bannerbannerbanner
Главный свидетель

Сандра Браун
Главный свидетель

Полная версия

Глава двадцать четвертая

– Меня зовут Кендал Дитон Бернвуд. То, что я собираюсь вам сообщить, звучит невероятно. Вы даже можете подумать, что я не в своем уме. Но уверяю вас, я в порядке, – тут она на секунду прервалась глотнуть кока-колы, купленной в мотеле.

– Слушаю вас.

Агент Брэддок из ФБР отнесся к ее тираде весьма равнодушно, да и вообще, казалось, он вот-вот заснет. Плохо. Ведь то, что она собиралась ему сообщить, и мертвого разбудит. Чтобы ее невероятная история выглядела хоть сколь-нибудь достоверно, она назвалась адвокатом. В противном случае тот мог решить, что разговаривает с полнейшей идиоткой.

– В течение почти двух лет я жила и работала в Проспере. Сегодня вечером стало ясно, что в городе существует законспирированная организация, которая совершает немыслимые преступления, включая убийства. Членами организации являются наиболее известные граждане города, которые именуют себя «Братством». Мой… муж – один из членов этой организации. По их собственным словам, они выносят и приводят В исполнение приговоры в отношении тех граждан, которые, по их мнению, избежали суда законного. Точно не скажу, сколько людей они уничтожили за последние несколько лет, но сегодня ночью я оказалась свидетелем самого настоящего убийства.

Затем рассказала агенту о казни Майкла Ли и о том, как ей удалось обнаружить останки Бамы.

– Он не был преступником, но подозреваю, что и с ним тоже разделались они.

Она поведала агенту о том, чему оказалась свидетельницей, случайно попав в лес, стараясь говорить убедительно, а информацию представлять наглядно. Слишком эмоциональный монолог мог поставить ее слова под сомнение.

– Место преступления находится в лесу, в удаленной от города его части. Там же располагается бойня, где забивают свиней, и, полагаю, – добавила она нетвердым голосом, – не одних только свиней.

Она запнулась, осознав, что представитель ФБР ни слова не вымолвил в течение всего ее рассказа.

– Вы меня слушаете?

– Слушаю, конечно же, слушаю… Дело в том, что ваше повествование… сильно смахивает на сказку. Вы сообщили об указанном вами двойном убийстве в местные органы правопорядка?

– Местная полиция также замешана в преступлении.

– Значит, и полиция тоже. Понятно…

Не оставалось никаких сомнений, что агенту ни черта не понятно. Фактически, он над ней просто потешался. Что, что она могла сообщить, чтобы убедить его в своей правоте? Или в том, что она сумасшедшая? Она откинула волосы со лба и снова глотнула кока-колы. Сказывалась усталость, и у Кендал заныло под лопаткой.

Как-никак она отмахала 150 миль, прежде чем почувствовала себя в относительной безопасности. И на протяжении всего пути она внимательно следила за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего обзора.

Интересно, когда Мэт придет в себя и сообщит остальным членам «Братства», что их деятельность раскрыта – и не кем-нибудь, а его женой? А если она убила-таки его вазой, когда обнаружат мертвое тело? Она надеялась, что не раньше восьми утра, когда Гиб заявится к ним в дом, дабы испечь свои знаменитые вафли. Кендал взглянула на часы. Перевалило за два ночи. Времени оставалось мало.

– Агент Брэддок, Я предупредила вас, что мой рассказ покажется вам невероятным.

– Но, согласитесь, ваше заявление и в самом деле звучит несколько странно. Я, например, всегда считал Проопер маленьким, но вполне процветающим городком.

– Да, он выглядит именно таким. Но внешнее спокойствие и процветание – это всего лишь своего рода камуфляж. Послушайте, я догадываюсь, что вам каждый день приходится выслушивать самый невероятный бред, но клянусь, что говорю истинную правду. Я собственными глазами видела, как парнишку гвоздями прибили к кресту.

– Успокойтесь, миссис Бернвуд. Мы с вами только зря потратим время, если вы станете сбиваться на истерику.

