Слава Доронина
Наследник на его условиях
21 глава
Внутренний голос вопит, призывая остановиться и не ходить по краю, выгнать Дамианиса из номера. Однако в крови пульсирует адреналин, который мгновенно вызывает прилив желания. Я отпускаю себя и доверяюсь Зену. Перестаю его отталкивать и обнимаю в ответ, подставляясь настойчивым, жадным губам.
Давно ничего подобного не испытывала, даже в нашу первую близость с Егором. Боже, какой Егор?.. Нет его здесь. Только я и Дамианис. И мое огромное, неподвластное разуму влечение к этому мужчине.
Рядом с Зеном стирается возраст, смущение. Да все на свете! Остается лишь чистый экстаз от его ласк.
Я обвиваю мощную шею руками, отвечая на требовательные и жаркие поцелуи, а потом делаю то, чего хотела все эти дни. Расстегиваю пуговицы на его рубашке и кладу ладони на твердую грудь, спускаюсь к упругому животу. Ниже. Исследую и наслаждаюсь каждым сантиметром сильного тела. Живые и яркие эмоции наполняют неконтролируемой похотью. Или это долгое отсутствие секса? Тот, о котором я ничего не помню, не считается.
Зен твердый и внизу. Я трогаю его эрекцию, вожу по ней ладонью, испытывая недоумение. Как можно было совершенно ничего не запомнить о той ночи? Дьявольски темные глаза наблюдают за мной. Зен не двигается, он сильно напряжен. Я не меньше. На миг даже кажется, что сейчас отключусь. Но мне не дают это сделать.
Дамианис стягивает с меня ночную сорочку и смотрит на грудь. Его взгляд – как из моего сна. Собираюсь стыдливо прикрыться, но Зен наклоняется ко мне и целует шею, ключицы. Его влажный язык – это особый вид экстаза.
Начинаю тихо постанывать, когда Дамианис подключает зубы. Впиваюсь пальцами в его плечи и веду ноготками по смуглой коже. Между ног так влажно, я ощущаю это даже через белье. Действительно стираются все границы. Будто себе не принадлежу.
В прошлый раз было так же?
Зен обхватывает мое лицо ладонями. Его глаза словно пронзают насквозь. Помедлив, он спрашивает:
– Вообще ничего не помнишь о той ночи?
Отрицательно качаю головой.
– Последние время ты мне снился. Постоянно, – признаюсь я и свожу бедра, позволяя стянуть с себя трусы.
За секунду до того, как Зен избавляется от остатков одежды, в голове всплывает вопрос: «Что будет после этой ночи? А после того, как я признаюсь, что беременна?» Но все мысли испаряются, когда Дамианис оказывается во мне и начинает двигаться. Тело само выгибается навстречу, требуя его ласк и силы.
Зен берет меня без грубости. Проникает с каждым толчком все глубже и глубже, даря ураган эмоций. Тело очень быстро становится тяжелым, непослушным, а потом я чувствую внутри взрыв. Невероятно мощный, меня словно стирает с лица земли.
– Тш-ш. Не так громко. Разбудишь Лею. – Зен накрывает мой рот своим, горячее дыхание проникает сквозь губы с влажным давлением языка.
Я запускаю пальцы в его волосы, продлевая мгновения кайфа. Это запредельно! Теперь понимаю, почему в прошлый раз не смогла устоять.
А вдруг инициатором близости был вовсе не Зен? Так хочется узнать подробности той ночи. И продолжить эту хочется не меньше.
Дамианис кончает на мой живот и обрушивается сверху весом своего тела. Какое-то время шумно дышит, а потом, восстановив дыхание, хрипло интересуется:
– Ты как? Всё нормально?
Слегка киваю. Он отстраняется, смотрит на меня. Непослушная челка падает ему на лоб. Зен такой красивый в это мгновение. Почему я раньше этого не замечала?
– Все получилось спонтанно, мы не предохранялись. – От низких нот в его голосе по телу опять разливается приятное тепло. – Беременность маловероятна, но в случае ее наступления я буду настаивать на прерывании.
