Тала Тоцка
Флеш Рояль
– Поздравляю, брат, – подмигнул Ворон ошарашенному парню, – я тоже скоро женюсь.
– Ну хоть как вас зовут, скажите, – парнишка обхватил букет руками и с трудом удерживал на весу. Его девушка, потихоньку подбиравшаяся ближе, прижала к щекам обе ладони. – Мы же должны на свадьбе выпить за ваше здоровье.
– Тогда за Горца выпей, – сказал ему Ворон, заводя двигатель, – слышал о таком?
Тот слегка изменился в цвете и сглотнул. Похоже слышал и немало.
– Спасибо вам, Максим, – вдруг сказал парень, поудобнее перехватывая букет. – И от Леры спасибо.
– А ты пользуешься популярностью у молодежи, Макс, – Сергей вырулил на дорогу и прикидывал, как бы развернуться. – Как они тебя еще не по отчеству называют?
– Хорошо, что не у пенсионеров, – буркнул Домин, отворачиваясь.
Глава 23
Дина уже должна была вернуться. Алексей молчал, как партизан, и стоял на своем – Дина ему не звонила, отпуск брала на две недели, почему дома ее нет, не знает, может, уехала к матери. Билеты она выкупила только в один конец, так что знакомая Алексея из железнодорожных касс тоже ничем Домину помочь не могла.
А все эти тугодумы, упустившие Дину на вокзале. Лучше бы он Алана попросил. Но брата Дина знала в лицо, вот он и дал распоряжение Джокеру отправить к поезду двух ребят порасторопнее.
Те к вагону вышли, Дину узнали, с ней – хоть одна хорошая новость – были еще две девушки. Максим испытал сумасшедшее облегчение, когда наконец узнал, с кем она уехала.
Мысль, что его девочка отправилась к морю с каким-то мудаком выжигала нутро, он не мог больше ни о чем думать. Домин в жизни никого не ревновал, а здесь стоило лишь представить рядом с ней другого мужчину, его охватывала необъяснимая, ослепляющая злость.
Если Дина, глядя на них с Ланой, испытала хоть десятую часть того, что терзало Максима, пока не позвонил Джокер, то его шансы заслужить прощение неуклонно и стремительно улетали прямо в сектор зеро.
Дальше парни Джокера Дину потеряли. Они провели ее с подругами до автовокзала и проследили, как те погрузились в автобус и выехали в сторону южного побережья. Если бы не авария на дороге, из-за которой перекрыли движение почти на час, ребята спокойно довели бы девушек и выяснили, где те остановились.
Макс не собирался мешать ей отдыхать, но он однозначно рассчитывал, что за девушкой будут присматривать надежные люди.
Все-таки юг, курортный город, красивая девочка – он понимал, что у Дины отбоя не будет от мужчин. А джокеровские бойцы уж нашли бы способ оградить ее от ненужных знакомств.
Но Дина с подругами как сквозь землю провалились. Джокер клялся, что ищет, да толку от его поисков не было никаких. И вот две недели прошло, Дина уже должна была вернуться, а свет в окнах по-прежнему не горел, он специально ездил, проверял, и сегодня приехал в «Рояль» на час раньше.
Она все равно появилась неожиданно. Максим тут же обжегся горячим кофе, поставил чашку на стол и впился глазами в стройную фигурку цвета корицы с золотом. Замер как истукан за столиком, не в силах отвести взгляд.
Ее волосы выгорели и стали светлее, а загорелые ноги, он готов был спорить на свою новую «бэху», каким-то образом удлинились. Они и так у нее начинались там, где у нормальных людей еще продолжалось туловище, но сейчас, в этих белых безобразно коротких шортах, они реально казались длиннее, чем были.
По-хорошему, шортами вот это вот недоразумение назвать было нельзя. На взгляд Макса они тянули максимум на удлиненное нижнее белье. Конечно, лето в самом разгаре, в городе душно и жарко, но разве это повод ходить по улицам практически без одежды?