– Если вы и впредь будете игнорировать мое заявление, то мы тоже зря потеряем время.

– Нет, я не считаю, что вы говорите ерунду…

– В таком случае, что вы намереваетесь предпринять?

– Вы назвали имена весьма почтенных и уважаемых граждан, – ответил агент, пожав плечами. – Людей, облеченных властью.

– Я отлично понимаю, к чему вы клоните. Поначалу я и сама не поверила, когда увидела причастных к преступлению. Но чем больше я размышляю, тем логичнее кажутся происходящие события.

– Это почему же?

– В городе властвует какое-то извращенное мировоззрение. Не могу описать словами, но я ощутила нечто сразу же, как только туда переехала. Люди там вовсе не похожи на головорезов. Они также лишены агрессивности, подобно членам многих известных неонацистских организаций. Тем не менее бытующая там философия под стать философии национал-социалистов.

– Очень занятно.

– Боюсь, что вы употребили неверное слово. Эти «братья» работают под покровом ночи, и выследить их не так-то просто. Ни за что на свете вы не догадаетесь, что они занимаются такими мерзкими делишками. Эти люди вполне респектабельны и отнюдь не похожи на бритоголовых юнцов со свастикой. Не носят они и белых балахонов и остроконечных колпаков. Да и демонстраций с лозунгами о примате белой расы не проводят. По их мнению, далеко не всякий белый столь уж хорош. Билли Джо Крук, к примеру, белый. И Бама тоже был белым.

– Билли Джо Крук?

Кендал рассказала агенту о малолетнем преступнике и о «несчастном случае», который с ним приключился.

– Полагаю, в глазах «Братства» мало родиться белым – необходимо быть еще и избранным, – добавила она с едва скрываемым отвращением.

Фэбээровец тяжело вздохнул:

– Вполне здравое рассуждение, миссис Бернвуд. Не похоже, что вы все это придумали. Пожалуй, я открою дело, а там посмотрим.

– Спасибо, конечно, но думаю, что стандартная бюрократическая рутина не в состоянии прекратить подобные безобразия. Я, по крайней мере, не могу чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока их всех не пересажают.

– Согласен, но, дабы окончательно уточнить круг подозреваемых, мне необходимо направить своего человека, чтобы он собственными глазами взглянул на местечко, о котором вы толкуете. Сами понимаете, если мы вызовем кого-нибудь и допросим – вашего же мужа, к примеру, – это наверняка вызовет тревогу у всех остальных. Тут уж они затаятся. Уйдут в подполье. Необходимы факты и показания очевидцев, чтобы приступить к арестам. И всю операцию надо провести скрыто и весьма оперативно.

Фэбээровец, конечно же, прав. Стратегии лучше и не придумаешь, но ей, Кендал, стало бы много спокойнее, если бы и ее мужа, и Гиба, и иже с ними побыстрее упрятали в тюрьму.

– Итак, когда вы приступите?

– Укажите мне точное расположение вертепа, и я отправлю туда человека с восходом солнца.

Она объяснила, где следует искать тело Бамы. И нисколько не сомневалась, что когда обнаружат Майкла Ли, тот уже будет мертв. Интересно, как «они» объяснят его исчезновение из тюрьмы Проспера.

Пересказывая Брэддоку подробности своей схватки с Мэтом, она тем не менее сообщила, что в результате удара ее бывший муж лишь потерял сознание. Она не сказала агенту, что, возможно, убила его. В этом она признается только в самом крайнем случае.

– А где мне вас найти? – задал вопрос Брэддок. – Если наберется достаточное количество фактов, подтверждающих вашу историю, вы станете главным свидетелем и вам понадобится защита властей.

Тут уж спорить не приходилось.

– Есть такой городок под названием Кингвуд. – Кендал назвала агенту номер государственной автострады, которая проходила через самый центр. – Я остановилась в мотеле «Плезант Вью». Его трудно не заметить. Он расположен как раз у автострады. Комната 103. Когда вы меня навестите?

– В девять часов.

