Такаббир Эль Кебади
Трон Знания. Книга 1
– У всех когда-то была первая любовь.
– Не у всех.
– Не хочу спорить.
– Какая она была?
– Не помню.
– Помните. – Малика зачерпнула пригоршню мелкого белого песка, тонкой струйкой вернула берегу. – Тезарские дамы красивые?
Вилар вновь наполнил бокал, покрутил в руке. Море безмятежное, как воспоминания о далёком детстве. Небо тёмно-лиловое, как сирень под окнами замка отца. Воздух ядрёный, сочный, как настоявшийся чай. Сейчас бы открыть душу, но нет же… не туда пошёл разговор.
– Почему молчите? Вспоминаете первую любовь?
– Вспоминаю тезарских дам, а на ум приходит только Галисия Каналь, возлюбленная Адэра.
– Галисия… красивое имя. Какая она?
– Не в моем вкусе. Мне нравятся смуглые, черноволосые, черноглазые, – говорил Вилар, глядя на Малику. – Адэр неравнодушен к белокурым девицам с фарфоровой кожей и небесными глазами.
– Как Вельма?
Вилар хохотнул:
– Вельма? Не смеши. – Сделал глоток вина. – Пока доберёмся до гостиницы, наступит ночь. Поехали.
– Скоро поедем.
Вилар посмотрел в дымчатое небо.
– Над Смарагдом никогда нет луны и не светят звёзды, – сказала Малика и надолго умолкла.
Он слышал ленивый шёпот волн, но моря в наступившей темноте уже не видел, как не видел древнего города.
– Малика.
Она поднялась:
– Дайте мне свою рубашку.
– Зачем?
– Не хочу ехать в мокром платье.
– Хочешь искупаться?
– Да.
– Шутишь.
– Пожалуйста, дайте рубашку.
Переодевшись за его спиной, Малика пошла к воде, на ходу распуская волосы. Смуглое тело растворилось в застывшем воздухе, и только белая ткань позволяла следить за девушкой.
– Малика! Это плохая идея!
Прозвучал всплеск, белое пятно исчезло.
Вилар вскочил и остолбенел. Из моря выходило Божество в образе женщины. Капли падали с длинных волос зелёными кристаллами, кожа светилась мириадами осколков драгоценного камня. Девичья фигура переливалась, словно изумруд.
– Малика… – проговорил он и бросился в воду.
Вилар вышел из моря. Остановился в нескольких шагах от Малики. К ногам прилипли брюки, по лицу разметались волосы. Сверкающие капли стекали по крепкой шее, широким плечам, струились по опущенным сильным рукам и переливающейся капелью падали в песок.
Малика прижала ладонь к груди. Забеспокоилось сердце, по коже забегали мурашки. И не ветерок тому причина – взгляд… его взгляд, такой волнующий и притягательный.
– Это сон? – шёпотом волн прозвучал севший голос.
– Да, сон, – тихо ответила она.
Вилар приблизился к ней, прижал к себе.
«Какой он горячий…» – удивлённо сверкнула мысль и растворилась в хороводе желаний. Голова закружилась, в глазах потемнело. Малика покачнулась, чувствуя, как слабеют ноги.
Вилар прошептал:
– Это сон, слышишь? Проснувшись, ты можешь о нём забыть. И я никогда не напомню. Но сейчас это наш сон.
Он покрывал поцелуями её лицо, шею, жадно впивался в губы. Его дрожащие пальцы до боли сжимали её тело.
– Ты согласна? – шелестом листьев долетел до сознания голос.
– Вилар.
– Скажи да.
Борясь с безумной слабостью, Малика пыталась оттолкнуть его. Но руки не слушались. Вилар потянул её вниз.
Собрав все силы, она крикнула:
– Нет!
Голос пролетел над притихшей волной, эхом отскочил от скал.
– Нет, – повторила она.
Вилар отшатнулся. Немного постоял, глядя в сторону. Резко повернулся к ней спиной и бросился в море.
Малика переоделась. Долго ходила по кромке воды, вглядываясь в темноту. Она жалела Вилара. Жалела, как саму себя. Он, как и она, попал в западню, из которой уже нельзя выбраться.
