Слава Доронина
Наследник на его условиях
33 глава
– Что-то с Леей? – спрашиваю я, чувствуя, что не справляюсь с эмоциями, пульс опять частит.
Машина, похожая на внедорожник Дамианиса, не просто так оказалась у моего подъезда, вот только приехал на ней вовсе не Зен. И я не знаю, что лучше. То есть хуже. Я бы не хотела видеть ни одного из братьев. От обоих тошно!
– С Леей все хорошо. Я проездом оказался в ваших краях и случайно кое о чем узнал… – Леон будто намеренно растягивает слова, осматриваясь по сторонам, затем задерживает взгляд на моем животе. Как и в последнюю нашу встречу.
Тело прошибает озноб. Нет ни единого сомнения, зачем младший брат Зена здесь, только откуда Леон узнал, тем более случайно? Хотя есть у меня соображения на этот счет, но тогда это двойное предательство со стороны бывшего мужа. Я ведь просила Егора молчать. Ладно доля в бизнесе, и так понятно, что мы не сможем дальше работать вместе, но проболтаться о моей беременности – это уже перебор…
В комнате становится очень тихо, настолько, что, кажется, Леон слышит гулкий стук моего сердца.
– Никакого выкидыша не было, я правильно понимаю?
Словно защищаясь, накрываю живот рукой и, сделав шаг назад, упираюсь лопатками в стену. На днях звонил Егор, и я сказала ему, что потеряла ребенка.
– Зен в курсе? – продолжает допрос Леон.
По-прежнему молчу.
– Ты же понимаешь, что он все равно узнает. К тому же Кира в истерике. Грозится сделать все, чтобы не позволить этому ребенку родиться, если он от Егора. Странно, что она еще у тебя не была. Или была? – Он прищуривается, впиваясь взглядом в мое лицо.
– Не была, – отрицательно качаю головой.
Боже, ну как Егор мог?.. За что он так со мной?..
– Предлагаю провести тест ДНК, – после паузы огорошивает Леон.
Я округляю глаза:
– Зачем?
– Кира думает, что отец твоего ребенка Егор. Это может закончиться очень печально.
– Для меня или для нее? – уточняю на всякий случай.
– Для вас обеих. Ты, наверное, слышала, что из двух зол нужно выбирать меньшее? Так вот, меньшим в этой ситуации будет, если тест покажет, что ребенок от моего брата, а не от Егора.
Я чувствовала, что Зен любит дочь до потери пульса, но, похоже, и дядя не отстает…
– А если я откажусь?
Сильнее обнимаю живот, его дико тянет.
– Какой в этом смысл? Истерика Киры рано или поздно дойдет до Зена, и он узнает, что ты проснулась в номере бывшего мужа. У брата обязательно возникнет вопрос, чей ребенок в твоем животе. Теста не избежать.
Я дрожу от боли и унижения, которые испытываю из-за семейки Дамианисов. Мало того, что подло кинули, так я теперь еще и тесты должна делать? И ради чего? Ради спокойствия какой-то избалованной и ревнивой девчонки?
– Уходи. Прямо сейчас. Немедленно, – перехожу на «ты», с трудом подбирая слова, потому что на языке одни ругательства.
– У тебя шок, – сухо изрекает Леон. – Ты ведь понимаешь, что я пришел помочь? Я хочу оградить тебя от истерик своей племянницы.
– Хорошо. Допустим. А если окажется, что ребенок от Егора, тогда что? Кира распорядится, чтобы я сделала аборт? Или что-нибудь похуже потребует сделать? У вас, как я поняла, принято незамедлительно избавляться от всего, что не угодно вашей семье, – намекаю на то, как Зен обошелся со мной после пары проведенных вместе ночей.
– Я уверен, что Егор к твоей беременности не имеет отношения, однако Кире желательно увидеть официальное заключение врача. После этого покажешь моему брату подлинные результаты обследования, а не те, которые сунула мне в нашу последнюю встречу, и дальше вы сами примете решение, как быть. Ребенок в любом случае будет принадлежать нашей семье, и прав на него у нас будет столько же, сколько и у тебя.
Тон Леона не то чтобы резкий, но внушает ужас. Бросает в холод от подобных заявлений. Что значит ребенок будет принадлежать их семье? Он в первую очередь мой!
– Я не стану делать никаких тестов. – Опускаю глаза, обдумывая услышанное.
