Таня Соул
В Бездонном море тысяча ночей
Ночь двадцать седьмая
Диана вновь проснулась раньше супруга. Она осторожно разбудила его, взяла за руку и самым невинным голосом сказала:
– Я очень хочу посмотреть поединок.
Аруог нахмурился.
– Амаи*.
*Нет.
– Уи уариг*, – не сдавалась Диана.
*Прошу.
– Амаи!*
*Нет!
Она всплеснула руками, наклонилась и поцеловала его в губы.
– Ну, пожалуйста.
Он рыкнул на неё, поднялся, молча накинул плащ.
– Я подумаю.
Через полчаса он заплыл к ней в комнату и велел одеваться. За ними снова заехал эрум, но привёз он их не на площадь, а обходными путями по безлюдным улочкам к Риа Ораил, где, заранее проинформированный посыльным, их уже ожидал Верховный жрец Анарэн. Они заплыли в святилище, свернули в правое крыло и вдоль длинной винтовой лестницы поднялись к самому куполу. На краю купола находился огороженный невысокими перилами балкон.
Святилище Риа Ораил располагалось почти в центре города, и с высоты купола площадь была как на ладони. Там уже собралась целая толпа. Все, кто пропустил битву Лэины и Гаарона, в этот раз отложили свои дела и тоже приплыли посмотреть. Когда члены родовых советов заняли свои места за колонной, старец Игимур выплыл в центр и поднял правую руку. Раздался звук горна.
Из толпы выплыл статный молодой Оиилэ со слегка вьющимися волосами, он остановился возле старца и с вызовом посмотрел на родовые советы.
– Ианур, сын Огиана, назови имя противника, – обратился старец к юноше.
– Огиан, глава рода Эгвэра.
Над площадью повисла тишина.
Потом резко, словно по чьему-то приказу, раздался гул голосов. Сын вызвал на бой отца.
С горечью и нехотя Огиан выплыл в центр площади. Прозвучал горн. Поединок начался.
Диана впервые увидела, как Оиилэ создают оружие из воды. В руках Огиана были две боевые палки с выемкой под ладонь посередине. Ианур держал водяной трезубец. Они устремились навстречу друг другу и соединили оружие. По площади прокатилась волна. Сын направлял на отца удар за ударом, но тот отбивал каждый из них, отступая на шаг.
– Трус! – крикнул Ианур.
Услышав обвинение сына, Огиан впервые сам замахнулся на него. Ианур отлетел назад, упал на мостовую и тут же поднялся. И теперь сколько бы он ни пытался приблизиться к отцу, у него не получалось. Снова и снова он падал на землю.
Отойдя чуть дальше, Ианур ринулся вперёд, набрал скорость и, наконец, вступил в ближний бой с Огианом. Удар, другой, вокруг них появилось облако крови.
– Кто ранен? – спросила Диана.
– Ианур.
Но юноша отказывался отступить, с каждой новой раной, он сражался всё яростнее. Огиан, распалённый битвой, перестал его жалеть. Он с силой ударил Ианура в грудь, и тот отлетел и врезался в колонну. Он лежал у её подножия, силясь снова подняться, но руки и ноги его больше не слушались.
Огиан подплыл к нему.
– Сдавайся.
– Ни за что! – закричал Ианур и, пересиливая себя, опять встал.
Огиан ударил его ещё раз, снова отправляя на землю.
– Гордец! Неужели лучше умереть, чем признать поражение?
– Да, отец. Лучше гордо умереть, чем жить, кланяясь кому-то в ноги!
Огиан заревел и обрушил на сына ещё один удар, но не успел он приземлиться на тело Ианура, как земля под ними затряслась, с некоторых домов посыпались камни.
– Это от удара? – спросила Диана.
Аруог промолчал, будто не услышал вопроса. Он был где-то глубоко в своих мыслях. Эта дрожь земли была ему знакома. Анарэн, до этого неотрывно следивший за битвой, покачал головой. Уже тридцать лет, как земля под Улиан Гиугин не дрожала.
