Регина Андреева
Леди с дефектом
Глава 24. Конвейер
"Я умею спать по 4 часа в сутки и не падать остальные 20. А какая у вас сверхспособность?" Югр Ставский
Спала беспокойно.
Во сне я все время убегала от Рика, чтобы попасть на костер. Огонь пылал, охватывая пламенем все больше дров и людей, привязанных к столбам. Их были сотни, а я металась между ними в попытках спасти.
Проснулась в поту в своей комнате. Маленькой, гостевой, но уютной. Здесь дышалось легче, чем в колледже Элварса. Энергетика приятнее и хозяин горячее… Ой!
Наш первый поцелуй на кухне затянулся, но был остановлен силой воли. Не моей. Под конвоем Рик отвел меня в комнату и велел спать, а не то он за себя не отвечает, что бы это ни значило.
Что ж, поспать было полезно. Завтра предстоял последний день в штате бьорнского отдела по оказанию услуг. А это значит отчеты, совещания и прощания.
Да…
С прощаниями все сложно.
– Понял тебя, – кивнул шеф Виллинью.
В этот раз на работу заходила спокойно. Не ураганом, как обычно, а медленно, воспитанно, как настоящий опытный агент, а не девочка на побегушках. Шла, вежливо помахивая ручкой коллегам, и стучала в закрытые двери, прежде, чем войти.
Шеф моей утренней просьбе не удивился, он сам хотел предложить. Оставалось обсудить только отъезд.
– Завтра выйдет статья Мэй Френси про дефектных и м-м.. их особенности, – продолжал шеф. – Тебе лучше уехать утром, чтобы не нарваться на толпу любопытствующих.
– Так и сделаю.
– А о деле, о котором мы говорили… Я передам бумаги, не переживай.
– Только давайте пока не распространяться.
– Хорошо, Ника. Для тебя – что угодно!
Шеф встревоженно посмотрел на часы, время близилось к двенадцати дня.
– Скоро придут.
– Кто придет? – удивилась я.
– Опергруппа по Филиппу и повстанцам. Император назначил сегодня людей и первый сбор. Так уж вышло, что почти все кандидаты сейчас в Бьорне, потому первую встречу проведем тут.
Голова пошла кругом. Целая опергруппа против Филиппа с его шайкой. Потрясающе! Механизм запущен, скоро его поймают!
– Проведем… То есть, вас назначили?
– Да, Ника. Поскольку я твой начальник и курировал твою работу, меня взяли в команду.
Шеф извиняющимся взглядом посмотрел мне в глаза и тут же отвел, не выдержав давления совести.
В горле застыл ком. Ах, вот оно как…
Не бойтесь произносить это, шеф. Все предельно ясно. Ловить Филиппа должны люди с опытом. А раз он замечен в связях с повстанцами, то дело будет секретное, не для лишних ушей.
Не для рядовых. Не для тех, кто с риском для жизни добывал эти сведения…
Резко встала с кресла, как марионетка, которую за ниточки дернули вверх.
– Я могу подождать в коридоре? – спросила изменившимся голосом.
– Да, конечно, Ника… Но подслушать там не удастся, лучше иди домой, собери вещи, отдохни.
– Спасибо, но.. я подожду.
Сказала и быстрее вышла за дверь. Руки дрожали.
Вот так и делай добро. Разоблачаешь им преступника, а они даже в опергруппу не берут! От обиды в глазах потемнело, а ладони сжались в кулаки. Снова и снова с моим мнением не считаются. Потому что юна, потому что дефект, потому что рядовая, потому что… Да мало ли причин, чтобы не обращать внимания на мелкую сошку.
Рухнула на лавку в коридоре и разревелась. Да, так бывает, когда ты – никто. И никакие достижения этого не изменят.
Мимо в кабинет шефа проходили люди. Смотреть на них не было желания. Лишь раз подняла голову, когда заметила Рика.
Сердце ёкнуло. Хоть одного из нас взяли.
– Ты чего тут? – забеспокоился он. – Узнала про опергруппу?
Я молча разглядывала любимые зеленые глаза.
Живой пример, как человек из народа получил титул лорда за особые достижения. Может, путь к признанию сложен, но возможен. Надо просто верить в свое дело и работать, не покладая рук.
Настрой сменился на слабо оптимистичный.