– У Киры серьезные проблемы с сердцем, беременность вызвала осложнение. Делать аборт она отказывается. Максимальный срок, до которого она сможет доносить ребенка, по словам врача, тридцать две недели. И то с натяжкой. Понимаю, тебе плевать на мою племянницу, но мне нет. Пусть Кира убедится, что ребенок не Егора, и успокоится. С Зеном потом сами порешаете свои вопросы, когда он сможет с тобой связаться.
– С какой стати я должна что-то делать ради этой вздорной девчонки? – наступает предел моего терпения. – Это из-за Киры я лишилась работы, из-за нее оказалась в таком положении…
– Я заплачу.
– Мне не нужны ваши деньги! Я из принципа не хочу делать ничего ради Киры, ясно?
– Моя племянница избалована и эмоциональна, но это от недостатка любви и…
– Вот именно! – обрываю Леона. – Киру ведь мама оставила, у Киры много проблем со здоровьем, а сейчас еще и беременность протекает тяжело, ее надо пожалеть, приласкать, поддержать. Но раз ты так о ней печешься, то, наверное, в курсе, почему она настаивает на тесте?
– В курсе. И уже провел с ней воспитательную беседу. Зен в этом плане строг с дочерью, после того как она едва не получила срок за несколько химических формул. Если бы не беременность, наказание за то, что Кира подмешала тебе какую-то дрянь в алкоголь, мигом бы последовало.
– Уходи, – произношу максимально ровно, с высоко поднятым подбородком.
Не желаю я знать о методах воспитания Дамианисов.
Леон не торопится делать, как говорю. Долго смотрит на меня, а потом продолжает:
– Когда достигаешь определенных высот, появляются люди, которые хотят столкнуть тебя с пьедестала. Либо тебя уберут, либо ты создаешь видимость, что готов уйти, и наносишь удар первым, когда недоброжелатель меньше всего ждет от тебя нападения. Эта формула в обе стороны работает.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– У Зена возникли проблемы, он сейчас не приедет. Однако ты можешь улететь со мной в Израиль. Медицина там на высоте. Родишь в лучшей клинике. Кира со временем успокоится. Поживете с Леей у меня, я часто бываю в разъездах. В любом случае одна, без поддержки, ты не останешься.
– В любом – это если ребенок не Зена, а Егора? Вроде как все равно одна семья, да? – не могу удержаться от сарказма.
Леон усмехается, а меня начинает душить угнетающая мысль, что этот кошмар никогда не закончится. Никогда! Почему я на прошлой неделе не уехала в Геленджик? Хотя, наверное, и там бы нашли…
– В любом – это значит в любом. Ведь из-за Киры ты оказалась в такой ситуации.
Откупиться от меня решили из-за косяков всеобщей любимицы?
Опускаю голову и призываю все свое самообладание, чтобы сказать следующие слова, потому что нет у меня больше сил разговаривать с Леоном.
– Хорошо, – тихо отвечаю. – Давай проведем тест и закончим на этом. Правда не знаю, как ты все организуешь…
– Организую. Адрес клиники пришлю эсэмэской. С Кирой тебе пока лучше не встречаться.
Я и так не собиралась с ней встречаться. Даже если бы дочь Дамианиса заявилась на порог квартиры, я бы ее не пустила.
Леон прощается и уходит. Закрываю за ним дверь и иду в гостиную. Набираю Нику и прошу приехать. Потому что я не могу быть одна и хочу с кем-то обсудить услышанное. Иначе сойду с ума.
34 глава
– Ребенок еще не родился, а греки уже заявляют на него права? – бесится Ника. – Это за гранью моего понимания. Знаешь, я Альберту ничего не говорила, но, кажется, пора ему обо всем рассказать. Чтобы вмешался.
– Зачем? Для чего? – Стопорюсь взглядом на Нике, чувствуя, как поднимается раздражение.
Я пью чай медленными глотками, но это не помогает справиться с эмоциями. Раньше получалось с холодной головой подходить к проблемам и дрязгам, а теперь любой стресс выбивает из колеи на долгое время.
– Мы вообще-то семья. И надеюсь, в этом плане ничего не изменится. Ни сейчас, ни потом. Мы твои близкие люди, невозможно смотреть, как ты страдаешь.
– Странные у тебя разговоры. Раньше ты не затрагивала подобные темы. Ну, о временных рамках и прочем. У вас с Альбертом точно все в порядке?
