Саша Блик
Сны чужих воспоминаний. Книга 1
6
Ноги отваливались. Просто отваливались. А хуже всего то, что, как казалось, мы и не двигались вовсе. И это было катастрофой. Учитывая, что вышли из дома мы около трёх часов ночи, и пробыли в пути просто бесконечное количество времени… Я ждала, что с минуты на минуту наше исчезновение могут обнаружить и пустить кого-нибудь в погоню.
И, если уж начистоту, в данный момент это не казалось таким уж плохим вариантом. Я была готова сдаться на милость того, кто догонит меня и предложит подвезти – даже если подвезёт он меня обратно в поместье. Я просто представить не могла, что может оказаться хуже, чем бесконечно волочиться по дороге. Болели ноги. Хотелось спать. Дорога бежала вперёд. Луна спускалась к горизонту. Пейзаж не менялся. Ники бодро шагала впереди, уверенно неся мой чемодан.
– Умоляю, скажи, что мы почти пришли! – простонала я. девушка удивлённо обернулась и смерила озадаченным взглядом мою сгорбленную фигуру.
– Но мы же идём не больше двух часов, – возразила она. – А с такой скоростью… К полудню, может быть, добредём.
Я ахнула. Это она намекала, что я медленно иду? А чего она, собственно, хотела от человека, никогда в жизни не ходившего пешком на дальние расстояния? Территория нашей школы была не слишком большой, а когда необходимо было куда-то доехать, мы неизменно заказывали экипаж.
Но сегодня подобной роскоши я себе позволить не могла. Как минимум, чтобы вызвать экипаж, нужно было попросить об этом дворецкого. Он бы связался с городом по кристаллу связи… И заодно поведал моему отцу, что я заказала экипаж на три часа ночи. Нет уж, спасибо. Я не настолько отчаялась. Я дойду.
На этой решительной ноте у меня подвернулась нога. Под каблук попал камешек, и я полетела в траву, запнувшись на ровном месте.
– Госпожа? Вы в порядке? – спохватилась Ники. Она бросила чемодан и подлетела ко мне.
– В порядке… – прошипела я. Попыталась опереться на ногу – лодыжку пронзила острая боль. – Нет, нет, нет, только не это!
Я закрыла лицо руками и медленно выпустила воздух сквозь зубы. Всё складывалось хуже, чем я могла ожидать. Как минимум, невозможно было даже предположить, что я травмируюсь ещё по пути в город. И самое обидное – я даже не могла себя подлечить. Заживляющих настоек я с собой не брала, а использовать магию, чтобы облегчить боль, было запрещено. Остаться без маскировки сразу после того, как сбежала из дома – что может быть глупее?
Я беспомощно подняла глаза на Ники. Она растерянно глядела на меня. Очевидно, тоже не предполагала, что у взрослой госпожи, имеющей две ноги, растущих из правильного, казалось бы, места, одна из оных может внезапно прийти в негодность. Словом, готового рецепта тоже не имела.
Впрочем, сориентировалась она значительно быстрее меня.
– Госпожа, минутку, я достану бинт.
– У тебя есть бинт? – удивилась я, наблюдая, как девушка выуживает из небольшой сумки сумочку поменьше. Неужели она взяла с собой настоящий лекарский набор?
Оказалось – да. В сумочке лежали какие-то бутылочки, свёрточки и бинт – полоска чистой ткани. Девушка опустилась передо мной на траву, сняла туфельку и крепко перевязала мою лодыжку.
– Что же вы, госпожа, отправились в путь в туфельках, – посетовала она. – В них же можно и ногу подвернуть.
– Да неужели? – восхитилась я такой проницательностью.
Ники серьёзно кивнула.
– Это правда. Ходить на каблуке значительно сложнее, чем на плоской подошве.
Она это говорила настолько искренне, что мне даже расхотелось зубоскалить.
