Талех Аббасов
Тысяча Граней. Инкарнация
* * *
Фух! Ушла. Мне было сложно смотреть в глаза викары и сохранять ясность ума. Если б не Найрин, которая постоянно говорила со мной, точно бы принял предложение Фахисы.
Я развернулся к моим спутницам. Те, усевшись на кровати, спокойно смотрели на меня. В их взглядах читалось: «Рассказывай. Мы ждём». Я тяжело вздохнул.
– Это Садара. Она моё оружие.
Я протянул ей руку, и викара сжала мою ладонь. Хлопок, клубы дыма – и вот я держу в руке кнут.
– А трахаться эта плёточка тоже умеет? – безразличным тоном спросила любимая.
– Алая!
– А что тут такого? Мне просто интересно. Без всякой ревности. Правда, Орила?
Такивнула, насмешливо изогнув бровь. Сговорились!
– Знаешь, я не проверял! Но если хочешь, проверю как-нибудь!
– Прекрасно. Потом расскажешь, кто из нас лучше.
Твою ж…
«Если господин пожелает, я буду рада тебя ублажить», – прозвучал в голове голос Садары.
И ты туда же! Нет, господин не пожелает! Возвращайся на место.
Я специально вытянул руку, чтобы показать спутницам, что происходит с кнутом. Тот змеёй обернулся несколькими кольцами вокруг предплечья и превратился в татуировку.
– Значит, ты можешь призвать её в любой миг и попользоваться ею? – спросила Алая.
Блин! Уже раздражает эта бессмысленная ревность. А Орила молчала. Лишь ехидно лыбилась. Язва!
– В качестве оружия – да.
– А в качестве подстилки?
– Э…
Ну и что ей сказать?!
– Ну, мало ли. Может, тебе ночью будет холодно, а согреть некому, – Алая продолжала говорить безразличным голосом, хотя я уверен, что внутри неё бушевал вулкан.
– В качестве союзницы в бою – только два раза в день, – ответил я ей в тон.
– А я не удивлюсь, если он уже успел эту красотку где-нибудь отыметь, – съязвила Орила. – Мужчины они такие. Видят женские прелести и всё… больше ни о чём думать не способны. Не возражай, Шаин. Мы с тобой это уже проходили, – она улыбнулась. – Меня куда больше интересует душа некоего Вахираза, которая сидит в тебе.
– Даже не знаю, с чего начать… – я замялся.
– Начни с начала, – усмехнулась Алая.
Легко сказать. Я тяжело вздохнул уже в который раз. Трудная однако выдалась ночка.
– Вахираз – главный враг Дархасана. Ну, так утверждает тот же Даир, да и сами жители Дархасана верят в это.
– Почему верят? – спросила Орила.
– Пустошь Демона, возникшая семьсот лет назад – дело рук Вахираза, – я усмехнулся, видя, как спокойствие на их лицах сменяется удивлением. – Да, Вахираз – демон. Его душа во мне.
– Это невозможно, – возразила Алая. – Все демоны, вселявшиеся в чужие тела, всегда подчиняли разум носителя своей воле.
– Согласна, – добавила Орила. – Я слышала истории об одержимых – все до единой – жуткие, и, к счастью, я ни на одного из них не наткнулась.
– Да, – я кивнул. – Не будь я Вахиразом, со мной случилось бы то же самое – стал бы обычным одержимым.
На лицах девушек теперь была смесь изумления и страха. Изумления, на мою радость, оказалось больше. Страх всего лишь тлел слабой искрой в глубине их глаз. И я не собирался превращать его во всепожирающий пожар.
– Вам нечего бояться. Я владею собой. Хоть и не понимаю почему, – я одарил моих спутниц тёплой улыбкой. – Так что Фахиса отчасти была права, называя меня Вахиразом. Но в то же время – я Шаин.
– Человек и демон делят одно тело… немыслимо, – выдохнула Алая.
Я пожал плечами и снова улыбнулся.
Только теперь любимая смотрела на меня более настороженно.
– Шаин, я знаю, как демоны в мужском обличье влияют на женщин, – продолжила она.
Ну вот. Теперь я ступаю на шаткий канат, покачивающийся над пропастью под порывами ветра. Нужно говорить уверенно и в то же время взвешивать каждое слово.
