Регина Андреева
Леди с дефектом
Глава 21. Решение
"Детектив должен быть беспристрастен: в политике, в работе. Только не в постели". Югр Ставский
Толстая деревянная дверь глушила звяканье чашек. По ту сторону грузный старик с военной выправкой готовился встречать гостей. Могучей рукой сплюснул пакет с пряниками, выпуская воздух. Аромат имбиря и сладкой карамели расплылся по комнате.
Теодор Виллинью мог завтракать пряниками, обедать и даже полдничать – за десятки лет службы те нисколько не надоели. Это молодежи подавай что-нибудь новенькое, изменения, реформы. Тьфу!
Повстанцы устроили взрыв, на котором чуть не погибла его внучка. Это нельзя оправдать, никакими мотивами! Да хоть сто раз желай изменений во имя благой цели.
Старик на своем опыте знал: в обществе меняется только форма. Форма законов, названия должностей, вид улиц. Люди-то, люди остаются теми же! Порядочными или непорядочными. К последним Теодор Виллинью испытывал особую неприязнь.
Подлецы будут всегда. Любой пряник превратят в горькую кашу. Найдут лазейку в хорошем законе и обернут его против. Изгваздают стены, обломают кусты. Сколько не делай людям хорошо – всегда найдутся вредители. Так надо ли стараться? Не понимал он повстанцев. Из кожи вон лезут, трубят о свержении власти, убивают, призывают… А что толку? Одни подлецы сменят других.
Уж лучше так, по старинке.
За дверью шуршали шаги, гости входить не спешили.
Пробуждение на свежем воздухе взбодрило как никогда. Нос замерз, пальцы окоченели, зато волосам влажный воздух придал крепости и объема. Пожалуй, надо чаще бывать на воздухе.
В отдел мы ринулись сразу. Я – по делу, Рик – да черт его знает. Увязался, как кот дворовый. Мог бы уйти, забыть, я бы поняла.
Шли молча, иногда как бы невзначай касаясь ладонями. "Мы в одной команде", – наконец поняла я. Сердце замерло от осознания и пустилось вскачь. Все правильно, ему можно доверять, и шеф это сразу понял, раз пригласил обоих.
Быстренько умылась в туалетной комнате отдела. Прилизала оттопыренные на затылке волосы, пригладила платье. Рик ждал.
– На этого дядю ты работаешь? – шепотом спросил он, когда мы добрались до нужного кабинета.
– Он мне не дядя, а шеф! – фыркнула, растирая щеку с красным отлежавшимся следом. Сильно к мешку приложилась, до сих пор не прошло.
– А обнимал тебя очень по-родственному.
– Шеф Виллинью хороший человек, благодарный и искренний.
Рик мягко улыбнулся, оставшись при своем. Недоверчивость сквозила в ушах. Прямо сейчас он размышлял, стоит ли ввязываться туда, куда не просили. Что может знать отдел по оказанию услуг? Он мог бы позвонить командиру стражей в Бьорне и узнать все новости от него. Впрочем, о загадке, что пыхтит рядом, тот не расскажет.
Как так вышло, что из всех женщин столичной службы порядка, они послали на задание Нику? Агента с очевидным дефектом? Рик давно сложил два и два, но все соображения разбивались о нелогичность теории. Ника прибыла в Бьорн из столицы, и её послали не случайно. Хотели избавиться? Зная о Бьорнском маньяке, хотели отдать убийце на растерзание? Подло и странно, зачем такие сложности.
Кто же запустил цепочку совпадений, которые привели Нику в переулок? Ее шеф?
"Хороший, благодарный, искренний", – Ника безоговорочно верила ему. Так же, как он недавно верил лучшему другу.
Внутри клубилась обида, больше на самого себя. Как же он сразу не понял? Как позволил обвести себя вокруг пальца? Горькому чувству не было выхода.
Вздохнув, Рик двумя руками толкнул дверь в кабинет.
– О, вы пришли! – обрадовался шеф Виллинью.
Сняв чайник с плитки, он разлил кипяток в большие кружки. Поднос потяжелел от тары с пряниками и упаковки столичного шоколада. Запах стоял изумительный.
Как заботливая хозяюшка, шеф усадил сначала меня, потом Рика, организовал стол. Глотнул горячего и на секунду задумался.
