Сергей Викторович Обжогин
Серебряное блюдце
Последним предложением дядя Гена словно проткнул мою надежду, и она стала сдуваться подобно воздушному шарику. Напоследок он ещё раз объяснил дорогу к усадьбе, а я ещё раз поздравил его с Днём рождения и пожал его крепкую ладонь.
Свет у соседей на террасе горел до поздней ночи. Дядя Гена сидел, опершись локтями на стол, и смотрел куда-то в сторону севера.
Минул ещё один день. Солнышко подсушило землю. Едва утренний свет прикоснулся к окнам, мы, преодолевая зевоту, наконец-то отправились на поиски клада. Подходящую одежду и обувь раздобыли в кладовке. За картофельными полями перешли по мосту на тот берег. Сосед был прав, старая дорога утратила свою прежнюю проходимость, но кусты ивы при ходьбе почти не мешали.
Собачий лай, и крик деревенских петухов остался позади. Мы пробирались к своей цели. Аня предложила обследовать и дорогу, ведь усадьба-то никуда не убежит. Я достал из чехла прибор, собрал его и вручил дочке.
От росы всё вокруг поблёскивало. Наши сапоги снаружи стали совсем мокрые. Аня шла немного впереди меня, бодро ступая по влажной песчаной почве. Иногда я её обгонял, когда она долго задерживалась на одном месте. Её выражение лица забавно менялось в такт сигналам металлоискателя. Надо признать, она меня загнала. Я не успевал копать ямки, прибор реагировал даже на малюсенькие кусочки фольги.
Птицы не обращали на нас внимания и заливались пением в густых кронах деревьев. Вода в реке после недавнего сильного ливня ещё не успела проясниться, была немного мутная. По пути нам попадались размытые места в виде небольших овражков, заросших папоротником. В отвесных крутых берегах полно маленьких норок. Ласточки выглядывали из своих домиков и с интересом разглядывали нас. Теперь человек в этих местах редкий гость. Встретилось нам и несколько крупных муравейников. Солнце прогрело эти маленькие мирки, и в них зашевелилась жизнь.
Нашим досадным упущением стало то, что мы не взяли с собой какую-нибудь тару под землянику. Бывало, попадались целые полянки этого лесного лакомства. Буквально за пару минут ладони наполнялись крупными красными ягодами.
Аня радостно запрыгала, когда прибор запищал на более высоких тонах. Я поспешил копать в том месте. Причиной сигнала стал подшипник, откуда он здесь взялся, одному богу известно. Ещё мы в тот день нашли две консервные банки и десяток пробок от бутылок. Приятная усталость прогнала нас домой. Остаток пути до усадьбы решили осмотреть завтра.
На второй день нам улыбнулась удача. Мы нашли медную монетку 1842 года, достоинством в две копейки. Над размашистой буквой «Н» парила корона, а внизу виднелась римская цифра один. Штамповка хорошо сохранилась. Дочь долго крутила и рассматривала медяк у себя в руках.
–Ну, расхитительница гробниц, знаешь при каком царе начеканено?– спросил я у Ани.
–Николай Первый, – неуверенно произнесла она, не отрывая глаз от монеты.
–Правильно, видишь, сколько лет в земле пролежала, тебя ждала. Нам бы хоть одну золотую деньгу найти, а лучше целый самовар,– мечтал я вслух.
К концу пути в наше поле зрения попал одинокий усечённый холм. Скорее всего, он искусственного происхождения. Наверное, насыпь служила основой для фундамента усадьбы. Очень хотелось бегло пройтись по нему, но силы были уже на исходе, да и стрелки часов уже «шагнули» во вторую половину дня. Мы лишь с расстояния обшарили возвышенность взглядом. На жаре холм колыхался будто мираж. Сердце у меня отчего-то пугливо замерло. Я почувствовал прилив недомогания и головную боль. В глазах потемнело то ли от усталости, то ли от боли. А может, сказалось всё сразу. Дочка заметила мою бледноту и сильно испугалась. Весь обратный путь она на меня настороженно поглядывала. Возвращались неторопливым шагом. Дома всё, как рукой сняло. Что это было со мной, я не знаю. Возможно, случился солнечный удар.
На некоторое время мы решили прекратить наши прогулки. К тому же домашние дела никто не отменял. Для следующего похода выжидали более пасмурную погоду. Подходящий денёк выдался через полторы недели.