– Не горюй, – Рик взял меня за подбородок и коротко чмокнул. – Как освобожусь, пойдем домой, сделаю тебе хоть десять пирогов. А вообще, у меня в копилке еще много рецептов. Блины, например. Ты умеешь печь блины?
– Я больше спец по комочкам, – растерянно шмыгнула.
– Согласен на комочки! – весело подмигнул Рик и отпустил мою руку. – Не грусти, я скоро вернусь.
Дверь закрылась не плотно. Они ждали кого-то еще.
Опоздавший пришел с шумом, вызвав ропот коллег и желание немедленно расступиться. На лестнице послышались тяжелые шаги. Я обернулась, вспомнив что-то знакомое.
– Ромул?!
Судья Ромул Феррано усмехнулся. Он к встрече, казалось, был готов. Раскрыл руки в приветственном жесте и тут же был по-братски обнят и обласкан младшей сестрой.
– Ты еще в Бьорне? – начала я расспросы.
– Это я должен спросить, почему ты, сестренка, еще в Бьорне? Я пропущу монолог об ответственности за жизнь, за нервы родных и все в этом духе, потому что ты все равно меня не слушаешь.
– Я жива, здорова и счастлива, – улыбнулась хмурому братцу.
– Это тебя не оправдывает. Черт, заболтался, мне нужно к вашему шефу.
– Знаю, проходи, там тебя ждут.
– А ты…
– Я жду кое-кого, – ответила, смутившись.
Раньше я делилась с ним всем, что происходит в жизни, а сейчас вдруг не захотелось. Просто, это же мое, личное. Не хочу – и всё.
Необычно. Брат подумал о том же.
– Кого ждешь?
Густо покраснела под напором таких же синих, как у меня, глаз.
– Ты с кем-то встречаешься? – поразился догадке брат.
– Иди давай!
Я подтолкнула его в спину, отправляя.. дальше по коридору.
– Знай, мы не договорили! – бросил он напоследок и скрылся в кабинете шефа.
Дверь зашла плотно и больше не открывалась. Да, шеф прав, не подслушать.
Заварила себе кофе и, поддавшись неугомонному любопытству, снова подошла к кабинету. Попробовать то можно? Это ведь и меня касается. Это я нашла тайный ход из его шкафа к городской тюрьме, слышала признание в убийстве Маргарет, разглядела в самозванце Филиппа, сражалась с его псами… Имею право! Мысленно убедив себя в правоте, приблизилась ухом к двери.
Увы, слышен был лишь едва различимый гул мужских голосов. Ничего не разобрать.
Села на лавку и гневно посмотрела на дверь. Ну же, что вы скрываете, господа совещатели? Будь я гипнотизером, дверь давно бы послушно открылась, еще и ручку мне предоставила, но деревянный щит был непоколебим.
Единственная странность – снова начало что-то мерещиться.
Когда предметы и одежда чужих людей светились на улице – это можно было принять за отсвет и особенности освещения, но здесь, в помещении!
"Твоя способность", – прошиб внутренний голос.
Он не был моим и не был чужим. Не шизофреническая беседа с самим с собой, что-то другое. Когда вдруг возникает мысль в голове. Вот ее не было секунду назад – и вот она появилась из ниоткуда, будто и не моя вовсе, а в голову как-то пролезла.
С недоверием покосилась на синего ворона на плече. Это его мысли? Чего же так мало? Рассказал бы подробнее, что за магия у него такая, как с ней обращаться. Но партизан молчал и, подобно живой птице, изредка щелкал клювом.
Молчишь, значит? Ла-а-адно…
Снова уставилась на дверь, мысленно перебирая фразы-команды.
Сим-сим, откройся! Дай послушать, о чем они говорят! Хочу знать, о чем они секретничают! Пожалуйста…
Синее свечение на двери вдруг впиталось вглубь, а потом выделило дверь синей рамкой. Ворон спрыгнул с плеча, как с обрыва, и полетел прямо сквозь дверь.
Едва он исчез, в голове зазвучали голоса. Затаив дыхание, я вжалась в лавку.
– Это какой-то бред! – заявил грубый голос.
– Кроме слов этой девочки, нет других доказательств, – поддакнул сиплый.
– Есть мои слова, – это был голос Рика, – в протоколах стражей все зафиксировано.
