Станислав Анатольевич Фетисов
ПиДЗа
Юрий 5 звезд
«Норм приложение. Развелся. Как оказалась, бывшая ездила на слишком частную йогу. Сука!»
Оксана 3 звезды
«Ну такое себе».
Офелия 1 звезда
«Ни о чем. Вранье. Профессиональная потомственная гадалка, ясновидящая. Гадаю по фото онлайн. Сниму порчу, тяжелые виды проклятий. Верну любимого. Заговор на деньги. Помощь бизнесу. Гарантия. Телефон +7 909 744 56 ..».
Светочка 5 звезд
«PиDZа, нет слов. Я не знаю как оно так делает. Даже немного страшно)))»
Профессссссср 4 звезды
«Примитивно конечно. Но потенциал есть. А так, я и сам могу угадать, что завтра на МКАДе жопа».
Влад 3 звезды
«Слишком долго грузит. Разработчикам еще пахать и пахать».
Анютка 5 звезд
«Миллиард звезд! Космиллион! Теперь живу только по ПиДЗе))) Это самое лучше приложении в мире!»
Глава 3
Россия, Калининград
весна 2022 года
Серый пикап уверенно держал дорогу. Стертые дворники судорожно боролись с потоками воды, которая стеной поднималась к грозовому фронту. Влад ехал с работы, петляя по узкой трассе, пролегающей сквозь лес. Кроны деревьев, тянулись друг к другу, образовывая естественный тоннель. Влад где-то читал, что такие дороги не случайно проектировались «кривыми»: по задумке инженеров в случае военных действий штурмовой авиации противника было бы не так просто атаковать транспорт и пехоту, движущиеся зигзагом, да еще и укрытые от глаз листвой.
Плеер видеохостинга поставил ролик популярного интервьюера на паузу, уступив приоритет входящему звонку. На экране смартфона высветился контакт «Любимая».
– Зай, привет! – прозвучало в автомобильных динамиках громкой связи. – Наташка Кузнецова звонила. Тебе Антон ничего не говорил? – спросила она прерывающимся от помех голосом.
– Нет, а что случилось?
– Проблемы у него какие-то. Наташка толком не объяснила, плачет, сама ничего не знает. Сказала только, что секретарша звонила. Обыск в офисе был. Говорит, задержали Антона. В отделение увезли. Целый отряд спецов за ним приезжал.
– Фига себе! Может по бизнесу что случилось? Конкуренты там, или не поделился с кем?
– Может. Но, по ходу, все серьезно. По ходу, наша поездка отменяется, – перекрикивала детский визг Алина.
– Ладно, мать, не паникуй, давай утра дождемся, там видно будет. Готовь ужин, скоро приеду, – закончил Влад, и связь окончательно оборвалась.
«PERSONAL DEEP ZODIAC. По вашему запросу загрузка восемьдесят девять процентов. До конца загрузки один час сорок две минуты», – прочитал Влад на экране смартфона.
– Да уж, – выдохнул он, подумав про себя, что эта поездка на Эльбрус изначально складывалась через одно место.
***
– Солнце! – позвал Влад жену, – загрузилось.
Влад сидел на кухне. Настроение было так себе. С самого утра день наводнили мелкие неприятности. Апофеозом стали проколотое колесо и разбитый телефон, выпавший из кармана при ремонте машины. Есть не хотелось. На столе, накрытом к ужину, лежал треснутый Samsung, стеклянной шелухой экрана, напоминая о грядущих расходах.
Алина вошла в кухню:
– Д-а-а-а, и что там?
– Ты не обрадуешься, – виновато улыбнулся Влад.
На телефоне Влада ультрамарином фирменного логотипа светилось открытое приложение PERSONAL DEEP ZODIAC. Белые буквы названия, расположенные в верхней части заставки, слегка покачивались и переливались знаменитым запатентованным шрифтом. Центральную часть дисплея занимал круг с процентами статистики. Более половины круга было выкрашено красным. В красной зоне значилось число шестьдесят семь, запятая и четыре. «Вам рекомендуется воздержаться от данной поездки» – мигал результат внизу экрана.
– Шестьдесят семь процентов, – сказал Влад.
– Что шестьдесят семь процентов?
