Талех Аббасов
Тысяча Граней. Инкарнация
– Чую вонь вурка где-то впереди, – Ллали посмотрел на Орилу раздражённым взглядом. – У вас, людей, обоняние слабое, чтобы ощутить его с такого расстояния. Вурка лучше обойти стороной.
– Вурк? Мы только вчера отведали его мяса, – шумно произнёс Шаин. – И оно совсем не воняло!
– Вурк – это гигантский хищный жук, – сказал Ллали. – Живой он ещё как воняет, особенно вблизи. Да и мёртвый тоже – пока его не приготовишь, как следует.
– Жук?! Твою ж… – лицо Шаина побледнело, он рукой схватился за рот.
– Только не блевани мне здесь! – прошипела Орила.
– Угу, – Алая кивнула. – Вкусный был жук. Тошнить не должно.
Землянин с трудом подавил рвотный рефлекс и, вытерев рукавом выступивший на лице пот, вздохнул с облегчением.
– Хорошо, – Шаин кивнул. – Говоришь, надо обойти – значит обойдём.
Ллали двинулся вдоль кустарника, взяв правее от намеченного ранее пути. Через полчаса стремительного продвижения сквозь лес путники вышли на открытую поляну, на которой у подножия гигантской сосны возвышался не менее гигантский земляной курган, почти достигавший верхушкой до середины ствола дерева. Вокруг кургана деловито сновали муравьи-переростки. Миргин наконец-то остановился возле приметной группки валунов.
– Мы на месте, – заявил Ллали. – Тут гнездо трагугов.
– Наконец-то, – выдохнул Шаин. – Надеюсь, от самих трагугов убегать не придётся.
– Дальше вы сами, – бросил миргин. – Меня к гнезду не подпустят – надоели мы Трагуре, а незнакомцев, возможно, выслушают. Я подожду здесь.
Покинув укрытие, троица гладиаторов зашагала к муравейнику. Уже на полпути их окружило пятеро трагугов.
– Кто такие? Гладиаторы ядаров? Вижу, вижу. Зачем пожаловали? – прострекотало жвалами одно из насекомых. Кольцо и в этот раз не подвело, переведя смысл непонятной дроби из щелчков и скрежета.
– Я думала, у них только зачатки разума, – произнесла Алая.
– У моих детей – да, – подтвердил трагуг. – Но для меня – королевы Трагуры – не представляет сложности видеть, слышать и говорить через них. Так зачем пришли?
– Хотим помочь, – произнёс Шаин.
– У вас есть асъях? – щелчки муравья прозвучали возбуждённо.
– К сожалению, нет.
– Тогда вы ничем не поможете, – теперь скрежет жвал выдал разочарование. – Разворачивайтесь и уходите.
– Мы не можем, – Орила покачала головой.
– Что значит не можете? Вас кто-то держит за ноги?
– Мы не можем, потому что нам нужны ездовые, – выпалил Шаин. – Таш последних трагугов продавать не хочет, так как они ему нужны. Мне кажется, королева Трагура, раз ты больше не желаешь сотрудничать с Ташем – у тебя возникли какие-то проблемы. Мы можем помочь их решить.
Насекомое промолчало. Только антенны трагугов быстро-быстро шевелились так, что казалось будто насекомые переговариваются.
– Да, возможно, вы и поможете, – прощёлкал всё тот же муравей. – Взбирайтесь на спины моих детей и держитесь крепко. Я проведу вас в гнездо.
* * *
Стоило нам усесться на спинах трагугов, как те тут же рванули к муравейнику. Причём на такой скорости, что в ушах засвистел ветер. Пришлось пригнуться и прижаться телом к шершавой, покрытой ворсинками спине насекомого. За них я и держался. На удивление, они оказались весьма крепкими.
А вот что происходило дальше… Я на многих аттракционах побывал, но подобного драйва и адреналина никогда ранее не испытывал. Сначала быстро взобрались на вершину кургана, где и находился вход в гнездо – туннель, отвесно уходящий под землю. Трагуги ринулись вниз по стене коридора. Проклятье! Я думал, что свалюсь со спины насекомого, но, к счастью, ворсинки, за которые я держался, тоже, подобно крючкам, прицепились к одежде, удерживая меня на спине насекомого. Главный колодец кончился спустя двадцать секунд, а затем начался бешеный бег через лабиринт туннелей муравейника. Бег в почти кромешной мгле. В темноте только брюхо трагуга тускло светило, рассеивая подступавший со всех сторон мрак.