Семь часов. Сможет ли она продержаться так долго совсем одна? Впрочем, выбора не было. Она ввела в действие тяжелую артиллерию, теперь надо ждать, когда подтянут пушки.

– Сидите на месте, – предостерег агент, – и ведите себя как можно осторожнее. Глупость в подобной ситуации смерти подобна. Если то, о чем вы мне поведали, правда – а я начинаю склоняться к этому, – люди, с которыми нам придется иметь дело, чрезвычайно опасны.

– Поверьте, я знаю. Если они меня обнаружат, то убьют без малейшего колебания.

– Рад, что вы разделяете мою озабоченность. Так что сидите и не высовывайтесь. Как думаете, за вами следили?

– Готова поклясться, что не преследовали.

– Кто-нибудь знает, где вы?

– Ни одна душа. Я часто сворачивала во время движения и остановилась, только почувствовав себя в относительной безопасности. И сразу же позвонила вам.

– Хорошо. Я приеду на государственной машине, но без знака своего департамента, это обычный серый седан.

– Я буду очень внимательна.

– Итак, я заеду за вами ровно в девять, чтобы отвезти вас в наш главный офис в Колумбии.

– Спасибо вам, мистер Брэддок.

Кендал повесила трубку, но так и не выпустила ее из рук. Может, позвонить бабушке? Любой звонок в такое время, конечно же, переполошит старушку, а уж звонок от Кендал с описанием случившегося просто подкосит ее.

Она сняла трубку и набрала номер.

– Черт побери, надеюсь вы звоните по важному делу… – Рики Сью, это я.

Секунду спустя голос подруги звучал уже встревожено и удивленно.

– Кендал, что случилось…

– Рядом с тобой есть кто-нибудь?

– А у Папы Римского есть бейсбольная кепка? Извини меня. Мне очень жаль, что я тебя разбудила.

Честно. Я не стала бы звонить, но это жизненно важно.

– Слушай, что вообще происходит? Что-нибудь случилось?

– Да, случилось, но, чтобы все объяснить, потребуется слишком много времени. Не могла бы ты прямо сейчас рвануть к бабушке и остаться у нее до утра?

– Как, прямо сейчас? – переспросила Рики Сью без всякого энтузиазма.

– Именно. Немедленно.

– Кендал, какого черта…

– Прошу тебя, Рики Сью. Ты знаешь, я редко о чем-нибудь прошу. Побудь с бабушкой до тех пор, пока я тебе не перезвоню. Запри двери и никому не открывай даже Мэту или Гибу.

 

– Что…

– Не поднимай трубку, пока не убедишься, что звонили дважды. Это значит, что звоню именно я. Передай бабушке привет и скажи, что в настоящий момент я в безопасности. Итак, позвоню, как только смогу. Заранее благодарна.

Она повесила трубку, прежде чем Сью успела что-либо возразить или задать какой-нибудь праздный вопрос. Если Мэт остался в живых и если они с Гибом открыли на нее охоту, то прежде всего эта семейка станет искать пропавшую в Теннесси. Жизнь бабушки сейчас куда в большей опасности, чем ее собственная. Хотя ее жизнь, а значит, и ребенка тоже на волоске.

Неожиданно Кендал задумалась о далеко идущих последствиях своего печального приключения. В лучшем случае все члены «Братства» предстанут перед судом за совершенные преступления. Она будет проходить как свидетель, по крайней мере одного убийства. Можно будет воспользоваться защитой, которая предоставляется государством для важных свидетелей – возможно, в течение многих месяцев, если не лет. Тем временем прокуратура начнет готовить обвинительный акт на основании ее показаний и прочих фактов. Не исключено, что расследование этого запутанного дела продлится годы. Затем последуют различные проволочки, переносы даты слушания, всевозможные заявления и прошения адвокатов противной стороны. Короче, начнется официальная волынка, которая может тянуться неопределенно долго и во время всей этой тяжбы и она, и ее ребенок окажутся в центре узаконенной неразберихи.

До тех пор пока дело не закроют, ее жизнь будет находиться под контролем правительства. Все действия начнут фиксировать. О каждом своем шаге ей придется предупреждать власти. Свободы распоряжаться собственной жизнью у нее станет не больше, чем у марионетки.

