Sunon Boy
Хроники Ламмеры: Летучий Фрегат
Глава 10 "В одном море с акулами"
Изнеможённый Дзин на рассвете продолжил путь к Турнадау. Ноги сами волокли мальчика к цели, не обращая внимания на то, в каком состоянии сейчас находится разум хозяина уязвимого тела – дорога сама себя не пройдёт, а слабость не должна препятствовать выполнению миссии.
К середине дня уши Дзина вместо тишины лесов и шелеста джунглей стал заливать шум работы, ибо Турнадау уже был как на ладони. Дзин заходил в разные места, чтобы расспросить о том, где сейчас находится Генри, но мало кто мог дать внятный ответ – чаще всего из-за сильного опьянения. Но всё-таки в один момент старпом сзади хлопнул Дзина по плечу и сказал: "Ищешь капитана? Он у себя в каюте Жестокола, иди за мной."
Когда Дзин открыл дверь в каюту, то увидел там Генри за столом, полным разнообразных документов и карт – капитан был поглощён работой и даже не заметил входящих пиратов.
– Кхм-кхм, капитан! – позвал старпом.
– Да? – поднял голову Генри и тут же удивился. – Дзин Пан! Так быстро справился? Где Мариам?
– Нет, капитан Генри, мы с Мари разделились после пришествия в Суру, мне нужно вам кое-что доложить. – после этих слов Дзин выдал всю информацию о набеге на клановый дом вашаков и грядущей опасности.
– Сраная Малика! Мы не можем оставить их без защиты, иначе останемся без союзника, но если пошлю отряд, мы рассекретимся, сука! – рассердился капитан, ударив увесистым кулаком по столу.
– Что будем делать, капитан? – спросил старпом.
– А что нам остаётся? Передай Джеку Рекхему, чтобы немедленно собрал своих людей. – Дзин вспомнил, где слышал это имя, и замер на месте, ибо тем вечером он убил канонира Рекхема.
Но кутающий всё тело страх ушёл, когда Генри сказал следующее:
– Дзин, ко мне заходил один тёуган не из нашей команды… – начал рыться Генри в шкафу. – Панг Пин или как там его… В общем: тёуган просил передать, что ты готов к пасу – знал бы я ещё, что это за хуйня такая… Вот оно! – нашёл нужный предмет Генри и протянул его Дзину, что был вне себя от радости.
Этим самым предметом были сапоги для игры в пасу, помогающие войдерам удерживать потоки ветра для стабильного полёта, и только один человек мог подарить такое – Пинг Пан, невероятно глупый, но, как оказалось, заботливый брат. Дзин хотел прямо сейчас обнять его и поблагодарить, но скорее всего Пинг где-то в Тяньшан и даже не знает о том, что подарок получен. Тогда Дзин подумал: "Наверняка он доволен сейчас собой – не просто так, спасибо, Пинг!"
– Дзин, вернись к заданию и отправляйся в Айтилла. Наверняка ты не попадёшь туда раньше Мариам, но хотя бы постарайся догнать. – приказал Генри.
– Я полечу туда быстрее ветра! – еле сдерживал радость Дзин, обувая сапоги.
– И ещё кое-что… – лицо Генри стало более суровым. – Не стоит слишком доверять Мариам.
– Что? – слова Генри были для Дзина насколько неожиданными, настолько же и абсурдными, вспоминая, как Мари несколько раз спасла ему жизнь. – Но она!.. – не успел Дзин договорить, как Генри ударил по столу кулаком, чтобы ему не противились.
– Яблоко от яблони падает недалеко – Мариам свергнет мать, чтобы самой стать правительницей, и ничего не поменяется. Один тиран встанет на место другого, а ты для неё – лишь инструмент. Так что держи ухо востро, Дзин, и не дай себя обмануть.
– Н-но я… – Дзин хотел воспротивиться, но зерно сомнения поселилось в его разуме и не давало чётко сформулировать мысль.
– Что? Она уже промыла тебе мозги? – этой фразой Генри сделал только хуже, заставив Дзина ещё сильнее усомниться в Мариам.
– Нет… Нет, капитан. Я в порядке. – ложь, рождённая страхом, просочилась сквозь зубы и язык Дзина, заставив обмануть капитана. – Я сейчас же отправлюсь в Айтилла.
