Слава Доронина
Наследник на его условиях
27 глава
– Будь эта Кира хоть четырежды смертельно больна, она не имела права так с тобой поступать, – негодует Ника и в привычной ей манере жестикулирует руками. – А сам Дамианис? Он в своем уме, предлагать тебе контракт на рождение ребенка? И это в двадцать первом веке? Пусть этот властный козлина учится доверять людям. Ну или хотя бы считаться с мнением другого человека. Когда в трусы к тебе лез, никаких проблем не возникало, а сейчас появились?
Вероятно, Зен потерял над собой контроль и теперь пытается все исправить, но он делает только хуже своими категоричными заявлениями.
– И вот что мне делать? – сокрушенно качаю головой.
Второй день в каждом уголке номера меня накрывает дежавю. Не могу перестать думать о Зене, о том, что он отец моего ребенка, обо всем услышанном несколько ночей назад. С одной стороны, понимаю чувства Дамианиса, а с другой, плевать мне, что он там чувствует. Ладно бы Зен был молод и неопытен, но он ведь взрослый и самодостаточный мужчина, а ведет себя почему-то как самый настоящий самодур. Неужели думает, что получится прогнуть меня под свою волю, и ждет, что я соглашусь на его условия? А если бы согласилась, как бы он отреагировал?
– Сложная ситуация, Даш. Не знаю, что советовать. Могу просто выслушать, но решение тебе самой принимать.
Я и так это знаю. Да и не стала бы никого слушать кроме себя. Ведь мне потом жить с последствиями своих решений.
– А если бы ты пережила то же, что и Зен? Захотела бы еще одного ребенка? – интересуюсь у Ники.
Она задумывается.
– Мы с Альбертом никому не рассказывали, но на двадцать пятой неделе на УЗИ одному из сорванцов поставили порок развития. Слава богу, диагноз не подтвердился, но в тот момент мысли были одна страшнее другой. Я на полное обследование легла, чуть не поседела от ожидания. Еще раз такое пережить не смогла бы. Причем идти на это сознательно? Нет. Но у вас другой случай.
– Почему ты не рассказывала об этом раньше?
– Психологи как один говорят: «Раздели с кем-то боль». Вот мы и разделили ее с Альбертом. Сполна прочувствовали тогда свою беспомощность. Вик и Вит родились здоровыми, и мы решили об этом забыть, как о плохом сне. Сейчас бы я действительно задумалась о прерывании, будь такие серьезные диагнозы и последствия, а тогда ни одного сомнения не было. Понимаешь, к чему я?
– Не особо.
– Твоя позиция мне близка и понятна. Но и Дамианиса тоже. Вы не придете к согласию, пока не родится этот ребенок. Ну и, по-хорошему, полностью бы обследоваться, обоим. Точнее, уже троим. Вдруг все в порядке и мы переживаем зря? Кстати, твоя реакция как раз об этом говорит: все с малышом хорошо. Я жутко волновалась, было страшно, но в глубине души я была уверена, что мальчики будут здоровы. Так оно и оказалось.
– Фух, ты на моей стороне, – бормочу себе под нос. – Я уже думала выставлять тебя из своего номера.
Ника смеется:
– Не нужно меня никуда выставлять. А вот с Дамианисом придется поговорить. Вернется эта наглая греческая рожа из командировки, и огорошишь его беременностью. Посмотрим, как тогда запоет. Все они сначала якобы против и с кучей сомнений, а потом из рук детей не выпускают и паникуют больше, чем матери. Фиг с ней, с его бывшей женой, мы же не знаем, какие у нее были тараканы в голове. Дочка к тому же выздоровела и выросла. При желании могли бы наладить контакт. Видимо, так хотелось.
Да, Ника права. Скрываться – не вариант, убегать и рожать тайком – тоже. Пока Зен будет рвать, метать и смиряться с мыслью, что снова станет отцом, я могу слетать в Россию и пройти обследование. Хотя как представлю наш разговор, вся в комок сжимаюсь и дышать не могу. И чем дальше тяну, тем сложнее признаться.
