Стася Андриевская
«Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность
Глава 33
Дома меня встретил слегка недовольный Толик. Впрочем, недовольство недовольством, а надо отдать ему должное – не побежал звонить матери, справедливо рассудив, что взрослая девка вполне может заночевать где-то на стороне. К тому же, оказалось, что вчера заходил Андрей и дядя Толя автоматом сосватал меня на эту ночь ему. Ну и ладно. Спасибо не стал пытать Андрея о том, где я, а то тот мог бы и с милицией подсуетиться.
– Я ж понимаю, что дело-то молодое, но уваженье надо иметь, а? – только и сказал Толик и снова принялся за ремонт дверцы шифоньера.
Да, да, как-то так! Вот вам мой «отчим» – человек выпивающий, скорее неприятный, но по-своему мудрый, относящийся к жизни философски. А вот Ленкин крутой папаша «торгующий возможностями», у которого крыша набекрень и бзик на бзике… Думаю, даже Ленка выбрала бы Толика. При прочих равных, естественно.
***
В начале пятого в дверь постучали, и тут я впервые за последние три дня вспомнила о журнальчиках, вежливых тётушках и назначенной им встрече.
В этот раз одна была той, что записывала тогда на улице мой адрес, а вторая молодая, ну, может, года на три старше меня. Толик принял их враждебно, на каждое слово отвечал двумя своими недовольными, а потом и вовсе – гневно сопя, взял куртку и вышел из комнаты.
А я осталась, куда ж мне деваться.
Молодая – Жанна, сходу завела беседу о семейных отношениях, об отцах и детях. Рассказала, что её мама категорически против «изучений», а вот бабушка наоборот – со всей душой. Ну, то есть, в мире обязательно есть те, кто нас поддержит. Нужно просто научиться принимать эту поддержку и, в свою очередь, тоже быть открытыми. И тут же – стих из Библии, подтверждающий её слова. Я сначала ничего не поняла, но когда мне пояснили, что значат эти витиеватые древние строки, даже удивилась. Надо же, как совпало! Просто удивительно, словно священная книга действительно говорит именно об этом!
Взрослая женщина, Ираи́да, умело задавала вопросы, я как могла, отвечала, Жанна шустро искала подтверждения или опровержения моим ответам, поразительно ловко ориентируясь в Библии. Я же поначалу всё ждала того момента, когда они начнут вербовать, но кроме общих тем и штудирования книжечек – ничего. А темы, между прочим, действительно важные, и даже, приносящие успокоение.
Женщины сидели на мамкином диване, я напротив них – на шатком стуле. Было удушливо стыдно за ободранную стену, за мелкий строительный сор на полу, за неряшливо сваленные на подоконнике продукты. Благо, хоть мочу́ свою Толик спустил под окно и дверцу от шифоньера успел вернуть на место.
В дверь едва слышно поскреблись. Я выглянула, а там Данька, десятилетний пацан со второго этажа.
– Привет, Люд! Тебя там это, тётенька какая-то зовёт. На улице.
– Какая тётенька?
Он только пожал плечами и сбежал. Я вежливо улыбнулась гостьям и, зачем-то затаив дыхание, осторожно выглянула в окно.
Тётеньки, конечно, не увидела, но вот ауди цвета шампанского… Ф-ф-фууух… Кровь хлынула к щекам, сердце ёкнуло и словно застряло в горле. Даже руки задрожали и ослабели колени. И в то же время остро, до жути больно заныло в груди: прислал, как за проституткой какой-то. И что, реально думает, что я поеду? Да, блин, как он себе это представляет, после брошенных в лицо денег, после «пошла на хер, шалашовка»? Что вот так просто, наряжусь и поеду? Серьёзно?
А что… не поеду? То есть – вот она возможность снова его увидеть, поговорить, может, всё вернуть… И не поеду?! Да ла-а-адно…
Ужасно захотелось реветь. А ещё – спрятаться в норку, и чтобы не было этого дебильного выбора между «да» и «нет»
– Людочка, что-то случилось? – осторожно спросила Ираида. – Ты так побледнела, а щёчки наоборот – пятнами пошли. У тебя сердечко здоровое? А то, вот, у сестры нашей духовной, Кати Шульгиной, нашли порок. Тоже, вроде здорова, а брат Володя Никульчев, он кардиолог, увидел её румянец, и говорит: «Это у тебя, сестра, не кровь с молоком, это сердечная недостаточность!» Вот и ты… может, съездим на неделе к Володе в больницу, он тебя просмотрит? Это здесь в комплексе, недалеко совсем.