Вилар вышел на берег бодрый, весёлый. Смеясь, взял рубашку, перекинул через плечо. Подхватив Малику под руку, повёл её к машине, о чём-то беспечно болтая. Малика не слышала слов, она окунулась в безумную боль, царящую в его сердце, и понимала, что он пытается спрятать под маской безудержного веселья невыносимые страдания.
Поздно ночью, уже проезжая по улицам столицы, Вилар немного успокоился. Остановив машину возле гостиницы, повернулся к Малике:
– Я больше не прикоснусь к тебе. Но скажу: между нами один шаг. Сделай его, и всё будет по-другому.
– Возвращайтесь в замок, – сказала она. – Я остаюсь в Ларжетае.
~ 7 ~
Весь первый день Анатан изучал «Провал»: забирался в пещеры, спускался в каменные колодцы, осматривал расщелины. В перерывах подбегал к разложенным на гладком камне листам и что-то чертил.
Адэр не мешал простолюдину и был благодарен, что тот не мешает ему. Подойдя к лачуге, в которой они с Маликой провели несколько кошмарных дней, не мог решиться толкнуть перекошенную дверь. Пересилил себя, толкнул. Помедлил, переступил порог.
Земляной пол в пятнах крови, стены, покрытые плесенью, мерзкий затхлый воздух, крюк и цепь под дырявой крышей – ничего не изменилось. Так долго подавляемая ярость вновь заворочалась, заскрипела зубами.
Выйдя из лачуги, Адэр приказал охранителям и бойцам снести «камеру» пыток и унижений и до вечера просидел, наблюдая, как к его ногам падают комья глины, камни и доски.
Второй день был потрачен на покорение лабиринта, по которому в лагерь явились ракшады. Рано утром Анатан и бойцы Крикса закинули на плечи рюкзаки с мотками верёвки и флягами с водой. Взяли фонари, на всякий случай факел и скрылись в пещере. Охранители продолжали сносить лачуги. Адэр стоял на краю обрыва, следя за полётом чаек над бурливым морем.
Когда солнце окунуло в воду багровый бок, из чёрного зева вывалились облепленные грязью люди. Взглянув на Адэра и не сказав ни слова, развели костёр. Трясясь в ознобе, подсели к огню и обхватили себя за плечи разодранными в кровь руками.
Адэр больше не мог бездействовать. Находясь здесь, он только то и делал, что топтался на месте и мысленно готовился к беседе с будущими советниками. Но, глядя на уставших и обозлённых неудачей людей, решил провести в «Провале» ещё один день.
На рассвете Анатан вновь скрылся с бойцами в устрашающей мгле. Охранители сносили лачуги, а Адэр вышагивал между скал, потирая ладони и поглядывая на солнце.
– Яр! – раздался голос Анатана.
Адэр оглянулся. Стоя возле пещеры, бойцы с довольным видом сматывали верёвки.
Анатан бежал к нему:
– Мы нашли его. Яр! Надо всё время брать левее, а мы, балбесы, вчера прозевали первый поворот. – Пошаркал подошвами сапог по каменной крошке. – Летучих мышей тьма-тьмущая. Как ракшады там ходили?
– Куда ведёт пещера?
– Не знаю. В конце туннель, наполовину заполненный водой, оттуда ветром дует, волна накатывает. К колышку лодка привязана. Поплыть не рискнули: вдруг в Партикураме нас за жабры возьмут?
Значит, Партикурам… Но в разговоре с Тезаром об этом лучше умолчать. Если бы Анатан вышел где-то в горах, вопрос – откуда приходят ракшады? – остался бы открытым. Бойвард не имеет выхода к морю, а через горы проходит порубежская граница с двумя странами. Пусть Партикурам и Бойвард перекладывают вину друг на друга. Их вражда ему только на руку.
Приказав бойцам завалить входы в пещеры с алмазами и с лабиринтом, Адэр и Анатан пошли к обрыву.
– Кимберлитовых трубок там непочатый край, – еле слышно проговорил распорядитель приисков. – Некоторые пустые. В некоторые посветишь, а там алмазы сверкают.
– Так уж и сверкают? – усмехнулся Адэр.
– Ещё как сверкают! Ракшады туда не совались, и они бы не пролезли. А искупленцам сто лет не надо было. Но воздуха жуть как не хватает. Надо штольни пробивать, инструмент специальный нужен. Работы куча. Я могу составить примерную смету, но ты же знаешь, только начни. И кто работать будет? До селений далеко.