– Ты всё верно поняла. Хочешь – верь… или не верь, но я не инкуб.
– Теперь я понимаю, откуда взялось это желание, эти чувства к тебе! – Орила гневно сверкнула глазами, скривив губы и оглядев меня снизу вверх.
– Но тебе ведь было хорошо, – напомнил я. – И мне с вами тоже. Будь я инкубом, то вы уже лежали бы на полу, выпитые досуха.
Орила вздрогнула, Алая передёрнула плечами.
– Я в первую очередь человек. То, что у меня демоническая аура, которая привлекла вас ко мне… тут ничего не поделаешь. Я не стану этого отрицать. Только… – я всмотрелся в похолодевшие глаза Алаи, и в душе всё замерло. – Мои чувства к тебе настоящие, любимая. Уверен, и твои тоже. Зная это, тебе легче будет понять, настоящие ли они на самом деле. Подумай. Я не стану тебя торопить.
Алая сдержанно кивнула, её взгляд оживился и потеплел.
– А что насчёт меня? И моих чувств? – спросила Орила. В её вопросе звучала хрупкая надежда, но лгать ей я не смел.
– Скорее всего, они ненастоящие – навязаны моей аурой, – я грустно усмехнулся.
Плечи Орилы поникли.
– Но то, что тебе было хорошо со мной – это настоящее, это правда. В этом можешь не сомневаться. Если ты больше не захочешь меня, я не обижусь. Но и радости мне это не доставит. Теперь решай сама, как относиться ко мне дальше.
* * *
Мы проснулись ранним утром – солнце ещё не выкатилось из-за горизонта, и по земле стелился туман.
Я не выспался. Выспишься тут, когда посреди ночи приходится общаться с демонами, а потом ещё и объясняться со спутницами. Хоть я и рассказал им правду, установившееся меж нами доверие дало слабину. На кровать меня больше не пустили, поэтому вынужден был кемарить, сидя на табурете и прислонившись спиной к стене. Трижды я просыпался, вздрагивая от ощущения, что уже падаю. К счастью, успевал удержать равновесие. Было б неприятно набить на голове шишку. Так что, сонно чертыхаясь, я снова прислонялся к стене, скрещивал на груди руки и старался заснуть.
А теперь вот зеваю, да и глаза слипаются. Постоянно норовят закрыться. Блин! Мне бы часок вздремнуть. Но нельзя. Время – деньги… в смысле, жизнь! Условия испытания заставляют нас быть пунктуальными как никогда в жизни. Если пересечём Пустошь Демона, то, вполне вероятно, вернёмся в башню с десятидневным запасом. Плюс-минус два – три дня. Но это лишь в том случае, если ничего непредвиденного не случится. Форс-мажор он такой… может свалиться на голову нежданно-негаданно – как снег посреди знойного лета. Мы всё-таки в Дархасане – глупо надеяться, что путешествие пройдёт без происшествий. Первое испытание тому свидетельство. Да и начало второго тоже как бы намекает – весёлых приключений на свою задницу мы обязательно отыщем. Наша ночная гостья и её, как я понял, могущественная госпожа не выходили у меня из головы. Чую, натерпимся мы из-за них бед.
Позавтракав на скорую руку, мы оседлали коней и тронулись в путь. Постоялый двор остался позади. И это хорошо. Я радовался свежему прохладному воздуху – наркоманский притон за ночь успел мне надоесть.
Понурив головы и глухо цокая по мостовой, лошадки шли спокойно, так что я не боялся выпасть из седла. Но это сейчас! А что если… Так, Шаин. Успокойся. Нет смысла накручивать себя и нервничать. Ведь прямо сейчас за нами никто не гонится.
Проплывавшие мимо нас дома в тумане смотрелись серо и однообразно. Только тёмные глазницы окон на их светлых стенах как-то выделялись. Дальше на сотню шагов впереди, где сгущалась серая хмарь, силуэты строений выглядели ещё более хмуро. Людей на улицах было мало – большинство спали. Иногда попадались нищие, бездомные и, конечно же, патрулирующие город стражники. С каждой минутой небо всё светлело, а воздух теплел. Вскоре туман растает, и город заиграет красками.
