Роман Савков
Краденые звёзды. Пролог
Справа подозрительно зашуршало: Глеб вскинул станнер на звук – на него, прикрывая голову руками и чудом уворачиваясь от осколков и шальных пуль, выскочил человек в штатском.
Не целясь особо, парень нажал на спуск и полицейский, содрогнувшись всем телом, ткнулся в стену, упал на засыпанный мусором пол.
Попасть из станнера по живой мишени не проблема: тут не надо особой выучки, сектор поражения довольно широк. Военные пренебрежительно называют его оружием для дураков. ИИ в этой машинке не полноценный и не такой избирательный, как в армейских веерных разрядниках, но тоже способен удивить. Связь с чипом владельца устойчива почти при любых помехах.
В дверях «Цитро» щелкнули замки и Глеб понял, что Айга уже где-то рядом. Именная машина, зарегистрированная на чип. Рванув ручку на себя, он ввалился на заднее сиденье. Впереди хлопнула дверь, Айга заняла место за пультом, перебросила ему разрядник. Немедленно взревел мотор: машина, поднявшись над полом, сорвалась с места. Зашла в крутой поворот, резко вильнув и едва не зацепив задом колонну; устремилась в дымное облако.
Глеб уже привык, что в команде Харри предпочитают отдавать приказы технике вручную, игнорируя ИИ навигатора, но все равно было немного не по себе. Тем более становилось страшно от осознания, что благодаря задымленности видимость снизилась до нуля. Недолго налететь на препятствие. Но Айга словно предчувствовала угрозу и отворачивала в последний момент.
Сжимая разрядник во вспотевших ладонях, парень вглядывался в дымную пелену и молился о том, чтобы все это поскорее закончилось. Утро принесло слишком много изменений в его жизнь: он проклинал тот день, когда решился покинуть Красту.
Вот слева мелькнул столб, столкновение с которым чудом удалось избежать. Справа вспыхнула развороченная пулеметным огнем машина: «Цитру» тряхнуло взрывной волной – Глеба подбросило, в макушку ударило потолком. Вскрикнув от боли, он прицелился – из-за вентиляционного короба выскочил танк, ствол его пулемета задергался, выпуская на волю несущую смерть начинку. Глеб не успел выстрелить в ответ: танк так же быстро исчез за углом, как и появился.
Несколько крутых поворотов спустя они уже мчались вверх по наклонной: дым рассеялся, впереди маячил широкий прямоугольник, в котором проглядывались высотки из стекла и бетона и краешек голубого неба. Зажав в скользких ладонях разрядник, Глеб тихо радовался, что так и не успел нажать на спусковой крючок. Истошно ревел мотор, выжимая из себя даже больше, чем на то был способен; Айга, напряженно оскалившись и вперившись в лобовое стекло, щелкала ручками пульта.
«Может быть успеем!» – поймал Глеб ее шальную мысль.
Он вцепился в переднее сиденье и с замиранием сердца проследил ее взгляд. Прямоугольник неба медленно уменьшался в размерах, сверху опускалось решетчатое полотно ворот.
Глава 8. По синей глади
Девчонка оказалась совсем без башни. Как и машина без крыши, когда Айга вместо того, чтобы плавно оттормозиться перед препятствием – решетка закрыла половину проема, только сильнее нажала на газ.
Взвыв, машина прыгнула вперед: Глеб вжался в спинку анатомически выверенного сиденья, девчонка вцепилась в переключатели. За пару метров до выезда из парковки Айга с коротким ругательством нырнула под пульт, а парень упал на бок. Аппарат дернулся на полном ходу, на них обрушился визг и скрежет раздираемого металла; засыпало обломками, искрами и стеклом, ударило ветром.
«Свобода!», успел подумать Глеб за мгновение до того, как они, чиркнув днищем по металлопласту, пролетели еще немного и на полном ходу врезались в упругую стену силового поля.