И ладно, если б это был просто бег. Так нет! Завидев (или почувствовав?) на своём пути одного из сородичей, преграждавших путь, трагуг подо мной на полном ходу преодолевал препятствие пробежкой по стене или ещё круче – по потолку туннеля. Таким макаром он несколько раз описывал мёртвую петлю. И всё это, по ощущениям, на скорости шестьдесят или даже семьдесят километров в час!
В конце очередного туннеля забрезжил свет. Выбежав в просторный зал, стены которого были испещрены мягко сияющими бирюзовыми жилками, трагуги остановились. Только сейчас я ощутил витавший в гнезде запах чего-то кислого. Благо несло не слишком резко и по мозгам не било. Но морщиться заставляло.
Мы спустились со спин насекомых. Мелкие камешки захрустели под нашими сапогами.
– Где это мы? – я смотрел по сторонам. Гладкий овальный потолок висел над головой на высоте примерно пяти метров. В середине зала в углублении лежало с десяток продолговатых камней. Их поверхность матово бликовала в бирюзовом освещении. Вокруг выстроилось десять трагугов с мощными жвалами – солдаты королевы. Блин! Так эти камни – кладка яиц! Мы в святая святых гнезда!
– Почему мы здесь, а не в тронном зале? – спросила Алая.
– Меня видеть не обязательно. Достаточно, что я вас вижу и слышу через моё дитя.
Насекомое замолчало на миг.
– Тут вылупляются мои дети, – прощёлкал трагуг. – Точнее, вылуплялись.
– Вылуплялись? – переспросила Орила.
– Да. Последнюю неделю все личинки рождаются мёртвыми. Я не знаю почему. Именно из-за этого я нарушила договорённости с Ташем.
Это серьёзная проблема. Хуже, чем я мог себе вообразить. И как с этим справляться?
– Вы сможете помочь? – прозвучал вопрос в лоб.
– Постараемся. Сделаем всё, что в наших силах, – ответил я… врать тут бессмысленно. – Только нам нужно подойти к кладке.
– Зачем?
– Надо посмотреть поближе. Может, ты что-то упустила? Пусть твои воины пропустят нас.
– Хорошо, – скрежетнул жвалами трагуг. Затея королеве явно пришлась не по нраву. Ну а что тут поделаешь?
Мы прошли мимо застывших, будто статуи, солдат-трагугов и остановились в двух шагах от кладки. Вблизи было видно, что скорлупа яиц покрыта сетью синих жилок.
– У кого какие соображения? – спросила Орила, поглядывая по сторонам.
– Никаких, – призналась Алая. – Никогда раньше не приходилось решать проблемы насекомых. Но… если подумать, причина тут может быть любой. Вплоть до влияния магии.
А у меня была версия, что личинки рождаютсямёртвыми из-за пристрастий королевы к ахъясу. Наркоманы у нас на Земле и более крутые последствия получали в подарок. Возможно, что и тут подобный случай. Но не буду спешить с выводами. Неизвестно, как сильно трава действует на организм трагугов. Поэтому озвучивать подобную версию я не стал.
Девушки выжидающе смотрели на меня.
– Пробовали переносить кладку в другие залы? – спросил я.
– Нет смысла. Это не единственная кладка, – прощёлкал ближайший к нам воин. – Личинки вылуплялись мёртвыми в каждой кладке.
Я вздрогнул, коснувшись ладонью скорлупы.
– Они такими и должны быть – холодными, как лёд? – спросил я, понимая, что эта кладка уже обречена.
– Что ты имеешь в виду? – прострекотал трагуг.
Понятно. Обитатели гнезда, похоже, не улавливают разницы в температуре. Нет, любой муравей будет драпать от огня, но, скорее всего, холод приведёт его в оцепенение. И он даже не поймёт, что случилось.
– Нам нужно попасть к самой свежей кладке. Пока не поздно.
– Почему?
– Твои воины зря охраняют эти яйца, королева. Они уже мертвы.
Мы зашагали к нашим проводникам.
– Они не могут быть мертвы! – скрежетнул жвалами «мой» трагуг, но всё же опустился, чтобы мне легче было взобраться на спину.
– Тогда оставь воинов на месте. Сама убедишься со временем. А сейчас нам нужно к самой свежей кладке.
