Серена Никки
Граффити любви
Глава 13. Месть Пикассо…
– Куда едем? – ленивым голосом отозвался таксист. Это был мужчина средних лет кавказской национальности в черной кожаной куртке и с растительностью на лице. Вообще такого встретить в темном переулке мне бы не хотелось, но он работал в такси, а значит все в порядке.
– Сначала по магазинам, все остановки оплачу, а потом за город поедем. Вы согласны на такой заказ?
– Конечно, согласен, – усмехнулся водитель. Его акцент меня немного раздражал. Вот папин нет, а этот был такой ужасный. Вскоре мы остановились возле торгового центра, и я оплатила час ожидания. Я не хотела вызывать другую машину. Ясно, что меня будут искать, и мне хотелось, чтобы как можно меньше свидетелей знали обо мне.
Я купила настоящий грим. Не дешево мне это обошлось, надо сказать, а потом приобрела одежду, почти идентичную той, в которой была моя мама в день смерти. Это было светло-голубое платье чуть ниже колена из легкой ткани и серебристые босоножки. Я сделала прическу, как у нее. Закрепила часть волос заколкой с одной стороны. Отец рассказал мне недавно, в чем она была в тот день, еще добавил, что Доминика была похожа на ангела.
Когда я переоделась и попросила в салоне красоты сделать мне грим, то вернулась к таксисту в весьма экзотическом виде. Поверх платья я надела бесформенную толстовку, маску со стразами и солнцезащитные очки, а еще кепку. Да у меня был сейчас нелепый вид, но для начала мне надо пройти в дом и чтобы мое лицо при этом не разглядывали. Таксист, решив, что это вообще не его дело, чем я занимаюсь и почему так выгляжу, он просто выполнял свою работу.
Я продиктовала адрес, и таксист только кивнул, настраивая маршрут в навигаторе. Когда мы ехали по федеральной трассе, то уже час спустя свернули на прилегающую дорогу, и я поняла, что следующая своротка – это дорога к дому Никиты, а значит, когда все закончится, я вполне смогу дойти пешком до его особняка. Правда, я не уверена в том, что там кто-то будет.
Время было, три часа дня. Я понимала, что, скорее всего, отец и Никита уже в курсе, что я исчезла. Да, телефон мой выключен, и они волнуются, особенно мой учитель. Пусть пока устроят допрос Белому, Тимати, Терминатору. Все равно не найдут. А у меня был план рискованный, но очень эффективный, если конечно все получится.
Чувство адреналина я не любила, но представила, что пришлось испытать моей матери, и мои глаза наливалась кровью, как у быка. Я бы и сама со Ждановым расправилась, но все по порядку. Месть – это такое блюдо, которое нужно подавать холодным.
Таксист остановился возле главных ворот особняка Жданова, и я расплатилась наличными. Деньги я сняла в банкомате, еще, когда мы была в городе.
Особняк Жданова напоминал сказочный замок, в котором было три этажа. Все строение было из красного кирпича. Высокие окна из натурального дерева были в форме арок. Ухоженный сад дополнял картину всего этого великолепия. Я выдохнула и шагнула вперед.
«Ну что, Пикассо, пора воплощать в жизнь твой план мести»
Я достала жвачку и засунула в рот, потом включила музыку в боксе без наушников. Мой неформальный образ был известен всему городу, и я шагнула по мраморной дорожке через сад к дверям здоровенного особняка. «В каких апартаментах судьи живут. Видимо еще и взятки берет этот гад».
На входе меня встретила женщина в униформе. «Управляющая» предположила я. Высокая женщина имела строгие черты лица, и на глазах у нее были очень элегантные очки. Весь ее образ был таким строго-классическим, и волосы, собранные в шишку, женственности не добавляли.
– День добрый, я Пикассо, у меня заказ, – ответила я в своей манере.
– Да, но Михаила Геннадьевича еще нет. Вы можете пока посмотреть стену и возможно приступить к работе. Пройдемте за мной.
– Да, не вопрос, идемте, – женщина неодобрительно посмотрела на мою маску со стразами, которая была похожа на медицинскую. Мои солнцезащитные очки ей тоже не понравились. Она явно не обрадовалась такому художнику в доме хозяина, но управляющая тут ничего не решает, и это было понятно.