Глеба снова бросило, теперь уже вперед. Сделав полный оборот в воздухе, он распластался на пульте, ударился головой и сполз на сиденье. Под ним что-то заерзало, шипя и пихаясь. Ткнуло острым в ребро.
Собрав последние силы, стараясь не думать о том, каким образом ему удалось уцелеть – все-таки в конце пути они гнали под сотню, парень перевалился на соседнее место. В глазах стремительно темнело, но Глеб успел рассмотреть злую Айгу в измятом жилете. С завидной прытью выскочив из-под него, она подняла разрядник и вскрикнула, поймав в район груди и живота три ярких вспышки. Всхлипнула и обмякла тут же: оружие выпало из ослабшей руки, звонко ударилось о дорогу.
За ней отключился Глеб. Ему не пришлось помогать станнером, ведь он, в отличие от безумной девчонки, был всего лишь человеком. Из него не готовили ни атлета ни бойца…
Из холодной, мутной и липкой тьмы его вырвал тихий шепот:
«Ты как, жив?»
Голова гудела; тело ломало так, будто совсем недавно его целиком пропустили через промышленную мясорубку. Болела каждая косточка.
«Еще… не знаю.».. – потребовалось время, чтобы собрать разрозненные образы в кучу и выстроить из них вменяемую мысль.
Слегка качало на поворотах, их куда-то везли. Слабо застонав, Глеб напрягся: хотел упереть ладонь в пол, но руки оказались скованными. Кое-как совладав с ними, оторвал щеку от шершавой поверхности и заставил тело подняться. Отполз назад, подтянул ноги к груди, облокотился спиной на стену.
Помещение, в котором он находился, оказалось небольшим, два на полтора метра. Свет в него поступал через пару вертикальных узких окон слева: за тонированным зарешеченным стеклом мелькали высотки.
Глеб прикинул ширину оконных проемов – человеку не пролезть. Тогда зачем их укрыли еще и прутьями? От грызунов?
Изучив широкие браслеты на своих запястьях, он поднял голову. Айга находилась у противоположной стены: так же на полу, но руки разнесены в стороны и жестко прихвачены к толстым железным скобам. Жакет с нее содрали, в полутьме белела форменная блуза. Девушка не мигая смотрела на него.
– Странно, что мы уцелели, – произнес Глеб. Он чувствовал за собой вину за то, что в отличие от девушки, мог свободно перемещаться по помещению. – Гнала ты хорошо.
– Было бы странно, если б случилось по-другому, – фыркнула Айга и пожала плечами. – Ты теперь под моей защитой.
– Что это значит?
– Тоже не совсем человек.
– То есть как?! – опешил Глеб.
– А вот так. Чтобы тебя спасти – помнишь, наверное, в каком состоянии находился в «туманности»? – мне пришлось вмешаться в твой геном и внести несколько изменений в посттрансляционную систему. Теперь ты живуч почти так же, как эфесы.
– Спасибо…
– Я спасала не тебя, дурак, а информацию в твоем чипе. Она куда важнее наших жизней… Кстати, ты почему его до сих пор не сменил? Это же старье откровенное, многие функции недоступны, связь с сетью ограничена.
– Копил на жилье, – сознался Глеб.
– И что нашел в этой планете? – хмыкнула Айга. – Галактика огромна.
– Центр цивилизации, надоело жить на отшибе, – парень шмыгнул носом, вытер внезапно засоплививший нос. Повернув голову, он заметил, что город кончился. Стало ярче: высотки исчезли, потянулась водная гладь и лента плавучего моста над нею.
– Выезжаем из Фроста, – сообщил он. Обеспокоенно добавил. – Куда они нас?
– Остынь. Всему есть объяснение, – девушка расслабленно повисла в оковах. – Видать, информатор у полиции не из последних, поверили ему. Решили что местный департамент для нас слишком мал.
– В Центральный отдел?
– Ага, – издевательски хохотнула девчонка. – Еще скажи – прямиком в Капитолий!