– Ээ… нет, нет… Это… это… нет, ничего, – рассеянно забормотала я, не находя себе места. – Показалось просто, там… ничего… – вернулась на свой скрипучий стул, сунула ладони под бёдра. Вымученно улыбнулась. – Ерунда, давайте дальше.
Но щёки по-прежнему горели, дыханье перехватывало… И мгновенья – как напалм из дырявого ковша – кап, кап… прямо на сердце. Невыносимо. Но скоро терпение Боярской кончится, она психанёт и уедет, и тогда кончится ВСЁ. Просто и мне надо перетерпеть…
«Уехала уже или ещё ждёт?..»
А в это время Жанна что-то говорила…
«А сейчас?..»
…Ираида листала Библию, улыбалась, задавала мне вопросы.
«А теперь?..»
И, неожиданно, будто мороз по позвоночнику: «А вдруг, с ним что-то случилось?»
– Извините… Мне надо выйти на минутку!
Задыхаясь, выскочила в коридор, а там Боярская, уже плывёт навстречу.
– Привет, красотка! – Она прятала нос в меховом воротнике, отчего я видела только её хитрые глаза. – Что, так сложно выйти, да? Зазналась?
…Словно головой в таз с ледяной водой. Ох и отрезвляет!
– Ну, не сложнее, чем тебе до меня дойти, правда?
– Ну, как видишь, дошла, – огрызнулась Ольга. – Довольна? А теперь давай в машину. Разговор есть.
– О чём?
Боярская фыркнула:
– А ты как думаешь? По собственному желанию я к тебе, что ли, приехала?
И у меня сразу же отлегло. Даже мурашки по спине побежали от облегчения: с Денисом всё впорядке! И тут же воспряла гордость.
– Ээ… Не, Оль, если сильно надо, здесь говори. А нет, так можешь ехать. В машину я не пойду.
Боярская даже нос из меха вынула:
– Ты не забылась, случайно? Или напомнить нашу договорённость?
Теперь удивилась я. Договорённость? Она что, до сих пор не в курсе, что мы с Денисом расстались?
– Ну так это палка о двух концах, разве нет? Это ж ты меня покрываешь, Оль.
В этот момент с улицы вернулся дядя Толя. Я поспешила к нему навстречу, забубнила на ухо:
– Дядь Толь, мне кажется, они нормальные тётки, но не знаю, может, ошибаюсь… Пожалуйста, пообщайтесь с ними, вы же хорошо в людях разбираетесь. Пожалуйста! А то я совсем запуталась!
– А не хрен в дом звать кого не попадя! – Авоська в его руке характерно звякнула. Судя по всему пива набрал. – Сейчас вышвырну их, и весь разговор! – И он решительно направился к комнате.
– Дядь Толь, а вынесите мне, пожалуйста, две кружки и заварняк? – шепнула я ему в спину.
Он забористо прокашлялся и скрылся за дверью.
– Знаешь… – повернулась я к Ольге, – хочу, чтобы ты чаю со мной попила.
– Чего-о-о?
– Чаю, говорю, попьём. А не хочешь – можешь ехать, я тебя не держу. А, и можешь рассказывать про меня Денису что угодно. Пофиг.
– Ты нормальная? Глаза открой и посмотри вокруг! А этот мужик… – она презрительно сморщилась, – надеюсь, не новый любовник?
– Пфф… любовник, скажешь, тоже… Жених, вообще-то!
Тут и Толик выглянул, вынес посуду и заварку. Я кивнула и, затаив дыхание, чмокнула его в щёку.
– Спасибочки!
И, торжествуя, повернулась к Боярской.
– Ну, ты идёшь?
Боярская поджала губы и, старательно подбирая полы шубки, пошла за мной.
Как нельзя более кстати, на плите кипело чьё-то бельё в выварке. Жаль не элексир, вот честное слово! Но и без того хорошо – душно и в горле першит от паров хлорки.
Я усадила Ольгу за стол, по которому какой-то рукожоп рассыпал и не удосужился убрать картофельные и морковные очистки, поставила перед ней кружку с отколотой ручкой. Ольга, закатила глаза:
– Слушай, ну что за представление, а? Цену себе набиваешь?