– Ну и судя по тому, как этот похотливый самец тебя домогается, с его сердцем все сейчас хорошо. Значит, нет никаких оснований лишать жизни ребенка. Деньги, связи, ресурсы имеются. Поднимете ляльку.
Ника берет меня за руку и слегка сжимает ее в знак поддержки.
– Так что при любом раскладе в беде вы с малышом не останетесь.
Все это, конечно, верно, но второй раз свое сердечко я уже не склею. После Егора и так фрагментов не хватает. Где гарантии, что Дамианис не растопчет его совсем, с таким-то заносчивым характером?
– Есть нюанс… – Решаю рассказать Нике еще об одном своем страхе, который появился совсем недавно.
– Какой? – Она вопросительно вздергивает брови.
– Я проснулась в кровати Егора. Во сколько ушла от Дамианиса и в каком была на тот момент состоянии – ничегошеньки не помню. Что если Зен был не единственным моим мужчиной в ту ночь? И без того непростая ситуация, так еще и это…
Ника закусывает губу и долго смотрит на меня.
– Ну какая же сучка эта Кира! Отчасти даже сочувствую Егору. Хотя нет. Все по заслугам. Не хватало ему огонька в отношениях? Пусть получает.
– И еще я без конца думаю о той истории, которую ты рассказала…
– Про Филимонову и ее мужа, который не разрешает вывозить дочь за границу?
– Да.
– Ой, там полная шляпа. Вера так и мыкается по судам. Бывший муж ни в какую не идет на уступки. Считает ее последней дрянью, которая разрушила семью и оставила его с разбитым сердцем. Обычно мужики сразу же от всего открещиваются и начинают новую жизнь, а тут обратная ситуация. Думаешь, Зен из таких?
– Я без понятия, какой он. Если судить по последней ночи, ты охарактеризовала его как нельзя лучше: властный козлина.
– Жаль, тебе выпить нельзя. А я, пожалуй, сниму стресс. Спустимся в бар?
– Ника-а, – стону я. – Давай ты одна, а я за мальчишками пригляжу?
– Что значит одна? Да они с Леей наскакались, теперь спят как убитые. Идем. Ничего с ними за полчаса не случится.
Приходится согласиться. Накидываю кардиган, запахиваю его на груди и иду за Никой.
– И вообще, ты мои планы расстроила своей беременностью и длительной командировкой. Я думала оставить парней на Альберта и куда-нибудь вместе слетать, мы бы отожгли. А теперь что? Через пару месяцев в колобка превратишься.
Мы вызываем лифт и спускаемся на первый этаж. Даже здесь настигает дежавю. Мне по-прежнему везде мерещится Дамианис!
– Теперь представь мое огорчение. Впервые после развода с Егором мне понравился мужчина и по благоприятному стечению обстоятельств он оказался отцом моего ребенка. И вон какие фортели выкидывает. Вместе со своей любимой доченькой. Хорошо я блондинка, так ведь и до седины недалеко.
– Да уж, засада полная, – удрученно цокает языком Ника.
Мы располагаемся за барной стойкой. Я заказываю себе безалкогольный мохито, а Ника – два бокала вина.
Обычно люблю поговорить, но сегодня много молчу и слушаю ее болтовню. Мы перестаем обсуждать Дамианиса, за что я Нике очень благодарна, и переходим на другие темы. Планируем новое путешествие, после того как я рожу. В какой-то момент за стойкой оказывается молодой мужчина. Он садится неподалеку. Сначала не обращает на нас внимание, а потом я ловлю на себе его взгляд. Слишком пристальный и вызывающий.
– Ну вот, а ты переживаешь за личную жизнь. Не пропадешь. Глянь, как этот мужик на тебя смотрит. Будто съесть хочет.