Трагуги ринулись в туннель. Снова понеслись сквозь многочисленные коридоры гнезда, вновь ветер трепал волосы, шумел в ушах, бил по глазам, отчего они постоянно слезились. Новый зал с кладкой был точной копией предыдущего, если не учитывать расположение светящихся жилок на стенах.
Мы спустились с ездовых и зашагали к яйцам мимо замерших воинов-трагугов. Я положил ладонь на скорлупу и улыбнулся. Тёплая. Едва-едва.
– Это точно свежая кладка?
– Да, – щёлкнул жвалами ближайший к нам воин. – Что-то не так?
– Кладка ещё жива, но слаба. Не понимаю, что или кто их убивает.
– Убивает?!
– Да, яйца постепенно охлаждаются, будто нечто вытягивает… из них жизнь.
– Демон! – тут же выпалила Алая, чем заставила всех воинов-трагугов развернуться головой к кладке. Их серповидные зазубренные жвалы злобно защёлкали.
– Если демон, то невидимый, – добавила Орила. – В таком случае мы не сможем с ним разобраться.
– Посмотрим, – ответил я и мысленно потянулся к Садаре.
Мне нужно проникнуть за изнанку эфира. Помоги мне, Садара.
«Как прикажешь, господин».
Я же говорил: «никакой я не господин».
«Да… Шаин».
Татуировка змеи ожила, но не стала превращаться в кнут, оставшись обвитой вокруг предплечья.
«Скажи, когда будешь готов».
– Я исчезну на некоторое время, – предупредил я спутниц. – Так что не волнуйтесь.
– Надолго? – спросила Орила.
– Надеюсь, нет.
– Возвращайся скорее, – голос Алаи прозвучал взволнованно, отчего на душе у меня потеплело. – Не забывай про триста шагов.
Я кивнул, но полной уверенности, что мы не умрём, стоит мне уйти за изнанку эфира, не было.
«Не стоит волноваться. Эфир и изнанка эфира – две стороны одной медали. Так что ты не покидаешь их – вы не умрёте».
Хорошо, Садара. Тогда приступай.
Было ощущение, будто меня потянули за руку. Словно затянуло в какую-то воронку. Всего лишь мгновения хватило, чтобы мир вокруг преобразился. Цвета потускнели, чёрное поменялось на белое, белое – на чёрное. Точно в негативном изображении оказался.
Все находившиеся в зале трагуги исчезли. А вот кладка, в которой ещё теплилась жизнь, присутствовала на прежнем месте. Алая и Орила тоже остались видимыми. Было непривычно рассматривать их обеспокоенные лица в инвертированных чёрно-белых тонах. Здесь, за изнанкой эфира, связывающая нас магия отчётливо проявилась в виде медленно пульсирующих лучей. Соединяясь на кольцах, они образовывали треугольник. Откуда-то пришло понимание, что я, находясь за изнанкой эфира, до сих пор вижу своих спутниц именно из-за этой магии.
Так, и где наш паскудник?
«Здесь. Скрыт за магическим пологом и постепенно высасывает энергию из яиц».
Значит, сосалку ему надо скрутить в бараний рог, чтоб неповадно было. От него стоит ждать неприятностей?
«Не стоит. Питающиеся чужой жизненной силой демоны, как правило, слабы. И обычно не дотягивают до уровня Мудзу».
Блин! Не напоминай об этом верзиле. Надеюсь, никогда с такими больше не встречусь.
«Как знать».
Предпочитаю никак не знать! Ладно, скажи точно, где сейчас демон, видит ли нас и почему не атакует?
«Висит над кладкой, протянув к ней щупальца. Тебя видит и не атакует, так как чувствует твою ауру. Он принял тебя за своего».
Прекрасно. Значит, неожиданность на нашей стороне.
«Но он сразу ринется в бой, как только ты атакуешь».
Понял. Если меня охватит приступ боли, ты, надеюсь, защитишь.
«Безусловно».
Хорошо.
Я выбросил вперёд правую руку. Вспышка света взорвалась чёрным пятном над кладкой. Демон взвыл от боли, отчего пришлось закрывать уши. Но тут пришла моя очередь, ибо боль огненными хлыстами стеганула меня по предплечью.
– Почему? – прозвучал хриплый голос демона, только мне было не до него. Я стоял на коленях и кричал.