– Не понимаю, – возмутился Глеб. – Объясни яснее!
– Помнишь солнце в видении. Настоящее, ну?
Глеб сосредоточился. Перед глазами опять встала картинка: заставленное тюками с сеном помещение, по центру которого кружком уселись люди… или, точнее, нелюди. Лица и руки устремлены к потолку, где пышет жаром настоящее солнце. Крупные яркие капли стекают по короне вниз, к неприметным коробочкам.
О технологиях эфесов рассказывают небывалое. Но Айга тоже частично одна из них и то, что она сделала с его телом… Тут самое время поверить в сказки.
– Такое не забудешь, – сипло проговорил Глеб. – Где они раздобыли звезду?
– Неверно вопрос ставишь, Глеб. Ты же умный парень…
– Куда они ее спрятали?
– Во-от! – просияла девчонка. – Это нам и нужно выяснить. Все необходимое у нас в головах. В штаб-квартире «Солар Индастриал», наверно, уже руки потирают, зная, какую информацию мы принесем. Туда и везут. Здесь замешаны очень, – Айга подалась вперед, – повторяю, очень большие деньги. Ну и власть, как само-собой разумеющееся.
Когда фургон, в котором их везли, вильнул неожиданно, девушка ойкнула – в браслетах защемило кожу. Глеб завалился на бок.
– Пора, пожалуй, – вздохнула Айга.
– Что? Пора? – раздельно проговорил парень, вновь подозревая какой-то подвох в ее словах.
– Задери рубашку.
Глеб решительно не понимал зачем это нужно, но на всякий случай решил не спорить, потянулся к поясу.
– Ох! – сказала Айга, и хотела было всплеснуть руками, но наручники лишь жалобно звякнули на скобах. – Да не свою, мою. То, что тебе нужно, под левой лопаткой – не тут, с другой стороны, понял? И не увлекайся, помни: мы напарники, я легко читаю твои мысли.
Глеб густо покраснел. В помещении было сумрачно, и он надеялся, что в темноте Айга не различит краски, залившей его лицо.
– Не вижу-не вижу… – буркнула она раздраженно. – Делай давай, что просят.
Глеб подошел ближе, присел, как можно деликатнее высвободил блузу из-под пояса, поднял выше.
– Подожди, – девушка привстала на коленях, предоставила доступ к спине. – Продолжай.
Он поднял ткань повыше.
– Что видишь?
– Тату: оранжевый цветок, кажется, в завитках. Темно, плохо видно.
– Это лилия. Зажми два нижних лепестка и завиток сверху.
– Сильно нажать?
– Да как получится, – раздраженно выпалила она и мысленно дополнила: «Торопись!»
Извернув плотно сжатые наручники, Глеб коснулся указанных точек. Айга вздрогнула от прикосновения холодного металла к коже.
Лилия неожиданно вспыхнула красноватым свечением, раздался короткий щелчок. Чуть ниже лопатки очертился идеально ровный круг: раздалось тихое жужжание и выдвинулся цилиндр размером с большой палец примерно. Глеб промычал невразумительное.
– Не биороид я, не думай, – упредила Айга его вопрос. – Так, ради дела внесла несколько изменений в тело, с тех пор пару-тройку сюрпризов в себе таскаю. Очень выручают иногда… А цветок правда классный, да?
– Умгу, – парень не знал что ей ответить.
– Теперь вытащи из цилиндра конус и приставь к одной из скоб. Только так, чтобы кисть не отсечь, она мне еще понадобится. Как запустить его, догадаешься.
Глеб вынул конус из цилиндра, в основании обнаружилась небольшая кнопка. Не теряя времени, он прожег скобу и Айга оторвала руку от стены. Потом отобрала оружие и освободила вторую руку, профессионально срезав в один прием браслет. Прошла к дверям, провела по щеколдам. Распахнулись створки: стало светлее, в помещение с шумом ворвались потоки свежего воздуха. На горизонте, подпирая облака, синела сплошная стена высоток; змеилось по воде, убегая прочь, серое полотно моста; двери полоскало на сильном ветру.