– Храни тебя морской Бог, Дзин. – благословил Генри напоследок.
Дзин Пан улетал из Турнадау с полной головой мыслей и сомнений: если Мариам правда такая, какой её описывает капитан, то неспроста на Пике Древних она не спасла Дурона и так хладнокровно ушла после разговора с его женой. Дзин хотел верить в то, что Мариам хороший человек, но вдруг он ошибается? Вдруг под самый конец приключения она предаст его и Летучий Фрегат? Но что пугало Дзина не меньше, так это то, что он умолчал капитану об убийстве канонира Рекхема.
Страх и сомнения стали кутающей аурой Дзина, что летел в Айтилла, не понимая до конца для чего: дабы выполнить миссию или помочь Мариам?
Глава 11 "Отголосок прошлого: Лист, упавший с плеч императора. Часть 3"
Пэйт Кно вместе со своим другом трудился не покладая рук, однако, работая на Сабаа абен-ам Латифа. Все тяготы рабской жизни казались куда менее жёсткими, а стражников было намного меньше, чем во всех остальных местах. Ибо всему виной было скрытое неповиновение этой шандийки и противостояние укоренившемуся отношению к пленникам на этой земле. Сабаа была одной из немногих, кто осмеливался идти против законов Лакшата и воли монарха, хоть и делала это рабовладелица в тайне: покупала как можно больше дешевых рабов, чьей судьбой могла стать казнь; подделывала документы об их численности, чтобы время от времени запрашивать новые поставки – всё то, что легко могло такого добродушного человека с лёгкостью убить в обществе, что было преданно Императрице. Об этой слабости Сабаа Роберто, сослуживец и по совместительству единственный друг Пэйта, рассказал солдату из Фаросы, отчего тот крайне заинтересовался такой ситуацией, но в то же время чувствовал, насколько опасным это может быть как для рабов, так и для рабовладелицы, ибо если о подобном прознает паша или, того хуже, Малика Лакшата, мечты о свободном будущем рассыпятся в прах.
Долгое время Сабаа удавалось сохранять свои действия в секрете, однако в одну злополучную ночь, когда Пэйт собирался посоветоваться с хозяйкой по поводу новых инструментов, кот-зверолюд, зайдя в её покои, случайно стал свидетелем злосчастной картины: холодное тело Сабаа сидело у стены с перерезанным горлом, а из окна выпрыгивал человек в тёмных одеждах. Сомнений быть не могло – кто-то послал ассасинов по душу Сабаа, но кто это сделал? Пэйту ничего не было известно, но труп остекленевшими глазами смотрел куда-то в пустоту и будто шептал: "Тебя могут увидеть со мной." – Тогда Пэйт понял, что на всякий случай необходимо избавиться от тела, и под покровом ночи закопал его в самых тёмных краях участка.
На следующий день совсем никто ни то что не говорил о смерти Сабаа– никто и не подозревал об этом: рабы спокойно выполняли свою работу, а в столице не было и слуха об этом ужасном событии. Тогда Пэйт решил всё рассказать своему единственному другу, Роберто, после чего тот подсказал: "Подожди ещё немного. Если до вечера не будет никаких вестей, значит кто-то намеренно скрывает это убийство, а будь виновником этого Малика или какая-то паша, стали бы они это скрывать?" – Роберто был прав, а его догадка к вечеру только подтвердилась, и тогда в голову Пэйта пробралась одна хитрая мысль…
Пэйт, будучи самым образованным здешним рабом, решил войти в кабинет Сабаа и рискнуть жизнями всех остальных безвольных этого участка. Сумев достать ключи и одежду хозяйки, Пэйт заперся в его кабинете и пробовал подделать подпись, чтобы отправить паше письмо с отчётом за месяц, где указал, что несколько рабов умерли: он составил список из десятка имён, среди которых в блестящих глазах зверолюда отражалось его собственное – "Пэйт Кно".
