Сергей Викторович Обжогин
Серебряное блюдце
В кармане оставалось всего семнадцать тысяч рублей, да десять тысяч были припрятаны дома на всякий непредвиденный случай. Следующая пенсия и деньги за аренду городской квартиры ожидались только в конце следующего месяца. Купить металлоискатель на последние деньги было бы слишком легкомысленно.
Закупив все необходимы материалы из списка, я сидел и ожидал отправления автобуса. Бабульки рядом тараторили и возмущались ценами. Моё разгорячённое желание приобрести металлодетектор не остыло и щекотало грудь изнутри. Я знал, что это чувство меня не оставит в покое до тех пор, пока я не совершу задуманное.
До отъезда оставалось около десяти минут. Внутренний зуд усилился, терпению пришёл конец. Я предупредил водителя о своём скором возвращении, выпрыгнул из автобуса и побежал к палатке моего возмутителя спокойствия.
Выбирать мне не пришлось. Моих средств хватило только на самый дешёвый прибор. Продавец никак не хотел скидывать цену. Да и я, признаться, торговаться совсем не мастер. После недолгих торгов у меня в руках оказался складной простенький металлоискатель, который в сложенном состоянии легко помещался в обычный рюкзак. Его нам с дочкой вполне хватит, чтобы побаловаться и занять время.
Мужчина в двух словах рассказал, как пользоваться аппаратом. Ещё он меня уболтал купить у него маленькую сапёрную лопатку. Пришлось согласиться и раскошелиться, так как мой внутренний советчик подсказывал, что гулять по полям с большой лопатой будет затруднительно, она может привлечь много внимания, а лишнее любопытство нам ни к чему. Дело-то ведь не совсем законное! Маленькая лопата для этих целей куда удобнее. Торговец, пересчитывая мои деньги, пожелал мне удачных находок и мы попрощались.
От районного центра до нашего посёлка сорок километров. Со всеми остановками старенький «Пазик» преодолевал это расстояние за полчаса. Дорога живописная, но очень извилистая с крутыми спусками и подъёмами. Порой в пути возникает такое чувство, будто находишься в неуправляемом лифте, который ездит вверх, вниз и даже в стороны. Манера езды у молодого водителя слишком лихая. Но пассажиры открыто не выказывали своё недовольство, лишь тихо злобно ворчали себе под нос. Было весело только молодым ребятам на заднем сидении, видимо они возвращались с учёбы. Я тоже ехал с приподнятым настроением, наконец, мне удалось найти занятие, которое спасёт нас с Анюткой от деревенской скуки. Может, нам действительно повезёт, и мы найдём что-нибудь стоящее, ведь здешние места когда-то были угодьями одного известного богатого помещика. Ещё со школы в моей памяти остались кое-какие скудные сведения о нём. Знаю, что фамилия у него Тихонов. Наверное, деревня неспроста носит название Тихонино. Слышал, где-то неподалёку от посёлка находятся руины его усадьбы, туда-то и были нацелены мои думы.
Часть вторая.
Анюткиной радости не было предела, когда она увидела новую игрушку. Дочка тут же достала прибор из упаковки, вставила батарейки и побежала испытывать его во двор.
На странные громкие звуки, которые издавал аппарат, вышли тётя Люба и дядя Гена. Аня похвасталась им нашей покупкой. Соседи с интересом наблюдали, как дочка водит катушкой по земле.
Я принялся соскребать старую краску с обшивки дома. Подготавливал поверхность к покраске. Любопытство мешало работать, то и дело мой взгляд обращался к дочери. И соседи, и я с нетерпением ждали первой находки, она не заставила себя долго ждать.
Пронзительный сигнал раздался рядом с забором, известил, что в почве находится металл. Аня вонзила лезвие лопаты в землю. Неуклюже выворотила большой ком земли и стала разбирать его на маленькие части. Мы все, затаив дыхание, следили за ней. Дядя Гена строил шуточные предположения насчёт немецких мин и золотых царских империалов. Добыча действительно оказалась пустяковая. Аня немного расстроилась, увидев у себя в руках ржавый гвоздь.