Плечи и спину охватывает озноб. Я отворачиваюсь и делаю вид, что не замечаю пристальных разглядываний. Куда бы ни пошла, во всех вижу Зена. Этот незнакомец не исключение. Глаза такие же дерзкие, как у Дамианиса.
– Отель респектабельный, бизнесменов здесь много. Но почти каждый второй женат и ищет приключение на одну ночь. Такое для меня сразу мимо.
– Кольца вроде нет, – с ухмылкой замечает Ника и просит бармена обновить ей бокал.
– Может, хватит? Уже поздно.
– Последний. И идем в номер.
Когда Ника достает карту и собирается расплатиться, незнакомец делает знак бармену и оплачивает счет за нас.
– Угощаю, – говорит он с акцентом по-русски.
Чему я сильно удивляюсь. Соотечественники хоть здесь и встречаются, но в таких местах они по ночам явно не обитают.
По телу острыми колючками расползается странное ощущение, что где-то я этого человека уже видела.
– Надеюсь, нас это ни к чему не обязывает? Потому что мы с подругой идем спать, – кокетничает Ника.
– Абсолютно, – отвечает незнакомец, продолжая на меня смотреть.
Отмираю, лишь когда Ника берет за руку и ведет к лифту.
– Боже, не греки, а сплошное искушение. Надо было слушать Альберта и никуда одной не лететь. Если что, это я тебе как подруге говорю, а не как его сестре, окей? – смеется она.
– Окей. – Я зеваю.
Мы расходимся по номерам. Я принимаю душ и ложусь в кровать. Вообще, я рада, что Ника с мальчишками приехала, но есть и минус. Я весь день с ними провела, снова забив на работу. Если так и дальше пойдет, на что я жить буду?
«Заключишь договор с Дамианисом», – подсказывает внутренний голос.
Всю ночь ворочаюсь и плохо сплю. Просыпаюсь в холодном поту. Низ живота тянет. То ли от активного участия в играх с детьми накануне, то ли от стрессов. А может, от всего вместе взятого. Через час боль отпускает и даже появляется хорошее настроение. Мы идем с ребятней на пляж, а к ужину я заказываю много фруктов и собираюсь позвать Лею.
Выхожу из номера и нос к носу сталкиваюсь со вчерашним незнакомцем из бара. Он держит Маугли за руку и что-то говорит ей на чистом греческом.
28 глава
– Лея! – выйдя из ступора, окликаю малышку.
Маугли замечает меня, вырывается из рук незнакомца и бежит ко мне. Обнимает за ноги. Ластится, словно маленький игривый котенок.
Глажу ее по волосам, ловя на себе взгляд мужчины. По коже бегут мурашки от того, как пристально и проникновенно он смотрит. От незнакомца прямо веет опасностью. Странно, что Лето его вроде не боится.
Малышка что-то быстро щебечет. Впору возвращаться в номер за телефоном. Перевести фразы: «Идем ко мне», «Пошли кушать» или «Давай играть» я вполне могу, но то, что она сейчас тараторит, не совсем понимаю.
Незнакомец, словно считав мое замешательство, подает голос:
– Лея говорит, что мы идем на прогулку, и просит вас присоединиться. Я Леон. – Он протягивает мне руку. – Младший брат Зена.
Не тороплюсь ее пожимать. Его заявление приводит меня в состояние шока и рождает в голове кучу вопросов.
Командировка Дамианиса затянулась, и я уже поняла, что у Зена возникли какие-то проблемы. Поэтому он попросил брата присмотреть за малышкой? Или это Леон изъявил желание познакомиться с новым членом семьи? А как мне себя вести, ведь Зен просил держать в тайне, что он оформил опекунство над девочкой? Но это еще не все. Судорожно начинаю вспоминать наши обсуждения с Никой накануне в баре. Мы и мою беременность затрагивали, а Леон находился рядом и, как оказалось, хорошо понимает русскую речь.