– А перед выходом ты мне этого сказать не могла? – вздохнула я. Не то чтобы у меня было много обуви без каблука… Но я могла по крайней мере надеть сапоги для верховой езды. Несмотря на то, что они предназначались совсем для другого. Собственно, для верховой езды они и предназначались.
– Разве служанка может указывать госпоже, что надеть? – изумилась Ники. – Я бы не посмела.
Я поджала губы и тяжело вздохнула.
– Ники, давай мы с тобой договоримся. Впредь, если ты увидишь, что я делаю что-то откровенно глупое, ты мне об этом скажешь. Хорошо?
Служанка кивнула и радостно улыбнулась.
– Я считаю, что вы напрасно хотите избежать брака с господином Моссом, – объявила она. – Он очень богат, уважаем, а к тому же ещё молод и красив.
– Кроме этого вопроса, – резко оборвала я. – Обсуждать замужество с Калебом я не намерена.
– Как скажете, госпожа, – пожала плечами Ники и заметно сникла.
Я придирчиво оглядела перебинтованную ногу и пришла к неутешительному выводу: обратно в туфельку я не залезу.
– Ники, скажи… – Я замялась и указала на повреждённую конечность. – А как же мне идти дальше?
– Никак, – с готовностью объяснила она. – На ногу опираться нельзя. Нужно ждать, пока нас кто-нибудь заберёт.
Я замерла. Вот меньше всего на свете мне сейчас хотелось ждать, пока меня заберут. Особенно если учесть, что это скорее всего будут слуги отца. Ну уж нет.
Я заозиралась по сторонам. Как назло, луна скрылась за облаком, и видно ничего не было. Но вот серебристый свет пробился сквозь преграду, освещая притаившийся вдалеке перелесок. В таком можно было найти парочку крепких палок, чтобы использовать в качестве костылей. Если послать туда Ники…
Я как раз прикидывала время, которое понадобится служанке, чтобы дойти до перелеска, найти там подходящие палки или ветки – кстати, найдётся ли у неё в сумочке топор? Когда в сознание ворвался стук копыт. Сердце замерло, а затем пустилось вскачь.
Обнаружили! Вычислили! Догнали! Живой не дамся.
Я повалилась в траву, стараясь стать как можно более незаметной, и утянула за собой Ники.
– Госпожа? – удивлённо спросила она.
– Тшшш! – шикнула я, красноречиво прикладывая палец к губам.
Мы притаились, слушая, как приближается размеренный топот копыт по грунтовой дороге. Звук сопровождался каким-то протяжным скрипом и механическим стуком. Я осторожно приподняла голову, чтобы разглядеть, что же это такое. В поле зрения попал фонарь, освещавший мужчину на гружёной телеге.
Следя взглядом за повозкой, я пыталась решить, стоит ли окликнуть человека или не нужно так рисковать. Однако судьба решила всё за меня. Лошадь замедлила шаг и в итоге совершенно остановилась.
– Кто здесь? – раздался голос возницы.
Замерев на миг в недоумении, я с досады стукнула себя по лбу. Ну конечно же: на дороге остался мой чемодан. Теперь придётся выбираться. Я развернулась и села. Надо сказать, моя голова возвышалась над уровнем травы не слишком сильно, так что мужчина скорее услышал, чем увидел мою возню.
– Добрый вечер, господин, – поздоровалась я.
– Кто там? – он прищурился. – Да встань ты, чего прячешься?
Я обернулась и жестом показала Ники, что стоит встать. А потом кое-как поднялась сама, опираясь на служанку.
Мужчина молча разглядывал нас, и в какой-то момент стало не по себе. Как будто прямо сейчас решается некий важный вопрос, о котором я даже не подозреваю. Особенно напрягало то, что фонарь светил из-за спины мужчины, и его лица нам видно не было. Наконец, он вздохнул и расслабился.
– Зачем прятались-то? Шли бы себе и шли.
– Мы не прятались, – возразила я. – Мы направлялись в город, но моя нога подвернулась, и я упала.
Нас вновь окинули оценивающим взглядом, и на этот раз мне показалось, что взгляд остановился на Ники.