Навстречу Дине уже выдвинулся Плоский с криком: «Кукла, ты что, решила нас всех сегодня добить?» Упал перед ней, картинно расставив руки, а потом обхватил за колени. Он бы и выше ухватился, если бы не Тимур, подошедший с другой стороны и собственнически оттащивший ее от Плоского.
А та и рада! Повисла на шее у Тимура, глаза сияют, будто только с ним встречи и ждала. Что вообще происходит, они что все, охренели?
И Ворон лезет к ней обниматься, а там уже и Алексей выглядывает из кассы и улыбается, словно ему миллион подарили. Ну хоть Плоский отвалил, Тимур постарался, чуть ли не пинками от нее отогнал.
Яркая желтая блузка с вырезом от плеча до плеча постоянно с этих самых плеч съезжала, а снизу она была такая широкая и короткая, что перед глазами Домина периодически мелькала полоска загорелой кожи. Интересно, у этой мелкой засранки могло хватить наглости не надеть под ту желтую тряпку белье? Это уже будет перебор.
Он был близок к тому, чтобы встать и проверить, но тут блузка в очередной раз съехала с плеча и обнажила тонкую кружевную полоску. И только тогда Максим заметил, что его руки крепко сжимают край стола. Он что, собирался запустить столиком в этот рой, увивающийся вокруг его девушки? Или это напоминают о себе две недели полного воздержания?
Тем временем Дина оперлась о покерный стол, скрестив ноги, и Максим на несколько минут просто завис от ее щиколоток. Никогда не думал, что его может так впечатлить это зрелище.
Представил, как держит их в ладонях, скользит выше по гладкой коже и снова хлебнул обжигающего кофе. Жаль, что уже совсем курить бросил, не в тему.
С одной стороны к Дине намертво приклеился Ворон. Максим не мог припомнить, когда они успели так сблизиться. С другой отирался Тимур, даже на стол уселся вполоборота, чтобы лучше Дину видеть.
Мда, Макс явно что-то упустил. Плоский встал прямо перед Диной и загородил весь обзор, но он был только рад. Спина Плоского, в отличие от щиколоток Дины, подъема не вызывала ни в душе, ни где еще. Можно было перевести дух и вслушаться, наконец, в разговор.
– Давай, Кукла, колись, зажгли с подружками на побережье? Ты как себе там мужиков отбирала? Каждый десятый два шага вперед?
– Игорь, – Дина поправила волосы, – мои подруги замужем. Так что не было никаких мужчин. Мы отдыхали исключительно женской компанией.
Это несказанно обрадовало Домина, должно же было его сегодня хоть что-то порадовать.
– Да ладно, – не поверил Плоский, – а как тогда их мужья отпустили? Что там за додики?
– Нормальные у них мужья, – Дина повела плечами, – они программисты, работают в одной фирме. Там нужно проект какой-то серьезный закончить, и тогда уже они вместе отдыхать поедут. А пока заняты, отправили жен.
– Ну ты-то не замужем, – подтолкнул ее Плоский и взял за локоть, – могла себе позволить гульнуть.
И тут Дина посмотрела на Максима. Они буквально на секунду встретились взглядом. Макс поймал, он в упор с нее глаз не сводил.
– Отстань от нее, – недобро оттолкнул его руку Тимур. Надо же, сколько терпел. – Это ты без баб жить не можешь, а потом твоя Витка скандалы устраивает и тарелки об твою голову бьет.
– Я бы ее одну никуда не отпустил, – ухмыльнулся Плоский, – а тем более в компании с Куклой. За Куклой же мужики, как привязанные, косяками ходят.
– Есть такая вещь, как доверие, Игорь, – вдруг серьезно ответила Дина. – Зачем выходить замуж за мужчину, который тебе не доверяет?
– На месте твоего мужа я тебя бы вообще в погребе закрыл, Кукла, – заржал Плоский. – Погребу я доверяю больше.
Здесь Макс был полностью солидарен с Игорем. Ладно, не погреб, дом. А вот Тимур почему-то подобрался и навис на Диной, разве что не лег на нее. Ворон сгреб ее в охапку и чмокнул в висок.
