гиугин. Думаю, любой из них будет рад поухаживать за тобой.
Глаза Лэины вспыхнули, как и красное колье на её шее. Оно загорелось ярким светом, перекликаясь с её багровым платьем из материала, напоминавшего шифон. Она развернулась к Норагу, подхватывая одной рукой шлейф, мешавшийся под ногами, и уже раскрыла рот, чтобы ответить наглецу, но её перебил Рагавурр.
– Прежде чем ответить сыну Правителя, подумай о последствиях, милая Лэина, – посол подплыл к ней ближе. – Хотя ты и юна, но уже в том возрасте, когда пора присматривать жениха. А поскольку ты никому не обещана, любой может заявить право на ухаживания. Даже если он из Ругоии, – он улыбнулся многозначительно.
Щёки Лэины вспыхнули, и по воде прошли волны. Рагавурр был прав, по законам Океана, пока она была никому не обещана, даже мерзкий Ругоии мог заявить право на ухаживания. Она стиснула зубы, ожидая, кто из мерзавцев предъявит право, и готова была поклясться, что он пожалеет о своей наглости.
Нораг окинул взглядом свою свиту и остановился на подходящем, по его мнению, претенденте. Тогда посол, внимательно наблюдавший за Лэиной, сказал как бы между делом:
– Полагаю, претендента от Ругоии дама может выбрать и сама. Помнится, я обещал Вам танец, – он приглашающе протянул ей ладонь.
Она посмотрела на протянутую им руку, потом перевела взгляд на остальных Оиилэ из свиты, и с явным недовольством на лице, приняла приглашение Рагавурра. Как только она вложила свою ладонь в его, её руку словно током ударило. Она попыталась её отдёрнуть, но партнёр удержал её.
– Что ж, похоже, дама сделала свой выбор, – сказал посол своим компаньонам, уводя Лэину в центр площади и выплывая немного вверх, туда, где почти не было других танцоров.
Они застыли вверху, ожидая смены композиции, и взгляд Лэины скользнул по телу посла. Он был одет непривычно для Улиан Гиугин. Вверху плотный жилет, открывающий сильные руки и бо́льшую часть груди, с чётко прорисованным мышцами. Вместо обычных брюк были широкие капри, подвязанные у колен. Их лёгкая материя облегала мускулистые ноги при каждом движении. По меркам Оиилэ посол был очень красив, но его красота имела опасные нотки. Она притягивала и пугала одновременно.
Когда заиграла музыка, потоком воды Лэину подтолкнуло ближе к послу, практически сталкивая их. Он протянул праву ладонь, и Лэина вложила в неё свою, свободной рукой он взял её за талию, и они стали кружиться в такт музыке. Длинный багровый шлейф её платья развевался за ними следом.
Рагавурр то отпускал её, то притягивал вновь, и каждый раз властный поток воды словно десятки рук касался её кожи, проникая под тонкую материю платья. И каждое прикосновение стреляло током. Лэина стиснула зубы, чтобы не вскрикивать от боли. Рагавурр широко улыбался, глядя на её недовольной выражение лица. Ритм ускорился, и они закружились быстрее, а прикосновения воды стали настойчивее и больнее. Лэина вскрикнула, и колье вспыхнуло у неё на груди, почувствовав гнев хозяйки. Рагавурр рассмеялся и сделал ещё один болезненный круг.
Внизу Ривэирр с волнением наблюдал за танцем дочери. Её вспыхивающее колье и развевающиеся, словно языки пламени, волосы красноречиво говорили о настроении девушки. В любую минуту он готов был вмешаться.
Заметив яростный, но красивый танец посла и юной наследницы Арагерра, гости освободили площадь и остановились по периметру, наблюдая. Движения пары были то плавные, то резкие, а танец напоминал сражение. Девушка, игравшая на огромном ламиире, стоявшем у колонны, сменила ритм, и на площади зазвучала почти забытая мелодия Танца морских драконов, практически утраченного и уже мало кому известного. Пара вступала в схватку, и каждый удар маскировался под движение танца. Выигравший мог потребовать награду.