Последовал плавный толчок. Глеб сделал пару шагов назад, чтоб не упасть: охрана в кабине заметила неладное и стала плавно сбавлять ход, намереваясь остановить машину.
Глеб показал Айге свои запястья:
«Освободи».
«Потом как-нибудь, – подумала она. – Аккумулятор мал. Закрепись лучше, сейчас полетаем».
Девушка приблизилась к стене граничащей с кабиной, направила конус в пол.
– Готов? – крикнула она, глянув на парня безумными глазами, в которых снова кружили холодные льдинки.
Глеб не успел раскрыть рот, лишь судорожно схватился за остатки срезанных скоб. В эту секунду из кулачка девушки вырвался тонкий алый луч. Зашипел металл, запахло горелым металлом и смазкой. Хлопнуло, машина словно споткнулась на всем ходу. Фургон взбрыкнул, как дикий зверь. Его развернуло поперек дороги, уложило на бок и понесло кубарем.
В тот первый раз, когда по лесу до первой хорошей сосны скакал лимузин с командой Харри, Глеб, можно сказать, ничего не почувствовал, не успел испугаться. Но сейчас он сумел уловить тот миг, когда прожитая жизнь проносится мимо: кадрами, брошенными в пустоту фразами и целыми эпизодами без начала и конца.
Мать с отцом стояли напротив него, напутствуя перед отлетом с Красты… «Чтоб я так жил!»., говорил паренек с соседнего кресла, когда челнок, отстыковался от орбитальной станции и завис в верхних слоях атмосферы над космопортом Цфеды… Тусклое механическое светило пыльной планеты и две пары горящих глаз в мрачном амбаре… Призрак на выгнутых в обратную сторону ногах и ослепительно яркий сгусток плазмы, в мгновение выжигающий кожу на плече…
Лязг и грохот стих. Глеб понял, что дышит. Он оторвался от скоб на полу и, морщась от многочисленных ушибов, поднялся на ноги. Рядом стояла Айга. Смотреть на девушку было страшно: блуза и джинсы изодраны, одна рука висит плетью вдоль бока, ссадины на скулах, по подбородку из расквашенной губы стекает кровь. Она кривилась в усмешке, не хватало одного клыка и кончика правого уха.
Не сговариваясь, вышли на дорогу: двери у фургона оторвало в полете, они исчезли в воде. Было жарко, светило яркое солнце, волны вяло били о металлопласт дорожного полотна.
Затем, с подачи Айги, прошли к кабине. Стекла оказались выбиты, водитель и пассажир обвисли без сознания в ремнях. Сработали все подушки безопасности.
Впереди по дороге к ним приближалась черная точка.
– А если б мы угодили в воду?! – зло выкрикнул Глеб, чувствуя стук крови в ушах. – Я ж плавать не научился до сих пор!
– Тогда бы нам не повезло. Я срезала двери, чтоб не утонуть.
– А охрана! Они могли не выбраться!
– Тогда бы не повезло им, – ответила девушка. Приложив ко лбу здоровую руку, она смотрела на быстро растущую точку на полотне. – Жизнь коварна, бывают непредвиденные потери… Но вообще, что-то часто истерить стал, не находишь? Мужик ты, или где?
– А как тут окажешься спокоен? То одно, то другое случается. Я десять раз сдохнуть мог! Еще в башке таскаю неизвестно что…
– Плохо, что не можешь понять – именно это тебя и спасло тогда в баре. Если бы не старый чип, серпент не оставил бы в живых свидетеля, сжег бы плазмой раньше. Не были нужны ему чужие глаза. Он хоть и машина, но не такая глупая, как кажется на первый взгляд.