– Правильно, умница. Уважаю.
Романтики, твою мать. Пора с этим заканчивать.
Домин допил кофе, поднялся и, не глядя на Дину, направился к выходу. В проеме задержался и обернулся на Тимура. Парни наконец-то отлипли от его девочки и, как по команде, направились за ним. И ничего им не скажешь. После того, как Лану притащил в «Рояль», сам дал понять, что между ними ничего нет.
Что со всем этим делать, Максим не знал, сейчас ничего в голову не приходило. Похоже, вся кровь отхлынула от мозга. Как тут соображать? Следует проветриться. Самое время наведаться к конкурентам в «Гранд» и обсудить кое-что с Гансом. Показалось или нет, что взгляд Дины, брошенный им вслед, выглядел разочарованным?
* * *
Он ушел. Сидел, пил кофе, не особо прячась рассматривал ее ноги и даже несколько раз нагло взглянул ей в глаза. А потом забрал свою команду и уехал. И у Динки разом испортилось настроение.
Она целых две недели старательно уговаривала себя, что Максим Домин – это прошлое, это опыт, на самый удачный, но несомненно, ценный и полезный. Такой себе «сын ошибок трудных».
Нет, не трудных. Катастрофических. И самой большой ее ошибкой было не столько влюбиться в Макса, сколько поверить в то, что сделанный из камня и железа Горец способен хоть на какие-то чувства.
Днем ей еще удавалось справляться с собой, а ночью, когда Вика с Маринкой засыпали, все накатывало с новой силой. Перед глазами поочередно возникали образы кривящей красивое личико Ланы, пугающе чужого Домина, сочувствующего Алексея. Хотелось выть и выть в подушку, и если бы Алексей не погнал ее к морю, то сейчас бы она так и делала в своей пустой квартире.
Девочки особо не допытывались. В первый же вечер по приезду довольствовались ее сухим и сжатым повествованием о своей несостоявшейся любви. Дальше просто пили «Бифитер» с тоником, пока Вика не предложила домешивать «Кампари», и биттер тоже пошел на ура.
Они сидели на балконе, сложив ноги на перила. Перед ними высились горы, и было так чудесно сидеть, постепенно хмелея и наблюдая, как мысли испаряются из головы, а сознание погружается в спасительное забытье.
Под утро приснился Максим. Это был даже не сон, а какое-то наваждение, пугающее своей реалистичностью. То ли коктейлей было слишком много выпито накануне, то ли пресловутая телесная память постаралась, но Динка так явно ощутила его рядом, что даже пошевелиться не могла. Как тогда в отеле, когда она проснулась, прижатая его телом.
Во сне, граничащем с реальностью, он так же прижимал ее, и Динка как наяву слышала его сбитое дыхание. Чувствовала кожей требовательные прикосновения рук и горящие следы исступленных, настойчивых губ. И думала, что так ей нравится намного больше, чем те его воздушные касания к шее, вискам и волосам Ланы. Так может она ошибалась, и то, что ей чудилось проявлением давних чувств, на деле оказалось простым позерством?
Когда Максим был с рядом Диной, у него проявлялась прямо-таки маниакальная потребность стискивать ее в своих объятиях. Его прикосновения граничили с мертвой хваткой, оставляющей синяки, словно он обозначал территорию, подчеркивая и напоминая всему окружающему миру – мое.
И если выбирать, то она однозначно предпочла бы нежным, трепетным касаниям эти безумные, накрывающие с головой ощущения от сумасшедших и безудержных порывов, под которыми хорошо угадывались жгучее желание и нетерпеливость собственника.
Динка даже подняла руки, чтобы обнять Максима, настолько осязаемо было его присутствие, но руки лишь скользнули по воздуху и беспомощно упали вдоль тела. Он больше не коснется ее.
От осознания этого Динка почувствовала в груди настоящую физическую боль. Пришлось свернуться клубком и хватать ртом воздух, беззвучно рыдая в ладони.