– Почему?! Предатель!
Званк! Что-то прогремело у меня над головой.
– Что?! – вновь хрип демона.
– Знай своё место, ничтожество! – прошипела Садара. – Ты посмел поднять клинок на великого Вахираза?
– Вахираз?!
Боль отпустила меня. Я наконец-то смог оторвать взгляд от «созерцания» пола и рассмотреть происходящее. Садара стояла передо мной. Кнут в её руке горел огнём, оплетал и сдерживал длинный узкий лезвие-коготь уродливой хрени, висящей в воздухе в метре надо мной. Демон напоминал распухший бородавчатый пузырь, у которого по какому-то странному недоразумению оказались конечности и рогатая пучеглазая башка. В приплюснутом широком носу блестело золочёное кольцо.
– Не может этого быть! – прохрипела тварь, покачиваясь в воздухе из стороны в сторону. Садара крепко его держала, так что он не сбежит, даже если такая мысль у него возникнет.
– Это обычный демон, подчинивший себе человека. Вахираз заключён в межмирье! – не унимался демон. – Иначе давно свирепствовал бы в этом проклятом городе.
– А зачем мне свирепствовать? – тяжело дыша, я поднялся с колен. – Чтобы снова застрять в межмирье? Из-за тебя, пузырь, мы теряем время, а не едем обратно в башню!
Я не на шутку разозлился, и зверь внутри меня отозвался на ярость, оскалив клыки, зарычав. Выпучив от страха глаза, демон дёрнулся было назад, но кнут Садары по-прежнему стискивал в кольцах коготь твари.
– Великая Тиамат! – выдохнул демон. – Аура шеду! Прости меня, господин!
– Господин, значит? – Я шагнул вперёд и направил на уродца правую ладонь. – Чтобы сейчас же прекратил уничтожать яйца трагугов!
– Но как мне тогда быть?
– Это твои проблемы. Хочешь жить? Тогда оставь в покое трагугов.
– Хорошо, господин. Я оставлю гнездо и вернусь в проклятый город людишек. Буду снова убивать детей.
Детей?!
«Такие, как он, могут вытягивать чужую жизненную силу только из слабых, когда они во сне. До инкубов и суккубов не дотягивает, даже гипнозом не владеет», – прозвучали в голове мысли Садары. – «Только скажи, Шаин, и я выпотрошу это ничтожество».
– Ты сказал «детей»?! – прошипел я, чувствуя, как зверь выпускает когти, готовясь к прыжку.
Предо мной белой спиралью завихрилась Тьма.
– Прошу, господин! Что я сделал не так?! – демон изо всех сил пытался вырваться из мёртвой хватки Садары. Я уже не сдерживал рвущуюся наружу ярость – белый вихрь вращался всё быстрее.
Татуировка каргана ожила, оторвалась от правого предплечья. Найрин по своей воле материализовалась предо мной. Сияющие чёрным светом за изнанкой эфира нимб и крылья смотрелись непривычно.
– Ханира?! – взвизгнул демон и лопнул от единственного удара обсидианового меча ангела. Брызнули во все стороны ошмётки тела и внутренности. Нас всех окатило: я, Садара и Найрин стояли заляпанные белыми кляксами демонической крови. На чёрной коже и такого же цвета доспехах ангела они смотрелись неестественно и чуждо.
– М-да, – выдохнул я. Этот неожиданный кровавый душ охладил меня. Горевшая во мне ярость растворилась, а белый вихрь исчез. Зверь успокоился вместе со мной. – И что это было, Найрин? Зачем?
– И правда, – закрыв глаза, Садара покачала головой. – Тебя помогать не просили, сучка пернатая.
Блин, что?!
Найрин мгновенно изменилась в лице, сверкнув глазами в сторону викары.
– Тебя забыла спросить, плётка потаскушная.
Блин, что?! Дубль два!
Ангел и демон встали друг против друга, выставив перед собой оружие.
– Стоп, стоп, стоп! – я вклинился между ними; левая ладонь легла на грудь Садары, правая – на доспех Найрин тоже в области груди. – Успокоились! Иначе я сейчас же превращусь в злобного господина и тирана!
– Я не против, – усмехнулась Садара, с превосходством глядя на Найрин. – Главное, чтобы эта сучка знала своё место.
– Шлюха! Я не могла допустить, чтобы Шаин сорвался! – Найрин оскалилась.