Я молча налила ей заварки.
– Вы меня в могилу загоните, честное слово… – зло процедила Ольга и брезгливо отряхнула ладони. – Этот – псих ненормальный, думала, хоть ты его как-то успокоишь… А ты и сама такая же. Какая муха вас покусала?
Я молчала.
– Слушай, Люд… – сменила Боярская тон. – Ну ладно он – по бизнесу там нелады, а ты-то чего? Прошлый раз, вон, чуть пешком на поезд не побежала, а сейчас что? Мало денег дал? Так курочка по зёрнышку клюёт! Думаешь, я сразу на иномарке ездить стала? Прям! Ну? – попыталась заглянуть мне в глаза. – Ну в жизни же не поверю, что ты Дениса на этого алкаша променяла! Ты ж такая девчонка сообразительная, перспективная!
– Так не удивительно, что психованный, – проигнорировала я её подхалимаж. – Насколько я помню, пока мы были в Сочи, его крупно натянули, по этому самому бизнесу? Не ты, случайно, постаралась?
Ольга фыркнула:
– И ты туда же? Так вот, представь себе – не я! Я вообще у матери тогда была.
– Но совпало-то классно, да? А что, если теперь я расскажу ему, что это ты просила меня увезти его на праздники?
Она всплеснула руками:
– Отлично… Чего я тебе сделала-то? Он и так озверел совсем: орёт на всех и за любой косяк – сразу по морде. – И вдруг суетливо заёрзала на месте. – Да ладно по морде! У него пацанчик один работал, не знаю, может, видела ты его, чернявый такой, Серёжа. Не пересекались?
– Допустим…
– Ну вот. Однажды Денис просто приехал к нему домой и избил. Сам! Говорят, перелом на переломе, сотрясение, ушибы внутренних органов… В реанимацию на скорой увезли. А он в больнице с недельку побыл и, еле живой, тягу оттуда дал. Даже машину здесь бросил.
Я медленно осела на табурет.
– В смысле… как избил? За что?
– Не знаю, может, узнал, что Серёжка как-то виноват в той подставе… Не знаю. Но что Денис психом себя показал – это уж как есть. Сам, понимаешь? Сам бил! Я его семь лет знаю, а такого ещё никогда не случалось. Для каждой, знаешь ли, работёнки есть специалисты, а тут… Видать, не зря у него в армии позывной «Бес» был. Не долечили, видать, голову-то после Афгана!
Ох, как мне было интересно! Про армию, про позывные… про лечение. Но приходилось сидеть с каменным лицом.
– А у Серого, кстати, кореш был, Коля Рыжий. Так тот слился, в ту же ночь, когда Серый в больницу попал. И тоже – и машину здесь бросил, и даже вещички не собрал. Просто исчез и всё, как сквозь землю провалился. – Ольга пожала плечами. – Хрен его знает, может, они и правда, замешаны были?
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– А хочу, чтобы ты поняла, в каком я положении! Денис, ведь, всех потом перебрал, обновил шестёрок почти подчистую. Даже турок с базы домой отправил и новых выписал. Я просто чудом каким-то удержалась, и залёты мне сейчас не нужны, понимаешь?
– А когда это было? Ну, с пацанами?
– Сейчас скажу… – Боярская прищурилась, глядя в потолок. – Седьмого я вернулась… восьмого встречались с партнёрами… девятого он… Ну вот, девятого. Вернее, в ночь на десятое.
Я похолодела. И почему-то вспомнилась кобура на поясе Дениса в ту самую ночь, когда я призналась ему в том, что бывала на базе… В ночь на десятое.
Исчез Коля, да? Как сквозь землю? А Боярская, брезгливо помешивая чай, всё расстилалась в уговорах:
– Я ведь ему и так и сяк, мол успокойся, давай Люду позовём, отдохнёшь, расслабишься. Вижу же, что как струна натянут – подходить страшно…
– А он?
– Да что он – на хер, за хер, и весь разговор. Я даже подумала, может, вы с ним херово съездили? Ну не понравилась, и такое бывает. Тогда другая тема, можно же и новых девчонок подогнать… Я ж, ты пойми, ради его же здоровья!
Я презрительно усмехнулась:
– Так ты ему баб подкладываешь? Это и есть твои расширенные обязанности, в которых я тебе не ровня?