– А ты что скажешь, красавица? – спросил он, и мне показалось, будто голос его стал чуть мягче. Я с удивлением обернулась на Ники. А ведь и правда, если подумать, служанка казалась довольно привлекательной.
Девушка явно смутилась от прямого вопроса и опустила глаза.
– Мы шли в город, – пролепетала она. – У госпожи подвернулась нога, и я оказывала ей помощь.
– А зовут-то тебя как, девица?
Я переводила восхищённый взгляд с мужчины на Ники и обратно. Что-то происходило, и это что-то выглядело безумно увлекательно. Возможно, проведи я всю жизнь в школе Благородной Магии, никогда не выглядывая за её пределы, я бы и не догадалась. Но опыт взаимодействия с миром Кейтлин, лишённого большей части условностей благородной жизни, позволял сделать вывод: Ники откровенно клеят. А самое удивительное в том, что она вовсе не против подобного стечения обстоятельств.
Жаль, что продолжения их общения я не увидела. Мужчина любезно предложил нам помощь и место в телеге для «госпожи и её чемодана». А Ники вполне легко уместилась впереди, рядом с возницей. Не то чтобы я возражала: сидя сзади, я могла следить за дорогой, ведущей к поместью, и не привлекать лишнего внимания.
Доехали мы достаточно быстро: едва небо начало светлеть, поля с перелесками остались справа, а мы выехали к Молве и дальше уже ехали вдоль реки. На берегу то и дело можно было разглядеть мужиков с удочками, замершими в полной тишине. Странно. До сих пор я ни разу никого здесь не встречала – даже не знала, что в реке ловят рыбу. Хотя, конечно, саму рыбу ела.
К счастью, в пути нас так никто и не догнал. Уже с рассветом мы подъехали к городским воротам, и я выдохнула с облегчением. Как выяснилось, поторопилась.
За годы жизни в окрестностях Молваса я не раз ездила в город. И ни в одной из этих поездок я никогда не встречала местных стражников. То есть, я знала, что они есть – кому-то же надо охранять город. Но они никогда со мной не разговаривали. То ли их отпугивала карета моего отца, то ли кучера нашего здесь знали в лицо. Так или иначе, сегодня я осталась и без кучера, и без кареты, и даже лицо моё было местным незнакомо.
И всё же, когда повозка остановилась, и передо мной возник стражник, это стало абсолютной неожиданностью. Мужчина в форме с любопытством разглядывал меня, я озадаченно глядела на мужчину. Прошло не меньше минуты прежде, чем мой сонный мозг вспомнил о правилах приличия.
Спохватившись, я опустила ресницы и залилась румянцем. А потом едва не подпрыгнула от неожиданности, услышав насмешливый голос стражника.
– Неужто из дома сбежала, красавица?
Я вскинула глаза. Мужчина откровенно потешался. Но как он мог понять? Хотя… Какие ещё мысли может вызвать девушка явно благородная, путешествующая без экипажа, в повседневной одежде вместо дорожного платья, да ещё и в сопровождении всего лишь одной служанки?
Кажется, мозг щёлкнул и включился на максимум. Если я сейчас покажу страх и неуверенность, то выдам себя с головой. Насколько я могла слышать, личностью Ники никто пока не интересовался – вероятно, она из картины едущей по дороге телеги не выбивалась. То ли дело я… А значит, стоит применить один из приёмов, выученных на последнем году обучения. Из курса «как противостоять мужчине».
Быстрый анализ внешнего вида. Шляпка на месте, перчатки надеты, юбка – расправлена самым привлекательным образом, туфельки… Туфельки!
Мои глаза наполнились слезами. Я отстегнула от запястья веер и стыдливо прикрыла им нижнюю половину лица. Возвела глаза к небу и жестом опытной карманницы выудила кружевной платочек.
Самодовольство на лице мужчины сменилось растерянностью и паникой.
– Девушка… Да что случилось-то?
Вот ты и попался, дорогой. Как и говорила наставница, мужчины бессильны перед женскими слезами.