Находки у сарая были серьёзнее. С чувством довольства и гордости дочка взвешивала на ладони большую подкову. Тут же рядом она выкопала две советские монеты выпуска семидесятых годов. Номинал одной составлял три копейки, второй пять копеек. Материальной ценности они не представляли, достоинство их духовное. Наверное, когда-то мои родители держали их у себя в руках. Самой важной ценностью для меня было настроение дочери. Я радовался вместе с ней. Она осталась довольна моей покупкой.
Наспех поужинав, Аня напросилась в огород к соседям. Они её пригласили при одном условии, что она после себя аккуратно закопает все ямки. Два болта, непонятная железка и несколько кусков проволоки пополнили находки первого дня поисков.
Наши многообещающи планы сбила плохая погода. Всю неделю дул ветер страшной силы. В воздухе летал песок, сухая трава и щепки. Выход на улицу грозил травмами, мало ли что по ветру пущено. Буря завихряла пыль в высокие столбы. Наш домишко содрогался от порывов ветра. Облокотившись на подоконник, я жалел наши яблоньки, казалось, ещё немного и деревья вырвет с корнями. Изредка на небе случались минутные проблески солнца, но ветер от этого не стихал. Электричество отключили в первый день ненастья. Мы коротали время за книгами. От безделья Аня осваивала стойку и ходьбу на руках. За два дня она добилась хороших результатов. Дочка могла спокойно обойти на руках весь дом, даже пороги ей не составляли преграды, она их с лёгкостью перешагивала.
Я тоже не сидел без дела, принялся облагораживать найденную подкову. Зачистил ржавчину наждачкой, вымочил в бензине и покрасил несколько раз белой краской. Когда краска подсохла, подкова заняла почётное место над входной дверью. Только почему-то счастья она нам не принесла…
В пятницу вечером, после обильного дождя, заслон из сердитых тёмных туч стал рассеиваться. Подачу электричества возобновили. Соседи пригласили нас к себе в гости. Поводом стал День рождения дяди Гены. Насчёт подарка они предупредили сразу, им ничего не надо, бестолковых безделушек у них и так целый дом.
Расположились за столом на просторной террасе. Примечательным элементом помещения было чучело огромного глухаря. Птица словно живая смотрела на нас сверху. Дочка встала на носочки, вытянулась и погладила перья безжизненной птахи.
Рядом в сарайчушке кудахтали куры, изредка мычала корова, и повизгивал поросёнок. В деревне без скотины сложно прожить.
Гордостью соседей били трое сыновей. Я их тоже хорошо помнил. Младший мой одногодка. Частенько братцы драли мне уши за поленницей. Ссадины и обиды уже давно забылись. Где они и кем стали мне было не интересно, поэтому я и не спрашивал.
С соседом выпили, разговорились. Тётя Люба тоже пригубила несколько глотков красного вина. Анютка сразу набросилась на большущую сковородку жареной картошки.
–Ешь, ешь, милая,– приговаривала тётя Люба,– это тебе не в этих, как их там,– запамятовала соседка, видимо припоминая название Макдональдса.
Аня в ответ только мурлыкала и закатывала глаза от удовольствия. То и дело у неё во рту похрустывали вкусные лакомые поджарки с чугунной сковородки.
Старики жаловались, что не помнят таких сильных ветров. Это излюбленная привычка большинства пожилых людей. Они вечно что-то не могут припомнить, думаю, они тем самым намекают на авторитет своих лет.
За простым свободным разговором меня посетило такое чувство, будто я нахожусь на своём месте, которое меня всегда ждало. Вся прежняя жизнь показалась каким-то недоразумением. И что я забыл в том мире, где царит бессмысленная суета!? Недаром меня жизнь часто била по голове, чтобы я возвращался сюда, на свою родину. А я только противился ей.
Изрядно захмелев, дядя Гена стал давать мне советы насчёт зимовки. В первую очередь следовало запастись дровами, говорил он. Именинник растолковал к кому лучше обратиться с этой просьбой. Затем я внимательно выслушал несколько рекомендации по садоводству. Незаметно для самих себя разговор подкрался к усадьбе помещика. Я выспросил у соседа, где она находится. Дядя Гена схематично нарисовал на картонке местонахождение развалин. Его пьяный взор то и дело устремлялся на север. Размахивая руками, он стал объяснять маршрут:
–Перейдёте мост, повернёте налево и шагайте километров восемь вдоль реки вверх по течению. Там когда-то была дорога, сейчас всё ивняком заросло. Упрётесь в срезанный уединённый холм, его мимо не пройдёте, он сразу врежется в глаза. На нём-то и стояла усадьба Тихонова.