Наш герой, ожидая ответа, вышел из кабинета и запер дверь, надёжно спрятав ключи, после чего отправился к Роберто, чтобы рассказать о своих планах и о том, что теперь и этот кроль-зверолюд числится среди мёртвых, и если его статус подтвердится пашой…
– Мы встанем во главе вместо Сабаа и дадим этим дажвогам10лакшатовским просраться! – с блестящими кошачьими глазами прошептал Пэйт.
– Ты с ума сошёл?! Мы ведь можем просто уйти – нас всё равно нет! Твои амбиции опасные, как нож на языке. – возразил Роберто, нервно почёсывая длинное ухо.
– Зато с ножа еда вкуснее, а я хочу заставить этих уебанов из Лакшата ложками говно жрать. – нахмурил в гневе брови, вспомнив, как шандийцы отрезали его от родины и семьи. – И если ты мне поможешь… – поднял указательный палец и ткнул им в грудь Роберто. – …через пять-шесть колец мы соберем достаточно людей и оружия, а потом… – сжал Пэйт кулак, а затем прошипел. – Малика кровью подавится! Жаль только, что этот пидор Ракеш пропал – небось когда почуял на войне с Айтилла как дерьмом запахло, спрятался под юбку жены, даже шандийцам показаться боится! Трус!
– Тихо, Пэйт, тихо! Нас же могут услышать! – почуял Роберто опасность, когда Пэйт в порыве гнева чуть не выкрикнул слова о Ракеше.
– Так ты со мной или попытаешься "трупом" уйти из Ламмеры? А я тебе напомню, что труп ты только на бумаге, и прикинуться тебе с такими длинными ушами шандийцем будет тем ещё испытанием.
– Но раз так… – явно в страхе и сомнениях отвечал Роберто. – Хорошо, что от меня нужно?
– На первое время мне нужно, чтобы ты распространил весть о том, что Сабаа заболела проказой, и к ней ни в коем случае нельзя подходить слишком близко. Я найду раба-лекаря, которого буду использовать для того, чтобы ни у кого в болезни Сабаа не было сомнений. – остановился Пэйт, вспоминая, что ещё нужно. – Но чтоб этот лекарь ненавидел Малику больше всего на свете! – нашёл всё-таки что добавить.
– Пэйт, ты говоришь так, словно тот трюк с письмом уже сработал. Что с нами будет, если подделать смерть не удастся? – заинтересовался Роберто, ожидая услышать про запасной план на самый плохой случай.
– Тогда нам двоим было бы лучше до прихода визирей умереть по-настоящему. – с ухмылкой на лице ответил Пэйт, уходя от Роберто в сады, где ожидала работа и мысли о победоносном будущем.
Под конец дня эти мысли оказались не просто пустыми мечтаниями, ибо в ответ пришло письмо от паши, в котором тот не заметил ничего подозрительного – победа! С тех пор Пэйт почти всегда оставался в кабинете и выходил из него только тогда, когда нужно было быстро обменяться с Роберто парой слов, что для остальных не были предназначены.
Пэйт делал всё то, чем занималась Сабаа при жизни, но с большей отдачей и рисками. Так однажды ему посчастливилось получить разрешение на постройку оружейной мастерской, притом, по мнению паши, для таких работ требовалось больше ресурсов: как сырья, так и рабочей силы – посему приток рабов в секретную армию Пэйта только увеличился, а "мёртвые души" – так зверолюд называл мёртвых по бумагам невольников, которые могли после таких махинаций с документами спокойно жить под его крылом и готовиться к грядущей битве – получили вооружение. На Пэйте было поддержание внешних отношений и маскировки, а Роберто отвечал за внутренние, уверяя новоприбывших рабов в том, что хоть болезнь и настигла Сабаа, но она ещё в состоянии заботиться о своей работе, а рабы-старики проходили проверку на доверие, после чего становились в число мёртвых душ и узнавали подноготную Сабаа, но до сих пор не зная, что на его месте сейчас какой-то мужик-зверолюд, давно похоронивший бывшую рабовладелицу.