– Сколько потребуется людей? – спросил Адэр.
– Уйма. Только представь: спускаешься в колодец, протискиваешься в расщелину, попадаешь в пещеру, а оттуда опять расщелины – одна, вторая, третья, – и все в трубках. Пленники ковыряли, где могли, поближе и снизу. – Анатан обернулся и указал ещё на одну пещеру. – Там щелей завались. Только я пролезть не смог.
– А если построить в провале рабочий посёлок? Одну неделю работает одна смена, другую – другая.
– Где деньги на строительство возьмём? Или правитель даст?
– Не даст. Введи на приисках нормы добычи и штрафуй за невыполнение.
Анатан остановился:
– Не ломай меня, Яр! Меня правитель сделал смотрителем не для того, чтобы я из своих же ребят верёвки вил.
Адэр посмотрел на вершину утёса. Анатан должен быть пряником, правитель – благодетелем, а никому не известный инспектор Яр – будет кнутом.
– Я подготовил отчёт об использовании денег, – произнёс Анатан. – Деньги тают.
– Я же сказал, нужны штрафы. Ты только придумай, за что. Запустим этот прииск, люди будут тебе руки целовать.
– Не нужны мне поцелуи. – Анатан покряхтел, почесал затылок. – Можно пару раз наказать за баловство. Завезли лопаты, а трёх уже нет. Страж походил по дворам, собрал. На следующий день вёдер не досчитались. Опять собрали. И так почти каждый день.
Адэр усмехнулся. Странный народ – драгоценные камни сдают, а на мелочёвку зарятся.
– Наказывай, но не тех, кто украл, – прятать начнут, – а весь прииск. Удержи по мору, вот тебе инструмент и снаряжение.
– Шланги, трос… – бормотал Анатан, загибая пальцы.
– Поехали, – крикнул Адэр охранителям.
– Мы Крикса подождём, – откликнулся боец.
– Вы оставайтесь.
Анатан указал на оставшуюся лачугу:
– А с ней как?
– Строители снесут.
Подойдя к машинам, спрятанным в тени Великкамня, Адэр прислушался к грохоту водопадов:
– Правда, что ущелье Испытаний – одно из чудес природы?
– Правда, – кивнул Анатан.
– Я хочу посмотреть.
– В ущелье сложно войти. И сложно выйти.
– Я хочу посмотреть, – повторил Адэр.
– Это опасно? – подал голос один из охранителей.
– На то оно и ущелье Испытаний, чтобы испытать себя, – сказал Анатан.
– Где вход? – спросил Адэр.
Анатан оглядел его с ног до головы, почесал затылок:
– Может, не стоит? Будь ты из простого люда…
– И что?
– Не хочу тебя обидеть, но простолюдины намного выносливее.
– А я, значит, не из простого люда.
– Меня не проведёшь. Ты из дворян, хоть работаешь инспектором. Да ты, поди, и плавать не умеешь. Возьми охранителя, чтобы из воды было кому тебя вытаскивать.
– Где вход? – жёстко произнёс Адэр.
– Как знаешь. Моё дело предупредить, – произнёс Анатан и указал на поросший мхом и лишайниками горный кряж, в середине которого виднелась расщелина.
– Я иду один! – сказал Адэр охранителям.
Анатан с плутоватым видом приподнял бровь:
– Я, конечно, понимаю, что тебе непривычно ходить босиком, но сапоги лучше снять.
Адэр разулся и побежал по сухой, колючей траве.
– Мы будем на выходе из ущелья, – донёсся голос Анатана.
***
Петляя между камнями, тропинка вела вверх и после каждого поворота сужалась. Скальные обломки по обе стороны вырастали на глазах, и вскоре уже не камни, а высокие прочные стены отделяли Адэра от внешнего мира. Шум падающей воды был еле слышен и больше походил на гудение земли. Посторонние звуки растворились в неподвижном воздухе. Неправильная тишина, не такая, к какой привыкли люди. Тишина, от которой шумело в голове и закладывало уши, действовала угнетающе.