– Если хотите, можем вместе прогуляться. – Он убирает руку, так и не дождавшись от меня рукопожатия.
– Нет, спасибо. Я шла за Леей, чтобы пригласить ее на ужин. В номере нас ждут мои племянники и жена моего брата.
Леон присаживается на корточки перед Маугли, что-то говорит ей на греческом. Та кивает головой, как болванчик, и бежит к двери.
– Замечательно. Я бы тоже не отказался поесть фруктов. А потом пойдем гулять.
Последняя фраза звучит вовсе не как приглашение, отчего я прихожу в еще большее недоумение. Я бы из вежливости отказалась, отвела малышку к гостям и подождала ее в своем номере, а не навязывалась в чужую компанию, как это делает Леон.
Судорожно вдохнув, призываю себя сохранять спокойствие. Да и что еще остается в такой ситуации?
– Что-то случилось с Зеном? – решаюсь уточнить.
– С ним все в порядке, – произносит Леон и идет вслед за Леей.
Не могу дать определение состоянию, в котором нахожусь. Но чувствую, что хорошего от этого человека ждать не стоит.
– Ника, это Леон, младший брат Зена, – представляю нашего гостя жене брата, чтобы не возникло неловкой ситуации.
Леон коротко кивает в знак приветствия.
Надеюсь, он все-таки не слышал дословно наш разговор в баре. На будущее я делаю себе пометку не обсуждать свое положение за пределами номера. На всякий случай.
– Приятно познакомиться! И какая неожиданность, что вы брат Зена. Да еще и знаете русский язык. Нет, мой английский вполне ничего, но греческий точно мимо. Впрочем, не у меня одной. – Ника кивает в мою сторону и широко улыбается. Мне бы сейчас ее невозмутимость. – Кстати, это мои сыновья, Вик и Вит.
Леон задерживает взгляд на мальчишках, переводит его на Лето, которая садится за стол, а потом на меня и мой живот. Подмышкам и ладоням становится мокро, а мне страшно. Потому что брат Зена смотрит так, будто видит меня насквозь и знает мой главный секрет.
– А где вы выучили язык? – берется разрядить обстановку Ника, заметив мое смятение.
– На платных курсах. В процессе выяснилось, что у меня есть способности к языкам. Я не стал упускать возможность и выучил все, которые заинтересовали.
– И сколько всего вы знаете языков?
– Шесть.
– Родной греческий, русский и, наверное, английский?
Леон кивает.
– А какие еще? – не унимается Ника.
– Иврит, итальянский и китайский.
– Вот это да!.. Даже слов не могу подобрать… Это же очень сложно для обычного человека! А сколько вам лет, Леон, если не секрет?
– Ника! – осекаю подругу за допрос.
– Что? – всплескивает она руками, оставив нарезку арбуза. – Мне интересно. Не каждый день встречаю полиглота. Сколько вам все-таки лет, Леон? – повторяет свой вопрос.
– Достаточно, чтобы получить образование и выучить языки, – уходит он от ответа.
– Еще немного, и я начну придумывать себе комплексы. Таких идеальных людей в природе не существует!
– Разве я сказал, что идеален? – коротко хмыкает Леон и переводит тему, спрашивая о нашем отдыхе и развлечении детей.
То ли это особенность характера Дамианисов, то ли младший брат Зена занял позицию наблюдателя, но за ужином он практически ничего не говорит. И это дико напрягает!
– Я обещал Лее погулять. Пойдемте, Даша.
В голосе нет и намека на вопрос!
Я бы с удовольствием не выходила из номера. Оставаться с этим мужчиной практически наедине почему-то страшно и нет никакого желания. Даже самой себе не могу четко объяснить причину. «Может, потому что с тебя хватит одного самодура Дамианиса, двух разом ты не потянешь?» – язвит внутренний голос.
