Т. П. Авдулова
Классические концепции в психологии морального развития
Моральная тревога составляет бессознательную основу чувства вины – эмоциональное переживание запрета, страха перед неизвестностью, переживание внутренней напряженности и конфликта между эго и суперэго. Бессознательная моральная тревога, соприкасаясь с сознательными компонентами эго и бессознательным уровнем ценностей суперэго, порождает высшее чувство – чувство вины, которое становится механизмом моральной саморегуляции. Фрейд, который избегал понятия «чувство вины», разводил бессознательный и осознанный уровни переживания запрета. Сознательный уровень отражает переживания личности в связи с осмыслением сложных ситуаций, событий, где в противоречии сталкиваются эго и эго-идеал. Сознательное переживание чувства вины продуктивно, тогда как бессознательное переживание отражает невротические изменения и депрессивные расстройства. Невроз, по определению Фрейда, является «болезнью вины».
Однако подход Фрейда оставляет лишь небольшой зазор для нравственного совершенствования личности, предполагая, что все основные черты человека, сложившиеся в детстве, остаются почти неизменными в зрелости. Роль моральных образцов, идеалов, ценностей сводится к минимуму.
Дальнейшее развитие психоаналитических идей в области морального развития
Карл Густав Юнг связывал нравственность с врожденными инстинктами, подчеркивая ее изначальность и независимость от опыта человека (a priori). Мораль не навязывается окружением, но живет в человеке, развиваясь относительно независимо от конкретного опыта. К. Г. Юнг добавляет персоноцентрическую ориентацию в социоцентрические представления Фрейда и разделяет позиции субъекта и объекта отношений. К. Г. Юнг формулирует врожденный принцип индивидуализма, который заставляет личность придерживаться моральных взглядов, согласующихся с его индивидуальностью. Равновесие между бессознательными влечениями и сознательным устанавливается не с помощью суперэго, а на основе этого принципа «самости». Истинная нравственность детерминирована бессознательным, которое осознается и участвует в самовыражении (Юнг К. Г., 2009).
«Самость» является главенствующим архетипом всей личности. Под архетипами Юнг понимал первоначальные, доисторические образы, задающие исторически возникшее коллективное бессознательное человека. «Самость» как архетип определяет целостность и упорядоченность личности, способность осознать себя, обрести свою индивидуальность и освободиться от телесности в стремлении к духовности. Нравственность становится единством врожденных, коллективных, бессознательных стремлений к высшим устремлениям и реализации этого стремления в сознательной, индивидуальной субъектности личности (Юнг К. Г. Структура, 2009).
Отвержение принципа «самости» аморально, так как «самость» является уникальным потенциалом человеческого существования. Архетип «самости» актуализируется под воздействием сильных авторитарных требований, под воздействием воспитания и воплощении коллективных представлений в конкретном социальном окружении. Внимание Юнга к субъект-субъектным отношениям как актуализации целостности личности, осознающей свои бессознательные установки, продолжает традицию поиска ключей нравственного становления субъекта в межличностных отношениях.
Альфред Адлер, как и 3. Фрейд, настаивал на том, что личность формируется в первые пять лет жизни и в дальнейшем существенно не меняется. Адлер считал, что в возрасте пяти лет формируется прототип модели зрелой личности, как прообраз взрослого стиля жизни. Соответственно в детстве закладываются и основы морали как базовые модели отношений с другими людьми. Социальные контакты развиваются под влиянием врожденного чувства общности или социального интереса, который, согласно А. Адлеру, направляет и активизирует ориентацию личности на других людей, порождает общие смыслы жизни и упорядочивает функционирование личности (Адлер А., 2014).
Ребенок, рождаясь с прообразами личностных структур, развивает их под влиянием семьи и социального окружения в первые годы жизни. Возможность получать удовлетворение от контактов с близкими, переживание общности с другими людьми определяют формирование жизненных целей. Индивидуум становится единым и самосогласующимся целым в стремлении к жизненным целям, в том числе нравственному совершенствованию.