– Так, всё! Хватит! – гаркнул я, уже не в силах сдерживать напор, с которым они давили на мои руки. – Возвращайтесь на место!
Давление на ладони вдруг исчезло, и я чуть было не потерял равновесие. Татуировки вернулись на место.
Найрин, Садара, раз уж мы вместе, нам придётся мириться с существованием друг друга, держаться вместе, сотрудничать. И плевать, что демоны и ангелы ненавидят друг друга! Вы теперь со мной. Так что более никакого противостояния и соперничества! Это я приказываю! Как господин! Вам ясно?
«Да», – в унисон отозвались обе.
Ну вот и хорошо.
Я тяжело вздохнул, оглядев себя, заляпанного вонючей кровью демона. Ладно, пора возвращаться к моим ненаглядным спутницам. Заждались, наверно.
* * *
– Вижу, ездовые вам больше не нужны, – с долей разочарования произнёс Таш и с завистью посмотрел на тройку трагугов, мирно стоявших посреди деревьев за спинами гладиаторов. Они выделялись размерами и крупными жвалами – явно воины. Королева Трагура никогда таких на обмен ему не предоставляла. – Что ж, вы избавили меня от проблем, и теперь я снова могу спокойно торговать. Поэтому примите это в дар.
Он достал из висящей на боку сумки заранее приготовленный мешочек – на тот случай, если гладиаторы преуспеют; протянул на открытой ладони.
– Тут сотня жетонов. Думаю, вам пригодятся.
– Спасибо, – произнёс Шаин, принимая награду. – Если выживем, обязательно пригодятся.
Алая вздрогнула при этих словах. Воительница вспомнила, как Шаин вернулся из-за изнанки эфира. На него было страшно смотреть, ибо он весь был изгваздан в вонючей чёрной жиже, которая оказалась кровью демона. Она и Орила тут же кинулись к нему, подумав, что он может быть ранен. Но всё обошлось.
В благодарность за очищение гнезда от демона королева Трагура подарила гладиаторам трёх своих воинов. Жетонами она не располагала, вот и решила, что лучше они получат ездовых от неё, чем будут покупать у скупердяя Таша. Как выяснилось, он продавал трагугов по сумасшедшей цене – три танала за штуку. И купцы соглашались на такие условия. Гигантские муравьи оправдывали подобные расходы скоростью, выносливостью и частичной разумностью. Так что гладиаторам тут очень повезло. Нет, собрать девять золотых монет общими усилиями они бы смогли, но в дальнейшем это сильно ограничило бы их возможности. А тут ещё и оказавшаяся кстати сотня жетонов, которую можно в будущем обменять на десять танов.
Выбравшись из гнезда на новых ездовых, гладиаторы сильно удивили своего провожатого. Ллали не ожидал, что его подопечные покинут муравейник на трагугах. Так что обратно они вернулись быстро – скорость ездовых тому способствовала. Правда, пришлось сделать небольшой крюк к одной из речек, чтобы хоть как-то смыть вонючую кровь с Шаина, и только потом они все отправились в деревню миргинов.
– Ладно, Таш. Бывай, – Шаин пожал лису лапу, после чего гладиаторы взобрались на спины насекомых.
– Уезжаете прямо сейчас? Переждать ночь не хотите? – спросил Ллали.
– Нам пора. Время терять нельзя, – Шаин махнул рукой на прощание. – Удачи на дорогах, воин с рогаткой.
И трое гладиаторов направили трагугов в лес.
– Жаль их, – произнёс Таш, когда дробный перестук муравьиных лап затих в глубине чащи.
– Почему? – удивился Ллали.
– Разве ты не знаешь, в каком направлении они двинулись? В сторону Пустоши Демона.
– Мне кажется, они её объедут. Думаешь, они туда ринулись?
– А куда ж ещё? – Таш пожал плечами. – Они спешат, и им нужны были хорошие скакуны. С трагугами у них, возможно, и есть шансы пересечь Пустошь. Но я сильно в этом сомневаюсь. Оттуда ещё никто не возвращался. Даже верхом на трагугах.
Глава 13
Барханы чёрного песка. Везде. Куда ни глянь. И чёрные скалы, торчащие то тут, то там, будто гребни мифических животных. Пустошь Демона непрерывной тёмной кляксой тянется до самого горизонта, сливаясь с небом. Пустошь, исходящая неимоверным жаром. Ибо знойное солнце щедро разливает свет, а чёрный песок с жадностью его поглощает.