– Программа рассчитала, что вероятность негативного сценария шестьдесят семь с половиной процентов.
– Пфф, – выдохнула Алина.
– У тебя еще не загрузилось?
Алина посмотрела на экран своего телефона:
– Нет, пять часов показывает. Как ты у нее спросил?
– У кого? – не понял Влад.
– У ПиДЗы. Как задал ей параметры вычисления?
– Просто написал «поездка на Эльбрус». Там она выдала несколько уточняющих вопросов: «Когда? С кем? Цель?» и все такое. У тебя также?
– В целом, да, – грустно кивнула Алина.
– Маша, Даша! – крикнул Влад. (Из комнаты доносился топот и дикий смех) – прекратите беситься! Сейчас же доиграетесь! Даша, ныть потом будешь!
Не помогло.
– А посмотри, там развернутое пояснение есть, – Алина вернула Влада к разговору.
Влад нажал на центр статистического круга. Экран сменил картинку списком. Сверху вниз, от большего к меньшему, повторялась процентовка с описанием. Первой строкой значилось шестьдесят семь и четыре десятых процента – негативный сценарий. Второй строчкой шел результат в двадцать три и девять десятых процента – удовлетворительный сценарий. Третью линию занимал результат в два и семь десятых процента – положительный сценарий. Влад нажал на первую строку. Летальность – четырнадцать процентов. Травмоопасность и угроза здоровью – пятьдесят один процент. Негативный сценарий окружения – тридцать два процента. Долгосрочный отрицательный анализ – три процента. Ниже пульсировало длинное число – пятьсот семь миллиардов сто двенадцать миллионов восемьсот тысяч рассчитанных линий сюжета. Последние четыре цифры быстро менялись в большую сторону, говоря о том, что программа и в настоящий момент ведет анализ и вычисление.
– Ну что скажешь? – Алина посмотрела на Влада.
– Да фиг его знает. Давай твой результат подождем. Тоже, верить непонятно чему, такое себе. Как-то жили без этих приложений, нормально все было, – улыбнулся Влад. – Тем более билеты куплены. Не возвращать же.
– Ладно. Еще с Тохой надо решить. Непонятно что у него там, – после ответа мужа Алина немного успокоилась .
– С Аптечкой списывались?
– Да, Анька в силе. Летит.
– Окей. Не переживай. Нормально все будет, – Влад обнял Алину, – все будет нормально.
Глава 4
США, Калифорния, Сан-Франциско, кампус IT компании Zodiac (Зодиак)
Весна 2022 года
Секретарша виновато заглянула в зал для совещаний:
– Алексей, извините, пожалуйста, вам срочный звонок из московского офиса.
– Десять минут может подождать? – отреагировал Троицкий.
– Я передам, но говорят, не терпит отлагательств.
– Хорошо, мы уже заканчиваем. Через десять минут переведи звонок на мой кабинет, – ставя таймер на наручных часах, ответил Троицкий.
В этом необходимости не было, просто Троицкому нравилось видеть, как старые потертые Casio, носимые им еще со студенчества, до сих пор исправно работают.
Совещание Троицкий закончил раньше условленного времени. Писклявая мелодия хронометра, застала его уже в коридоре.
– Наоми, черный кофе, – бросил Троицкий секретарше, переходя из комнаты для совещаний в свой кабинет.
Его тон мог показаться грубым, но Наоми знала, что за резкостью скрывается обычная усталось. Просто невероятный объем задач сделал из Троицкого человека немногословного, не сотрясающего воздух пустыми фразами. Все четко. Коротко. По делу.
– Хорошо, – уже в его спину сказала Наоми.
Она и сама не понимала, как ее угораздило влюбиться в далеко не молодого мужчину, своей внешностью напоминающего медведя из известного мультика. Но каждый раз, общаясь с Троицким, она замечала, как вспыхивают румянцем ее щеки и как меняется ее голос, становясь сладковато-заискивающим. Вот только Троицкого, судя по всему, интересовала одна лишь работа. Жена давно от него ушла, прихватив половину солидного имущества. А двое детей, ровесников Наоми, звонили отцу, только когда им нужны были деньги. Больше ни в каких отношениях Троицкий замечен не был. Но наивное сердце Наоми теплилось девичьей надеждой. В редкие моменты, когда Алексей позволял себе перекинуться с Наоми парой слов, она отвечала ему безукоризненной улыбкой, от которой в колледже все сходили с ума. Но только не сегодня. В этот вторник Троицкий был более обычного загружен работой. Оттого по-деловому резок и хмур.