Айга коснулась рукой поврежденного плеча, размяла немного. Потом шевельнула пальцами подбитой руки, сжала-разжала кулак.
Все-таки удивительная у нее способность к регенерации тканей. Насколько она человек, а насколько эфес? Глеб слышал раньше о полукровках, но нигде не упоминалось, что они так же живучи, как и их злосчастные предки. Надо будет задать вопрос…
Точка уже приблизилась достаточно, чтобы можно было различить в ее очертаниях каплю многоместного авто. Даже странно как-то, что на дороге до сих пор не объявилось другого транспорта. В дневное время обычно это направление забито до отказа.
Машина сбавила скорость, ушла на полицейский разворот и оттормозилась с визгом в десятке шагов от места крушения. Когда открылись дверцы и из транспорта повалили люди в темно-синей форме, Глеб напрягся. Но вскоре расслабился, приметив среди них высокую фигуру Боба и рыжие кудри Дольфа, торчащие из-под кепи. На груди у всех болталось по полицейскому значку.
Последним под жгучие солнечные лучи выбрался седой.
Айга просияла будто: широко расставив руки – о травме напоминал только окровавленный рукав, она в развалочку направилась к прибывшим.
– Харри, дорогой! – громко и излишне весело произнесла девчонка.
– Айга!.. – подыграл Харри.
– Как же давно мы не не виделись. И мне нужно кое-что тебе рассказать!
Когда между ними оставалось не больше шага, девушка взрыкнула, как разъяренная пантера и ударила наотмашь кулаком. Раз, другой – мимо. Седой уклонился в последний раз, поправил ее локоть и легко оказался у Айги за спиной. Тогда она лягнулась, развернулась и ударила локтем – тоже в пустоту.
– Айга, стой! Давай все решим беседой. По душам, – виновато улыбнулся Харри.
– Ах, по душам, говоришь? Да меня там чуть не сожгли!
Девчонка взвизгнула и прыгнула на седого, словно хотела ногтями вцепиться ему в глотку. Харри сделал шаг в сторону и та, споткнувшись, замерла балансируя на краю дороги. Ее противник и тут оказался внимателен к даме. Молниеносно приблизился, помог завершить движение. С криком "Ублю!..«она полетела в соленую воду; окончание фразы поглотил плеск сомкнувшихся над головой волн.
Харри удовлетворенно глянул на Глеба:
– Как тебе наша кошечка? – подмигнув, спросил он.
– Злая, как черт.
– Отчаянная, но везучая, – назидательно проговорил Харри. – Так вы сработались?
Глеб пожал плечами, не зная что на это ответить:
– Я вас впервые вижу. У нее надо спросить.
– Это да-а, – протянул Харри, осматриваясь так, будто потерял что-то важное. – Дольф, посмотри где она. Не выныривает – как бы не потонула.
– Разве ее убьешь? – усмехнулся рыжий.
Он подошел к краю дороги, просканировал взглядом десять метров в обе стороны. Затем ушел к другому краю, склонился над колышущимися волнами. Из воды почти без плеска высунулась изящная ручка, схватила его за шиворот и под возмущенные ругательства утянула к себе.
Глеб приподнял одну бровь: понятно теперь почему Харри сам не отправился на ее поиски. Понимал, что придется искупаться.
– Тим, – бросил через плечо седой, – помоги Дольфу.
Тем временем Айга выбралась на мост сама: мокрая и злая. Точно – кошка. Сырые волосы патлами пристали к лицу, блуза прилипла к телу.
– Остыла немного? – спросил Харри, когда она подошла вплотную.
– Да, поехали, – сухо ответила Айга, отводя взгляд от внимательных серых глаз. – Наверняка, уже тревогу подняли.
– А как же они? – Глеб указал на полицейских в машине.
– Проверено, жить будут. Свои подберут, – ответил широкоплечий Тим. – На пассивной безопасности в авто департамент не экономит.