– Вы лишь слышали признание от лорда Элварса, что тот похищал, истязал заключенных и вербовал их в свое движение. Вы лично видели в нем Филиппа Роджерса?
– Нет, – вздохнул Рик. – Я видел только лицо Даниэля. Он не снимал личину при мне.
– Вот!
– Господа, – вставил шеф Виллинью, – а если просто предположить, что девочка не лжет. Что если людей с дефектом действительно можно наделить сущностью и получать в результате идеальные боевые единицы. Мы же не знаем, какие еще способности может давать сущность. Вдруг не только маскировку. Может они способны убивать силой мысли или насылать галлюцинации.
– Увольте, это всё фантастика…
– А если нет? – напирал шеф. – Если прямо под нашим носом создается целая группировка из таких вот бывших дефектных людей. Целая армия!
– Не мелите чепухи, мы бы давно об этом знали.
– На повстанцев вы тоже не сразу обратили внимание, – это был Ромул. – А теперь они без стыда взрывают целые здания! Кстати, господин Дорн, вам удалось узнать, что это была за взрывчатка на фестивале?
– Не удалось, лорд Феррано. Взрыв будто возник сам по себе, с поверхности танцпола. Я бы даже сказал, где-то на метр выше поверхности.
– Чертовщина! – загалдели мужские голоса.
Я села ближе.
– Если предположить, что взрыв устроил один из таких вот дефектных с сущностью какого-нибудь вулкана?
– Какого вулкана? Сущность бывает только звериная.
– Это по словам девочки. Может, у нее зрение плохое?
– Нормальное у нее зрение! – отозвался Рик.
Защита моей чести оказалась весьма приятной.
– Хорошо-хорошо, – подытожил шеф. – Рабочая гипотеза №1: некий бывший дефектный уголовник с пробужденной сущностью имеет способность взрываться.
– Или взрывать только вокруг себя…
– Или так. Господа, чует мое сердце, что кто-то и правда у нас под носом создает армию. Причем в масштабах страны. Пропавшие есть и в Бьорне, и в Даосе, и в Толенто.
– Кто-то поставил пробуждение дефектных на конвейер.
Мужчины снова загалдели.
– Рабочая гипотеза №2: Филипп Роджерс, первый пробужденный дефектный, создает себе подобных. Цель?
– Помочь повстанцам, конечно.
– Его связь с повстанцами не доказана. Мы получили противоречивые данные.
– Значит, надо доказать. И брать его скорее! Вдруг есть способ вернуть дефектных к.. м-м-м.. начальным настройкам.
– Боюсь, повернуть время вспять уже не получится. Остается только бороться с теми, кого наплодил Филипп.
Я задумалась, а когда вернулась из мыслей, ворон уже сидел на плече и как ни в чем не бывало щелкал клювом.
Опасные уголовники – вот, кем видели эти совещатели дефектных заключенных. Я же видела в них жертв.
Жертв сначала системы, потому что сытый человек на кражу не пойдет и в тюрьме не окажется. А потом жертв манипулятора Филиппа. Похищал, истязал, заставляя умирать и воскресать, пока не заселится сущность. Чувство вины и должной преданности поглотило их, превращая в послушных бойцов. Разве можно осуждать людей только за то, что они из-за дефекта оказались в лапах маньяка?
"Он поставил пробуждение дефектных на конвейер", – пронеслась в голове фраза одного из опергруппы.
Да, пожалуй, так и есть. Цель Филиппа Роджерса явно более глобальная, чем просто обзавестись собственной группой преданных людей.
Про себя я вздохнула. Даже хорошо, что меня не взяли в их компанию. Я бы не смогла спокойно слушать, как цинично они рассуждают о несчастных людях. Они не выбирали дефект, не выбирали лечь под нож маньяка. И служат они ему по той простой причине, что в душе своей совестливы и благодарны.
Как же все запутано.
Дверь распахнулась и оттуда потянулись люди.
Брат поймал меня на полпути к выходу.
– Как все прошло? – подчеркнуто сухо спросила я.
– Как по маслу, Ника, не забивай голову. Знаешь, я все совещание думал о том, кто из них твой любовник! Надеюсь, это не тот старик с пряничными крошками на рубашке, уж очень он тебя защищал.
– Не-е-т! Хотя он тоже хороший.
– Упаси, сияющий! Не хочу больше ничего знать. Надеюсь, ты скоро вернешься домой и все будет по-старому.