Адэр старался производить больше шума, чтобы не терять связь с реальностью: шаркал ногами по каменной крошке, надламывал сухие ветки, торчащие из трещин, запрокидывал голову и, глядя на парящих в небе горных орлов, свистел. И всё равно чувствовал себя узником, запертым в каменной шкатулке. Каково же было его удивление, когда после очередного поворота он уткнулся в скалу.
Осматриваясь – насколько позволяла осмотреться давящая теснота, – Адэр задумался: не прозевал ли он неприметную щель? Уже решив пойти обратно, поднял глаза на палящее солнце. Взгляд скользнул по отвесному склону, преградившему путь. Внимание привлёк неширокий скальный карниз на высоте трёх-четырёх метров, а что над ним – углубление или ведущий куда-то ход, – увидеть не удалось. Отойти подальше мешала стена.
Адэр заскользил руками по скале, пытаясь найти хоть что-то, за что можно уцепиться. Тяжесть тела переместилась с пяток на носки, мышцы натянулись до предела. В тот миг, когда сомнения готовы были возобладать над решимостью, пальцы нащупали две глубокие выемки с бугорками посередине, словно специально созданные для ладоней. Собрав силы воедино, Адэр упёрся ногами в камень и подтянулся. Держа немалый вес одной рукой, второй нащупал новое углубление, находящееся немного выше. Ещё одно. А вот и карниз. Последний рывок, и Адэр взобрался на ровную площадку. От непривычного напряжения мышцы свело судорогой.
Посмотрел вниз, в тесную каменную шкатулку. Если прыгнуть, можно шею свернуть или голову разбить о скальные выступы. Ещё дольше разглядывал чернеющий провал в горе. Если тропинка закончилась, если выемки в отвесной стене были созданы для того, чтобы взобраться наверх, а спрыгнуть в шкатулку не представляется возможным, значит, это единственный путь в ущелье.
Набрал полные лёгкие воздуха и крикнул. Голос полетел в темень и затих. Адэр сделал несколько шагов и остановился. После солнечного света ослепила темнота. Наконец из полумрака проступили размытые очертания узкого, уводящего в глубь горы коридора.
Адэр не боялся темноты, не испытывал страха перед замкнутым пространством. Волнение вызывала только высота. К ней он питал восторженное уважение. Но сейчас, стоя перед лицом неизвестности, чувствовал предательскую дрожь в теле. Неужели ему, правителю Порубежья, престолонаследнику Тезара, так необходимо идти куда-то, рискуя жизнью? И откуда это глупое и упрямое любопытство, толкающее его на необдуманные поступки?
Все неприятности происходили и происходят с ним только из-за желания что-то кому-то доказать. Может быть, Адэр и сворачивал бы с полпути, но в голове яркими вспышками всегда высвечивались чьи-то ухмылки либо сомнение в чьих-то глазах. И он шёл напролом, зачастую уже жалея о решении идти. Сейчас перед внутренним взором стояло плутоватое лицо Анатана.
Глубоко вздохнув, Адэр шагнул в пещеру.
Скользя рукой по каменной стене, он медленно продвигался вперёд. За первым же поворотом остановился. Его окутала непроглядная темень. И сколько Адэр ни силился, глаза ничего не различали. Закрутил головой, подсознательно чувствуя, что он здесь не один: казалось, воздух рассекают невидимые тени. Не отпуская стену, вновь пошёл. Ноги заскользили по острым камням. Резкая боль пронзила ступню. Адэр охнул и схватился за липкую пятку. Обругав Анатана, заставившего скинуть сапоги, вытер ладонь о влажную стену. Немного постоял в нерешительности. Может, вернуться? Но мысли о прыжке в «шкатулку» заставили двинуться дальше.
Вдруг появился тошнотворный запах. Над головой замелькали угадываемые разумом силуэты, обдавая лицо нестерпимым смрадом. Адэр закрыл нос. Не помогло. Желудок сжался, готовый вывернуться наизнанку.
Дорога внезапно пошла резко вверх, и каждый шаг давался с большим трудом. Вскоре Адэр уже на четвереньках карабкался в гору, прижимаясь боком к ледяной стене. Колени и ладони чавкали в слизи и, соскальзывая с острых как лезвие камней, с невыносимой болью разъезжались в стороны. Пропитанный живым гниением каменный коридор давил на глаза. Заложило уши. Желудок взбунтовался. Казалось, ещё немного, и Адэр захлебнётся рвотой.
