Талех Аббасов
Тысяча Граней. Инкарнация
А вот это уже интересно! Только что тут усиливать? Чёрная печать способна подчинять, а белая – исцелять. Более мощное подчинение и исцеление? Ладно, надо проверить.
Тем временем хозяин лавки отошёл к стене напротив входа.
– Иди сюда. И жетоны прихвати.
Я подошёл к ворчливому квергу. Из стены выдавался вперёд довольно широкий каменный выступ, достигавший в высоту мне до пояса. На поверхности выступа были две прямоугольные выемки с изображениями открытой ладони. Для левой и правой рук соответственно. Между ними была ещё одна выемка шестиугольной формы.
– Ты уже догадался, что делать?
– Да.
– До тебя мне не доводилось встречать гладиаторов с двумя печатями предназначения. Так что тебе придётся сложнее.
– Почему?
– Да потому, что развивать одну печать гораздо легче, чем две! Это же очевидно! – Дзварг вздохнул. – Лучше иметь одну сильную печать, чем две слабые. Понимаешь?
Ясно. Как говорил Брюс Ли: «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз».
– Да, понимаю. Предлагаете, уважаемый Дзварг, развивать только одну печать?
– Уж поверь моему опыту.
Кхм. О каком опыте идёт речь, если он никогда раньше не встречал гладиаторов с двумя печатями? Или это обычная логика? В принципе, даже мой опыт прохождения компьютерных игр напоминал, что команда из трёх прокачанных героев легко вынесет вражеский отряд из шести – десяти слабых персонажей. Нет, если десятка противника развита хорошо, то у тройки нет никаких шансов на победу. Только вот чтобы прокачать столько героев, времени и ресурсов придётся потратить до хрена! Но… я посмотрел на татуировки, украшавшие мои предплечья, и решительно положил обе ладони в выемки.
– Мастер Дзварг, пять жетонов… помогите, пожалуйста. У меня всего две руки.
– Но так нельзя!
– Мне можно, – я усмехнулся и съязвил ему в тон: – Уж поверьте моему опыту.
Он постоял в нерешительности, потом пожал плечами и взял жетон.
– Учти, будет больно.
– Угу. Мне не привыкать.
Первый гимрал опустился в шестиугольную выемку. Спустя пару секунд жетон покрылся сеточкой сияющих трещин, затем загорелся и растворился в пламени. Прямоугольники под ладонями вспыхнули, языки огня лизнули предплечья, и узоры на них пришли в движение, пробудив адскую боль, заставив меня закричать. В кожу будто впились сотни раскалённых игл! К счастью, в отличие от ритуала предназначения, муки продолжались сравнительно недолго. Сгорбившись, я тяжело дышал, опершись на ладони в выемках. Это помогло не упасть на колени.
– Внимание! Сила привязанных существ увеличена, – прозвучал у меня в голове мелодичный женский голос.
Хех! Вот и бонус. Я ехидно оскалился и произнёс:
– Ещё, мастер Дзварг.
Новый жетон опустился в выемку, и новый всплеск боли объял мои предплечья.
– Внимание! Болевой порог применения печатей предназначения уменьшен на одну двадцатую часть.
Ого! Это уже что-то! Но всего-то двадцатая часть. Мне ещё долго придётся орать, как резанному. Подозреваю, что не каждый жетон будет ослаблять мои муки и страдания. Да даже если и каждый… всё равно взять двадцать жетонов неоткуда! Да и хрен с ним! Я вновь ехидно оскалился.
– Интересно, сколько ты выдержишь? – мастер Дзварг водрузил очередной гимрал в выемку.
Боль в этот раз ощущалась немного слабее, но всё равно казалось, будто кожу на предплечьях раздирали тупыми лезвиями. Наверно, несколько дней я буду говорить охрипшим голосом из-за криков. С подбородка и с волос на пол падали капельки пота. Всего третий жетон, а я уже устал и хотел поскорее завалиться спать.
– Внимание! Способности «подчинение» и «исцеление» улучшены.
Да уж. Так себе бонус, если подумать. Но чего жаловаться?
– Ещё, мастер Дзварг!
Вновь боль, опять крики и новое сообщение:
– Внимание! Открыты способности: «увядание» и «щит света».
Наконец, что-то интересное! Щит – понятное дело. Примерно представляю, как он будет работать. А увядание? По смыслу тоже понятно, но как эта способность действует на врагов – ещё предстоит выяснить.
