Сергей Трапезников
Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки
– Нужна помощь Афонсо, – сделал вывод Вальтер. – Мы с тобой два пенсионера – мы только копать и можем. А вот вламываться в дом к Серрано и заставлять выкладывать нам всю свою жизнь у нас с тобой физически не получится.
– Афонсо поможет, – уверенно ответила сеньора Веласко. – Он как никто хочет, чтобы Торрес нашёлся как можно быстрее. Журналисты потихоньку начали чуять, что глава Следственного комитета отсутствует в городе. Администрация Озейло объяснила исчезновение ротвейлера внезапной отставкой. Не думаю, что после событий в «Виктории» неделю назад в Озее не нашлось ни одного журналиста, желающего взять у только что уволенного главы Следственного комитета интервью. Как только они прознают, что на самом деле Торрес не уволен, а пропал, то начнётся страшная возня. Ещё кто-нибудь из наших с тобой бывших коллег из ОБА объявится. Такое развитие событий не желают ни Афонсо, ни Озейло. Сейчас у них и без этого проблем хватает.
– Хорошо, Афонсо предоставит псов, которые заявятся к Серхио Серрано и проведут с ним серьёзную беседу. Это глупо. Испорченный телефон получится, сама знаешь.
– Знаю, дорогой. Поэтому серьёзную беседу будем с ним вести мы с тобой.
– Ты хочешь сказать, что как только бойцы Армона Афонсо сломают двери и положат Серхио на пол, должны появиться мы?
– Да, Вальтер, – вздохнула Сельвина. – Именно мы с тобой занимаемся поиском Федерико Торреса, и именно мы занимаемся всей аналитической работой. Нельзя допустить, чтобы сведения «из первых уст» получил кто-то другой. Это наш материал, нужный для работы. Он должен быть прослушан нами лично, а не в чьём-то пересказе.
– Отвык я уже от этого, дорогая, – признался вельш-корги.
– Я тоже, – согласилась супруга. – Однако есть одно «но». Ты знаешь, что в молодости я долго выбирала, куда идти: в следственные органы или в шпионаж. Выбрав второе, я поняла, что не ошиблась. Когда ты работаешь в следственных органах, ты сильно ограничен в действиях. Всё должно быть строго в рамках закона. Все улики должны собираться чётко и по форме, иначе их потом невозможно будет пришить к делу, чтобы потом доказать виновность какого-нибудь пса. Шпионская структура в этом плане проще. Здесь не надо заботиться о чистоте и о законности своих действий, которые только связывают лапы всем, даже самым толковым «следакам». Главное – вычислить и передать руководителю, оставшись при этом незамеченным третьей стороной. А затем руководитель уже сам решает, что с этим делать дальше. Сейчас мы не на службе в ОБА. Мы на службе у Афонсо, а это – практически то же самое. Наш с тобой родной Буэнос-Айрес всего лишь поменялся на Озей.
– Ты права, дорогая, – немного помолчав, ответил Вальтер. – Глупо не воспользоваться силами бойцов Афонсо, хоть это и не совсем законно. Нам нужна информация от Серхио Серрано – без неё мы ни на миллиметр не продвинемся.
– Рада, что ты меня услышал. – Сельвина погладила мужа по голове. – Я звоню Армону.
***
Серхио Серрано родился на окраине Кордовы в семье боксёра и восточноевропейской овчарки. Обладая немалыми габаритами, ещё в щенячьем возрасте он уяснил, что многого в жизни можно добиться, не сильно утруждая себя в образовании. Проще говоря, Серрано ещё в самом детстве сделал ставку на физическую силу.
Эта самая сила позволила ему, не имея в семье никого, кто хоть как-то был бы связан с криминальными структурами его родной Кордовы, довольно быстро пробраться к верхам одной из многочисленных группировок города, занимающейся сбытом наркотиков. Серрано не обладал обильным интеллектом, зато прекрасно владел боевыми искусствами, которым обучался с самого детства – сначала у себя во дворе, а затем более профессионально. Именно это и стало его пропускным билетом в кабинеты к серьёзным псам Кордовы.
