Сергей Владимирович Еримия
Мы, кто катит этот мир
– Напрасно! Вы ведь совсем меня не знаете, меня зовут…
– Давайте без имен, так гораздо проще.
– Ладно, в любом случае это неважно, что такое имя, при моей-то должности! Правильно, ничего. А я не кто-то там, я – заместитель министра транспорта и дорожной инфраструктуры. Догадываетесь, что это значит?
– Только то, что отвратительное состояние большинства местных дорог – во многом именно ваша заслуга, – она равнодушно пожала плечами.
– Точно! Но есть и еще кое-что. Все финансовые потоки, средства, выделяемые на строительство, ремонт и содержание существующей сети, проходят непосредственно через меня, – заместитель министра наклонился к ней, вдохнул аромат ее духов и заговорщицки прошептал: – Следовательно, я могу нырнуть в этот самый денежный поток и вынырнуть из него, но уже с крупным уловом. Что вы говорите, я вам все еще не нравлюсь?
Она лишь пожала плечами.
– Ничего, я почти уверен, что мы с вами скоро подружимся. У нас намечается масштабная реконструкция центрального проспекта, – незнакомец противно хихикнул. – Хотите я вам шубу подарю?
– Ну, знаете ли…
– Знаю. Вы наверняка слышали, что благодаря карнавалу в бюджет поступила огромная сумма? Да, практически всю ее решено было направить в наш отдел, следовательно, с деньгами у меня проблем точно не будет, – он снова наклонился к ней. – Поедете со мной?
– Поеду! – она решительно отодвинула стакан и встала. – Где там твоя машина?
Заместитель министра подозвал бармена, тот протянул листик. Щеголеватый тип в костюме принялся энергично шарить по карманам, но так ничего в них не нашел. Пожал плечами, махнул рукой, кивнул…
Она уже успела заскучать, когда к крыльцу заведения подкатил автомобиль, скорее, транспортное средство. В общем, это было нечто, что мало походило на авто министра, пусть даже заместителя такового. Просто развалина на колесах. Из машины выбрался тот самый франт в костюме, обежал вокруг, смешно подпрыгивая, обеими руками ухватился за ручку пассажирской двери, потянул на себя. Дернул раз другой – с противным скрипом провернулись петли. Она села, замминистра виновато пожал плечами.
– Сама понимаешь, должность обязывает. Не высовываюсь, не злю электорат, зато шуба будет самая настоящая, ты только…
– Поехали уже, не волнуйся, тебе понравится, – она улыбнулась улыбкой, которая не сулила собеседнику ничего хорошего.
Машина выкатила на ярко освещенный новенькими фонарями проспект, водитель откинулся на спинку, взглянул на пассажирку взглядом голодного кота, демонстративно сглотнул слюну. Протянул руку к рычагу переключения передач, сделал вид что промахнулся…
– Так, давай ты на дорогу будешь смотреть, – она убрала влажную ладонь со своего колена. – Чего доброго врежемся в кого-нибудь.
– Ночь, никто не ездит, так что… – начал новый ее знакомый.
– И это называется никто?!
Взвизгнули тормоза. Замминистра инстинктивно вдавил педаль в пол, но было слишком поздно. Стальной бампер древнего автомобиля въехал в «корму» роскошной иномарки. Захрустел, ломаясь, пластик, противно затрещали, сминаясь, панели кузова, колокольными переливами в ночной тиши разнесся звон битого стекла. Мгновение и все замерло, лишь монотонным звуком, будто часовой механизм, запрятанный где-то под капотом, зазвучали капли начинающегося дождя.
От неожиданности водителя буквально парализовало. Все его тело застыло, лишь голова размеренно качалась, а в пустых глазницах, разгоняя отражения фар встречных машин, пробуждалось выражение подлинного ужаса. Объяснить появление подобного чувства нетрудно – центральная улица, широкий проспект, который и днем можно было спокойно перейти в любом месте, был буквально заполонен автомобилями. Двигались они плотным потоком, практически впритирку друг к другу, соблюдая идеально выверенную дистанцию. Разные они, на любой вкус, от действительно древних, которым место на свалке, до редких и дорогих иномарок, в одну из которых они и врезались…
– Ничего не понимаю, как это? Откуда, почему? – замминистра продолжал вертеть головой и бормотать даже после того, как совершенно лысый здоровяк, ранее сидевший за рулем протараненной машины, кулаком выбил стекло водительской двери, схватил того за шиворот, вытащил из салона и бросил на капот.