Рагавурр распалял свою партнёршу и поднимал всё выше над площадью. Она давно оставила приличия и отвечала ударом на удар, но каждый раз посол отмахивался от них играючи, снова и снова жаля девушку. Она зарычала и бросилась к нему, готовая вступить в настоящий бой, но он опять закружил её. Быстрее и быстрее становился ритм, выше и выше они поднимались, пока не оказались у самого купола Защитного покрова, сиявшего ровным светом. Посол прижал её к себе, и они остановись. Музыка затихла.
Ловким движение большого пальца он полоснул когтем по её ладони, и из раны хлынула кровь. Лэина попыталась вырваться, но вода зажала её в тиски, не давая даже пошевелиться. Рагавурр поднёс кровоточащую ладонь ко рту и провёл по ране языком.
– Сладкая, – прошептал он.
Лэина зарычала.
– Как ты посмел?!
Рагавурр усмехнулся и опустил взгляд на державшую её за талию руку. Она последовала за его взглядом и ахнула, увидев, что все её пять когтей пронзили его предплечье.
– Ты специально позволил мне ранить тебя! – закричала Лэина, вынимая когти из оставленных ими порезов.
Посол потянул её разрезанную ладонь и приложил к своему кровоточащему предплечью, и от ладони по телу Лэины прошла огненная волна. Она попыталась отдёрнуть руку, но Рагавурр держал её железной хваткой. Он наклонился и прошептал ей на ухо:
– Из всех Ругоии, ты решила, что я самый безобидный?
Она снова попыталась вырваться, а, когда у неё опять не вышло, от безысходности укусила его за плечо и почувствовала во рту вкус приторной и вязкой крови. Она перестала сопротивляться, сердце бешено заколотилось в груди. Посол тихонько рассмеялся.
– За твою смелость, я дарую тебе свою метку, Лэина из рода Арагерра. Когда меня не будет рядом, постарайся не позволять другим приближаться к тебе с такой же лёгкостью, – Рагавурр убрал её ладонь со своего предплечья, поднёс к губам и поцеловал. Вместо раны его губы коснулись чуть заметного красноватого рубца.
Он отпустил её, и они начали медленно опускаться. Словно в забытьи, Лэина прошептала:
– Но Ругоии не умеют ставить метки…
Рагавурр улыбнулся, но ничего не ответил. Когда они опустились вниз, он взял её за руку, уже не причиняя боли, и отвёл к побледневшему от волнения отцу. Ривэирр одарил его взглядом, полным ненависти, и подхватил обессиленную дочь, проигравшую в Танце морских драконов.
Рагавурр вернулся к свите Норага под рёв и улюлюканье, все поздравили его с началом ухаживаний, и только сын Правителя, казалось, был чем-то недоволен. Сам посол сделал вид, будто ничего особенного не произошло, будто он не вырвал из гордой наследницы Лаан согласие принять ухаживания от ненавистного Ругоии.
– Я не видел Аруога с супругой. Они были на Балу? – спросил Нораг.
Посол ухмыльнулся.
– С чего бы? У них же особые обстоятельства…
Нораг приподнял бровь.
– Племя не знает?
Посол отрицательно покачал головой.
– Тогда нам надо побыстрее это исправить. Не дело, когда Лунный наследник не появляется на Балу в честь приезда сына Правителя. Завтра заплыву к ним в гости… – сказал Нораг, и его взгляд упал на танцевавшую в центре площади пару. Ианур пригласил Виан на танец.
Глаза Норага вспыхнули гневом. Его невеста даже не подплыла, чтобы поприветствовать его, но зато позволила себе танцевать с другим Оиилэ.
– Этот город позабыл, кто такие Ругоии! – прорычал Нораг. – Ну, так мы напомним им об этом.
Последние Оиилэ с бала отправились по домам, когда было уже глубоко за полночь. Фонари на площади погасли с заходом луны, и солнечные лучи стали пробиваться сквозь толщу воды, цепляясь за ещё украшавшие здания ткани и путаясь в их многочисленных складках. Поздно заснувший город не торопился просыпаться с утра.
Лишь к обеду торговцы и покупатели потянулись на площадь. Купцы снова расставляли торговые ряды, обсуждая, как хорошо они повеселились на балу. Дамы сплетничали и делали ставки, какие из танцевавших на балу пар вскоре объявят о помолвке. Все были в хорошем настроении.