– Нога… Моя нога так сильно болит… – простонала я и поднесла к глазам платок. На ткани тут же отпечатались влажные следы. Приподняв ресницы, я с мольбой взглянула на стражника. Крошечные капельки, застывшие в ресничках, ловили и отражали солнечный свет, придавая моему лицу поистине ангельское выражение. Как же мне повезло, что солнце выбрало именно этот момент, чтобы появиться из-за горизонта.
На лице стражника за короткий отрезок времени сменилось не менее пяти эмоций. Последней оказалась обречённость, и он, окинув коротким взглядом мою перебинтованную ногу, крикнул кому-то:
– Открывай, тут раненная!
Я томно вздохнула и взглянула с благодарностью. А потом подарила стражнику самую очаровательную из своих улыбок. Кажется, подобного он не ожидал, потому что застыл как вкопанный.
Он так и стоял там, пока телега проезжала сквозь арку городских ворот.
Первый день в Молвасе
7
– Передай, пожалуйста пульт.
Я молча протягиваю продолговатый предмет с кнопочками. На телевизоре сменяется картинка. Я чувствую влажный холод, и у меня в руках оказывается высокий бокал, наполненной золотистой пенной жидкостью.
«Пиво», – проносится в голове. Странно, я не помню, чтобы когда-то пробовала этот напиток, хотя и знаю, как он выглядит.
А потом до сознания доходит: я забыла выпить сонное зелье. Кое-как поднявшись по лестнице, я нашла силы лишь на то, чтобы добраться до небольшой комнатки, которую мы обычно делили с Бетти, и рухнуть на кровать. Пока Ники поднимала по ступеням чемодан, в котором лежало зелье, я уже успела уснуть. И, как это случалась каждый раз, заснув без магического вмешательства, я провалилась в чужую жизнь.
Картинка на экране телевизора вновь сменяется, и моему взору предстают два изображения. Два похожих между собой мужчины, Фет и Калеб Мосс. Старший брат полицейский, младший – руководитель крупной торговой компании. Оба исчезли во время пожара год назад. Останки отыскать не удалось. Оба числятся пропавшими без вести. Полиция не оставляет попыток их найти. Всех, кто имеет хоть какую-то информацию о местонахождении пропавших мужчин, просят оказать содействие и связаться с отделением полиции по любому из указанных телефонных номеров.
Рот наполняется солоновато-горькой жидкостью из стакана, и я мысленно морщусь. К горлу подступает ком, и янтарная жидкость довольно мерзкого вкуса вовсе не помогает его убрать. Взгляд туманится. Я поднимаю руку и резко вытираю глаза основанием ладони.
– Ты сделала всё, что могла, – звучит мягкий голос. Повернув голову, встречаюсь со взглядом почти незнакомого мужчины.
– Мне всё равно кажется, что недостаточно, – глухо признаюсь я, качая головой. – Куда они могли пропасть? Если бы они погибли, осталось бы хоть что-то.
На самом деле, я знаю, что случилось. Как и то, что Фет действительно погиб, только не здесь. Его тело оказалось там, где найти его останки не сможет никакая полиция. Скорее всего, его растерзали дикие звери. Или, возможно, нашли местные стражники и свалили на погост в общую могилу для бродяг. А возможно, его тело попало к какому-нибудь ушлому лекарю, растащившему его на органы. Или к студентам-некромантам, где его использовали для тренировок, оживляя и упокаивая вновь. Всё зависит от того, в какой части Азуны Фета с Калебом выбросило в наш мир.
Я внутренне замираю, представив, как неупокоенный Фет восстал умертвием и пошёл отнимать жизнь у невинных людей. С губ срывается всхлип, и я чувствую, что из глаз текут слёзы. Моё отчаяние смешивается с отчаянием Кейтлин, и сейчас мы плачем вместе. Я от того, что знаю, что случилось с Фетом, а она от того, что этого не знает.