Он полз, мечтая о глотке свежего воздуха. Боязнь сойти с ума заставляла считать удары сердца. Уже не верилось, что этот подъём когда-нибудь закончится. Он сотню раз повернул бы назад, и плевать на усмешки Анатана, но страх перед безумным прыжком в «шкатулку» гнал вперёд.
Дно пещеры выровнялось. Адэр поднялся на ноги и прислонился к стене. Ладони, ступни и колени жгло огнём. Грудь тяжело вздымалась, заставляя всасывать вонь. Адэр снял рубашку и, скомкав, прижал пропитанную потом ткань к носу.
Вдруг что-то коснулось головы, очень осторожно, словно от лёгкого сквозняка шевельнулась прядь волос. Мягкое кожистое тельце прижалось к плечу. Острые то ли зубы, то ли коготки впились в тело. Мыши! Летучие мыши! Адэра охватил ужас. Он никогда не видел их, но с детства помнил страшилки, которыми пугают друг друга мальчишки. Так вот что за запах его преследовал – мышиные экскременты! Под невидимым сводом послышался шелест, усиливающийся с каждой секундой, словно осенний ветер сорвал с ветвей сухие листья и гнал их прямо на него.
Адэр побежал, скользя ладонью по холодному камню и повинуясь изгибам стены. Впереди раздавался гул, переходящий в грохот. Воздух светлел и становился чище, чувствовалась близость воды. И неумолимо разрастался засевший в сердце страх, хотя казалось, бояться сильнее уже невозможно.
Адэр отпустил стену и пошёл на свет. Резко повернул и чудом не упал – ноги разъехались на мокром камне. Неимоверный шум заставил зажать уши, переливающиеся блики вынудили зажмуриться.
Адэр вжался спиной в скалу, не в силах открыть глаза. Понимая, что ещё чуть-чуть, и разум погрузится в беспросветную тьму, медленно приподнял веки. Он стоял на маленькой полукруглой площадке. Перед ним находился долгожданный выход, но он был перекрыт сплошной стеной воды. Она низвергалась с невероятным, раздирающим ушные перепонки рёвом.
Адэр судорожно соображал: что же делать? Перед ним два пути: либо назад – в смердящий, заполненный мышами коридор, либо вперёд – с тоннами воды, не зная и не видя, что там, внизу. Голову сверлила леденящая мысль: он не умеет нырять с большой высоты.
Чувствуя, как иссякают последние капли решимости, Адэр сделал выбор – вниз, с водой! Набрал полную грудь воздуха. Оторвался от скалы. Разбежался, насколько позволяла ширина площадки. Со всей силы оттолкнулся ногами от края и вытянул вперёд руки. Поток воды чуть было не унёс его с собой. Но могучего рывка хватило, чтобы пролететь сквозь стену. Вынырнув из неё, Адэр ужаснулся – он падал в бурлящий ад.
Сильно ударившись руками, которые он не догадался поднять вверх или прижать к себе, вошёл в воду. Парализовало тело. Глубина затягивала. В глазах закрутились сверкающие спирали. И тут взвыл первобытный инстинкт – во что бы то ни стало сохранить свою жизнь. Адэр устремился к солнцу, колотя руками и ногами. Вкладывая невероятные усилия в каждый взмах, вырвался из холодной воды. Течение подхватило его и понесло туда, где гремело и грохотало.
Вцепившись в торчащий из воды камень, Адэр крутил головой, лихорадочно соображая: куда теперь? Посмотрел вверх. Водопад низвергался с неимоверной высоты. Над площадкой, с которой был совершён прыжок, поток разбивался о скальный карниз и терял мощь. Поэтому ему удалось пролететь сквозь сверкающее полотно воды.
Неподалёку от себя Адэр увидел зеленеющий берег. Но хватит ли духа до него добраться? Руки и ноги окоченели. Пальцы вот-вот расцепятся, и течение понесёт одеревеневшее тело в другую сторону от земли. Адэр стиснул зубы и устремился к манящей зелени.
Он лежал целую вечность, уткнувшись лицом в душистую траву и обнимая вселенную. Восстановив дыхание, встал и, запрокинув голову, издал громогласный вопль. Крик придал силы, а вместе с ней прибавил веры в собственную непобедимость.