Наблюдая за «катапультированием» нового своего знакомого, она печально кивнула и укоризненно покачала головой. Подождала минуту, любуясь экзекуцией, хихикнула, вышла из авто, энергично потянулась.
– Вы не пострадали, дорогая моя? – беззвучно опустилось стекло задней двери помятой машины, что печально подмигивала подфарниками. В окно выглянул круглолицый толстяк с по-детски курчавыми короткими волосами и добродушной улыбкой. – Нет? Вот и хорошо. Знали бы вы, как мне надоели эти «летчики» на дорогах, неужели так трудно придерживаться правил, соблюдать скоростной режим? От них все неприятности, от этих торопыг. Что, вам пора уходить? Понимаю. К сожалению, не смогу вас подвести, сами понимаете, авария, надо со всем разобраться…
Растерянный и раздавленный заместитель министра, которого здоровяк планомерно «раскатывал» по капоту, чудом умудрился вывернуться, пожертвовав дорогим пиджаком. Выровнялся, замахнулся, ударил соперника в челюсть, но тот лишь поморщился. Теперь уже здоровяк замахнулся, но пассажир с заднего сиденья иномарки предостерегающе погрозил пальцем и по-прежнему добродушно улыбаясь, сказал:
– Не спеши, пусть девушка уйдет, потом с ним поговорим.
– Куда уйдет? Никуда она не уйдет! Я с ней, точнее, она со мной… – выдавил из себя заместитель министра, которого снова скрутили.
– А, так вы с ним? – в голосе упитанного пассажира прозвучало подлинное удивление. – А я-то думал…
– Ничего я не с ним, – отмахнулась она, – размечтался! Ладно, мальчики, вы не ругайтесь тут, ведите себя хорошо. Договорились?
– Именно так все и будет, – пробормотал толстяк, – именно так все и будет.
Она захлопнула дверь, дружески помахала рукой всем присутствующим, вышла на тротуар, задорно подмигнула человеку с заднего сиденья иномарки. Тот слегка наклонил голову и прошептал:
– Да, роскошная женщина! Холодная как лед, обжигающая как северная вьюга. Даже чуточку жаль, что не моя она, хотя, как на это посмотреть!
Ее губы расплылись в улыбке, прохладной как комплимент толстяка, мгновение и та преобразилась, потеплела, растаяла. Более того, скоро улыбались не только губы, смеялись глаза, сияли ярче недавно взошедшей луны, что заглядывала в щель меж вновь собирающихся туч…
– А ведь это идея! Это отличная идея! Помнится, задумывалась я об этом или все-таки нет? – увлекшись, она заговорила сама с собой. – Не задумывалась? Пожалуй, нет, но ведь могла задумываться! Точно могла. А что это значит? Значит, решено!
Она закружила в одиноком танце, вальсе пыльной обочины, но узкие туфельки на острой шпильке далеко не лучшая обувь для этого. Уже на четвертом обороте она поскользнулась, резко взмахнула руками, чем привлекла внимание водителя кабриолета, «пролетающего» мимо. Тот принял жест на свой счет, притормозил, засмотрелся и оказался в эпицентре масштабной аварии. Ночная тишина взорвалась звуками ударов, звоном битого стекла и, куда же без этого, перебранкой, что грозила перерасти в потасовку.
Неизвестно чем бы все закончилось, но вот она добежала до ближайшего перекрестка, свернула на узкую улочку и быстро затерялась в тени роскошных деревьев, густо растущих вдоль обочин.
На очередном перекрестке свернула на еще более узкую, от того еще более тихую улочку. Подбежала к своей калитке, уперлась в нее обеими руками, толкнула, забежала во двор. Шумно вдохнула, подняла взгляд на небо, залюбовалась краешком луны, живописно прикрытой облаком. Весело расхохоталась, закрыла глаза, через секунду снова открыла.
Казалось, ничего не изменилось. По-прежнему была осень, над городом властвовала ночь, то тут, то там сияли звезды, подчеркивая красоту луны. Все осталось, как и было, единственный нюанс – недалеко от ее дома на проспекте стоял тот самый замминистра из бара и растерянно вертел головой. Рядом с ним виднелась его древняя машина с огромной вмятиной на левом крыле и разбитой фарой. Следы аварии на лицо, но вокруг, смотри, не смотри, а не увидеть других машин, да и вообще никого и ничего, темно, тихо, лишь монотонный медленно затихающий шум, то ли звон, то ли гул.