Мы с Риком переглянулись. Я на правах постоянной гости схватила пряник первой. Отсалютовала чаем и принялась за импровизированный завтрак.
В воздухе ощущалось напряжение. Между Риком и шефом Виллинью явно что-то происходило. Молча, они рассматривали друг друга. Шеф – заинтересованно, Рик – пытливо.
– Так во-о-от, – я нарушила молчание и поспешила представить мужчин. – Теодор Виллинью, шеф бьорнского отдела по оказанию услуг. А это Ричард Орсо, он…
Я на секунду замерла, подбирая слова. А что я, собственно, знала о нем? Только один факт, его и озвучила.
– Он спас мне жизнь.
Глаза Рика расширились. Он схватил кружку чая перед собой и, одоленный жаждой, принялся пить.
Шеф изучал нас обоих.
– Почему вы здесь, Ричард?
Вопрос с подковыркой. Сам ведь пригласил, но он спрашивал не об этом. Это была проверка в стиле шефа. Однажды и я проходила такую. До сих пор не знаю, правильно ли ответила и был ли вообще правильный ответ.
Рик долго думать не стал.
– Хочу знать, можно ли вам доверять.
По сравнению с шефом, Рик был совсем юнец, но это не помешало ему озвучить мысли.
Шеф расхохотался и расслабился.
– Здорово, ведь я хотел узнать то же самое. Где ты его встретила? – это адресовалось мне.
– Да, в общем, в колледже…
Точнее, в темной нише колледжа, где чуть не сошла с ума от страха. Воспоминание с нишей сменилось уроком по самообороне. Сильные руки и бархатный голос за ухом успокоил взбудораженную душу. Раз и навсегда заменил страшные воспоминания на забавные. Рик, ты специально? Чтобы я не боялась?
Ладошки вспотели. От горячего чая, конечно. Мотнув головой, постаралась сфокусироваться на деле. У меня была цель, информация, которой было мало места внутри одной меня. Она требовала публики.
– Шеф, вчера ночью лорд Даниэль Элварс признался мне в убийствах.
Теодор Виллинью собрался, взял листок и ручку.
– Рассказывай.
Я дословно пересказала наш разговор в переулке. На моменте с механическими псами запнулась и осторожно посмотрела на Рика.
– Меня не запугать механизмами, у меня ведь дефект. Но у тех псов камень силы был вмонтирован в гортань. Страшная фантазия гения…
Я покачала головой, вспоминая холодящий душу страх.
– Тогда появился Рик, – невольно улыбнулась.
Рик слушал, не перебивая. Только сжатые кулаки выражали истинные эмоции.
– В общем, я испортила оба камня силы, и псы отключились. Мы спаслись чудом. Даниэль явно думает, что псы справились с задачей, просто, какой шанс выбраться живыми? А потому… Надо рассказать всем! Пусть все узнают, что это он Бьорнский маньяк!
Шеф Виллинью думал. С одной стороны, выживших свидетелей нам как раз не хватало. С другой, свидетелей двое, и это женщина с дефектом и гражданский. Словно старый анекдот.
Не поверят.
– Был бы у нас ещё один свидетель… Служащий в структуре службы порядка или другое уполномоченное лицо. Слишком серьезные обвинения. Нужен авторитет, чье слово будет что-то значить.
– А мое слово ничего не значит?!
Получилось резко. Я просто не могла поверить в услышанное. Если ты лорд, знаменит и богат, значит и убивать можно? Где справедливость? Давно можно было арестовать самозванца, ещё на этапе тайного хода к тюрьме. Немыслимо! Впервые в жизни я засомневалась в системе, которой служу.
– Успокойся, дорогая, – шеф говорил тихо, будто сам был не рад, что приходится говорить такое. – У всех известных людей есть недоброжелатели. Если бы мы откликались на каждое их заявление…
– Конечно, давайте вообще не откликаться!
– Ника, это не шутки. Чтобы обвинить одно влиятельное лицо, нужно другое лицо, не менее влиятельное. Страж порядка высокого звания подойдёт. Или некое важное уполномоченное лицо.
– К счастью, у вас есть такое, – вздохнул Рик.
– Кто же? Вы видели в переулке кого-то еще? Это было бы замечательное стечение обстоятельств.
Рик нехотя выпрямился.
