Серена Никки
Граффити любви
Глава 10. Экзамен…
Утро так быстро настало. Казалось, я только закрыла глаза, и вот уже пора вставать. Никита явно уже не спал, я это чувствовала, потому что он с интересом рассматривал мою руку. Я чувствовала его легкие прикосновения.
– Ты тоже уже проснулась, Лучик? Я же вижу, что ты не спишь, твое дыхание изменилось.
– Нет, я еще сплю, тебе показалось, – и я приподнялась. Никита так очаровательно улыбался, что мне самой захотелось его поцеловать сейчас. Я смотрела то на глаза парня, то на его губы, и не могла решиться. Или просто это сделать, или сначала спросить разрешения, или…
– Лучик, просто сделай это, – отозвался Никита, словно мысли мои прочел. Как он это делает? Я приблизилась и почувствовала его теплое дыхание на своих губах. Было так неловко, но я рискнула и прикоснулась очень робко, неуверенно к его губам своими, и мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Никита просто позволил мне это сделать. Да, возможно я делала это неумело, очень скромно, но Никита он словно подталкивал меня к действиям, слегка приобнял и приоткрыл свои губы мне навстречу, а потом видимо его терпение закончилось, и он взял инициативу в свои руки, перевернув меня на постель и углубляя наш поцелуй. Он обещал ограничиться только поцелуями, и я не пыталась его оттолкнуть. Было так волнительно. Никита был очень нежен и осторожен, но пробуждал во мне такие чувства, каких раньше я не испытывала. Постепенно он все-таки отстранился и приподнял меня так, чтобы я имела возможность сесть.
– Ты сегодня сделала шаг мне навстречу, я рад, что ты смогла. Понимаю, что тебе это сложно, но ты делаешь меня счастливым, когда так близка со мной.
– Никита, но ты ведь мой парень, наверное, нам можно, – пожала плечами я.
– Да, конечно, можно, и нам пора вставать. Нужно сначала сделать тест ДНК, потом в академию, в больницу и вечером, посидим где-нибудь в ресторане, надеюсь, ты не против. Все перемещения только на моих руках.
– Тогда надо поспешить.
– Да, Катя еще вчера перенесла твои вещи, больше я тебя никуда не отпущу, слышишь? Ты моя, Лучик, моя навсегда.
– Так, стоп, учитель, я пока что еще только твоя девушка. Какие еще навсегда?
– А замуж пойдешь за меня, Лучиана?
– Сначала надо ДНК сделать. Потом документы переоформить, а потом я буду Лучианой, окей?
– Ну да, точно, а потом выйдешь за меня?
– Такую фамилию, как Боттичелли поменять на фамилию Серова?
– А чем плохая фамилия? Нормальная русская фамилия. Так что, ты станешь моей женой?
– Никита, нельзя так настаивать. Это неприлично, я не готова дать тебе ответ на этот вопрос. А мне как экзамены сдавать? Как Коралина или как Лучиана? Мне что, теперь зачетку менять придется? Начинала я учиться, как Коралина Зимина, а заканчиваю, как Лучиана Боттичелли. Умереть не встать.
– Да не думаю, поговорим потом с ректором и решим, как нам правильно поступить, Лучик.
Я поднялась и отправилась в душ. Как всегда у Никиты все было на своих местах. Когда я открыла шкаф, то нашла в своей сумке краску для волос и вернулась в ванную комнату. Сегодня я решила вернуть свой цвет волос и пробыла в ванной комнате полчаса, потом вышла и среди своих вещей нашла джинсы зеленого цвета и желтый топ, сверху надела салатового цвета укороченный пиджак, а еще нашла свои любимые желтые кроссовки. Это был мой летний вариант для работы и учебы. Когда я вышла в гостиную, то мой отец снова чуть не прослезился. Боже мой, несчастный итальянский папочка был таким сентиментальным, честное слово.
– Лучиана, ты прекрасна, так похожа на мамочку, теперь словно ее увидел.
Никите, вероятно, мой цвет волос понравился, но он только улыбнулся.
– Давайте сейчас заедем куда-нибудь в кафе, позавтракаем, а потом в медицинский центр отправимся, хорошо? – предложил учитель.