Ианур лежал на мостовой без сознания. Огиан поднял над головой обе руки. Он остановил бой. Раздался звук горна.
– Поединок пройдёт повторно, – объявил старец Игимур.
Ианура положили на носилки и унесли с площади. Народ расплывался по делам, но над площадью повисла недосказанность. Кто-то взволнованно шептался.
– Вы видели, как дрожала земля? – услышала Диана через окно эрума, как одна знатная пожилая дама обращалась к другой. – Прямо, как в тот раз.
Диана повернулась к Аруогу, который с момента окончания битвы не произнёс почти ни слова.
– Про какой раз они говорят? Что было в прошлый раз, когда тряслась земля?
– Возможно, они ошиблись, – ответил Аруог и снова погрузился в размышления.
После обеда, переодевшись, Диана присела на кровать у себя в комнате. Она взяла с тумбы статуэтку Ариан, увесистую и довольно старую. Но несмотря на старину, на камне не было сколов, и черты лица девушки, такие же точёные, какими их когда-то задумывал мастер, внушали уважение и страх. Гордая, сильная, с могущественным трезубцем в руке. Диана вспомнила Ианура. Хотя он и проиграл бой, была в его духе такая же сила и мятежность.
Она поставила статуэтку на место и отправилась к супругу. Город погрузился во мрак, который немного рассеялся с восходом луны. Диана лежала на кровати и смотрела на светящийся купол Защитного покрова, а Аруог кончиками пальцев гладил её по плечу.
Купол вспыхнул слепящим светом и снова погас, Аруог приподнялся на локте, всматриваясь в уже ровно и тускло светящийся покров.
– Что это было?
– Трезубец.
Ночь двадцать восьмая
Диана очнулась на каменном полу почти развалившегося здания. Мимо неё, не спеша помахивая хвостом то вправо, то влево, проплыла акула. Диана наблюдала, как она отдалялась, затем возвращалась снова, кружила и опять плыла вперёд, словно приглашая последовать за ней.
Поднявшись с пола, Диана поплыла вслед за акулой. По галерее с разрушенной крышей и лежавшими на полу обломками колонн, через двор с безрукими и безголовыми статуями, и в огромное здание с обрушенным куполом. Через арку в просторный зал, освещённый тусклым лунным светом. В зале вдоль стен нескончаемыми рядами стояли стеллажи с каменными досками, упорядоченными на полках. По лестнице вдоль стены, на второй этаж, где другие ряды стеллажей. И вверх почти до разрушенного купола. В кабинет, в котором был лишь один стеллаж, каменный стол и табурет.
Акула, оставив Диану в кабинете, выплыла на улицу через дыру в стене. На стеллаже не хватало одной доски. Диана оглянулась. Кто-то забыл убрать писание, оно лежало на столе. Она коснулась выгравированных на каменной доске букв, кабинет наполнился солнечным светом. Девушка в длинных одеждах сидела прямо перед ней за столом и читала писание. Напротив неё стояла вторая. «Лунные жрицы», – подумала Диана.
Девушка за столом показала на одну строку.
– Здесь говорится, что Лунная жена, пробуждаясь, получает трезубец.
– Но у Маиланы его нет. В последний раз трезубец выбирал Лунную жену девять правителей назад.
Девушка за столом снова склонилась над писанием. Она покачала головой.
– Здесь точно говорится, что должен быть трезубец. Нужно сказать Повелителю, что его Лунная жена не пробуждена. Её нельзя короновать.
– Глупости. Этим писаниям тысяча лет. И никто не видел в них ничего про трезубец.
На комнату снова опустился полумрак, видение исчезло.
Диана постояла в кабинете ещё немного и спустилась назад в зал. Она проплыла меж стеллажей и добралась до подиума, на котором стояла кафедра для оратора. Напротив неё были выставлены несколько рядов каменных скамеек. Она заплыла на подиум и коснулась присыпанной песком поверхности кафедры.