Время шло, хаос наркотрафика в северо-восточных регионах Аргентины становился более масштабным, а число группировок, контролирующих «каналы» Кордовы, перешагнуло предельно допустимое количество. Тогда, в 2002 году, началась самая настоящая резня. Второй по величине на тот момент город страны охватил бандитский беспредел. Стрельба в центре города белым днём стала обычным явлением. Буэнос-Айрес бросил все силы на подавление сложившейся обстановки, поэтому к стрельбе между враждующими кланами теперь добавились ещё и пули от столичной полиции.
Группировка, в которой состоял Серрано, разваливалась не по дням, а по часам. Многие псы были уничтожены, многие самостоятельно сложили оружие, а некоторые по-крысиному перебежали во враждебные кланы.
Именно тогда Серхио Серрано решился на побег из Кордовы. Выбор его пал на отстраивающийся в тот момент Озей. Совершенно новый город, заново возведённый на руинах и пока ещё не поделённый на территории. Однако тут Серрано просчитался. В Озее он впервые в своей жизни столкнулся с полностью монополизированной криминальной структурой, которую тогда возглавлял бульмастиф Гастон Ортега. Такой, казалось бы, совершенно невозможный нонсенс для Аргентины переломал Серхио все планы. Все аппетиты по созданию собственного канала по транзиту пришлось умерить. И Ортега, и претендент на пост мэра – Березин – за несколько лет до этого вполне успешно занимались организацией трафика через Мар-дель-Плату. И даже если теперь они и отошли от своих прошлых грехов, в чём сам Серрано тогда сильно сомневался, то эти двое не потерпят на своей территории такого сопляка, как он. Это Серхио понимал, несмотря на довольно слабые мозги, обитавшие в его черепной коробке. Попытка организовать бордель с налаженной работой проституток опять же с треском провалилась – Ортега едва не прищемил ему хвост. И тогда Серхио Серрано решил заняться подделкой документов. Так он смог сохранить себе жизнь, предоставляя услуги псам всё того же Ортеги, а также теперь он в любой неловкий момент мог сделать себе новый паспорт и бесследно покинуть город, если потребуется.
Всё это продолжалось до тех пор, пока Гастона не застрелили возле парадных ворот собственного дома. Опасаясь волны неконтролируемого наркотрафика, которая может хлынуть через город, все органы правопорядка Озея мгновенно мобилизовали силы. Псы из Следственного комитета поработали на славу. Они буквально перерыли своими носами всю страну, особое внимание уделив прошлогодним событиям в Кордове, которые эхом прокатилось по всей стране.
Параллельно, втайне ото всех, Федерико Торрес занимался расследованием загадочного убийства «крёстного отца» города, несмотря на то что сверху было выдано чёткое указание этим не заниматься. Соединив концы с концами, Торрес вышел на Серхио Серрано, загнав того в угол.
Деваться метису боксёра и восточноевропейской овчарки было некуда. На зону ему не хотелось, поскольку в тюрьме находились псы, которых он сам же в своё время и сдал Ортеге и которые навряд ли устроят ему там радушный приём. Ортега убит, а с Армоном Афонсо, сменившим бульмастифа, отношений он сложить не успел. Серрано решил пойти ва-банк, предложив Торресу свои услуги. Он изготовил главе Следственного комитета фальшивый паспорт, а также стал его тайным информатором в обмен на свободу.
К большому удивлению Серхио, за эти полгода Федерико Торрес обратился всего несколько раз. Сначала по поводу нового паспорта на имя Хуана Рамиреса. Затем сразу же после громкой поимки озейского маньяка, в конце января. На прошлой неделе Торрес вновь объявился, отправив «маячковое» СМС. Вопрос поначалу поставил Серхио в тупик.
– Приветствую, сеньор Серрано, – говорил Торрес. – Сразу к делу. Имя Альфредо Мельгар о чём-нибудь говорит?
– Я не совсем понимаю, – честно признался Серхио. – Я должен быть с ним знаком?
– Документы делал на это имя? – несдержанно повысил голос ротвейлер.
– Понял. – Серрано сорвался с места и направился к компьютеру. – Сейчас гляну в базе. Мне кажется, делал, но давно…
– Февраль прошлого года, – подсказал Торрес.