Адэр подошёл к краю обрыва. Бешеный восторг заставил упасть на колени. Внизу простиралась долина, окружённая лиловыми скалами. На солнце переливались хрустальные озёра. Возле одной горы виднелось нагромождение валунов. К ним вела тропинка, которая с высоты выглядела как выложенная зигзагами нить. Над зеленеющим долом искрилась радуга, похожая на мостик, перекинутый через пропасть.
Адэр поднялся на ноги. Сбоку ревел водопад, сквозь который он пролетел. Вода слетала дальше, на острые отточенные камни и стремительно падала ещё с одного уступа. Не менее мощные потоки грохотали с другой стороны каньона. Адэр взглянул на тропинку, бегущую через долину: там выход из ущелья.
Он долго осматривался, выискивая спуск. Взгляд привлёк узкий выступ в скале справа, ведущий прямо к водопаду, точнее, за него. Появилось подозрение, что именно там находится площадка для очередного прыжка. Стоя в стороне от пенного потока и глядя вниз, Адэр сообразил, что отталкиваться от площадки надо посередине водопада. Приблизившись к отвесной стене, поставил ногу на выступ. Прижался грудью к нагретому солнцем камню и распластал по нему руки.
Шаг за шагом Адэр приближался к сумасшедшему грохоту, испытывая неодолимое желание зажать уши. Потеря равновесия равносильна смерти – там внизу, за спиной, только нагромождения камней. Казалось, что природа оскалилась в злобной ухмылке, наблюдая за ним и видя его судорожные потуги помериться с ней силами.
Затылок буравили тяжёлые взгляды. Хотелось повернуться к ним лицом. Адэр заставлял ноги делать шаг за шагом, убеждая себя, что всему виной уставшее от потрясений воображение. Но ощущение чужого присутствия не проходило.
Раздался леденящий душу монотонный речитатив, будто десятки – нет, сотни – голосов невообразимо низким басом читали молитвы на непонятном языке. Пытаясь вырваться из плена обезумевшего сознания и сконцентрироваться на предстоящем прыжке, Адэр вызывал из памяти образы близких и родных людей, надеясь найти в них поддержку. Отец, сестра, Вилар, Галисия. Лица появлялись, истончались и бесследно исчезали.
В какой-то миг Адэр понял, что сил бороться с искушением не осталось. Сейчас он отпустит из объятий ненавистную скалу, повернётся лицом к затаившейся за спиной опасности и встретится взглядом с мучителями. И вдруг возле уха прошелестело: «Вам так не терпится умереть?»
Перед взором замелькали вспышки: серая, чёрная, красная, синяя, и замер сочный изумрудный цвет. И голос: «Я не думала, что вы так быстро сдадитесь».
Адэр стиснул зубы. В ушах щёлкнуло. Перед лицом скала, покрытая ажуром мелких трещин, а сзади ревёт вода, вызывая не страх, а сумасшедший экстаз. Плевать, что под ногами нет площадки! Плевать, что прыгать придётся вперёд спиной! В жизни есть вещи пострашнее.
Адэр присел, насколько позволили упирающиеся в скалу колени, и пружиной влетел в лавину.
Ноги несли его по тропинке, петляющей между валунами. Дикий восторг горланил победную песню. Перед резким поворотом Адэр повернулся к ущелью Испытаний лицом и низко поклонился. Частичка таинственного мира навсегда поселилась в его сердце.
Дорожка вывела на очередное плато. С двух сторон теснились горы. Впереди – обрыв, внизу – круглая каменная чаша с неподвижной чёрной водой. Это выход? Скользнув взглядом вдоль подножия скалы, Адэр заметил в тени серебристый автомобиль и машину охраны. Анатан и охранители, задрав головы, смотрели на него. Сердце радостно забилось – выход!
Он стоял над крутым обрывом. Багровое солнце слепило глаза, морской ветер перебирал волосы. Вот бы расправить плечи, взмахнуть руками и оттолкнуться от земли. Подняться на головокружительную высоту и сорваться вниз. Свобода выбора, свобода полёта.