– Да, конечно, только можно я Лучиану понесу? Я так давно не носил дочь на руках, а тут такая возможность.
– Конечно, папочка, только я тяжелая, Никита докажет.
– Она все шутит, юмористка моя, – отозвался мой парень.
Мы все вместе отправились в кафе. Каждый заказал, что хотел, а у нас с папочкой предпочтения в еде совпадали полностью, и мы заказали творожную запеканку и кофе, а вместо хлеба багет и сыр.
– Семейство Боттичелли, вам точно ДНК нужен? – усмехнулся Никита, заметив, что мы заказали, и как мы это едим. Как оказалось и папа, и я – оба были левши. Мы переглянулись, и у нас было одинаковое выражение лица.
– Никита, нужен, договорились же, это серьезное дело, надо знать наверняка, а вдруг это просто очень-очень сильное совпадение.
– Очень сомневаюсь, – отозвался мой папочка и помотал головой. – Ты еще и на мою маму похожа, Лучик, и немного на отца. В тебе столько всего понамешано. Я уверен в том, что ты моя дочка.
– Ну, все равно считайте, что я Фома неверующий, и все-то мне доказать надо.
– Лучиана, да как пожелаешь, кстати, нам уже пора.
Мы дружною толпою отправились в медицинский центр. Оказывается, отец еще вчера оплатил все, и нас ждали практически с распростертыми объятиями. В общем, процедура не сложная, и буквально через пятнадцать минут мы уже сидели в машине.
– Вам нужно в академию, а мне в гостиничный номер, так что я, наверное, вызову такси, а вы поезжайте на занятия.
– Папа, мы тебя довезем, – тут же отозвалась я. Мы с моим итальянским папочкой сидели на заднем сидении, и я наконец-то почувствовала, что у меня есть семья. Это чувство было не описать. Так тепло было на сердце. Папа вышел и поцеловал меня в щечку на прощание, мне прямо отпускать его не хотелось. Как это прекрасно иметь отца.
– Ну что, Лучик, ты готова к учебе?
– Да как всегда, учитель.
– У тебя сегодня экзамен по моему предмету устный, после которого я выберу тебя, но выглядеть должно все очень натурально.
– Так и будет выглядеть.
– Мы так и не общались с тобой как учитель и ученик: то отношения не заладились, то этот Славик, потом больница. Столько проблем навалилось.
– Судьба у нас такая, Никита, с приключениями, говорила же, не связывайся со мной, а тебе захотелось.
– Ну что я могу с собой поделать, если ты зацепила меня.
– Я тебя? Да скажешь тоже, я даже не умею этого делать.
– Но у тебя получилось, – Никита-то и дело бросал свой взгляд через зеркало заднего вида на меня.
– За дорогой следи, Шумахер, а не на меня смотри. Это я тебе как водитель со стажем говорю.
– Да, как скажешь, Лучик. Чего опять режим колючего ежика включила?
Вскоре мы добрались до нашей родной академии, и Никита, подхватив меня на руки, понес к аудитории. Все что-то повторяли, готовился народ к экзамену. Все в Штаты хотели попасть, хотя Никита, вроде как, уже всем сказал, что он с кандидатурами определился или нет. Да не важно, по факту будем разбираться.
И вот, наконец, билеты были разложены, и первой пошла Дакота. Мы с ней даже не поздоровались, а когда начался экзамен, в аудиторию прошел еще один мужчина и поприветствовал всех. Все встали, кроме меня конечно.
– Здравствуйте, я тоже буду принимать у вас экзамен, а зовут меня Борис Сергеевич Грачев, – молодой мужчина был в деловом костюме, и он был чуть ниже Никиты. Его зеленые глаза и темно-русые волосы придавали ему особый шарм. Правильные черты лица и насмешливая улыбка дополняли образ красавца. Я посмотрела на Дакоту, и она похоже прямо растерялась. Руки слегка дрожали, дышала подруга как-то прерывисто, и румянец на щеках был вместо тысячи слов. Запала Катя моя на Бориса Грачева, а ей как раз идти и на вопросы этих красавцев отвечать,
– Дакота, что хорош новый препод, а? – подмигнула я своей подруге.
– Хорош, не то слово. Как теперь экзамен сдавать? Вот не мог он через десять минут зайти, и как теперь твоему Никите при этом Борисе рассказывать?