– Да, – подтвердил Серрано. – В начале февраля.
– Спасибо, Серхио. Теперь прошу тебя, удали эту базу, – отчего-то убитым голосом ответил Федерико Торрес, после чего, не попрощавшись, отключился.
Спустя несколько дней в новостях по телевизору сообщили том, что Торрес сложил свои полномочия, а Серхио Серрано ждал новых сигнальных «маячков» от ротвейлера. Даже пару раз сам ему позвонил, но телефон того находился вне зоны доступа или отключён.
Ровно через неделю, субботним утром, в его дом ворвались псы крупных пород и повалили его на пол. Боевые искусства, которыми так хорошо владел Серхио, на этот раз не помогли. После долгих избиений перед ним возникли две собаки породы вельш-корги. Серхио Серрано выложил им практически всю свою жизнь – от непростого детства внутри лихих кварталов на окраине Кордовы до эмоций от выпитой сегодня утром чашки дорогого кофе. Имя Альфредо Серхио вспомнить не смог, поэтому последний телефонный разговор в полном виде передать так и не смог. Зато передал супругам Веласко новое имя Федерико Торреса – Хуан Рамирес.
Знал ли Серхио, чем именно закончатся все эти расспросы? Знал ли он, что сегодняшнее утро станет для него последним в его жизни, а уже послезавтра его тело прибьёт к берегу одного из многочисленных необитаемых островов Атлантики? Наверное, нет. Не знал. Иначе давал бы показания более дозированно. Однако ничего уже было не изменить.
***
Саппи Фейдж в спешке переваривал новости, которые он только что получил от Вальтера Веласко. В этот субботний день он совсем не рассчитывал увидеть на пороге своего дома супругов вельш-корги, которые ему были далеко не симпатичны. Всю эту неделю в перерывах между мыслями о работе Саппи рассчитывал посвятить свой выходной день Вегетте. Вернее, поездке на кладбище. Теперь, когда он понял, что сегодняшние планы придётся отложить на неопределённый срок, эти двое пенсионеров раздражали его ещё больше, чем при всех предыдущих контактах с ними.
Торреса не похитили. Он сбежал. Почему он сбежал?
Разумеется, Саппи начал размышлять на эту тему не сегодняшним днём, когда на него с министерским видом и поджатыми губками воззрились пожилые супруги Веласко. Просто теперь, когда побег ротвейлера выглядел очевидным, Фейдж запустил мозговую деятельность на полную катушку.
Вариантов на данный момент было три. Первый – Торрес, опасаясь сумасшедшего дома, который неминуемо начнётся в городе сразу после траурной церемонии, собирает вещички и покидает Озей. Сумасшедший дом может обернуться для него лишением звания, публичной травлей или условным – а может, даже и реальным! – сроком, в случае если вдруг выяснится, что именно его неэффективное руководство Следственным комитетом послужило косвенной причиной зимних террористических атак. Саппи задумался над тем, могло ли так всё сложиться в реале и что бы сделал его шеф, предвидя подобный поворот событий. Скорее всего, Федерико из города бы не убежал. Публичная травля была неминуема. Лишение звания – под большим вопросом. А уж срок вообще бы никто ему не дал. Во всяком случае, пока в кресле президента сидит Тузик.
Вариант второй – Торрес, расследуя обстоятельства терактов, наткнулся на что-то по-настоящему страшное и просто не видел никакого иного выхода, кроме как покинуть Озей. Такое тоже вполне могло произойти. Если учесть, что сам Саппи, верно служа в Следственном комитете чуть больше года, не раз задумывался о том, что дела, которые им приходится распутывать, порой попахивают двойным дном, да ещё и довольно опасным, то нельзя исключать, что и ротвейлер натыкался на подобное. Раз уж рядовой сыщик Фейдж с этим сталкивался, то глава Следственного комитета – и подавно. Вопрос тут состоял немного в другом. Что именно так испугало ротвейлера, если он так мгновенно решил избавить Озей от своего присутствия? Уж не недоверие ли к тем, кто в данный момент Озей контролирует? Саппи не раз за этот год задумывался о том, что за взрывами может стоять не только «Аль-Зиди», но и новое правительство Аргентины, весьма недовольное образованием Российской Автономии. Но о том, что за взрывами мог стоять кто-то из Озея, могучий и влиятельный, Фейдж начал думать только после событий в «Виктории», анализируя причины исчезновения шефа. Бигль, в лапы которого сразу же после таинственной смерти Гастона Ортеги перешла столица Автономии, далеко не так прост. Было бы глупо считать иначе. Если Торрес, расследуя взрывы, подловил Афонсо на каком-то обмане, то он вполне мог предположить, что тот имеет к ним отношение. И единственный выход из ситуации видел в побеге из города. В итоге Афонсо, якобы помогая Тузику в поиске главного «следака» города, преследует свои собственные цели – найти Торреса и уничтожить. Лапами супругов Веласко, которые прямо сейчас сидели перед Саппи и ожидали ответов на свои вопросы.