Адэр расправил плечи. Взмахнул руками. Оттолкнулся от земли. Вот он – долгожданный полёт…
~ 8 ~
На рассвете в замках государственных мужей зазвонили телефоны. Безликие, невыразительные голоса передали требование короля в срочном порядке явиться во дворец.
Войдя в зал Совета, Трой Дадье увидел нескольких советников, успевших приехать раньше него. Моган восседал во главе стола и с угрюмым видом читал документы; листы в его руках подрагивали. Трой не помнил, чтобы король прилюдно выказывал волнение и уж тем более нарушал дворцовый этикет – он всегда входил в зал последним и первым его покидал. Дадье кивнул коллегам, занял место по правую руку от Могана и приготовился к неприятностям.
Наконец пустующих кресел не осталось. Великий отложил листы, дал знак секретарю и сжал подлокотники с такой силой, что казалось, сейчас затрещит дерево.
Секретарь побежал вокруг стола, раскладывая перед советниками бумаги.
– Этот документ я получил час назад. В течение дня его получат главные финансисты всех стран, – сказал Моган.
Трой взял копию отчёта международных наблюдателей об инспекции приисковых отделений «ЮвелиБанка» в Порубежье и с жадностью заскользил взглядом по строчкам.
– Пахнет международным скандалом, – раздался чей-то голос.
– Единичный случай – не повод для скандала, – возразил советник по финансовым вопросам и рывком ослабил узел на галстуке.
Великий занёс кулак над столом, но в последний миг разжал пальцы и медленно опустил руку на лист.
– Вы идиот, советник Боевар? Тридцать два драгоценных камня незаконно осели сразу в шести приисковых отделениях банка! За один день! – говорил он, сминая документ в руке. – И это единичный случай? А за двадцать лет… Ну-ка, навскидку. Сто шестьдесят тысяч камней!
– Сомневаюсь, что чиновники воровали все двадцать лет.
Моган направил на главного финансиста жалящий взгляд:
– А сколько?
– Сто шестьдесят тысяч камней – это не шутка. Их при всём желании не спрячешь. Ещё и где – в Порубежье!
– Мелкие чиновники – всего лишь рыбки-верховодки, потому так легко и попались, – отозвался главный судья. – Щука прячется намного глубже.
– Абсолютно с вами согласен, – подключился к разговору советник по правоохранительным вопросам. – И опыт подсказывает, что из длинной цепи, которая ведёт к этой щуке, большинство звеньев уже исчезло.
– У меня был целый час на раздумья, а потому расскажу, как будут развиваться события дальше, – произнёс Моган. – Чиновников приисковых отделений доставят в следственный комитет живыми и невредимыми. Повторяю! Живыми! В «ЮвелиБанке» будет назначена временная администрация. Совет директоров банка по собственному желанию передаст государству полный пакет акций и добровольно погасит все убытки, которые понесла казна Тезара за двадцать лет и казна Порубежья за два с половиной месяца. Генеральный директор банка и мой советник по финансовым вопросам не перенесут позора. Один скончается от сердечного приступа, второй покончит жизнь самоубийством.
Холёное лицо Боевара вытянулось, покраснело, побелело. Казалось, ещё секунда, и советник упадёт замертво.
– Следствием будут установлены виновные, – продолжил Великий. – После суда они по ошибке окажутся в одной камере с психопатами. Всё произойдёт именно в такой последовательности.
– Мой правитель, – проговорил Трой Дадье. – У советника Боевара, в отличие от генерального директора банка, крепкие нервы и выносливое сердце. Он приложит все усилия, чтобы отразить удары по «ЮвелиБанку» и отстоять честь банковской системы Тезара в целом. Но если я ошибаюсь в своих предположениях, нашего главного финансиста лишат титула посмертно.
Боевар с трудом поднялся:
– Я оправдаю доверие. – И рухнул в кресло.
Великий вновь дал знак секретарю.
Тот закружил вокруг стола, раскладывая бумаги. Но Трой даже не взглянул в документ. Он догадался, о чём пойдёт речь.
– Первый удар по «ЮвелиБанку» уже нанесён, – сказал Моган. – Адэр Карро отказывается сдавать в банк камни с приисков. Отныне расчёт за охрану границ он будет производить в денежном эквиваленте.
– И сколько он собирается платить за камни? – спросил главный финансист, промокнув рукавом рубашки пот над верхней губой.