– Ин Лаан Гивоил… *– эхом разнеслось по залу.
* В Библиотеке Лаан…
Диана отдёрнула руку.
«Я в Лаан Гиугин», – подумала она. – «А это городская библиотека». Проплыв над скамьями и затем по проходу, она попала на улицу. Рядом такое же высокое здание с куполом. Единственное, над которым уцелела крыша. «Усыпальница Королей».
Диана заплыла внутрь усыпальницы и оказалась в зале с высоким куполом и алтарём в центре. Коснулась алтаря. Сквозь купол хлынул свет, падая на невероятной красоты девушку в белом платье. Её слишком светлые для Оиилэ волосы были заколоты назад. Жрец в сером плаще поднял диадему, украшенную лунными камнями. В центре неё было изображено солнце, которое словно утопало в полумесяце. Девушка присела, и жрец положил диадему ей на голову. Лунные камни не зажглись внутренним светом.
Гул толпы затих, солнечный свет сменился лунным, девушка в платье исчезла. Диана окинула взглядом статуи, выставленные вдоль стен усыпальницы. Среди них не было Ариан.
Она выплыла из храма. За поворот, пара домов и торговая площадь. Центральная колонна лежала на земле. Диана приблизилась к ней. Площадь наполнилась голосами. В центре в лучах солнца теперь стоял высокий темноволосый Оиилэ с большим трезубцем в руках, у его ног лежал поверженный противник. Победитель поднял вверх трезубец. За колонной девушка с диадемой на голове упала замертво. Площадь наполнилась криками.
Снова опустился полумрак. Мимо проплыла очередная акула. Она двигалась к окраине города, собираясь на ночную охоту. Пересекла покров и исчезла во мраке.
Яркие солнечные лучи резали глаза. Диана проснулась в покоях Аруога, а в голове продолжали звучать слова «Лунная жена, пробуждаясь, получает трезубец».
Супруга уже не было в комнате. Она поднялась, накинула плащ и поплыла к себе.
Увидев её, Мирми затараторила:
– Вы видели? Видели ночью? Все говорят, что это мог быть только трезубец. А господин Аруог что сказал?
– Сказал, что трезубец, – ответила Диана.
– Интересно, к кому он приплыл?.. У нас в городе, кроме Лунных наследников, уже давно никто трезубцев не получает. Да и в Бездонном море редко. Не говоря уже о дальнем Всемории.
Диана сбросила плащ, снова легла на кровать и прикрыла глаза. Из-за нескончаемых жутких снов она перестала высыпаться.
– Мирми, а ты знаешь, что такое колыбель глубины?
Мирми покрутила головой из стороны в сторону.
– Нет, госпожа. Я про такое не знаю…
Диана перевернулась на бок и стала вглядываться в окно, через которое немного виднелась торговая площадь и холм, ведущий к их магиу. Вдоль холма поднимался посыльный.
– Смотри, наш посыльный. Спроси у него, к кому приплыл трезубец. Он, наверняка, уже слышал, – попросила Диана с замиранием сердца.
Мирми послушно выплыла из комнаты, а Диана продолжала гадать, что нужно сделать, чтобы тебя выбрал один из трезубцев. Возможно, если она узнает, к кому приплыл этот, то поймёт.
– Пробудился трезубец Эгвэра, госпожа, – сказала Мирми, вернувшись. – Он приплыл к Иануру, сыну Огиана.
– Он и вправду достоин, – прошептала Диана.
В скромном магиу Огиана Верховный жрец Анарэн с довольным видом сидел у кровати Ианура: раны на потомке, пробудившем столетия спавший трезубец, были несерьёзными. Сам Огиан, опершись плечом о стену, наблюдал за лечением, задумчиво и мрачно. Много лет кровь их рода была молчалива, и даже Луна не посылала им избранных наследников. Но его сын всё же смог пробудить в себе дух гордого и могущественного прародителя.