– Насколько мне известно. Просто, глядя на происходящее в твоей жизни, хочу напомнить, что ты всегда можешь на меня положиться. В любом вопросе.
– Спасибо, – смягчаюсь я. – Ты на меня тоже.
– И я совершенно не одобряю то, что предлагает Леон. Сначала ты сдаешь тест, чтобы эта истеричка убедилась, что Егор ее не обманывает, а потом тебя попросят избавиться от ребенка, чтобы Кира не нервничала?
– Есть еще кое-что, поэтому я соглашусь сделать тест… Хочу убедиться, что ребенок от Дамианиса.
Ника выразительно смотрит на меня:
– Думаешь, Егор тебя обманул и у вас с ним что-то было?
– Надеюсь, нет, но если вдруг да, то я ему сочувствую. И себе в том числе.
– Да ну… – Ника встает со стула и идет к шкафчику со спиртным. Берет бутылку вина.
Мне тоже хочется. Очень. Стрессов столько, что психика не вывозит. Но алкоголь – это не выход.
– Ты ведь за рулем…
– На такси домой поеду, а завтра заберу машину.
Ника остается еще на пару часов и уезжает, сильно поддатая. Я звоню Альберту, прошу брата встретить жену и иду спать. Утро вечера мудренее. Завтра все будет представляться не в таких мрачных красках.
Леон дает о себе знать уже следующим днем. Скидывает адрес и сразу перезванивает. Я даже не успеваю прочитать СМС.
– Завтра после полудня тебя будут ждать в клинике. – Слышен звук, похожий на щелчок зажигалки, глубокий вдох, а затем выдох. – Получится подъехать?
– Я буду не одна. Со мной Ника приедет.
– Без проблем, – спокойно говорит Леон.
Хочу сбросить вызов, но брат Зена просит повисеть на линии, отдает кому-то распоряжение на греческом и, вернувшись к нашему диалогу, вдруг произносит то, что заставляет меня прийти в изумление.
– Не хочешь вместе поужинать?
– Зачем?
– Должен быть веский повод, чтобы ты согласилась?
– Не имею желания проводить с тобой вечер, – отвечаю правду.
Хватило встреч со старшим Дамианисом. Хотя дело даже не в этом. Я неравнодушна к Зену, и больно от того, как он со мной поступил. В своих чувствах к нему я была предельно искренна, и забыть, как он унизил меня, не получается.
– Хорошо. Тогда до встречи в клинике.
Завершив разговор с Леоном, набираю Нику и прошу ее поехать завтра со мной. Потом одеваюсь, чтобы немного погулять в парке. Хочется провести вечер в одиночестве, но планам не суждено сбыться. У подъезда я замечаю машину Альберта. В последнее время мы отдалились друг от друга, а в детстве и юношестве были не разлей вода. Общие тусовки, интересы, отдых, да много всего.
Мы с братом сталкиваемся на улице чуть ли не нос к носу.
– Хорошо, что я тебя застал. Куда собралась?
– В парк. Привет. – Чмокаю брата в щеку.
– Составлю тебе компанию.
Это не вопрос, а утверждение. И тон у Альберта такой, что кажется, будто я с младшим Дамианисом сейчас разговариваю.
– Всё в порядке? Ты посреди рабочего дня решил офис покинуть, не похоже на тебя.
– У меня в полном. А вот у тебя – большой вопрос.
Брат так выразительно смотрит на меня и мой живот, что не остается сомнений, зачем он приехал и о чем пойдет речь. Именно такой реакции я и ждала: взгляд исподлобья, слишком серьезный вид. А если сейчас расскажу подробности той ночи, в каком состоянии была, когда зачала ребенка, то не удивлюсь, если Альберт отправится прямиком к Кире – вправлять глупышке мозги.
– Какой срок? – в лоб спрашивает он.
– Знаю, ты недоволен, но давай без допросов. Беременность хоть и незапланированная, но желанная. И вообще, я уже взрослая девочка, меня опекать не нужно.
– Ну да, уже поздно, – громко хмыкает Альберт и тянется за сигаретами. – Ладно ты молчунья, но Ника-а, – качает он головой. – Не ожидал от нее такой подставы. Ведь ничего и никогда не держится, а тут вон сколько молчала…
– Это я ее попросила не говорить. Как подругу, а не как жену брата.
Альберт прищуривается:
– И сколько у вас таких секретов на двоих?
– Альберт, не переворачивай.