Все, кроме сына Правителя, который проснулся в пресквернейшем расположении духа. Его острые черты лица казались ещё острее, а в глубоко посаженых глазах пылала злоба. Он собрал свою свиту и поплыл к магиу Аруога, намереваясь потребовать, чтобы Лунный наследник показал свою супругу племени.
Когда они подплыли к особняку, двое охранников загородили им дорогу. Нораг представился. Один из охранников уплыл, чтобы оповестить хозяина дома о визите сына Правителя, но, вернувшись, отказался впускать гостей.
– Господин не может вас принять сегодня, – сказал охранник.
Нораг, в отличие от вспыльчивой Лэины, не стал устраивать битву с охраной. Сгорая от злости, он поплыл назад в магиу Главы и на входе в особняк столкнулся со слугой Рагавура.
Слуга, держа в руках небольшую шкатулку, поплыл в сторону площади, от площади повернул направо и остановился у дверей магиу Ривэирра. Через другого слугу он передал шкатулку хозяину дома и поспешил назад.
Ривэирр получив шкатулку и, узнав чей это подарок и для кого, ударил кулаком по столу и бросился в комнату дочери. Он вручил ей подарок и с раздражением наблюдал, как она доставала из шкатулки длинные тяжёлые серьги, украшенные красными камнями, такими же, как и в подаренном ей ранее колье.
– Лэина, в последний раз предупреждаю тебя, откажись от подарка, – сказал Ривэирр строго и грозно.
Лэина молча подплыла к зеркалу и приложила серьги к ушам. Они ей очень шли. Со вздохом она положила их назад в шкатулку.
– Лэээинаа! – прогремел её отец. – Откажись от подарка!
Она отвела глаза.
– Лэина, я чего-то не знаю? – спросил Ривэирр с беспокойством в голосе. – Посмотри на меня, дочь.
Она взглянула на отца и испуганно зажала в кулак ладонь, на которой теперь красовалась метка, оставленная Рагавурром.
– Лэина, – произнёс он в отчаянии, – ты приняла его ухаживания?
Она кивнула.
– Треклятый Нораг хотел меня сосватать за кого-то из своей свиты! – сказала Лэина с досадой. – Посол предложил мне выбрать любого из Ругоии.
– И ты выбрала Рагавурра? – Ривэирр покачал головой. – Лэина, он хуже ста таких Норагов со свитой!
– Это лишь на три Лунных цикла. Через три полнолуния я ему откажу.
– Во всём Бездонном море не сыскать Оиилэ, который отказал Морскому змею и остался жив. Лэина, Лэина… И я ещё думал, что у меня выросла умная дочь.
Ривэирр тяжело вздохнул и оставил её размышлять над случившимся. Несмотря на слова отца, она до сих пор думала, что из всех Ругоии Рагавурр был наименее мерзким. Его сила и ум вызывали в ней страх и уважение. Каждый раз, когда их взгляды встречались, волнительная дрожь пробегала по её телу, поднимая волоски и заставляя дыхание сбиваться. Такие Оиилэ, как он, взвешивали каждое слово и, если что-то обещали, обязательно исполняли это. Из всей свиты он единственный вызывал у неё доверие.
Она снова открыла шкатулку и надела красные серьги. Тяжёлые и холодные, они покачивались при каждом движении головы. Она потянулась за колье и застыла на мгновение, перевернула руку ладонью вверх и провела пальцем по оставленному Рагавурром рубцу. Такие метки даже потомки Лаан редко умели ставить, и где мог этому научится посол из Ругоии оставалось только гадать. Стоило ей повредить эту метку, и между ними возникла бы Связь, такая же как у Лунной четы. Только эта Связь обрывается с заживлением раны, а через три полных лунных цикла и вовсе исчезает.
Слуга, недавно покинувший магиу Ривэирра, спешил передать господину, что подарок доставлен и принят, и застал Рагавурра в главном зале, где Нораг высказывал Главе своё недовольство и требовал объявить племени Улиан о появлении Лунной жены. Глава мялся, но не хотел поддаваться на уговоры.