Кендал закрыла лицо руками и застонала. Неужели ей предстоит нести этот крест? Или таково искупление за попытку заполучить работу в Проспере?

Вполне возможно, чиновники от правосудия обратят внимание на кое-какие моменты в жизни своего главного свидетеля – и, не исключено, что здорово изумятся. Ведь им придется разузнать о Кендал Дитон буквально все до мелочей. И о каком доверии к ней пойдет тогда речь, когда выплывет наружу ее тайна?

Словом, она попала в силки, которые сама же и расставила, поэтому никого, кроме себя, винить не приходилось. Ей захотелось всплакнуть от жалости к себе, но Кендал удержалась, опасаясь, что, начав, уже не остановится. Стоит агенту Брэддоку по приезде застать женщину за подобным занятием, он просто посчитает ее обыкновенной истеричкой, которая поссорилась с мужем и не нашла лучшего способа поквитаться с ним. И решит, что потому-то она и сплела всю эту невероятную историю с убийствами.

Чтобы успокоиться и хоть на какое-то время избавиться от ломоты во всем теле, она приняла горячий душ, не задергивая, однако, занавески в душевой не помешает постоянно держать входную дверь под наблюдением. Еще одна неприятность – она убежала, не прихватив с собой никакой одежды. Костюм ее был испачкан и порван, но она тем не менее надела его и легла на кровать поверх покрывала.

До последней степени измотанная, Кендал, однако, заснуть не могла. Время от времени, проваливаясь в дремоту, тут же пробуждалась при малейшем шорохе. Кроме того, постоянно смотрела на часы. Что и говорить – то была длинная ночь.

– Не желаете ли сладкую булочку и кофе? Сегодня утром как раз испекли медовые лепешки.

– Спасибо, ничего кроме кофе.

Часы показывали только восемь двадцать, но уже с шести Кендал была на ногах и беспрестанно моталась взад и вперед по комнате, трамбуя оранжевый синтетический ковер на полу. Считала буквально каждую минуту, подгоняя медленно ползущее время. Оставаться в комнате она уже была не в силах, и, залпом выпив кофе и нарушив свое обещание Брэддоку не высовываться, вышла прогуляться. Постоянно оглядываясь по сторонам, в страхе, что за ней следят, женщина перешла на противоположную сторону улицы и заглянула в забегаловку.

Осушив еще одну чашку кофе, Кендал расплатилась с дружелюбным кассиром и покинула заведение. Она заметила на углу телефонную будку и взяла на себя смелость позвонить оттуда. Только один звонок в Шеридан, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Разумеется, она могла воспользоваться телефоном в комнате мотеля, но чем меньше счетов за телефонные переговоры ей предъявят при выписке, тем лучше.

Кендал плотно захлопнула массивную дверь старомодной будки и опустила в автомат несколько монеток. Позвонила один раз, потом повесила трубку и снова набрала номер.

Рики Сью откликнулась сразу же:

– Слушай, что происходит? Они что, все узнали? У тебя неприятности?

– Да, неприятности, – не стала увиливать Кендал, – И еще какие, но не из-за того, о чем ты думаешь. Как там бабушка?

– Бабушка в норме, хотя она, конечно же, обеспокоена. Мы обе хотели бы знать, что с тобой приключилось. Кто-нибудь звонил, расспрашивал обо мне?

– Никто. Да где ты, в самом деле, Кендал?

– Я не могу долго разговаривать. Я…

Она увидела серый седан, который, свернув с автострады, остановился на стоянке рядом с мотелем как раз через улицу. Агент Брэддок приехал на тридцать минут раньше.

– Кендал, ты меня слышишь? – настойчиво вопрошала трубка.

– Да, слышу, слышу. Подожди минуточку. – Она вперила взгляд в серый седан, который неожиданно тронулся. На этот раз он ехал медленно вдоль анфилады дверей мотеля. Кендал обратила внимание, что на переднем сиденье находились двое. Брэддок ни словом не обмолвился, что приедет не один, но, кажется, федеральные агенты обычно ездят парами?