– Давайте последний, – уже осипшим голосом произнёс я.
– Почему последний? Что с двумя оставшимися будешь делать?
– Приберегу на потом, – ответил я, вновь подумав об Алае и вспомнив о Гехире. Всё же, не будь его, я б не выбрался из когтей Ильраха.
– Глупо, – повторил Дзварг. – Но, да ладно. Тебе решать.
Пятый жетон исчез в огне, и вновь пришла боль. Я уже не кричал, а хрипел.
– Внимание! Болевой порог применения печатей предназначения понижен на двадцатую часть от текущего значения.
Хреново! То есть мне нужно куда больше жетонов, чем предполагалось.
Теперь можно позволить себе слабость. Убрав ладони с выемок, я упал на колени. Сердце бешено колотилось, заставляя меня глубоко дышать. Всё! Надеюсь, на сегодня мои муки закончились. Ну что, госпожа Таргин Сайдаран? Ты всласть нажралась моих страданий!
Отдышавшись, я, скрипя зубами и морщась из-за отголосков боли в предплечьях, медленно поднялся.
– Спасибо, мастер Дзварг, – прохрипел я. – Вы мне очень помогли.
– Ладно, ладно, – кверг махнул лапой. – Ерунда всё это.
– Мне бы теперь отдохнуть.
Хозяин лавки ткнул в сторону двери.
– Пойдёшь по коридору прямо. На третьем перекрёстке свернёшь направо. Дальше прямо, не сворачивая, пока не доберёшься до винтовой лестницы. Поднимешься на этаж выше. Дальше опять прямо по коридору. Так и доберёшься до комнаты отдыха гладиаторов. Запомнил?
Я вздохнул. Ну нет у обитателей башни ни сочувствия, ни сострадания к гладиаторам.
– Да, запомнил.
– Тогда топай. Не забыл? Я всё ещё хочу спать, – кверг показательно зевнул, прикрывая лапой рот.
* * *
Алая спала чутко, ожидая, что в любой миг в комнату заявится Шаин. Она открыла глаза, услышав, как кто-то осторожно захлопнул боковую дверь, ведущую во внутренние помещения башни, доступные для гладиаторов. Затем послышались неуверенные шаги. Алая незаметно приподнялась на локте и в полумраке разглядела Шаина – особенность глаз, присущая её расе, позволяла видеть в темноте гораздо лучше людей.
Сначала она обрадовалась, увидев друга, а потом в ней вспыхнула злость. Она мягко спрыгнула с койки, скользнул из ножен меч. Пущенной из лука стрелой Алая ринулась к Шаину. Клинок по широкой дуге рассёк воздух. Данг! Лезвие меча ударило в невидимую преграду. Колокольный звон вместе со вспышкой света, на миг озарившей помещение, переполошили спящих. Алая убрала от глаз левую руку, когда сияние ослабло настолько, что можно было смотреть на друга без боли в глазах. Шаин стоял с вытянутой правой рукой, а его окружала мерцающая бледным светом сфера.
– Так ты встречаешь друзей? – голос его прозвучал сипло, но он, тем не менее, усмехнулся.
– Я не собиралась тебя убивать! Только припугнуть.
Их тут же окружили гладиаторы.
– Рад всех вас видеть, – вымученно прохрипел Шаин. – Особенно тебя, Гехир, наглая ты морда.
– Что у тебя с голосом? – проныра не заметил издёвки. С тех пор, как выяснилось, что Шаин жив, Гехир стал прежним, пришёл в себя и, кажется, забыл ту историю с неудачливыми насильниками.
– Покричишь с моё от боли, тоже охрипнешь.
Окружавшая Шаина сфера погасла, и гладиатор тут же рухнул на колени, зайдясь в злобном хрипе и рычании от нового приступа боли. Но вскоре она отступила, и он с трудом поднялся на ноги.
– Я смертельно устал, – прохрипел Шаин. – Давайте все расспросы оставим до завтра?
– Ты знаешь, что я переживала? – Алая обиженно нахмурила брови и надула губки. – Я думала, ты погиб. Уже смирилась с твоей смертью. А ты…
– Взял и разрушил твою скорбь и печаль? – прервал её Шаин и ухмыльнулся. – Прости меня, что остался в живых. Надо было отбросить копыта, а не убивать демона.
– Дурак! – меч с щелчком вошёл в ножны.