– Я думал, Вы, Нораг, объявите об этом, – сказал чуть слышно Маварэг, – как представитель Правящего города.
Рагавурр хмыкнул, услышав это. Нораг не являлся послом и не был официальным представителем Ругоии Гиугин.
– Вот как? – Нораг разозлился ещё больше. – Хотите сохранить власть и не запачкать руки?
Маварэг закашлялся.
– Вы неправильно поняли. Я просто не хочу распрей между родами. Если это приведёт к расколу, то даже Ругоии Гиугин почувствует последствия, – пытался убедить его Глава.
– Правящий Скалистый город требует сообщить племени Улиан о появлении у них Лунной жены. Вы, Глава, не имеете права ослушаться этого решения.
Маварэг посмотрел на Рагавурра, спокойно сидевшего на софе и наслаждавшегося зрелищем. Поймав на себе взгляд Главы, он подтвердил слова Норага:
– Руки запачкать всё-таки придётся, достопочтенный Глава.
Маварэг вздохнул.
– Я назначу сбор племени на завтра.
– И ещё, – добавил Нораг, – не забудьте, Лунная жена принесла племени Лаан немало горя. Кто знает, к чему приведёт появление ещё одной. Надеюсь, Вы напомните об этом соплеменникам.
– Не волнуйтесь, Нораг, если отец не напомнит им, это сделаю я, – раздался женский голос со второго этажа. Агаинэ спустилась вниз и довольно низко поклонилась сыну Правителя, заставляя посла усмехнуться: гордые Лаан кланяются предателям Ругоии.
Рагавурр поднялся с софы и покинул магиу, направляясь к окраине города, проплыл через покров и чуть поодаль нашёл поджидавшую его акулу.
Вернулся он лишь к вечеру и, отказавшись от обеда, уплыл спать.
Диана проснулась посреди ночи, её не оставляло тревожное чувство. Ей перестали сниться сны, и это теперь, когда она была так близка к желанной находке. Она взглянула на крепко спавшего рядом супруга и потянулась к тумбе. В углублении в дальнем углу стоял пузырёк с прозрачной жидкостью. Диана открыла его, поднесла к губам и выпила Слезу. Через минуту мир погрузился во мрак.
В Глубинном храме на алтаре лежит девушка. Вдоль стен, мимо статуй парят светящиеся голубым медузы. Диана подплывает ближе к девушке и смотрит на её лицо, смотрит на себя. Она касается плеча, и её затягивает в тело на алтаре. Погружение.
Вокруг голоса. Обсуждают. Осуждают. И допускают.
«Есть вероятность…»
«Это о ней пророчество…»
«Родовая ветка Ариан…»
Эхо разносится по храму.
«Но трезубец…»
«Трезубец изгнан и заточен в бездне…»
«У хранителя есть ключи…»
«Да, пусть откроет…»
«Пусть откроет ей бездну…»
Погружение.
Мрак. Вокруг ни луча света. Храм исчез. Голоса доносятся издалека и затихают. Сверху давит толща воды. Погружение.
Два жёлтых глаза смотрят издалека. Наблюдают за жертвой. Давление воды растёт. Звук ударов хвоста. Холодный поток от дыхания монстра касается кожи.
Диана сама ныряет глубже. За ней проносится рёв дракона. Погружение. Чудовище следом.
Погружение.
Трудно дышать. Вода давит на всё тело и на лёгкие. Невозможно сделать ни единого вдоха. Правая рука начинает зудеть. Уже близко.
Погружение. Сзади всё ещё слышны взмахи хвоста.
Рриааануу…
Кто-то зовёт. Но Диана не останавливается. Погружение.
Всё тело болит. Вода придавливает и ускоряет спуск. Хочется вдохнуть. Но лёгкие сжались под давлением. Где-то внизу блеснул металл, и вокруг опять воцаряется мрак. Протягивает руку. Сзади рёв.
Раскрывается пасть. Зубы касаются руки. Боль.
Диана вскрикнула и сделала жадный вдох. Комната уже была залита светом, Аруог обеспокоенно держал её на руках и вздохнул с облегчением, когда она открыла глаза. Порезанная морским драконом рука продолжала садить. Диана поморщилась от боли, и Аруог с ужасом посмотрел на её раненую руку.