– Кендал, бабушка хочет поговорить с тобой.

– Подожди, только не вешай трубку, Рики Сью. И найди листок бумаги и ручку. Поторопись, прошу тебя.

Седан остановился как раз рядом с комнатой за номером 103. Высокий стройный мужчина с седой шевелюрой открыл дверь и выбрался из автомобиля. Одетый в темный костюм и белую рубашку с галстуком, в темных солнцезащитных очках – своего рода униформе работников ФБР, – он поглядел вокруг и подошел к двери номера, который занимала Кендал. Постучал, немного подождал, затем постучал снова. Повернувшись лицом к машине, он пожал плечами.

– Кендал! Говори, не молчи. Что все-таки случилось? В этот момент из машины вылез второй. Им оказался Гиб Бернвуд собственной персоной.

– Слушай меня внимательно, Рики Сью. И ничего не спрашивай, пожалуйста. На вопросы времени нет. – Кендал говорила очень быстро, стараясь короткими и ясными фразами дать Рики Сью все необходимые инструкции, но при этом продолжала внимательно наблюдать за двумя мужчинами, стоявшими у ее номера через дорогу напротив.

– Ты все поняла?

– Я все записала. Но разве ты не можешь мне сказать…

– Не сейчас.

Кендал повесила трубку. Сердце прямо-таки выпрыгивало у нее из груди. Агент Брэддок и Гиб о чем-то совещались у дверей ее комнаты и не видели Кендал, поскольку им не пришло в голову проверить, кто это разговаривает в телефонной будке напротив. Но стоило им только взглянуть на забегаловку через дорогу и заодно бросить взгляд на телефонную будку, как они бы с легкостью обнаружили Кендал.

Агент что-то извлек из кармана и склонился над замочной скважиной. Дверь почти сразу же распахнулась, и мужчины вошли в номер.

Почти одновременно с ними Кендал открыла дверь будки, выскользнула оттуда и свернула на аллею, которая начиналась сразу же за кафе и продовольственным магазином. Пробегая между домами, она едва не наступила на кошку, промышлявшую мышку на завтрак, но, кроме кошки, ни одна живая душа ее не видела.

Аллея заканчивалась небольшой стоянкой и выходила на улочку, где красовались одноэтажные домики, вмещавшие в себя всевозможные учреждения местного очень мелкого масштаба. Именно на этой стоянке она и оставила машину прошлой ночью. Тогда подобная предосторожность показалась ей уж слишком отдающей детективом, но сейчас она возблагодарила Бога, что поступила столь осмотрительно.

Она выбрала наугад направление и двинулась – не слишком быстро, но и не слишком медленно. Доехав до конца улицы, миновав район частной застройки, затем оставив за собой местный футбольный стадион «Разъяренные троянцы», Кендал выехала за пределы городка. Перед ней расстилалось не слишком ухоженное шоссе, которое должно было куда-нибудь да вывести. Может быть, никуда.

Глава двадцать пятая

Они встретились в Чаттануге в мотеле, о котором упомянула Кендал во время своего короткого телефонного разговора с Рики Сью утром того же дня. Бабушка прижала к себе ее худенькое тело и погладила по голове.

– Ах ты моя маленькая, – ласково приговаривала она, – чуть не до смерти меня напугала. В какую же неприятность ты попала на сей раз?

– Ты, конечно же, пришла к выводу, что во всем виновата я.

– Опыт, деточка, прекрасный учитель.

Кендал рассмеялась и крепко обняла старушку. Она несказанно обрадовалась бабушке, втайне поразившись, насколько та сдала с момента их последней встречи. Тем не менее глаза старой женщины по-прежнему сверкали живым блеском.

Рики Сью едва не задушила Кендал – с такой страстью ее обняла.

– Послушай, – начала она, стараясь выглядеть суровой, – ни за что тебе не прощу, что по твоей милости мне не удалось прошлой ночью как следует порезвиться. А утром ты так тараторила и надавала столько приказов, словно стреляла из пулемета. А уж ехали мы столько, что у меня просто задница онемела. Поэтому имею полное право узнать, в какое дерьмо ты вляпалась по собственной глупости.