Мы прошли в просторный зал, видимо комната для гостей, и там была стена, белая стена.
«Он что, действительно хочет рисунок на стене? Хотя, не важно, цель у меня в любом случае другая».
Неожиданно женщине позвонили.
– Вы забыли документы, Михаил Геннадьевич? Да, конечно, приеду. Да, сама лично доставлю их в суд, – женщина отключила мобильник и теперь задумалась.
– Что-то не так? – спросила я, оценивая ее взволнованное лицо.
– Мне нужно уехать. Анны Владимировна – жена хозяина тоже пока еще не вернулась от родителей, поэтому я вынуждена ненадолго Вас оставить. Дождитесь меня, хорошо. А к шести часам подъедет Михаил Геннадьевич, и Вы переговорите.
– Да, конечно, – отозвалась я, и женщина поспешила удалиться. А я подумала: «Никого, кроме меня в доме нет, что же это, ловушка или стечение обстоятельств?».
Когда я осталась одна в гостевой комнате, то поняла, что все не так, как я планировала и теперь, как говорится, кто кого обыграет.
Выглянув в окно, я заметила, как к служебным дверям приближаются двое мужчин.
– Все-таки ловушка, – быстро сообразила я.
Я осмотрелась и увидела статую девушки в полный рост. Я пододвинула кресло так, чтобы низ статуи не было видно, и накинула свою куртку, маску и кепку на эту статую, а сама спряталась в шкафу, прикрыв за собой дверцы. Минуту спустя послышались выстрелы, и шаги мужчин стали удаляться. Я старалась даже не дышать в этот момент.
«Жестоко, собственную статую приказал расстрелять, а парни тупые, даже не проверили труп, а вдруг она не умерла на месте».
Я осторожно вышла и увидела, что голова у статуи была расколота. Ну да, если целились в голову, то без вариантов. Ну что, Жданов, поиграем?
Я поспешила для начала в кабинет судьи и стала искать хоть что-то компрометирующее, но ничего не нашла, потом схватила связку ключей и поспешила на второй этаж.
Сейчас я выглядела, как приведение. Выбеленная кожа, легкое платье, серебристые босоножки, и я, как две капли воды, похожая на маму Доминику. Игра обещала быть очень захватывающей. Во мне актриса умерла, и в последнее время я так часто играю какую-нибудь роль.
Многодетная жена мужа ловеласа получилась у меня неплохо, теперь ужастик. Эх, еще бы из телевизора вылезти, как в фильме «Звонок», но такими способностями я не обладаю. Глаза были полностью черными. Это линзы. Эффект мертвеца был жуткий. Загримировали меня на славу. Когда проходила по коридору мимо зеркала даже отскочила. «Господи, маска крик и та не такая жуткая, как я сейчас».
Я подошла к самым красивым дверям на втором этаже и интуитивно определила, что мне сюда. Дверь была заперта, я открыла ее ключом с третьей попытки. А дальше я осторожно стала искать улики, что-то, что мне бы помогло посадить этого мерзавца. Нигде ничего не было, но когда я раскрыла шкаф для одежды, то заметила ящик, в нем аккуратными стопочками лежали носовые платки, много носовых платков. Я их приподняла и обнаружила, что дно в шкафчике было двойным, и немного подвигав его, заметила, как оно щелкнуло, и я нашла такое.
В нем были: два кинжала, пистолет, несколько пакетиков с прядками разного по оттенку волос и заколки. Это были женские заколки. Они были в крови, в почерневшей засохшей крови. Каждая заколка лежала в отдельном пакетике.
– Ты что у нас серийный маньяк убийца? – а потом я заметила бумажный увесистый пакет серого цвета. В нем я увидела страшные фотографии издевательств. Дрожащими руками я перебирала фото и, наконец, нашла свою мать. На изображении она была еще живой. Слезы обожгли глаза, и я глубоко вздохнула. Комок застыл в груди. Хотелось кричать. Я не смогла просмотреть все фото. Я собрала все, что было в шкафчике, там также были уголовные документы по этим убийствам.
«Почему документы здесь? Все они были закрыты по сроку давности. Ну, нет, это нужно отдать властям, только, пожалуй, в Москве. Улики не должны потеряться. Нужен свой человек в суде. Только где его взять, ума не приложу», – видимо я долго прокопалась с этими уликами, и внизу послышались шаги. Я собрала все, что нашла в рюкзак, а потом выставила его на балкон и спряталась в шкафу.