С десяток колец вся работа шла просто отлично, пока забытое Пэйтом начало этой истории не наказало за невнимательность и праздное забвение: как позже оказалось, ассасины были посланы рабовладельцем Джахи, что презирал мягкость Сабаа и желал захватить её престижный участок себе, но, к удивлению заказчика, после того как убийца доложил об успехе, до него дошли слухи о том, что мягкосердечная выскочка жива и до сих пор отдаёт отчётности местной паше. Джахи встал перед сложной проблемой: "Как я могу пожаловаться паше или Малике о том, что убитая мной Сабаа жива? Только чудо поможет моему языку высказать это так, чтобы голова не слетела с плеч!" – Насколько прискорбны, настолько и точными были мысли Джахи.
Рабовладелец нашёл только одно решение этой проблемы – терпеливо ждать, пока живой мертвец Сабаа оплошает, оступится, сделает хоть что-нибудь, чтобы тайна её бессмертия раскрылась и предстала перед оружием правосудия. И этот момент наступил, когда маскировка Пэйта дала слабину.
Десять колец Джахи ждал этого момента и наконец сумел ударить по незащищённому месту: Пэйт слишком расслабился и не учёл того, что самый близкий в этой системе к нему союзник уже не мог терпеть жажды свободы и был настроен против лже-Сабаа. Так Джахи сумел выйти на Роберто, что за обещанную свободу продался шандийцу и поведал ему всё. Однако, хоть кроль-зверолюд и пожертвовал всем ради свободы и подставил друга, его на выходе ждал не дилижанс или повозка, запряженная хисаатми11, а визирь с острой как бритва саблей и желанием учинить ею правосудие.
Глава 12 "Потомок ненавистных"
Войдерум ветра – сила, берущая свою энергию из чувства свободы войдера. Потоки ветра не владеют войдером, а он, в свою очередь, не владеет полностью веществом, которое является оружием. Связь без подчинения, как свободный поток. И чем меньше у этого потока ограничений, тем больше энергии получает войдер. И хоть Дзин Пан не был ограничен в своём полёте ни высокими деревьями, ни могучими скалами, но голову не отпускали гнетущие мысли, что во время приключения сумели найти в его разуме место и пустить свои гнусные корни. От этого энергия войдерума не позволяла Дзину набрать хорошую высоту, но держать высокую скорость всё-таки удавалось.
Дзин Пан, удерживая энергию войдерума на протяжении всего пути, сумел стремительно миновать оборонительные стены Айтилла и бастионы, что скрывали за собой крыши домов из синей черепицы и некоторые здания, совсем не похожие по стилю с остальными: декоративные мраморные колонны, будто пронзённые железными стрелами, вокруг малой постройки больше похожей на какую-то часовню, чем на жилище. И такие "часовни" мало того, что находились в центре кварталов с брутальными и максимально похожими друг на друга тантонами12, так ещё и на крышах этих особенных зданий красовалась статуя: золотые руки держали чашу с гранатом, но только стрела, что будто пронзила плод, была из какого-то чёрного и неприятного на вид металла. Но Дзин не отвёл своё внимание от причудливой часовни, увидев под собой раскинувшийся колизей, где народ вовсю наслаждался хлебом и зрелищами.
Дзин закончил осматривать город в попытке найти среди такой странной архитектуры Мариам, когда в один момент на рыночной площади тот не заметил волнующую его внимание картину: толпа вашаков стояла перед каким-то дорогим особняком и выплёскивала своё недовольство – происходит бунт. Дзин решил к ним спуститься, дабы понять, что происходит в Айтилла, но никто из вашаков не обратил внимания на то, как тёуган буквально приземлился на своих двоих с высоты десятка метров. Тогда Дзин сумел расслышать их выкрики: "Верните наши права!", "Дайте жить как жили, что мы вам сделали?!" Именно в этот момент Дзин заметил, как из балкона особняка, в который крики были направлены, появился знатный человек в богатых одеяниях, и перед тем, как снова спрятаться в своей обители, махнул ладонью в призывающем жесте, после чего из-за углов и малых переулков организованным строем появились стражники-шандийцы, по виду которых можно было понять о не самых дружелюбных намерениях.