Ольга смерила меня злым взглядом.
– Ага… Поумничай, давай, давай… Он что – тюфяк, под который можно кого-то подложить? Думай, тоже, что говоришь! Просто могу создать условия для встречи, будто случайной, а уж он сам решает, надо ему или нет.
– Поня-я-ятно. То есть, ты приехала, потому что очередную «будто случайную встречу» хочешь организовать, да?
– Ой, обиделась что ли? – Боярская ядовито рассмеялась. – Да он, если хочешь знать, болт клал на мои старания! Отстранился от всего, все контакты пресёк, доступ к себе ограничил. Где был, что делал – хрен его знает. Я знаю только, что с Климычем тесно общался, да и то, потому что бумажки в банк возила. – Забывшись, прихлебнула чай. – Но тут-то как раз понятно, ещё не хватало и от финансиста закрыться, а в остальном… Нет, ну я, конечно, не могу утверждать, что он за это время никого не трахнул – понятия не имею! Но знаешь… Если и так, то не с моей подачи, это точно, так что зря ты на меня шипишь. Я-то как раз на твоей стороне.
Я помолчала, прислушиваясь к тому, как в сердце крепнет решение.
– Очень увлекательный рассказ, Оль. Ценю даже то, что ты тут явно лишнего наболтала, за что, пожалуй, рискуешь отхватить, да? Наверное, тебе действительно от меня что-то очень нужно. Что?
– Мне нужно? Мне?! Да мне уже ничего не нужно! Устала я уже от вас!
Я пожала плечами и поднялась с табурета, давая понять, что разговор окончен.
– Да о-о-он! – нервно, нараспев протянула Боярская. – Он попросил заехать, неужели бы я сама попёрлась? Первый раз за три недели позвонил и попросил. Сподобился. Отпустило, видать! – И вдруг заметила, что пьёт чай из отколотой кружки. Тут же поставила её на стол, пошевелила, стряхивая мусор, пальчиками. – У него завтра с утра переговоры, а в три он будет ждать тебя на какой-то там остановке, которую ты сама знаешь. – Примирительно подняла ладони: – Это он так сказал, я тут ни при чём.
– Мм… Костюм белочки надеть или есть какие-то особые пожелания?
– Не поняла?
Я рассмеялась. Правда, смешно-то мне не было, наоборот – горько до свербения в носу. Но так хоть похоже, что слёзы выступили от веселья.
– Чего не понятно, Оль? Я никуда не поеду!
Она долго молчала, рассматривая свои ногти. Наконец, процедила сквозь зубы:
– Ну и что ты мне предлагаешь? – и вдруг сорвалась на крик: – Мне ты что предлагаешь?! Сказать ему вот это?
– Угу. Можешь ещё добавить, что я ушла на хер. Он поймёт.
– Люд… – Боярская неожиданно понизила голос и лениво, словно речь вдруг зашла о погоде, рассмотрела перстень на среднем пальце. – Давай откровенно? Ты же понимаешь, что будет, если я скажу ему, что, например, приехала за тобой туда, на Ленина, и оказалось, что ты там не живёшь и никогда не жила? Он наверняка захочет проверить, пошлёт кого-то другого, и всё выяснится… Я тебе серьёзно говорю – у него такой период, что лучше не злить. Если не хочешь, конечно, как пацаны, валить отсюда в срочном порядке.
И вот тут-то мне стало по-настоящему смешно. Вот она – вся Боярская: такая же шестёрка, как Коля и Серёжа. Принеси-унеси, отвези-привези, «первый кнут гонцу» и всё такое. Только методы другие и ценник за услуги в разы выше. А на самом деле, ещё не понятно, от кого больше вреда. Но то, что Денис не сказал ей, что всё обо мне знает… Как не подыграть ему?
– Ну, мы же, если что, вместе свалим, да? Согласно сложившимся между нами партнёрским отношениям, так сказать. Ты ж сообщница, Оль.
Она вскочила:
– Я тебя предупредила. И вообще, знаешь… Думала, что ты нормальная! Иначе бы даже не стала связываться с тобой, столько времени впустую потратила!
Я развела руками:
– Отрицательное сальдо, Оль. Так тоже бывает, ты же понимаешь.