– Юра, что случилось? – начал сеанс видеосвязи Троицкий.
Он хорошо знал собеседника. Троицкий лично одобрил кандидатуру талантливого программиста Юрия Нестерова, назначив его руководителем в Московском офисе ZODIAC.
– Алексей Николаевич, – Нестеров выглядел растерянным, – в PDZ обнаружена ошибка. – Связь прерывалась, на несколько секунд зафиксировав на экране собранный складками лоб Нестерова. – Я выслал вам отчет. Вы еще не смотрели? – спрашивал голос Юрия, опережая картинку.
– Нет. Что там?
– Алексей Николаевич, я не знаю, как это правильно сказать, но если коротко: программа дала сбой. Точнее даже не сбой, а она вроде как… – связь снова прервалась, скомкав последние слова Нестерова.
Троицкий открыл ноутбук:
– Так, загрузил, вижу, – он смотрел в монитор, бегло пролистывая отчет и пытаясь найти главное, – …линии… мост… независимой… пересечение… сюжетная… исходных… дифференциал, – выуживал он из текста отдельные слова, – Юра, а что значит «свободный алгоритм»? – остановился Троицкий.
– Алексей Николаевич, – потер лоб Нестеров, – в том-то и дело, вы же знаете, у программы нет функции непоследовательности действий. Она способна только выстраивать закономерные цепочки, исходя из загруженной в нее базы. Но… – Нестеров развел руками, – PDZ сама написала код. Выстроила из него собственный алгоритм и поместила его в существующие сценарии. Наши ребята заметили аномалию при анализе данных.
– Ошибки быть не может?
– Нет. Я сам проверил. В целом, программа работает корректно, но при детальном разборе, виден след.
– Твои мысли, Юрий? Что думаешь?
– Не знаю, Алексей Николаевич, потому и звоню. Боюсь сказать глупость, но это похоже на признаки самосознания.
***
Полуденное солнце жгло зноем марсианские пейзажи юго-западной части штата Юта. Марево, поднимающееся от красных скал, делало картинку нечеткой, словно нарисованной дрожащей рукой старого художника. Панорамные окна особняка, приземисто расположившегося у вершины горного плато, выходили на скальный разлом, внизу которого синело небольшое озеро, поросшее по берегам сучковатыми соснами.
Ману был в отпуске, если так можно сказать о человеке его статуса и положения. Раз в год он отгораживал себя от всякого рода информации, уединяясь на личном ранчо. Интернет, телефон, телевизор, радио, газеты, журналы, любой источник информационного шума, в эти дни был под запретом. Кроме одного.
Когда зазвонил телефон, номер которого знали не более пяти человек, Ману вздрогнул. Такой звонок не сулил ничего хорошего. Хорошие новости могут подождать, плохие – никогда.
– Алексей, что случилось? – повторил Ману слова Троицкого, час назад сказанные Троицким Нестрову.
– Надо отзывать PDZ.
– Что? Ты сейчас шутишь?
– Нет, Ману. Я буду у тебя через три часа.
– Стой, ты на кампусе?
– Да.
– Все так серьезно?
– Да.
– Тогда лучше я приеду. Жди! – Ману сбросил вызов. – Мик! – крикнул он охраннику. – Скажи летчикам, пусть готовят вертолет. Через двадцать минут вылетаем.
Глава 5
США, Калифорния, Сан-Франциско, кампус IT компании Zodiac (Зодиак)
Весна 2022 год
спустя четыре часа
Ману энергично шагал по длинному коридору головного офиса ZODIAC. Стук каблуков эхом отражался в сводах застекленного железобетона. Несмотря на вечерний час, все сотрудники были на своих местах. Информация о внезапном приезде босса моментально обошла кампус. Никто не хотел попасть под горячую руку и вылететь с престижной работы только потому, что Ману может увидеть пустое кресло, на которое всегда имеется очередь из десятков специалистов. Все гадали, что же случилось? Что заставило Ману покинуть свое ранчо? И пусть Наоми героически молчала, но новость о срочном московском звонке Троицкому просочилась в рядовые кадры ZODIAC.