– А можно мы к вам присоединимся? – приходит на выручку Ника, заметив, что я тру ладони друг о дружку.
Всегда так делаю, когда волнуюсь.
– Конечно. – Леон приподнимает уголки губ и встает из-за стола.
Мой телефон начинает вибрировать. Смотрю на экран и вижу имя бывшего мужа.
– Я на минуту, только переоденусь. – Беру сотовый и иду в спальню.
– Привет, Егор. У тебя что-то срочное? – сжав телефон в руке до боли, выпаливаю без прелюдий.
– Я по важному делу, Даш. Подумал, что ты должна быть в курсе. У Дамианиса какие-то проблемы возникли в командировке. В офисе секретарша обмолвилась, что главного не будет неделю, а может, и того больше. Вы что-то решили с твоей беременностью?
Я захлебываюсь волнением, глядя на дверь, за которой ждет младший Дамианис. Это так все нормально у Зена, да? И причем тут моя беременность? Я ведь просила Егора молчать и не вмешиваться.
– Мы с Дамианисом ничего не решили, он не знает о моем положении. Спасибо, что позвонил. Держи в курсе, если что-то выяснишь.
– Даш, это не все. Даже не знаю, как сказать…
– Прямо. Как всегда это делал.
– Ну хорошо. Я без понятия, что происходит. Кира сегодня вернулась от врача, закрылась в комнате и плачет. Дверь не открывает, со мной не общается. У нас с тобой в отношениях иначе было. Ты прямо говорила о своих обидах и не закрывалась от меня, а тут… Я не знаю, что делать.
Сначала хочу ответить грубо, но потом вспоминаю о болезни Киры. Надо же, как мы с Егором оба встряли с этой семейкой. И ведь он не на шутку увлекся Кирой, если звонит мне и спрашивает о подобных вещах, тревожится. Даже немного задевают его слова.
– Возможно, у нее что-то серьезное со здоровьем? – спрашиваю я, решив заткнуть свои эмоции как можно глубже.
Люди расходятся и перестают быть вместе. Не мы первые и не мы последние пережили развод. Но это не означает, что надо быть сукой.
– Без понятия, Даш. Впервые вижу, чтобы она так сильно расстраивалась, тем более плакала.
– А может, она узнала что-то про своего отца? – выдвигаю предположение, всерьез озадаченная исчезновением Дамианиса и появлением его брата.
Егор задумывается.
– Ладно, попробую выяснить. До связи.
Я завершаю разговор и выхожу к Нике. Она вдруг говорит, что останется с парнями дома. Чутье подсказывает, что Леон явно не просто так прилетел неизвестно откуда. Причина его внезапного появления как-то связана с Дамианисом и слезами Киры.
Черт бы побрал этого бессовестного грека, который не дает мне покоя даже на расстоянии, а лишь все усугубляет то своими ультиматумами, то внезапным молчанием и исчезновением. Или он брата прислал не только за Леей приглядеть, но и проконтролировать, чтобы я не забеременела?
29 глава
Я открываю рот, чтобы отказаться от прогулки. Оставаться с Леоном наедине – последнее чего хочется в этот вечер, но подбегает Лея. Малышка берет меня за руку и произносит то, что я очень даже понимаю. Каким-то образом Маугли почувствовала, что я собираюсь оставить ее одну, и просит быть рядом.
Разглядываю детское личико, думая о том, какая я эгоистка, ведь не одной мне не по себе от общества чужого, совершенно незнакомого человека. Ребенку и вовсе тяжело. Почему-то в это мгновение злюсь на Дамианиса. Зачем он брал над Леей опекунство, если постоянно занят, а девочка с другими людьми? К тому же, вероятно, Зен знал, что у него могут возникнуть неприятности.
– Вы идите, я пока уложу парней. Может, позднее присоединюсь, – произносит Ника, чем еще больше усугубляет и без того напряженную обстановку.