Каждый вашак из толпы был в страхе перед стражей с ружьями наперевес, и никто больше не хотел заявлять о своих правах, пока из-под массы угнетённых не вырвалась стремительно девушка-вашак со слегка смуглой кожей и, размахивая яростно кулаками, воскликнула вооружённым людям: "Вы все злые, злые, злые! Злющие тупые морды! Подходите ко мне, я вам всем наваляю!" Как стражники, так и вашаки из толпы были ошарашены таким внезапным действием женщины, в чьих глазах буквально пылала ярость. Но в какой-то момент один из шандийцев, не знающий пощады ни старикам, ни женщинам, уверенно ступал вперёд и насмехался над вашаком-выскочкой: "О, правда? А я тебя знаю, соплячка. Просто удивительно, как Гвала и Алмакир до сих пор лично не избавились от тебя. Ничего, я исправлю их ошибку." – После этих слов солдат нацелился на девушку, что даже в такой опасной ситуации ни капли не испугалась и твёрдо стояла на своём, глядя шандийцу прямо в глаза.
Когда толпа стояла в ужасе, Дзин собрался как обычно спасти человека, вытащить людей из опасной ситуации, но в памяти всплыли прошлые его попытки: сначала мёртвый Дурон, а затем и аскариец, которого Дзин случайно проткнул ножом. Тогда его тело не могло двинуться с места, окутанное страхом и теряющее всякие силы, ибо энергия войдерума ветра отступала из-за сковывания. Но картина перед глазами проявлялась всё более четкой чем та, что рисовалась в полном страха разуме: зрачок шандийца свёлся с мушкой, а палец уже был готов нажать на курок, ещё мгновение, и голова девушки разорвётся на части с чавканьем плоти и свистом пули. Дзин Пан погрузился в глубочайшее отчаяние от того, что вот-вот самые мерзкие, тошнотворные и ужасающие речи вновь громогласно прозвучат, расколов душу тёугана как тончайший лёд. "Только не снова эти звуки…" – прозвучало в голове Дзина эхом, повторяясь вновь и вновь, пока не раздался щелчок.
Мгновение. Под ногами мощнейшие потоки ветра готовы протолкнуть вперед на невероятной скорости. Свет гаснет. Закрыты ли были глаза? Удар и крик.
Дзин Пан открыл глаза и словно пробудился ото сна, увидев перед собой целую и невредимую девушку, что едва сдерживает слёзы, а позади взволнованный и перепуганный народ с придыханием смотрит на солдата – он кричит от боли, придерживая большую дыру в ладони, с которой сочится кровь и капает на переломанное надвое ружьё. Тёуган хоть и не совсем осознавал происходящее, но абсолютно точным было одно – Дзин не использовал никаких атакующих техник ветра. Из-за этого он только ещё больше недоумевал от ситуации, но когда взгляд пал на разъярённых солдат, стало понятно, что сейчас не самое время задумываться о минувших действиях. Так Дзин взял на руки девушку и взмыл в небо, а затем, стараясь укрыться от пуль, тот засел на одну из самых высоких и отдалённых от рыночной площади крыш. Там же от девушки-вашака тот получил слова благодарности и просьбу, когда та указала пальцем на один особняк вдали: "Это мой дом, там мы можем укрыться!" Дзин, понимая, в какой ситуации находится, смекнул, что ему было бы неплохо хоть сменить одежду для маскировки, иначе солдаты найдут парня раньше, чем тот отыщет Мариам. И от осознания своего положения тёуган согласился перевести дух в особняке вашака, после чего полетел в указанном направлении.
По прибытию девушка показала потайной путь, который лежал через узкий переулок, после чего оба сумели безопасно войти в особняк, где перед Дзином предстала картина падшего величия: высокие, пыльные потолки, гобелены с изображением вашаков в богатых одеяниях и пустующие длинные столы говорили о том, что раньше дом был полон людей, но внутри царила гробовая тишина, пока девушка не заговорила с Дзином: "Пойдём, я покажу тебя дедушке!" Тогда мысль Дзина о том, что особняк заброшен, ушла прочь, и ему захотелось узнать об этом доме у владельца, которым скорее всего является дедушка вашака.
Девушка повела Дзина на второй этаж, где всё выглядело не таким пустующим, как в первом: всё стояло на своих местах и мало что терялось в пыли, а стол хоть и был скудно накрыт, но оттуда в нос тёугана ударил приятный аромат свежего хлеба. За этим столом обедал вашак, которого девушка окликнула: "Дедушка!", после чего тот обернулся и в своём захудалом и сморщенном лице показал искреннюю улыбку.