– Да уж, просто замечательное… Позвольте представиться. Второй командир императорской сыскной службы, лорд Ричард Орсо.
В кабинете стало тихо. Даже голые ветви деревьев перестали скрести в окно.
– Командир..? – воскликнул шеф.
– Императорской сыскной службы..? – прикрыла рот рукой.
Я, конечно, знала, что Рик работает на императора, но чтобы то самое подразделение. Даже не так. То самое!
Безопасность императора, его семьи, дома и страны.
По большей части они занимались преступлениями, совершенными во дворце, но расплывчатая формулировка позволяла им брать любые дела, которые император сочтет нужным взять под контроль.
Императорских сыщиков жди на делах серийных, на массовых, на публичных. Внутри службы их не любили, с одной стороны. С другой, боялись и уважали, ведь каждое дело они доводили до конца. Преданные императору сыщики, элита нашего дела. Говорят, их в штате не больше десятка. А много ли надо для одного государства?
– Я формально в отпуске, – продолжил Рик в тишине, – но не лишен полномочий. Я могу под присягой подтвердить слова Ники. Слышал я достаточно.
Глянула украдкой. Слышал? То есть, слышал? Почему же не вмешался раньше?
Шеф Виллинью довольно потер ладони. Тонкие губы расплылись морщинкой.
– Вот и ладненько. Ричард, сама судьба послала тебя к нам!
Сам Рик уже не был в этом уверен. Он отправлялся в Бьорн с одной целью – оправдать друга. Смести подозрения, которые уже много лет липли к известному изобретателю. Что в итоге? Он сам выступит обвинителем. О, император будет рад.
– Я все устрою лучшим образом. Собирайтесь, детки. Придется сегодня побегать.
От слова "побегать" мышцы ног свело судорогой.
– О призраках расскажешь по дороге. Честно, я ни слова не понял.
Тем временем шеф попросил секретаря принести го-го. В бьорнском отделе один агрегат делили между собой все по мере необходимости. Секретарь принесла устройство, и шеф торопливо приложил палец к желтому камню силы. Недолгое ожидание – на той стороне кто-то сделал то же самое. Связь образовалась.
– Здравствуй, дорогуша. Скажи начальнику, могу я сегодня увидеть Мэй Френси?
Глава 22. Явление героев публике
"Журналисты на интервью – безумные кондитеры. Сделают из тебя конфетку, даже если в душе ты несъедобное". Югр Ставский
Кафе "У моста" встретило запахом промасленных блинчиков. Забегаловка для работяг и подходящее уединённое место для встреч. Здесь даже обычные клиенты разговаривали вполголоса. Сама атмосфера будто ограждала шумный город снаружи от тихой гавани внутри.
Рик заказал блинчик с ветчиной, я – со сгущенкой, шеф от еды отказался.
Наперебой мужчины расспрашивали о призраке лже-Даниэля, в их головах не укладывалась эта новая магия. Хоть мне она тоже была в новинку, осознать было проще. Когда боковым зрением все время видишь летящее нечто – привыкаешь. Ворон – это ещё по-божески, а вот ящерица…
– Как это присасывается? – Рик приподнял одну бровь.
– Языком.
– Ты это видела?
Кивнула.
– М-м-м… Вы точно ничего не пили на танцполе? – уточнил шеф.
Я возмущённо встала и уперла руки в боки.
– Хотите верьте, хотите нет, но это правда! Ночью я видела очень много людей в капюшонах и с призраками на плечах. Все они слушались того Даниэля.
– Того, который не Даниэль?
– Да! Когда ворон родился, я увидела их всех, и в одежде лорда был не Даниэль Элварс! Дело даже не в деталях внешности, не в придании румянца и все такое. Лицо было вообще другим, щеки не такие, сильно худые, впалые, скулы высокие. Еще вроде родинка была на одной скуле, темная такая. При этом все остальные звали его Даном.
– Родинка? – перебил мою тираду Рик и показал на себе: – вот здесь?
– Н-да…
– Мне кажется, я знаю, кто это… – задумчиво произнес Рик.
– Правда? – шеф почесал затылок. – По мне, все это чепуха.
– По описанию похож на Филиппа. Я, Дан и Филипп – мы дружили раньше, в лицее. Он внешне очень худой, черты лица острые, а на одной щеке крупная темная родинка.