– Да брось, ты все знаешь, а то, что симпатичный, не беда. Ты на Никиту смотри, он на тебя нормально влияет, а на этого не смотри.
Но я заметила, что взгляд Бориса тоже зацепился за Катюшу. Прямо рассматривал ее так откровенно и что-то сказал Никите, глядя на Дакоту.
– Короче, похоже, Дакота, у вас с этим Борисом все взаимно, он так на тебя смотрит.
– Ох, не знаю – не знаю, – Катя никак не могла успокоиться.
– Все, топай, давай, а то перегоришь, потом двух слов связать не сможешь. Давай, ты сильная, независимая. Ты должна держаться.
– Все, я пошла, – Дакота подошла, протянула билет Борису, а он так его взял, что их руки соприкоснулись, и они на мгновение замерли. А Борис не промах, подкатывает прямо во время экзамена, но Дакота молодец. Она начала говорить и все рассказала и про основные фонды, и про оборотные и внеоборотные активы, и вопрос про спрос и предложение раскрыла полностью, и задачу расписала на доске, как решила и свои предложения внесла и выводы сделала.
Борис задал вопрос. Я заметила, что Катя расслабилась и легко дала ответ. Потом вопросы задавал Никита. Подробно они экзамен принимали, ничего не скажешь. В итоге Катя получила высший бал, и она протянула зачетку Никите. Да и наша группа оценила уровень подготовки Дакоты. Знай наших. Я прямо гордость за подругу испытывала. Никита собрал билеты и подошел к моему столу. Он сложил их веером, и я, не задумываясь, вытянула свой билет. Мне он не казался сложным, и я принялась оформлять свой ответ.
Но я должна была отвечать пятнадцатой, и сначала начали подходить мои одногруппники. Кто-то отвечал кое-как на три. Кто-то на четыре, но как Дакота никто не ответил, и вот, наконец, пришел мой черед отвечать, и Никита поднял и пересадил меня к столу.
Я начала просто отвечать на вопрос, даже не смотря в свой листок. Попалась не самая трудная тема налоги. И в задаче нужно было рассчитать налог на имущество предприятия.
– А по какой стоимости Вы делали подборку основных средств, для налога?
– По остаточной стоимости, Никита Валерьевич, притом нарастающим итогом. Рассчитываем среднегодовую стоимость и умножаем на ставку налога.
– У меня нет вопросов, – отозвался Никита.
– Коралина, а назовите документ, который составляется с контрагентом для того, чтобы выявить расхождения по оплатам и выполненным с их стороны услугам, работам или поставке товара.
– Акт сверки, Борис Сергеевич.
– По каким документам производится оплата поставщикам.
– Договор, контракт, и к ним прилагается Счет, Акт выполненных работ, или оказания услуг, универсальный передаточный документ, товарная накладная и просто накладная.
– У меня все, – отозвался Борис Грачев.
– Ты хорошо владеешь материалом Коралина. Честно говоря, приятно удивлен, – отозвался Никита, ведь переживал за меня, как я справлюсь, и Борис свои вопросы задавал не по билету, а так, вероятно из головы. Вопросы по работе предприятия, но я ответила, и Никита, подхватив меня на руки, отнес в свой кабинет. Там уже сидела Дакота и пила кофе.
– Ну что, девчонки? Пока у вас самый лучший результат, и я сомневаюсь, что кто-то будет лучше, так что Вы и Борис – это моя команда.
– Никита, а кто такой Борис?
– Мой друг, мы в одной школе учились. Хороший человек. Я вас после уроков познакомлю. Еще час, не больше. Подождете нас девчонки.
– Конечно, Никита, мы тут сейчас разорим твои запасы. Кофе, печенье – все такое вкусное.
– О да, это ради бога. Отдыхайте и чувствуйте себя, как дома. Мы скоро, – и Никита вышел.
– Дакота, Борис и мы едем в Штаты, похоже, у тебя тоже скоро парень будет.
– Скажешь тоже, кто он и кто я.
– Ну, у нас же с Никитой получилось, кстати, сейчас такое тебе расскажу, закачаешься. Прикинь, у меня папа нашелся
– Кто? – Дакота прямо в лице поменялась.