Дверь скрипнула. Жданов прошел в комнату с мобильником в руках. Он говорил по телефону. Судья был достаточно высоким мужчиной лет пятидесяти с аккуратной бородкой, и его волосы тронутые сединой, когда-то были черными. Карие глаза казались безразличными. Он был в деловом костюме, видимо покинул свое рабочее место из-за меня.
– Вы статую разнесли в дребезги, а этой неформалки нет, сбежала!!! Ищите!!! Далеко ей не уйти!!! Она в городе живет, здесь сотовой связи нет, я все устроил. Найдите ее и убейте, – судья был в бешенстве. Жданов рвал и метал, а потом прошел в ванную комнату, а я быстро вышла и осмотрелась.
Я красиво уложила волосы и села в кресло, а еще зажгла две свечи и поставила их на туалетный шкафчик с зеркалом.
«Ну, все Пикассо, теперь твой выход». Я еще тумана добавила. Ну, знаете, такой на сцене бывает. Такие баллончики есть, продаются. Распылила его, и в легкой дымке при свечах сижу, жду этого серийного убийцу. Призрак, летящий на крыльях ночи. Ночной кошмар для некоторых. Шторы, как раз, были темными. Я их предварительно задвинула. Жуть, а не обстановка.
И вот, наконец, Жданов шагнул в комнату в махровом халате. Сижу, даже не моргаю.
– Что за чертовщина? – Жданов не сразу меня заметил, его голос дрогнул, а потом судья подошел ко мне, и резко отскочил в сторону, я встала, и наши глаза встретились. Он стал таким бледным, как мое загримированное личико, сейчас. Лицо было у меня спокойным, жутким, как у настоящего живого мертвеца.
– Доминика? – дрожащим голосом проговорил Михаил Геннадьевич.
– Узнал меня, – так загадочно ответила я, и шагнула к нему, – за тобой пришла, Миша, пора тебе. Тебя там, – я посмотрела наверх, – ждут. – Очень так по-доброму отозвалась я.
– Я все осознал, я признаю свою ошибку, прости меня, – ну кино, где-то я это слышала и вспомнила где, а потому ответила по тексту.
– Ошибки надо не признавать, их надо смывать. Кровью…– мои глаза были очень кошмарными, я предварительно заперла дверь, и Жданов метнулся сначала к выходу, было заперто, и он в ужасе выскочил на балкон и спрыгнул.
«Нет, ну так совсем не интересно», я посмотрела на него с балкона, не шевелился, кажется, не дышал.
Я взяла рюкзак и осторожно так вышла. Жданов отключил все видеонаблюдение на сегодня, и это было мне на руку. Время в гостиной показывало восемь часов вечера.
– А сейчас лейтенанта Коломбо вызывайте, пусть он во всем этом теперь разбирается, – я собрала свои вещи, отряхнув от осколков разрушенной статуи, и покинула резиденцию судьи.
Я не собиралась Жданову помогать и шагнула по лесной тропинке в сторону особняка Никиты. Я была уверена, что иду верным путем, но видимо ошиблась. Попыталась включить телефон, но он разрядился, и я вышла к небывалой красоты полянке. Она была небольшой, но очень живописной.
«Придется тебе, Пикассо, остаться здесь, только вот эти глаза», я сняла линзы и закопала их в землю, а потом кинула свою куртку на траву.
– Ну, вот и все. Даже если Жданов выживет, то я посажу его надолго или я не Пикассо, – черт, и почему я не вышла к дому Никиты? Я постепенно успокоилась и для себя решила, что в лесу ничего страшного нет. Деревья едва покачивали листвой, и где-то издалека доносилось эхо кукушки. Я начала считать, а потом ощутила, как слезы душат, и я стала плакать навзрыд, сжимая виски руками. Перед глазами было фото мамы перед смертью. Изуродованное лицо, затравленные глаза и рука, его рука сжимала пистолет, а потом я увидела фото трупа с ее пробитой головой.
«Господи, мама, прости, я все время тебя ненавидела, а ты погибла, но все-таки успела спасти мне жизнь».