Алая приблизилась и вдруг, неожиданно для себя самой, обняла его, прижала к себе. Кто-то хихикнул, кто-то стал отпускать глупые шуточки в адрес «сладкой парочки», Гехир же сокрушённо покачал головой. В мыслях проныра прокручивал последние слова вернувшегося гладиатора: «убивать демона»! Как?! Как эту здоровенную тварь можно было убить?!
Шаин некоторое время стоял, не зная, что делать, но всё же ответил взаимностью на объятия Алаи, сомкнув руки вокруг её талии.
– Я тоже рад, что ты выжила, – прошептал он.
Алая и дальше бы держала его в объятиях, если б не почувствовала, что кто-то хлопает её по плечу.
– Орила? – она с непониманием посмотрела на девушку.
– Оставь парня, – та мягко улыбнулась. – Пусть отдохнёт. Завтра будем донимать его расспросами.
– Да, – Алая улыбнулась в ответ. – Ты права.
Она помогла Шаину добраться до койки, на которую он тут же сел. Гладиатор с трудом снял из-за спины походный мешок.
– Я ничего не забыл, Алая, – Шаин вытащил небольшой кожаный кошель и протянул на открытой ладони. – Бери, тут сотня жетонов. Все твои.
Присутствующие ахнули от неслыханной щедрости гладиатора. Сотня жетонов! Ведь на них можно вполне качественное оружие купить!
– А как же ты? – не удержалась Алая, дрожащими руками принимая дар.
– Свои четыре сотни я уже потратил, – он ухмыльнулся, увидев, как вытягиваются в удивлении лица гладиаторов. Но спустя мгновение опять полез в мешок и выудил ещё два жетона. Шестиугольных!
– Это тоже тебе, – Шаин протянул один гимрал ей. – Гехир, хоть ты тот ещё засранец и урод…
– На себя бы посмотрел, – без злобы в голосе прервал его проныра.
Шаин вымученно улыбнулся, еле сдерживая слипающиеся веки.
– В общем, это тебе, – второй гимрал был протянут Гехиру. – Не от большой любви к тебе, хмырь. Просто спасибо, что не бросил Алаю. Ну и за то, что меня вытащил из задницы.
Проныра принял подарок. От таких даров не отказываются! Он уже слышал от остальных, какие возможности сулит использование гимрала.
– А как же ты? – повторил вопрос Алаи Гехир. – Гимралы на дороге не валяются.
– Свои пять штук я уже потратил, – усмехаясь, просипел Шаин.
– ЧТО?! – прозвучал удивлённый возглас всех гладиаторов.
Немыслимо! Этот «задохлик» умудрился на первом же задании заработать семь (СЕМЬ!) гимралов! Как?!
– Ну всё, подарки розданы. Теперь можно и поспать, – не раздеваясь, Шаин развалился на койке и уже с закрытыми глазами добавил. – Алая, Гехир, советую не медлить с тратой жетонов.
Зная, что соратники обязательно прислушаются к совету, он улыбнулся – всё-таки мастеру Дзваргу не суждено этим вечером нормально поспать…
* * *
Я проснулся от неприятного чувства, что на мне что-то лежит. А ещё мне прикрывали рукой рот, а к горлу был приставлен кинжал, холодное лезвие которого я чувствовал кожей. Вот же хрень! Я открыл глаза.
– Тссс! – прошипела та самая девчонка, что советовала Алае дать мне отдохнуть. – Иначе утром здесь обнаружат твой труп. Моргни, если всё понял.
Я моргнул.
– Ну вот и ладненько, – она улыбнулась. – Теперь я уберу руку, и мы с тобой поговорим. Начнёшь кричать – умрёшь. Мне, конечно, не поздоровится, но и тебе будет не лучше. Ясно? Моргни, если понял.
Рисковая тварь. Я моргнул.
Она убрала руку с моего рта, но кинжал по-прежнему неприятно прижимался к горлу. Я молчал, ожидая вопросов. А вот змея на предплечье замерла в напряжении, готовясь в любой миг рвануться к нарушительнице моего спокойствия по первому приказу. Это подождёт. Сначала послушаем, чего эта самоуверенная стерва хочет.
– Рассказывай, – прошептала она. – Зачем госпожа вызвала тебя к себе? Ты ведь не первый вернулся в башню.
Ясно. Значит, она первая. И девчонке хочется узнать, насколько я пошатнул её позиции фаворитки. Или что-то другое?