Девушки молчали, а я не пытался их разговорить – пусть свыкнутся с мыслью, что их напарник демон. Я-то уже привык к себе … ну, почти. Просто мне легче. Ведь я практически не чувствую каких-то перемен в характере, в психике. А вот мои спутницы вполне могли нафантазировать что-нибудь экстравагантное. Например, натюрморт а-ля разбросанные кишочки, лужи крови, расчленёнка – картина маслом! Так что я решил временно оставить их в покое.
Пока мы ехали, я всё вспоминал о беседах с Вахиразом, Таргин, Садарой, Найрин, Эгдером, близняшками и Даиром. Каждый из них рассказал обо мне что-то своё – подарил кусочек пазла, который следовало собрать, если я хочу вспомнить прошлого себя… если хочу понять, почему я так рвусь отомстить тому, кого никогда не видел.
«Из-за него я застрял в межмирье!» – тут же отозвалсяВахираз. – «Ты уже знаешь, чем чревато слишком долгое пребывание в нём».
Да. Ты свихнулся. Прорвался в Дархасан, и в итоге в городе образовалась гигантская проплешина, именуемая в народе Пустошью Демона.
«Верно. К счастью, как видишь, свихнулся я не окончательно, иначе б снова устроил бойню, оказавшись в Дархасане».
Не спорю. Ты поумнел после того, как ядары дали тебе пинка под зад. Так что ты решил действовать хитро – через меня.
«Дурак ты, Шаин. Ты являешься тем, кто ты есть, только благодаря мне! Без меня ты никто. Просто ещё один человек, решивший поиграть в гладиатора, который без моей помощи давно бы уже был мёртв!»
Как ни прискорбно это признавать – это так. Но твои слова задевают. Я тот, кто я есть, благодаря моим родителям, которые с любовью растили и воспитывали меня, не жалея ради единственного сына ничего, даже себя. Лучше поясни свои слова, пока мне не расхотелось наплевать на твою месть.
«Это наша месть!»
Только потому что ты так сказал, а я поверил?
Вахираз не ответил.
Послушай. Если ты хочешь, чтобы я действовал ради твоих интересов, я должен тебя понять. Но как мне доверять тебе, если ты вечно недоговариваешь?
«Это не мои интересы, а наши – общие. Семьсот лет назад, когда я прорвался в Дархасан и, прежде чем устроил бойню», – Вахираз вздохнул, – «я отделил от себя единственную светлую частицу души, которая во мне оставалась, и отпустил её в свободное плавание. Это был ты, Шаин. Правда, я не знаю, сколько раз тебе пришлось перерождаться в тех или иных ипостасях. Ведь ты больше не мог вернуться ко мне после смерти – меня снова заточили в межмирье. Мне лишь оставалось сидеть да терпеливо ждать, когда инкарнацию светлой частицы моей души заметит вербовщик из Дархасана. Несмотря на то, что ты человек, твоя душа всё же имеет демоническое происхождение – ей тоже досталось в межмирье. Благодаря этому Даир заметил в тебе скрытые таланты. Я ждал тебя, и как видишь – дождался».
Вот это поворот так поворот! А раньше… ну, в других моих прошлых воплощениях, Даир не мог меня заметить?
«Мог. Вы просто не пересеклись. Так что мне пришлось ждать. И вот мы вместе, но ты по-прежнему отделён от меня. Когда ты вспомнишь, а ты вспомнишь – это лишь вопрос времени, ты изменишься. Я исчезну и растворюсь в тебе. Ибо больше не будет нужды говорить со мной – ты будешь знать всё, что знаю я. При этом ты не забудешь родителей и жизнь на Земле. Зверь тоже исчезнет, став твоей силой».
И ты не боишься исчезнуть?
«Бояться стать полноценным собой?» – Вахираз усмехнулся. – «После этого вопрос – мстить или нет – для тебя не будет вопросом. Ты обязательно захочешь отомстить».
А если не захочу?
«Сомневаюсь, что, вспомнив прошлое, ты простишь Аргала».
Странно, но в этот раз зверь даже не почесался при упоминании ненавистного имени. Я облегчённо вздохнул. Хоть какие-то подвижки в этом направлении.
«Ничего удивительного. В прошлый раз ты проявил силу воли, и зверь подчинился, хотя по-прежнему не видит в тебе хозяина».