Когда жрец, закончив лечение, покинул комнату, Ианур приподнялся на кровати, поморщился от боли и вытянул в сторону правую руку. Из угла комнаты к нему устремился трезубец Эгвера. На расположенных параллельно друг другу зубьях, как и на толстой рукояти трезубца, была выгравирована тонкая полукруглая выемка, спиралью проходившая по всей длине оружия. Кроме этого простого украшения, никаких других отличительных черт у трезубца не было. Под стать хозяину, он был прост и прямолинеен.
Опираясь о трезубец, как о посох, Ианур поднялся с кровати.
– Отдохни ещё немного, сын. Битва подождёт.
– Мы и так слишком долго ждали, отец.
Он накинул короткий плащ, покрепче сжал трезубец и поплыл на площадь. Огиан велел посыльному созвать всех членов родового совета и последовал за сыном.
Ианур, с трезубцем в руке, стоял у центральной колонны и ждал появления отца и совета. Народ расступился, освобождая им место для боя.
Старец Игимур, непривыкший к такой спешке, с недовольным видом объявил начало поединка. Раздался звук горна. Все приготовились к зрелищной битве.
– Я сдаюсь, – объявил Огиан, – и уступаю место главы своему сыну.
Горн протрубил дважды. По площади прокатился громкий шёпот.
– Ианур, сын Огиана, получает место главы рода Эгвэра, – возвестил старец Игимур. – Принимаешь ли ты, Ианур, родовой совет в его нынешнем составе в подчинение?
– Я выражаю недоверие к нынешнему совету и не принимаю его в подчинение! Мааларр! Пусть Закон силы определит новый состав совета.
– Решением главы – совет рода Эгвэра распущен, – объявил старец. – Горн оповестит вас о времени поединков за места в совете.
Успевшая скопиться толпа загудела. Кто-то из рода Эгвэра горячо возражал, другие кричали, что новый Глава прав. Все толкались и спорили. В пылу обсуждения чуть не сбили с ног стоявшую на краю площади и восторженно смотревшую на Ианура юную девушку в серо-голубом расшитом жемчугом плаще. Сильная рука заслонила её от разгорячённо махавшего кулаками Оиилэ. Девушка даже взглядом не удостоила своего спасителя. Она продолжала наблюдать, как Ианур гордо отплывал от колонны и двигался в сторону улочки, ведущей к его дому.
– Завидуете его силе? – спросил её спаситель, немного растягивая при этом слова.
Всё ещё не отрывая взгляда от Ианура, девушка отрицательно покачала головой.
– Свободе.
– В Океане лишь сила даёт свободу. Кому как не вам, потомкам Лаан, знать это.
Девушка ничего не ответила ему, продолжая задумчиво смотреть вслед удаляющемуся Иануру.
– Вы уронили, – сказал случайный собеседник и всунул ей в руку небольшую сумку, которая совсем недавно была повязана у неё же на поясе.
Девушка, наконец, отвлеклась, опустила глаза на сумку, взяла её и повернула голову в ту сторону, где стоял беседовавший с ней незнакомец. Но рядом уже никого не было. Она вернула свою сумку на место и поплыла в сторону Риа Ораил, вдоль торговых рядов, остановилась у стола с бижутерией, взяла с него приглянувшуюся заколку, заплыла в лавку, чтобы расплатиться, открыла сумку – что-то, непохожее на монеты, блеснуло в ней. Расплатившись, девушка задержалась у входа, порылась в сумке и достала оттуда крайне странное кольцо в форме когтя. Оно состояло из нескольких подвижных пластин с выемкой под перепонки по бокам и завершалось длинным остриём. Дизайн кольца изображал морского дракона. Она, не задумываясь, примерила его на средний палец правой руки, и оно село, как влитое, полностью покрывая палец пластинами из железа, а остриём накрывая её собственный коготь.
