Петр Вяземский
Тальма

Статья наша, вероятно, покажется иным читателям непомерно и не кстати длинною. Оно, может быть, и так. Но у нас вообще так мало дельного говорится о драматическом искусстве, о театре и о сценических представителях его; наш театр со всеми принадлежностями стоит так одиноко, обращает на себя такое маловажное и второстепенное внимание, что мы воспользовались случаем и не прямо до нас относящимся, чтобы выставить театральные вопросы в надлежащем их виде. Русские актеры, или готовящиеся в этому званию, могут извлечь полезные сведения и поощрения из очерка, набросанного нами. Они увидят из примера, данного Тальмою, какими приготовительными началами, каким долготерпением в изучении искусства, какими усилиями образуются великие сценические художники. Хорошие-ли драматические писатели пробуждают хороших актеров, или, на оборот, хорошие-ли актеры содействуют развитию драматического искусства в данную эпоху, – вопрос еще не совершенно решеный. Вероятно те и другие служат себе взаимно вспомогательными средствами. Но нет сомнения, что там, где мало творчества в драматических, не скажу, созданиях, а разве изданиях, там и сценическому искусству негде почерпать вдохновения свои, негде образовать себя. Заметим, что актеру, для достижения полного успеха, предстоят затруднения, которые легко может избежать автор. Автор избирает предмет свой, событие, эпоху, лице, которое он желает воспроизвести. Скажем просто, он садится за работу, за свой письменный стол, когда ему хочется, когда чует он в себе свежую, пробежавшую струю вдохновения. Актер, так сказать, невольник искусства своего, которое многими окраинами нисходит до ремесла. Он часовой и должен простоять столько-то часов на определенном ему месте, а между тем актер, и особенно в высшей драме, должен изучить историю, физиогнонию предстоящей ему эпохи, нравы общества во всех видах его и в разные времена, он должен быть живописец, археолог, моралист, сердцеведец, проникать в глубокия тайны натуры человеческой, сердца человеческого, многое сам перечувствовать, иное угадать, перевести часто на всем понятный и живой язык темные намеки, недомолвки автора. Он должен зрителям и слушателям передавать, так сказать, в натуре все то, что он приобрел искусством и переработал в себе. Способы, гении авторов различны, а актер должен один усвоить себе гениальные натуры Расина, Корнеля, Вольтера. Имя актера легион. Конечно, ему нужны врожденные способности, дарования, вдохновение; но нужна и наука разносторонняя, почти всеобъемлющая, но вместе с тем и частная, так сказать, мелочная. Тальма часто и понимал роли свои иначе, чем знаменитые предшественники его, но обращал прилежное и совестливое внимание и на одежду свою: он иначе одевался, чем они, иначе ходил, стоял, сидел.

При этих соображениях, осмелимся думать, что и наша статья может принести свою относительную пользу.