Я не скоро успокоилась и, наконец, ближе к полуночи, когда уже стемнело, и яркие звезды усыпали небо, забылась тревожным сном…
Глава 14. Личный ад для учителя.
– Никита, да не успели мы среагировать. Она вышла и пропала. Это все. Лучиана сказала передать тебе, что будет поздно, – Борис и Катя снова встретились с Никитой в его квартире уже на рассвете, и в данный момент пытались понять, что делать дальше, и где искать Пикассо.
Никита всю ночь глаз не сомкнул и сейчас понимал, что ужасно вымотан и опустошен. Не единожды он пытался найти свою невесту, но безрезультатно. Терминатор, был недоступен. В Контакте девушка не появлялась, а ее телефон был отключен. Чувство безысходности отравляло душу, и Никита даже думать не хотел о том, что он опоздал, и возможно девушки нет в живых. Подобные мысли после последних событий периодически появлялись в голове учителя, от чего он очень страдал.
– Да когда поздно? Утро уже настало. Куда позже? – Никита едва сдерживал раздражение. Борис пытался как-то успокоить друга, но тщетно.
– Никита, а что тебе Белый сказал? – поинтересовалась Катя.
– Да не знает он ничего. Они с Лучианой еще в академии поговорили – это все. Вижу по нему, что правду говорит, – Никита не мог понять, что ему делать. Не было никаких зацепок, ничего, – Катя, ну что она говорила? Что?
– Никита, да Катя все сказала, постарайся успокоиться, друг. Может еще все обойдется.
– Боря, вы же знаете какая она. Кого-то опять спасать кинулась. Куда она отправилась?
– Надо в полицию заявить об исчезновении Лучианы, – предложил Борис.
– Да что это даст? Ты же знаешь, как у нас полиция работает, – в этот момент Катя ткнула на пульт от плазмы. Шли местные новости.
«Вчера произошел несчастный случай. Жданов Михаил Геннадьевич упал со второго этажа в своем загородном доме. Сейчас он находится в реанимации, и за его жизнь борются врачи. Как сообщил наш корреспондент, у Жданова Михаила Геннадьевича обнаружен обширный инфаркт, и вероятно из-за этого он потерял равновесие. Жена дополнительно сообщила, что, возможно, это было покушение, так как в гостиной была обнаружена разбитая статуя и несколько гильз от патронов. Оружие принадлежит двум сотрудникам охранного агентства, которое принадлежит его сыну. Пока следствие не может выдвинуть никаких версий».
Никита внимательно вслушивался в слова ведущей новостей.
– Пикассо… – учитель задумчиво посмотрел на своего друга, потом на Катю, – дядя Федерико, а что Вам писала Лучиана вчера, еще в академии?
– Она спрашивала, во что была одета Доминика в момент смерти, – отозвался господин Боттичелли, отпивая горячий кофе. Он вместе с Никитой всю ночь колесил по улицам ночного города в поисках дочери, но старался держаться и надеялся на лучшее.
– Вот как? Нет ну это безумие, чистое безумие. Надо ехать в больницу. Хочу с женой Михаила Геннадьевича поговорить. У меня появились определенные мысли на этот счет.
– Никита, мы поедем с тобой, – отозвался Борис, а Федерико позвонили из клиники, и он собирался отправиться сейчас на встречу с врачом.
– Ну, хорошо, – Никита спустился вниз на лифте и сел в свою машину.
Еще вчера ему сообщили в больнице, что с ним все в относительном порядке. Он отделался ушибами и сотрясением мозга. Переломов и разрывов внутренних органов не было. Лучик хотела первой знать новости о состоянии его здоровья, но потом все было, как в кошмарном сне, от которого хотелось проснуться.
Эта ночь прошла без сна. Несколько раз учитель вместе с господином Боттичелли. возвращался в квартиру, а потом снова в особняк. Они опрашивали студентов академии, но тщетно.
***
Оказавшись в клинике, Никита поспешил найти жену Жданова.
Светлые коридоры, стерильная чистота, в воздухе пахло лекарством. Никита сейчас был одет в темно-синие джинсы и свитшот, черного цвета, тем самым мало напоминал учителя. Катя и Борис остались в огромном холле, где располагались регистратура и справочное бюро.
Вскоре Никита заметил высокую симпатичную женщину, и сразу узнал в ней жену судьи.