Опасаясь, что она случайно взяла его с прилавка, девушка вернулась к лавочнику. Но тот заверил её, что никогда не видел подобного украшения и уж тем более его не продавал. Девушка пожала плечами и продолжила свой путь, забыв снять найденное кольцо с пальца. Мимо Риа Ораил, поворот налево и к магиу Главы племени. Она заплыла в дом и попросила аудиенции у Главы.
Он принял её в своём кабинете, походившим на все кабинеты в Улиан Гиугин: вдоль одной стены стеллажи с писаниями, вдоль второй – несколько табуретов для ожидающих, у окна письменный стол и стул, напротив стола табурет для приёма гостей, в дальнем углу софа.
Когда девушка заплыла, в кабинете напротив Главы уже сидела Агаинэ, она не стала уплывать, а просто освободила место рядом с ним. Девушка бросила на неё недовольный взгляд, но ничего не сказала.
– Приветствую тебя Глава племени.
– Зачем же так официально, племянница Виан, – возразил глава. – Что привело тебя?
– Уже прошло два месяца, как ты отправлял прошение в Скалистый город. Не приходило ли от них ответа?
Маварэг ненадолго отвёл взгляд и сказал грустным голосом.
– Увы, ответа не было. Их позиция не изменилась.
Девушка поджала губы, силясь совладать со своим возмущением, но кровь её закипала. Она бросила на Главу испепеляющий взгляд.
– Ну, ты же можешь поговорить с ними, дядя?! Главу племени Улиан они выслушают. Я не хочу выходить замуж за сына Правителя, я его не знаю и не люблю!
– Виан! Ты дала им своё согласие. Оиилэ не может нарушить слово.
– Это всё из-за вас! Ты, дядя, и мой отец настояли на этом браке, а я была слишком юна и глупа, и потому послушала вас! – закричала Виан. – Вы должны помочь мне расторгнуть эту помолвку!
Презрительный смешок прозвучал со стороны. Виан гневно оглянулась на Агаинэ.
– Только послушайте её, – заговорила Агаинэ. – Ей выпал шанс породниться с одним из самых знатных Оиилэ в Правящем городе, а она истерики устраивает. Радовалась бы молча!
Виан зарычала от злости, правая рука начала зудеть и покалывать.
– Знатным Оиилэ?! Раз он такой знатный, так и выходи за него замуж сама! Ругоии Гиугин – город подлецов и предателей! Никто из потомков Лаан не хочет иметь с ними ничего общего. И я не собираюсь нарушать эту традицию!
Маварэг немного прокашлялся и попытался успокоить разгневанную племянницу.
– Этой истории уже тысячи лет. Настало время отбросить вражду. И ты можешь помочь двум племенам, наконец, помириться.
– Я не буду с ними мириться! – закричала Виан, и вода заходила вокруг неё ходуном. – В жилах этих прогнивших потомков Ругоии никогда не будет течь королевская кровь!
По её телу прошла дрожь, сильная и горячая.
– Я отказываюсь выходить за него замуж и напишу сыну Правителя об этом сама! – бросила Виан и развернулась на каблуках, собираясь покинуть кабинет.
Агаинэ с силой схватила её за левую руку.
– А что будет с твоим родом, ты не думаешь? Тебя не интересует, какую цену нам придётся заплатить за твой отказ? – процедила Агаинэ.
Виан накрыла запястье Агаинэ своей ладонью, сжала её и уперлась острыми когтями в кожу своей двоюродной сестры, из-под острия найденного ею в сумке кольца хлынула кровь. Агаинэ вскрикнула.
– Мой род не интересует, какую цену я заплачу за согласие. Тогда почему меня должна интересовать цена за отказ?
Агаинэ выдернула руку из её хватки и зарычала, увидев рану на своём запястье.