Шеф провел рукой над столом и залпом выпил первое, что попало в руку, – мой компот.
– Все интереснее и интереснее.
Рик рассказал шефу, как все трое чуть не утонули в болоте. Через пару месяцев Филипп исчез, так и не дождавшись конца учебы. Рик выпустился, ушел на службу, Даниэль засел в родовом поместье и начал изобретать. А Филипп? Больше о нем вестей не было.
В какой момент произошла подмена?
– Можно я скажу? – подала голос, когда мужчины в раздумьях замолчали. – Мне кажется, сущность хамелеона он получил тогда, на болоте. Из разговора с ним я поняла, что сущность подселить тяжело, нужно стечение факторов. Умирающий человек с дефектом и умирающее животное поблизости. По крайней мере, так было у меня, кажется.
– Тебя вернули к жизни, Ника, – произнес Рик. – Ты по-настоящему умерла тогда, после падения. А потом сердце снова запустили.
– Умерла… Значит так он и подселяет сущностей! Убивает дефектных и возрождает. Истязает до тех пор, пока не подселит сущность.
– Или пока человек не умрет.
– Думаю, есть ещё условия, о которых мне неизвестно, но хамелеона он получил, когда чуть не умер в болоте. Потом пара месяцев инкубации…
– Что еще за инкубация?
– Потом расскажу. Так вот, пара месяцев – и Филипп сбегает, осознав свою силу. А когда понимает, как ей пользоваться, занимает место лучшего друга. Богатого, известного, благородной крови. Он дружил с Даниэлем, многое знал: и друзей, и предпочтения. Заменить лорда было не сложно. Вот только…
– Где же настоящий лорд Элварс? – вслух подумал шеф.
– И жив ли он вообще, – грустно подытожил Рик.
Мэй Френси, стройная брюнетка с сильно вьющимися волосами, блокнотом и ручкой на поясе, присела к нам спустя час. Цепким взглядом сквозь очки в тоненькой оправе оглядела присутствующих.
Лица у тех были преунылые, будто только что наелись не блинчиков, а кислых лимонов. Хотя в одном лице, женском, она разглядела нечто большее. Отчаянное желание, возможно, детская травма, породившая сильную тягу к опасному. Искру. Такие смело идут на риск ради признания, не понимают природы своих потребностей и часто плохо кончают. За пятнадцать лет в профессии Мэй повидала достаточно информаторов. Кто-то хотел славы, кто-то денег. Единицы искренне боролись за справедливость и хотели открыть людям глаза на социальные проблемы. Но есть и другие: рисковые фанатики. Мэй про себя называла их только так. Они желают справедливости во всем, ступают по краю, готовы отдать жизнь, чтобы доказать свою правду потомкам. Похвально, благородно, но… Нет, Мэй считала, что даже в хороших качествах нужна мера. А в информации – дозированность.
– Итак. Что вы хотите мне рассказать?
К вечеру местные газеты трубили о двух происшествиях сразу. Первая – взрыв на Пёстром фестивале, меньше десятка жертв. В масштабе страны цифра незначительная, но не для маленького Бьорна, где так или иначе все друг друга знают, лично или через знакомых. В городе был объявлен трёхдневный траур. Дети в школы не пошли, родители взяли выходные. Горожане засели в домах в кругу соседей и ждали. Чего? Хотя бы ответа. Кто-то же должен ответить?
С другой стороны, взрывы сейчас сплошь и рядом. Это было страшно неправильно, но люди привыкли.
Зато вторая новость про поимку маньяка по-настоящему поразила всех до дрожи в коленях.
"Шокирующая новость! – писала Мэй Френси. – Бьорнским маньяком оказался не кто иной, как наш горячо любимый изобретатель Даниэль Элварс! Редакция шокирована, общественность взбудоражена, стражи порядка не устают отвечать на вопросы жителей.
Нам удалось пообщаться с героями, которые настойчиво и упорно на протяжении нескольких месяцев собирали доказательства. Ошеломленный смелостью агентов, лорд Даниэль Элварс, именуемый не иначе как Бьорнский маньяк, выдал все карты, рассказал о преступлениях и революционных планах.