После недолгой паузы он опрокинул стопку за свои ровные усы и добавил:
–Моя бабка, царство небесное, прачкой у него несколько лет работала. Богатый, щедрый был человек… Жаль, конечно, что такая трагедия случилась..
–А какая?– спросил я.
Сосед вопросительно на меня посмотрел и удивлённо спросил:
–А ты разве не знаешь!?
–Нет, слышал, вроде сына у них убили, а всех деталей и подробностей не знаю.
–Вот тебе и на,– слегка вызывающе выказал своё изумление дядя Гена, как будто я был в чём-то виноват,– ну, тогда слушай…А ты, мать, принеси-ка нам ещё четвертинку для беседы,– обратился он к жене.
Сосед подготовил своё горло к длительному повествованию продолжительным кряхтением и стал рассказывать:
–Богатство Тихонова подпитывалось не только за счёт земель и крестьян, полюбилось ему ювелирное дело. Ремесло прибыльное. Наверняка ещё на чердаках в деревне можно найти серебряные ложки, вилки и чашки его работы. Такую мелочь, как кольца и серьги он делал очень редко, а вот посуда была его страстью. Маленький цех постепенно разрастался, говорят, иногда заказы поступали даже от приближённых самого царя.
Единственного наследника Тихоновых звали Никита, родители в нём души не чаяли. До шестнадцати лет мальчишка только радовал родителей, они ему во всём потакали, растили настоящего барина. Повзрослев, он почувствовал силу денег и власти над людьми. Ни к какому делу он интереса не имел, кроме молодых девок…
Сосед измерил прищуренным глазом объём налитой самогонки в стопках, сказал: «Ну, будем!» и быстрым движением опрокинул содержимое рюмки в рот. Я последовал его примеру.
Лицо собеседника утратило прежнюю добродушность, оно стало серьёзным и немного суровым. Аня нас не слушала, хозяйка показывала ей старый семейный альбом и рассказывала о своих многочисленных внуках. Взглянув на Аню, уши дяди Гены запылали, он понизил голос и продолжил:
–Когда маленький барин понял, что здесь ему никто не указ, и что он здесь полный хозяин, стал творить самовольство… Кровь бурлила в молодом теле, природа брала своё… Молодых девок принуждал к любви с ним, а чаще просто насиловал без всяких уговоров.
В народе недовольство и возмущение нарастало с каждым днём. Люди ходили с жалобами к родителям, а те лишь руками разводили. Пожурят маленько сына, а он потом опять за своё.
Собрались как-то отцы и братья обиженных девок, подкараулили барина тёмной ночью и в проруби утопили. Так и не нашли его косточек, будто растворился на дне реки.
–Ужасы, какие при ребёнке рассказываешь,– перебила мужа тётя Люба.
Я осмелился сказать пару слов в защиту хозяина, уж больно хотелось узнать конец истории:
–Да она в интернете ещё и не такого насмотрелась. Да, дочь!? Современных детей напугать сложно.
Аня залилась краской, усмехнулась, слегка вздёрнув плечи.
–А потом что?
–А что потом!? Потом родители горевали шибко. Бабка говорила из усадьбы вой и плач несколько недель слышался. Нескоро родители с потерей смирились. Среди прислуги слушок ходил, что барева их от горя ума лишились. Ночи напролёт они шушукались и смеялись у себя в комнате. комната та всегда под замком находилась, никого туда не пускали…А все мужики, кто был причастен к смерти сына, умерли странной скоропостижной смертью: кого лошадь затоптала, кто утонул, а кто во сне задохнулся…
Сосед глубоко сожалеючи вздохнул.
–Родители тоже оба преждевременно скончались, советская власть их в могилу загнала. От богатства прежнего одни руины остались. Усадьбу по кирпичикам растащили, накопленное добро искали. Так что вы сходите, сходите ради прогулки на разведку. Поищите, вдруг монетку, какую или перстенёк найдёте. Правда, до вас там столько охотников за чужим богатством побывало и не счесть. Там на земле места живого нет, всё перекопано.