Меня словно в чан с холодной водой окунают. От пережитой эйфории не остается и следа. Вожделение сходит на нет. А ведь буквально минуту назад я представляла, как снова начну ласкать Зена и между нам повторится близость. Заниматься с ним сексом в реальности оказалось в разы приятнее и острее, чем во сне.
– Почему? – только и удается выдавить из себя.
– На то есть причины. И мое личное желание.
Его слова приводят меня в глубокое замешательство. Внизу живота вдруг начинает тянуть.
Хочется повести себя, как инфантильная малолетка: закатить истерику на ровном месте, попросить Зена немедленно убраться из номера. Это от страха. Который пришел на смену возбуждению.
Но я должна сдержаться и не показать эмоции. Терпение в минуту гнева или страха впоследствии избавит от тысячи мгновений сожаления.
Когда разводилась с Егором, до безумия хотелось оттаскать за волосы каждую из женщин, с которыми он общался, флиртовал, а может, делал не только это. Но подобного я себе не позволила и сейчас безмерно благодарна своей выдержке, которая уберегла от опрометчивых шагов.
– В прошлый раз мы тоже не предохранялись? – Отталкиваю Зена и отползаю в угол дивана.
– Конечно, предохранялись. – Он садится на краю.
Тогда вообще ничего не понимаю… Как я могла забеременеть? Лишь чудом не произношу это вслух.
Теперь я и вовсе не уверена, что решусь сказать Дамианису о ребенке. Во всяком случае, пока не выясню, почему он так категоричен в своем решении не иметь больше детей. Не хватало еще, чтобы Зен за руку тащил меня в клинику на аборт. Проблема усугубляется тем, что я в его стране, у Дамианиса масса возможностей надавить и сделать все по-своему.
– Обычно я не пью много. Не знаю, что произошло в прошлый раз, – начинаю, запинаясь. Я считаю необходимым это сказать. Растущий живот скоро станет заметен, а Дамианис не дурак и поймет, кто к этому «причастен». – В памяти как будто пробел…
Зен поворачивается и смотрит на меня. Взгляд спокойный, даже кажется, что в нем есть капля вины. Жалеет, что тогда воспользовался ситуацией? Судорожно вспоминаю случаи, когда напивалась. Ничего постыдного за мной раньше не было замечено.
– Обычно я не сплю с женщинами, которые не отдают отчета своим действиям. Но ты в тот вечер была очень настойчива. И явно понимала, что делаешь.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Я была пьяна. И ты, видя в каком я состоянии, решил этим воспользоваться?
– Ты не была пьяной. Скорее наоборот. Даша, моя дочь в прошлом талантливый химик. Кира приревновала Егора к тебе в тот вечер и могла что-то подмешать в твое питье. Что-то возбуждающее, – уточняет Зен. – По крайней мере, это объяснило бы твое поведение. Дочь не признается в содеянном, но, вероятно, я прав в своих предположениях. Если бы ты от меня не сбежала и нам удалось поговорить, я бы еще тогда заподозрил неладное и отвез тебя к врачу. Сейчас я ничего не докажу. Кира отпирается.
Перехватывает дыхание от слов Дамианиса. Я как никогда близка к истерике. Мало того, что переживала, как выпитый в ночь зачатия алкоголь отразится на здоровье ребенка, теперь вдруг оказалось, что все в разы хуже!
Собираюсь выпалить, что беременна, но фраза застревает в горле.
Я открываю и закрываю рот, глотая воздух, а потом шепотом произношу:
– Убирайся.
Сначала оргазм, теперь признание Зена… Меня будто выпотрошили. Стоит усилий сохранять самообладание, оно на ниточке. В то время как лицо Дамианиса – чистый лист.
Зен не двигается. Его взгляд из-под тяжелых, нахмуренных бровей сосредоточен на мне.
– Что непонятного я сказала? Уходи! – повторяю тверже.