Месть… Что-то не давало мне покоя в словах Вахираза. Ещё один кусочек пазла встал на место, но я чувствовал, что упускаю нечто очень важное – тот самый фрагмент головоломки, который поможет мне вспомнить. Но хоть убей, а зацепиться за это самое призрачное нечто не удавалось…
Глава 12
К полудню мы почти добрались до промежуточной цели. Вдали за домами высились огромные лиственные деревья – лес миргинов, растущий прямо посреди города. Кто такие миргины и почему лес называется именно так – мы не знали. А вот то, что эти самые миргины продают лучших ездовых животных, выяснили, расспросив местных о том, где можно приобрести более сносный да желательно качественный транспорт. Вот нам и посоветовали обратиться к миргинам. На вопросы относительно происхождения этих существ люди загадочно улыбались. После пятого опрошенного мы потеряли надежду получить ответ. В любом случае придётся наведаться к ним в гости, если мы собираемся купить лошадей получше. Вот и выясним на месте, что это за «звери».
Запахи чащи уже доносились до нас. Они обещали свежесть и желанную прохладу. И это радовало, так как ехать по пропыленным улицам Дархасана, не имея возможности скрыться от палящего солнца – то ещё удовольствие.
Лес был окружён метровым каменным забором – так себе препятствие. Но, как выяснилось, ограда носила чисто символический характер. Об этом нам поведали стражники, стоявшие с двух сторон проёма высокой стрельчатой арки. Как раз к ней и вела главная улица, связывающая обычную часть города и лесную. Да, Лес Миргинов был ещё одним своеобразным кварталом Дархасана. Поэтому здешние деревья запрещалось вырубать.
– Езжайте по тропе, никуда не сворачивая, – скучающим тоном пояснил стражник. – Пока вы на ней – вы в безопасности. Лесные звери вас не тронут.
– Спасибо за предупреждение, – я кивнул, и мы направили лошадей сквозь арку.
Сразу же за ней каменная мостовая заканчивалась, и начиналась протоптанная в высокой траве тропа, ведущая вглубь леса. Деревья стояли в ста метрах впереди, возвышаясь сплошной тёмной стеной. И только над тропой их широкие кроны нависали, образуя живой, погружённый в полумрак, коридор.
С каждым пройденным метром лесные ароматы усиливались, заставляя забыть запах пыли, которой благоухал Дархасан. Многоголосая птичья трель постепенно заполняла собой округу. Стоило нам въехать под сень древесных великанов – возникло ощущение, будто попал совсем в другой мир. Лес нас буквально проглотил, окружив ароматом прелых листьев, трескотнёй насекомых, скрипом могучих стволов и шелестом раскидистых крон. А ещё полутьмой – мягкой и ненавязчивой – сквозь редкие, постоянно меняющиеся из-за ветра просветы в изумрудном море лился солнечный свет, в лучах которого то и дело вилась мошкара. Вот если б не она, то путешествие через живой коридор можно было бы назвать приятным. А так нам время от времени приходилось отмахиваться от звенящего под ухом гнуса. Засранцы они – кем бы ни были те, кто колдовал над безопасностью пути. От зверья тропу защитили, а от насекомых – нет!
Путь вёл в сердце чащобы. Несколько раз нам попадались гружённые товаром обозы с возвращающимися в город людьми, сопровождаемые наёмниками. Ну да… защитить человека от человека магия леса точно не сможет. Так что наличие охраны, даже в этом умиротворённом месте, вполне разумное решение.
Единожды на дорогу забрела здоровенная серая, покрытая чёрными пятнами кошка. Здоровенная – это размером с наших лошадей, которые даже без команды остановились, не решаясь двигаться дальше. Я невольно потянулся к висевшему за спиной арбалету. Котозавр замер посреди дороги и смотрел некоторое время на нас жёлтыми глазами, затем зевнул, показав внушительных размеров клыки, и побрёл себе дальше.
– Ну и кошак! – выдохнул я.
– Испугался? – усмехнулась Орила. – А ещё демон – великий Вахираз.
– Язва, ты видишь у меня рога, клыки, хвост? Нет?
– Вырастут, – серьёзно кивнув, добавила Алая.
– Два сапога пара – вы нашли друг друга, – я покачал головой и, ткнув пятками в бока лошади, продолжил путь.