Ребенок, в теории Адлера, развиваясь под влиянием наследственности и окружающей среды, преодолевает свою ограниченную предзаданность и оказывается способен к творческому построению своей жизни как осознанной, свободной и активной. Мораль становится одним из компонентов установления гармонии между индивидом и обществом, тогда как асоциальность и аморальность, с позиции Адлера, противоестественны и нарушают внутреннюю логику развития. Акцент на социальных детерминантах развития позволил Адлеру выделить наиболее зрелый тип личности – социально-полезный тип, демонстрирующий высокий уровень социального интереса и активности. Такая личность реализует социальный интерес в заботе о других, в ориентации на общество и готовности брать на себя ответственность за благополучие других людей. Зрелость личности для Адлера связана сотрудничеством, мужеством и стремлением приносить пользу другим (The Individual Psychology of Alfred Adler, 2006).
В неофрейдизме в качестве движущей силы морального развития выдвигаются любовь, когда чувство вины возникает из стремления устранить вред, причиненный деструктивными влечениями или эмпатией, когда первоначальная эмоциональная реакция преобразуется в чувство вины.
Анна Фрейд, разрабатывая положения детского психоанализа, на первое место в развитии ребенка выдвигала не смену объектов удовлетворения влечения, а реальную, окружающую индивида ситуацию, характер интерперсональных взаимоотношений, прежде всего отношений с близкими взрослыми. А. Фрейд указывает на то, что ребенок имеет двойную мораль: одну, предназначенную для мира взрослых, и другую для себя и своих сверстников. В детстве ребенок, по мнению А. Фрейд, морально зависим, его поведение определяется инстинктивными желаниями, а допустимость или запрет на их удовлетворение – миром взрослых (Фрейд А., 2003).
Моральная независимость достижима в зрелости, после прохождения многочисленных внутренних столкновений, когда достигается способность контролировать свои намерения и решать вопрос об отклонении или реализации намерений и влечений. Формирование структуры суперэго способствует возникновению защитного механизма проекции, на основе которого, в свою очередь, развиваются привязанности, а альтруистическое поведение приходит на смену эгоистическому.
Мелани Кляйн высказывала гипотезу о моральном развитии через возникновение чувства вины уже в раннем возрасте, на втором году жизни. Сохраняя верность фрейдовской идее о чувстве вины как результате конфликта между ид и суперэго, М. Кляйн ввела понятие «архаического суперэго», символизирующего формирование ранних сильных запретов в структуре личности ребенка (Кляйн М., 2001).
Развитие отношения к миру, согласно А. Фрейду и М. Кляйн, происходит через формирование «эго-состояний» – специфических связей между личностью и определенными ситуациями. Каждое конкретное «эго-состояние» содержит информацию о правилах поведения, нормах и сценариях для типичных ситуаций, навязывая субъекту определенное поведение. Преодоление ригидных сценариев должно осуществляться через их осознание и построение новых конструктивных схем.
Ортодоксальный психоаналитик Жак Лакан, создатель структурного психоанализа, рассматривал развитие личности ребенка как процесс идентификации субъекта, особенно выделяя «стадию зеркала» как периода образования эго через узнавание себя. Ж. Лакан анализирует чувство вины и подчеркивает, что вина появляется каждый раз, когда личность следует своим желаниям и руководствуется импульсами ид, а значимый другой отвергает личность. Лакан выделяет три типа чувства вины: невротическая, меланхолическая, потеря субъектности (Lacan J., 2007).
Невротическая вина (первый тип) или вина неполноценности связана с принятием личностью на себя ответственности за недостаток другого. Чувство вины возникает, когда индивид переживает невозможность удовлетворить свои желания в значимом другом, который не готов к этому.
Второй тип чувства вины, выделяемый Лаканом, – это меланхолическая вина, выражающая ненависть к себе в связи с утратой близости и возможности удовлетворить свои потребности. Этот тип вины также относится к невротическому варианту.
Третий тип – извращенная позиция потери субъектности, ее отвержение в результате принесения себя в жертву значимому другому. Парадоксальным образом именно этот тип чувства вины максимально отражает моральную проблематику, так как значимый другой отождествляется с моральным законом и личность становится средством, инструментом реализации морального закона другого.
Лакан дополняет подход Фрейда собственной интерпретацией механизма действия «эдипова комплекса». Подчиненность изначальному необъективированному желанию создает у субъекта ощущение неполноценности. «Эдипов комплекс» становится вторичным образованием – неудавшимся желанием, отражающим стремление к абсолютному, но недостижимому наслаждению.