Третий вариант – Тузик Озейло прекрасно знает, где находится Федерико Торрес, однако делает вид, что совершенно не в курсе дела. Да, такой вариант развития событий тоже был вполне годным. Саппи хорошо знал своего друга и его биографию. Тогда, полтора года назад, когда по заказу Хороббадо и Шульца была похищена Анита, он, как выяснилось, тоже был в курсе. Но Тузик ждал, поскольку, просто вытащив любимую собаку из подвала Колина Мэдлока, он никак не доказал бы причастность к делу двух оппонентов на выборах. Поэтому Тузик тогда выбрал бездействие. В то время Вегетта самостоятельно выходила на организаторов похищения. Когда дело зашло слишком далеко и над Анитой нависла реальная угроза жизни, Тузик – не без участия Ортеги – запустил ту самую знамению операцию по спасению любимой. Тогда всё получилось красиво, как в кино, – Анита с Вегеттой были спасены, Эдуардо Хороббадо и Алекс Шульц побеждены, последний был даже уничтожен, а сам Тузик, ловко избавившись от своих оппонентов, занял кресло мэра. Бульмастиф Ортега остался доволен. Что же до беременной Аниты, психика которой тогда изменилась навсегда, то о ней толком никто не подумал.
Саппи ненавидел себя за то, что, будучи в курсе планируемой Тузиком операции, отпустил Вегетту сначала в редакцию «Собачьей правды», а затем и в тот самый подвал. Но тогда Саппи ещё доверял Тузику и верил в успешность его стратегий. То, что нормальным стратегом Тузик никогда не был, а был только любителем в него поиграть, Саппи понял чуть позже, когда их «Astico Center» едва не утащило правительство страны. Осознав в итоге, что на самом деле могло произойти с его любимой Вегеттой, он схватился за голову, но Тузика тогда всё же простил.
Что касается пропавшего Федерико Торреса, то Тузик вполне мог сам же его и спрятать, опасаясь, что организаторы взрывов попытаются избавиться от пса, возглавившего комиссию по всем произошедшим террористическим актам. А теперь он только делает вид, что знать не знает, где находится ротвейлер и что с ним могло произойти. Играть в нужное время в «простофилю», хлопающего глазами, Тузик умел виртуозно, и это Саппи прекрасно знал по своему же опыту.
– Если Федерико Торрес, которого, согласно новому паспорту, сейчас зовут Хуан Рамирес, покинул Озей по фальшивым документам, то, скорее всего, он улетел отсюда в качестве туриста, – ответил Саппи, закончив мыслительный процесс.
– Нужно навести справки в турагентствах… – потерев лапами, загорелся Вальтер.
– Сеньор Веласко! – насмешливо отозвался Саппи. – Неужели вы и впрямь считаете, что мой бывший шеф настолько туп, чтобы обращаться по таким вопросам в турфирмы? Он улетел сам, я в этом уверен.
– Но на это нужна виза! – воскликнул в ответ Веласко. – Если это, конечно же, не Уругвай и не Пермякия…
– В Рояльск виза тоже не нужна, – задумчиво проговорила Сельвина. – К тому же, если для Торреса не составило труда создать себе новый паспорт, то он вполне мог себя обеспечить и поддельной визой. Хотя это куда сложнее. Виза – это не просто бумажка с голограммой. Я уверена, что после теракта в отеле «Виктория» любой международный рейс, прилетевший из Озея, вызывал к себе повышенный интерес со стороны пограничных сотрудников. В случае если Торреса на въезде в какую-нибудь страну задержат для более детального досмотра, его обман может легко раскрыться при первом же запросе в посольство. Он не мог так рисковать.