Глава 3
Ночь промелькнула незаметно, не мучили его сомнения последних дней, не донимали извечные вопросы «кто виноват» и «что делать». Черно-белые сновидения невеселого содержания, отголоски расставания, регулярно посещавшие его в последнее время, также не решились потревожить спокойный сон, словом, он отлично выспался. От этого уверенность в себе, в правильности выбранного курса. Даже настроение появилось, настоящее, хорошее. Давненько такого не было!
Долго искать причину резкой перемены не пришлось. Все было перед глазами, все на поверхности. Предчувствие. Оно и только оно. Он прекрасно знал, что скоро все изменится, понимал, что осталось совсем немного. Несколько часов, возможно, минут, надо только потерпеть…
Предчувствие не подвело, не обмануло. Как только стрелки старых настенных часов встретились в левой части циферблата чуть ниже горизонтали, в дверь позвонили.
Пусть это был ожидаемый, более того, долгожданный звук, все случилось внезапно. Он вздрогнул и нервно хихикнул. Поспешил в прихожую, задержался у зеркала, взглянул на свое отражение, согнулся пополам, завел руку за спину, выдвинул вперед челюсть, издал шамкающий звук, словом, в меру сил и таланта попытался изобразить старушку – соседку с нижнего этажа. Почему старушка? А кто же еще? Кто лучше справится с ролью вестника перемен! Так было всегда, взяла на себя обязанности консьержа, почтальона, охранника и все это в одном лице, ходит, бдит…
– Иду! – в ответ на очередной звонок закричал он. – Сейчас еще кнопку сломает. Торопится! С чего бы это? Ладно, я не могу усидеть на месте от нетерпения…
Дверь открыта. На пороге стояла, мерзко улыбаясь, та, кого он так натурально спародировал. Фальшивая и до неприличия натянутая улыбка адресовалась хозяину квартиры, при этом пронзительный взгляд старушечьих глаз был устремлен мимо него. Немигающий взор пытался проникнуть сквозь стены, заглянуть за угол, образованный коротким коридором-прихожей.
– Думаю, вы что-то хотели мне сказать. Я прав? – он сразу заметил коричневый пакет в дрожащих руках. – Может, что-то отдать мне собирались? Письмо?
Совершенно неожиданно старушка проскользнула мимо него, бросилась в квартиру. Влетела в прихожую, остановилась, заглянула в спальню, открыла дверь в ванную, налетела на запертый кабинет, с силой дернула ручку, нервно захихикала.
– Слушайте, а у вас все хорошо? – он изо всех сил старался держать себя в руках. – Может врача вызвать? Есть у меня знакомый психиатр, по старой памяти поможет, скидку сделает.
Старушка густо покраснела, затравленно огляделась, сунула ему в руки конверт, с обеих сторон оклеенный марками, еще раз потянула на себя ручку запертой двери, застыла. Мгновение и она, гордо подняв голову, повернулась, игнорируя хозяина недвижимости, направилась к выходу. Задержалась на пороге, остановилась, глядя прямо перед собой. Старушечьи губы зашевелились, вполне вероятно она что-то говорила, но что именно так и осталось загадкой, одной из тех загадок, которые никто не спешит разгадывать. Все. Сильный хлопок ознаменовал уход почтальона-консьержки, похоже, та решила уйти красиво, как минимум, красиво в ее понимании.
Проводив соседку взглядом, он улыбнулся, пожал плечами, развел руками. Повернул голову чуточку правее, увидел свое отражение в зеркале, не выдержал и громко засмеялся. Схватился за живот, не выпуская из рук ценный конверт. Махнул рукой в сторону входной двери, засмеялся еще заливистее, вбежал в гостиную, упал на диван, бросил бумажный пакет на стеклянную столешницу журнального столика, закрыл глаза, продолжая хохотать.
Несколько минут стали прошлым. Сил на то, чтобы смеяться больше не было. Он выдохся. Глубоко вдохнул, попытался прислушаться к себе. Ничего нового услышать не удалось, зато смех отступил. Теперь можно было действовать, ведь, что бы он ни думал, а дело предстоит серьезное, тут точно не до смеха.