С тех пор, как мы покинули лес миргинов, прошло пять дней. Чем ближе мы были к цели, тем меньше народа встречалось на улицах Дархасана. А вот стражников становилось всё больше. И не удивительно. В кварталах, граничащих с Пустошью, часто промышляли разбойники и воры. Помимо всего прочего, стража отгоняла всяких любопытных, которым на заднице ровно не сиделось и которым просто желалось острых ощущений. И всё это невзирая на дурную славу Пустоши. А нас стража пропустила – гладиаторам вообще многое разрешалось. Особенно это касалось посещения запретных смертельно опасных мест. Хочет какой-нибудь сорвиголова из нашей братии отправиться в Пустошь? Да не вопрос! Значит, ему так надо. А умрёт он или выживет – дело последнее. Ибо если гладиатор, вопреки всем предостережениям, суёт башку в пасть льва… ну дык, в мире полно всяких сумасшедших.
Сидя верхом на трагугах, мы находились у границы Пустоши, обозначенной плавным переходом от поросшей жухлой травой земли к чёрному, будто зола, песку. Головы и лица мы обмотали белой тканью на манер куфии, дабы защититься от солнца, ветра и песка.
– Удручающая картина, – сказала Алая.
Приставив ладонь к бровям на манер козырька, она вглядывалась в даль.
– И не говори, – Орила вздохнула. – Сколько дней мы будем пересекать эту чёрную пустыню?
– Хорошо, что едой и водой запаслись впрок, – я разглядывал унылый пейзаж, и по телу против воли бегали мурашки от осознания, что всё это – моих рук творение.
«Вообще-то, не совсем твоих, – подал голос Вахираз, – если учесть, что ты уже был отделён от меня, когда я начал сеять тут смерть и хаос».
Странный ты. То упорно настаиваешь, что я и ты – одна и та же личность, то… я не понимаю тебя.
«Мы всё ещё разделены и не слились в одно. Я просто тебя успокаиваю. Не нужно чувствовать вину за то, что лично ты не совершал. Но в то же время это не отменяет того, что ты – частица меня».
Я грустно усмехнулся, вспоминая слова из песни группы Siberius «Две стороны».
Кто я такой, когда во мне прячутся два меня?
Заставляя поверить в то, что приносит мне боль!
День за днём я бежал как зверь в степи, прятавшись от огня,
Голос гнал меня прочь, а сам летел следом за мной!
Может, я слеп?
Где-то собственный след
Давно потерял.
Пройденный путь,
Невозможно вернуть –
назад и начать с начала.
«Да. Это как раз про нас. Но у этой песни светлый конец, в отличие от грустного начала».
Концовка песни не про нас, Вахираз. Две не смиренные реки всё ещё не слились в одно в этом теле. Я всё ещё боюсь, и до сих пор не уверен, что там – за гранью жизни и смерти – горит вечный свет, указывающий путь заблудшим душам.
«Тебе ведь указал», – Вахираз усмехнулся.
Только я ничего не помню.
«Вспомнишь. Всему своё время».
– О чём задумался? – голос Алаи отвлёк меня от беседы с самим собой.
С тех пор, как я вернулся из-за изнанки эфира, она вновь сблизилась со мной. Я никак не мог нарадоваться, что снова по ночам сжимаю в объятиях Алаю. А Орила обнимала меня. Так и спали втроём.
– Пытался вспомнить.
– Что? – оживилась Орила.
– Как семь сотен лет назад в бою против пятерых ядаров я превратил сотни жилых кварталов в чёрную пустыню, попутно загубив тысячи невинных жизней… женщин, стариков, детей… всех без разбора.
У Орилы округлились глаза от удивления.
– Это ты так пошутил? – лицо Алаи выглядело не менее живописно.
– Если бы, – я грустно усмехнулся. – Но… я правда ничего не помню. Я же говорил: Пустошь Демона – дело рук Вахираза. А Вахираз – это я.
– Шаин, это не смешно, – Орила всё ещё не верила.
– Да, согласен. Совсем не смешно. Мне было не лучше, чем вам сейчас, когда мне про всё это рассказали.
– Так ты Вахираз или Шаин? – спросила Алая, но как же я был рад, что её ладонь, супротив обычного, не легла на рукоять клинка. Значит, она всё-таки приняла меня таким, какой я есть.