– Анна Владимировна? – учитель подошел к элегантной женщине, в красивом брючном костюме бежевого цвета. Она была блондинкой с голубыми глазами, очень эффектной и ухоженной для своего возраста.
– Да, это я, а Вы кто? – тут же поинтересовалась женщина.
– Я, Никита Валерьевич. У меня невеста пропала. Может, Вы поможете мне в этом, – Никита надеялся выудить у нее хоть какую-нибудь информацию.
– Причем здесь я? – удивилась женщина.
– Она у меня художница, возможно, Ваш муж с ней знаком?
– Нет, ничего не знаю об этом, – женщина отрицательно покачала головой. – Хотя постойте, подождите, в телефоне мужа я нашла СМС. Он действительно собирался пригласить в загородный дом какую-то художницу.
– Можно взглянуть переписку? – женщина насторожилась, но телефон парню все-таки протянула. Никита просмотрел сообщения, и его лицо побледнело. Он даже отшатнулся, и, казалось, перестал дышать, но потом собрался с мыслями и заговорил.
– Ваш муж заказал мою девушку. Он убил ее, – учителю тяжело дались эти слова, а потом он добавил. – Да чтоб этот судья больше не вернулся к нормальной жизни. Никогда смерти другим не желал, а ему желаю.
– Как Вы смеете такое мне говорить? – возмутилась Анна Владимировна.
– А Вы прочитайте СМС вашего мужа, – Никита показал переписку Жданова с наемниками.
– Не может быть, господи, да что же это? – женщина была шокирована, а Никита вместе с телефоном судьи поспешил к своей машине. Теперь он направлялся в полицейский участок. Сев в машину, он посмотрел на Бориса.
– Похоже, Лучиану убили, – медленно проговорил Никита.
– Почему ты так решил? Может это какая-то ошибка, – тут же попытался всех успокоить Борис.
– В нее стреляли в доме Жданова, я должен поговорить с задержанными наемниками, может что-то прояснится. Господину Боттичелли пока не говорите ничего. Он в клинику отправился, так как тест ДНК готов.
После посещения полицейского участка легче не стало. Наемники утверждали, что девушка, скорее всего, жива, так как они стреляли в какую-то статую. Борис, Никита и Катя снова были в машине.
– Да какую к черту статую? Никита, они просто пытаются что-то придумать, чтобы смягчить наказание. Между порчей имущества и убийством огромная разница, – отозвался Борис.
– Если бы Лучиана была жива, она бы дала о себе знать, а уже столько времени прошло. Где она? Телефон отключен со вчерашнего дня, – учитель замолчал. – Давайте вернемся на квартиру. Господин Боттичелли скоро подъедет, да и кота надо покормить. Надо подумать. Жданов заманил Лучиану в свой особняк, чтобы убить, а она что сказала, Катя? – переспросил Никита.
– Сказала, что ей надо с другом встретиться. Может с ней Терминатор был. Сейчас наберу, – предложила Катя, но Терминатор был недоступен, что не облегчало задачу.
Было принято решение дождаться господина Боттичелли на квартире.
Глава 15. ДНК…
Тот же день, где-то в лесу.
Проснулась я от ласковых лучей солнца, которые согревали лицо. Птички так красиво щебетали. Я заслушалась и какое-то время полежала в высокой траве, наслаждаясь чистым воздухом и живописной природой. Если по солнцу судить, было часа два, может три. Вот это я выспалась, однако. Я нехотя поднялась и осмотрелась, а потом рассмеялась, за деревьями виднелся особняк Никиты.
– Вот я же говорила, что где-то рядом его дом, – и шагнула в сторону особняка своего учителя. Когда я позвонила в звонок, управляющая открыла мне и отскочила.
– Боже правый, Вы кто? – мое появление стало эффектным, чуть заикой управляющую не оставила.
– Да это я, Лучиана, Пикассо, Коралина, художница, в общем.
– А что у тебя с лицом? Так жутко выглядишь? – настороженно спросила женщина.
– Да я это, в театре играю. В мюзикле.
– И как все прошло?
– Да отлично, у меня была главная роль.
– Да, а я к дочери ездила, только сегодня вернулась, а в доме никого нет.
– Ну, наверное, на работе все, а сколько сейчас времени?
– Двенадцать дня, а что?