Взял в руки конверт, разорвал. Несмотря на внушительную толщину, внутри было практически пусто, объем создавала пузырчатая пленка, которой оклеили обычную бумагу. Собственно, кроме пластиковой карточки там ничего и не было.
– Поздравляю! – прочел он надпись на лицевой стороне. – Вы стали претендентом на участие в первой межпланетной экспедиции! Для получения дальнейших инструкций и прохождения предполетной подготовки ждем вас в центре, расположенном по адресу…
На обратной стороне карточки красовался космодром, отдаленно напоминающий тот, который он видел днем ранее в витрине магазина игрушек. Ниже картинки, подчеркивая ее и создавая иллюзию поверхности земли, матово блестела широкая черная полоса.
– Похоже, это пропуск. Можно сказать, пропуск в новое приключение, – он откинулся на спинку дивана и принялся вертеть в руках бесценный кусок пластмассы. – Как говорится, будьте осторожны, мечты сбываются. А вот хорошо это или совсем даже наоборот, мне еще только предстоит выяснить.
Он поднялся, рассеянно повертел головой, пытаясь вспомнить, куда забросил любимую спортивную сумку, полезную во всех отношениях вещь, которую уже и забыл, когда держал в руках. Вспомнил, нашел, с головой окунулся в увлекательную игру под названием «собери себя в поход».
Справился быстро. Не прошло и получаса, как он запер за собой дверь, осмотрел знакомую до мелочей лестничную клетку. Взглянул на кабинку лифта, махнул рукой, привычно пошел пешком.
Два пролета, этаж любопытной старушки. Форпост любознательности, квартира и наблюдательный пункт «два в одном». За дверью с неправильным глазком слышались голоса. Точнее, один голос. Старушка. Она что-то громко и монотонно бубнила, то ли беседовала сама с собой, то ли разговаривала по телефону. Разбираться не хотелось, да и просто, какая разница, что там задумала не в меру деятельная…
Уже в салоне автомобиля пришло осознание того, что он вряд ли вернется домой, во всяком случае, в обозримом будущем. Особых сожалений по этому поводу не было, тем не менее, легкое чувство немного похожее на банальную ностальгию все-таки пробудилось. Как-то рановато еще!
– Ключ на старт. Поехали! – скомандовал он сам себе и торжественно включил зажигание.
Послушный автомобиль резво сорвался с места и уже через несколько минут город остался позади. Синий прямоугольник дорожного знака растаял в зеркале заднего вида, скрылся в облаке пыли. Тот же час ним овладела тоска, отголосок чувства, что зародилось еще там, во дворе. Точно такое же, но было оно гуще, концентрированнее, реальнее. Причиной тому другая печаль, он вдруг понял, что прощается не с условным домом, который так и не стал для него родным, он прощается с ней. Пусть безликий фасад высотного здания скоро сотрется из памяти, но забыть ее глаза вряд ли когда-нибудь удастся. Эта мысль затмила собой все другие, разумные и не очень, завладела разумом и тут-таки трансформировалась, он подумал, а не переиграть ли все? Сейчас, пока еще не слишком поздно? Не вернуться ли, не попытаться ли все исправить…
– Нет, ну что же это такое творится! – вслух возмутился он, вдавливая в пол педаль газа. – Все уже решено, собрался ехать – езжай. Тем более тебя люди ждут.
Чтобы не позволить настроению окончательно скатиться в бездну уныния, он взялся за магнитолу. Повернул жутко неудобную ручку в одну сторону, в другую, пытаясь найти подходящую радиостанцию. Хотелось услышать что-то бодрящее, что-то, что бальзамом прольется на общую мрачность состояния, исправит отвратительное настроение, но все не получалось.
Пронзительный писк клаксона встречного автомобиля вернул его к реальности. Он поднял голову и резко крутанул руль. Засвистели шины, авто занесло. Несколько оборотов на гладком асфальте, трюк достойный качественного боевика и машина вылетела на обочину, подняв облако пыли. Дернулась, остановилось. Все замерло, все стихло, лишь в ушах по-прежнему звучал, затихая, гул мощного двигателя огромного грузовика, с которым он чудом разминулся.