– Малышка, – стонет мужчина. Осторожно забирает из ослабевших пальцев бокал с пивом, отставляет на столик и мягко притягивает меня к себе. Сердце ускоряется, в душе возникает благодарность.
– Я скучаю, – всхлипываю я.
– Знаю, – вздыхает он. – И очень хотел бы тебе помочь. Даже представить не могу, каково это – потерять напарника. Но, поверь, твоей вины здесь нет.
Я судорожно выдыхаю и теснее прижимаюсь к широкой груди, позволяя себе просто плакать. Это тело чужое, я им не владею. Но каким-то волшебным образом оно делает именно то, чего хочется мне, Виолетте – просто расслабиться и выплеснуть накопившиеся эмоции. Весь ужас от встречи с Калебом. Печаль и сожаление от того, что Фет погиб, да ещё тогда, когда оказался так близок ко мне. Страх и беспомощность, которые испытала, впервые оказавшись вдали от дома.
К счастью, мне не нужно беспокоиться о красных пятнах на лице и опухших глазах. Всё это возьмёт на себя чужое тело.
Лишь проснувшись, я поняла, насколько просчиталась: подушка оказалась мокрой. Приподнявшись на локте, я с недоверием оглядывала влажные следы на ткани. Поднесла пальцы к щекам. Вода. Слёзы.
Это было… неожиданно. Я даже вспомнить не могла, когда в последний раз вот так неконтролируемо плакала. Должно быть, в далёком детстве. Ещё до того, как поняла, что слёзы мои совершенно не трогают родителей.
Дополнительное недоумение вызвала ноющая боль под рёбрами. Я поднесла руку к груди и сжала пальцы в кулак, пытаясь погасить неприятное чувство. Надо было отвлечься. Надо было… Мой взгляд остановился на Ники, забывшейся на постели Бетти. Вероятно, она хотела дождаться, пока я проснусь, но бессонная ночь и её подкосила.
Вздохнув, я поднялась на ноги и направилась в умывальню. Стоило смыть с себя дорожную пыль и переодеться. Спустя полчаса я всматривалась в зеркало, стараясь определить, насколько заметны покраснения вокруг глаз.
– Госпожа? – раздалось рядом. Ники проснулась.
– Доброе утро, – улыбнулась я. – Умывайся, сейчас пойдём в город.
Девушка выглянула в окно и прищурилась.
– Да уже почти вечер, госпожа.
– Правда? – оживилась я и тоже выглянула в окно. – Ты умеешь определять время по солнцу?
Ники удивлённо вскинула брови и замотала головой.
– Не умею. Просто там часы. – И она указала пальцем на небольшой циферблат, красующийся на стене дома напротив. Я разочарованно вздохнула. С часами я и сама могла определить, что сейчас три часа пополудни. А говорят, что есть люди, умеющие угадывать время по положению небесных светил.
Пока Ники умывалась, я полезла в чемодан. Конечно, можно было оставить это на служанку – более того, любая благородная девушка именно так бы и сделала. Но годы жизни в магической школе научили меня заботиться о себе самостоятельно – я могла не только разобрать вещи, но и одеться. А ведь не каждая благородная барышня могла похвастаться подобными навыками. К примеру, мою сестру Оливию всегда одевала служанка.
Вчерашняя пара обуви пришла в негодность по причине утраты одной из туфелек, поэтому пришлось срочно искать замену. Порывшись в чемодане, я остановилась на обуви на самом низком каблучке. Конечно, сегодня мне не придётся долго брести по полям, но брусчатка для повреждённой ноги тоже опасна.
Обувшись, я аккуратно перенесла вес на больную ногу и невольно зашипела. Вот как прикажете быть привлекательной, если нога не просто распухла и покраснела, но на неё ещё и нельзя опереться без боли? К счастью, первую проблему успешно решало платье в пол, но как скрыть хромоту?