– У меня экзамен сегодня по микроэкономике, я сейчас в душ и в академию, хорошо?
– Ну конечно, – отозвалась управляющая.
– Да, а как Вас зовут? – наконец решила познакомиться я с управляющей в этом доме.
– Мария Ивановна Петрова.
– Приятно познакомиться, – я поднялась в комнату и отправилась в душ. Господи, почему грим так тяжело отмывается? Наказание просто какое-то, но я пусть не сразу, но все-таки отмылась и просушила волосы. Я надела черную юбку, туфли и белую блузку.
«Я сдам этот экзамен сегодня, или я не Пикассо». Рюкзак я запрятала в шкаф и содрогнулась, там были пряди волос убитых девушек. Телефон я зарядила, но включать не стала. Попросила Марию Ивановну вызвать мне такси и вскоре отправилась в академию.
Я понимала, что учитель скандал мне сегодня закатит, но для начала я собиралась сдать экзамен.
***
Когда я подбежала к нужной аудитории, то была предпоследней и уверенно постучала и шагнула в просторное светлое помещение.
– Здравствуйте, можно пройти? – быстро проговорила я.
– Нужно, Пикассо, билет тяни. Почему так поздно? Ты же первая всегда отвечаешь.
– О, как всегда работа, Владимирович, зашиваюсь, – экзамен принимал ректор, и мы с ним задушевно побеседовали по вопросам билета, и он предложил мне кофе и печенье.
– Такой вкусный кофе у Вас, я сегодня еще не завтракала.
– Тогда дождись меня в кабинете, у меня еще один человек на сегодня. Мы вместе пообедаем. У меня тоже сегодня с завтраком и обедом беда, – на самом деле ректор тоже был мне как отец, и в его обществе мне было спокойно.
– Да, не вопрос, подожду, – и я отправилась в кабинет ректора. Активировать телефон было страшно. Я хотела это сделать, но боялась. Никиту боялась. Объясняться придется, ведь сейчас все было хорошо, но я не поставила его в известность, а он всегда очень за меня переживал.
Мы с ректором отправились в кафе и заказали себя всяких вкусняшек. Голод был зверский, и вдруг я увидела своего отца с конвертом в руках. Он был как всегда очень красив. Классические брюки, серебристая рубашка и замысловатый жилет черного цвета. Очень стильный. Дорогие часы на руках и туфли, начищенные до блеска.
– Папа, иди к нам!!! – тут же воскликнула я. Мой отец, он даже покачнулся от неожиданности. Бедняжка мой, тоже потерял дочку.
Он так осторожно подошел и очень внимательно на меня посмотреть.
– Па, садись, это ректор наш, мировой мужик. Я ему экзамен сдавала. Вот сидим, обедаем.
– Добрый день, Лучик, тебя все потеряли. Ты где была? – папочка был очень рад меня видеть. Его голос слегка дрожал.
– Пап, садись, закажи себе чего-нибудь, а что у тебя в руках? – я старалась вести себя непринужденно.
– Тест ДНК, он готов, – медленно так сообщил мой папочка.
– Вот как? – я встретилась с ним взглядом. Он хоть и был уверен в своем отцовстве, но почему-то волновался. – Ой, дай, взгляну, так интересно.
– Я не хотел без тебя вскрывать, поэтому держи, – я открыла конверт и увидела главную для себя цифру. Вероятность отцовства 99,99%. Ну просто великолепно.
– Ну, дочка, что показал тест? – осторожно спросил папа, оценивая мое выражение лица. А я старалась не показывать своей радости. Хотела так сказать потянуть интригу.
– Тест показал… – я так вдохновенно выдохнула, – что ты попал папочка. Ты счастливый обладатель дочери по прозвищу Пикассо!!! – Я вскочила, а потом очень крепко обняла своего отца. Я вложила ему бланк в руки.
– Лучик, честно говоря, я нисколько в этом не сомневался, – отозвался отец и еще раз меня обнял. Я обожала своего отца. Он был таким близким для меня человеком. Как же мне его не хватало.
– Ты сообщила Никите, что с тобой все в порядке? – поинтересовался отец.
– Нет, я боюсь, мы с тобой вместе домой отправимся. Папа, а ты набери его, прозондируем обстановку.