Сердце срывается в галоп. Осознание, что все произошло из-за дочки Дамианиса, бьет по мне наотмашь. Ну конечно, даже будучи сильно пьяной, я бы максимум вырубилась, уж явно не пустилась бы во все тяжкие с первым встречным. Которым оказался Дамианис.
– Успокойся, Даша. – Его глаза гипнотизируют.
Я так растеряна, что пропускаю момент, когда Зен хватает меня за щиколотку и тянет на себя. Словно маленькую девочку, сажает на свои колени и обнимает за талию.
– Мы взрослые люди. У всех случается секс. В этом нет ничего плохого. Наш прошлый раз был по обоюдному согласию. К тому же сегодня ты не пила и не была ни под какими препаратами. Это ведь о чем-то говорит? – мягко произносит он.
Я судорожно сглатываю, упираясь ладонями в грудь Дамианиса в попытке дистанцироваться. Понятия не имею, что делать дальше. Возможно, Зен прав, ничего ужасного не произошло. Вот только есть одно но – наш ребенок в моем животе. Буквально пять минут назад я услышала, что придется избавиться от него. А я не смогу это сделать. Никогда!
22 глава
– Тебе лучше уйти. Я хочу побыть одна, – говорю, выбираясь из рук Дамианиса.
Пожалуй, этот день и ночь, были самыми сложными из всех, что пришлось пережить за последнее время.
Судьба – та еще злодейка. Подкинула задачку, которую я не знаю, как решить. Возможно, спустя время ответ появится, но сейчас я в очевидном замешательстве. И зачем-то все усугубила близостью с Дамианисом.
Если посмотреть со стороны – мы с Зеном друг другу никто. Просто мужчина и женщина, между которыми возникла химия. В этом и впрямь нет ничего плохого, мы оба взрослые люди, каждый – с багажом жизненного опыта и со своими тараканами. Но мой секрет и слова Зена в корне меняют ситуацию.
И Лея… Эта девочка тоже имеет к моему ребенку какое-никакое отношение. И еще я привязалась к малышке. Слишком многое вмиг стало сложным и запутанным в жизни после признания Дамианиса, что он будет настаивать на прерывании беременности, если она наступит. А ведь несколько минут назад я царапала его шею, кусала за подбородок, стонала ему в губы, когда он кончал мне на живот, и всерьез думала о том, чтобы сказать, что у нас будет ребенок.
Даже не знаю, что лучше. Узнать, что была не единственной для Егора, или услышать от Зена: «В случае чего прервешь беременность. Ах да, еще дочка моя, возможно, что-то подсыпала тебе в питье, поэтому ты вела себя развязно в тот вечер».
Если я оставила след ладони на щеке Дамианиса пару дней назад, то он сегодня – шрам на моем сердце.
Самообладанию пришел конец. Оно потеряно окончательно и бесповоротно. В таком состоянии конструктивного диалога у нас с Зеном не получится. Мне бы хотелось сохранять спокойствие и выдержку, но сейчас это невозможно.
– Этот секс ничего не значит. Мой ответ прежний: я ценю свою свободу и не жажду стать любовницей состоятельного мужчины. Ни греческого миллионера, ни арабского шейха, – киваю на цветы. – Предложение о помощи с Леей в силе. Ей явно потребуется поддержка, после того как Кира узнает о твоем решении. Заодно проверишь, насколько человечна твоя дочь. Как она обойдется с этой девочкой, если со мной не стала церемониться? Жаль, что в ту ночь я не осталась у тебя в номере и ушла. Хотя если бы осталась и мы, поговорив, выяснили, что к моему возбужденному состоянию причастна Кира, я бы заявила на нее в полицию и ничего бы между нами сейчас не было!
Дрожащими от волнения руками натягиваю на себя ночную сорочку. Дыхание спирает, когда я думаю о том, что произошло. От напряжения появляется головная боль.
Зен смотрит на меня цепким взглядом. Хмурится, заметив, что я прижала пальцы к вискам. И постоянно, черт его возьми, молчит. Это еще больше выводит из себя!