Казалось, что лес никогда не кончится. Тропа иногда сворачивала, извивалась между редких громадных валунов, появившихся тут непонятно откуда. Трижды путь пересекался с речками, через которые вели деревянные мостики из грубо сколоченных брёвен. Единожды мы останавливались у третьей переправы, чтобы накормить и напоить уставших, непривыкшим к подобным переходам старых лошадей.
Было приятно сидеть на берегу, слушая, как журчит вода, омывая торчащие из неё камни. Но и тут все впечатления портили надоедливые комары – штук двадцать я за время отдыха успел на себе прихлопнуть.
Тропа постепенно уходила вниз, так что вскоре мы уже двигались по дну оврага, из почти отвесных стен которого торчали массивные, будто скрюченные в судороге пальцы великанов, древесные корни. Позже овраг превратился в нависавшие с двух сторон скалы. Под копытами лошадей то и дело похрустывали мелкие камни. Среди деревьев стали попадаться гигантские сосны, нередко растущие прямо на горной породе. Тут было значительно темнее – видимая сквозь узкий просвет в кронах деревьев голубая полоска неба казалась сияющей рекой, каким-то чудом оказавшейся высоко над головой.
Ближе к вечеру овраг стал расширяться. Когда мне уже казалось, что я мозоль натру на заднице от чрезмерного сидения в седле, откуда-то справа из-за скал послышался шорох.
– Стоять! – пролаял чей-то писклявый голос оттуда же.
Именно пролаял, кольца прекрасно передали смысл нечеловеческой речи.
Мы остановили лошадей и переглянулись.
– Стоим! – крикнул я.
Из-за покрытого мхом валуна вышел… лисёнок! На двух задних лапах вышел, как человек. В передних зверёк держал натянутую рогатку, из которой целился в нас, возбуждённо дёргая из стороны в сторону рыжим пушистым хвостом. Помимо всего прочего он был облачён в одежды из коричневой кожи: брюки, курточка – всё как у людей. Только обуви лисёнок не носил.
– У меня тут ядовитый дротик, – протявкал зверёк. – Либо платите за проезд, либо возвращайтесь!
– Милаха, но опасный, – усмехнувшись, заметила Орила.
– А тебе родители не всыпят за то, что мешаешь честным гладиаторам? – добавила Алая. – Мы же к вам приехали деньги потратить.
Это и есть один из миргинов? Алая предположила или положилась на чутьё?
– Ездовых новых хотите? – заметил лисёнок, не опуская рогатки. – Это вы правильно решились заглянуть к нам. В какой дыре вы выкопали этих полудохлых кляч?!
– А ты, похоже, знаток, – заговорил я. – Может, покажешь, у кого можно приобрести лошадей?
– Лошадей у людей будешь покупать! У нас только трагуги продаются. Но за проезд всё равно придётся платить! Заплатишь, и проведу к продавцу.
– Ладно, рыжий вымогатель! И сколько за проезд?
– Шаин, ты серьёзно? – спросила Алая. – Будешь потворствовать мелкому разбойнику?
– Да хрен с ним, Алая. Пусть ребёнок порадуется.
– Я не ребёнок, а воин! Шесть мисанов плати! За каждого один мис.
И лошадей посчитал, маленький засранец! Ну хоть золота не потребовал.
– Хорошо, воин с рогаткой, – я достал из кошеля шесть медяков, сложил их стопкой и протянул на открытой ладони. – Подойди и возьми.
– Хитренький! А ты меня сразу за лапу цап! Не-не-не! Слезай с лошади и ставь деньги вот на тот камень, – не сводя с нас глаз, миргинёныш хвостом указал, на какой из «алтарей» я должен возложить «жертву».
Что ж, попытаться обхитрить – стоило. Я усмехнулся и, спустившись с седла, зашагал к приплюснутому валуну, лежавшему в траве в десяти шагах правее лисёнка. А мелкий вымогатель предусмотрительно отошёл подальше, чтобы держать нас всех в поле зрения.
Наклонившись, я положил деньги на камень.
– А теперь езжайте, – сказал лисёнок. – Вы почти прибыли. Утром я вас встречу в деревне.
– Зовут-то тебя как, воин? – спросил я, возвращаясь к лошади. – Чтоб знать, кому уши выворачивать, если обманешь.