Неимоверное усилие над собой и недавнее происшествие осталось в прошлом. Впереди была дорога, все еще долгая дорога…
Как-то так получилось, что он не имел ни малейшего представления о том, как выглядит заведение, задача которого заключается исключительно в подготовке космонавтов. Странное неведенье для человека, который с детства грезил космическими путешествиями, ракетами и космодромами. Правда, странное оно лишь на первый взгляд, а если хорошенько вдуматься, то с поры далекого детства прошло слишком уж много времени. Не до того было, оттеснила яркие мечты серая проза жизни.
Да, не знал он, как должно выглядеть подобное заведение, не знал, а потому ничуть не удивился тому, что увидел.
Заботливый навигатор на удивление приятым голосом сообщил, что поездка закончилась. Автомобиль сбавил скорость и медленно, будто сам собой, съехал с дороги, притормозил на широкой, шире проезжей части, обочине. Дернулся, остановился, позволяя водителю вдоволь налюбоваться тем местом, куда его так манило.
Мрачная территория, угрюмая и ничем не примечательная. Поля вокруг, большей частью вспаханные, черные с примесью соломы. Бескрайние просторы, а возле дороги, огражденное ржавой колючей проволокой, будто отвоеванное у окрестных ухоженных участков, царство пожухлой травы. За сетчатой оградой виднелись высокие земляные насыпи, то ли валы, то ли верхушки подземных сооружений, несколько старых деревьев, куча ржавого железа, собственно, это и все. Нет, если подумать, примерно так все и должно быть, скорее всего…
– Уныло и невесело? Ну и что? Годится, одобряю, пусть все так и остается. Нет, а что тут скажешь! Наверняка это очень даже секретный объект. Секретная база, поросшая не менее секретными сорняками, средь них зайцы бегают, под ними суслики норы роют, все они, конечно же, тоже секретные. С допусками самых высоких уровней. Примерно так… – констатировал увиденное потенциальный космонавт и снова включил зажигание.
Осторожно, будто крадучись, он проехал вдоль огражденного участка. Внимательно смотрел сквозь секретную сетку в надежде увидеть, если не какого-нибудь своего будущего коллегу, так хоть просто кого-то кто подсказал бы дорогу. На крайний случай, сгодился бы дорожный знак с информацией, мол, желаете в космос, сюда пожалуйте…
Ничего и никого.
Все. Сетка со свисающей с нее колючей проволокой осталась позади. Не было ни намека на въезд, ни чего-нибудь похожего на указатель. Был только поворот, съезд с асфальта.
Полевая дорога. Снова поворот. Еще один. Сам того не замечая он объехал вокруг базы, снова вырулил на автостраду. Скатился на обочину. Припарковался на том самом месте, где останавливался несколькими минутами ранее, укоризненно покачал головой.
– Не хочется себе в этом признаваться, но я очень плохо стараюсь, все совсем не так как раньше, все будто бы через силу, будто сопротивление преодолеваю, притом свое. Так не годится, с каких это пор я не в состоянии влиять даже на самого себя? – пробормотал он, коснулся головой подголовника и закрыл глаза.
Чуть заметно шевеля губами, он досчитал до двадцати, сразу же покачал головой, мол, маловато, досчитал до двадцати пяти. Кивнул, довольный улыбнулся. Получилось. Вне всякого сомнения – получилось. Не надо было даже открывать глаза, чтобы почувствовать – что-то действительно изменилось, возможно, даже то, что и должно было измениться.
Да, вне всякого сомнения, все стало другим. Прежде всего, солнце. За считанные минуты пробежало оно ежедневный свой марафон, провалилось за линию горизонта, не оставив после себя даже кровавых отблесков божественного заката. Заметно потемнело, в паре сотен метров впереди вспыхнули и разгорались яркие лампы. Их стерильный свет отлично дополнял несмелые огоньки переменчивых звезд, разбросанных по небосводу. Здесь, за городом, вдалеке от уличной иллюминации, они казались живыми и немного таинственными, даже чуточку жаль, что, разгоняя загадочное подмигивание далеких светил, на востоке разгоралось серебряное зарево поднимающейся луны.
Впустив в себя красоту звездного неба, он моментально потерял к нему всяческий интерес. Так уж случилось, что в тот миг его больше волновали звезды земные, те, что зажигают люди и только тогда, когда это действительно нужно.