Глава 34
Толик как раз прощался с гостьями – очень даже любезно, между прочим! – а на письменном столе лежали новые журнальчики. Выходя, Жанна подцепила меня под локоть, потащила в коридор.
– Люд, а это правда, что Анатолий мужчина твоей мамы?
Я напряглась.
– Ну?
– Как же ты с ним живёшь? В одной комнате спите, переодеваетесь. Да ещё и в мамино отсутствие?
– А вот так, представляешь.
– Ты знаешь, Людочка, а ведь в Библия говорит, что женщина не должна оставаться наедине с мужчиной в неоднозначных ситуациях, – встряла Ираида. – Сатана-дьявол не спит, он использует любую возможность, чтобы подтолкнуть нас к блуду. И даже нескромные мысли могут очернить нас в глазах Иеговы.
За-ши-бись! Приехали! Так захотелось послать их по известному адресу, вслед за Боярской, например. Но они смотрели на меня с таким неподдельным сочувствием, что я не смогла. Пожала плечами:
– Ну а что мне, на улице жить? Я вот на работу вчера устроилась, накоплю денег, сниму комнату. А пока так.
– Ты молись, Людочка, – Ираида взяла меня за руку, крепко сжала. – Вот своими словами, как можешь. Говори: «Иегова, усмотри, как мне быть! На всё воля твоя и мудрость. На тебя уповаю» И увидишь – он поможет! Знаешь, какие случаи бывают! Иегова такие чудеса являет тем, кто рядом с ним! И я за тебя помолюсь.
– Ну… Хорошо, спасибо. – Я улыбалась и пыталась забрать у неё руку, но безуспешно. – Думаю, скоро мама приедет, так что нечего переживать. Да и Анатолий, вы знаете, приличный мужчина на самом деле, он в последнее время даже почти не пьёт.
– То есть, вы будете жить втроём? – ужаснулась Жанна. – Да к тому же, мама ведь сожительствует с ним без регистрации отношений?
Что, блин?! Куда они вообще лезут?
– Они как раз собираются пожениться, – я снова улыбнулась и забрала-таки руку. – Просто не успели, потому что бабушку инсульт разбил.
– А-а-а… понятно, понятно… Ну ничего, Людочка, – погладила меня по плечу Ираида, – Иегова не даёт непосильных испытаний. Ты обязательно помолись сегодня! Вот увидишь, он ответит тебе!
– Да, обязательно. До свидания.
Толик попивал пивко и листал журнальчик.
– А ты знаешь, Людок, и правда, ведь, нормальные тётки! Ты это, мимо «Букиниста» будешь идти, глянь, сколько библия стоит, лады?
– Дядь Толь, а когда мама приехать собирается, не знаете?
– Вот! – он указал на меня пальцем. – Дочка называется! Сходила бы, позвонила да узнала. А то, как будто сама по себе живёшь. Нельзя так! Пиво будешь?
– Нет.
– Ну и зря. В нём витамины бэ, а они для нервов полезные. Да на неделе, на неделе мать приедет, скорее всего, в среду. Угу… киваешь… Обещала ведь работу найти и съехать? Как ты себе представляешь проживание всех нас в этой комнатушке?
– Вообще-то я хотела задать этот вопрос вам.
Он тяжело вздохнул, покачал головой.
– Иждивенка, ты Людка! У тебя мать жизни не видала, только личная жизнь пошла, а ты палки в колёса… Э-эх! Не стыдно самой-то? Здоровая же уже!
Я промолчала. Бесполезно спорить. Единственный выход – это реально свалить и забыть всё как страшный сон.
Взяла книжку, забилась в уголок своего кресла и сделала вид, что читаю. Но на самом деле – раз за разом прокручивала в голове разговор с Боярской, отвечала ей совсем другими словами, задавала совсем другие вопросы. Мечтала, о том, что если бы на самом деле приехала не она, а сам Денис… Тут же пугалась этой мысли, боялась даже задумываться о том, что после того, как Боярская привезёт ему мой ответ, он может действительно нагрянуть. Потому, что… ну а что дальше? Как себя тогда вести? Не понятно. И тут же признавалась себе, что исподволь всё же хочу чтобы он приехал, но тут же начинала бояться ещё больше. Правда, уже не того, что приедет, и даже не того, что скорее всего будет зол как чёрт, а разочарования, которое неминуемо ждёт меня через неделю, две… Потому, что, дураку же понятно – не приедет. И даже если это был не его джип, и даже если он не крутит теперь с Ленкой – Боярская как всегда обидно права: полно других девчонок, полно возможностей. Четверо детей от разных баб – этим всё сказано, разве нет? Сам говорил, для него это обычное дело.