– Где ты была?
– В бездне, – сказала Диана опустошённо.
Она снова не смогла достать до дна. До сорокового дня оставалось шесть ночей, и без Слезы, вероятно, она больше не могла попасть в колыбель глубины. Она посмотрела на супруга обречённо и коснулась ладонью его щеки, словно пытаясь убедиться, что он не мираж. На улице раздались крики.
Вдоль холма плыл их посыльный и кричал, что на площади собрание.
– Говорят про нашу госпожу. Требуют казни Лунной жены!
Супруги встретились взглядом. В глазах Дианы впервые – страх, в глазах Аруога – отчаяние. Он призвал трезубец.
– Из комнаты не выходи, – сказал он.
Диана кивнула. После ухода Аруога в покои вплыла перепуганная Мирми, она схватила свою госпожу за руки и стала причитать. Вдруг ей пришла в голову идея:
– Госпожа, вам с Аруогом надо бежать!
Диана посмотрела на неё удивлённо. Она не могла себе представить, чтобы её супруг решил сбежать из города. Это означало бы, что он отвернулся от своей семьи и от племени. Но Мирми и сама почти сразу поняла, что сказала глупость:
– Что я говорю… Это у меня рассудок от страха помутился. Как потомок Арагерра может сбежать? Вовеки тогда не смыть их роду с себя позора. Не зря же его называли – Арагерр, жаждущий битвы. Господин примет бой…
Диана отстранилась от служанки, села на кровать, но всё тело будто иголками было пронизано. Не в силах оставаться на месте, она начала плавать по комнате, делая круг за кругом, то ли подгоняя время, то ли задерживая его. Её мысли метались лихорадочно, рисуя страшную картину казни. Не выдержав, она подплыла к Мирми:
– Если со мной что-то случится или меня уведут, передай Аруогу и совету рода, что они не зря хотели за меня поручиться. Скажи им, что Анарэн не просто так подарил мне статуэтку Ариан, ведь во мне течёт её кровь.
– Как же, госпожа?! Потомок Ариан? Невозможно…
– Это расскажут предки вашего племени жрецам. Я и сама не верила. И ещё кое-что. У меня в тумбе, завёрнутые в плотную материю, лежат два сосуда. Они очень важны. Передай их Ривэирру, пусть спрячет их в сокровищнице и не отдаёт никому, кроме меня или моего супруга. – Диана вспомнила про Раил Иам, Сосуды света. Дух девушки, скорее всего это была её подводная прародительница, тогда сказал, что сосуды следует использовать в час беды. И если теперь не тот самый час, то как тогда должны выглядеть беды? Но Диана не успела наполнить сосуды светом. Ей осталось уповать на милость племени и беречь сосуды на случай, если она всё же сможет подняться с ними на поверхность.
Дав служанке инструкции, Диана вновь принялась плавать по комнате, нервно сжимая руки.
По площади разносились крики. Жители Улиан Гиугин разделились на два лагеря. Одна половина требовала казнить новоявленную Лунную жену за все беды, что принесла им её предшественница и что ещё принесёт она сама. Вторая половина требовала оставить её в живых, поскольку течения давно не менялись. В Бездонном море и даже во Всемирии давно не было перемен, а они, как потомки королей, засиделись в своём Улиан Гиугин. Тихо сидели они веками, молчали, и терпели, и ждали. И вот теперь, и вот сейчас, пришло время всё изменить.
Противоборствующие стороны, не удовлетворившись словесными перепалками, начали переходить на рукоприкладство, на площади тут и там завязывались драки. У центральной колонны стояли советы родов, среди них тоже произошёл раскол. Нораг выплыл вперёд и озвучил позицию Скалистого города, хотя и не был официальным его представителем. И позиция Ругоии Гиугин оказалась проста и предсказуема: «Казнь!». Его невеста, Виан, ринулась вперёд, на её правой руке уже сияли когти Рэины, она попыталась ударить своего ненавистного жениха. Он увернулся и занёс руку, чтобы ответить ей, но путь ему преградил Ианур. Увидев перед своим лицом трезубец, Нораг отступил. Но в глазах его читалась ярость.