В жестокой схватке с убийцей столкнулись императорский сыщик и рядовой агент службы порядка. Раненые, но не сломленные, они раскрыли правду о тех, кто скрывается среди нас. И Даниэль Элварс лишь часть этой правды. Продолжение читайте в следующем выпуске. С вами была Мэй Френси из "Бьорнских хроник", и дай нам силы пережить это страшное время. Убийцы – среди нас".
Вечером Мэй пригласила всех в редакцию на контрольную вычитку.
– Тут ошибка, – уверенно заявила я, ткнув в самое начало статьи. – Почему вы не пишете про самозванца Филиппа?
– Потому что его никто не видел, кроме тебя, милая.
– Вы мне не верите?
– Я как раз верю, – твердо сказала Мэй. – Люди не поверят. Нужно начать с малого. Сначала мы скажем, что это был лорд Элварс. Это ведь на самом деле так, внешне это был лорд, это отчётливо видели все.
– Но как же…
– Потом, – перебила Мэй, – мы скажем, что это был самозванец, который неким образом принял облик лорда. Люди выдохнут, ведь на самозванца свалить грехи проще. Здесь общественность начнет доверять.
– Когда же дойдет очередь до дефекта и всего остального?
– Людей нужно подготовить к правде, а не вываливать сразу целый ушат.
– Но почему…
– Господин Виллинью, объясните подчененной.
Во мнениях мы не сошлись.
Я до последнего считала, что если рубить правду матку, так сразу, без умалчивания. Шеф участливо кивал, Мэй взирала учительницей, Рик похлопывал по плечу. Все они единогласно поддержали план Мэй, и никто не подумал, а нуждается ли общество в том, чтобы ему все разжевывали и клали в рот по одной ложке. Они всерьез принимали людей за баранов, которых нужно подготовить, текст – замаслить, острые моменты – причесать.
В тот вечер я сидела у окна и смотрела на город. На подоконнике таз дешевого мороженого и чашка какао. Стекло леденело, когда я касалась его рукой. Контраст холодного и горячего обжигал и полной мере отождествлял раздрай в душе.
"Темный, негостеприимный, любимый Бьорн, ты ещё не знаешь, что ждёт тебя завтра… А я… Я теперь знаю всё".
Глава 23. Меланхолия
"Расследование всегда ведется на нескольких уровнях. Как вы догадались, сыщик в самом низу". Югр Ставский
Следующую неделю меня и Рика таскали по допросам. Что, как и по какому праву?
Сбылась детская мечта – теперь каждый страж знал, кто такая Николетта Феррано. От и до. Папка с личным делом полнилась от служебных записок. Каждый следователь спрашивал одно и тоже, а я кивала болванчиком, вновь и вновь вспоминая ночь в переулке.
Подобно шефу Виллинью, стражи не верили в чудеса про дефектных людей и призраков-сущностей. У столичной девицы с дефектом просто больная фантазия, внимание привлечь хочет. От откровенных издевок останавливал лишь прямой приказ верхов. За этой девочкой стоял шеф бьорнской службы, императорский сыщик и отец-министр. А потому, сцепив зубы, стражи последовательно выполняли свою работу. Бюрократическое колесо нехотя завелось и начало протаптывать дорожку в нужном направлении.
За стражами о Николетте Феррано и императорском сыщике Ричарде Орсо узнали гражданские и журналисты.
– Расскажите про сообщницу лорда!
– Это правда, что лорд Элварс ставил эксперименты на заключённых? Чего он добивался?
– Мой сын погиб от рук лорда, надо было прибить его прямо там!
– Почему вы позволили ему сбежать?
– Николетта, вы использовали личную связь с лордом, чтобы узнать его тайны?
К ночи я чувствовала себя выпотрошенной тряпичной куклой.
Спасал отдых, сон и сладости. Последних было много, в основном, от поклонников. Когда кумир миллионов сгорел на глазах, внимание граждан перевелось на нас с Риком. К слову сказать, императорского сыщика почти не тревожили и передавали только дорогие подарки от влиятельных лиц. Мне же досталось все остальное. Письма, открытки, леденцы и домашние сладости.
Очень кстати пригодилась книга Розетты по ядам. Больно уж цвет подарочного лимонада отливал ядовито-зелёным. Так я узнала, что у славы есть вторая сторона медали. Некоторые фанаты лорда отбивали порог отеля, где я жила. Подлавливали у входа и называли лгуньей. Кричали вслед, когда я уходила на допрос, и встречали глумлением, когда возвращалась.