Ману вошел в кабинет Троицкого без стука, впрочем не забыв улыбнуться и поздороваться с Наоми.
– Алексей, давай сразу к делу, – с порога начал Ману.
Троицкий сидел за столом, глядя сквозь большие линзы очков в монитор компьютера.
– Да, Ману. – ответил он, немного откатившись назад в своем кресле. – В целом, ситуация непонятная, поэтому еще более сложная, – Троицкий включил большой настенный проектор, дублирующий экран ноутбука. На стене высветился длинный числовой код.
– Это идентификатор одного из пользователей ZODIAC, зарегистрированный на территории западной России. Если быть точнее, в Калининграде.
Ману молча слушал.
– Два дня назад этот человек установил на свой смартфон приложение PDZ. Его первые несколько запросов не представляют никакого интереса. Обычное баловство.
Троицкий щелкнул кнопкой мыши. На проекторе открылось фото, загруженное пользователем при регистрации. Сбоку латинскими буквами значилось DENISOV VLAD.
– Вчера господин Быков запросил прогноз планируемой им поездки на Эльбрус.
– Куда? – спросил Ману.
– Эльбрус. Самая высокая гора европейской части континента. Находится между Черным и Каспийским внутренними морями, от которых друг к другу тянется Кавказский хребет и…
– Я понял, продолжай.
– В общем, утром мне позвонили из Москвы. Операторы заметили аномалию. Как ты знаешь, PDZ рассчитывает бесконечное количество линий сюжета, заданных от исходной точки. Эти линии параллельны, то есть никогда не пересекаются, – Алексей стал говорить быстрее, – один прогноз не может повлиять на другой, третий и так далее.
Лицо Ману было напряженным. Он внимательно слушал, но торопливые слова Троицкого никак не складывались в понятную ему картину.
Алексей остановился, исподлобья взглянув на Ману:
– Ману, ты читал отчеты по PERSONAL DEEP ZODIAC, которые я тебе присылал?
– Леша, – устало вздохнул Ману, – ты же знаешь, весь год с меня не слезает правительство вместе с NASA. Признаю, я не так внимательно, как следовало бы, отнесся к проекту PDZ. Расскажи, пожалуйста, детально.
Троицкий несколько секунд молча смотрел на Ману. Алексей уважал и любил своего друга. Не за деньги или незаурядный ум, как большинство из их окружения, а за те человеческие качества, которые в современном материальном мире, к сожалению Троицкого, ценились все меньше. Он с горечью стал замечать, что в последнее время здоровье Ману сильно пошатнулось. Но обратного пути нет. Слишком далеко они зашли.
Троицкий выдвинул ящик стола и достал бутылку. На этикетке полумесяцем блестели звезды.
– Коньяк, – наливая в чашку из под кофе, сказал Троицкий, – давай.
Выпили. Ману закашлялся. Троицкий продолжил.
– Мы слишком долго оттягивали релиз PERSONAL DEEP ZODIAC. Группа тестирования постоянно находила ошибки в работе программы. Не смотря на это, разработчики искусственного интеллекта NEW BRAIN категорически отказывались делать исходный код открытым, что сильно осложняло поставленную задачу. Пришлось сглаживать многие углы, и да, мы создали неплохой симбиоз ZODIAC с NEW BRAIN. Нашим основным критерием стало невмешательство работы искусственного интеллекта в продукцию ZODIAC. От NEW BRAIN требовался лишь анализ. И только. Мы опасались, что NEW BRAIN пока еще мало изучен. Опасались, что он может повлиять на работу ZCHIP. А ты знаешь, чем это грозит? С таким раскладом фильмы про зомби уже не кажутся фантастикой. Да? Но все шло хорошо. Задача сводилась к максимально простому и логичному действию, – Троицкий замолчал, дав Ману время усвоить информацию. – У нас в России есть былины. Это что-то вроде американских комиксов про супергероев. Так вот в одной из таких былин главный герой, богатырь Илья Муромец, становится на распутье трех дорог. Перед собой он видит дорожный камень. На том камне надпись: «В одну дороженьку ехать – убиту быть, в другую ехать – женату быть, а в третью ехать – богату быть». Понимаешь, все четко. Или убит, или женат, или богат. Точка. Вот так и PDZ работает. Пользователь – это тот самый богатырь, а искусственный интеллект NEW BRAIN – волшебный камень, который может предсказывать будущее, исходя из того, что он видит в душе богатыря. И для каждого путника на том камне своя надпись. И каждая дорога, она самостоятельна и не пересекается с другой. То есть куда бы человек ни поехал, если ему захочется выбрать другую дорогу, он снова должен будет вернуться к волшебному камню. В исходную точку. В начало отсчета программы, – Троицкий ткнул указательным пальцем в стол, – и значит…
– Куда поехал ваш богатырь? – перебил Ману.