Но постепенно море, солнце и хорошая компания делали свое дело. Мужчины вокруг как сговорились, приглашения на свидание поступали со скоростью три-четыре в минуту.
Даже спасатели, увязавшиеся за ней на днях, и те не устояли. Она и заплыла-то всего ничего, а шуму было, словно они не спасатели, а пограничники и выловили ее как минимум в нейтральных водах. Динка заговорила обоих, назначив им свидание возле центрального парка в девять вечера, куда сама, конечно же, идти не собиралась.
То ли магия курортного города, то ли ее отчаянное желание выбросить Домина из головы способствовало такому вниманию, но вокруг нее увивалось немалое количество поклонников.
Вика с Мариной критически подходили к каждому и даже отобрали для Динки несколько подходящих кандидатур. А потом выговаривали, что она не хочет выбить клин клином и забить на этого обнаглевшего бандита. И Динка с благодарностью думала, что не ошиблась с выбором попутчиц.
К концу отдыха ей уже и вовсе казалось, что она излечилась от своей глупой, бестолковой любви. Она старалась не думать о Домине, и ничто здесь о нем не напоминало.
Несколько раз Динка замечала неподалеку бритоголовые затылки. Хотя мысль о том, что Максим ее ищет и прислал за ней бойцов была совершенно фантастической, она предусмотрительно старалась не попадаться им на глаза. Просто на всякий случай.
Последний вечер они с девчонками провели, пробравшись на крышу гостиницы. Из четырнадцати этажей работали только первые пять. Остальные находились в стадии ремонта и зияли черными дырами окон на фоне стремительно темнеющего неба.
На крыше были расставлены шезлонги – наверное кто-то из персонала обустроил себе бесплатный солярий. Прямо над ними повисла луна, напоминающая спелый абрикос. Было очень замечательно пить пиво, глядя на горы и город, расстилавшийся внизу.
После моря Динка отправилась проведать маму с бабушкой, а когда вернулась в город, как раз нужно было выходить в смену. Она надела свой самый провокационный и испытанный на курортных женихах наряд – белые короткие шорты и лимонный топ с вырезом-лодочкой.
Конечно, это не для Домина. Так просто. Очень жаркое выдалось лето, особенно в городе. И лишь только вошла в зал, первым, кого она увидела, был сидящий за столиком в баре Домин.
В один миг все достижения и завоевания, достигнутые в нелегкой борьбе с собой, объявили позорную капитуляцию. Дина обнималась с Сережей Вороном, Игорь смешно упал перед ней на колени, ну да это известный клоун.
Когда Тимур подошел, чтобы отгородить ее от Игоря, она неожиданно обняла его и почувствовала, как напряглись мышцы охвативших ее рук, а шею обволокло теплое дыхание.
Мелькнула шальная мысль затянуть на глазах у Макса настоящий поцелуй. Заодно стало интересно проверить, как целуется Тимур.
По всему выходило, что очень даже неплохо, а судя по вперившему в нее взгляду Домина, реакция последует незамедлительно. Но Динка быстро себя одернула.
Похоже, Тимура так и не попустило в отношении нее, а использовать влюбленного мужчину, чтобы досадить Горцу, идея не самая лучшая.
Плюс, не стоит забывать, что Тимур не ее одноклассник. Если верить слухам, он – следующий кандидат в смотрящие от тех самых загадочных столичных, о которых она столько слышала. После того, как Горец уберется в столицу.
Тамерлан – так называли Тимура столичные братки, и судя по всему, его новое имя уже начинало приживаться в определенных кругах. Динку уже достал этот зверинец. Почему нельзя спокойно жить под человеческими именами?
Но как раз ее спросить и забыли. И если Тимур смотрел на нее влюбленными глазами, это совершенно не означало, что свой новый пост он заработал честным и упорным трудом.
Динка постаралась извернуться от настойчивых объятий будущего Тамерлана и встала у покерного стола прямо перед Доминым. Лучше она будет с Сережей обниматься, так безопаснее. С кем дразнить Максима, ей совершенно все равно, тем более Тимур никуда не делся, навис с другой стороны.