– Чтобы отблагодарить, – мой голос по-прежнему сипел. – Да, я не пришёл первым, но убил опасного демона. Госпожа Таргин хотела меня отблагодарить.
– И как? Отблагодарила?
– Сомневаешься?
– И что же ты получил, о убийца демонов? – её насмешливый тон давал понять, она ни на гран мне не верит.
– Ты знаешь, мне говорить запрещено, – я решил блефовать. Пусть думает, что я получил то же самое, что и она. Может, и узнаю что-нибудь интересное.
– Занятно, – она хихикнула. – Судя по тому, что ты хрипел от боли после применения способностей, ты выбрал вторую жизнь. Я права?
Я промолчал. Молчание – знак согласия. Пусть думает, что хочет. Выходит, по её словам, если не выбрать вторую жизнь, можно разом избавиться от боли за применение способностей? Это уже кое-что…
– Интересно, если перерезать тебе горло, ты воскреснешь? Сработает ли вторая жизнь? – она чуть надавила на кинжал, заставив меня судорожно сглотнуть подступивший к горлу ком.
– Я предпочёл бы оставить свою жизнь при себе. Обещаю, я забуду эту неприятную встречу. Нам ни к чему враждовать.
– Неприятную? – она ухмыльнулась и облизнула губы. – Судя по тому, что у тебя взбухло в штанах, тебе очень даже приятно. Близость смерти возбуждает, не правда ли?
Вот же стерва!
– Твоя правда, – я ухмыльнулся в ответ.
Не знаю, чем бы закончилась эта встреча, но…
– Орила, слезь с него! – грозно прошипела Алая, а её меч коснулся шеи нарушительницы спокойствия.
– Алая? Мы просто мило беседовали. Правда, Шаин?
– Угу, – просипел я. – Приставленный к горлу кинжал – это одна из разновидностей милых бесед.
– Орила! – с нажимом повторила Алая.
– Хорошо, хорошо.
Девчонка сползла с меня, подмигнула на прощание и, проскользнув между Алаей и койками, исчезла.
Моя спасительница тяжело вздохнула и убрала меч в ножны.
– Вечно ты влезаешь в неприятности, – тут её взгляд замер на моих штанах и мгновенно похолодел. – Всё, я спать.
Алаю будто ветром сдуло.
– Вот же чёрт! – произнёс я в пустоту, уронив голову на подушку. Проклятое естество! Хотелось провалиться сквозь землю!
* * *
Завтрак выдался пренеприятным. Нет, еда была вкусной. Просто Алая… Я постоянно пытался поймать её взгляд, но она вела себя так, будто меня не существовало. А после окончания трапезы, когда все собрались, чтобы послушать о моих похождениях, она молча покинула столовую!
Орила же, наоборот, то и дело бросала на меня хитрые взгляды. Вообще, девушка мне понравилась. Гибкая, стройная, тёмные волосы на затылке заплетены в косу, глаза карие и лукавые, одета в лёгкий кожаный доспех чёрного цвета, на поясе висит пара кривых кинжалов в ножнах, и на правой руке красуется рисунок из чёрных зигзагов. По цветовым предпочтениям девушка полностью в моём вкусе, однако характер… Всё же Алая нравится мне больше. Сколько раз она меня выручала с самой первой ночи в Дархасане? На неё можно положиться, ей можно доверять, Алая куда более понятна и предсказуема, чем эта стерва.
Я поведал о выпавших на мою долю приключениях в общих чертах, старательно скрывая опасные сведения о своих возможностях, способностях и незримых союзниках. И тем более не собирался рассказывать, что я – Вахираз. Чем меньше обо мне знают, тем более беспечны будут возможные враги в лице моих «соратников», если удумают мне навредить. Правда, оказались среди слушателей и те, кто спросил относительно татуировок, мол, раньше их у меня не было. Поэтому, не связаны ли они с чем-то магическим? Ясное дело, я начал заливать о том, как решил сделать их у одного мастера-художника, дабы выглядеть более круто и представительно. Судя по взглядам, многие не поверили. Ну конечно! Ему в башню следовало вернуться как можно скорее, а он, понимаете ли, в тату-салон решил сходить. Ври, ври дальше. К счастью, знавший правду Гехир, не стал уличать меня в откровенной лжи. Проныра только понимающе ухмыльнулся.