В один момент терпение хозяина отеля лопнуло. В молчании он оставил записку под дверью, в которой вежливо и твердо попросил покинуть его тихую обитель.
Деваться вдруг стало некуда.
– Можешь пожить у меня, – предложил Рик.
В последнее время мы, если можно так сказать, сдружились. Он встречал меня и провожал до двери, иногда молча. После допросов язык шевелиться отказывался. Присутствовал рядом, ограждал от неприятных личностей, а после закрывал за собой дверь, уходя по важным государственным делам.
Выше сплетен, газет и местных служб тоже что-то творилось, но Рик меня в это не посвящал. А узнать-то хотелось!
Что император думает по поводу новых возможностей дефектных? Изменит ли он закон? Повлияет ли наше расследование на чью-нибудь судьбу? Дела велись, а Рик молчал партизаном.
Я улыбнулась. Может, это мой шанс.
– Ну, не знаю… Жить в одном доме с мужчиной…
– Ника, брось эти предубеждения, в прогрессивном мире живём.
– Если честно, я думала, ты живёшь в колледже.
– Я ночевал там иногда, но у меня есть свой дом в Бьорне. Он маленький, хотя отдельная комната для гостьи найдется.
– Отдельная комната?
– И отдельный душ, и помощница. Повар общий, уж прости.
– Мне не нужна помощница, и повара можешь целиком оставить себе. Комната с душем – это здорово. Ты точно этого хочешь?
"Больше всего на свете", – хотел сказать Рик, но не стал. Ни к чему спешить, у них ведь ещё много времени.
Вскоре "Бьорнские хроники" выпустили продолжение:
"Бьорнский маньяк обманул нас всех! Чудесным образом он изменил свою внешность, чтобы быть похожим на лорда Даниэля Элварса. Злоумышленник, имя которого следствием не разглашается, сознательно принял облик лорда и совершил ряд преступлений от его лица.
Обратите внимание на страницу розыска. Так на самом деле выглядит Бьорнский маньяк! Если вы видели этого человека или человека, похожего на него, немедленно сообщите в отделение службы порядка. Убийца чрезвычайно хитёр и опасен. Как он изменил облик, спросите вы? Об этом в следующем выпуске! С вами была Мэй Френси, до скорых встреч!"
Так Мэй скормила народу еще одну ложку правды. Спустя время я, кажется, начала понимать ее логику. Да, логика в плане несомненно была, рассказывать обо всем постепенно, но хотелось то всего и сразу! Потому, заедая булочку домашним мармеладом, я все смотрела на город и ждала. Когда уже, ну когда! Когда они узнают правду? Когда наконец изменится мир?
Вежливый стук в дверь вывел из размышлений. Меланхолия поглотила меня целиком, так что отвлечься я была только рада.
– Леди, – позвала служка и повторила стук, – господин просит вас спуститься в кухню. Что мне ему ответить?
Мне стоило усилий вернуться в реальность. В этом доме господином был Рик – непривычно.
Мельком глянула в зеркало.
На подоконнике, прижав колени, сидело худое бледное тело в мешковатой пижаме. Темные волосы, отчего-то ставшие очень длинными, завязаны в высокий пучок. Жестким волосам заколки не нужны.
Я вздохнула, слезая с подоконника. Ноги нырнули в теплые тапки из овчины.
– Скажите, спущусь через пятнадцать… Нет, наверное, двадцать минут.
– Вам нужна помощь, леди? – заботливо поинтересовалась служка.
– Нет, спасибо, я сама.
Теплый душ смыл тоску из-за неоправданных ожиданий. Будь, что будет.
Подсушила полотенцем мокрые волосы и оставила сохнуть естественным путем. Выбор встал между вторым комплектом пижамы и платьем. Этикет требовал явиться на ужин при параде, но…
"В постель я тебя не приглашаю", – мысленно передразнила Рика. За последние несколько дней он повторил эту фразу тысячу раз, убеждая остаться в его доме.
Что ж, выбор пал на пижаму.
Потенциальное общение с Риком взбодрило, потому по лестнице я слетела почти на крыльях. В коридоре было темно, свет горел только в кухне. Остановилась в полушаге от комнаты и прислушалась.