Подобраться к холму оказалось не так-то просто. Дорогу преграждал большой заболоченный родник. Природа устроила нам настоящую неодолимую преграду. Пришлось делать крюк длинною почти в километр. Зато на вершине нас ждала награда. С высоты глазам представилась вся щедрость летних красок. Отсюда открывалась зелёная неоглядная ширь просторов. Представляю, какой вид был из окон усадьбы. Душу обняло ощущение величественного и прекрасного.
На холме не было ни одного ровного места. Ноги всё время спотыкались о ямы, бугры, кирпичи и булыжники. Поиски затрудняли непролазные заросли крапивы. Приходилось её сначала приминать ногами, а потом уж шарить металлоискателем по земле.
Сигнал звучал почти повсюду. Под слоем дёрна мы постоянно натыкались на куски тонкого гнилого железа. Предполагаю, что у дома крыша была покрыта железом. Изрядно помахав лопатой, наша жажда сокровищ стала остывать. Всё же пара достойных находок имелась. Надежду на успех подкрепляло внушительное шило из какого-то крепкого сплава. Длинной оно около пятнадцати сантиметров, жало имело три грани, ручка удобно помещалась в кулаке. Также удалось найти десертную вилочку из серебра, у которой не хватало одного зубца. «Значит, здесь стоит покопаться», – вдохновлял я дочку.
Аня часто заморгала, когда катушка прибора зависла над обломком стены. Сигнал известил, что внизу находится ценная вещь большого размера. Я кое-как смог спихнуть глыбу с места и стал копать. Предмет находился глубоко. Яма быстро росла и вширь и вглубь. Прибор визжал всё пронзительнее. Я работал лопаткой с предельной осторожностью, чтобы не повредить драгоценную вещь. Потом и вовсе стал выгребать землю руками. Пальцы мои вскоре наткнулись на что-то плоское. На дне ямы показался тёмный предмет. Я изловчился, аккуратно подцепил, и освободил его из долгих объятий земли.
Вещицей оказалась серебряная тарелочка диаметром примерно сантиметров двадцать пять. Аня почистила её от грязи и на ней стали видны какие-то выпуклые символы очень похожие на буквы старого славянского алфавита.
Часть третья.
Вернувшись домой, Аня пружинной быстрой походкой побежала хвастаться соседям нашей удаче.
–Ух, ты, вот это да! – почти в один голос восторженно удивились соседи.
Внимательно рассмотрев тарелку, дядя Гена сделал заключение, что она действительно сделана из настоящего серебра. Доказательством тому была проба, выдавленная в центре блюдца на обратной стороне. Через увеличительное стекло просматривалась малюсенькая цифра «800». Рядом с ней находилась такая же крохотная буква «Т». Все три её конца напоминали лезвия кинжалов. По-видимому, это был именник, отличительный знак продукции Тихоновых.
Конечно, вернуть первозданный вид тарелке нам не удалось. После долгих часов кипячения в лимонной кислоте чёрный налёт почти исчез. По ободу блюдца чётко выделились все буквы алфавита и цифры от 0 до 9. Лицевая часть чем-то напоминала циферблат круглых настенных часов.
Потом Аня насколько дней вручную полировала находку с помощью старого войлока и зубной пасты. Вскоре тарелочка заиграла зеркальным блеском. При солнечном свете наблюдался странный поразительный эффект. Солнечный блик копировал узор блюдца и проекцией отображался на стене или потолке. Бывало, дочка подшучивала надо мной и соседями, направляя солнечных зайчиков нам прямо в лицо. Дядя Гена с женой не обижались на её мелкие проказы. Разве можно обижаться на ангела, из глаз которого брызжет молодость и жизнелюбие.
Не описать словами, как дочка радовалась первой завязи огурца на грядке, посадили-то поздно. Каждое утро бегала зрительно измерять, на сколько сантиметров продвинулся рост плодов. Однажды дочь ввела меня в ступор, задав вопрос: «Пап, а откуда растение знает, где находится шпалера? Усики ведь сами тянуться к опоре». Для меня и самого это была загадка. Напрашивалось одно предположение о существовании некой незримой силы, которая управляет жизнью. Мой затылок заходил ходуном при мысли от того, что огурцы умеют чувствовать. Но дочка не рассмеялась, когда я высказал ей свои догадки, восприняла всё всерьёз.