– Ллали, – тявкнул рыжий. – Миргины не обманывают. Никогда!
Зверёк забрал деньги с валуна и скакнул на ствол сосны. Секунда, и вот он уже в длинном прыжке перемахнул на соседнее дерево. Махнул на прощание хвостом и исчез среди густых крон.
– Ловкий гад, – произнёс я и присвистнул. – Лисобелка какая-то!
– Великого Вахираза уел ребёнок, – ухмыляясь, съязвила Орила.
– Меня зовут Шаин, – голос выдал моё раздражение. Конечно, я и Вахираз, но к имени, данному мне родителями, я привык и менять его не собирался.
– Стоило ли платить этой мелюзге? – Алая покачала головой. – Вдруг обманет?
– Миргины не обманывают, – я пожал плечами.
– И ты поверил? – Орила усмехнулась.
– Нет, но утром мы узнаем, лгут ли миргины.
* * *
Деревня миргинов располагалась в долине среди гигантских елей, сосен и дубов. Деревья здесь росли не так плотно, как в окружавшем поселение лесу. Местные дома были округлой формы и с коническими крышами из лапника. Все жилые строения, кроме двух постоялых дворов и загона для трагугов, висели среди толстых суков в двадцати – тридцати метрах над землёй. Хотя самих трагугов нам так и не довелось посмотреть… Здешние дома не соединялись между собой ни канатами, ни висячими мостиками. Ловким миргинам они были без надобности.
Постоялые дворы отличались. Один был для купцов, второй – для простых путников, вроде нас. В нём мы и остановились. Нет, сначала мы заглянули в первый, и, при желании, могли остановиться и там. Но тамошние цены за ночёвку совсем не способствовали возникновению этого самого желания. Три гилара за ночь! И это только за одного постояльца. Но, как позже выяснилось, кормили там явно лучше: аппетитные запахи, гулявшие в обеденном зале первого постоялого двора, сильно отличались от тех, что пронизывали столовую второго. Хотя на качество поданной нам на ужин пищи жаловаться не приходилось. Да, ассортимент явно проще и скуднее, но сытный. За полтора гилара мы сняли комнату на ночь на троих, и ещё пол гила ушло на оплату нашей небогатой, но сытной и невероятно вкусной трапезы. Ни я, ни Алая, ни Орила до сих пор не пробовали подобного шашлыка. Несмотря на то, что мясо было прожарено буквально до хрустящей корочки, его слои легко отделялись друг от друга и не напоминали говяжью «резину», заставлявшую напрягать и челюсти, и руки, чтобы откусить от неё кусок. А что? Настоящий шашлык так и едят – руками, без ножей и вилок. И главное отличие было в том, что волокна этого мяса почти не застревали в зубах! Как рассказал хозяин постоялого двора – лис бурого окраса по имени Айм, шашлык готовился из свежеубитого вурка. Что это за зверь, Айм рассказать отказался.
Покончив с едой, мы отведали местного натиса, который, хоть и был мятным, но отличался более терпким вкусом. Поблагодарив хозяина за ужин и пожелав доброй ночи, мы отправились спать.
Девушки и в этот раз не пустили меня к себе. К счастью, в нашей комнате оказалось две кушетки, на одной из которых я и устроился. Правда, поворчал в мыслях о женском упрямстве, но и себя упрекнуть за нетерпение не забыл. Да, мне хочется, чтобы они были рядом, как прежде, однако нужно дать им время…
«Будь осторожен с такими желаниями», – хохотнул Вахираз. – «Они усиливают демоническую ауру. Так что, если хочешь, чтобы они сами решали, а не поддавались животным инстинктам, умерь свою страсть. Хотя я бы на твоём месте не сдерживался».
Ты не на моём месте, но спасибо, что предупредил.
«Просто я знаю, что это для тебя важно».
* * *
Алая никак не могла заснуть. Заложив руки за голову, она лежала на спине с закрытыми глазами и слушала: пиликание неугомонного сверчка, ровный стук собственного сердца, тоскливый скрип сосен на ветру, зычный храп из соседней комнаты, даже шорох мышей под полом. Тонкий слух амари при желании и должной сосредоточенности улавливал почти любые звуки. И сейчас Алая ненавидела эту способность, не раз помогавшую ей избежать западни. Впрочем, она легко могла снизить чувствительность слуха, но любопытство и ревность заставляли слушать.