– Да папа, говорю, нашелся, утром тест ДНК делали, похоже, я итальянка, – так вдохновенно и мечтательно призналась я.
– Ого, дела, а каким боком ты итальянка, Пикассо? Ты в детском доме всю жизнь прожила, тебя дворник притащил.
– Вот, а до этого у меня мама была итальянка и папа итальянец.
– Вот почему ты по-итальянски говорить умеешь. Зов крови. И макароны ты любишь с сыром. И ругаешься со всеми постоянно. Пикассо, ну ты даешь.
– А я-то чего? Знаешь, как папочку зовут?
– Неа, – помотала головой Катя.
– Федерико Боттичелли, он у меня итальянский художник. Прикинь.
– Вот ничего себе, Федерико Боттичелли, с ума можно сойти.
– И мы к нему в Италию поедем скоро.
– А можно, я тоже с вами поеду?
– Ага, наверное. Да, если что, я с папой договорюсь, только результатов теста дождаться нужно.
– Умеешь ты шокировать, Пикассо. Вот жили, мы жили и тут на тебе. И все с ног на голову перевернулось. Как думаешь, за что нам такое счастье, Пикассо?
– Не знаю, наверно заслужили, или нет, – пожала я плечами. – Я хочу тех людей найти, которые маму мою убили. Поможешь мне, Дакота?
– А как их найти?
– Не знаю пока, но они остались безнаказанными, а это не правильно. Я хочу возмездия.
– Надо подумать, может в полицейском участке что-то знают.
– Я, как только гипс снимут, схожу в полицейский участок. Надо поднять это дело.
Неожиданно в кабинет вошли Никита и Борис. Катя буквально зависла, рассматривая мужчину.
– Привет, красавицы, с удачной сдачей экзамена. Да, какие у нас планы? – отозвался Борис.
– Нам с Коралиной нужно в больницу, а потом мы встречаемся с моим другом в кафе, вы можете присоединиться.
– Тогда, Катя, может, пообедаем где-нибудь, раз у ребят дела. Познакомимся поближе. Вы так очаровательны, и кого-то мне напоминаете. Лицо такое знакомое.
– Мы ее Дакота называем, знаете такую актрису, Дакота Фэннинг? Она на нее похожа.
– Не знаю такую актрису, – усмехнулся Борис.
– Окей, Сумерки смотрели? – отозвалась я.
– Ага, – утвердительно кивнул Борис.
– Помните, там такая в составе клана Вальтури блондиночка была?
– Да, помню, точно, Катюша, одно лицо, – согласился молодой человек.
– Так что можете Катю Дакотой называть. Она не обидится.
– Нет, мне Катя больше нравится, – отозвался Борис и, коснувшись руки девушки, увлек ее за собой. Я проводила их взглядом, а Никита смотрел на меня в этот момент.
– Все, пропала Дакота с потрохами, – заключила я.
– Ну что ты, Борис, хороший друг, и он действительно ни с кем не встречается. Он трудоголик, а между ними, по-моему, все взаимно, Лучик. Да, давай поспешим. Сегодня рентген назначен, возможно гипс снимут. Врач сказал все у тебя там довольно оптимистично.
– Это было бы чудесно. Ужасно неудобно с этим гипсом.
– Но нагрузку на ногу постепенно давать нужно, так что я за тобой прослежу.
– Окей, хорошо, учитель, следи, – пожала плечами я. И мы отправились сразу в больницу.
Рентген действительно показал, что все у меня заживает, и было принято решение снять гипс, при условии, что я буду осторожной при ходьбе.
– У тебя не сложный перелом, небольшая трещина, поэтому так быстро все заживает. Но все равно, пока с костылями или на моих руках, – предупредил меня Никита.
– Да, пожалуйста.
После принятых процедур нас отпустили, и Никита отвез меня в ресторан, где мы встретились с моим отцом. Это был китайский ресторан, и все было оформлено в восточном стиле. На стене была нарисована сакура. Кстати мной была нарисована, мой заказ, и мой отец сразу обратил на картину внимание, а мне было интересно наблюдать за его реакцией.
– Какая интересная работа. Три года назад этой картины тут не было.
Никита посмотрел на моего отца, а потом на меня.
– Так, Лучик, узнаю руку мастера, твоя работа?