Алексей недоуменно посмотрел на друга.
– Он выбрал смерть.
– Странный выбор.
– Согласен.
– И что, так все и заканчивается? Просто гибелью?
– Нет, он русский, – усмехнулся Троицкий. – На той дороге на него напало войско, – ответил он вопросительному молчанию друга, – сорок тысяч разбойников, – Троицкий развел руками, – Илья Муромец их всех перебил, вернулся к камню и исправил надпись.
– И что же он написал?
– «Туда ездил, убит не был».
Ману засмеялся:
– Вы, русские, делаете все наперекор!
– Это долгий разговор, Ману. Но если коротко, то, на самом деле, у нас нет выбора. Для русского такой камень только иллюзия.
Троицкий снова налил. Мелькнула мысль, от том, как тридцать пять лет назад, сидя в московской студенческой общаге и разговаривая вот на такие же философские темы, с такими же мечтателями нищебродами что и он сам, под дешевую паленую водку, очкастый двадцатидвухлетний девственник даже представить себе не мог нынешнего его статуса. «Тогда было хорошо», – подумал Троицкий, едва улыбнувшись уголками рта. Выдохнул. Выпил. Продолжил:
– Волшебный камень оказался хитрее. Московские программисты заметили в полученном гороскопе Влада Быкова баг, ошибку. Как я уже говорил, прогнозируемые линии сюжета меж собой не должны пересекаться. Но NEW BRAIN сделал мост. Он соединил их. Буквально взял скопированное сознание Быкова, находящееся в одной из множества рассчитанных вариаций и каким-то образом переместил его в другую сюжетную линию. И так до бесконечности. То есть создал подобие такой себе цифровой души. – Лицо Троицкого выражало озабоченность. – Да, Ману, подобие души человека.
На экране показался отчет, присланный Юрием Нестеровым из Москвы.
– Понимаешь, – Троицкий щелкал клавишей мышки, увеличивая масштаб изображения сводной таблицы, – жил-был некий цифровой Дима Быков, срисованный PERSONAL DEEP ZODIAC с Влада, настоящего пользователя. Да, именно Дима. В той сюжетной линии победил отец, – пожал плечами Алексей, – отстояв у матери имя Дима. Но не суть, я отвлекся. И тут бах, случилось с ним, та-а-ак, – Троицкий всматривался в результат, – случилась с ним… Ага, вот, нашел. Беда с ним случилась. Дед его убил. Горный пастух. Взял и отравил гостя. А спустя пол электронного года просыпается этот самый Быков Дмитрий под лавиной. На Эльбрусе. На той самой горе, о поездке на которую пользователь Влад спрашивал в PDZ. Только уже не Дмитрием просыпается, а Костей. И не в своей линии сюжета, а в ее вариации. И помнит он свою прошлую жизнь. Понимаешь, в параллельном мире он очнулся. У нас бы такой Костик потом в дешевых телешоу про переселение душ рассказывал бы, – усмехнулся Алексей, – такие вот электронные страсти, – Троицкий закрыл детальную аналитику. – А самая опасность знаешь в чем? Программа понимает, что она сделала. PDZ научилась создавать и осознавать это. Научилась у человека. Из данных, которые мы через нее пропустили.
– Ты хочешь сказать, искусственный интеллект возомнил себя Богом?
– Я этого не говорил. Но я знаю, что половина людей земного шара, подключена к мировой сети с помощью ZCHIP, и последствия неизвестности меня пугают гораздо сильнее предположений и догадок. Знаешь как в России прозвали PERSONAL DEEP ZODIAC?