– Ну и что ты забыла в моей постели? – прошептал Шаин.
– Тебя, – тихо, но с нажимом ответила Орила. – Я тебя хочу.
Алая поморщилась. Ведь договорились же с ней, что будут сдерживаться. Безвольная шлюшка, слабая на передок! Сладкого ей захотелось! Но с другой стороны…
– Орила, мы не должны.
– Почему? – Алая видела, как союзница-соперница запустила руку в штаны Шаина. Увлечённые друг другом, они даже не замечали её взгляда. А ведь Шаин должен был почувствовать. Неужели Орила так сильно завладела его вниманием? Мужчины…
– Потому что это не твоё желание. Ты поддалась. Тебя притянула моя демоническая аура, – Шаин выделил слово «демоническая», однако Алая не видела, чтобы её избранник как-то сопротивлялся напору развратницы. Алая стиснула зубы, на её скулах заиграли желваки.
– Мне плевать, – прошипела Орила. – Я хочу тебя. Сейчас. Плевать на твою ауру!
Даже так? Алая удивилась самой себе, ибо вся ревность и раздражение вмиг куда-то улетучились. Орила сделала выбор. Сознательный. Глупо ревновать из-за того, что она сама боится поступить так же. Вроде, чего проще? Расслабиться, позволить страсти себя вести, отдаться ей и получать желанное удовольствие. Но Алая сдерживалась. Для неё было важно знать, что её чувства к Шаину – настоящие, а не навязаны демонической сущностью любимого. Ведь… Ведь там – дома, она ненавидела людей и думала, что пронесла с собой эту ненависть в Дархасан. И до объяснений Шаина, Алая не могла понять – как так получилось, что у неё возникли тёплые чувства к человеку.
Орила тихонько застонала.
– Жаль, что Алая не с нами, – прошептал Шаин.
– Мне не жаль, – сквозь стон ответила Орила, медленно поднимаясь и опускаясь, сидя на нём. – Она сама не понимает, сколь многое теряет.
Это она-то не понимает?! Тут Алае очень захотелось плюнуть на всё и присоединиться к ним, но она вновь себя одёрнула. Нельзя. Надо сопротивляться его демонической ауре до конца. Алая расслабилась, и её слух притупился настолько, насколько это было возможно – уши будто ватой заложило. По крайней мере она перестала слышать сладострастные стоны Орилы, словно призывающие присоединиться к ним. Но даже в таком состоянии Алае ещё долго не удавалось заснуть.
* * *
– Нет, – чёрный лис по имени Таш покачал головой, скрестив на груди лапы. Он стоял на пороге пещеры и всем своим видом показывал, что не собирается менять решения. – Я не могу продать вам трагугов.
Ллали не обманул. Он действительно встретил нас утром у входа в постоялый двор. И, к нашему удивлению, повёл мимо пустовавшего загона. Миргинёныш пояснил, что животных уже всех распродали. Так что если честным гладиаторам – повторил он слова Алаи – нужен качественный транспорт, придётся обращаться к самому смотрителю Ташу.
Вот мы и отправились через всю деревню в лес. Домик смотрителя, как и у всех миргинов, торчал на приличной высоте – среди веток и хвои древней сосны. А сам хозяин жилища встретил нас у подножия скал, перед зевом пещеры, где и содержались таинственные трагуги. Видимо, у миргинов, как и у земных лисов, чуткий слух – услышал приближающихся гостей и решил встретить. А может, учуял? Хрен его разберёт.
– Поймите, мастер Таш, – пустился я в объяснения. – Нам нужны хорошие ездовые, а не эти развалюхи, – я кивнул в сторону мирно щиплющих траву старых кляч, – которые гордо именуются лошадьми.
– Ничем не могу помочь, – пролаял смотритель.
– Зря мы сюда притащились, – сказала Орила. – Только время потратили впустую.
– Почему вы не хотите продать нам трагугов? – спросил я.
– Это не ваше дело, уважаемый.
– Не наше, – согласилась Алая. – Но, может, мы решим проблему? Мы же гладиаторы.
Закрыв глаза, Таш молчал.
– Без них нам не вернуться вовремя, – всё напирала Алая.