С каждой минутой атмосфера накалялась, и кто-то с площади уже начал плыть к дому Аруога, собираясь стать орудием в руках правосудия. Рагавурр, молчавший на протяжении всего собрания, прочистил горло и обратился к Главе племени:
– Помнится, Вы опасались раскола. Так не лучше ли предупредить его сейчас?
– Конечно, лучше! Но как это сделать? – спросил Маварэг.
– Мааларр, – ответил посол.
– Мааларр! – повторил Глава громко, и площадь затихла. – По Закону силы, когда племя не может прийти к единому мнению, решение будут принимать советы, как сильнейшие представители родов. У советов будет три дня, чтобы обсудить и обдумать своё решение, и через три дня пройдёт Большой совет племени. До тех пор Лунная жена будет находиться в темнице.
– Мааларр! – крикнул кто-то в толпе, и остальные подхватили.
– Как у представителя Правящего города, мы просим у Вас содействия в заключении Лунной жены под стражу, – обратился Глава к Рагавурру.
Посол выплыл вперёд, окинул взглядом разгорячённую толпу, оглянулся на советы.
– Я помогу вам взять Лунную жену под стражу.
Среди членов советов что-то полыхнуло красным и тут же потухло, но посол заметил этот неестественный всполох и нахмурился.
Глава и посол плыли впереди, за ними советы, а за советами наблюдатели с площади. Они поднялись на холм, на котором стоял магиу Аруога, но приблизиться к дому не смогли, его накрывал защитный купол. Аруог с трезубцем в руках стоял у входа в дом, вода вокруг него волновалась, сам же он был практически недвижим. Словно статуя, он преградил дорогу.
Глава выплыл вперёд и попросил Аруога отдать супругу по доброй воле, но Аруог ударил рукоятью трезубца о землю, и Маварэг отлетел назад и упал на дно. Глава поднялся и занёс свой трезубец, ударяя по защитному куполу, но тот даже не зарябил. Он ударил снова и с большей силой, но ничего не изменилось. Аруог снова застыл будто статуя, от его трезубца продолжали расходиться волны. Кто-то в толпе начал шептаться:
– Вот что значит сильная кровь.
Глава зыркнул на перешёптывавшихся соплеменников, потом перевёл взгляд на Рагавурра. Посол понимающе кивнул и подплыл к куполу. Он занёс руку, и по куполу пошла рябь. В толпе Лэина вырвалась из рук отца и ринулась вперёд. Ривэирр и Вэимар пытались ухватить её за полы платья. Она дёрнула подол и, когда он с треском порвался, снова бросилась к стоявшему у купола послу.
Она подплыла к нему и со всей силы полоснула когтями ему по спине. Его рубашка порвалась, но на коже не осталась и следа. Она вцепилась ему в руки, пытаясь их опустить. Рагавурр даже на неё не взглянув, сжал правую ладонь в кулак, и вода вокруг Лэины потяжелела, зажимая её в тиски и отталкивая назад. Она попыталась, снова приблизиться, но невидимая стена преграждала ей путь. Посол вновь занёс руку, слегка взмахнул кистью и защитный купол над магиу зарябил и начал таять. Сзади него раздался рык разъярённой Лэины. Колье и серьги вспыхнули алым, и вода вокруг девушки начала нагреваться. Соплеменники расступились, и даже спешивший успокоить её Вэимар, сделал шаг назад.
Почувствовав обдавший его спину жар, посол сжал оба кулака, и девушка застыла на месте. Когда Рагавурр думал, что, наконец, совладал с ней, острая боль пронзила его голову, и женский крик раздался в сознании. Он бросил взгляд на Лэину: когтями она прорезала кожу поперёк метки на левой ладони и открыла Связь. Он взмахнул рукой, лёгкий поток воды направился к девушке, заживил метку и Связь прервалась. Убедившись, что на этот раз она точно оставила сопротивление, посол поплыл в сторону Аруога.
Едва успев преодолеть пару метров, Рагавурр услышал за спиной треск, похожий на звук электрических разрядов. Он с ужасом обернулся: от колье по всему телу Лэины расходились молнии. Девушка светилась, словно лампочка. Он, не раздумывая, бросился к ней и сдёрнул с неё колье и серьги. Подхватив её обессиленное тело, он нашёл в толпе её отца и передал ему почти бездыханную дочь.