– Я заинтересован в наших отношениях и не собираюсь сейчас ругаться. Я видел тебя в работе, зачастую люди и в жизни такие же. Завтра ты будешь воспринимать все иначе. Не так остро.
– Да что ты знаешь о людях? Твоя дочь тому подтверждение. А ведь ты ее воспитывал…
– Хватит, Даша, – осекает Зен.
Кажется, я задела его больное место, в глазах напротив вспыхивает злость. Дамианис сжимает челюсти. Даже слышен хруст – с такой силой он это делает.
– Кира была сложным подростком, которого бросила мать, и это наложило отпечаток на ее психику. К тому же все усугубилось диагнозом… Даша, есть темы, которые я не буду обсуждать. Это одна из них.
– Вот и замечательно! Слышать ничего о твоей Кире и ее тяжелой судьбе не хочу! – Включаю эгоистку: – А давай я расскажу о своих сложностях, которые и даром тебе не сдались? Тебе же нужен только секс.
– С удовольствием послушаю, но когда ты будешь говорить спокойно.
Хочется взять вазу с цветами и швырнуть ее в Дамианиса.
Какой-то тупик. Столько эмоций перемешалось. Ну почему Зен не уходит? Мне нужно выталкивать его, чтобы не наговорить сейчас лишнего? Как он этого не понимает?
– Просто уходи, – цежу я.
Зен не двигается. Открывает рот, собираясь что-то сказать, но, видимо передумав, одевается и уходит.
Я надеялась, что станет легче после его ухода, но накрывает еще сильнее. Слезы льются градом. Ощущения – такие же, как были после развода. Горечь, сожаление, одиночество. Очень больно, когда предают, а именно так я себя и чувствую после слов Дамианиса о прерывании беременности. Преданной. Я словно осталась одна против целого мира. И не знаю, как теперь кому-либо доверять.
Лишь выплакав все слезы и немного успокоившись, снова задаюсь вопросом, какова причина такого категорического нежелания Зена иметь собственного ребенка. И я ее узнаю. Возможно даже, у Киры или Егора, раз сам Дамианис не собирается об этом говорить.
Умывшись холодной водой и приняв душ, иду к Лее. Малышка спит. Температура спа́ла. Я ложусь рядом и вопреки опасению, что не засну, вырубаюсь почти сразу же.
Просыпаюсь словно по щелчку пальцев. Комнату заливает солнечный свет. Резко поворачиваю голову и громко ахаю от боли в затылке. Стоит понервничать, как здравствуй, мигрень. После вчерашних событий это и немудрено. Если до беременности я могла принять сильное обезболивающее и дальше работать, то как быть сейчас? Еще и с больным ребенком на руках. У Леи опять поднялась температура.
Тянусь к телефону и набираю Дамианиса. Он отвечает не сразу.
– Как вы? – отзывается хриплым голосом.
– У Леи снова жар. Да и я не очень хорошо себя чувствую…
– Тоже температура?
– Голова болит.
Зен чертыхается в трубку, а потом наступает тишина. Через мгновение раздается стук в дверь. Кое-как поднимаюсь с кровати и иду открывать Дамианису. Заодно возьму лекарство и дам его Лее.
Нику бы сюда с ее боевым характером и отменным здоровьем. Она двоих пацанов одна вытаскивала в зубах, пока Альберт вкалывал на работе. Сейчас понимаю, насколько это достойно восхищения.
Зен окидывает меня внимательным взглядом. Кажется, что в его глазах нежность. Или хочется так думать. Обо мне никто в последнее время не заботился, кроме меня самой.
Дамианис забирает флакон из рук и мягко приказывает вернуться в кровать. Я чувствую болезненный укол в самое сердце. Сохранять дистанцию и ничего к Зену не испытывать было куда проще.
– Попрошу, чтобы и тебя врач осмотрел.
– Не стоит. Я бы хотела просто полежать в кровати и отдохнуть. Если возможно вызвать твою помощницу, то это было бы замечательно.
– Конечно возможно. Вира сейчас приедет, – кивает Зен и берет телефон.