– Вторую где получил? – стрельнув глазами на татуировку каргана, спросил Гехир, когда все разошлись.
– Убил демона, спас каргана и, так уж получилось, что привязал птицу к себе, – я скорчил рожу из разряда «ну что тут поделаешь?».
– Вот так просто?
– Поверь, это было совсем не просто! – прошипел я. – Я убил демона, но совсем не помню, как это сделал!
– Кхм, – проныра почесал шрам на переносице. – Маги, измельчённые в фарш, в подвалах башни джадугяров. Тоже твоя работа?
Я медленно кивнул.
– Однако ты чудовище, Шаин, – он передёрнул плечами. – Хорошо, что ничего подобного не произошло, когда я издевался над тобой в нашу первую встречу.
– Хорошо, – согласился я. – Только за тот случай тебе надо было дать в зубы!
– Ну так дай, – он усмехнулся и показательно подставил челюсть для удара. – Не хочу, чтобы ты затаил на меня злобу.
– Я уже простил тебя и забыл неприятный случай. Мир? – я подставил кулак.
– Мир, – проныра ткнул кулаком в мой. – Не понимаю только, чего это Алая с утра сама не своя? Когда узнала, что ты выжил, так обрадовалась, а теперь…
Я поморщился, вспомнив досадное происшествие. Проклятая Орила! Всё испортила!
Арррххх! Глупо винить её. Опять допускаю ту же ошибку, как при разговоре с Таргин, обвинив ядаров в том, что это из-за них люди слабы.
– Мне надо поговорить с Алаей. Я виноват, так что мне с этим разбираться. Не знаешь, где она?
– Ну… в такое время она обычно фехтует в зале для тренировок, – он кивнул в сторону двери. – Доберёшься до винтовой лестницы и спустишься на два этажа. Дальше просто пройдёшь по коридору. На том этаже кроме тренировочного зала нет других помещений.
– Хорошо, спасибо, – я встал из-за стола и направился к выходу из столовой.
Не прошёл я и десяти шагов по коридору, как меня неожиданно крутануло и больно припечатало спиной к стене. Хорошо, хоть затылком не ударился. Опять Орила! Твою ж… Кинжал вновь прижался к моему горлу. Свободным локтём стерва давила мне на грудь, прижимая к стене.
– Поговорим? – она ехидно улыбнулась, наклонив голову на бок.
– Я думал, что мы во всём разобрались, – я говорил спокойно, чтобы не дать ей насладиться моим страхом. А ведь бояться было чего. Вдруг стерва двинутая на всю голову? Резанёт клинком, и привет… точнее пока.
– Разобрались, да не во всём. В паху не жмёт? – она прижала бедро мне между ног.
Стерва и точно двинутая!
– Слушай, просто скажи, что тебе от меня надо, и мы постараемся решить твою проблему, – я начал злиться и еле сдерживал себя, чтобы не отдать приказ змее атаковать.
– Я намерена победить в турнире…
– Как и каждый из нас.
– Только выиграю я. А ты… – она вновь ехидно улыбнулась. – Ты можешь стать помехой. Может, прирезать тебя и избавиться от головной боли? Теперь Алая тебя не спасёт.
– Хочешь? Режь. Мне наплевать!
Орила усмехнулась и резко отскочила назад, всё ещё держа кинжал перед собой обратным хватом.
– Гордый значит? Люблю гордых… ломать. Живи пока, убийца демонов.
Стерва неожиданно растворилась в тени. Твою мать! Таким макаром она может атаковать в любой момент. Причём в самый неудобный и неприятный. Ещё хуже, если она умеет так следить за жертвой и подслушивать за ней. Вот же хрень! Придётся аккуратно подбирать слова в любых разговорах и не ляпнуть чего лишнего.
Я тяжело вздохнул. С Гехиром помирились, подружились, а теперь Орила заняла его место. Вот уж воистину свято место пусто не бывает! Ладно, надо поговорить с Алаей и окончательно разобраться, кто мы друг для друга.
Пока шёл к ней, вспоминал беседу с Таргин. Надо сказать, рассказ хозяйки башни произвел на меня неизгладимое впечатление. За всей этой кутерьмой у меня не было возможности как следует поразмышлять о том, что мне поведала моя паразитная госпожа. Ну а что? С желанием ядаров питаться человеческой болью – они не более чем паразиты. Кто же тогда люди? Как ни прискорбно это признавать, люди в большинстве своём – паразиты на теле Земли.А ведь Таргин говорила, что ядары создавали людей похожими на себя.