– По-старому уже не будет, – ровно ответила я и пошла к выходу.
Ромул смотрел вслед уходящей сестре и не мог понять. Что в ней изменилось? Прическа? Походка? Чутье подсказывало, что дело в другом.
Глава 25. О делах и желаниях
"В далеких Саламанровых горах, в глухой долине дремлет зло". Югр Ставский
Свесив ноги с мягкого подлокотника и улегшись в кресле буквой "С", я ждала хозяина дома. Что он делал, когда уходил на ночь глядя? Какие задания императора выполнял? Какую информацию таил?
От строительства самых невероятных догадок отвлекал толстый томик детектива Югра Ставского. Вот у кого была отличная фантазия. В этот раз его герой снова отправился в Саламандровы горы, чтобы найти секретное убежище злодея. Сюжет то лихо закручивался, то растекался лужицей в слащавой любовной линии. Нет, пожалуй, детективная составляющая удавалась писателю больше.
Лизнув палец, я перевернула страницу.
В прихожей заскрежетал замок – хозяин дома вернулся. Послышался шорох и звук складываемого зонта.
– Ходил по делам? – спросила, не отвлекаясь от книги.
– По государственно важным, – улыбнулся Рик, заходя в гостиную.
В Бьорне становилось теплее. Снега всё меньше, сосульки всё толще, а где-то на крыше, помимо журчания талых вод, слышался весенний вой дворовых котов.
Весна легкой поступью прокралась в самое сердце.
Выбирая между диваном вдалеке или холодным полом рядом со мной, Рик выбрал пол. Непринужденно устроился и положил затылок на краешек моего кресла. Я шустро подобралась и отложила книгу.
– Устал?
– Еще бы…
Положила тонкие пальчики ему на голову и легко помассировала.
– Хорошо-о-о… – мурлыкнул он.
Зарылась в темную копну от души, мужчина содрогнулся.
– Полегче, милая.
– М-м-м, так?
– Ага, так…
Пока Рик наслаждался, я собиралась с мыслями.
– Когда ты понял, что у меня дефект?
Мужчина напрягся, но потом снова расслабился. Нам давно пора было поговорить.
– У Луизы. Ты слишком спокойно отреагировала, когда она призналась. Я решил, что либо дефект у тебя, либо у твоих близких. Склонялся к первому.
– И не испугался? – я затаила дыхание.
– А чего бояться? Мнения окружающих?
– Ну, да.
Мужчина резко сел и посмотрел мне в глаза.
– Глупости. Посмотри на меня – я родился в деревне, поднялся по службе, получил титул, но многие лорды все равно не считают меня ровней себе. Думаешь, мне важно их мнение? Пф, вот еще!
– И все же дефектных не любят и предпочитают дел с ними не иметь.
– Это тип мышления, один из. Можно судить о человеке через его семью, родословную, медицинскую карту, а можно просто открыть глаза. Я предпочитаю жить с открытыми глазами. Здесь и сейчас не важны моя родословная или твой дефект. Мы преступника разоблачили!
Да-да, мы умные, смелые и, вообще, красавцы… Я усмехнулась своим мыслям. На самом деле героиней я себя не считала. Подумаешь, помахалась кулаками в переулке. На моем месте мог быть другой агент или просто прохожий.
Вот если бы поймать злодея, да тот уже скрылся… Ни бьорнская стража, ни сыщики не нашли следов Филиппа в Бьорне. Исчез вместе со всеми пропавшими заключенными и верной подругой Грейс.
Я задумалась.
– Интересно, жив ли настоящий Даниэль Элварс? Который был настолько благороден и смел, что полез за вами глупыми в болото.
– Милая, я начинаю ревновать.
Весело рассмеялась, а потом положила руку на мужское плечо. Рик был напряжен. Вопрос о настоящем Даниэле всерьез его волновал.
Зачем Филиппу оставлять двойника в живых? Скорее всего, настоящий Даниэль Элварс давно мертв и лежит сейчас, закопанный во дворе своего поместья. Да, вероятнее всего.
– А что.. думает император? – решилась я задать вопрос, который тревожил на протяжении нескольких дней.
Рик сел рядом.
– Что конкретно ты хочешь знать?