Отдав домработнице-фотомодели распоряжение, он набирает в мерный шприц лекарство. Мне даже не приходится давать наставлять, потому что Дамианис все делает правильно.
Без конца думаю о том, почему Зен берет под опеку ребенка с улицы, но готов избавиться от своего. Должна ведь быть объективная причина, а не просто прихоть.
Зен будит Лею и сажает ее к себе на колени. Гладит девочку по спине и просит выпить лекарство. От внимания не ускользает, что Лее он очень нравится. И не только ей. Проблема в том, как признаться Дамианису в беременности. Что за этим последует? Пока у меня не вырос живот, есть небольшое преимущество. А что потом? Может, прямо сейчас расторгнуть все контракты и вернуться в Россию?
Но очень хочется, чтобы у моей дочери или сына был отец. Чтобы Зен ухаживал и возился с ним или с ней, как сейчас с Леей. Ребенок вправе получить любовь от обоих родителей.
На языке так и вертится вопрос «Почему ты не хочешь собственного ребенка?», но когда собираюсь его озвучить, Зену приходит сообщение на телефон. Он поднимается на ноги, оставив Лею в постели.
– Врач приехал. Пойду открою.
Ненавижу такое состояние. Как будто наизнанку выворачивает от боли. Еще эта непонятно откуда взявшаяся эмоциональность… Разыгравшиеся гормоны так шалят?
Педиатр осматривает Лею и выписывает лечение. Малышка немного простудилась, но ничего ужасного нет. Зен провожает врача и берет ее на руки.
– Мы к себе, Вира сейчас приедет. А ты отдохни. Если захочешь и будут силы, то вечером поговорим.
Я бы с радостью. Но с такой головной болью и слабостью об этом пока не может быть и речи.
Спустя минуту остаюсь одна. Заказываю еду в номер и без аппетита ем. Созваниваюсь с Михайловой и спрашиваю, что можно принять, чтобы уменьшить боль, потому что холодные компрессы не помогают. Лекарство, которое она называет, есть в моей аптечке. Принимаю таблетку и ложусь спать. Это то, что мне сейчас необходимо. В таком состоянии я максимально спокойна и ни одна мысль меня не тревожит.
Просыпаюсь, когда за окном уже сумерки. Кто-то стучит в дверь.
Распахиваю ее и натыкаюсь на огромный букет роз, который скрывает лицо моего гостя. Сначала думаю, что это Насиб не оставляет попыток расположить к себе, а потом вижу Дамианиса.
– Обычно я не дарю женщинам цветы. За исключением своей дочери…
Первый порыв – бросить букет ему в лицо и захлопнуть дверь перед его носом, но, сдержавшись, складываю руки на груди и смотрю на Зена, который продолжает:
– Однако с тобой все иначе. Впустишь?
23 глава
Сомнения в правильности совершенного поступка настигают сразу же после того, как я впускаю Зена на свою территорию. Дамианис уверенным шагом проходит в гостиную, останавливается у стола и кладет цветы рядом с вазой, в которой красуется букет от Насиба.
Раньше приходила в восторг, когда дарили цветы, а сейчас настроение мне поднимает лишь отсутствие тревог и размеренные, спокойные будни. Ни того, ни другого в последнее время в наличии нет. Только стрессы и бесконечное движение. Если так и дальше пойдет, это станет сигналом к тому, что пришла пора снова что-то менять в своей жизни. Возможно, кардинально. Как однажды случилось с моим браком.
Зен поворачивается и окидывает меня взглядом. Захлестывает новая волна сомнений. В глазах Зена желание, и мы с ним сейчас наедине. На мне тонкая, мятая после долгого сна ночнушка, я расслаблена и мечтаю оказаться в постели. И судя по мурашкам, бегущим по телу из-за разглядываний Дамианиса, я не прочь вернуться туда вместе с ним.
Что все-таки происходит? Еще вчера я приходила в ужас от услышанного о прерывании беременности, а сейчас воспринимаю эти слова не так драматично.