Я очень загадочно посмотрела на Никиту.
– Ну, моя, – я как бы так небрежно это сказала и продолжила изучать меню.
– Лучик, это прекрасная работа. Ты можешь стать известным художником.
– Не получится, я по образованию финансист. Меня уже Никита завербовал в свою команду.
– Но ты так талантлива, тебя не тяготит твоя будущая профессия?
– Да нет, я смогу все это совмещать, папа, и я не брошу свою вторую работу. По городу много где можно встретить мои работы. Никите тоже меня посоветовали, так что у него в загородном доме есть и твоя работа и моя.
Папа был немного шокирован, но потом тактично сменил тему разговора.
– Как экзамен, Лучиана?
– Да, вроде как, учитель мной доволен, – перевела я взгляд на Никиту. В этот момент ему позвонили.
– Мое прекрасное семейство, вы тут посидите, а мне нужно поговорить. С работы звонят.
– Ага, понятно.
– Тут что-то связь плохо ловит, я на улицу выйду.
Никита вышел и очень долго не возвращался, а потом мне пришло СМС.
«Попрощайся со своим учителем, Пикассо»…
Глава 11. Похищение учителя…
Я прочитала сообщение, и на мгновение показалось, что мне это сниться в каком-то кошмарном сне, а потом я поняла, что в прямом смысле теряю сознание. Темнота поглотила мой разум. Очнулась я уже в квартире Никиты и услышала голоса.
– Скорее всего, это друзья Славика, но они слишком далеко зашли. Мне нужно найти Терминатора, – говорила Дакота. Я едва разлепила ресницы и поняла, что действительность свинцовыми оковами сжимает мне сердце. Я осторожно встала и неуверенно шагнула в сторону кухни, на которой за столом сидел мой отец, Борис Грачев и Дакота. Все посмотрели на меня.
– Лучиана, приляг. Врач сказал, что ты, возможно, проспишь до утра, – пояснил мой отец.
Вид, вероятно, был у меня плачевный. В глазах читалась безысходность, бледное лицо, но я собрала все свои внутренние силы, какие оставались, и четко осознала, что нужно срочно что-то делать.
– Никиту похитили друзья Славика, и я знаю, что Костя Светлаков участник этого похищения. Он угрожал мне недавно. Я говорила Никите, но он не придал значения моим словам. Они отделались со своим другом условным сроком с подпиской о не выезде. Родители смогли отмазать своих сыновей, но Славик все-таки отбывает срок, – я посмотрела на Дакоту и добавила. – Нужно выходить на связь с Терминатором, иначе будет поздно. – Я села за стол и стала искать в телефоне контакт Тимура.
– Дочка, ты еще очень слаба, и ты точно останешься дома, – мой отец явно не хотел, чтобы я в этом участвовала, но папа не знал, что и ни в таких разборках приходилось принимать участие, и я уже давно ничего не боюсь.
– Папа, ты меня не остановишь, я собираюсь разыскать Никиту и отомстить шакалам Славика. Белый и Тимати слишком далеко зашли.
– Пикассо, но ты действительно еще только недавно вышла из больницы, – возразила Дакота.
– А я сообщил в полицию, девчонки. Никита – мой друг, – пояснил Борис.
– Зря ты это сделал. В суде сидит отец Славика, и все подстроят так, что если им будет выгодно, мы Никиту больше никогда не увидим, – заключила Дакота.
Я снова и снова пыталась набрать номер телефона Терминатора и, наконец, он ответил.
– Слушаю, – отозвался мой друг.
– Терминатор, привет, – спокойно проговорила я.
– Что, Пикассо, проблемы? Просто так ты мне не звонишь никогда?
– Моего парня похитили, и боюсь, это может закончиться убийством. Теперь риск оказаться за решеткой для похитителей очень велик. Они не оставят его в живых. Действовать надо быстро.
– Сама будешь участвовать, Пикассо? Или мне предлагаешь разбираться. Только ты знаешь мои правила.
– Да, я с тобой. Со мной еще Дакота будет, – Борис указал на себя, и мой отец тоже дал понять, что пойдет на дело с нами, – и еще двое наших друзей.
– Хорошо, тачка есть? Нужно две? – отозвался Терминатор.
– Достану.