– Птенчик мой, ты привела друга?
– Он спас меня и навалял стражнику! Этот лысик крутой, дедушка! – после этих слов Дзин удивился, ибо ему казалось, что Пингу не хватало такой клички в "списке тупых кличек", чтобы дразнить брата. Но старик посмеялся и предложил Дзину пообедать с ним.
– Присаживайтесь, давно уж я не принимал гостей… – отломил свой хлеб и протянул Дзину, что уже сел напротив. – Эйлин! Куда ты пошла? – спросил девушку, что радостно шла к широкому, похожему на гусли, музыкальному инструменту.
– Дедушка, я хочу поиграть для лысика! – и снова это слово, но раздражение Дзина быстро подавилось от мысли, что для него хотят играть музыку – ради такого можно и потерпеть.
– Так вашу внучку зовут Эйлин? – спросил Дзин.
– Да… Она – единственное, что осталось от тех прекрасных дней… – опустил кусок хлеба, вглядываясь в похлёбку, будто на её поверхности отражалось то самое прошлое. – Она такая непоседливая, особенно сейчас, когда вашакам страшно выходить из дома. – эти слова заставили Дзина вспомнить, сколько страданий шандийцы причинили Генри и Суре, отчего тёуган злился. – Эйлин, прошу, сыграй её любимую мелодию.
– Да, дедушка. – детская радость куда-то пропала с лица бойкой девушки, дав прийти на смену серьёзности, и та, взяв палочки, начала играть на цимбале13.
Мягкие удары палочками струились, словно волны, они переливались, ударяясь о скалы-струны, и играли свою мелодию морской пучины, над которой в конце воцарился ясный свет Сэн. Непрерывный, гудящий, почти тревожный фон заливал комнату, но каждый удар о струну словно отскакивал с хоть и очень частым, но мягким и меланхоличным тиканьем, но закончилось всё спокойным и нежным тоном. Таковой была любимая мелодия неизвестной женщины, которой давно нет в этой стране.
– То время, о котором вы говорили… – начал Дзин. – Почему в Айтилла теперь всё так?
– Я помню Эксодия и Дахия: они были не просто детьми этой страны – эти братья были рыцарями, настоящими сыновьями Гидеона. Но в наше время рыцарство забылось, все преследуют свои гнусные цели, позабыв напрочь о какой-либо преданности и чести! Всё кончено, малыш, эту страну не исправить…
– Это же бред! Вы слишком быстро сдались, как же ваша внучка? Как же остальные вашаки? Почему вы просто сидите здесь?! – потерял всякий аппетит Дзин и не побоялся выдать своё "против" старику.
– Мы хотим просто жить, малыш. А сейчас те, кто не сидели спокойно, проиграли. Прямо сейчас Гвала и Алмакир выносят приговор лидеру повстанцев, говорят, он шпион… – быстро успокоился старик, понимая, насколько плоха реальность, далёкая от воспоминаний о прошлом.
– Где?! – быстро смекнул Дзин. Он понял, что этим самым шпионом может быть агент Летучего Фрегата, которого нужно спасти.
– В центре столицы, там ты увидишь толпу, что, наверное, уже собралась… – остановился на полуслове, вспомнив это ужасное место и то, что там произошло много колец назад. – Собралась у Великого Кострища… – старика окутала печаль, но её в миг развеял Дзин своими словами.
– Я спасу его и эту страну, ясно вам?! – резко выскочил из-за стола Дзин.
– Давай, лысик! – ободрила Эйлин.
– Когда я вернусь, этот дом должен быть полным и красивым, Эйлин… – хотел Дзин назвать имя старика, но совсем его не знал. – Дедушка…
– Ланс, Ланс Халливель. – улыбнулся старик.
Когда Дзин уходил, Ланс видел в этом мальчике молодого Эксодия и подумал о том, что только молодые, живые сердца могут изменить этот мир. Дзин Пан готов за него сражаться!
Глава 13 "Мы вместе, плечом к плечу?"
Гвала и Алмакир пали, когда Эксодий предъявил доказательства их вины, пока Мариам и Дзин не подпускали к нему солдат, после чего сумели спасти Базиля из рук тиранов, собирающихся казнить его на Великом Кострище. После этой победы все четверо собрались за столом во дворце Айтилла и обсуждали дальнейший план действий.