– Ладно, за подобные речи я на тебя не в обиде. При ношу свои глубочайшие извинения за те неудобства, которые тебе доставила, и сердечно благодарю за все, что ты для меня сделала. Надеюсь, выслушав меня, ты поймешь, отчего я так спешила. История эта долгая, и, прежде чем начать, я хочу уточнить: ты уверена, что за вами никто не следил?

– Мы столько раз сворачивали в разные улочки и переулочки, что у меня голова пошла кругом. Думаю, «хвоста» мы не привезли.

Все трое уселись на кровать, и Кендал поведала леденящую душу историю. Бабушка и Сью в течение всего рассказа не проронили ни звука. Один только раз последняя позволила себе выругаться и буркнуть, что уж больно все это кажется невероятным.

– Потому-то, увидев сегодня утром агента Брэддока в компании с Гибом, я сделала вывод, что он либо не поверил моим словам и вызвал ближайшего родственника, чтобы тот спас женщину, находящуюся на грани помешательства, либо – а это очень пугающее обстоятельство – что у «Братства» есть свои люди и в региональном отделении ФБР.

– Господи, – воскликнула Рики Сью, – так или эдак, тебе все равно крышка!

– Именно. Поэтому я не могла пойти на риск и снова связаться с федеральными властями. Попытку можно повторить, лишь находясь на приличном расстоянии. В то же время я единственный человек – не член «Братства», который в курсе всех их грязных делишек. Ясно, что я постараюсь на них донести и по этой причине – они сделают все, чтобы мне воспрепятствовать. Думаю, мне нужно перейти на нелегальное положение до тех пор, пока всех этих ублюдков не арестуют и не предъявят им официальное обвинение, которое исключает возможность оказаться на свободе, даже под залог.

Бабушка крепко сжала руку Кендал. От волнения на ее лице резко обозначились морщины.

– Да, ты права. Пока они на свободе, твоя жизнь в опасности.

– И куда же ты поедешь? – секунду помолчав, спросила старая дама.

– Представления не имею. Но хочу взять тебя с собой. Ну пожалуйста, бабушка, – под конец взмолилась Кендал, увидев протестующий жест. – Возможно, я не выйду «из подполья» В течение нескольких месяцев и мне просто необходимо, чтобы ты была рядом – и не только ради моей пользы, но и для твоей собственной. Они постараются добраться до меня через тебя. Ты тоже должна ехать.

В течение часа она пыталась убедить бабушку отправиться в путешествие, но без всякого результата. Бабушка стояла насмерть.

– Без меня тебе будет проще скрываться.

Кендал даже просила Рики Сью повлиять на старушку, но та неожиданно приняла противную сторону:

– У тебя котелок не всегда варит, как надо, детка. Твоя бабка права. Ты, к примеру, можешь изменить цвет волос, напялить солнечные очки, одеться по-другому, то есть изменить внешность до неузнаваемости. А вот женщине преклонных лет, как твоя бабушка, трудно сменить обличье.

– Кроме того, – вставила та, – ты знаешь, что я всегда желала умереть у себя дома, чтобы меня похоронили рядом с дедушкой и твоими родителями. Когда настанет мой час, не хочу оказаться на чужбине и быть погребенной рядом с незнакомцами.

У Кендал не нашлось достаточно веских аргументов, хотя она обычно поругивала бабушку за разговоры о смерти в столь торжественных выражениях, что казалось, та уже на смертном одре.

 

В ту ночь Кендал и бабушка спали на одной кровати, в то время как Рики посапывала на соседней. Всю ночь Кендал обнимала бабушку, и они тихонько перешептывались, вспоминая старые добрые времена и изредка приглушенно хихикая. Они переговорили обо всем – о родителях Кендал, о дедушке. Впрочем, никого из них Кендал не помнила. Она знала всех только по рассказам, но описания и характеристики бабушки были столь точны, что те представали перед Кендал, словно живые.

– Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, похоже, мы действовали правильно, ведь так? – спросила старушка, похлопывая Кендал по руке.

– Абсолютно правильно – и даже лучше, бабушка. Мне необыкновенно повезло, что у меня есть ты. Тыже всегда любила меня больше, чем родители любят своих детей.

– Да уж, считаю, душевного тепла ты получила предостаточно.

– Правда, это правда, – прошептала Кендал в сильнейшем волнении.

– Правда, да не совсем: Как и любому ребенку, тебе бы не помешали любовь и понимание отца и матери, но ты оказалась лишена родительской ласки. – Она повернулась к внучке и потрепала Кендал по щеке прохладной и влажной ладонью, испещренной морщинами и старческими пятнами.

– Тебе не за что винить себя. Перед Богом и людьми ты чиста, поэтому не сетуй на жизнь, а наслаждайся.

– Вряд ли мне это удастся после того, что случилось.

Лицо бабушки озарилось улыбкой старой и умной прорицательницы, увидевшей что-то недоступное никому другому в хрустальном шарике гадалки.

– Ты пройдешь через все и выживешь. Ты, Кендал, всегда была любознательной и отважной девочкой, а те испытания, которые выпали на твою долю, только закалили твой характер. Еще в родильном доме, ты – в отличие от своих спящих в люльках подруг и товарищей – с интересом осматривалась по сторонам, не желая спать. Там я и сказала твоей матери, что из тебя получится особенная женщина, не такая; как все – и, знаешь, с тех пор мое мнение не изменилось.

Глаза бабушки в темноте загадочно блеснули.

– Ты создание уникальное и судьбой тебе уготованы удивительные подарки. Потерпи немного и увидишь, как я права.

На утро маленькая компания в номере мотеля, казалось, покорилась судьбе и приготовилась с мрачноватым фатализмом сносить ее удары.

Бабушка сунула Кендал конверт с банкнотами. Внучке пришлось несколько смирить гордыню, соглашаясь принять подобный дар, но выбирать не приходилось.

– Я верну деньги, как только где-нибудь осяду и найду работу.

– Ты ведь знаешь, что все мое – твое. И на предмет того, что я сняла крупную сумму со своего счета в банке не беспокойся. Эти денежки я хранила дома и прятала их по разным укромным уголкам в течение десятилетий.

– Ого! Вы дальновидная старушка, – Рики Сью одобрительно похлопала бабушку по спине. – Мне по душе ваш стиль, бабуля.

У Кендал потеплело на душе, когда она увидела такое понимание и дружескую поддержку Рики Сью по отношению к бабушке. Теперь она не сомневалась, что бабушка в надежных руках, коль скоро останется на попечении ее лучшей подруги.

– Я позвоню, как только появится возможность, – пообещала Кендал. – Не исключено, что не смогу долго разговаривать даже при удачном стечении обстоятельств. Вполне возможно, ваши телефоны будут прослушиваться. – Заметив испуг на любимых лицах, она добавила: – Конечно, надо надеяться на лучшее, но не стоит их недооценивать. Будьте чрезвычайно осторожны.

Ей до смерти хотелось рассказать бабушке и Сью о ребенке, которого она носила под сердцем, но решила пока промолчать. В противном случае, они лишь сильнее разволнуются и не ровен час, узнав о ее беременности, навалятся и постараются отговорить от побега в неизвестность, а она, поддавшись на уговоры, и в с самом деле возьмет, да и останется.

И вот настала печальная минута расставания. Кендал до боли в груди прижалась к бабушке, стараясь навсегда сохранить в душе ее образ и запомнить запах и легкость хрупкого тела.

– Бабуля, я люблю тебя. И постараюсь вскоре вновь объявиться.

Старушка подтолкнула ее к двери, но перед этим посмотрела долгим взглядом:

– Я тоже тебя люблю, детка. Очень люблю. Будь счастлива. – Похоже, бабушка решила распрощаться надолго. Кендал вдруг представила себе, что больше никогда ее не увидит и неудержимо захотела броситься ей на грудь, зарыдать в ее объятиях и больше уже никуда не уезжать. Но, подняв глаза на старушку, Кендал устыдилась своего малодушия и постаралась изобразить некое подобие бодрой улыбки.