– Кто эти ребята, Пикассо, которые могли похитить твоего парня? Есть предположения?
– Белый и Тимати, может еще кто-то из их круга.
– Понятно, найдем. Сейчас связи в «Контакте» поднимем, и я жду тебя возле твоей академии через два часа.
– Спасибо, Терминатор.
– Пока не за что, Пикассо, готовь руки, будешь сама наказывать. Понимаешь, о чем я?
– Конечно, до связи, – я отключила телефон и посмотрела на Дакоту. – Почему Белого и Тимати выпустили так быстро?
– Ну как сказать, против них недостаточно улик, а ты заявление так и не написала. В момент похищения они были в масках, а то, что я сняла момент того, как они убежали с той вечеринки – это не улика. В суде посчитали, это почти не преступление. У Белого и Тимати был очень хороший адвокат. Если бы не общественность, и Славик был бы на свободе, – Катя перевела взгляд на моего отца.
– Этот город, он чрезвычайно криминальный, это не хорошо, моя жизнь навсегда разрушена благодаря преступникам из этих мест.
– Борис, у тебя есть машина? – тут же спросила я.
– Да, конечно, на парковке стоит, и машина Никиты тоже, господин Боттичелли ее пригнал, когда тебе плохо стало.
– Тогда нельзя терять времени, – отозвалась я, и все поспешили на выход.
– Лучиана, твоя нога. Ты уверена, что способна сейчас куда-то ехать? Врач рекомендовал тебе покой.
– Папа, я справлюсь, едем, – и мы поспешили к машинам. На улице было глубоко за полночь. Звездное небо и яркий месяц освещали город. Тишину нарушали изредка проезжающие машины, а на дорогу падал свет неоновых фонарей, вокруг которых кружили мотыльки.
Никита – такой светлый человек. Он особенный, и мне очень хотелось помочь ему. Из-за меня он попал в такую переделку, и я обязана была его вытащить из этого ада.
Дакота теперь была с Борисом и именно в его белый Lexus она села, а мы с папой взяли машину Никиты.
– Дочка, не переживай, мы найдем Никиту, я все для этого сделаю.
– Папа, ты не представляешь, на что они способны.
Через час мы добрались до академии, и вскоре я увидела Терминатора. Этот парень был среднего роста, но его руки полностью покрывали тату. У него были русые волосы, и он носил короткую прическу. Его зеленые глаза были ледяными, даже устрашающими. В них читалась опасность. Мой отец с недоверием на него посмотрел, а мы обменялись виртуозным рукопожатием. Так мы всегда с ним здоровались, и не важно, кто его приветствовал, девушка или парень. Если ты с Терминатором, то должна именно так его приветствовать.
Дакота тоже подошла и пожала руку нашего общего друга. Терминатор – это было наше правосудие в детском доме. Всегда справедливый, но очень жестокий. Он же судит, он же наказывает. И он наказывает так, что потом уже не захочешь нарушать негласные законы Тимура.
– Ну что, Пикассо, я узнал, что Белый и Тимати сегодня снимали селфи на стройке. Это по федеральной трассе. Селфи снимали час назад. Думаю нам надо двигаться туда, – и вскоре к нам подошли еще пятеро ребят с весьма устрашающим видом.
– Это свои ребята, надо Белого и Тимати проучить. Не переживай, тебе отведена главная роль. Знаю, что тебя тогда Белый похитил, и я хотел с ним разобраться. Совсем страх потерял. Мы своих в обиду не даем. Просто я на вахте был и вернулся пару дней назад. В больнице тебя искал и в общаге тоже, но ты пропала, а так бы встретились. Где ты теперь?
– У Никиты живу, – отозвалась я.
– Никита? Парень твой, тот, что попался?
– Да, он самый.
– А это кто? – Терминатор перевел взгляд на Федерико.
– Это мой отец. Он недавно нашелся, и мы пока проходим экспертизу ДНК.
– Ничего себе дела. Ты смотрю, круто двигаешь свою жизнь. К парню переехала, папу нашла, в неприятности вляпалась.
– Не говори, Терминатор, я как всегда, очень везучая.
Тимур обвел всю нашу честную компанию цепким взглядом и выдохнул.