– Я при исполнении, Вы же понимаете, – пояснил он спокойно.
Но Ривэирр не выглядел так, будто понимал его или собственную дочь, которая приняла его ухаживания. Не дожидаясь, когда посол уйдёт, Ривэирр проверил пульс Лэины и вздохнул облегчённо. Она просто была без сознания.
Убедившись, что девушке ничего не угрожало, посол поплыл к Аруогу, который загораживал вход в магиу собой. Рагавурр подплыл к нему вплотную и прошептал так тихо, чтобы только Аруог смог услышать:
– Помнится, когда я приплыл в твой дом с миром, ты напал на меня, ранил и выгнал. Я до сих пор не спросил с тебя за это цену. Пришло время платить, Аруог. Я уведу Рриану, а ты не будешь мне мешать. Такова цена.
Рагавурр слегка махнул рукой и Аруога отнесло в сторону от двери. Он так и стоял без движения, рука сжимала трезубец. Океан брал с него плату, лишая возможности сопротивляться. Мышцы на его лице напряглись, всё тело вытянулось, словно струна, но с места он сдвинуться так и не смог. Рагавурр улыбнулся и заплыл в дом, жестом останавливая тех, кто хотел последовать за ним. Он был единственным, кому Лунный наследник не мог помешать.
Посол нашёл Рриану там, где оставил её супруг. Она плавала по комнате. Платье развевалось у неё за спиной, подхваченное потоком воды. Когда посол заплыл в покои, она не выглядела удивлённой, увидев его. Но в её лице читалось что-то близкое к отчаянию. Она подплыла к окну и взглянула на собравшуюся толпу.
– Казни сегодня не будет, – сказал посол, угадывая её мысли.
Она кивнула и поплыла к двери. Обернувшись к Мирми, сказала:
– Не забудь, о чём я тебя просила.
Служанка с ненавистью смотрела на посла, а он, даже не удостоив её взглядом, последовал за Лунной женой, которую половина племени так мечтала лишить жизни. Девушку трясло, но больше никак свой страх она не выдавала. Гордо и уверенно она выплыла к толпе, бросила взгляд на стоявшего без движения супруга и тут же отвела глаза. Рагавурр обогнал её и попросил толпу расступиться. Убедившись, что путь был свободен, он повёл Рриану к дому Главы, где находилась темница.
Улицы были пусты, почти все жители следовали позади. Рагавурр обернулся, нашёл в толпе советы родов, но Ривэирра среди них не было, как и Лэины.
В кармане плаща её колье и серьги уже давно остыли. Холодные и тяжёлые они оттягивали плащ ко дну. Возможно, он погорячился, сделав ей такой могущественный подарок. Только наследница Ариан могла использовать эти украшения в бою. А поскольку старшая дочь Короля была весьма и весьма беспощадна к врагам своего племени, в бой она, как и все её украшения и оружие, рвалась постоянно. Колье Ариан – сомнительный подарок для юной и неопытной девушки, даже если она королевских кровей.
Рагавурр завёл Рриану в дом и без труда нашёл темницу, которая располагалась в просторном внутреннем дворе под каменным резным куполом. Сама темница представляла собой выкопанные на дне ямы с выложенными камнями стенами и полом. Сверху они были закрыты решётками. Посол подплыл к одной из таких ям, поднял решётку и предложил Рриану спуститься вниз самостоятельно. Девушка бросила на него быстрый взгляд и застыла ненадолго, словно взвешивая решение и оценивая свои силы на сопротивление. Она вздохнула и спрыгнула, медленно опускаясь вниз. Посол положил решётку поверх ямы, задвинул два толстых стальных прута, служивших задвижками, и стал ждать Главу, который, наверняка, задержался, поскольку успокаивал разбушевавшуюся толпу.
Маварэг приплыл несколькими минутами позднее и выглядел вполне довольным мирным разрешением конфликта. Он проверил задвижки на решётке, приказал слугам охранять внутренний двор и предложил послу отобедать пораньше. Рагавурр бросил последний взгляд на девушку, забившуюся в угол ямы, и согласился на ранний обед.