Максим смотрел на нее в упор, не скрываясь. Ну как на нее. На ее ноги. Белые шорты сыграли свою роль. Они хорошо оттеняли ровный, золотистый загар, а Динка еще и ноги скрестила специально, чтобы они длиннее казались. Пусть смотрит, кто ему не дает?
Домин и смотрел, а потом вдруг поднялся, ни слова не говоря, и двинул на выход. Верноподданные тут же потянулись за его Величеством, и Динка осталась стоять, растерянная, так и не успевшая понять, чья игра сейчас оказалась старше.
Глава 24
Динка с Юлей вышли дежурить в зал вдвоем. Все равно, где болтать – за столом для блэкджека или в стафф-руме. Здесь даже удобнее, меньше посторонних ушей. А какая разница, они простоят по одному часу или вдвоем два часа? Лешке точно принципиальной разницы не было, о чем он и дал понять милостивым кивком.
Динка провела рукой по новому сукну.
– Они что, столы перетянули?
Старое покрытие давно пора было сменить: сукно, пропаленное, словно об него тушили бычки, со следами от шампанского и кофе, конечно, не добавляло статусности заведению. Но новое покрытие было просто кошмарным – по фактуре оно больше напоминало валенок. И цвет какой-то странный.
– Это Викторыч пожлобился, – хмыкнула Юлька. – Знаешь как Домин орал? Угрожал ему на задницу это сукно натянуть, если он его не заменит. Вроде бы к следующей смене должны заново перетянуть.
Динка улыбалась, но внутри все сжалось только от одного упоминания о Домине. Она когда-нибудь сможет реагировать по-другому?
Юля продолжала говорить, а Динка, согнувшись над столом и подперев рукой голову, делала вид, что слушает и даже периодически издавала разные поощряющие звуки. А сама с грустью думала, насколько живучей оказалась в ее организме опасная бацилла под названием «Максим Домин».
В зал вошли двое, и Динка поспешно выпрямилась. Вошедшие сразу направились к их столу, минуя кассу, а из-за бара к ним уже бежал Алексей.
– Разменяй, – ткнул один из них деньги Леше, тот кивнул и дал знак Динке выдать чипы.
– Что, девочки, сыграем? – сказал второй, делая ставки, а потом поднял глаза на Динку. И замер удивленно.
– Да ладно! – он толкнул в бок товарища. – Вадим, гляди, как нам повезло. Эй, пит-босс! Я порядки ваши знаю, но предупреждаю: устроишь чехарду за столом, я сразу уйду. Я играю сегодня только с ней.
И повернулся к Динке.
– Ну что, дорогая, будем знакомиться? Эту ночь мы с тобой проведем вместе, так что знакомство в нашем случае весьма уместно.
Алексей с готовностью закивал и прижал обе руки к сердцу. Мужчина усаживался напротив за столом, давая понять, кто тут главный игрок, а Динка украдкой его рассматривала.
Не только говор выдавал в нем приезжего из столицы ближайшего зарубежья, а и внешний вид. Среднего роста, он был одет обманчиво просто, но Динка хорошо знала, сколько стоит такая кажущаяся простота.
От мужчины прямо пахло деньгами, при этом он не раскладывал веером по краю стола прессы с долларами. Они просто у него были, это сразу становилось ясно. Причем давно и много.
Странное дело, хоть предложение и казалось двусмысленным, оно не звучало пошло. Может, потому что мужчина говорил с обезоруживающей улыбкой, и в голосе явно сквозила ирония. При этом его глаза смеялись и Динке, глядя на него, тоже хотелось улыбаться.
Мужчина был красив. Умные, проницательные глаза говорили о том, что их обладателю не меньше сорока, хотя выглядел он превосходно. На вид не дашь больше тридцати пяти.
– Так как зовут тебя, моя ночная фея?
– Диана, – она сама не знала, почему так назвалась.
– Диана? – мужчина удивленно вскинул брови. – Де Пуатье?