– Все, по машинам, с ребятами потом познакомлю, – Тимур слегка улыбнулся и сел на переднее пассажирское сиденье. Мой папа сидел на месте водителя, а я оказалась между двух парней, которые сидели сзади, как и я.
– Макс, – представился брюнет. Он явно имел армянские корни.
– Его зовут Махир, но мы зовем его Макс. Вера другая, но он живет по нашим понятиям.
– Серый, – отозвался мужчина слева. Русоволосый паренёк в очках, но у него так же на руках были тату. Какие-то готические рисунки, но только на одной руке и еще что-то было изображено справа от уха, и рисунок скрывала футболка. Серые глаза казались равнодушными, но улыбка была очаровательной. Все ребята из команды Терминатора были в куртках черного цвета. Джинсы черные или темно-синие. Под куртками были футболки черных цветов с изображением различных рок-групп. У Серого была белая футболка и белые кроссовки.
– А Серый, он Сергей?
– Да, я Сергей, ты не переживай так, мы не сильно их убьем, так чуть-чуть. Ты не помнишь меня? – молодой человек очень загадочно мне улыбнулся.
Я стала всматриваться в лицо паренька, а потом заметила шрамы прямо на запястье глубокие, и вспомнила. Когда мне было тринадцать лет, в наш детский дом попал паренек. Его родителей убили. Зверски убили, а над пареньком жестко издевались в лесу. Он не рассказывал, что ему пришлось пережить, но он едва не умер. После реанимации, он попал в наш детский дом. Сергей ни с кем не разговаривал, а однажды я обнаружила его в ванной комнате со вскрытыми венами. Серый не хотел жить, и я буквально кричала, заставляя его бороться со смертью.
Потом когда я в своей комнате перетянула его руки бинтами, он немного пришел в себя. Обошлись без скорой помощи.
Позже я потащила его на улицу, и мы долго гуляли. Я рассказала ему о своей судьбе, а он о своей. После перенесенных испытаний у него упало зрение, а еще после этого случая он состоял на учете у психиатра какое-то время.
Потом он, так сказать, попал в компанию Терминатора, и тот помог ему справиться с трудностями. Сергей теперь не был таким уж и слабым. Сейчас он был высоким парнем, в хорошей физической форме, и у него на пальце правой руки было кольцо. Золотое кольцо.
– Серый, я помню тебя, и ты изменился, – я какое-то время не могла оторвать свой взгляд от него. В его глазах было столько всего. Я знала, через что ему пришлось пройти, и его судьба, это тяжелый путь сильного человека.
– Я, когда узнал, в какие неприятности ты попала, очень захотел помочь, ты же спасла меня когда-то, – усмехнулся Сергей, но едва заметная улыбка была какой-то грустной. Потом он добавил. – Любишь его?
– Кого?
– Того, кого выручать едем?
– Я ему не говорила об этом, но я не хочу его смерти.
– Понятно, разбираешься в себе, но мне и так понятно, что ты его любишь. Я хорошо тебя знаю, Пикассо.
– А ты, Сергей, ты ведь женился, верно?
– Да, ведь жизнь она полна сюрпризов, и мне повезло. А знаешь кто она?
– Кто? – мне было, правда, любопытно, кто же это.
– Неформалка из детского дома, Мальвина.
– Василевская Амалия?
– Теперь Холодова? – усмехнулся Сергей.
– Да вы же на дух друг друга не переносили. Она постоянно строила тебе козни, и Тимур много раз ее наказывал за это. Дохлую крысу тебе в постель подсунула, тетрадь по химии сожгла, кроссовки прятала постоянно.
– Знал бы, что это у нее любовь такая, не трогал бы девчонку, а так в комнате у меня постоянно наказанная отбывала, – усмехнулся Терминатор. – Чистоту наводила.
Амалию звали Мальвиной за огромные голубые глаза, длинные ресницы, а позже она свои волосы стала окрашивать тоником в лазурный цвет. Тогда она действительно оправдывала свое прозвище. Мальвина и Серый были врагами. Воспитатели намучились с ними. Нет, Сергей ничего ей не делал, но был равнодушен к девчонке, а ее это вероятно задевало.
– И как у вас теперь отношения? – спросила я.
– Я ее воспитал, теперь она, наконец, стала меня слушать, – усмехнулся Сергей.