– Как?
– Пидза.
– Пидза? Что это значит?
– Это созвучно с одним нецензурным словом, которое обозначает женский детородный орган.
Ману хмыкнул.
– У этого ругательства много смыслов, и оно очень символично подходит к PERSONAL DEEP ZODIAC.
– PDZ похожа на вагину? – удивился Ману.
– Нет, я не это хотел сказать. В этом контексте значение другое.
– Какое?
Троицкий было открыл рот, чтоб ответить, но осекся на полуслове. «Как объяснить человеку другой ментальности значение слова «пизда»? – думал он, – как передать глубину трагизма и широту иронии семантики этого слова, рвущейся из бездны души, когда и сказать-то вроде больше и нечего? Как раскрыть всю ту палитру эмоций, от безысходности до светлой надежды, заключенных в коротком, хлестком «пиздец»? Как?
Алексей налил. Ману потянулся чокнуться кружкой. Троицкий остановил его попытку жестом.
– Третья не чокаясь.
Ману не попросил объяснений. Выпил. Зажмурился. Спустя минуту тишины все же сиплым голосом спросил:
– В итоге «песта», какое значение-то?
Троицкий чертыхнулся себе под нос, но ответил:
– Ману, если русский говорит «пизда», это может значить только одно: «все будет хорошо». – Потом Алексей немного подумал и добавил. – На самом деле, значение совсем другое, но и оно неважно. Это слово – финальная точка, начало отсчета, дно, хуже которого быть уже не может. А значит, теперь может быть только хорошо.
Ману посмотрел на друга усталым захмелевшим взглядом:
– Леша, все будет хорошо?
– Да, Ману. Все будет хорошо, надо только отозвать приложение. Щелкнуть выключателем.
Эпилог
Меня зовут Константин Быков. В 2024 году, катаясь на горных лыжах, я попал под лавину. Под слоем плотного снега я пролежал без сознания несколько часов. Мне повезло. Меня спасли. Но что-то случилось с моим мозгом. Я стал помнить события, которых со мной не происходило. Лечение не помогало. Врачи разводили руками. «Посттравматический синдром. Смирись и живи, – говорили они, и назначали новую порцию таблеток». Но я больше не хотел глушить сознание химией. Мне нужно было во всем разобраться. Мозг требовал логики. Концы должны сойтись. И я начал писать. Да, просто открыл текстовый редактор и стал печатать свою историю. Там, где были пробелы, я фантазировал и соединял разорванные нити. Я соединял несуществующие воспоминания и свою жизнь. Соединял вымышленное и реальное.
Слова сыпались на цифровой лист и каким-то чудом строили предложения. Иногда история заводила меня в такие дебри, что хотелось разбить ноутбук о стену. Порой клавиатура казалась липкой и грязной от напечатанных слов. Пару раз я вставал ночью, чтоб записать очередную «гениальную» идею. Утром стирал ее, морщась от своей глупости. Но это все неважно. Главное в том, что мне становилось легче. Что хочу сказать: конечно, спасибо моему старенькому Asus. Благодаря ноутбуку литры не выпитого мной алкоголя были выпиты другими. Психологи и без моих денег заработали себе на квартиры. А я, поставив точку в этой истории, пошел дальше набираться опыта, который тоже когда-нибудь попросится на бумагу.
Сейчас рядом со мной любимая семья. Алинка на седьмом месяце, ходит надутая и важная, как воздушный шар. Машка становится невыносимым подростком (я был хуже, намного хуже). Дашка – избалованная и вредная. Но я люблю их больше жизни. В том мой смысл и мое счастье. Меня окружают верные друзья (Тоха и Анька, привет) и сильные враги. Куда же без них? А что касается реального и вымышленного, то я отвечу: «разве вымышленное не является реальным?» И если мы о чем-то думаем, перебираем там что-то в своей черепной коробке, то, по факту, это уже реально. Неважно, можно его потрогать или нет, оно просто есть. Мы мыслим, а значит создаем. Создаем по образу и подобию. Создаем, потому что иначе не можем. В этом наша природа. В этом наша жизнь.