Ярче огней небесных и огоньков земных вспыхнула подсветка приборной панели. Довольно заурчал двигатель, радуясь тому, что о нем вспомнили. Машина плавно тронулась и покатила вперед, навстречу мечте, прочь от мрачной обыденности.
Скоро авто свернуло на коротенькую подъездную дорогу, что упиралась в тяжелый покрашенный свежей краской полосатый шлагбаум. «Вот это совсем другое дело…» – пробормотал он, глядя на серые тени, покачивающиеся в ярком свете. Часовые. На каждом бесцветная в искусственном освещении форма, ни шевронов на ней, ни знаков отличия. Секретность! Головы военных полностью закрывали шлемы, лица скрыты за толстым стеклом, на нем отблески фонарей, что казались глазами.
Заметив огни приближающейся машины, часовые оживились. Один из них вышел вперед, остановился прямо перед шлагбаумом, предостерегающе выставил вперед руку. Остальные построились вдоль подъездного пути. Застыли, будто изваяния, лишь стволы автоматов чуть заметно вздрагивали в такт размеренному дыханию.
– Вечер добрый! Прошу прощения, задержался. Так уж получилось, заблудился немного, – он опустил стекло и снизу вверх посмотрел на вооруженного человека в форме.
– Попрошу ваш пропуск и документы, – безликим, таким, какой и должен быть у настоящего часового голосом произнес тот и протянул руку.
– Сейчас, одну секунду, – он энергично похлопал себя по карманам, нащупал паспорт. Осталось вспомнить, где карточка… – Так возьмите документы, а пропуск, я сейчас…
Заветный кусок пластика нашелся в бардачке.
– Вот, держите…
Тот безлико кивнул. Не говоря ни слова, подошел к шлагбауму, приложил пропуск к подмигивающему желтым цветом металлическому ящику. Секунда и из невидимого динамика послышался звук, отдаленно напоминающий трель голосистой птицы. Ярко в темноте вспыхнул зеленый огонек. Подмигнул раз, другой, погас. Шлагбаум медленно поднялся. Часовой вернулся к машине, протянул документы, взмахнул рукой, то ли отдавая честь, то ли прогоняя какое-то назойливое насекомое. Наклонился к водителю, все тем же безликим голосом сказал:
– Езжайте прямо, сразу за КПП сверните направо и двигайтесь, ориентируясь по желтым стрелкам. Добро пожаловать!
Автомобиль въехал на территорию базы, шлагбаум медленно опустился, часовые сразу же потеряли к происходящему всяческий интерес. Забросили автоматы за спину, отошли на обочину и принялись о чем-то оживленно спорить.
В свете фар мелькали полосы разметки. Свежая краска, насыщенно-желтый цвет. Она выглядела чуточку не к месту на растрескавшихся изобилующих глубокими выбоинами бетонных плитах.
Желтая полоса вела мимо земляных насыпей. Вблизи, в условиях недостаточного освещения они казались не просто замаскированными зданиями, а скрытым под землей городом, хотя кто знает, может, так все и было.
Добавляя разнообразия ощущениям и будоража воображение, то тут, то там из темноты выплывали остовы ржавой и, кажется, давно заброшенной техники, рядом с ней, высотой не ниже рукотворных курганов возвышались мрачные горы покрышек всех возможных типоразмеров.
– Бардак! Порядок бы навели, вместо того, чтобы под шлагбаумом стоять да ссориться не знаю по какому поводу, – пробормотал он и в очередной раз свернул налево. – И вообще, сколько можно петлять, пора бы уже приехать. По-моему эту яму я уже объезжал… раза четыре…
Свершилось. Путеводная полоса привела авто к огромным воротам. Ангар. Высоту определить было невозможно, фары просто не справлялись, терялся искусственный свет в вышине, растворялся в густеющей темноте.
Правее ворот стояли три легковушки, своего рода стоянка. Недолго думая он припарковался рядом с роскошной черной машиной, шикарный вид которой изрядно портил разбитый задний фонарь и вмятина чуть не в половину багажника, вышел, прошелся, разминая ноги, подошел к воротам, потянул на себе огромную ручку, стальная конструкция не шелохнулась, ударил по створке кулаком.
Открыли почти сразу. Не ворота, а скрытую в ее толще дверь. В лицо ударил яркий свет, в нос влетел насыщенный аромат чего-то синтетического и неприятного. Вряд ли то был запах космоса, скорее всего, химия, судя по разнообразию «оттенков», и вовсе бытовая.