Но, бли-и-ин… Память всё равно услужливо подсовывала именно кокетливо вихляющуюся Ленку, воображение с лёгкостью дорисовывало крепкую, шершавую ладонь на её коленке, а сердце с готовностью замирало, предлагая вспомнить тот восторг… который теперь, возможно, испытывает Машкова. Обидно до чертей! До слёз. Пусть бы кто угодно, только не она!
И в то же время мне было предательски радостно от того, что всё-таки хоть так, но Денис появился. Значит, помнит. Значит, действительно зацепила. И мысли нет-нет, да и возвращались к главному: завтра в три на остановке. Идти или нет? И хотелось, и кололось, и голова шла кругом.
Перед сном я молилась Иегове. От меня не убудет, а там – мало ли, вдруг поможет? Но просила не отдельное жильё и не зарплату побольше, а решить за меня, как быть завтра и как быть, если вдруг, чем чёрт не шутит, Денис всё-таки нагрянет сам. Ну, знак что ли какой-то подать, вещий сон или что там ещё…
***
А на следующий день, часов около двенадцати, ко мне неожиданно пришла Жанна. Вошла, румяная с мороза, встала у порога, заозиралась, в поисках Толика, но, не найдя, успокоилась.
– Я на минуточку, меня сестра Катя ждёт, мы в служении сейчас. В общем, мы с Ираидой рассказали вчера сёстрам о твоём положении. Помолились за тебя и Иегова услышал.
– В смысле…
Жанна многозначительно дёрнула бровями.
– А ты как думала, так всегда и бывает! Моя бабушка, она тоже свидетель, я вроде говорила, да? Ну вот, она каждый год ездит к родной сестре в гости, в деревню. На месяц – полтора. Но она обычно в начале марта старается уезжать, а тут баба Нюся, ну, сестра, позвонила и сказала, что к ней в марте сын приедет с женой и внуками. В общем, моя бабушка сразу поняла, что это Иегова услышал наши молитвы. Она теперь поедет на месяц раньше – завтра утром. – Жанна расплылась в счастливой улыбке. – И предлагает тебе пожить пока у неё. Бесплатно!
Я растерялась.
– Как это? Она же меня не видела ни разу? Вот так просто, на месяц пустить чужого человека? Да ещё и бесплатно?
Жанна тронула меня за руку:
– Ты не чужая, ты изучающая. Как покрестишься, так вообще духовной сестрой будешь. К тому же – Иегова не допустит зла за добро, тут бабушке бояться нечего. Это же он послал дядю в гости к бабе Нюсе в марте. Специально, чтобы тебе было, где пожить, понимаешь?
Можно было бы подумать, что это и есть предрекаемая Ленкой вербовка, но я чувствовала, что Жанна и сама искренне радуется за меня, что она всем сердцем верит в то, что случилось чудо, и её уверенность заражала. Ну в самом деле, ещё вчера ситуация виделась безнадёжной, ещё вчера я просила Иегову решить проблему за меня, а сегодня уже перемены. А вдруг и правда – услышал? Но всё равно, подозрительно как-то.
– Жанна, я не знаю… Ну то есть, спасибо, конечно, огромное, но я так не могу. А если прям честно, то боюсь. Меня тут недавно кинули на полмиллиона, тоже по квартирному вопросу… Я теперь всего боюсь. А это, ну чужое жилье… Мало ли. Обворуют или ещё что, а мне отвечать потом? Нет, ты знаешь, я, наверное, откажусь. Но спасибо тебе огромное! Вот, прям, от души! – говорила и чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Да блин, ну и правда, разве бывает в жизни такое человеческое участие? – И бабушке обязательно передай спасибо!
– А знаешь, что… – Жанна на секунду задумалась, – давай сделаем так: мы с тобой сегодня сходим к ней в гости, вы познакомитесь, ты увидишь, что воровать у неё вообще нечего, успокоишься и тогда уже примешь решение, а? Обычно я живу у неё, на время отъезда, но я могу и дома, с мамой.
– Так может, мы тогда вместе с тобой и поживём?