Вахираз.
«Чего тебе?»
Таргин сказала, что ты сможешь прояснить, зачем она мне рассказывала про ядаров, историю Мардука и Тиамат, и про Энки с Адапом.
«Чтобы ты вспомнил. Ей хочется, чтобы ты обрёл прежнюю силу. Тогда ты, возможно, сможешь победить на турнире».
Возможно? Ну и засранец же ты. Помнится мне, кое-кто говорил «и все башни мира падут к твоим ногам». Ты тоже любитель заливать?
«Падут. Как только отомстим Аргалу».
Твою мать! Зверь внутри меня оскалился, выпуская когти. Сидеть, кошка драная! Знай своё место! Собиравшаяся хлынуть наружу волна ненависти остановилась и растворилась. Я почувствовал удивление зверя. Чудовище во мне с недовольным рычанием подчинилось, вновь закрыв глаза.
«Молодец. Делаешь успехи».
Только успехи даются мне с трудом. Сердце вновь колотилось, как сумасшедшее, заставляя судорожно глотать воздух. Лоб покрылся холодной испариной. Как там говорила Таргин? В игре в гарсахт последнюю точку ставит сила воли? С магическими тварями, похоже, то же самое.
Я добрался до винтовой лестницы и принялся спускаться по ступенькам.
И всё же, Вахираз, что случилось с Мардуком и Тиамат?
«Тиамат с приспешниками устроили бунт на Фаэтоне. Подняли людей на восстание. Ну, Мардук решил проблему радикальным способом. Схлестнулся с ней и с мятежными ядарами. Тебе уже говорили, что ядары не сражаются друг с другом. Ибо чревато глобальными катастрофами. А на Фаэтоне смахнулись восемь ядаров! Планета не пережила таких потрясений, раскололась на множество обломков».
Печально. Как я понял, победил Мардук. И что случилось с Тиамат и её приспешниками?
«Ядара невозможно убить. Ну, физически можно. А вот уничтожить душу – никак. Знаешь в чём разница между реинкарнациями человека и ядара? Последние ничего не забывают. Мардук знал, что Тиамат переродится и начнёт мстить. Устроит бунт на новой планете, и история Фаэтона повторится. Ему ничего другого не оставалось, как заточить души мятежных ядаров в безграничном океане Хаоса. А это хуже, чем межмирье, даже несмотря на то, что оно близко к Хаосу».
Почему хуже?
«Я был заточён в межмирье. Оно хоть и изменило меня, наполнило ненавистью, но делало это медленно на протяжении многих веков. Хаос изменил мятежных ядаров очень быстро. Исказил, изуродовал их разум. Их души слились и стали той самой семиглавой гидрой. Знаешь, что печально? Они хотели освободить людей от влияния ядаров. А в итоге превратились в демонов, желающих убивать людей».
А Мардук?
«Исчез. Куда он отправился после той битвы – никто не знает».
А ты не врал насчёт нашего родства с Тиамат?
«Нет. Прямого родства с главой мятежных ядаров у нас нет. Среди них была одна по имени Нунарти. Она королева змей. Владычица проклятых душ. Вот с ней-то мы и состоим в родстве».
Похоже, жутковатая тётка.
«Не то слово. Хорошо, что она и все остальные головы гидры заточены в океане Хаоса».
* * *
Взмах. Удар. Клинок по дуге разрезает воздух и врезается сбоку в деревянный манекен. Званк! Летят во все стороны щепки. Меч отводится назад для очередного выпада. По щекам к подбородку стекают капельки пота и падают на рыжий песок, скрипящий под сапогами воительницы.
Алая старалась сосредоточиться на тренировке. Но постоянно возвращалась в мыслях к Шаину. Удары получались неважными. Она знала, что может лучше. Но этот… этот… этот бабник! Званк! Клинок оставил на манекене глубокую зарубку.
– Впечатляет, – прозвучал сзади голос Шаина, отчего Алая замерла, но всего лишь на мгновение, и вновь продолжила тренировку, как ни в чём не бывало. Удары стали увереннее.
Шаин подошёл справа и, встав в отдалении, прислонился плечом к квадратной каменной колонне, скрестив на груди руки. Приближаться к ней, пока Алая усердно отрабатывала удары, он не рисковал.