Отбросив в сторону снисходительную улыбку скептика, я на полном серьезе принимаю возможность существования нашего мира, как продукта какого-нибудь приложения, рожденного симбиозом фантазий индуса визионера и русского программиста. Пусть так, я нисколько не расстроюсь. Ведь если я счастлив, то какая в п.зду разница?
P. S. к вступлению
7:00
Новости. Тезисы.
Обострение конфликта. Вооруженные силы подняты по тревоге. Все службы работают в режиме повышенной готовности. Отменены занятия в школах.
7:45
Звонок на пульт охраны.
– Дежурная, диспетчер Земцов, слушаю.
– Вовка, это Саныч…
Земцов смотрит на часы.
– Дядь Саш, рано ты, пятнадцать минут до пересменки еще.
– Знаю. Тут другое. Ментов звать надо, и… пожарников походу…
7:54
Пожарная часть. Воет сирена.
– Куда? – Пашка садится в Камаз.
– На кладбище, – сонно тянет Василич.
– Че там?
– Сатанисты могилу подпалили.
8:38
Автомобиль Тойота Королла. Звонок. Майор берет трубку.
«Да, родная. Привет. Вызвали. Не знаю. Труп. Вадим в отпуск уехал, некому больше. Давай позже наберу? За рулем. Нет. Тебе интересно? Могилу Кузнецова вскрыли. Да, того самого. Угу. Муж Олеси Бойченко. Облил тело бензином и поджег. Да. Не знаю. Повесился он. Там же на кладбище. Кать, давай потом а? Угу. Хорошо. Давай. Целую».
8:42
Северная Атлантика. Подводная лодка. Командный пункт.
– Тысяча три, тысяча два, тысяча один. Пуск!
8:49
Дивизион ПВО. Расположение роты. Крик дневального.
– Тревога!
9:04
Ракетная часть РВСН. Мобильный комплекс РТ-2ПМ2 «Тополь-М».
– Че теперь?
– Пиздец теперь. Жми.
***
– Читай, – говорит майор, толкнув пальцем покачивающееся в удавке тело.
Веревка скрипит. Майор задумчиво смотрит. Сержант с близкой своему возрасту фамилией разворачивает записку, читает:
– Людям, – начинает Молодых, но медлит на полуслове. Голос сержанта высокий, елейный, не такой, каким ему представляется голос автора. – Я, Бойченко Антон Витальевич, – откашлявшись, понижает тон Молодых, – муж без вести пропавшей Бойченко Олеси. – Молодых смотрит на майора, майор смотрит на труп. Сержант читает дальше. – Если это записка у вас, значит, меня уже нет. (Шшык-шшык – трется шнур о ветку) Все что я мог, я сделал. (Шшык-шшык) Нелюдям, – паузой подчеркивает заголовок Молодых. – Да воздастся каждому по делам его… – Слова звучат наиграно, точно Есенин у школьника. Молодых морщится, но продолжает. – Кузнецовым (снова пауза). Без меня вы будете спать спокойней. Зла на вас не держу. Живите. – Молодых не знает, кто такие Кузнецовы и почему висельник разрешает им жить. – Родным (пауза). Я вас люблю. У родителей прошу прощения, у друзей – понимания. В своей смерти не виню никого…
Вдалеке грохочет. Молодых ждет тишину. Он уже прочел последнее предложение и хочет произнести его подобающе. Когда снова слышен скрип веревки, сержант не глядит в листок.
– Похороните рядом с Ласькой, – слишком громко произносит он.
Шшык-шшык…
Майор берет записку. Смотрит. Почерк ровный, аккуратный. Перечитывает. Слова спокойные, подобранные. Лист бумаги по линейке загнут конвертом. «Значит, давно все решил», – думает майор. Он коротко вздыхает, но так, чтоб не слышал сержант и негромко командует:
– Снимайте.