Рики Сью плакала навзрыд. Наконец, собравшись с силами, она уже более привычным тоном заявила, что не желает подставлять свою спину краснорожим убийцам и предателям-фзбээровцам и поэтому им с бабушкой самое время сваливать. Подхватив бабулю, она удалилась.

Кендал, проводив их взглядом, вдруг разрыдалась до того, что у нее перехватило дыхание. Какого черта ей бояться этих ублюдков из «Братства», когда она прямо сейчас сама готова умереть здесь от тоски и печали, раздиравших сердце?

Она бросила свою машину на стоянке у мотеля в Чаттануга и купила себе старую развалюху У одного жучилы, воспользовавшись бабушкиными деньгами.

На этом рыдване она доехала лишь до Денвера, потому что там мотор зачихал и смолк навеки. Бросив автомобиль прямо посреди дороги, Кендал пешком направилась в ближайшую закусочную Макдональдс. Плюхнулась а стул и тут же расправилась с биг-маком, одновременно просматривая газеты с объявлениями о квартирах, сдаваемых внаем.

Она нашла именно то, что хотела – квартиру с гаражом в районе старой застройки. В нескольких минутах ходьбы оказалась публичная библиотека, куда Кендал и устроилась на работу.

Она ни с кем не знакомилась, не установила у себя телефон. Когда же ее беременность уже невозможно стало скрывать, она вежливо, но твердо пресекла праздные вопросы сослуживцев. Второй раз заводить разговоры на эту тему почему-то никто не отважился.

До сих пор – насколько она знала – ни один из ее звонков в ФБР не вызвал ни малейшего интереса, не говоря уже о расследовании. Примерно раз в месяц она звонила в разные подразделения службы и рассказывала о том, чему оказалась в Проспере свидетелем.

Без сомнения, ее показания принимали за бред сумасшедшей. Она смотрела по телевизору хронику текущих событий и регулярно просматривала периодику, надеясь увидеть или прочитать о том, что в штате Южная Каролина раскрыта конспиративная организация, но ничего подобного так и не обнаружила.

Члены «Братства» довольно успешно скрывали свои деяния от общественности, а она ничего не могла изменить – каждая попытка достучаться до федеральных властей была связана с риском для собственной жизни:

Но просто сидеть и ждать, когда все утрясется само собой, она тоже оказалась не в состоянии.

В свободное от работы время, Кендал начала собирать необходимые данные. В библиотеке оказался компьютер с разветвленной сетью источников информации по всей стране, и ей удалось составить неплохую картотеку, призванную заинтересовать профессионалов. Туда она заносила все официальные отчеты должностных лиц Проспера, данные о нераскрытых убийствах, о пропавших людях. – короче говоря, все, что в один прекрасный день помогло бы ей посадить членов «Братства» на скамью подсудимых.

Ради их же собственной безопасности Кендал не сообщила о своем местонахождении ни бабушке, ни Рики Сью. По этой причине Рики не смогла сообщить ей о смерти старушки, и внучка узнала об этом, только позвонив в Шеридан сама.

– Я так скорблю, Кендал. – Рики Сью рыдала в трубку, рассказывая печальную новость. – У меня просто сердце на части разрывается, как вспомню об этой утрате.

– Она умерла в одиночестве?

– Да. Я зашла поутру, как обычно, чтобы справиться о здоровье, но на стук никто не отозвался. Я нашла ее в кровати уже мертвой.

– Значит, она скончалась во сне. Слава Богу, легкая смерть.

– Что ты намерена сделать с домом и барахлом?

– Раздай одежду всем, кто в ней нуждается. Ценные, личные бумаги и письма положи в банковский сейф. В доме оставь все, как было, и запри его на замок.

Да, не забудь оплатить счета. – Еще с тех пор; как Кендал обосновалась в Проспере, счета бабушки с ее разрешения подписывались Рики Сью.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29 
Рейтинг@Mail.ru