– Ты посмела напасть на члена совета и дочь Главы племени?! – Агаинэ замахнулась, собираясь ударить сестру.
– Прекратите! – закричал Маварэг.
Виан подплыла к Агаинэ вплотную и ткнула ей указательным пальцем в грудь:
– Ты позор нашего рода и недостойна называться потомком Лаан!
Агаинэ отбросила её назад. Виан ударилась о стену, встала и сказала опустошённо и равнодушно:
– Поединки проводят на площади. Я передам старцу Игимуру, что бросаю тебе вызов.
Звук горна, раздавшийся вечером на площади, больше не удивлял жителей. Многие Оиилэ от мала до велика заговорили, что кровь когда-то поверженных Лаан, наконец, начала пробуждаться от тысячелетнего сна, и вести об этом стали расползаться по Бездонному морю.
Ночь двадцать девятая
В сопровождении Анарэна и супруга, Диана поднялась на купол Риа Ораил уже в разгар поединка между Виан и её двоюродной сестрой Агаинэ. Виан почти выбилась из сил, но никак не могла подступиться к сопернице. С каждым не достигшим цели ударом она всё больше и больше приходила в ярость, пока, окончательно не обезумев, не бросилась на Агаинэ с голыми руками. Она вцепилась в неё мёртвой хваткой, когтями царапая кожу.
Обычные когти Оиилэ не могут нанести соплеменнику больших ран, но на среднем пальце правой руки Виан по-прежнему носила найденное вчера кольцо в форме дракона. Острый металл кольца оставил глубокие порезы на теле Агаинэ, из которых тут же хлынула кровь, окрашивая воду в красный. Как бы Агаинэ ни пыталась вырываться из хватки Виан, у неё ничего не получалось.
Виан же, словно коршун, нападала на противницу, безжалостно и жестоко. Пелена ярости застилала её глаза. От кольца что-то холодное расползалось по пальцам правой руки, обволакивая их и защищая. Она снова полоснула по телу Агаинэ, оставляя на её коже пять слишком глубоких для обычного удара порезов. Виан опустила глаза на руку: на каждом из пальцев теперь блестели такие же кольца, только созданные из воды. Она снова ринулась в бой, не оставляя противнице ни шанса.
Агаинэ проиграла битву и потеряла своё место в совете.
Анарэн, заметив блестящие, словно железная перчатка, водяные когти на правой руке победившей девушки не смог скрыть удивления.
– Материнская кровь в ней сильнее отцовской, – сказал он. Диана посмотрела на него недоумённо, и он пояснил. – Это когти Рэины, средней дочери Первого Короля. Рэина своевольная, так её называют в народе. Мать Виан была из её рода, но отказалась от наследства и вышла замуж за потомка Лаирэна.
После битвы двух сестёр, начались поединки за места в совете Эгвэра. Досмотрев последний из них до конца, они спустились вниз в главный зал Риа Ораил. Перед тем, как покинуть святилище, Диана попросила поговорить с Анарэном наедине. Аруог нахмурился, но всё же позволил ей пойти в кабинет Верховного жреца без него.
Анарэн расположился за своим столом, Диана села напротив.
– Я вижу… сны, – сказала она, – про бездну. Однажды во сне я услышала, как кто-то назвал это место колыбелью глубины. Верховный жрец Анарэн, знаете ли Вы что это и где находится?
Анарэн кивнул.
– Колыбель глубины – это самое сердце Океана, оно настолько глубоко, что ни один Оиилэ не может туда добраться. В колыбель глубины попадают неугодные Океану души. А выход оттуда стережёт последний морской дракон.
Диана немного нахмурилась и сжала лежавшие на коленях кулачки, до боли впиваясь когтями в ладони.
– А если бы кто-то что-то искал в колыбели, то, как Вы думаете, что бы это могло быть?
Анарэн задумался.
– Что бы это ни было, оно должно лежать в самом низу, – ответил он уклончиво. – И найти это легче, чем забрать с собой.