Стук-стук-стук.
Стучал нож о разделочную доску. В носу защипало от запаха лука.
– Не плачь, – велел Рик, вытирая глаза рукавом. – Уже почти всё.
С ловкостью повара он скинул нарезанный лук в емкость и прикрыл крышкой. Нож и доска отправились в мойку, а на их место Рик высыпал муку.
Прислонившись к дверному косяку, я всё не могла осознать увиденное.
– Лорд Ричард Орсо, ты что, готовишь? Сам?
– Тебе понравится, – пробурчал он, не отвлекаясь. – Подай яйца.
В воздух взлетела мука. Уворачиваясь от белой пыли, я спиной врезалась в стойку с фартуками. Подумала секунду и, в общем-то, смирилась.
В полном обмундировании подошла к стойке:
– Что готовим?
Рик поднял на меня хитрый взгляд и принялся раздавать указания. Летела мука, мялось тесто, бились яйца одно за другим.
Готовили мы, судя по ингредиентам, рыбный пирог.
– Фе… Не люблю рыбу.
Как человеку с более тонкими пальцами, на меня легла обязанность – удалить кости из рыбного филе. Та еще работенка. Надо очень любить рыбу, чтобы заниматься этим в удовольствие.
Рик закончил с тестом и пришел мне на выручку. Почему-то даже большими, неподходящими для этого руками, Рик умудрялся доставать косточки быстрее.
– Я вырос в рыбацкой деревне, – улыбнулся он на мой недоуменный взгляд. – Мама готовила рыбу на завтрак, обед и ужин.
– Обычно после такого ты должен ненавидеть рыбу.
Рик пожал плечами.
– Когда в стране стоял голод, только рыба спасла нашу деревню от вымирания.
– А я… Я не знаю, что такое голод.
– Ты зря думаешь, что дефект – худшее, что могло с тобой случиться. Многим людям живется плохо, просто оглянись. Счастье не завязано на наличии магии. Это просто дополнительный комфорт, и позволить его могут себе далеко не все.
Здравая мысль в его словах была, но двадцать три года невзгод не выкинешь.
На самом деле, после пробуждения ворона стало легче. У меня появилась собственная, пусть и непонятная пока, магия. Иногда мне мерещилось что-то на улице, но это были не призраки, что-то другое. Очертания вещей и предметов. Мерещилось редко, и, как правило, не вовремя. Когда допросы окончатся и можно будет вздохнуть полной грудью, я намеревалась разобраться в собственной магии, а пока… Пока меня ждал горячий пирог и небезразличный сердцу мужчина.
Мы не говорили о том неслучившемся поцелуе, а надо ли? Для любви сейчас время неподходящее, наверное.
Спустя полчаса я попробовала наше творение. Горячее, ароматное. Живот издал голодный вопль. Забыв об убеждениях, что рыбу я не ем, я откусила кусочек. Потом еще и еще. Очнулась, когда мы на двоих слопали всё до последней крошки.
В глазах Рика плясали смешинки. Не ест она рыбу, ага. Все так говорят, пока не попробуют по-настоящему вкусное рыбное блюдо.
– Оно как-то само, – смущенно пролепетала я и была схвачена в крепкие объятия.
Это был порыв.
Рик клялся себе не спешить, хотел дать Нике привыкнуть, чтобы не отпугнуть. В свои чувствах он был уверен, а вот в ее… Она казалась ему робкой ланью, необузданной, загадочной. Смелой и пугливой одновременно. Непредсказуемой. И как приятно осознавать, что она здесь и сейчас поддается на его ласки, млеет от близости и не пытается вставить нож в спину.
Тепло, мягко, но мозг все не мог расслабиться.
– Как думаешь, куда делся Филипп? – спросила я.
– Не знаю, – недовольно фыркнул мужчина. – Как бы эгоистично это не звучало, сейчас мое личное счастье интересует меня больше, чем повстанцы во главе с Филиппом.
Он прильнул к моим губам, сначала нежно, потом грубее. Я поддалась на поцелуй, но внутри всё не могла выбросить из головы его последнюю фразу. Между личным благополучием и благополучием страны он, без сомнения, выбрал личное.
Странное дело.
Впервые наши взгляды не совпали.