Лис вздохнул, открыл глаза и обвёл нашу троицу внимательным взглядом.
– Идите за мной, – он развернулся, махнув хвостом, и двинулся вглубь пещеры.
Оставив Ллали снаружи, мы зашагали за смотрителем. Там при свете чадящих факелов – в загоне, огороженном деревянным забором – три гигантских (размером с лошадь!) муравья поедали грибы.
– Это и есть трагуги. Последние, что у нас остались. Именно поэтому они не продаются.
При виде нашего возможного транспорта Алая с интересом, склонив голову набок, рассматривала их. Орила же передёрнула плечами. Я её понимаю. Даже не представляю, как мы на этих инсектозаврах будем разъезжать.
– Они очень быстры и выносливы, – продолжал Таш. – И главное, трагуги обладают зачатками разума. Поэтому легко обучаются. Их можно приспособить под многие дела. А вот их королева… она разумна. Почти как человек, миргин или любой другой житель Дархасана, если это применимо к трагугам.
– То есть проблема в их королеве? – предположила Алая.
– Точнее, в её упрямстве, – Таш покачал головой. – У нас был с ней уговор: она отдаёт нам два яйца из десяти в каждой кладке, а мы обеспечиваем её асъяхом.
Увидев непонимание на наших лицах, смотритель пояснил:
– Это такая трава. Ничего необычного в ней нет, разве что действует на трагугов как дурман.
Ого! Даже среди насекомых есть торчки. Интересно, что сказала бы королева трагугов, если б услышала земную психоделическую музыку, будучи под кайфом? При этих мыслях я усмехнулся.
– А сами трагуги не могут её достать? – спросила Орила.
– Нет, в нашем лесу она не растёт. Света ей тут не хватает. Вот и не приживается. Раньше мы продавали трагугов приезжим купцам, но неделю назад Трагура – так зовут их королеву – прогнала нас, сказав, что больше не отдаст ни одного яйца, а траву посоветовала запихнуть себе под хвост.
М-да. Не совсем уж и обдолбанной наркоманшей оказалась муравьиная королева, раз легко отказалась от травки.
Итак, что мы имеем? Смотрителя, не желающего продавать транспорт из-за кризиса. И королеву муравьёв, не желающую отдавать часть своего потомства. Тоже из-за кризиса?
– Нам нужно поговорить с Трагурой, – сказал я. – Иначе проблему не решить.
– Мы уже пытались. Её солдаты прогоняют нас от гнезда. Она не желает нас слушать.
– Нас, может, и послушает, – сказала Орила. – Знать бы только, где эту королеву искать.
– Проводника я предоставлю.
* * *
Проводником оказался, конечно же, Ллали. Маленький миргин довольно-таки резво шёл впереди – да так, что тройка гладиаторов еле за ним поспевала. Особенно в тех случаях, когда приходилось продираться сквозь густой кустарник. Лисёнок преодолевал подобные препятствия на раз-два – по деревьям. Но, к чести его, стоит сказать, что Ллали, пусть и ехидно ухмыляясь, ждал, когда люди с проклятиями на устах, работая клинками, проберутся сквозь очередные заросли. А потом свистопляска продолжалась с прежним темпом, отчего Шаин постоянно материл под нос неугомонного проводника – за время пребывания в Дархасане землянин успел возненавидеть бег, как вид спорта.
На счастье гладиатора (его спутницы были более выносливы и не жаловались на резвый темп), Ллали остановился перед новыми зарослями кустарника. Миргин сидел на корточках, замерев. Даже его нервный хвост не шевелился. Лисёнок вслушивался в округу и принюхивался, водя носом из стороны в сторону. Подобное поведение проводника насторожило девушек. Ведь это лес, в котором могут повстречаться опасные хищники, а не магически защищённая тропа, где на тебя даже гигантские кошки смотрят скучающим взглядом.
– Чего встали? – прошептала Орила, присев рядом с Ллали, но в то же время поглядывала по сторонам.
Ладонь Алаи привычно лежала на рукояти меча. Обострённый слух амари улавливал все звуки окружающего леса, среди которых особенно выделялся скрежет когтей по древесной коре. А вот запыхавшемуся Шаину было не до бдительности – опустившись на колени, землянин старался восстановить участившееся дыхание.