– Совсем скоро начнётся фестиваль Белого Крокодила. – начал Базиль. – Эксодий, ты отвлечешь внимание основных сил Лакшата – возьми в осаду ближайший город – идеальной целью будет Калбусахра, войско поведешь с юга, по Золотым мостам14.
– Вахоц Бадави… Хочешь сцепить меня с ним? – спросил Эксодий.
– Ты единственный, кто способен ему противостоять. – настоял Базиль. – Благодаря тебе Летучий Фрегат под командованием Генри Эвери сможет спокойно попасть в столицу. – повернул голову в сторону Мариам и Дзина. – Но, прежде чем это произойдёт, внутри кланового дома уже должны быть вы оба и сохранять маскировку: в деревне на окраинах Лакшата люди ещё не знают о том, что произошло в Айтилла, и до сих пор дилижансы оттуда спокойно перевозят рабов в столицу – этим мы и воспользуемся. Я оставлю вам метку на карте, вы должны туда прибыть к полудню и уже на месте сыграть роль рабов: на маршруте дилижанса вы попадёте в столицу, ясно?
– Брат, как мы поймём, где вообще наш транспорт? – спросила Мариам.
– Я встречу вас недалеко от деревни, там всё объясню и выдам одежду. После преодоления рабского маршрута в столице мне нужна будет ваша помощь: в Лакшата недавно был пойман лидер повстанцев – его содержат в главном тюремном блоке для приближающегося фестиваля. Если мы не поторопимся и не сумеем скрытно подобраться к нему, то лишимся сильного союзника – его казнят для Малики во время шествования фестиваля. Вы должны его спасти, а как все действия будут выполнены, я подам сигнал Летучему Фрегату, и мы начнём штурм.
– Вся самая тяжелая работа на нас с Дзином, брат, это несправедливо! – возразила Мариам.
– Вообще-то вы бойцы, а я информатор и во время войны должен поддерживать всех вас. Откуда все эти карты и схемы по-твоему? – возразил Базиль, указывая на толстую папку бумаг.
– Ладно-ладно, извини, Базиль. – устало ответила Мариам. – Больше ничего нет по плану?
– Есть ещё кое-что, но я бы хотел обсудить это наедине, сестра.
– Хорошо… – с толикой подозрения согласилась Мариам, не понимая, почему их не должны слышать Дзин или Эксодий. – Пойдем.
– Если это всё, Базиль, я начну собирать войско. – сказал Эксодий.
– Да, больше мне нечего сказать, удачи, король.
– Удачи, принц. – с ухмылкой на лице ответил Эксодий и откланялся.
Все расходились, но только Дзин сидел за столом и с подозрением наблюдал за Мариам, уходящей с Базилем в другую комнату. Ему нечего было за этим столом говорить, но по его мнению он ещё недостаточно услышал. Если Мариам действительно что-то скрывает, то сейчас самый подходящий момент, чтобы это узнать. Так Дзин и подумал, после чего пошёл за Мариам по пятам и стал греть уши за дверью:
– Сестра, хоть я и работаю на пиратов, надеюсь, ты не доверяешь им. – едва расслышал Дзин голос Базиля.
– На что ты намекаешь?
– Ни на что, я говорю прямо, Мариам. Не доверяй пиратам!
– Послушай. – с пониманием Мариам отреагировала на слова Базиля, но ей было что сказать против. – Дзина я тебе обижать не дам – он мой друг, ясно?
– Поступай как знаешь, но будь осторожна, хорошо? Я не хочу снова лишаться сестры.
– Ладно, извини. Ты столько времени провёл в опасности, но сейчас всё в порядке, мы вместе и никто нам ничего не сделает. Иди, иди сюда поближе. – успокаивала Мариам взволнованного Базиля, после чего тот подошел, и брат с сестрой обнялись, хоть Дзин этого не видел.
– Я так рад, что ты жива, Мариам. Так рад… – после этих слов Дзин услышал всхлипывания Базиля и подумал, что больше не стоит подслушивать – слишком неловко и неправильно врываться в такую личную беседу.