– Может, хотя бы посмотришь на меня? Ведёшь себя так, будто меня не существует.
Алая старательно не обращала внимания на гостя, выбивая щепки из манекена.
– Ну хватит дуться. Алая… я ж не собирался её трахнуть.
У воительницы дёрнулась бровь, только на работе клинка это никак не отразилось. Она по-прежнему наносила удары, будто собираясь порубить ни в чём неповинный манекен на дрова.
– Ну что мне сделать? Просто скажи. Может, на колени встать и униженно просить прощения?
Ноль внимания.
– Или хочешь, я себе член отрублю и заделаюсь в евнухи?
– Ну и зачем ты мне после этого будешь нужен? Без члена-то… – холодным и безразличным голосом произнесла она, не смотря в его сторону и продолжая орудовать мечом.
– Э? Что? – он замолчал на миг. – Прости… это ты мне так в любви призналась? – не сдержавшись, Шаин хохотнул.
Меч Алаи вдруг раскалился докрасна. Удар! Клинок перерубил манекен наискосок от плеча к поясу. Верхняя часть деревянного болвана съехала с нижней и грохнулась на пол. Девушка вложила меч в ножны и гневным взглядом посмотрела на Шаина, словно намереваясь испепелить его глазами.
– Да, это признание в любви, – она мгновенно оказалась рядом. – Тебя что-то не устраивает?
– Наоборот, – он улыбнулся. – Всё устраивает.
Шаин смотрел в её серебристо-серые глаза, вытянутые кошачьи зрачки которых завораживали и полностью завладевали вниманием.
– Я за тебя волновалась. Ты понимаешь? Но ты в первую же ночь своего возвращения влез в неприятности. И всё бы ещё ничего. Но тебя возбудила какая-то сучка!
– Она елозила по мне. Ничего с этим не мог поделать.
– Шаин!
– Ладно, ладно. Прости, виноват. Не буду больше оправдываться. Природа взяла надо мной вверх, а я с собой не справился. Всё-таки мне ещё далеко, чтобы быть воином. Достойным тебя… Но… твоя ревность прекрасна, – он по-доброму улыбнулся.
– Я не ревную!
Неожиданно для Алаи он обнял её за талию и прижал к себе.
– Хорошо, как скажешь, – Шаин уткнулся носом в её волосы. – Ты так приятно пахнешь.
Алая попыталась освободиться, но делала она это для вида, в действительности и не собираясь высвобождаться из объятий любимого. Любимого. Она улыбнулась самой себе. И когда он успел стать для неё таким близким? Алая положила голову ему на плечо, обняв за шею.
– Мы так и будем стоять, обнявшись? – спустя некоторое время спросил Шаин.
– А тебе не нравится?
– Нет, всё нравится… ну… а целоваться не будем?
– Я всё ещё на тебя зла, – сказала Алая, но голос её звучал без всякой злобы. – Считай, что ты наказан. Так что о поцелуях и думать забудь.
– Хорошо, – Шаин усмехнулся. – Я потерплю. Только ради тебя.
* * *
Вот и закончилось мучительное ожидание. Все пятнадцать гладиаторов, вернувшиеся после первого испытания, были, как и в первый раз, построены во дворе башни. Перед нами стоял Даир с двумя помощниками в неизменных чёрных балахонах и с посохами в руках.
Последние восемь дней я усердно тренировался. Алая даже взялась обучить меня фехтованию и сильно удивилась, когда узнала, что помимо кнута у меня теперь есть и меч, в который превращалась Найрин. Ну, как взялась? За такой короткий срок асом в фехтовании мне не стать, но несколько интересных приёмов она мне показала. Что же касается наших отношений… Я мысленно усмехнулся, вспомнив день, когда мы помирились.
Алая вскрикнула, схватившись за руку, на предплечье которой узоры горели огнём. Боль за использование способностей к ней приходит с некоторым опозданием, а не сразу, как у меня, при использовании подчинения и исцеления или тут же после завершения работы щита света.
Алая упала бы на колени, если б я по-прежнему не держал её в объятиях. И ничем другим я больше ей помочь не мог. Только лишь прижимал к себе и ждал, когда заставлявшая её кричать боль отпустит любимую. Проклятые ядары с их идиотским желанием питаться чужими страданиями!
«В тебе многое от Тиамат», – хохотнул внутренний голос. – «Она думала так же».
Заткнись, Вахираз!