Диана вздохнула и поднялась со стула.
– Океан испытывает тебя, Рриану, – произнёс Анарэн ей вслед. – Ты должна найти то, что ищешь, до сорокового дня.
Выплыв из кабинета жреца, Диана проплыла по небольшому коридору и снова попала в главный зал Риа Ораил. День был ясным и, сверху, сквозь резной купол, лился неравномерный солнечный свет, в лучах которого то и дело мелькал планктон.
Аруог ждал её у выхода. Опираясь о колонну, он наблюдал, как Рриану, закутанная в плащ, торопится к нему через весь зал. Подав ей руку, он молча вывел её из святилища и тут же, как ценный груз, спрятал в закрытый эрум.
Аруог был хмур и задумчив. Завтра его супруга должна предстать перед родовым советом, а Вэимар так и не смог ничего найти в писаниях из сокровищницы. Он бросил взгляд на Рриану, как обычно, с жадностью припавшую к окну и рассматривавшую торговые улицы. Увлечённая картиной за окном, она всегда, даже того не замечая, хваталась за подол платья, крепко сжимая материю в своих маленьких кулачках. И в этот раз, позабыв об отросших когтях Оиилэ, она вцепилась в ткань, кое-где её разрывая. Аруог не стал ей ничего говорить, в их гардеробе было полно других платьев.
Они поравнялись с магиу, он выплыл из эрума и помог выбраться Рриану. Они встретились взглядом, и он заметил следы усталости на её лице. Последнее время сон его супруги был неспокоен. Порой она погружалась в него настолько глубоко, что, казалось, дух её переходил в Мир голосов. А порой она не спала ночь напролёт, сидя на кровати и рассматривая ночных рыб за окном.
Он отвёл супругу в её комнату, а сам поднялся на балкон. Внизу у холма и на площади было многолюдно. Заслышав о поединках, торговый народ из ближайших городов Бездонного моря приплыл посмотреть на закипавшую королевскую кровь. Диковинное зрелище вызывало в них страх и предвкушение. «Улиан Гиугин, город с тремя трезубцами первого порядка», – так теперь называли их соседи. И их волнение было оправданным, в правящем Скалистом городе трезубца было только два, и лишь один из них изначально принадлежал сыну Первого Короля.
У Короля было восемь детей, для которых лучшие мастера кузнечного дела, ещё не позабывшие изученное на поверхности мастерство, вернулись на землю и выковали восемь самых могущественных трезубцев, по силе уступавших только великому Гарранэёль. После этого, всего один раз мастера снова поднимались наверх, чтобы создать трезубцы для внуков и правнуков Первого Короля. Но, как и внуки были слабее его детей, так и трезубцы второго порядка уступали первым восьми.
И, увидев сегодня на сражавшейся юной девушке настоящие когти Рэины, Аруог гадал, когда же в их городе появится ещё один могущественный трезубец. Ругоии Гиугин, опасаясь, что она получит его следующей, не даст согласия на разрыв помолвки. Её битва была прекрасна, но тщетна, если племя не встанет на её защиту.
Вечером, когда он заплыл в свои покои, Рриану уже сидела на кровати. Она, как обычно, задумчиво смотрела сквозь резное окно, словно там происходило нечто захватывающее. Но за окном лишь мелкие рыбёшки плыли по своим рыбьим делам, помахивая хвостами и поблёскивая чешуёй. Он присел рядом с ней и взял за руку, ощущая что-то непривычное между её пальцев – перепонки, тонкие и ещё слабые, означали что она прошла вторую ступень обращения. Выпавшие недавно клыки говорили о переходе на третью. Аруог не сомневался, что именно его супруга пройдёт все ступени и когда-нибудь станет коронованной Лунной женой. Если, конечно, он сможет победить в предстоявших ему битвах. Лишь сильнейший достоин – так гласил Мааларр.