Мы ехали за машиной Бориса, а ему дорогу указывала Дакота. Терминатор указал ей нужный маршрут перед тем, как мы выехали из города.
Время, казалось, тянулось так медленно, и хотелось ускорить его. Неизвестность ядовитой пеленой отравляла сознание.
***
– Что за черт, – Никита пришел в себя. Он ощущал ужасную острую боль в голове и, коснувшись затылка, угодил в липкую полусвернувшуюся кровь. Его голова была разбита, но он хорошо помнил, что произошло.
Выйдя их ресторана, Никита нашел место, где связь была наиболее доступной, а потом его окликнули, и в следующий момент он получил сокрушительный удар битой по голове. Далее последовала еще серия ударов, и Никита потерял сознание.
Послышались голоса, Никита слегка приоткрыл глаза. На нем был наручник, и он оказался прикованным к арматуре, которая дугой торчала из стены. Вырвать ее ему не удастся, это было понятно сразу.
– Что, препод, очухался? Ну что, нехорошо ты со Славиком поступил. Сейчас ты ответишь за все. Ждали, когда ты договор свой закроешь, да экзамен примешь у всех. Не хотели остаться в конце года с задолженностью по твоему предмету, а теперь пришло время за все заплатить. Пикассо – девка Славика, а ты на его собственность позарился.
– Пикассо – человек вообще-то, и сама вправе решать, с кем ей быть, а кого обходить стороной. Что за зверье растет в этом городе? Поступаете, как твари последние, – после этих слов Никита получил удар ногой в живот. Он смог бы им противостоять, но был прикован, как и Пикассо тогда.
– Ты на нашей территории, и здесь мы решаем, кому жить, а кому умирать.
– Помнишь, Белый, Славик рассказывал, много лет назад здесь, в этих местах одну итальянскую девчонку убили. Его отец держал тут всех в городе. Его боялись, а она не согласилась быть с ним.
– И что потом случилось?
– Не нашли ее тогда. Повеселились и в реку выбросили, и тебе, препод, тот же путь предстоит.
– Что? Я так посмотрю, потомственные твари у нас тут собрались? Думаете, закона на вас не найдется? Ошибаетесь. Кто итальянскую девушку убил много лет назад? Отец Славика, судья местный?
– Да, а ты что, ее родственник? Смотри, Тимати, кажется, этот препод девчонку ту знал.
– Тогда все про это говорили, Доминика Боттичелли зверски убита неизвестными людьми. Так и не нашли, кто это сделал.
– Не волнуйся, и тебя не найдут. Отец Славика был здесь законом, и девчонка не подчинилась. Пришлось убить. Тебя убьем мы, препод. Выбирай, как желаешь умереть. Можем сжечь тебя, по частям разделать или сразу утопить, – презрительно заявил Белый. Костя был жестоким парнем. Не смотря на то, что он был единственным сыном, он перестал к другим людям относиться с уважением и за людей считал только своих друзей, а к старшим уважения так и вообще не испытывал никогда.
– Можем и сразу утопить, мы же не злые, – добавил Тимати.
– Да мне умереть не страшно, но такие, как судья ваш, да и вы тоже не должны размножаться. Таких тварей, как вы нужно за решеткой держать. Знаю, кто отмазал вас, но Пикассо именно вы похитили. Я уверен в этом.
– Ну, да, только доказательства где, учитель? – и Тимати снова ударил Никиту.
Они буквально озверели, и удары ногами не прекращались. Они решили перейти от слов к делу, и время пошло на минуты. Учитель оказался в весьма невыгодном положении.
Неожиданно послышались шаги, и Тимати насторожился, он вытащил нож, и когда заметил парня, то бросился на него. Терминатор после небольшой стычки выбил нож ногой из рук Тимати и быстро поставил парня на колени, заломив его руки за спину. Сергей с той же легкостью обезвредил Белого. Тот даже выстрелить успел, но пуля прошла по касательной и выбила окно. Дальше на верхнем этаже строящегося здания появились ребята Терминатора.
Белый и Тимати пока не понимали, кто это.
– Ключи от наручников где, бессмертный? Думаешь, тебе это так с рук сойдет? В этом городе я закон, – стальным тоном громогласно заявил Терминатор.