– Вы сможете уточнить у Серхио Серрано информацию о визе? – спросил Саппи. – Возможно, он и её делал…
– Я ставила вопрос о визе, – соврала Сельвина. – Как я поняла, визу Торресу сеньор Серрано не готовил…
Серхио Серрано был мёртв. Она боялась признаться в этом Фейджу. Она боялась признаться в этом даже себе. Перед тем, как отправиться к Серрано в дом, она была уверена, что они поступают верно. Она была уверена, что при подобном раскладе дел они могли работать поперёк закона, чему даже несказанно радовалась. Однако пренебрежением законом в её понимании считалось незаконное проникновение в дом к допрашиваемому и применение по отношению к этому псу физической силы. Но не убийство, которым в итоге всё закончилось. В голову начали лезть сомнения, что зря они с Вальтером ввязались в эту историю. Сельвина, несмотря на своё довольно интересное прошлое, была совестлива. Вальтер же, напротив, так не считал. Или успешно делал вид, дабы его жена остыла и не корила себя за случившееся.
– В любом случае нужно ехать в аэропорт Псово и просить данные обо всех пассажирах за прошлую субботу, – покачал головой Саппи. – Этим займусь я. От вас требуется аналогичная справка от АЖД. Вы справитесь?
– Разумеется, – поджав губы, заявил Вальтер. Этот щенок теперь вздумал командовать? Ну конечно! Он же сейчас в своём собственном доме. Интересно, как бы сейчас заговорил этот Фейдж, если диалог сейчас вёлся в их с Сельвиной гостиничном номере?
– АЖД, значит… – Сельвина вновь задумалась.
А задуматься было над чем. Справка от железнодорожников – самая настоящая глупость. Когда пёс спешит поскорее покинуть город, он никогда не будет связываться с поездами, билет на которые нужно покупать по паспорту. Федерико Торрес не такой дурак, чтобы уезжать из Озея подобным поездом. Только если пригородной системой Oszey de Сercanías, которая не требует никаких документов, удостоверяющих личность.
У Сельвины появилось недоверие к Фейджу. Он выдал им заведомо проигрышный вариант с анализом пассажиров железной дороги, а сам преспокойно отправится в аэропорт и первым получит данные о месте, куда вылетел его шеф. Фейдж вполне мог прикрывать Федерико Торреса, успешно имитируя деятельность, а в итоге подсовывая им с Вальтером искажённые данные. Если это так, то до аэропорта они с Вальтером обязаны добраться намного раньше этого самоуверенного спаниеля.
Акулы и «бутербродники»
В этот понедельник Тузейло как никогда спешил уехать на работу. На вторую половину дня была запланирована пресс-конференция с журналистами, которая должна была послужить неким разогревом к «прямой линии», которая должна состояться уже в ближайший четверг. Как известно, Тузик всем сердцем не любил подобные мероприятия, поэтому желал, чтобы рабочий день начался как можно быстрее и точно так же быстро закончился, вместе с этой «дурацкой» конференцией.
Была, правда, ещё одна причина, по которой глава Российской Автономии так рвался на работу. У этой причины даже было имя – Марта, его служанка. Проведённые выходные в одних стенах с этой собачкой стали для Тузейло сущей пыткой. Его мужское начало определённо брало верх, и Тузик уже не знал, как себя утихомирить. Ему определённо хотелось близости со служанкой, хотя умом он понимал, что за физиологическим желанием больше ничего не стояло. Тузик останавливал себя той мыслью, что Марта была ненамного старше его Аньки. Это отрезвляло его, однако ненадолго.
Сегодняшний понедельник начался не совсем так, как привыкли почти все сотрудники администрации. Сегодня, с утра и вплоть до начала пресс-конференции, Тузейло планировал выслушать доклады глав городских департаментов лично, без лишних ушей и глаз. Именно потому он отложил традиционное оперативное совещание на утро вторника.