– Ну, хорошо, трусишка ты моя, а где ты была, дочка? Все тебя потеряли, – он немного оживился, а то так волновался, когда только появился в кафе.
– Папа, я за маму мстила, только результат оказался неожиданный. Сначала меня вообще убить пытались, а потом я заблудилась. Представляешь, почти до особняка Никиты дошла и заблудилась, поэтому заночевала в лесу, в двух шагах от его дома. Сейчас лето, в лесу так красиво. Папочка, я знаю, что я нарисую в следующий раз, – мне кажется, мой папа сейчас был в шоке от осознания, что я его дочь и того, что я ему рассказала.
– Вот это моя дочь, нечего сказать, – усмехнулся Федерико.
– Пикассо, а ты когда папу нашла? – поинтересовался ректор, уплетая свой обед. Он не хотел нарушать трогательный момент вскрытия конверта, а теперь решил все-таки заговорить.
– Владимирович, он сам нашелся. Никите спасибо, посодействовал, – отозвалась я и одарила и папу, и ректора очаровательной улыбкой.
– Как интересно, а теперь диплом на кого выписывать будем? – поинтересовался ректор.
– Я сделаю запрос во Флоренцию, и через неделю паспорт будет готов. Диплом нужно выписать на Лучиану Боттичелли.
– Па, ну звони уже Никите, – снова напомнила я о главном.
Федерико набрал номер телефона учителя и очень снисходительно на меня посмотрел.
– Никита, это Федерико, – начал разговор мой папочка.
– Дядя Федерико? Как тест, все в порядке? – тут же спросил Никита.
– О да, Лучик моя дочь, – вкрадчиво сообщил мой отец.
– Мы Лучиану пока не нашли, не знаю. Тупиковая ситуация. Мне жаль, – растерянно, с горечью в голосе отозвался учитель. – Возможно, случилось худшее.
– Я не хочу в это худшее верить, где мы сегодня встретимся, Никита?
– В особняке. Мы сейчас через пару часов туда направляемся.
– Хорошо, я тоже подъеду в особняк. До встречи, – Федерико отключил мобильник.
– Ну что как он? – тут же поинтересовалась я.
– Переживает, конечно, но ты же у нас трусишка, что поделаешь. Хочешь, обрадуй его, – пожал плечами мой отец и улыбнулся мне очень загадочно.
– Папа, мне страшно.
– Ты разве не моя дочь? – усмехнулся папочка. Вот когда он так сказал, я почему-то в себя уверовала. Я еще немного помешкала, а потом включила телефон. Даже глаза закрыла. СМС посыпались с интервалом в доли секунды, а затем последовал звонок.
– Ну что, Пикассо, оставляю Вас с отцом вдвоем, а меня ждет моя жена, – сообщил ректор и поднялся из-за стола.
– Ну, хорошо, передавайте привет жене, – я ему мило улыбнулась, а потом нажала на сенсорную кнопку вызова.
– Лучик, ты где, с тобой все в порядке? – голос учителя был таким настороженным.
– Никита, да все нормально, были проблемы, но теперь все хорошо, – я попыталась придать голосу уверенности.
– Лучик, где ты была этой ночью? – прилетел из его уст самый главный вопрос.
– Я заблудилась в лесу, телефон разрядился, утром выбралась, так что вечером увидимся, – непринужденно заявила я.
– Ты, где сейчас? Я приеду, – Никита явно не удовлетворил мой ответ.
– Да мы в кафе обедаем с папой. Вот только встретились, – папа удивленно приподнял бровь. «Дескать, ты чего меня подставляешь».
– Ты только сейчас его увидела?
– Ага, буквально вот-вот, – пыталась я как-то оправдаться и папу не подставить.
– А какое кафе?
– Рядом с академией, не далеко.
– Дождитесь меня, я выезжаю, – Никита отключил телефон.
– Голос напряженный, допроса с пристрастием не избежать.
– Так скажи, Лучиана, все-таки, что случилось, дочка?
– А давай, подробности я потом расскажу. Здесь людно очень.
Нам принесли наш десерт, и мы наслаждались фруктовым пломбиром. И снова наши предпочтения совпали, а когда я с наслаждением отправила еще одну ложечку слегка подтаявшего мороженого в рот, то в дверях увидела Никиту, который одарил меня таким взглядом, что мне захотелось спрятаться под стол…