– Будут ли какие-то изменения по поводу дефектных? В будущем, – я неопределенно развела руками. – О чем-то ведь император размышляет. Когда все узнают, что мы тоже можем владеть магией, пусть и не такой, как у большинства. Перестанут ли травить.. – выдавила я это слово, – людей только за то, что у них дефект? В детстве я хотела, чтобы император нас защитил. Делом, законом, указом, хоть чем! Кажется, сейчас самое время для перемен. Дефектные войдут в общество, им разрешат работать, где захотят, жениться, на ком захотят. Дети перестанут бояться, что их может одолеть дефект – представь, как будет здорово! Мне кажется, императору пора задуматься над этим.
– Он думает, – тихо успокоил Рик и коснулся моего подбородка. – Ника, как ты выросла такой? Как не сломалась?
Я откинулась в кресло и прижала к груди декоративную подушку.
– Давно сломалась, но семья меня починила. Ромул, мой старший брат, учил отвечать забиякам, драться, учил уважать и любить себя. Работа – вот, что еще помогло. Какое-то время я только и делала, что работала, и надеялась, когда же мне доверят настоящее дело. И вот – я здесь.
– Прямо так взяли и доверили? Неправдоподобно.
– Это правда! В отдел пришло уведомление, что меня хотят видеть в Бьорне. Именно меня. Вообще, я тогда решила, что это император решил дать шанс дефектному работнику.
Рик покачал головой.
– Вряд ли это император.
– Кто же тогда?
– Твой отец мог надавить на верхушку власти, чтобы тебе дали дело. Но почему именно с отсылкой в Бьорн?
Я всерьез разозлилась.
– Хватит подозревать! Выбрали и ладно. Я счастлива, что дело досталось мне. Кто бы это не решил!
– Иногда полезно знать, откуда ноги растут.
Тут я пульнула в наглеца подушкой и была такова. Сомневается он.
Эх, а мысль, что сам император обо мне позаботился, была такой сладкой…
Наглый жук!
Дулась я недолго. После третьего поцелуя обиду как рукой сняло.
С ловкостью лесных кабанов, роняя мебель и ни секунды не прерываясь, мы добрались до моей комнаты.
– Останься… – выдохнула я и тут же смутилась, уши горели. Что я творю!
Рик прижал палец к моим губам.
– Если ты сейчас не замолчишь…
Угроза эффекта не возымела. Толкнув дверь ногой, я затянула мужчину в свое уютное гнездышко.
Здесь и правда было хорошо: теплые стены, деревянный пол, компактно расставленная мебель. Больше всего радовал широкий подоконник, где можно сидеть часами и наблюдать за городом. Уезжать будет жаль.
А больше всего жаль – уехать и не сделать того, чего желаю.
Желала я только одного.
Еще с первых прикосновений на уроке по самообороне, с первых объятий в шкафу, с эмоционального танца, с первого поцелуя…
Шаги, которые я узнаю в темноте. Взгляд, что ни раз прожигал спину. Я знала его, чувствовала душой и хотела телом.
Зрачки Рика расширились. Черными глазами он приковал меня к стене. Как охотник, загоняющий в угол испуганную зверушку. Это сравнение мне нравилось, для него я была готова побыть добычей.
Шаг, второй. Медленно, как в танце.
Мужчина загоняет в угол, заставляет пятиться. Глубже, в темноту, в потайную нишу в самом углу комнаты.
В голове пронеслось воспоминание, как мы впервые встретились: тоже в нише, в кабинете лорда. Двое незнакомцев на одной маленькой территории. Сбивчивое дыхание, адреналин. Тогда я боялась, сейчас – нет.
Игра нравится обоим.
Лицо горит, когда он проводит по щеке, ниже, вдоль шеи, едва касается ключиц. Наклоняется… В последний момент ускользаю от поцелуя, и Рик впивается губами в шею. Жарко и темно, ничего не видно, раздеваемся на ощупь. Рик опускается ниже, закидывает мою ногу себе на плечо. Из горла вырывается "ах!"
И только громкий стук сердца напоминает, что я еще здесь, а не уплыла в мир нирваны. Темная ниша, темные глаза. Мужчина помогает, не словом – жестом подсказывает, куда деть губы.
Томление, страсть и смятая постель. Когда тело плавится, а чувствительность повышается.
Той ночью я впервые познала мужчину. Познала, не побоюсь этого слова, любовь. Потому что, если это не любовь, то что же тогда происходит между любящими мужчиной и женщиной? Кажется, дальше только нирвана.