Первым в его кабинете появился прокурор города – Лукас Самора. Пёс породы алабай прибыл, как всегда, без опозданий.
– Какие у нас есть продвижения, Лукас? – сразу же, без лишних вступлений спросил Тузейло.
– В данный момент активно «копается» прошлое Девирфоля. На данный момент установлено, что эрдельтерьер год назад был заключён под стражу в Тюрьму Святого Сириуса, но уже в июне был досрочно освобождён.
– По какому делу проходил Девирфоль?
– Поджог машин на окраине города. Тогда, после взрыва в метро, как вы помните, в городе проходили массовые зачистки. Девирфолю не повезло. За поджог машин его поместили в камеру по статье «экстремизм».
– Ещё два месяца назад, сразу же после взрыва на стадионе, я, кажется, просил навести о нём справки. Почему информация о заключении в тюрьме не была до меня доведена? – спокойно спросил Тузейло, чувствуя, как от гнева его лапы начали дрожать.
– Мы не смогли тогда выйти на это, Тузейло Фридрихович, – еле заметно сглотнув, ответил алабай. – Он проходил по делу под другим именем.
– Что значит «под другим именем»? – резко спросил Тузик, чувствуя, что его злость никуда не уходила, а, наоборот, разгоралась внутри в геометрической прогрессии.
– В Тюрьме Святого Сириуса среди заключённых никогда не числился пёс по имени Анри Хейл Девирфоль. Однако год назад в одну из камер был заключён некий Энтони Хейл. Тоже эрдельтерьер.
– Он отсиживался в тюрьме под фальшивым именем?
– Да, – кивнул Лукас Самора. – Его опознали надзиратели, по фотографии.
– То есть, когда после захвата администрации… – Тузик резко указал когтем в потолок, – …его рожа висела на каждом столбе, они даже не пошевелились?! Вертухаи сраные! Только наркоту через забор подкидывать и могут, суки! Так и передай в «Сириус»: будут увольнения. Громкие.
– Сейчас мы пытаемся установить все контакты, которые мог осуществлять Девирфоль под именем Энтони Хейл, – продолжал алабай. – Не исключено, что именно Энтони сможет вывести нас хоть к каким-то результатам.
– Что говорит Фейдж?
– Следственный комитет в курсе, что мы выяснили «второе» имя Девирфоля, поэтому роет землю вместе с нами. Фейдж согласился, что в настоящий момент следует сделать акцент на Девирфоле, а не на пропавшем неделю назад Торресе.
– Он считает Торреса менее ценным?
– Да, он так мне и сказал.
Молодец Саппи! Значит, кроме супругов вельш-корги и Армона Афонсо, больше никто не в курсе, чем именно ты сейчас занят по самые уши. Похвально.
– Мне кажется, исчезновение Торреса вашему другу на лапу. Пока тот в бегах, Саппи Фейдж занимает его пост. Не думаю, что ему сильно хотелось бы отдавать кресло назад ротвейлеру.
Зря ты это сейчас сказал, Лукас! Очень зря!
Тузик едва удержался, чтобы не дать алабаю по морде. Пронюхал, значит, что между Тузиком и Саппи чёрный хорёк пробежал. И решил тут же Фейджа грязью полить, на радость Фридриховичу. Не вышло.
– Нельзя так говорить, – одёрнул его Тузик, – не всё в жизни креслами меряется, уж поверь мне. Помимо Девирфоля ещё что есть?
– Дримбидж Дон, – кивнул алабай. – Есть основания полагать, что он начал работать «на сторону» давно. Его дружеская связь с Алексом Шульцем, который, как выяснилось, приходится нашему Девирфолю родным братом, не может не вызывать подозрений. Сейчас работаем со «старожилами» администрации. Концы ведут к Штейнбергу Уолту. Он работал в этом здании, когда здесь была ещё мэрия, а Российской Автономии не было и в проекте…
Ошибаешься, Лукас! Либо делаешь вид, что ошибаешься. Автономия тогда уже была в проекте, и даже убийство премьер-министра Аргентины не остановило её образование. Гастон Ортега делал всё возможное для её создания ещё во времена отстройки города, вместе с тогдашним премьером Томасом Митчелморе.