Дзин отошел от двери и думал о своём невежестве и эгоизме. Только в Айтилла он узнал о том, какой страх её преследовал во время всего путешествия. Мариам до конца оставалась искренней даже под давлением горьких снов и всегда была на стороне Дзина, но одно всё ещё не было понятно – что она собирается сделать с Маликой? Мысль о её убийстве заставляла разрушить всё то хорошее, что Дзин знал о Мари, и заставляла думать: "Может, Мариам и заступится за меня, но что, если все остальные люди её не интересуют? Что, если она их всех предаст?" Дзин долго пребывал в своих мыслях, но путь в деревню уже ждал его.
Дзин Пан и Мариам Лакшата собрались в путь и пересекли пролив Тойва, за которым через несколько километров уже ожидали песчаные дюны и барханы, что когда-то для шандийки были родными краями. И когда наши герои добрались до этих мест, Дзин в полной мере ощутил на себе палящий Сэн, что не жалел эти земли Ламмеры.
А наши проходимцы шли под неистовым жаром по горячим пескам. Эта жара заставила Дзина в кратчайшие сроки испить всю воду во фляге и страдать от жажды, но Мариам, заметив, в каком состоянии пребывает юноша, отдала свои запасы. Однако не успела она моргнуть, как Дзин осушил и их.
– Дзин, ты чего творишь?! Это была вся наша вода на два дня! – раздосадовалась Мариам.
– Но я так хотел пить, в пустыне невозможно… – совсем вяло ответил Дзин от жажды.
– Воду в пустыне надо беречь, пить потихоньку, ох… – теперь и Мариам ослабла, осознавая, что на два дня единственным источником воды будут слёзы.
– Тебе жалко что-ли?
– Нельзя же так, Дзин… Ох… – уже задумывалась о том, что нужно было брать с собой из Айтилла бочку воды или сразу две.
Однако Дзин на удивление Мариам оживился, что-то увидев недалеко от себя. "Я читал, что в кактусах много воды, мы спасены! Есть!" – выкрикнул Дзин, после чего ринулся к желанному источнику вкуснейшей водицы.
– "Кактус"? – задумалась Мариам, пока в памяти из детства что-то проскакивало.
– Да! Смотри, у него колючки похожи на мех! – начал Дзин его с превеликой радостью срывать, но в этот же момент своими словами он подкинул дров в печь воспоминаний Мариам.
– На мех… Дзин, стой! – вспомнила Мариам, но когда она обернулась, было уже поздно, ибо Дзин уже вовсю высасывал сок из надломленного пополам кактуса.
Один укус, и с хрустом мякоти кактуса Дзин ощутил на своём языке сласть сока этого растения, что стекал в глотку и вызывал странное, но приятное чувство.
– Вау-у-у… – протяжно и с расширенными зрачками Дзин смотрел куда-то вдаль, где не было ничего кроме песка. – Мариам, тут такое море красивое, ого-о… Тут так много воды, Мариам, вода! – радостно выкрикнул Дзин и побежал за иллюзией.
Мариам гналась за Дзином что есть мочи, пока тот использовал техники ветра, чтобы ускорить себя. И когда Мари чудом удалось его догнать, она держала паренька за руку и не давала куда-либо ещё ринуться.
– Дзин… – запыхаясь, пыталась Мариам продолжить. – Это всё не настоящее – иллюзия. Этот кактус, который ты съел, может тебя убить, понимаешь?
– Что? Но там же море! Прямо перед нами! – не доходили до Дзина предупреждения, и тогда Мариам решилась на обман.
– У меня в рюкзаке есть самая вкусная в мире вода, хочешь?
– Нет, хочу в море, там её больше! – собрался уже бежать Дзин.
– Постой! – схватила вовремя Мари за руку. – Это особенная вода, а морская – солёная и невкусная. – после этих слов Дзин перестал гнаться за морем и согласился на предложение, после чего Мариам достала из рюкзака горький эликсир и залила всё содержимое мальчику в глотку.
– А! Гха, а-а-а! – издавал Дзин звуки, которые Мариам никогда ранее не слышала ни от одного чудовища. – Какая гадость, это даже хуже рома с порохом!