– Я Шаин. Но в то же время я Вахираз.
– Как такое может быть? – спросила Орила. – Ты должен быть одержимым, но…
– Повторяешься. Всё никак не поверишь? Я и сам пока не до конца всё понимаю, – я пожал плечами. – Но мы теряем время. Надо двигаться в путь и к ночи найти какое-нибудь место для ночлега.
– Думаешь, в Пустоши будет, где заночевать? – усмехнулась Алая.
– Как-нибудь да устроимся, – ответил я и положил ладонь на голову трагуга.
Алая и Орила проделали то же самое, после чего мы мысленно приказали нашим ездовым трогаться вперёд.
* * *
Заночевали мы среди скал – у подножия высокого валуна, который нависал над нами, будто козырёк, и хоть как-то защищал от ветра.
Трагугов мы уложили на песке треугольником, а сами устроились в его середине, прижавшись друг к другу и прислонившись спиной к одному из муравьёв. Костёр в Пустоши разводить было не из чего, а так хотя бы не замёрзнем.
Весь день мы неслись через пустыню на полной скорости, иногда замедляясь, чтобы трагугам было легче перебираться через скалы. Во все стороны простирался один и тот же удручающий пейзаж, и ни единого ориентира вокруг, кроме палящего солнца. Мы старались двигаться прямо, никуда не сворачивая, хоть это и было сложно из-за однообразного ландшафта.
Дважды мы останавливались в тени высоких скал, чтобы поесть, отдохнуть и трагугов покормить магическими грибами, которые купили у Таша. Ну, хоть за корм для ездовых миргин цену не заламывал. Но что мы будем делать, когда еда для них закончится – ума не приложу. Надеюсь, мы пересечём пустыню до того, как это произойдёт. И, скорее всего, муравьёв придётся продать по возвращении в башню.
Млечный Путь сияющим вихрем висел над Пустошью Демона. Ветер завывал между скалами, гнал песок. Я прижимал к себе Алаю и Орилу, не веря в реальность происходящего, – так сильно веяло от округи таинственностью, древним мистицизмом.
– Красиво! – выдохнул я, разглядывая спираль галактики.
– Звёзды как драгоценные камни, – сказала Алая.
– Которые нельзя украсть, – усмехнулась Орила. – Дома, в моём мире, я их не замечала. Видела каждую ночь, но не замечала. Их свет был для меня холодным. Был насмешкой над моей и тысячью других загубленных судеб.
– Расскажи, – попросила Алая.
– Только если Шаин попросит.
Алая легонько ткнула меня локтем в бок.
– Коли так, тогда прошу. Расскажи, Орила.
– Хорошо, но только не смейте меня жалеть! Все слёзы по прошлому я уже давно выплакала.
– Обещаю. Жалеть не буду, – я улыбнулся ей, хоть она этого и не заметила, так как смотрела на звёзды.
Она вздохнула.
– На самом деле рассказывать особо и нечего. Думала ли я – обычная деревенская девчушка, что когда-нибудь возьму в руки кинжалы, чтобы убивать? – Орила замолчала на несколько мгновений. – В тот день солдаты барона Мельхона прибыли в нашу деревню за очередным сбором налогов. Но именно в тот день им захотелось большего: меня и мою старшую сестру. Папа с мамой на коленях умоляли отпустить нас, но…
Я слушал, ставил себя на место Орилы, на место её родителей, и внутри у меня всё сжималось от бессильной злобы.
– Не рассказывай, если тебе больно, – сказала Алая, воспользовавшись временной заминкой.
Орила мотнула головой.
– Нет, Алая. Я слишком долго это держала в себе… они убили маму и папу, а затем убили сестру за то, что та смела сопротивляться… и насиловали её уже мертвую.
Я до боли сжал кулаки.
– Я испугалась и не сопротивлялась, когда эти скоты принялись за меня. С тех пор я возненавидела мужчин, – Орила запнулась и посмотрела на меня. – Но ты всё изменил. И тебя я тоже ненавижу за это, Шаин.
Её слова прозвучали без злобы, но я всё же спросил:
– Почему?
– Потому что всё было привычно и понятно. А ты пришёл да всё разрушил. Всё, во что я верила.
– Мне стоит попросить прощения?