– Отлично, Лукас. Только вот Штейнберг Уолт был забетонирован в стену, насколько я помню. Мумии не умеют разговаривать. Следствие не установило преступника тогда. Неужели ты думаешь, что это реально сделать спустя столько времени?
Тузик был прекрасно осведомлён, что за несколько дней до убийства Березина на работу не вышел Штейнберг Уолт из экономического отдела. Учитывая, что всё это совпало с неожиданным «воскрешением» Тузика из мёртвых, тогда это посеяло определённые слухи. Пропавший Штейнберг был найден во время разбора завалов, будучи впечатанным в стену.
– Следствие не учитывало причастность Дримбиджа Дона. Под подозрением были Шульц, Хороббадо и… – Алабай замялся.
– И я, – продолжил за него Тузейло. – Говори уж как есть, чего стесняться! В этой истории сейчас ничего странного не замечаешь?
– Что именно?
– Подозрения сняли со всех. Пока мы с Ортегой Хороббадо к стене не прижали и тот всё не выложил, убийц Уолта так бы и искали дальше. Это говорит о том, что следствие велось неправильно. Постарайтесь сейчас исправить ошибки.
– Я понял, Тузейло Фридрихович.
– Я недоволен тобой, Лукас, – заключил Тузик, глядя алабаю прямо в глаза. – Через пять часов состоится пресс-конференция, а ничего нового, что можно было бы озвучить журналистам, я от тебя не услышал.
– Виноват, Тузейло Фридрихович! – Лукас Самора залез лапой в кейс и достал оттуда файл с распечатками. – Вот здесь список, одобренный комитетом по ЧС для публичной огласки.
– Уже лучше. – Не улыбнувшись, Тузик поднёс файл к глазам и быстро пробежался по пунктам. – Но всё равно плохо. Где данные о Корнерстоуне? Кто такой этот Бобби, вместе с которым бультерьер захватывал «Викторию»? Кто они, откуда? И не наплодили ли они последователей.? Кто знает: может, завтра ещё одна гостиница взорвётся, Лукас. – Тузик кивнул на окно, в котором были видны Заречье и шпиль от гостиницы «Аргентина». – Вон, та, например. У тебя есть время до утра. Работай.
Вслед за прокурором, возглавившим оперативный штаб по ликвидации и расследованию терактов, в кабинете появился глава Министерства труда и соцобеспечения. За ним – финансисты, промышленники и далее по списку. Завершал весь этот парад визит мэра города Педро Андреаса. Зная, как лабрадор-ретривер может опаздывать, Тузик заведомо поставил его в конец списка.
Отчёт об оперативной обстановке по городу занял около двадцати минут и практически ничем не отличался от тех, которые в своё время ему предоставлял Дримбидж Дон. Казалось бы, совсем недавно в городе произошли просто чудовищные события, которые не могли не повлиять на статистику. Однако ничего такого Тузик не услышал. В аварии на минувшей неделе псы попадали примерно с той же периодичностью, как и раньше. «Кухонные» преступники продолжали резать друг друга в пьяных ссорах, определённое число собак всё так же болело гриппом, а в метро всё ещё орудовали карманники. Город не стал ни лучше, ни хуже. Или все псы, отвечавшие в Озее за статистику, на фоне произошедших событий резко все решили схалтурить, или ситуация в столице Российской Автономии за эти два-три месяца и вправду практически не изменилась.
– В общем, состояние удовлетворительное, – заключил Тузейло. – Это радует. Что по благоустройству к Олимпиаде? Вы связались со своим псом из Цвергшнаузера?
– Да, Тузейло Фридрихович, – кивнул мэр. – Уже вчера он кинул мне некоторые наброски. К завтрашнему утру я предоставлю вам предполагаемый бюджет реконструкции. Надеюсь, вы и сеньор Афонсо одобрите…
– Боюсь, завтра мне будет не до этого, – покачал головой Тузейло. – Может, будет проще, если вы передадите цифры сразу Афонсо? Вы же знаете, как к нему попасть?