– Подозреваю, что ровно столько, сколько платил ему Тезар, – ответил Трой.
– Кто будет проверять их качество? – не унимался Боевар. – Кто их будет считать, в конце концов?
– Уж точно не работники «ЮвелиБанка».
– Так недалеко и до сокрытия прибыли…
– Советник Боевар! Вам стоит выпить воды и приложить к голове лёд, – перебил его верховный судья.
– Это обманное заявление, – вклинился в разговор советник Каналь. – Адэр пытается вынудить нас пересмотреть стоимость камней. Ему негде взять деньги. Кроме «ЮвелиБанка», камни никто не купит.
– Его казны хватит на месяц, не более, – подтвердил Боевар. – Как только прекратится выплата жалования рабочим приисков, в народе начнутся волнения.
– Ваше величество! – произнёс Трой. – Прошу оставить этот вопрос открытым. Я попытаюсь убедить Адэра отказаться от необдуманного и скоропалительного решения.
Великий пожал плечами и взял следующий лист.
– В замке Адэра под стражей находится нарушитель границы, – сказал он и подождал, пока секретарь разложит перед советниками бумаги. – Нарушитель – гражданин Ракшады Иштар Гарпи. В связи с этим Адэр требует пересмотра договорённостей об охране границ.
– Речь идёт об уменьшении нашей доли прибыли с приисков? – прозвучал севший голос Боевара.
– Естественно, – ответил Трой. – Вам точно нужен лёд.
– Какова общая протяжённость границы Порубежья? – обратился главный финансист к советнику по вопросам обороны.
– Семь тысяч миль.
– А через горы?
– Сорок восемь миль.
Боевар вяло улыбнулся:
– Убытки Тезара составят всего лишь полпроцента.
– Адэр требует учесть и морскую границу, – сказал Трой.
– Это почти две тысячи миль! – воскликнул советник по международным вопросам.
Боевар произвёл на листе расчёты:
– Грубо говоря, с приисков мы получим не пятьдесят процентов, а тридцать пять. Готов Тезар к таким убыткам?
Советники зашумели: «А вы прикиньте, во сколько обойдутся Тезару мероприятия по организации береговой охраны». – «Адэру не хватит отвоёванных денег даже на покупку сторожевых катеров». – «Он не собирается их покупать. Он увеличит поступления в свою казну и забудет о границе». – «Мы останемся с носом».
Трой похлопал ладонью по столу:
– Почему все говорят о деньгах? Почему никто не говорит о нарушителе границы? А он, между прочим, родной брат хазира.
– Вряд ли ракшад назвал себя, – сказал советник по международным вопросам. – Из этих варваров слова не вытянешь.
– Его имя назвал Адэр. Разве этого недостаточно?
– Адэр мог ошибиться. А у нас нет дипломатических связей с Ракшадой, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
– И вас не интересует, что делал гражданин чужой страны на землях Адэра?
– Интересует. Но лезть во взаимоотношения двух стран я не намерен. И вам не советую. Если нарушитель на самом деле Иштар Гарпи, хазир обратится к Адэру с просьбой выдать брата и тем самым признает его права на Порубежье.
– Надо напомнить Адэру, что в Ракшаде узаконена кровная месть, – добавил главный судья. – Как бы впопыхах и сгоряча не наломал дров.
– Продолжим, – произнёс Великий. – Послание Адэра доставил личный поверенный в его делах. Он просит Совет выслушать его.
В зал вошёл невзрачный пожилой человек в недорогом костюме. Такие, как он, не запоминаются с первого взгляда и даже в маленькой компании остаются незамеченными. Перед такими проскакивают без очереди, не опасаясь окрика. Их никто не воспринимает всерьёз.
Человек низко поклонился.
– Я Тауб Скорз, личный поверенный в делах правителя Адэра Карро, – прозвучал на удивление чистый и звонкий голос. – Действую от его имени и по его поручению.
– Говори, Тауб Скорз, – кивнул Моган.
Человек прошествовал к столу и вновь поклонился:
– Ваше величество! Достоверно ли, что Адэру Карро принадлежат два замка, которые находятся в Тезаре? А именно: Баризский замок и замок Грёз.
– Что значит – достоверно ли? Я сам подарил ему эти замки.