Рик подарил мне крылья.
Поэтому утром, запивая булочку кружкой кофе, я все пыталась остановить пляшущее сердце. Изнутри распирало так, что пришлось-таки открыть холодильник и вылить энергию в полезное русло.
Когда солнце взошло, а комната опустела на одного человека, на прикроватном столике вместе с прощальной запиской отдыхали мои комочки. Фирменные, ароматные, приготовленные со всей нежностью, что переполняла в тот миг. Комочки.
Глава 26. В чьих руках карта
"Если вы готовы к раскрытию тайны, найдите меня. Умоляю! Найдите меня!" Югр Ставский
Столица империи, миллионный город Толенто, встретил слякотью и местами проклюнувшейся зеленой травой. Здесь весна освоилась быстрее.
Обилие людей на улицах поначалу ввело в ступор. Как же я отвыкла от суматохи, вечного бегства и суеты по пустякам.
Быстрее на остановку, запрыгнуть в несущийся бесколесник, потом за секунду спрыгнуть. Протиснуться в бесперестанно стучащую входную дверь, бегом по лестнице и за работу.
Какая вежливость? Какое кофе? Клиенты в коридоре уже друг на друге сидят!
В столичный ритм жизни я так и не влилась. Шла обычным шагом, пока остальные расступались. Обедала не спеша, когда по расписанию обед. Одевалась по погоде: шапка, малиновый шарф, плащ застегнуть на все пуговки. Бьорн научил одеваться по погоде, а может, не только этому.
Коллеги встретили без энтузиазма. В бредни о "всемогуществе" дефектных они не верили. А кто в тайне верил, подходить побаивался.
Стук в дверь отвлёк от дел насущных. Коллега просил зайти к Бэду. Без меня бумажными обязанностями Бэда занимался этот сгорбившийся юнец. Кажется, он единственный был рад моему возвращению.
Похлопав парня по плечу, пошла к кабинету главного мерзавца отдела.
Кабинет пустовал. Вычурно, ярко и неприятно. Не только я не выдерживала давящей атмосферы – маленький фикус в углу едва дышал. Листья свернулись в трубочки и жалобно звали на помощь.
Помятуя неумеху Бэда, полила цветок и осмотрелась.
Ну что? Есть ещё сюрпризы?
И едва не подпрыгнула, когда оказалось, что есть!
Призрачный ворон слетел с плеча и нырнул в безобразную картину в метре от цветка. Картина засияла, призывая к вниманию.
Как злостный нарушитель, посмотрела по сторонам, но в коридоре никого не было, я одна.
Скорей отодвинула картину. За ней выемка в стене, тайник, доверху набитый камнями силы.
Кто это мухлюет? Ворюга Бэд! Впрочем, не удивлена.
Хмыкнув, я было хотела вернуть картину на свое место, как внимание привлекла бумажка. Аккуратно смятая в два раза, старинная на вид и ослепительно синяя от магии ворона, она так и просила, чтобы на нее посмотрели.
Вдалеке послышались шаги. Стыдно, очень стыдно, но я таки сунула бумагу в карман и мигом вернула картину на место. Не камни же украла. И вообще, Бэд первый начал, а с бумагой и ручкой он обращаться не умеет, это все знают. Поделом ему!
Кое-как успокоившись, поправила воротник и широко улыбнулась вошедшему мерзавцу.
Бэд отшатнулся, уверенность как рукой сняло.
– В-вернулась? – начал он.
– Ага.
– Слышал о твоих достижениях, – произнес он с ударением на последнем слове. Вышло издевательски. Любимая манера Бэда, начинать с нападения и доминирования.
Я хищно улыбнулась и медленно направилась в сторону коллеги.
– Ты еще не знаешь подробностей.
– Каких подробностей?
– Как я оседлала железного пса, засунула руку ему в пасть и сжала камень силы. Вот так.
Я продемонстрировала хватку на горле Бэда.
– Сжала камень в кулак, а потом резко выдернула руку. Знаешь, что было дальше? Пёс сдулся.
– Прекрати, ненормальная.
В глазах читался страх. В глубине души он был из тех, кто "верил" в бредни.
Не удержалась, подмигнула ему и направилась к двери.