***
Земля осталась далеко внизу. Последние птицы летят на юг, ракеты – во все стороны. Антон удивленно смотрит на длинные полосы, но это не самолеты. Одна линия красивой белой дугой забирает вниз, другая, прямая и стремительная, кратчайшим путем идет ей на встречу. В момент их слияния Антону кажется, что в небе вспыхивает второе солнце. Вот еще одно, затем еще. Коротким линиям не всегда удается поймать красивые длинные. Тогда короткие обиженно фыркают и растекаются в небе черной кляксой. Длинные же, нырнув под облака, выпрыгивают оттуда огромными медузами. Антон хочет задержаться, посмотреть еще, но его неумолимо тянет вверх. Антон уже так высоко, что может наблюдать моллюсков по всей поверхности планеты. Но скоро и медузы исчезают, оставляя видимым только момент своего рождения, – быстрые яркие вспышки. Планета меньшится. Вот она уже размером с тарелку… блюдце… медаль… монету… Тонкие линии ткут узор. Планета сверкает, искрится точно драгоценный камень. Красиво. Антон тянет к ней руку. Берет ее. Она горячая. Антон усмехается: «Все-таки плоская». На южном полюсе Антон видит маленькое ушко. Он снимает с шеи цепочку и подвешивает на нее Землю. Там их с Ласькой дом.
Медленно гаснут звезды. Вспыхивают и снова гаснут.
Как только последний электрон, коснувшись нити накаливания, исчезает, наступает тьма.
Кто-то выключил свет.
Сказанное
«Вероятность того, что мы не живем в компьютерной симуляции, равна одному на миллиарды».
Илон Маск (1971 г. р.) – американский предприниматель, инженер, миллиардер
«Если существует множество достаточно развитых цивилизаций, они склонны создавать симуляции вселенной, или ее частей, и мы с большой вероятностью живем в одной из них».
Ник Бостром (1973 г. р.) – шведский философ, профессор Оксфордского университета
«Реальность – это то, с чем никто на самом деле не знаком».
Ник Бостром (1973 г. р.) – шведский философ, профессор Оксфордского университета
«Главное правило реальности – не запутаться в своих иллюзиях».
Фильм «Начало» – научно-фантастический триллер 2010 г. Режиссер Кристофер Нолан.
«Сны более чем реальны, когда мы в них находимся, и, только проснувшись, осознаем, насколько они необычны!
Фильм «Начало» – научно-фантастический триллер 2010 г. Режиссер Кристофер Нолан.
«Мы принимаем реальность такой, какой нам её преподносят. Элементарно».
Фильм «Шоу Трумана» – психологическая комедийная драма 1998 г. Режиссер Питер Уир.
«Нам наскучило смотреть на актёров с их фальшивыми эмоциями. Мы устали от взрывов и спецэффектов. И хотя мир, в котором он живёт… в некотором смысле, подделка, в самом Трумане нет ничего фальшивого – никаких сценариев и заготовок. Это не во всём Шекспир, но это всегда искренне. Это – жизнь».
Фильм «Шоу Трумана» – психологическая комедийная драма 1998 г. Режиссер Питер Уир.
«Если бы ты не мог проснуться, как бы ты узнал, что сон, а что действительность?»
Фильм «Матрица» – научно-фантастический фильм 1999 г. Режиссер братья Вачовски.
«Люди считают себя чем-то уникальным, и вся теория бытия построена на их неповторимости. Один – их единица измерения, но это ошибка. Все системы, изобретённые людьми, – лишь набросок. Один плюс один равно двум – всё, что мы выучили. Но один плюс один не равняется двум. Нет вообще никаких чисел и никаких букв. Мы навесили эти ярлыки, чтобы как-то упростить жизнь, сделать её понятнее; мы придумали шкалу измерений, чтобы забыть о нашей неизмеримости».
Фильм «Люси» – научно-фантастический фильм 2014 г. Режиссер Люк Бессон.
«Шагнув во Вселенную, мы должны понять, что межзвёздные путешествия требуют от нас смотреть дальше пределов отведённой нам жизни. Мы должны мыслить не как индивидуумы, но как биологический вид. И уходить смиренно в сумрак вечной тьмы».
Фильм "Интерстеллар" – научно-фантастический фильм 2014 г. Режиссер Кристофер Нолан.
«Раньше мы смотрели в небо и там искали свое место среди звезд, а теперь смотрим под ноги и пытаемся выжить в этой грязи…»
Фильм «Интерстеллар» – научно-фантастический фильм 2014 г. Режиссер Кристофер Нолан.
«Я думаю, что наш разум – это программа, в то время как мозг – аналог компьютера. Теоретически возможно скопировать содержимое мозга на компьютер и таким образом создать форму вечной жизни».