– Ещё и издевается…
– Как же ты выжила? – спросила Алая.
– Меня приютила Акай по прозвищу «мотылёк». Да и не только меня. Многих девочек, чью прежнюю жизнь сломали обстоятельства. Акай научила меня всему, что я умею и знаю. Превратила в безжалостного убийцу. Тех скотов я выследила по одному и зарезала каждого. Лёгкой смерти они от меня не получили. Прежде чем умереть, они узнали, что значит остаться без яиц и члена!
– Хорошо, что я не пытался тебя изнасиловать, – хохотнул я и получил кулаком под рёбра от Орилы.
Злость отступила сразу же, стоило услышать, что те засранцы, издевавшиеся над ней, получили своё.
– Я тогда на эмоциях наделала много ошибок, наследила, – продолжила Орила. – Из-за этого за мной стали охотиться люди барона. Дальше… а дальше уже неинтересно. Я тут. И собираюсь победить на турнире.
– Чего же ты пожелаешь, если победишь? – спросил я, понимая, что каждый из нас имеет право на победу. Был бы я ядаром, то выполнил бы желание каждого гладиатора победившей команды.
– Ясное дело, – Орила хмыкнула. – Пожелаю встречи с бароном Мельхоном. Такой встречи, чтобы нам никто не мешал мило беседовать.
М-да. Не повезло барону…
* * *
Наше путешествие продолжалось уже пятый день. Мы бережно тратили запасы воды, но всё равно опасались, что их не хватит, поэтому прикладывались к бурдюкам очень редко. С едой дела обстояли чуть лучше. Только всё это мелочи. Хуже всего было то, что окружающая однообразная местность давила на мозги не только своим видом, но и жарой и непонятным, гнетущим страхом. Явной угрозы мы не видели, но чувствовали, что нечто опасное постоянно за нами следит… и ждёт! И чем дальше мы продвигались, тем сильнее становилось это ощущение. Словно где-то впереди нас поджидает в засаде муравьиный лев, прячущийся на дне песчаной воронки.
Хотелось поскорей покинуть проклятую пустыню! Казалось, что вот за тем очередным барханом на горизонте, наконец, замаячат силуэты домов. Но каждый раз нас ждало разочарование. Трагуги неслись вперёд, как ошпаренные, словно и им осточертел этот унылый пейзаж. Но треклятая Пустошь будто и не желала заканчиваться!
Преодолев ещё один бархан, нам пришлось остановить муравьёв. Замерев, мы не веря своим глазам смотрели вдаль.
– М-да, – выдохнул я.
– Что делать будем? – спросила Алая.
Хороший вопрос, с учётом того, что на горизонте чернела высокая песчаная стена. И она явно ползла в нашу сторону.
– Нужно укрыться где-нибудь, переждать бурю, – предложила Орила.
– Хорошо бы ещё найти это самое «где-нибудь» в этом богом забытом месте! – сказал я. – Да и сколько будем ждать? Потеряем время.
– И что ты предлагаешь? – Алая взглянула на меня, в её глазах я видел надежду.
Блин! Если я ошибусь, нам конец. Тяжело чувствовать себя ответственным за чужие жизни, а за жизни близких – тем более.
Я обернулся. Позади горизонт оставался чист.
– Только не говори, что нам надо возвращаться, – съязвила Орила.
– Ни в коем случае, – я мотнул головой. – Иначе всё зря.
Я напряжённо размышлял, что же предстоит делать.
Найрин!
«Да, Шаин».
Ты сможешь нас вынести отсюда?
«К сожалению, нет. Только тебя одного. Но ты понимаешь, что в этом случае вы все умрёте».
Триста шагов, мать их перемать! От досады я хлопнул ладонью по спине трагуга, отчего тот недовольно заскрипел жвалами.
– Что случилось, Шаин? – разволновалась Алая.
– Задница случилась… с нами! – огрызнулся я. – Я не знаю, что делать!
– Не паникуй! – крик Орилы привёл меня в чувство. – Так мы точно не выберемся из этой самой задницы. Стоит просто поискать, где укрыться.
– Да, ты права. Прости, Алая, что сорвался.
– Всё в порядке, Шаин.
– Ничего не в порядке. Это я вас сюда привёл. Можно попробовать пройти сквозь бурю, но мы можем заблудиться, потерять друг друга. Если ветер окажется достаточно сильным, то разбросает нас. И тогда…