– Де Кастро, – улыбнулась Динка. «Две Дианы» Дюма она прочла еще лет в пятнадцать.
– Это Вадим, – представил товарища мужчина, – а я Александр.
«Невский или Македонский?»
– Сама выбери, Невский или Македонский, – он словно прочел ее мысли.
– Невский, конечно, – не думая, ответила Динка. И, наткнувшись на вопросительный взгляд, пояснила: – Не люблю дикарей. Ваша игра, – она раскидала карты по боксам и уставилась на Александра в ожидании.
– «Венец творенья дивная Диана», – продекламировал Александр, а сам задумчиво взглянул на Дину. – Это о тебе?
– Обо мне, – согласилась она. У него лежала семерка.
– Давай карту, дивная Диана.
Еще одна семерка. Мужчина вскинул светло-карие, цвета молочного шоколада глаза и спросил:
– Порадуешь меня, дорогая? Ещё.
И снова легла семерка.
– Двадцать один, – объявила Дина, набрала себе перебор и выплатила выигрыш.
Хорошая игра блэкджек, не идет ни в какое сравнение с покером. Никаких тебе сумасшедших качелей и раздач, игра течет плавно и легко, а главное, по итогу все в Динкины ворота.
– Вот как ты это делаешь, свет мой, Диана, поделись секретом? – пригнулся к ней Александр спустя некоторое время. – Ты видел, Вадим? Потрясающая женщина! Меньше чем за час умудрилась доставить неземное удовольствие и при этом вытянуть больше тысячи долларов.
Внезапно Динку словно в жар бросило. Она не ошиблась, прямо напротив нее стоял и смотрел поверх голов играющих Домин. Вернулся? Как долго он здесь стоит?
– Ты же сам вызвался с ней играть, – Вадим едва сдержал зевок. – Попроси сменить крупье.
– И изменить своей Диане? Что ты друг мой, с такими девочками не надо играть. Их надо любить и читать им стихи.
Динка явно услышала зубовный скрежет, раздавшийся – не может быть! – сразу с двух сторон. Справа подошел Тимур и внаглую уселся за покерный стол, развернувшись к ним. Максим продолжал возвышаться за спинами игроков. Динке стало смешно.
– Выткался на озере алый свет зари. На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло, – Александр сделал паузу и посмотрел на нее, выжидая.
– Только мне не плачется, на душе светло, – закончила за него Динка, раскладывая карты.
– А ты помнишь, что там дальше? – он вдруг хитро взглянул на нее. – Зацелую допьяна, изомну, как цвет…
– Ну, это же Есенин, у него все так, – Динка снова сгребла выигрыш. Вот и славненько, а то только что три раздачи подряд выплачивала. Долго они мурыжат вторую тысячу. – Мне его «Скандалист» больше нравится.
– Вадим, а я не верил, что где-то остались девушки, которые любят поэзию, – в глазах Александра прыгали смешинки, но было еще что-то, что совершенно завораживало Динку.
– Я и не люблю, – призналась она. – Это мама любит, я подсмотрела у нее в сборнике.
– А что ты там ещё подсмотрела, душа моя?
Динка задумалась. Пожалуй, этот стих нравился ей больше всего.
– Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…
– Все, – Александр хлопнул себя по колену и достал следующую тысячу. Ну наконец-то. – Я влюбился в нее, Вадим. Хорошо, не поэзия. Живопись?
– Дали, – не задумываясь, ответила Динка.
– «Сон, навеянный полетом пчелы»? – саркастически взглянул на нее Вадим.
Александр разочарованно хмыкнул. Ну да, репродукцию этой картины печатали разве что не на туалетной бумаге.
– «Рынок рабов и невидимый бюст Вольтера», – покачала головой Динка.
– И где там Вольтер? – внимательно прищурился Александр.
– Да посередине прямо, где монашки. Правда, я долго не могла разглядеть, – призналась она, – а когда уходила, обернулась и сразу увидела.
– Где увидела? – уточнил Вадим.
– На выставке.
– Она на выставки ходит, – простонал Александр. – Решено, друг мой, я женюсь.