– Я просто переживаю за тебя. Кто отец? – продолжает он выпытывать информацию, делиться которой я не хочу.
– А если скажу, что его нет?
– Так не бывает.
– Долгая история.
– Я никуда не тороплюсь.
– А я не в настроении об этом говорить. Если хочешь, давай просто погуляем и о чем-нибудь другом пообщаемся. Но только не об этом. – Показываю на свой живот.
День и без того сложный. Предстоит как-то собраться с силами и съездить в эту чертову клинику, сделать тест. Потом дождаться результата. Благо к тому времени я уже буду на отдыхе, с Асей.
– Даш, я переживаю за тебя. Очень. На звонки отвечаешь через раз, теперь выясняется, что из бизнеса Егор тебя вывел, а отец твоего ребенка вообще какой-то иностранец. Он хоть адекватен или ждать, что начнет предъявлять права на младенца, тайком вывозить ребенка из страны, строить тебе козни?
– Не сгущай краски, – осаживаю брата.
– Даш, послушай…
– Я же попросила! Мне и так хватает переживаний. Обсуждать эту ситуацию можно сколько угодно, но она уже возникла.
Альберт собирается что-то сказать и я делаю то, что всегда его обезоруживало. Бросаюсь ему на шею и крепко обнимаю. Мы стоим так какое-то время, а потом идем к парку, думая каждый о своем.
– Мне контракт за границей предлагают, – вдруг огорошивает брат.
– Ника не говорила… – удивляюсь.
– Я ей пока и не сообщал. Тебе первой. Раз у тебя так складывается с работой и беременностью, может, с нами поедешь? Ты ведь долгое время после развода из-за нас никуда не уезжала?
Неожиданное предложение. Очень.
– Я подумаю, Альберт, – выдаю после долгой паузы. – Родить бы для начала, потом решу.
Мы гуляем почти час, вспоминаем о детстве и родителях. Выпив кофе у озера, направляемся обратно.
У подъезда долго стоим, обнявшись. Со стороны, наверное, можем показаться влюбленной парочкой.
У нас всегда были теплые отношения. Поначалу Ника ревновала, а потом смирилась, поняв, что это особая связь. Мы с братом многое пережили вместе и остались одни друг у друга. Даже спустя годы Альберт – самый дорогой для меня человек.
– Знаешь же, что всегда можешь на меня положиться? – напоминает он, почти дословно повторив слова Ники.
– А ты на меня.
Брат целует меня в макушку, разворачивается и идет к своей машине.
– Даже домой не зайдешь? – говорю ему вслед.
– В другой раз.
Может, это и к лучшему. Завтра тяжелый день. Надеюсь, Леон позаботился о важной мелочи и с Кирой я не пересекусь.
Сплю плохо, ворочаюсь всю ночь. До назначенного времени не могу найти себе места, все валится из рук. С Никой мы договорились, что она меня отвезет и будет все время рядом. Я очень благодарна ей за помощь. Не знаю, что делала бы без ее поддержки.
К клинике подъезжаем в половине третьего. Леон уже на месте. Курит у машины и с кем-то говорит по телефону.
Когда мы подходим, он завершает беседу, приветствует нас и сообщает, что Кира сделает тест позже. Когда анализ будет готов, Леон со мной свяжется. Или его юрист.
– Мне и так придут результаты. Не стоит.
Ника и Леон остаются ждать в фойе. Процедура не занимает много времени. Когда возвращаюсь, брат Зена опять предлагает поужинать наедине, но я непреклонна. Считаю, что нам нечего обсуждать. Я даже о Лее не хочу лишний раз спрашивать, потому что не железная и очень тоскую по девчушке. А еще Леон действительно похож на Зена. Особенно сейчас, когда щурится и в уголках его глаз заметны маленькие морщинки.
Расставшись с ним, мы с Никой садимся в машину. На сердце тяжело. Теперь я будто окончательно прощаюсь с важной частью своей жизни.
– Внешне, конечно, оба грека красавцы, очень впечатляюще выглядят, но столько от них проблем. Одно радует: ребенок получится чудо. Так интересно на него или на нее посмотреть…
– На него.
– Это точно?
Крепко зажмуриваюсь и киваю:
– Точно. Нас вдоль и поперек крутили, я сдала кучу анализов. – Открываю глаза и смотрю на Нику, которая, задумчиво кусая губу, наблюдает за Леоном.