– Даша, я долгое время избегал отношений, занимался только работой. К женщинам, которые меня окружали, относился легко. Спонсировал, периодически контролировал их жизнь. Попутно мог увлечься кем-то другим и не испытывал по этому поводу угрызений совести.
Зен намекает, что у него одновременно было несколько женщин и относился он к ним потребительски?
– Это из-за ухода твоей жены? – решаюсь уточнить.
– С любовницами все было оговорено на берегу. Они подписывали со мной контракт, – оставляет он меня без ответа. – Ничего серьезного. Ноль проблем и столько же обязательств. Домой я никого не приводил, чтобы не травмировать психику дочери. Попытки женить меня на себе у женщин, безусловно, появлялись, но в итоге ничем не заканчивались.
– Они беременели от тебя и ты отправлял их на аборт?
– Я не начинал отношения без обсуждения нюансов. Кира была сложным подростком, хоть и талантливым. Правда, свою тягу к знаниям она направила не в то русло. Я поздно обратил на это внимание. У дочери своенравный, ревнивый и эгоистичный характер. Она показала его во всей красе в шестнадцать, связавшись с плохой компанией и создав мне кучу проблем. Было непросто следить за девочкой-подростком и заниматься бизнесом.
– Ты пришел поговорить о своей дочери? – опять начинаю заводиться.
Все, что интересует меня про Киру – ее диагноз. И передается ли он по наследству. Это одна из версий, почему Дамианис категорически не хочет больше собственных детей. Ну или дело в чем-то очень личном и травмирующем, связанном с его женой. Не мужчина, а ходячая загадка.
– Проблемы дочери – последнее, что я стал бы обсуждать, но с тобой считаю необходимым объясниться. Ты умная, самодостаточная, тебе не нужны мои деньги. Если бы я хотел ребенка, то выбрал бы тебя в качестве его матери.
Чуть не выкрикиваю Зену в лицо, что уже беременна, но прикусываю язык, наблюдая, как Дамианис медленно приближается.
Из его уст это ведь весомое заявление? Я бы даже сказала, поворотное. Противоположное тому, что я услышала вчера. Если бы не одно но. В действительности Зен не хочет детей. За столько времени он не изменил своего решения, не факт, что изменит и потом. Как это отразится на мне и моем малыше?
– В чем дело? Ты боишься меня? – спрашивает Дамианис, подойдя вплотную.
Наверное, себя я боюсь больше. Особенно своей реакции на этого человека.
До него смотрела на мужчин и понимала, что ни один не может меня ранить больше, чем бывший муж. Но Зен, вероятно, сможет. И это пугает.
В среднем женщине необходимо несколько месяцев, чтобы пережить развод. Было очень больно, и на тот момент я была уверена, что больше ни за что не подпущу к себе ни одного мужчину. Не влюблюсь, не начну испытывать глубокую симпатию и не доверюсь, чтобы не переживать той агонии, которую ощущала.
Зен поднимает руку и кончиком пальца касается моего подбородка. Нежно гладит. Сердце тут же пускается вскачь.
Немного смягчаюсь, вспоминая наши первые деловые встречи. Дамианис – сложный человек, одиночка. Он огромное количество работы берет на себя и мало кому доверяет. Ценит собственный опыт. В чем-то мы похожи. Кроме одного. Я не вступаю в интимные связи с противоположным полом, предварительно подписав контракт.
– Мир будто охватило безумие, вокруг тонны ненужной информации, навязанной обществом и обществу. Человек толком сосредоточиться ни на чем не может, заглядывает вглубь себя и не понимает, чего действительно хочет и кто он на самом деле. Поэтому он невольно игнорирует свои истинные желания. А ты другая, Даша. И это подкупает. Не знаю, к чему они приведут, но я бы попробовал с тобой отношения.
– То есть ты пришел предложить мне контракт, как и своим любовницам?
– Ты на такое не согласишься. – Он пожирает меня глазами.