– Так ты женат, – напомнил ему Вадим.
– Помню я, помню, – отмахнулся Александр. Да, кольцо на его пальце Динка увидела сразу. – Но позволь мне хотя бы помечать.
Динка сама поражалась, как так выходило. Она сначала давала ему выиграть, а потом за пару раздач забирала все вчистую, и мужчина снова менял деньги.
– Тебе нравится наша игра? – негромко говорил ей Александр, заглядывая в глаза. И Динка неожиданно отмечала, как от его бархатного голоса по телу бегут мурашки. Потрясающе сексуальный голос у этого красивого мужчины. – Я все время проигрываю, а даже этого не замечаю. Видишь, как у нас все идет? Как хороший секс, неспешный и неторопливый. Ты любишь такой?
Неспешный и неторопливый? Скорее сносящий все на своем пути, как цунами, накрывающий с головой и оставляющий от разума жалкие ошметки. Но она знала только одного мужчину, с которым такое было бы возможно, и сейчас он неотрывно следил за игрой.
– Вы хотите, чтобы меня уволили? – снова улыбнулась Динка, подавляя дрожь в пальцах, и сама себе изумляясь.
Она видела, как перекосило Домина и была за это несказанно благодарна Александру. Справа вообще доносилось грозное утробное рычание, или этого никто кроме нее не слышит?
Ей очень нравилась их игра, и сам мужчина однозначно нравился. Впервые за все это время Дина смотрела на мужчину и не сравнивала его с Максимом. И он ее… волновал.
– Постель из ландышей пуста, лети в мой сад, голубка, – напевал себе под нос Александр и смотрел на Дину, а ей было уютно под этим взглядом.
Тем более, когда по верхам метались молнии, извергаемые Доминым. Да какие там молнии, настоящий перекрестный огонь!
– И роза падает с куста, тебе на грудь, голубка, – продолжал напевать и завораживающе смотреть Александр
Он проигрывал третью тысячу и даже не догадывался о тех ужасающих воронках от прицельно бьющих снарядов, которые дымились вокруг карточного стола.
* * *
– Алексей, смени крупье, – раздался холодный голос Домина, звучал он жестко и отрывисто, – они уже пять часов стоят за столом.
– Я буду играть только с девушкой, – развернувшись вполоборота, не менее жестко ответил ему Александр.
– Алексей, они пропустили ужин, – продолжил так, словно внизу тявкала мелкая собачонка.
– Спасибо, я не голодна, Максим Георгиевич, – сказала Дина, глядя в глаза Домину и поняла, что тот едва сдерживается.
Тимур поднялся из-за покерного стола и подошел ближе. У нее мороз по коже пошел. Если Горец всегда источал вокруг флюиды агрессии, то Тимура она привыкла воспринимать, как милого парня из соседнего дома.
Теперь Динка поняла, как ошибалась. Все правильно, правой рукой Горца милые парни из соседнего дома не становятся. В его раздутых ноздрях, взгляде исподлобья сквозило что-то звериное, и Динка вдруг испугалась за Александра. Еще убьют его эти два бешеных придурка.
Зато Александр вел себя совершенно спокойно. Вадим рядом чуть напрягся, его рука скользнула к борту летнего светлого пиджака. Там оружие, точно. Никак он телохранитель, а не приятель. А Динка еще удивлялась, зачем в такую жару нужен пиджак, пусть и летний.
Тимур заметил движение и плавно переместился за спину Вадима. Александр подался вперед и заговорщицки спросил у Динки, кивком головы указывая назад:
– Что, автомат под сидением возит?
– Не знаю. Я не езжу в его машине, – холодно ответила Динка и увидела, как закаменело лицо Домина.
Было неприятно, что Александр понял причину такого настроения у себя за спиной. Она не принадлежит ни одному из этих двоих, она совершенно свободна, и это ее право общаться с понравившимся мужчиной.
Александр снова развернулся и сказал недовольным голосом, ни к кому не обращаясь.