– Не хотелось бы, – замялся Педро Андреас. – Не думаю, что я имею право прямо так заявляться к нему…
«Ещё бы тебе хотелось!» – насмешливо подумал Тузейло. Отношения с биглем у мэра явно не ладились. И какую же собачку они своё время не поделили? Тузику даже захотелось на неё взглянуть.
– Хорошо, – немного выждав, произнёс Тузейло. – Если у нас не получится встретиться здесь завтра, то вы можете передать мне это лично вечером. Благо, живём мы с вами по соседству…
В кармане у Андреаса зазвонил телефон. Тузик внимательно наблюдал за тем, как мэр будет выходить из неловкой ситуации. Педро достал телефон, посмотрел на экран и тут же отклонил входящий вызов.
– Может, зря вы так, сеньор Андреас? А вдруг там что важное было, а вы тут с президентом каким-то разговариваете?
– Нет, это так…, – неопределённо отмахнулся Андреас. – Пустяки всякие…
От Тузика не укрылось, что мэр нервничал. С чего бы это вдруг? Стыдно, что на приёме у президента телефон завибрировал? Не похоже. Было бы стыдно – ответил бы по-другому.
– Я передам вам завтра концепцию и бюджет. Лучше лично или оставить домработнице?
– Было бы неплохо передать лично, – покачал головой Тузик. – А заодно и предоставить мне портфолио со всеми предыдущими проектами вашего знакомого дизайнера. Хотелось бы убедиться, что вы нашли компетентного пса, а не просто решили устроить «по дружбе» своего старого знакомого… Андреас! Может, вы когда-нибудь уже выключите свой телефон?!
– Я дико извиняюсь, Тузейло Фридрихович… – начал было лепетать Андреас и вновь полез за аппаратом, чтобы отклонить вызов. Тузик вырвал у него трубку, нажал на «ответ» и швырнул её обратно мэру.
– Отвечайте, – разрешил он лабрадору. – Не стесняйтесь.
Педро поднял на него глаза, полные непонимания.
– Ну же, давайте.
– Перезвони мне позже. Я сейчас занят, – сдавленно заявил Андреас и отключил телефон. На этот раз насовсем.
Тузик специально провернул это. Ему захотелось ещё раз удостовериться в том, что Андреас всё-таки нервничал. А уж когда Тузик взял трубку в лапы и по морде мэра пробежала тень ужаса, он в этом только убедился.
И кто же тебе всё-таки там звонит, Андреас?
***
– Как прошёл твой день рождения?
– Без драк, – улыбнулся Армон. – Всё было прилично.
Как же всё-таки быстро летит время! Сеньор Афонсо помнил, будто это было вчера, как ровно пять лет назад, двадцать первого апреля, у него появился сын – Армон Афонсо-младший. Сколько же поздравлений тогда он услышал в свой адрес! Не мудрено – ведь родился наследник. Да, от той самой непутёвой Анхелики, с которой Афонсо развёлся уже через полгода, но всё же сын! После его рождения жизнь бигля резко изменилась. Не в лучшую и не в худшую сторону. Просто существование пошло совершенно по иному сценарию.
– А чего тогда грустный такой? – спросил сеньор Афонсо. Сын уже во второй раз за месяц приезжал какой-то поникший.
– Да тебе это неинтересно, – махнул лапой Армон Афонсо-младший. – В группе изменения намечаются. Вот с Саймоном голову ломаем, что делать будем.
– Что за изменения? – нахмурился сеньор Афонсо.
В своё время бигль отдал немало денег на раскрутку группы «Vegas», в состав которой входил его сын. Группа даже заняла почётное второе место на одном из престижных конкурсов в Нью-Йоркшир Терьере. После успешного старта Афонсо-старший практически не участвовал в курировании своего детища, полностью переложив руководство на более опытные в этом деле плечи. Во-первых, он никогда до этого не занимался раскруткой музыкальных исполнителей. И если уж совсем не кривить душой, то ему вообще это было малоинтересно. Просто в своё время пристроил сына, но не более того. Ну а во-вторых, в Озее в то время начинались события, которые были для сеньора Афонсо гораздо важнее, нежели раскрутка какого-то непонятного мужского трио.