– Подожди, – спохватился он, – а как же отчёты? Флин, дурак, не справляется…
Бэд схватил мою руку и потянул на себя.
Ловко выхватила любимый короткий нож позади шеи и хладнокровно приставила к горлу Бэда.
– Ещё раз прикоснешься ко мне, и я отрежу твой поганый язык.
Бэд отступил в легком примирительном жесте. Когда сделал гадость, а потом на попятную – я не всерьез, это шутка была.
Крутанула нож в руке и поспешила выйти. Непривычно тихий голос догнал на пороге.
– Бьорн превратил тебя в сволочь.
Я улыбнулась.
– Бьорн подарил мне крылья.
Сказала – и ушла, не оборачиваясь. Смотреть на его изнеженную физиономию не было никакого желания.
Оставалось лишь одно дело перед тем, как…
Уставший Флин догнал в коридоре, шеф вызывал к себе.
Здесь ничего не изменилось, та же роскошь и пафос. Фонящая в углу канарейка орала пуще прежнего: то ли ругалась, то ли жаловалась, то ли ей просто было скучно. Шеф столичного отдела восседал на высоченном стуле и слегка болтал короткими ногами. На меня он, по обыкновению, смотрел свысока.
– Добрый день, – прервала я оценивающее молчание.
– А, Феррано, – цокнул шеф, будто только что меня увидел, – должен сказать, ты отлично себя проявила. Император прислал награду и благодарственное письмо, в котором выражает мне благодарность за твое обучение как специалиста нашего отдела.
– Рада за вас…
– Уходишь? – отчего-то грустно спросил шеф.
– Ухожу.
Молчание прервало кряхтение.
– Тогда тебе, наверное, будет неинтересно последнее задание, выписанное на тебя лично.
– Лично?
– Полюбуйся, – он протянул мне конверт и бланк заявления, где красными чернилами было указаны мои данные и данные дела.
– Задание смертельной сложности? С риском для жизни?
Я чуть не упала. Кто заказчик, интересно…
Пробежала глазами по буквам, что-то про императора и революцию…
Заказчик – императорский сыщик Ричард Орсо.
Задание – предотвратить преступления Филиппа Роджерса; найти факты, уличающие его в принадлежности к повстанцам; остановить революцию.
– Там в конверте кое-что есть, – протянул шеф, ему самому было любопытно. – Заявление теряет силу, раз ты переводишься. Но посмотреть-то можно?
Он радостно потер ладони, а когда увидел содержимое, скривился.
– А, любовная записка… Я-то думал…
Развернула маленькую записку, и сердце пропустило удар.
"Ты нужна мне. Поможешь изменить мир?".
Пока я глупо хлопала глазами, шеф сунул бумаги о переводе.
– Передашь в бухгалтерию на новом месте. Феррано, ты в порядке? – шеф изогнул бровь, будто считал подчиненную слегка невменяемой.
– В полном! – подпрыгнула я. – Разрешите идти?
– Иди, Феррано. Ловить преступников и зарабатывать грамоты для начальства – это дело доброе.
– До свидания, шеф!
– Прощай, Феррано.
Из кабинета вылетела воодушевленная до костей. Рик хочет быть со мной, хочет работать со мной, хочет… Лицо залила краска. Да, воспоминания, чего хочет мужчина, были еще свежи.
Тряхнула головой и пересчитала бумаги.
Перевод в Бьорн я запланировала давно – и вот день настал. Я смогу быть рядом с Риком, ловить Филиппа вместе с ним… От переполняющего предвкушения защипало кончики пальцев.
Бумаги о переводе, фиктивное красное дело, конверт с запиской Рика, а это что? Шлепнула себя по лбу.
Про ворованную бумагу я и забыла!
Забившись в угол, я развернула старинный пергамент.
Это была карта, по всей видимости, та самая, что в начале зимы украли из городского архива Бьрна. Карта с печатью архива и подробным обозначением скрытых месторождений камней силы. Изготовленная три века назад, отрисованная вручную, с едва различимыми контурами. Руки задрожали от осознания, что эта карта старше моей прабабки.
Как она оказалась у Бэда?
Бэд – повстанец?
Впервые в жизни я не стала лезть на рожон. Спрятав карту среди прочих бумаг, я покинула так и не ставший родным столичный отдел по оказанию услуг.
Прощай, теплая столица. Да здравствует мрачный Бьорн!