– Ладно. Поехали домой. А то мне еще по делам нужно заскочить в одно место.
Вечером я заканчиваю собирать чемодан и жду Асю. Вместе мы едем в Геленджик. Залечивать сердечные раны.
35 глава
– Ты всю дорогу читаешь эту философскую ерунду, причем вслух, – пытаюсь отобрать у Аси телефон, но она не отдает.
– Нет, постой. Вот еще интересные рассуждения. Мы смогли прожить несколько дней, не сказав друг другу ни слова, значит, получится и дальше.
– Если ты имеешь в виду своего мужа, то спорно, – сдаюсь на милость цитатам из Асиного телефона. Не подруга, а ходячая библиотека. – Так-то мы с тобой тоже не разговаривали вон сколько, однако сейчас едем на отдых.
– Ну да, – соглашается она. – Просто у меня до сих пор не выходит встреча с Мишей из головы. Я от ужаса чуть в обморок не упала, когда увидела его живым и невредимым. А этим же вечером встретилась с помощником Шахова и попросила его о свидании с Гришей. Я читала, что это возможно организовать, однако итог ты знаешь. Мне отказали.
– Думаю, он не хочет, чтобы ты переживала или видела его в тюремных стенах. Недавно вышла из больницы, стресс пережила и по новой тебя травмировать? Достаточно того, что уже есть. Возможно Григорий дает тебе время разобраться со своими чувствами. И правильно делает. А ты в свою очередь приняла верное решение, что поехала со мной в Геленджик. Смена обстановки пойдет тебе на пользу. К тому же Дмитрий всегда рядом. Ничего плохого не произойдёт. Шахов бы одобрил эту вылазку.
Ася откладывает телефон на колени и закрывает глаза.
Мы больше шести часов в дороге тело затекло, на сердце неспокойно из-за всего, что происходят в наших жизнях. Разом как-то навалилось много. И никакого просвета не видно.
– Я соскучилась по нему. Очень, – признается Ася таким грустным голосом, что у самой начинает тянуть за грудиной.
Узнаю эту обреченность в голосе. Вслух не говорю о том, что тоже чувствую себя одиноко и в действительности пропиталась этим одиночеством насквозь.
– По Григорию? – все же решаю уточнить.
– После разговора с Мишей я поняла, что он для меня и впрямь умер. Жизнь была похожа на каждодневную борьбу с самой собой, я через силу возвращалась к будням и делала вид, что все хорошо, когда хотелось умереть. А потом Шахов появился. Он вел себя уверенно, местами как последний неандерталец, секс тоже случился быстро. Вначале Григорий не воспринимал меня всерьез, но недавно все изменилось. Я это чувствую. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Очень даже понимаю. Зен тоже давал всячески понять, что я для него не просто увлечение, а что-то большее. Только потом почему-то вдруг исчез и с тех пор мы с ним не виделись. На звонки Дамианис не отвечает, а о своих решениях сообщает мне через брата. Так что мое доверие к нему сильно пошатнулось. И было ли оно вообще?
Хочется сказать Асе, чтобы она не строила воздушных замков раньше времени. Шахову безусловно огромный респект, что оберегает ее и приставил охрану, был рядом, пока сам не попал за решетку, но где гарантии, что не причинит боль в будущем?
– Все будет хорошо, – обнадеживаю ее.
К дому моих родителей мы подъезжаем поздней ночью. Весь следующий день проводим с Асей за генеральной уборкой. Поначалу меня напрягает, что в доме будет постоянно находиться чужой человек, я не так представляла свой отпуск, но на третий или четвертый день перестаю замечать присутствие Дмитрия. Есть охранник Аси не просит, четко разграничивает наше общение, и не отвлекает нас от того, зачем мы сюда приехали. А приехали мы гулять, наслаждаться солнцем, пляжем, много отдыхать и разговаривать.
Все дни напролет мы проводим с Асей на берегу, погода стоит теплая. Нам с сыночком очень нравится. Сыночек…. Здесь я впервые ощутила его толчки, а ещё Марк откликается на голос и смех моей подруги. Так и начинает копошиться, стоит нам завести какой-нибудь длительный разговор.
– Ты знала, что дети выбирают нас задолго до того, как мы о них задумываемся? Ну кто-то, бывает, и вообще не думает, – улыбается Ася, наглаживая мой живот.
– В последнее время я много об этом размышляла и представляла себя мамой. Правда забеременела при странных обстоятельствах.