– А кстати, – Жанна снова засияла, – точно! Правда квартирка однокомнатная и там всего один диванчик, который даже не раскладывается, но можно найти раскладушку. Я даже знаю у кого! Ну хорошо, давай так. Хотя бы поначалу, да? А потом ты увидишь, что бояться нечего.
Мне захотелось её обнять.
– Ну, тогда я, в принципе, весь день сегодня свободна.
– О! – махнула Жанна рукой, – скажешь тоже, весь день… Да бабушка знаешь, какая занятая, тем более уезжает на месяц! Весь день она не сможет. У неё примерно с двух до четырёх будет окно, а потом уже только после семи вечера. Тебе когда удобнее?
– Днём! – поспешно брякнула я и тут же почувствовала, как в груди словно бы развязался тугой узел. Что я там просила у Иеговы? Знак свыше? Получите – распишитесь.
– Хорошо. Мы из проповеди около двух обратно пойдём, и я за тобой зайду. А ты возьми с собой на всякий случай хотя бы зубную щётку и ночнушку, потому что, сразу говорю, ты поймёшь, что опасаться нечего.
***
Бабушка Жанны оказалась с закосом под интеллигенцию. Она носила хрустальные бусы в три нитки, подкрашивала глаза и активно пользовалась парфюмом. Впрочем, последнее как раз-таки было оправданно: четыре кота, что жили вместе с ней, дружно справляли нужду в лоточек с газетными обрывками, который стоял в туалете. Но так как двери в этот самый туалет не было, да и ходить в подмоченные товарищами бумажки котики не хотели, предпочитая делать свои дела рядом… Короче – парфюм был оправдан.
Санузел, кстати, совмещённый с ванной. Кухня крохотная. Коридор малюсенький. На подоконниках фиалочки в ассортименте, всюду вязаные крючком салфеточки. Всё очень старенькое, но довольно опрятное. И главное – телефон!
Квартира располагалась на втором этаже пятиэтажной «хрущёвки», прямо над мебельным магазином. В соседнем доме – продуктовый и хлебный. Сразу через дорогу – Промтовары. Почти напротив входа в мебельный остановка общественного транспорта. Очень удобно! Да ещё и недалеко от технаря!
Светлана Николаевна принципиально не признавала обращения к себе по отчеству, объясняя это тем, что все люди духовные братья и сёстры, а мы же не называем своих родных по отчеству, правда? «Выкать» тоже не велела, и я, глядя как Жанна обращается к своей бабушке «Света, ты» а то и вовсе «сестрёночка» – офигевала, конечно. Но с другой стороны, это не моё дело, а вариант проживания на целый месяц был реально классный. Даже несмотря на котиков.
Правда с первых же минут общения стало понятно, что платить мне всё-таки придётся, только не рублём, а интенсивным «Познаванием истины», как они называли свою деятельность. Тут я, конечно, сразу заподозрила, что это и есть «вербовка», но паспорт у меня никто не забирал, а значит, окончательное решение по-прежнему оставалось за мной. Вопрос совести, так сказать.
Пока сидели в комнатке и общались, я нет-нет, да и поглядывала на будильник возле телевизора: половина третьего… без двадцати… без пятнадцати, без десяти… Сердце колотилось об рёбра, меня охватывала странная слабость и оцепенение, словно из комнаты начал резко исчезать воздух… А потом пришёл «брат Гена», принёс раскладушку. Болтливый, такой, юморной дядька средних лет, очень опрятный, доброжелательный.
…И я вспомнила о Денисе только около четырёх часов, когда Света засобиралась в очередное «служение» раздавать журнальчики, и предложила мне пойти с ней, посмотреть, как это делается. Если честно – не хотелось жутко! Но пришлось.
Перед сном она продемонстрировала мне, как надо молиться, я послушно постояла с опущенной головой и сложенными лодочкой ладонями, а потом, когда уже погасили свет, на всякий случай шепнула мудрость от своей бабушки: «Ложусь на новом месте – приснись жених невесте»
Раскладушка отчаянно скрипела, котики, до глубины души заинтересованные неожиданной подселенкой, стремились опробовать новую лежанку, но я всё равно уснула почти мгновенно. Мне снилась какая-то фигня про Вифлеем, люди в драпировках, точно такие, как на картинках из журнала «Сторожевая башня», и был ли среди них мой жених – не понятно. Надеюсь, что нет.