Чтобы окончательно не поддаться сладким речам, опускаю взгляд. На Дамианисе приталенная рубашка и светлые брюки, он мужественный, красивый и… еще больше сводит с ума, чем до прошлой ночи.
– Однако у меня будет одно-единственное условие, – продолжает Зен. – Никаких детей. Если у тебя в приоритете рождение собственного ребенка и семья, ты в любой момент можешь сказать «нет» и уйти.
Теперь понятно, почему семейная жизнь у Зена не сложилась. Рано или поздно любовниц приходилось менять. Либо женщина задавалась целью создать с ним семью и после этого отправлялась в отставку, либо со временем она понимала, что дело плохо, и уходила сама. Третьего не дано.
– Это твое эксклюзивное предложение, я правильно понимаю? А что стало с предыдущими любовницами?
Господи, что если Дамианис после моего отказа отправится выпустить пар к одной из своих «контрактниц»? Так ты хочешь, Даша? Опять терзаться мыслями, где и с кем твой мужчина, когда он уезжает в одну из неожиданных рабочих командировок? Выбралась из одной боли, когда обесценивали твои чувства, и с головой в новый омут?
– Да какая разница, что с ними стало? Зачем копаться в прошлом, когда в настоящем я хочу только тебя?
Зен сжимает мою талию и толкает меня на себя. Пронзает неожиданной мыслью, что сейчас нас трое. Его главное и единственное условие я уже нарушила. А значит, отталкивать Дамианиса не имеет смысла, тем более меня влечет к нему так же сильно, как и его ко мне.
Возможно, сблизиться с отцом ребенка, прежде чем сказать ему о беременности, – не такое уж плохое решение. Зену придется смириться с тем, что я не буду делать аборт. Если не смирится – уеду в Россию и рожу ребенка одна. И вообще, не будь я под препаратами, которые подсунула Кира, в жизни бы не допустила того секса и всех этих последствий!
Сегодняшнее утро я провела в длинных телефонных переписках со своим врачом. Михайлова немного успокоила, сказав, что риски для здоровья ребенка не такие высокие, как нарисовало мое воображение. Марина Борисовна попросила сохранять спокойствие и не нервничать раньше времени. В ее практике был случай, когда женщина наглоталась таблеток, ее откачали, а спустя время она узнала, что беременна. Малыш родился в срок абсолютно здоровым. Это внушило мне надежду на благоприятный исход. Но пока не сдам анализы и не сделаю УЗИ, все равно не перестану волноваться.
– Весь день о тебе думаю, Даша. – Зен наклоняется и целует меня.
Как он умеет. Без прелюдий, жадно, ненасытно. Словно и впрямь не может себя контролировать рядом со мной. В сердце тут же разгорается пожар.
– Ты пришел поговорить, – шепчу, когда он отрывается от моего рта, но лишь для того, чтобы подхватить меня на руки и отнести в спальню.
– Уже поговорили.
Следующую фразу Дамианис произносит на родном языке, и так чувственно, что я плавлюсь, забыв обо всем на свете. Не знаю, как буду уживаться со своими демонами, которые жаждут ласк Зена. Молчанием я рою себе яму. Но как бороться с собой, когда я хочу этого мужчину, а признаться, что жду от него ребенка, не хватает решимости? Ведь действительно думала, что больше никого к себе не подпущу. Но Зен все в моей жизни перевернул вверх тормашками!
Он опускает меня на кровать, накрывает собой и впивается в мои губы. Задирает ночнушку и неспешно касается везде, не переставая целовать. От внимания не ускользает, что в этот раз Зен с защитой. Которая нам не понадобится. Он спускает брюки, надевает презерватив и входит в меня на пике моих эмоций. Я беспрерывно дрожу и царапаю спину Дамианиса ногтями, теряя себя от его энергичных, уверенных движений.
Этой ночью он берет меня два раза, без намека на передышку. А потом, что-то пробормотав по-гречески и подняв во мне этим волну нежности, засыпает рядом, положив руку на мой живот. Где растет и развивается его ребенок. О котором я боюсь рассказать.