– Так ничего и не вспомнила из той ночи?
Закрываю глаза, пытаясь уловить хоть какие-то образы той ночи, но тщетно.
– Ничего, – пожимаю плечом.
– А что с результатами теста? Когда они будут готовы?
– Леон говорил, что сделают быстро. Я жду, когда документы пришлют мне на почту.
– На мейл? – уточняет Ася.
– Вообще необходимо личное присутствие, но я договорилась, что мне пришлют на московский адрес и продублируют заказным письмом в Геленджик.
– О, хорошо!
– Не совсем. Я почему-то переживаю. Дыма без огня не бывает. И еще меня удивляет, почему Кира так ревнует. Зачем Егор ей сказал о беременности? Не ожидала от него такой подставы…
– Вы с ним не разговаривали на эту тему? Я бы в лоб сказала все, что думаю по этому поводу.
– Он звонил, но я не нашла в себе сил ответить. Потому что на языке были одни ругательства. Я ведь просила его молчать!
Стоит вспомнить о бывшем муже, как мой телефон разрывается звучной мелодией.
– Ответь ему. Или давай я с ним поговорю? – предлагает Ася.
– Не хочу.
Чувствую, как давит в груди от мысли, что Зен наверняка в курсе, что я беременна, но по-прежнему молчит и не дает о себе знать. Сговорились они, что ли, с Шаховым?
Егор успокаивается, но не надолго. Вечером опять звонит, а потом присылает сообщение с извинениями. Пишет, что не хотел и не собирался никому говорить о моей беременности, но Кира случайно услышала наш разговор и отпираться не имело смысла. Это вылилось в грандиозный скандал и он очень сожалеет, что я переживаю стресс по его вине.
Стресс – это мягко сказано! Первый мой порыв удалить сообщение, а потом я просто отправляю чат в архив и на какое-то время стараюсь забыть обо всем, абстрагироваться и наслаждаться хорошей погодой в обществе подруги.
Но все меняется, когда приходит извещение о письме. Я иду на почту, мне стоит огромных усилий не вскрыть конверт на виду у небольшой кучки людей. И хорошо, что я этого не делаю, иначе бы упала в обморок прямо в душном помещении.
Дома я два раза перечитываю документы и не могу поверить в то, что написано в заключениях. Нервы натягиваются до предела. Леон не говорил, что Зен тоже будет участвовать в анализе.
– Что там? – не выдерживает Ася.
Не могу обличить мысли в слова. В голове творится сумбур.
– Дай сюда! – подруга берет бумажки, долго их читает, пока я сижу и смотрю в одну точку невидящим взглядом.
– То есть… как это?.. Леон раздобыл биоматериал брата?.. В заключении вероятность отцовства Егора – ноль процентов. Но и у Зена – тоже ноль. Даша… Кто же тогда отец твоего ребенка? – охает Ася.
Смысл прочитанного режет острее бритвы. Пульс долбит в ушах, грудную клетку обжигает с такой силой, что невозможно сделать вдох. А следом непрошеные слезы брызгают из глаз. Не понимаю, что происходит. Я была уверена, что Зен отец моего ребенка. На крайний случай Егор. А выходит… Выходит, что я не знаю, от кого беременна!
– Даша… – голос Аси звучит осторожно.
Она трогает меня за руку, а я начинаю плакать сильнее. От мыслей, что в ту ночь не только с Дамианисом занималась сексом, накатывает ужас. Чувствую себя отвратительно. А еще презираю Киру. Всем своим существом.
– Даша, прекрати, пожалуйста… Ты меня пугаешь, – Ася пытается обнять, говорит слова утешения, но от всхлипов закладывает уши и я с трудом разбираю, что она произносит. – Все будет хорошо. Бог с ним уже с этим отцом, главное, чтобы с нашим маленьким все было в порядке. Слышишь? – слегка встряхивает, пытаясь привести меня в чувство.
Выхватываю бумаги из ее рук и еще раз читаю заключения. Глаза по новой заволакивают слезы, голова кружится дико. Ее взрывает от количества мыслей в это мгновение. Только сейчас понимаю, как на самом деле желала, чтобы мой сын был от грека!
Беспомощно опускаю руки, бумажки разлетаются по полу. Я закрываю ладонями лицо и прошу Асю оставить меня одну. Как надолго не знаю, но это все надо переосмыслить. И желательно в одиночестве.
––
История про Асю называется «По доброй воле».