«Этого не избежать, Шаин. Ты всё равно возненавидишь ядаров. Ты уже начинаешь ненавидеть».
Почему ты так считаешь?
«А ты как думаешь? Тиамат тоже полюбила человека. Полюбила того, чьими муками и страданиями должна была питаться. Поддалась эмоциям. А результат, как мы видим, плачевен. Надеюсь, нам повезёт больше, и ты не допустишь ошибок Тиамат. Иначе встречи с Мардуком нам не избежать».
Ты же говорил, что он исчез.
«Да, исчез. Но я почти уверен, что мы заставим его вернуться, если поднимем людей на восстание. Тебе это надо?»
Нет.
«Вот и хорошо. Ты знаешь, какова наша истинная цель».
Алая успокоилась. Боль перестала терзать её руку. Любимая просто стояла, прижавшись ко мне, и глубоко дышала. Мне захотелось её отвлечь от мрачных мыслей.
– Пойдём, – взяв её за ладонь, я направился к выходу.
– Куда?
– В комнату отдыха, – мой рюкзак оставался там. – Покажу кое-что.
Оказавшись на месте, я подвёл её к своей койке, сел и потянулся к рюкзаку. На радость, в помещении мы были одни.
– Шаин…
– Ничего не говори, – я улыбнулся, выудив смартфон. – Просто присядь рядом.
Она вздохнула, закатила глаза, но послушно опустилась на койку.
– И это ты мне хотел показать? – она с сомнением и с долей разочарования в глазах рассматривала черный, матовый экран HTCOne.
– Почти. Помнишь, я говорил, что в моём мире нет магии?
Она кивнула.
– Зато у нас есть технологии.
– Тех… что?
– Технологии, – с важным видом повторил я. – Почти, что магия, только иного плана. Так сказать, магия приспособлений.
Я передал ей смартфон и нажал кнопку включения. И, конечно же, Алая от неожиданности выронила его в мою заранее подставленную ладонь, стоило девайсу завибрировать, вспыхнуть логотипом на экране и тренькнуть приветственной мелодией.
– Не бойся, он не кусается, – я хохотнул.
– Предупреждать надо, – она ткнула меня кулаком в плечо.
– Ладно, ладно. Прости. Всего лишь хотел пошутить и отвлечь тебя от мрачных мыслей. А теперь… смотри.
Зарядка смартфона показывала восемьдесят пять процентов. Ну и хорошо. Нам много не нужно. Я снял экран с блокировки и полез в галерею.
– Это мой мир, – я принялся показывать ей фотографии.
Вот Девичья башня стоит древним великаном рядом с современными домами; а вот изогнутое трио стеклянных рогов Флэйм Таура, возвышавшееся над городом; вечно многолюдная Площадь Фонтанов на Торговой; набережная Бульвар с её высокими дубами, акациями, тополями, каштанами, соснами и пальмами; вид с трёхсотметровой высоты на Апшеронский залив, который Баку окаймляет гигантским амфитеатром. Фотографии восходов и закатов, гор и лесов, рек, водопадов и озёр. С каждым новым изображением лицо Алаи становилось всё более изумлённым.
– Красиво, правда?
– Твой мир похож и не похож на мой, – выдохнула она. – Только не пойму, как всё это уместилось в одной маленькой коробочке?
Я улыбнулся. Вполне ожидаемый вопрос.
– Никак. Оно и не уместилось. Понимаешь, эта коробочка лишь хранит воспоминания. Отдельные и прекрасные мгновения из жизни, – я открыл фотографию с восходом окутанного дымкой тумана Солнца над Каспием. – Ты думаешь, такой восход ещё когда-либо повторится? Другие чем-то будут похожи, безусловно. Но второго такого больше не будет никогда.
– А зачем хранить воспоминания в этой волшебной коробке?
– Затем, что со временем они блекнут, пережитые впечатления тускнеют, лица людей стираются из памяти. А так… хоть что-то остаётся из пережитого прошлого с нами, в настоящем. Вот, смотри.
Я показал ей фотографии, где мы с коллегами придуриваемся на работе, показывая дурацкие позы и строя смешные рожи. А вот мы с друзьями отдыхаем, сидя в чайхане. Вот и моё селфи в горном лесу, ещё одно на фоне водопада. Так… фотографии с шашлыком пропускаем, потом объясняй ей, зачем это мне понадобились воспоминания о еде.