Вскоре они уже сидели в машине, и та, набирая скорость, мчалась прочь от директории Форст. У развилки свернули на Эдельвед. Ехали молча. Айга насупившись, смотрела в окно на отраженное в воде солнце.
Глеб почти физически ощущал скопившееся в салоне напряжение. Наконец, Айга не выдержала:
– Ты зачем мальчишку напоил, Харри?
Глеб даже ухом повел, в голове разорвалась бомба.
– Что значит, напоил?.. Ну, ладно, было дело. С моей подачи дали ему немного олта для храбрости. И что такого? Должны мы его проверить? Сам бы он не пошел.
– Мог бы отправить кого другого. Тима, например. Он там еще не примелькался.
– Глебу работать с нами плечом к плечу. А теперь увидели чего он стоит, – хмыкнул Харри.
– Дурак ты, седой, – бросила равнодушно Айга. – Тогда, после прогулки по мозгам цедурианца, я не все рассказала тебе. На чипе у него не только пустая картинка.
Она открыла окно, подставила голову ветру.
– Да, при нелепом стечении обстоятельств мы могли бы восстановить эту часть воспоминаний по моей, но… Он видел глаза участников сборища. Не всех – двоих. И мы сможем их разыскать. С его помощью отыщем солнце, понимаешь?
– Почему сообщаешь только сейчас! – помрачнел седой. – Если б ему голову оторвало… А если бы он попал в застенки корпорации…
Лицо Харри мгновенно покрылось красными пятнами.
– Ах если бы, ах если бы… не жизнь была, а песня бы. Верно, Харри? – передразнила Айга. – Хотела устроить тебе сюрприз на борту корабля. А ты подарочек вздумал в самое пекло отправить.
– Не сказал бы, что и ты меня жалела, – влез в диалог Глеб.
Бойцы седого меланхолично наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой.
– Я – другое дело! – не оборачиваясь, возразила девушка. Кончик ее восстановленного, омытого морской водой ушка целил в потолок. – Погибни я, и результат был бы тот же. Не обессудь, но я вынуждена была рисковать. Плясала от выпавших условий.
– Ну, ладно, – сказал Глеб, собираясь с мыслями. – Хорошо. Отправили меня в ад, это понятно. Проверить, так сказать. Но и тут нестыковка!.. Зачем вообще кого-то посылать нужно было? Не проще ли было сдаться в плен, и так же дождаться конвоя на дороге? Устроить засаду?
– Слышь, Дольф, – Тим толкнул рыжего в плечо. – Он уже говорит «мы». Свой парень.
За Харри ответила Айга:
– Без попытки побега меня не приняли бы всерьез и тогда неизвестно в каком направлении нас отправили бы. А так… Схема в департаменте Форста отлажена: перекрывают мост для особо опасных и везут в Эдельвейд.
Харри кивнул согласно.
– А дальше что? – спросил Глеб. – В какую сторону?
– В космопорт. В этой директории безопасно, никто нас не ждет. Через кордон пропустят, все же опасных преступников везем, – седой демонстративно поправил на груди офицерскую бляху. – А еще дальше – на орбиту, исчезнем на время с этой негостеприимной планеты.
Глеб не нашелся, что сказать: с одной стороны он был рад, что опасность для его жизни миновала, но с другой – он не знал что ждет его впереди. В космосе он был лишь однажды, когда решился на переезд.
Парень глянул на седого, тот потерял к нему интерес и тихо шептался о чем-то с улыбчивым Тимом. Глянул на Айгу – девчонка продолжала сушить волосы на ветру.
Тогда он скрестил руки на груди и уставился в боковое стекло на приближающиеся высотки. Потом он прикрыл глаза, намереваясь вздремнуть – а вдруг по дороге в космопорт еще что-нибудь приключится? Сначала бессонная ночь, а затем и дикое в своей неповторимости утро, выпили из него остатки сил.
Но до самой орбиты к ним никто так и не проявил должного интереса.