Следующая неделя выдалась слишком хлопотная, поэтому на поиски сокровищ не ходили. Прибирали дрова, купленные на остаток денег. Я колол, Аня укладывала поленья в тачку и увозила в сарай.
Среди хламья, завалявшегося в сарае, нашли мой старый велосипед. «Вот, что значит качество и надёжность,– сдувая пыль с сиденья, сказал я дочери,– будет теперь на чём в магазин ездить». Вдоволь я на нём когда-то покатался по лесным дорогам. Конечно, «скакун» был не первой свежести, краска потускнела, местами отвалилась, обнажив металл. Колёса требовали замены камер и покрышек, в остальном всё было хорошо. Звонок на руле по-прежнему исправно бренчал.
Повадился мимо нашего дома гулять один паренёк. Проходил неспешно, вытянув шею за забор. Нетрудно догадаться, что предметом его интереса была Аня. В моменты его появления дочка начинала беспричинно громко смеяться, будто смешинка в рот попала. Так она привлекала к себе внимание, дразнила мальчишку, однако сама глаза всегда отводила в сторону, притворялась, что не замечает его.
Мне было любопытно наблюдать за этой игрой. Наверное, всё та же незримая сила притягивала к друг другу двух молодых людей, два красивых тела, две молодые души. Ещё неведомое чувство щекотало сердца обоих, мешало спать по ночам, манило их сблизиться.
Всю информацию о юном воздыхателе мне выдала тётя Люба. Звали его Гриша. Он из хорошей порядочной семьи. Парень работящий скромный. В школе его хвалят. Внешность у него довольно красивая. Рослый, крепкий, симпатичный. Да я и сам за свои годы научился людей изнутри разглядывать. Чувствовалось, этот парень серьёзный, за такого можно и дочку спокойно замуж отдавать.
Их робкое знакомство завязалось, когда у Ани слетела цепь на велосипеде. «По счастливой случайности» Гришка оказался рядом и помог всё исправить. В тот день я первый раз пожал его ладонь, перепачканную в солидоле.
Застенчивость ухажёра и вправду чересчур зашкаливала. Каждый раз при виде Анюты щёки его пылали. Держаться естественно он не мог. Только на десятый раз я уговорил его зайти в дом и попить чаю, а так он всё стеснялся и отказывался.
Гришка на год постарше Ани, он напомнил мне себя в юности. Не было в его взгляде той животной похоти, с какой многие городские ребята смотрят на красивую молодую девушку. Я был уверен, что слова любовь, честь и долг для него не пустые звуки. А вдруг, те слова из благородных книг не выдумки!? И здесь, в деревне, дочь обретёт с ним истинное счастье, которого не постиг я. Сколько приятных и волнующих мыслей пронеслось в голове, глядя, как они смотрят друг на друга. Ведь и у меня в душе тоже давно цвела первая любовь, только я не осмелился к ней подойти и сказать заветные слова. Хотя она сильно ждала этого…Идиот.
Аню и Гришку я стал, шутя, называть «молодёжь» или просто «дети». Детвора издалека кричала им: «Жених и невеста, тили-тили тесто». Гриша подрабатывал на пилораме, копил на мотоцикл. Аня весь день томилась в ожидании встречи. Металлоискатель наш запылился на полке.
Вечером они допоздна пропадали на заброшенной плотине или в дубовой роще. Это мои излюбленные места прошлого, там мы с друзьями проводили много времени, теперь пришёл черёд других, сидеть под этими могучими кронами. Дубы, как великаны, им и время нипочём. Ещё мальчишкой я гладил их потрескавшуюся кору и лишайники, кажется, с тех пор они ничуть не постарели. Много любовных тайн безмолвно хранят эти гиганты. Много поцелуев и признаний свершилось в их спасительной тени.
В жаркий выходной день на плотине собиралась вся деревенская ребятня. Купались до посинения. Для любителей адреналина здесь остались несколько стальных перекладин, с них можно было нырнуть в воду с высоты. Просолившись потом от домашних дел, я и сам приходил сюда пару раз освежиться. Течение всё такое же шустрое, вода студёная. Поблизости есть места, где бег воды не такой быстрый. Летом там хорошо сидеть на крутом бережке, помечтать, погрустить с бутылочкой вина. Зимой бабы со всей деревни идут сюда полоскать бельё. Для этой цели там оборудована прорубь.