– Сохраняйте спокойствие, господа. Послушайте хорошую музыку, «Лунную сонату», например.
Динка замерла.
«Лунная соната». Бетховен. Игорь Константинович Чайковский, столичный авторитет, на которого работали Максим и Тимур А Александр, стало быть, знакомый того самого Бетховена. Забавная картина вырисовывалась. Вадим тоже развернулся к тем двоим и развел руками:
– Свои, – и добавил, немного свысока, покачав головой: – Пацанва…
– Девушки должны отдохнуть и поесть, – упрямо продолжил Домин, но уже заметно сбавив обороты.
– Тогда мы поужинаем с ней в баре, – встал Александр.
– Я не голодна, – мотнула головой Динка, у нее от страха пересохло во рту, она уже была уверена, что миром дело не кончится. Рассиживаться в баре с Александром на глазах у Горца с Тимуром, пардон, Тамерланом, точно не лучший вариант развития событий. – Я только кофе выпью, если можно. И воды, – добавила, глядя на Алексея.
Чихать она хотела на эти бандитские расклады, ее начальник – Лешка. И тот, поняв посыл, с благодарностью кивнул.
– Тогда несите нам сок, кофе и бутерброды, – Александр вернулся за стол и подмигнул Динке. – Не могу оторваться от тебя, душа моя.
Динка слабо улыбнулась в ответ. То, что мужчина оказался очередным криминальным авторитетом вовсе ее не радовало. Хотя местным до него было, конечно же, как до Луны, и Динка подозревала, что столичным тоже.
А может, он все-таки не авторитет? Про Бетховена Динка тоже слышала, что он в миру всего лишь бизнесмен, правда, самых высших эшелонов.
Усилием воли она отогнала эти мысли, а то уже начинала чувствовать себя комиссаром Каттани. Ей нет дела ни до Горца, ни до Бетховена, ни до Александра. Она даже в догадках терялась, какая у него кличка. Может, Лорд? Нет, не так, Милорд. Есть в нем что-то аристократическое.
Официант принес напитки, Динка с удовольствием отхлебнула холодный сок. Александр взялся за чашку и случайно плеснул на сукно. Он тут же поставил чашку на место, выхватил из кармана платок и принялся тереть им пятно.
– Что вы делаете! – округлила глаза Динка и позвонила в колокольчик. – Сейчас официант все уберет!
– Да ну, девочка, у меня у самого казино, я знаю, сколько это все стоит, – он был искренне расстроен. Прибежал официант, промокнул пятно и сверху поставил поднос с бутербродами.
«Тут покрытия на всех столах вместе взятые стоят меньше, чем твой платок», – подумалось Динке. Два ее надсмотрщика – иначе не назовешь – переместились в бар и тихо переговаривались.
Владелец казино в бывшей столице когда-то общей большой страны – Динка могла только догадываться об уровне ее галантного собеседника. Не требовалось экономического образования, чтобы понимать: казино на всей территории бывшего общего государства служили своим владельцам не столько источником дохода, сколько средством легализации иных доходов. Похоже, он таки Милорд.
Александр отпил кофе и взглянул на Динку, склонив набок голову.
– Что ты здесь делаешь, Диана? – его карамельные глаза смотрели уже не игриво, а пытливо и оценивающе.
– Работаю, – она тоже сделала глоток. Александр мотнул головой, и Динка поняла, что он имел в виду, но ответить не успела.
– Я не о казино спрашивал. Что ты делаешь в этой дыре? Такие девушки, как ты редкость. И я не о внешности говорю, думаю, ты поняла.
– Живу. Учусь, – Динка пила кофе и не сводила с него внимательного взгляда. Есть вообще не хотелось, поэтому к бутербродам она не притронулась. Юля ушла в стафф-рум, Вадим сидел в баре.
– Ты не хотела бы изменить свою жизнь, девочка? Иди работать ко мне, бросай этот колхоз. Мне понравилось, как ты ведешь себя за столом, как ведешь игру. Ты стоишь большего.
Они встретились взглядами, и над столом на время установилась тишина.