В шаге от двери, с внутренней ее стороны, эффектно подсвеченный множеством люминесцентных ламп, стоял мужчина, толстяк с удивительно печальным лицом и курчавыми волосами. Лицо казалось заурядным, обычным, каких множество, но при этом выглядело подозрительно знакомым, да и не только лицо, весь облик, фигура, объемный живот…
– Здравствуйте! Извините, растерялся. Я тренер, очень рад познакомиться, жаль вы поздно прибыли, – печальной скороговоркой выпалил толстяк. – Но нет, не расстраивайтесь, не «совсем поздно», а «просто поздно». Рабочий день уже закончился. Такие вот дела. Я должен был устроить для вас небольшую экскурсию, провести инструктаж, все такое, но уже вечер. Стемнело давно, а еще в сервис надо заехать, кузов поправить, со стартером разобраться, благо с работниками я договорился. Приветственные мероприятия перенесем на завтра? Вы не возражаете! Вот и хорошо. Тогда давайте так, проходите прямо, вам вон в ту дверь. Да. Устраивайтесь, располагайтесь, а уже завтра перейдем непосредственно к делу. Можем считать, что вопрос решен? Вот и отлично!
Ошарашенный потоком печальных слов, он растерянно кивнул. Толстяк кивнул в ответ, снова протянул руку, прощаясь, чуть ощутимо сжал пальцы и пулей (учитывая габариты, пушечным ядром) вылетел из ангара. Звонко захлопнулась металлическая дверь, что-то внутри противно зажужжало, наверняка сработал запорный механизм. Звонкий щелчок и мгновение блаженной тишины. Похоже, его заперли, нет, тут все понятно – режимный объект.
Вслед за ничуть не разнообразными звуками, довершая картину, послышался гул мощного двигателя, с ним скрежет трансмиссии и шелест катящихся покрышек. Опять тишина.
Он дождался, пока за стенами ангара все стихнет, поднял руку и резко ее опустил. Пожал плечами, мельком взглянул на красный огонек, яркость которого чуть заметно менялась, будто лампочка плыла над дверью, перемещаясь в пространстве. Пригляделся внимательнее, увидел глазок камеры. Кивнул, то ли передавая привет тем, кто смотрел на него в монитор, то ли просто без какой-либо цели. Оглянулся. Взглянул на дверь, на которую указывал толстяк, назвавший себя «тренером», решительно пошел вперед. Взялся руками за круглую, размером с небольшой штурвал ручку, потянул на себя.
За толстой, сантиметров с двадцать никак не меньше, стальной переборкой располагалось нечто, что можно было назвать жилым модулем. Там был длинный, освещенный тусклыми лампами коридор. По обеим сторонам двери. Ни на одной из них не было табличек, на стенах, на полу, на потолке никаких опознавательных знаков. Словом, сам думай, куда идти, в какую дверь стучаться.
– Как-то все это неправильно! Недоработано, топорно, – эмоционально выкрикнул он, чувствуя, что приличное настроение, которое до недавнего времени кое-как уживалось в нем с легкой грустью, начинает сдавать свои позиции. – Это все от несобранности, она и только она в этом…
Что или кого он подразумевал под коротким и емким «она» думать не хотелось. Ленивые мысли поползли, шушукаясь на эту тему, но он не дал им развернуться. Быстрым шагом подошел к ближайшей двери, схватился за круглую ручку-штурвал, крутанул, заглянул внутрь, убедился, что это то, что надо и ступил шаг вперед.
– Вот, совсем другое дело, добро пожаловать на борт…
За дверью была каюта корабля, трудно сказать, то ли бороздящего мировой океан, то ли покоряющего космические просторы. Собственно, это и неважно. Важно то, что он оказался в помещении метра два на полтора, ограниченном металлическими стенами. В тесном пространстве поместилась узкая и наверняка неудобная койка. Рядом с ней откидной столик и тумбочка, над ней – металлическая полочка, пустая, вот и все. Из свободного пространства – небольшой пятачок перед дверью. Просто и функционально, пожалуй, именно спартанская обстановка это то, что ему было надо, во всяком случае, в тот момент.
Осмотревшись, он затолкал сумку под кровать, сам же занял горизонтальное положение, закрыл глаза и практически сразу уснул. Крепко и безо всяких сновидений.