– А хочешь, я заберу тебя после прогулки к себе? – Показываю Лее жестом, что она может остаться переночевать у меня.
Она тут же соглашается.
– Вот и договорились. – Беру кардиган, и мы с Леей направляемся к двери.
Узнаю, зачем Леону наша встреча тета-тет, и вернемся с малышкой в номер.
Едва мы выходим из отеля, Маугли бежит по тротуару в парк, на детскую площадку.
– Она здесь хорошо освоилась, да? – интересуется Леон.
– Да. Лея ребенок, детям многие вещи даются легче за счет подвижности психики. Они не зацикливаются, как взрослые, на одном сценарии. Вы в курсе, как девочка попала к Зену?
Леон кивает.
Я считаю шаги, пока мы идем к парку, чтобы «не зацикливаться на одном сценарии», но моя психика явно не такая подвижная, как у детей. С Зеном было проще вступать в диалог, задавать вопросы. С его младшим братом я испытываю полярные эмоции, и все, чего хочу – сбежать от него. Но приходится напомнить себе, что любые трудности – явление временное, и человек рядом не исключение.
– Вы здесь живете? – решаю первой начать разговор. Невыносимо молчать.
– В Тель-Авиве.
– И как давно?
Хотя не понимаю, зачем мне эта информация.
– Не люблю привязываться к городам и странам, однако это единственное место, где у меня есть жилье и меня полностью все устраивает.
– К людям тоже не привязываетесь?
– Я не мазохист.
Этим Леон напоминает одного хорошо знакомого мне мужчину.
– Тем не менее интересный выбор места жительства. Для такого, как вы.
– Почему?
– Вы не производите впечатление человека, готового жить по чьим-то правилам, а в Израиле как раз ценится законопослушание и стремление к общественному порядку. Иностранцам подобное, наверное, может показаться непривычным, – говорю то, что думаю.
Леон коротко усмехается:
– Это именно то, что мне нравится. В мире полно беззакония, а в Израиле с законами полный порядок. Ну и еще израильтяне в любой ситуации видят не препятствие, а возможность. Всегда придут на помощь, не оставят человека в беде. Их дети воспитываются в свободной среде, родители позволяют своим чадам почти все, слишком сильно их любят. Мне такое по нраву.
– У вас там свой дом или квартира?
– Квартира. С видом на море. Шикарный вид. Лучше пока не встречал.
– И даже есть ванна? – Не получается без сарказма.
Впервые за весь вечер я слышу смех Леона. Он чувственный, с хриплыми нотками. У Зена похожий.
– А у тебя неплохие познания об Израиле. Приходилось бывать?
От внимания не ускользает, что Леон перешел на «ты».
– Несколько раз. Однажды номер попался без ванны, и я сильно этому удивилась. А потом мне сказали, что это не всем местным по карману. Пришлось выложить еще несколько тысяч рублей, чтобы дали подходящий номер.
– Это действительно так. И жилье там не из дешевых. Но с деньгами у меня проблем нет, так что и у Леи не будет. Уверен, ей понравится новый дом. – Брат Зена смотрит на Маугли, которая играет с другими детьми.
– В смысле? – искренне поражаюсь услышанному.
– Я приехал забрать девочку, – поясняет Леон. – У Киры не все гладко со здоровьем. Зен сейчас вернуться не может. Его решение взять девочку под опеку и дать ей шанс на благополучную жизнь я полностью поддерживаю. Какое-то время Лея поживет со мной.
– Ничего не понимаю… Зен не собирается возвращаться из командировки?
– Не собирается. Егор будет курировать проект с новой командой, которую сам соберет. Их брак с Кирой оформили задним числом, торжество перенесли на другую дату.
– Что?.. – Я прихожу в самый настоящий шок.
Буквально полчаса назад говорила с Егором, но он и словом не обмолвился о свадьбе и брачном договоре!
– Из-за этого вы попросили Нику остаться в номере?