8
Чтобы хоть немного облегчить себе участь, на поиски ювелира пришлось отправить Ники. Девушка вернулась достаточно быстро. Оказалось, что идти всего ничего – пять минут бодрым шагом. Но несмотря на это, к тому моменту, как мы добрались до лавки, нога болела нещадно. Настолько, что сложно было даже держать спину ровно.
– Восемьдесят теринов, – бросил лысоватый ювелир, проинспектировав моё кольцо.
Я растерялась. Честно говоря, понятия не имела, много это или мало. На что мне этого хватит. И даже – сколько оно стоило при покупке.
– Отдаёте? Нет? – поторопил мужчина.
– Н-наверное, да. – Я нерешительно кивнула и положила кольцо на прилавок. Не то чтобы оно много для меня значило – но я надевала его на прошлогодний бал. Какая-никакая, а всё же память. К тому же, было неприятно отдавать свою вещь, осознавая, что уже завтра её может надеть на палец какая-нибудь незнакомая мне женщина. А вдруг она окажется страшной или злой? И будет носить моё кольцо…
Ювелир отточенным жестом сгрёб украшение и быстро отсчитал купюры. Я рассеянно кивнула и поковыляла к выходу. Перед дверью выпрямилась, стиснула зубы и сделала безупречный шаг на улицу. Мне предстоял путь к аптекарю. Стоило купить мазь от ушибов и, пожалуй, обезболивающее. Так дальше продолжаться не могло.
Ники, ожидавшая на улице, кинулась было ко мне, чтобы поддержать, но я остановила её жестом. Не стоило привлекать лишнего внимания. А девушка, опирающаяся на свою спутницу, однозначно привлекла бы ненужные взгляды. Благородная дама должна вышагивать плавно, гордо подняв голову, а не вот это вот всё.
Под подошву повреждённой ноги закатился мелкий камешек, и я до боли прикусила щёку. Мир сузился до одной извилистой улочки, по которой я сейчас шла. Единственной задачей стало не показать эмоций. В принципе, не так уж это и сложно, учитывая, что именно этому меня учили все эти годы в школе.
– Госпожа? – ворвался в сознание голос Ники, разрывая его на части. Во рту появился солоноватый привкус крови.
– Да, Ники? – улыбнулась я. Впрочем, кажется, моя улыбка была не слишком-то приветливой, потому что девушка испуганно отодвинулась. Я выдохнула и постаралась расслабить хотя бы щёки. – Что ты хотела?
– Я… Хотела узнать, куда мы идём, госпожа.
– К аптекарю. – Я старалась контролировать голос и одновременно держать спину. – За мазью для ушибов и обезболивающим.
Повисло неловкое молчание, в течение которого я продолжала двигаться вперёд. А потом служанка, очевидно, набралась смелости…
– Тогда нам нужно было повернуть направо, а не налево, госпожа…
Я дёрнулась. Дёрнулась и подавила желание выругаться так, как это делала Кейтлин, когда видела убитое с особенной жестокостью тело. А вместе со мной дёрнулась больная нога, на которую я как раз в этот момент наступила.
Тихонько заскулив, я всё же позволила себе опереться рукой о стену и на несколько мгновений прикрыть глаза.
– Мы же, кажется, договаривались, – прошептала я, – что ты будешь сразу сообщать мне обо всех моих неправильных решениях.
Девушка ойкнула и часто закивала. Потом замерла и втянула голову в плечи.
– Но просто вы так уверенно шли вперёд, и я решила, что мы направляемся куда-то ещё.
Я мотнула головой и, наконец, открыла глаза. Мир уже перестал кружиться. Оставалось лишь пережить путь до аптекаря. А уже там… Ладно, возможно, там всё не закончится. Всё-таки это обычный аптекарь, и лучшее, что он сможет мне предложить – это какая-нибудь охлаждающая мазь. Вряд ли такая моментально вылечит мою ногу.
Но услуги целителя я сейчас не потяну. То есть, я даже не представляю, сколько их услуги стоят, но как-то краем уха слышала, что ну очень много. К тому же, помню, когда заболела сестра, целителя взывали не из Молваса, а из более крупного Картаниса. Словом, аптекарь – это всё, на что я сейчас могла рассчитывать.
– Вам бы к лекарю, милочка, – протянул пухлый старичок, откладывая в сторону зелёный кристалл. – Я, конечно, могу предложить мазь, но едва ли это быстро поможет. Придётся полежать в кровати не меньше недели.
Я почувствовала, как мир уходит из-под ног. Не меньше недели?
– А раньше, чем через неделю, не заживёт? – спросила с надеждой.
– Что вы, милая! И через неделю не заживёт. Но там хоть можно будет на костылях передвигаться.
Только не это. Вот только костылей мне и не хватало. Прямо представляю, как отец спрашивает у горожан: «Не видели вы светловолосой девушки»? А они ему: «Как же, такую невозможно не заметить». Нет, мне нужно срочно прийти в норму и не выделяться.
– А лекарь разве поможет? – Кажется, мой вопрос звучал жалко. Но надеяться же никто не запрещал, верно?
– Лекарь тебе лубок наложит. Тогда сразу ходить сможешь.
– С лубком?
– Конечно, – улыбнулся аптекарь. – На костылях.
Я в ужасе уставилась на распухшую ногу. На секунду промелькнула мысль, не отпилить ли её вообще с такими проблемами. Но тут же настигло осознание, что в таком случае проблем станет только больше.
Чёрт, как же плохо быть маленькой слабой девушкой в этом мире мужчин. Особенно, когда возникают проблемы. Так и хочется, чтобы кто-нибудь решил их за тебя. Я всхлипнула. Не то чтобы я внезапно выбрала аптекаря на роль того самого мужчины, способного решить все мои проблемы – просто вдруг стало так себя жалко…
Старичок даже подскочил от неожиданности. Неудивительно: когда прямо перед тобой начинает лить слёзы симпатичная девушка, волей-неволей начнёшь волноваться.
Ещё раз всхлипнув, я потянулась к кармашку за платком, и с ужасом поняла, что его там нет! Перерыла перед выходом из дома весь свой багаж, и не нашла стопки чистых платков. А вчерашний, увы, оказался испачкан: я уже промакивала им глаза перед стражником.
И что же теперь делать? Впервые вышла из дома без платка в надежде, что он не понадобится, а он понадобился! Что же я за неудачница такая…
– Ну не плачьте, милая…
– Бетти. – Я рассеянно вставила первое женское имя, пришедшее на ум.
– Бетти. Ну вы же такая красивая, молодая…
Старичок достал из кармана собственный платок и заботливо предложил мне. Я благодарно кивнула и промокнула глаза.
– Мне нельзя на костылях, – прошептала жалобно.
– Боюсь, выбор у вас невелик, – вздохнул он. – Переломы так быстро не лечатся.
Я ахнула. Перелом? Да как же так? Я же… Я же просто упала. Практически на ровном месте.
Очевидно, шок отразился на моём лице, потому что старичок сочувственно покачал головой и подтвердил:
– Перелом, милочка. Со смещением. Я артефактом проверил.
Я едва не взвыла. Потому что такое действительно мазями не лечится. Тут нужен более серьёзный подход. А то рискуешь остаться хромой на всю жизнь. А танцевать как? И дело даже не в том, что неудобно. Если девушка хромает, её никто на танец даже не пригласит.
– Ну почему в городе нет целителя? – простонала я. Учитывая обстоятельства, я уже готова была отдать ему все свои украшения, взятые для продажи, лишь бы вылечил.
– Вообще-то, – протянул аптекарь, – Может быть, есть один. Что-то мне такое жена говорила.
Встрепенувшись, я во все глаза уставилась на старичка, старательно пытающегося вспомнить подробности.
– Кажется, он у нас проездом… Или самоучка. В общем, берёт он вроде как дёшево, даже очень.
Устав бороться с собственной памятью, старичок махнул рукой и пошёл в глубь дома, на ходу выкрикивая имя жены.
В моей душе всколыхнулась надежда.