Ежусь от порыва ветра. Не отказалась бы сейчас от пары носков. Не хватало еще слечь с простудой.
– Вы успеете обсудить наш разговор за парой бокалов вина поздним вечером в баре. Или за чашкой кофе на завтраке. А я не любитель шумных компаний. Зен попросил забрать Лею и объясниться с тобой, в ближайшее время у вас такой возможности не будет. Не пытайся понять его, просто делай, как он говорит. Это визитка врача. Брат что-то твердил об обследованиях, сказал, ты в курсе. Юрист с работы подготовил для тебя документы. В ближайшие дни сможешь вернуться в Россию. Неустоек и прочего по договору не будет. Зен лишь просил выполнить единственное его условие. Он не признался какое. Может, ты расскажешь, в чем дело?
– А если я не соглашусь на это условие? – игнорирую вопрос Леона. – На этот счет он не просил ничего передать?
– Ничего.
Тянусь в карман джинсов за сотовым. Один гудок, второй… Зен не отвечает, а после и вовсе слышу в трубке, что абонент находится вне зоны действия сети. Дамианис специально выключил телефон? Или это просто совпадение?
Красиво же мне дали отставку, ничего не скажешь… Попользовались и выбросили!
Всегда старалась быть объективной, не питать иллюзий насчет мужчин, не строить воздушных замков. Особенно после развода. Но сейчас понимаю, что по глупости придала слишком большое значение своим чувствам. А этого не следовало делать.
Ведь мелькали мысли, что Дамианис успешный бизнесмен, и, чтобы добиться таких высот, иногда ему приходится принимать жесткие решения. Так же вести себя и с другими людьми, не давать никому поблажек. Даже себе. Однако и подумать не могла, что Зен со мной решит поступить, как с неугодным ему партнером. Просто возьмет и вычеркнет из своей жизни. Причем сделает это не сам, а руками брата.
– Вы могли сказать мне это в номере, без прогулок наедине.
– Захотел немного пообщаться. Вот моя визитка. Если будешь когда-нибудь в Израиле и захочешь увидеть Лею, дай знать.
– Когда-нибудь? – Смотрю на руку Леона с пластиковой визиткой, а потом беру ее и швыряю на землю.
– Понятно. – Брат Зена протяжно вздыхает и убирает руку в карман брюк. – Не очень радостная новость?
– А вы как думаете? – отвечаю я, пытаясь сохранять самообладание.
В голове, словно на повторе, воспроизводится недавняя ночь с Дамианисом. После которой Зен много раз повторил, что не хочет моей беременности, и без конца твердил о каких-то условиях. Что если нет у него никаких проблем, и это просто повод избежать личных объяснений? Ведь Дамианис сам признался, что с контролем у него беда, когда я рядом.
– Без понятия. Не умею читать чужие мысли, тем более души.
Но судя по тому, как Леон смотрит на меня, я бы сказала, что умеет.
– Попрощаюсь с Леей и пойду в отель. Я замерзла.
– Можешь взять девочку на ночь. Вы же договорились.
На ватных ногах иду к детской площадке. Включаю приложение и перевожу малышке свои слова. Больно от одной мысли, что вскоре нас ждет прощание и больше я Маугли не увижу. В это мгновение кажется, что мир разваливается перед глазами.
Лея обнимает меня за шею с такой силой, будто чувствует, что нам предстоит разлука. Леон не сказал, когда они улетают, но события развиваются так быстро, что это может случиться уже на днях. Если не утром.
Мой покой, и без того мнимый, трещит по швам и разрушается, когда мы с Маугли возвращаемся в номер. Одна моя часть хочет достать Дамианиса хоть из-под земли и кричать ему в лицо, как я его ненавижу, а другая – ругает саму себя за нерешительность и страх. Потому что скажи я Зену о своей беременности раньше, все наверняка сложилось бы иначе.
Вот к чему в итоге привело молчание. Так ты хотела, Даша?
